Полароиды

- Здравствуйте, - немного замороченно улыбнулась Мэрит, подойдя к стойке регистрации. Девушка, стоящая за ней, выглядела ещё более замороченной; неужели работа ее так выматывала? Совсем молодое лицо показалось Мэрит неестественно бледным. Может, нездорова? Ее взгляд машинально упал на руки странной сотрудницы аэропорта, и она заметила сумасшедшую дрожь ее кистей. - Извините, мисс, с вами все в порядке? - А? - тут же дернулась девушка. Ее зрачки, под которыми не было заметно ни единого проблеска радужки, бегали из стороны в сторону не в состоянии, видимо, сфокусироваться на одной точке. - Простите, простите... Да. Конечно. Какие вопросы, мэм? Голос дрожал едва не сильнее пальцев. Мэрит нахмурилась и огляделась. В зале ожидания столпились люди - сотни гражданских и ни одного человека в форме. Девушка... Мисс Элисон Купер, как узнала Мэрит из надписи на фирменной голубой рубашке, не прекращала искать глазами не пойми кого. Она словно утонула в собственных мыслях. Возле нее должен был быть кто-то ещё - невозможно ведь терроризировать вопросами и без того взволнованного человека. Мэрит поколебалась ещё секунду. Она сегодня всю ночь увлеченно редактировала сценарий, чтобы освободить время для них с Эвой на уикенд: она уже запланировала поездку на Лонг-Бич, простенькую, но мощную красотку-яхту "Ди-ди" и много, много солнца. Специально для Эви Мэрит вчера забежала в "Се́фору" и купила потрясающий шиммер для загара - она с ума сойдёт от восторга, когда увидит это невероятное сияние на своей груди, животе, на ногах... Мысль о том, как она берет свою блестящую женщину прямо под солнцем, вызывала приятный вихрь внутри. Теперь уже улыбка восторгом легла на ее губы; Мэрит не брала бы с собой даже купальников... Хотя, пожалуй, нет. Чем красивее одежда, тем больше хочется ее снять. О Боже, она просто страшно соскучилась! за последних четыре дня, что Эвелина провела в дебрях Техаса, организовывая юбилей какого-нибудь почтенного тамошнего политика, а она - здесь, в Лос-Анджелесе, в пустой холодной кровати. Вот уж следующие несколько дней она точно не станет засыпать на ледяных простынях. Эвелина должна оценить ее планы. Она наверняка тоже сильно устала... И, вероятно, соскучилась. Мэрит помнила, как после своей последней командировки полгода назад Эви зареклась куда-либо ездить по работе. И все почему? Перед этим заявлением она со всем присущим себе шиком возникла перед Мэрит с охапкой бордовых роз, фирменным розовым пакетом из секс-шопа и магазина белья, и билетами в Рим на тот же вечер. Они провели крышесносящую ночь в итальянской постели, а после все никак не могли наговориться. Эва ворчала, возмущалась, радовалась, клялась в том, что больше никаких командировок - там нет Мэрит, и смешно хмурила брови. Мэрит смеялась и все никак не могла наглядеться на нее. Ей почти все время, находясь рядом с Эвелиной, хотелось взять камеру и не прекращать снимать ее всю жизнь, до самой глубокой старости. Эви была кометой для ее невесомости — Мэрит обожала ее до коликов. Они будто бы снова утонули в конфетно-букетном. - Мисс Купер, - все же решила спросить Мэрит, - просветите меня, пожалуйста. Во сколько прибывает рейс US11? Не помню точно города... Мисс Купер застыла, глядя на Мэрит устрашающе стеклянными глазами. - Я... - затряслась она. Слезы полились по ее лицу, в секунду обезображенному гримасой астенического отчаяния. Немного позади спешно выбежала из кабинета ещё одна девушка в форме и поспешила к ним. Мэрит пробрал холодок. - Я не знаю... Не знаю... Или он вообще прибудет... Не знаю... О Господи... - она спрятала лицо в ладонях и зарыдала. Ее тут же подхватила в объятия ещё одна молодая сотрудница. - Простите, мэм, личная трагедия. Я через секунду отвечу на все ваши вопросы. Сердце Мэрит обеспокоенно ёкнуло. Личная трагедия... Эта "личная трагедия" разгорелась сильнее, когда Мэрит вымолвила название рейса. Может, у нее там летит кто-то из пожилых родственников? Не выдержал полета? Не может же быть, чтобы что-то произошло с целым самолётом. Она сжала свой клатч покрепче. В ушах зазвенел истошный плач Элисон Купер. Вторая сотрудница налила ей воды, усадила на стул и приказала выпить до дна. - Да, мэм, что у вас за вопрос? - с дежурной улыбкой отчеканила... Хм, Тина Фло́усон. - Рейс US11, - во рту пересохло. Мэрит внимательно вглядывалась в милое лицо блондинки и пыталась найти там хоть намек на эмоцию, прочитать, понять, что все хорошо, раньше, чем она это озвучит. - Когда он прибывает? Тина Флоусон на секунду лишилась своей улыбки. - Рейс US11 задерживается. Причины пока неизвестны. Наши сотрудники работают над этим, мэм, и когда информация будет достоверна, мы вам обязательно сообщим. - "Когда информация будет достоверна"? - вцепилась в чересчур расплывчатую фразу Мэрит. - А какая недостоверная? Почему эта девушка так неистово рыдает, когда я называю номер рейса? Объясните мне это, - требовательно подалась вперёд Мэрит. - Если что-то случилось... - Мэм, прошу, успокойтесь, - уверенно кивнула Тина. - У нас сейчас задерживаются целых два рейса на самом деле и, вероятнее всего, из-за банальной непогоды - пилоты просто решили снизить скорость ради безопасности. US11 и US07 скоро прибудут в Голливуд, уверяю вас. Присядьте пока к остальным ожидающим и дождитесь новостей. - У вас потеряна связь сразу с двумя самолётами? - рвано вздохнула Мэрит. - И вы так спокойно говорите об этом? Такое уже случалось? Из-за непогоды? - Нет... - вдруг подала совершенно убитый голос Элисон - она сидела на высоком стуле, напоминающем барный, и задыхалась от слез. Ее каштановые волосы были мокрыми от пота, плечи вздрагивали; со стороны можно было подумать, что у нее внутри взрывается Везувий, настолько отчаянной была ее дрожь. - Вероятность одна целая одна десятая процента из ста, - апатично отчеканила она, повторяя, видимо, заезженную фразу наставника. - Системы связи работали бы даже в космосе, это же самолёт. Правда, Тина. Он должен был уже призем... - Никто не знает наверняка, гадать бесполезно, - жёстко ответила Тина. - Мы можем только ждать. - Господи, Ада, - из глаз Элисон снова брызнули слезы. - Тина... Если с ней... Я не смогу жить без нее, я не смогу, понимаешь, я никогда не прощу себе, что... Отказалась лететь в этот чертов Остин... - Все будет хорошо, - убеждала ее Тина. Она встала перед ней и взяла ее лицо в ладони, чтобы заглянуть в глаза, достучаться от придушенного горем разума. - Слышишь? Она будет в порядке. Самолёт скоро сядет на шестую полосу, и Ада спустится по трапу улыбчивая и солнечная, вы обнимитесь, помиритесь и поедете вместе домой. Не хорони ее раньше времени. Рейс ведет Джек Бортман, а он справится, уж поверь. Он пилот двадцать восемь лет, черт возьми, и со всеми неполадками всегда справлялся на отлично. Ты что, не помнишь его историй? Элисон, может, и помнила истории Джека Бортмана. Мэрит понятия не имела, кто это. Земля выскользнула у нее из-под ног, и она вдруг оказалась в воздухе, без опор и страховки. Самолёт скоро сядет на шестую полосу... Сядет. Обязательно сядет. Мэрит, словно по вате, добралась на свободного сидения около кассы и оттянула горло своего бежевого гольфа; ее бросило в чан с кипятком, а затем - резко - в лед. В голове звучали ободряющие слова Тины Флоусон, адресованные не ей. Мэрит пыталась вникнуть в их смысл, но у нее почти ничего не получались. Она сжала холодные подлокотники и замерла, вслушиваясь в гул зала ожидания, в рыдания Элисон... В голос Эвелины в ушах. Они разговаривали по телефону сегодня утром: Эва собиралась пройтись по магазинам в Остине перед вылетом, и в момент их разговора как раз наносила макияж. Юбилей мэра закончился, вообще-то, вчера вечером, но билеты на вечерний или хотя бы ночной рейс уже раскупили, и поэтому она должна была вернуться к четырем часам пополудни на следующий день. Сегодня должна вернуться. Эва рассказывала ей, как сильно ее достали "эти грёбаные заказчики" и что она им "не собачка на побегушках", чтобы переделывать всё в последний момент. Рассказывала, как красиво светится ночной Остин, и заявила, что они обязательно должны купить там дом, она даже район уже присмотрела. Лос-Анджелес, кажется, ей надоел. Мэрит спорила, пока они едва не поссорились: она не понимала, какого черта им делать в Остине, а Эва что-то болтала про домашний уют, спокойствие и кантри по вечерам. В Голливуде кантри давно устарел. Застывшая улыбка прилипла к губам. Звуки вокруг утихли для ее слуха, и она медленно вытащила из сумочки телефон. Открыла мессенджер. Эви . Вчера ночью, вернувшись в отель, она сфотографировала свое новое белье из "Анабель" на себе, позируя в отражении огромного винтажного зеркала. Потрясающие черные портупеи подчеркивали большие имплантированные груди, а прозрачные стринги оголяли татуировку цветущей репродуктивной системы внизу живота. Широкие округлые бедра притягивали взгляд сильнее, чем в их самые первые встречи; эти невероятные бедра - их изгибы в сравнении с талией, как гитара, - были самым первым, на что обратила внимание Мэрит, когда увидела Эви в "Глодстенс"... После она уже довольно плавно заметила и хищный взгляд, напоминающий выражение крупных птиц, за маленькими очками, и несколько взыскательный характер с теми ещё пляшущими в огне чертями. С тех пор прошло шестнадцать лет. Мэрит все время казалось, что это какой-то сюр - то, что они уже столько всего прошли вдвоём. Та влюбленность, захватившая их сначала, с годами превратилась в нечто, связывающее их с Эвой в одно нерушимое звено - безусловное, цельное и надёжное. Они никогда не обещали друг другу вечную любовь. Однако Мэрит готова была поклясться ей в этом в любую секунду. Чуть подрагивающие пальцы обвели контуры родного лица на экране, коснулись плеч и длинных каштановых локонов. В нос ударил запах ее духов, выуженный из памяти. Эви пахла розами и ванилью. Без духов - хвоей и немного дождем. - ...Сегодня, 24 октября, около часа назад (приблизительное время три часа пятьдесят четыре минуты) на границе между Калифорнией и Аризоной потерпел крушение пассажирский самолёт Embraer ERJ, - внезапно для всех присутствующих заговорил ровный женский голос из огромной плазмы под потолком зала ожидания. Теперь голоса затихли по-настоящему, а не только у Мэрит в голове. Она затаила дыхание и, поднявшись, устремила взгляд на экран. Элисон Купер неподвижно втупилась туда же. - Рейс US11 по направлению Даллас-Голливуд должен был приземлиться в аэропорту Голливуда в три часа пятьдесят минут, но за четыре минуты до посадки Embraer ERJ вдруг накренился вправо и, по словам очевидцев, начал стремительно опускаться на лесной участок. Служба спасения прибыла на место аварии через семь минут, но, к превеликому сожалению, выживших обнаружено не было. На борту находилось восемьдесят два пассажира и экипаж. Это огромное горе для семей погибших и, безусловно, общая трагедия всех Соединённых Штатов... Воздух покинул лёгкие Мэрит, и стены сдвинулись по обе стороны от нее. Пелена заполонила глаза, как густой ядовитый дым. Нет. Этого не может быть. Они плохо проверили информацию, они... Нет-нет, вероятно, Эва просто опоздала на рейс - задержалась в магазинах и не успела на самолёт. "Ты подставляешь меня своими опозданиями!" "Мэрит, ну сколько можно..." "Я знала, что ты опоздаешь, поэтому сказала всем, что ты будешь к шести, а не к пяти, как ты обещала на самом деле". Мэрит рухнула плечом на ближайшую стену и попыталась вернуть дыхание. Она дрожащими руками набрала номер Эвы и стала ждать, когда пойдут гудки, но металлический голос в трубке почему-то как заведённый повторял, что абонент вне зоны доступа. Глупости... Какие-то глупости... Где может быть Эва? Сердце разрывало грудную клетку, а слезы текли так густо, что зрение совсем подвело. Толпа рыдающих людей кинулась к выходу - одно большое пятно, Элисон истошно завопила - маленькое пятно по правую руку от Мэрит, за белой регистрационной стойкой. - Нет! Нет! Ада! Ада! Пожалуйста, Господи, нет, нет, нет, нет!!! - она кричала так громко, что у Мэрит заложило уши. Она рухнула на колени, крепко сжимая в руках телефон. Эва не могла умереть. Они разговаривали утром. Все было в порядке, и сейчас тоже должно быть в порядке Она обязательно позвонит. Сейчас, да, прямо сейчас позвонит ей. Она точно не успела на рейс. Всего лишь не успела на рейс. Вся страна уже начала скупать подарки и декор к Рождеству, так что в ТЦ сейчас сумасшедшие очереди. Остин - небольшой город, так что это вполне реально, да, вполне реально. Она набрала ее номер ещё раз и ещё раз, и ещё... Ещё один раз. - Мэм, вам плохо? Мэм? - рядом присел, видимо, охранник. Мэрит проморгалась, чтобы сбросить слезы с ресниц, и посмотрела на него. Слова не клеились... Горло перехватило что-то склизкое и дрожащее, что-то несуществующее. Мэрит смотрела на мужчину в форме и видела пропасть, разверзшуюся прямо перед глазами, а потом видела Эву, методично проверяющую чемодан перед вылетом. "- Кто-то мне обещал, что больше никаких командировок, - с улыбкой покачала головой Мэрит. Она обхватила Лейн за талию и поцеловала в матово-красные губы. - Кто это был, интересно? - Меня вынудили, - виновато поджала губы Эвелина. Ее ладони гармонично сползли Мэрит на ягодицы, прикрытые одними лишь тонкими пижамными шортами. Сама она уже была собрана. - После этой - точно больше никаких." Слезы водопадом полились из глаз, говорить сил не было. В голове словно кто-то надул большой белоснежный шарик, или засунул туда паролоновую мочалку. - Мэм? Вам нужна "скорая"? Мэрит покачала головой. - Я соболезную... Давайте вы сядете на скамью, пожалуйста. Простите. Нужно сообщить ещё кому-то? Она снова покачала головой, а затем покорно поднялась за охранником. Он усадил ее на то же место, где она сидела в ожидании информации о рейсе; Мэрит опустила расплывчатый взгляд на экран телефона. Эви. Кто-то что-то говорил ей, но она не слышала. Имя любимой женщины стояло перед глазами, написанное на белоснежном шарике, в секунду заменившем ей память и боль. Она ничего не чувствовала. Ее мир рухнул вместе с самолётом в три пятьдесят четыре. - Я не смогу без нее, я не смогу, Боже, я не смогу без нее... - не переставала рыдать Элисон. Она лежала на плече у Тины, которая сдерживала ее черт пойми от какой опасности. Она могла бы прямо сейчас выбежать, плача, на посадочную полосу, и тогда бы умерла в один день вместе со своей новоиспечённой женой. Они поженились два месяца назад. Адалане было всего тридцать, она управляла дочерней компанией своего деда по производству сладостей "Стикс". Больше всего на свете она любила шоколад и летать, и вечно подбивала на это потомственную спортсменку и трусиху Элисон. Тина всегда смеялась с этого чудного тандема, а теперь она вдруг поняла: они дополняли друг друга в том, чего каждой из них не хватало. Прошло ещё сорок минут; зал ожидания активно то пополнялся людьми, то опустошался совсем - они дожидались своего рейса, целого и невредимого, или просто выходили купить чего-нибудь пожевать. Незнакомцы бурно обсуждали произошедшую аварию, так что смеха в голливудском аэропорту никто сегодня больше не слышал; они делились теориями и гуглили фото погибших, а один священник и вовсе предложил встать в круг и помолиться за упокой их душ. Мэрит сидела на месте окаменевшей статуей, и только непрекращающийся водопад на впалых щеках напоминал окружающим о том, что она настоящая. На другом конце зала открылись двери и к множеству ожидающих в помещении людей прибавилась ещё одна женщина. У нее были матово-красные губы и такого же цвета юбка-карандаш, взгляд, протыкающий насмерть, за крохотными квадратами очков. Она спешно тащила за собой яркий чемодан и по обыкновению не замечала глаз, любующихся ее задним видом. Она так, черт возьми, устала! Больше всего в мире ей хотелось приехать домой, сбросить каблуки и сгрести в охапку Мэрит, чтобы принять вместе душ. Вот если бы Лейн не была такой сентиментальной дурочкой, она бы уже часа два как валялась в постели у себя дома; она согласилась поменяться билетами с какой-то сумасшедшей Адаланой, которая грезила якобы счастливым для нее числом одиннадцать - сказала, мол, прилечу раньше, сделаю своей женщине сюрприз, а то они, видишь ли, поссорились. Молодые-зеленые. Лейн сдалась и уступила. Пока она ждала следующий рейс, разрядила себе телефон и съела три шоколадки. Небольших, правда, но ее и без того расплывшаяся от сладкого задница спасибо явно не скажет. К тому же, она уже слишком старая для такого количества сахара за раз. Эвелина остановилась у скамейки, чтобы посмотреть, на что она похожа после полуторачасового перелета рядом с игривым ребенком в соседнем кресле, как тут ее взгляд уловил среди сидящих голов знакомые рыжие кудри. Мэрит? Сердце радостно ёкнуло. Но она не собиралась ее встречать... Может, это и не Мэрит вовсе? Но Лейн пригляделась - нет, она самая. Боже! Она так соскучилась, что готова была заобнимать эту женщину до смерти. Эвелина направилась к крайнему сидению и по дороге заметила, как горько рыдает одна из девушек за стойкой регистрации. Сидела бы дома со своими драмами. - Мэрит! Как ты узнала, что я поменялась рейсами? У меня разрядился телефон, да и ты была вроде занята, я бы сообщила, если бы ты сказала, что хочешь встретить меня, - вдохновенно защебетала Лейн, едва ступив в ее зону слышимости. - Мэрит! - когда она не обернулась и на это, Эвелина насторожилась. Может, она в наушниках? Обычно Мэрит ходила без, но мало ли что. Лейн поставила чемодан рядом и присела рядом с ней на корточки. В груди у нее тут же похолодело. Мэрит безэмоционально пялилась в экран и будто бы напрочь отсутствовала здесь. - Мэрит? Мэрит, детка, ты слышишь меня? Что случилось? - Эй, леди, - какой-то дедуля с длинной бородой, как у священников, окликнул Лейн. Она вопросительно на него посмотрела, - если вы хотите что-то спросить, то спросите у кого-то другого, может, я смогу вам помочь, - сказал он, а потом наклонился к ней и тихо добавил: - Эта миссис только что потеряла жену в авиакатастрофе, ей нелегко. Лейн ошалело вскинула брови. - Что вы несёте? Какой ещё авиакатастрофе? Я ее жена! Дедуля с бородой тут же отшатнулся от нее и ушел, изредка оглядываясь назад. Сумасшедший какой-то; Эвелина всегда знала, что растительность на лице до добра никого не доводит. Она взяла лицо Мэрит в свои руки и снова окликнула ее, но бестолку. Она словно впала в транс. Эвелина оглянулась в поисках воды. Есть ледяная. Отлично. Лейн набрала в рот глоток и распылила на лицо Мэрит. Она сразу же встрепенулась и вдруг уставилась на нее, как будто впервые увидела. На глаза навернулись недавние слезы, и она, расплакавшись, бросилась Лейн на шею. Черти что творится. Что произошло, пока не ее было? Утром ещё все было в порядке. - Эви, Боже, Эви! - рыдала Мэрит, крепко вцепившись в нее. - Ты жива, ты жива, жива... Эви... Я люблю тебя, я так люблю тебя... - Я тоже тебя люблю, - горячо закивала Эвелина, как само собой разумеющееся. Ее руки обвились кругом ее талии, и она вдохнула знакомый запах любимых кудрей. Скучала. Так сильно скучала. - Почему ты плачешь? Мэрит? - Твой самолёт, он... - она чуть отстранилась от Эвы, чтобы видеть ее лицо, и покачала головой. Невредимое. Мэрит коснулась ладонью ее блестящей от хайлатера щеки. Настоящая. Живая. Эви. - На границе Аризоны и Калифорнии... О Боже, Эви, я так тебя люблю, я так люблю тебя, всегда, до самой смерти, пока не умру, я буду любить тебя, ты слышишь меня, - снова обняла ее Мэрит. На душе стало легко-легко, и шарик, заполняющий голову, лопнул и разлетелся в разные стороны. Она чувствовала своим телом - ее тело, и видела ее, слышала ее... Это было чудом. Эвелина растроганно улыбнулась ей. - Мы как в церкви. Я думала, ты никогда уже не произнесешь этого вслух. Я уже люблю тебя до смерти, детка. У меня слишком паршивый характер, чтобы кто-то, кроме тебя, любил меня также. Мэрит улыбнулась и сомкнула руки, обнимая ее ещё крепче. Она никогда не обнимала Эвелину крепче, чем те адовые два раза, когда Мэрит уже похоронила ее, а тут раз - и она вот, перед глазами, живая, близкая и родная, со своей фирменной лейновской серьёзностью и бедрами, как у королевы, и со взглядом острее лаэртского клинка. - Ой, - всхлипнула Мэрит и рывком вытерла свои бесконечные слезы. Она нашла в волосах Эвы какую-то свёрнутую, совсем крошечную записку и вытащила ее. - Что это? - О, - вскинула брови Лейн и взяла ее из пальцев Мэрит. - Та девушка, с которой мы поменялись билетами, носилась с такими. Писала их в зале ожидания и складывала в какую-то детсадовскую банку, - она закатила глаза и развернула бумагу. - Не вижу ни черта. Пора менять линзы. Мэрит прочитала вслух: - Заблудились навек среди сада объятий, алый куст поцелуев закружил их чудесно. Ураганы, озлобясь, не могли разорвать их, ни ножи с топорами, ни пламень небесный.* - Чем бы дитя не тешилось, - не оценила Эвелина. Эви казалась черствее некуда, если речь шла о чувствах посторонних людей, и мало кто из них мог вообразить, что она в их семье главная по романтичности. - Эта Адалана со странной испанской фамилией вынесла мне весь мозг своими планами по примирению с женой... Господи, если бы я знала, что они у нее такие дебильные, я бы ни за что не уступила ей свое место. Улыбка Мэрит тотчас погасла. - Как ты сказала? Адалана? Лейн пожала плечами. - Ага. - Ты... - нервно сглотнула Мэрит, вспоминая ужасающие кадры авиакатастрофы. Боже... - Ты же не знаешь? - Что я должна знать? - Самолёт, в котором ты должна была лететь домой, разбился, - с сожалением опустила голову Мэрит. Там могла бы быть Эва. Она могла погибнуть, но Бог решил, что она должна жить. Единственная из всех в том злосчастном самолёте, единственная, чья жизнь сейчас оказалась важнее... Важнее смерти. Конечно, легко думать о таком, когда Эва здесь, но Мэрит знала: зачем-то это все случилось. Зачем-то это все было нужно. - Никто не выжил. И Адалана тоже. Эвелина остолбенела. - Я правда не знала, - задохнулась она и сняла очки. - Я думала, ты так расстроилась потому, что система связи накрылась... Но она просто накрылась, только она. Все остальное было в полном порядке. Почему это случилось с тем самолётом? - Пока неизвестно, - ответила Мэрит и стиснула ладонь Эвелины в своей ладони, а затем поцеловала ей пальцы. В горле застрял мерзкий слезливый ком. - Я сейчас вернусь, и мы поедем домой, хорошо? - Ты куда? - обеспокоенно осведомилась Лейн. - Отдам это владелице, - слабо улыбнулась ей Мэрит и показала записку. Лейн увидела, что Мэрит направилась к стойке и к той самой рыдающей девушке. Иисусе, ну что за дерьмо... Она не выдержала и отвернулась. - Мисс Элисон Купер, - тихо окликнула ее Мэрит. Ответом ей оказались погасшие глаза Элисон, и тогда она протянула ей свёрнутый клок бумаги. - Это ваше. Элисон неохотно взяла его и, развернув, разрыдалась сильнее прежнего. Сквозь слезы она спросила: - Откуда это у вас? Откуда? - Она хотела бы, чтобы ты была в порядке, - глядя на нее в упор, сказала Мэрит. Ком в горле не исчез - и теперь снова пролился на щеки солёной водой. - И я уверена, что она все же спустилась по трапу, улыбчивая и солнечная. Просто не в этом мире. Не сдавайся, Элисон, ладно? Она сказала ей то, что хотела бы слышать сама. И Элисон замерла, прижав записку с почерком Ады к сердцу. Ни ножи с топорами, ни пламень небесный. - Я ни за что... Ни за что не сдамся, пока не... Наши планы, знаете. Мы много мечтали... Я знаю, она хочет, чтобы я осуществила их. Мэрит улыбнулась ей сквозь пелену. А когда они с Эвой ехали домой на заднем сидении такси, она вдруг притянула ее к себе и поцеловала. - Давай купим дом в Остине, - сказала Мэрит. - Правда? - Да. Я хочу слушать с тобой кантри по вечерам.