Полароиды

- Ты должна убедить его. - Но как? Я не могу заставить человека делать то, что он не хочет. Это как минимум неэтично, - она закрыла свой ежедневник и стрельнула в Иви скептичным взглядом, - а как максимум - компрометирующе. Как для Эванса, так и для... Меня. Для нас. - Кто тебе сказал, что он не хочет? - Ты. Только что, - Сиена устало выдохнула. - Нет, ну что ты, - Иви ловко перепрыгнула на ту сторону сторона, где могла видеть Альвинг. Ну что за невозможный человек! - Я имела ввиду, что он сам не понимает, чего хочет, и ты должна его подтолкнуть к тому, чего он по-настоящему хочет. А хочет он дать интервью "Фёрстхенд" со всеми подробностями, потому что это в его интересах, понимаешь? И в наших, естественно. - Да без разницы, как это называется, Иви. Гринвуд провалила это задание, я предлагаю на место Эванса вставить интервью с Коллером, твое дело согласиться с этим или нет. Я не считаю нужным выворачивать душу человека, которому уже и так досталось от правительства. А теперь отойди, пожалуйста, рабочий день уже закончен, я устала и хочу домой, - Сиена накинула на плечи пальто, потому что собиралась забежать в кофейню к мистеру Миллсу, чтобы купить у него свой грех в виде манговых пирожных и, конечно же, кофе, потому что ей по-прежнему нужно было забрать детей из школы, а потом до ночи редактировать статью практикантки Келли. - Сиена, - Иви импульсивно схватила её за руку, - мне нужно это интервью. Альвинг нахмурилась. - Ты подвела под немилость совета Гринвуд, а теперь хочешь, чтобы они обвинили в непрофессиональности меня? Зачем тебе это, Иви? - Слушай, я понимаю, ты устала. Ты потеряла жену, - Сиена напряглась, - у тебя на шее двое детей и огромные медицинские счета. Тебе нужно отдохнуть. Я устрою тебе недельный отпуск за счёт журнала и покрою часть счетов из "Маунт Синай", - Альвинг совершенно не нравилась вкрадчивая интонация Иви, которая почему-то все ещё не отпускала её руку. - "Фёрстхенд" заботится о своих, - она натянула слащавую улыбку. - А если я откажусь? - Я тебя уволю. Сиена задохнулась. - Ты не можешь. - Ты плохо меня знаешь. Заседание правления состоится в среду вечером. У тебя есть четыре дня на то, чтобы сдать материал и получить с этого неплохие дивиденды либо сказать журналу "прощай" и поцеловать табличку со своим именем, потому что у тебя такой никогда больше не будет. Вместо ответа Альвинг просто выдернула руку из её клешней и развернулась, чтобы уйти. Господи, как же Сиене чесалось её послать! - Если материала по Питту Эвансу не будет у меня на столе в среду ровно в час дня, ты не то что уйдешь из "Фёрстхенд", - Сиена вынужденно остановилась. Она медленно прикрыла глаза и стала считать от десяти до одного. - Я напишу такую характеристику, что тебя возьмёт на работу только загажённая бульварная пресса, где ты будешь писать низкопробное дерьмо и получать за это сто тысяч в год. Ты потеряешь дом, машину и у тебя отберут детей, потому им будет негде жить со своей принципиальной мамочкой. - Можно вопрос? - наигранно улыбнулась Сиена, обернувшись. Она работала в "Фёрстхенд" уже почти двадцать лет, и ещё никогда её не унижали так, как сейчас. Она чувствовала себя тряпкой, которой только что вытерли обблеванный унитаз. - Конечно, - доброжелательно кивнула Иви. - Почему я? - Потому что ты сильная опытная журналистка, которая сделает нам сенсацию, а мы, в свою очередь, отблагодарим её. Потому что у нас есть сведения, как именно её лучше отблагодарить. - Шантажировать меня детьми - самое низкое, на что ты способна, Иви, - прошипела Сиена. - Не самое, - невозмутимо ответила Иви. - Среда, час дня. Свидание с Эвансом состоится завтра в одиннадцать. Он будет ждать Сиену Альвинг-Иден. И не забудь свое журналистское удостоверение. Хорошего вечера. Хорошего вечера! Нет, ну вы только посмотрите! Сиена вылетела из редакции, как никогда прежде. Хорошего вечера! Черт возьми! Это какой же бессовестной мразью нужно быть, чтобы с такой невозмутимостью пожелать "хорошего вечера" человеку, которого только что опустила, как какую-то карманную собачку! О-о, как же ее порывало направить свой журналистский талант не на Питта Эванса, нет, не на него... Предводитель движения "За права рабочих", бывший известный бизнесмен, который распродал весь свой бизнес и отдал деньги на благотворительность, чтобы заниматься механикой в автосервисе, он заслужил, чтобы его оставили в покое. Полгода назад его обвинили в тройном убийстве - одного представителя Штата и двоих телохранителей - после того, как ему отказали в предложенной реформе, и сейчас готовят к смертной казни. С правительством Сиена никогда не шутила, а смертные казни считала самым большим уродством Конгресса собственной страны. Уже десятый год как они применялись как крайняя мера наказания во всех (представьте!) штатах, и многие поддерживали их потому, что, кажется, мнили себя богами. Но люди - не боги. Все имеют право на жизнь и никто не имеет права её отбирать, потому что не знает, как создать. Состряпать по-быстрячку - это пожалуйста, каждый второй, но создать... Какими бы завораживающими ни были современные технологии, они никогда этому не научатся. Люди отлично умеют топтать и вешать, потому что так проще всего, и Питт Эванс просто очередная их жертва. Правительству не выгодны альтруисты. Им нужны бизнесмены. Такие как Иви, как Маршалл, как Хантер... Никто из совета "Фёрстхенд" не горел тем, чтобы их журнал стал чем-то воистину важным для людей, ни один... Когда главной редакторкой была Синди, все было совсем иначе. У "Фёрстхенд" была душа. Синди основала его и заботилась в первую очередь о людях, когда одобряла очередную статью или планировала интервьюировать кого-либо. Сиена пришла в этот журнал на пятом курсе Кливленда, мать его, с определенными представлениями, и «Ферстхенд» оправдал их от и до. А теперь это очередной подлиз к Конгрессу и Уолессу, и давно уж никакая не «четвертая власть». Сиена бы давно уволилась оттуда ко всем чертям, но она не могла до тех пор, пока не найдет другую работу. Ни одной должности в достойном журнале за последний год не освободилось, а она должна была выплачивать долг за нейромедиатор для Алана. Другими словами, как бы сильно Сиена не хотела этого признавать, но Иви была абсолютно правой: если она потеряет работу, она потеряет все, что у нее есть. Совет «Ферстхенд» имел над Сиеной почти неограниченную власть. Она признавала это сквозь зубы. Если бы это свинское сборище приказало ей станцевать стриптиз с продолжением для Маршалла — она бы это сделала. И, честно, лучше стриптиз для Маршалла, чем подставное интервью, которое убьет невиновного человека. Даже нет, не так. Его убьет правительство. «Ферстхенд» убьет его честь перед людьми, которые пошли за ним и доверили собственные жизни. - Дятел, - цокнула языком Сиена, когда машина слева затормозила буквально в паре миллиметров от двери ее собственной. Если бы он в нее врезался, она бы взорвалась, потому что внутренний тик-так и без подобных слепых горил был на пределе. Ну и, конечно, сегодня она снова опоздала в школу. Тереза и Алан ждали ее, сидя на тротуаре, и Сиена в очередной раз почувствовала себя максимально дерьмовой матерью. На улице стоял холодный октябрь, покрытый туманом и влажной мрякой, а она не смогла забрать детей, одетых в легкие куртки, вовремя. Тереза так вообще короткую юбку напялила. - Садитесь в машину, быстро. Тереза — ну а как же без этого — картинно закатила густо накрашенные глаза и хлопнула дверью так, что у Сиены заболело сердце. Эту дико желанную на протяжении четырех лет детку она купила три года назад в салоне «Форд» и еще ни разу не чинила, потому что она, нахрен, не ломалась сама по себе! - Можно не хлопать дверью так, как будто у тебя не сгибается рука? Пожалуйста, родная, - сдержанно улыбнулась Сиена. Улыбка получилась настолько натянутой, что Тереза ответила ей точно такой же, разве что ядом не прыснула. - А можно приезжать в школу вовремя, а не сидеть на работе так, как будто у тебя нет детей? Пожалуйста, мамочка. Саму не тошнит? Окей. Сиена изо всех сил вцепилась в руль и медленно выдохнула. Они выехали со школьной парковки в абсолютной тишине — прямо как настоящая семья. Когда Альвинг все же притащилась домой через вечерние вашингтоские пробки, дети сразу же разошлись по своим комнатам, не сказав ни слова. Алан, которому недавно исполнилось девять, не разговаривал уже два года - именно столько прошло со дня смерти Барбары. А четырнадцатилетняя Тереза просто была... Четырнадцатилетней. Иногда она доводила Сиену до скрежета зубов и тихого поскуливания в ванной, а еще более-менее сдержанного, но все же крика в машине. Родительство сводит с ума, когда ты сталкиваешься с этим один на один и они ополчаются против тебя - так всегда бывает. Это самое тяжёлое, с чем Барбара почему-то всегда справлялась отлично, а Сиена... Нет, не в смысле, что у Барбары были идеальные отношения с ними, а в смысле, что она никогда не была такой размазней, как Сиена, и не ныла, что является плохой родительницей. Как у неё это получалось? Альвинг, сидя сейчас за кухонным столом с ладонями на лице, отчаянно хотела бы спросить. Господи, ей так много нужно было ещё у нее спросить... Сиена до сих пор с болью осознавала, что спрашивать больше не у кого. И она, эта гребаная давящая боль, не уменьшилась спустя время, как ей обещали. Она только пустила корни и позволила с собой свыкнуться, как истинная стерва. Сиена глубоко вдохнула прежде чем подняться наверх в комнату Алана и предложить ему поужинать. Он со всем безропотно соглашался, как самый идеальный ребенок, но при этом совсем ничего не говорил и почти не смеялся, и на Сиену это давило сильнее, чем внезапно прорезавшаяся скандальность у дочери. Она отказалась ходить к психологу. Алан посещал его три раза в неделю. А у самой Сиены не находилось времени даже на один. Сиена нагрела сыну вчерашнюю лазанью и вылила в стакан остаток апельсинового сока. Он благодарно кивнул, и она слабо улыбнулась ему, легонько потрепав по светлым, торчащим вверх волосам. Они делали его похожими на Льюиса из старого мультфильма "В гости к Робинсонам", только без очков и ещё милее, с глазами, как у Бэбс, чуть раскосыми и карими, как молочный шоколад. Этот малыш был самым прекрасным и жизнерадостным ребенком на свете, пока… Сиена просто надеялась, что он придет в норму. Однажды. Она бы все для этого сделала. И делает — хотелось верить, что так. Альвинг услышала резкие шаги за спиной и заранее сосчитала от десяти до одного. Тереза что-то агрессивно искала в своем школьном рюкзаке. - Тереза. Поешь что-нибудь, пожалуйста, - Сиена скромно села за барную стойку в углу их кухни-студии, как раз к своему открытому ноутбуку. Алан ел за большим столом, иногда заинтересованно поглядывая на сестру и свежие ромашки, стоящие на этом самом столе — ему очень нравился их запах. А вот Альвинг собиралась начать работу скорее, чем планировала: статья Келли про инновационные проекты "ЭфДиАй" была огромной и неуклюжей, а ее интервью с генеральным директором корпорации - ещё хуже. Стопудово Иви взяла эту бездарную дуру проходить практику только из-за ее сомнительной способности не задавать лишних вопросов. - А ты разве что-нибудь приготовила? - В холодильнике ещё есть лазанья. Завтра утром съездим в Пабли́кс, но... - Но сегодня, конечно, нет времени, как всегда, - ядовито сказала Тереза, сидя на диване и копаясь уже в трёх своих рюкзаках. - Если ты отредактируешь за меня статью, то я с радостью пройдусь ещё по А́лди и Ва́лмарту, хоть прямо сейчас, - спокойно ответила Сиена. Она краем глаза увидела, как Тереза, чертыхаясь, откинула в сторону несколько своих драгоценных блокнотов. Альвинг, конечно же, не читала их, но догадывалась, что она вела личный дневник, и удивлялась, почему она не делала этого в своем айпаде на анонимке - сайте, где все повально писали собственные мысли и дни, только набирал свою популярность, когда Сиена была в ее возрасте; уже десятый год как висел в топ-10. За двадцать с лишним лет несколько успешных компаний с дизайнерскими блокнотами успели разориться, а остальные стали выпускать их на дистанционном управлении и с сенсорными обложками с функцией фейс айди. Ну и чехлы для прогрессирующей техники – на всякий. Юные умы уже давно сменили ручки на клавиатуру. - Что ты ищешь? - Какая тебе разница? - Ну вдруг я где-то видела то, что ты ищешь, и могу подсказать где. Внезапно перед ней, сосредоточенной на экране, возникла разозленная дочь. Она уперла руки в бока и смотрела на Сиену так, будто собиралась придушить. Что это еще такое? Альвинг осторожно закрыла ноутбук и вопросительно посмотрела на Терезу. - Ты лезла в мои вещи? - Боже, Триш, ты сошла с ума, - Сиена открыла ноутбук снова. Она думала, что услышит сейчас что-то страшное, обидное или хотя бы важное, но не абсурдное же. Тереза резко захлопнула крышку ноутбука прямо перед самым ее носом. - Триш! Какого черта ты творишь, Господи, как же ты меня достала! - ее любимый способ успокоиться действовал отнюдь не всегда. Иногда Тереза переходила все границы, которые только можно было перейти, и сжирала все нервы, которые можно было сожрать. До того, как все это началось, Сиена ни разу не думала о том, что у нее — у нее! - будет такая типично-невыносимая дочь-тинейджер, прямо как в комедийных фильмах. При просмотре было смешно. В реальности хотелось пойти и вздернуться. - А ты достала меня! Для чего тебе вообще нужны были дети? Ты же нихрена сама не можешь! Ты только работаешь, бесишься, ноешь, опять работаешь, а, ну еще иногда пытаешься строить из себя грозную мать, которая лезет туда, куда ее не просят, - нахмурившись, фыркнула Тереза. Она оперлась ладонями в стол и сверлила Сиену любимым испепеляющим взглядом. У нее таких в арсенале имелось еще с полсотни. - Я предложила помочь тебе найти то, что ты потеряла, и больше ничего. Тебе позволено достаточно, чтобы ты не выносила мне мозг, и вела себя хотя бы как нормальный человек. Чего тебе не хватает, Триш? Что тебе еще от меня надо, а, что? - Чтобы ты была матерью, а не чужой тетей, вот что мне от тебя надо, - слезно прошипела в ответ Тереза, рвано выдохнув. Что? Что несет этот сумасшедший ребенок? - Подожди. Секунду назад ты сказала, что я лезу туда, куда меня не просят, а сейчас ты говоришь, что я как чужая тетя для тебя? Ты же сама не подпускаешь меня к себе, ты никого к себе не подпускаешь. Я не могу понять тебя, - она говорила уравновешенно, но сердце было готово выпрыгнуть из груди. Она не любила ссориться в принципе, но еще больше она не любила ссориться с собственной дочерью. - Забудь, - тихо пробормотала в ответ Тереза. Она развернулась к Сиене спиной и громко, тяжело дышала. Алан как завороженный наблюдал за ними, оставив вилку. Сиена ощущала эту вилку между ребрами. Раздражение нахлынуло на нее, как огромная лавина, захлестывая изнутри. Она делала все, что могла, ради детей. Она не рухнула из того огромного окна в гостиной два года назад только из-за детей. Она оставалась на этой конченой, давящей работе с руководством, которому место в китовой заднице, ради детей. Она держалась, как могла, ради них. И, нахрен, Сиена сдерживала себя, чтобы не наорать на эту невыносимую девку, ради нее же! Господи, да за что ей все это гребаное дерьмо! Десять, девять, шесть... Альвинг посмотрела на нее, сомкнув губы, чтобы не наговорить чего похлеще. Ее ладони инстинктивно сжались в кулаки под столом, а ногти болезненно впились в ладонь. Это немного отрезвило. Она заставила себя вспомнить все догмы из книг по воспитанию. Она мать и должна быть терпеливой. Когда-то это пройдет. С ней разговаривает не дочь, а кучка бушующих гормонов. Оставить в покое и не злиться. Она личность. Фух. Сиена подошла к ней и легонько коснулась ее плеча. - Триш. - Не трогай меня! - внезапно воскликнула Тереза со слезами на глазах и вырвала свою руку из её пальцев так, что Сиена невольно отшатнулась. Ну конечно, с чего это она вдруг нарисовала, что у нее получится закончить их ссору спокойно. - Да что с тобой такое? С чего вдруг ты стала себя вести так, как будто я твой самый страшный враг во вселенной? Неужели я правда заслуживаю такого отношения? - Да! Ты заслуживаешь! Тебе на всех, всех наплевать! Ты только то и делаешь, что сидишь на своей работе, а что чувствую я или Алан тебе наплевать, потому что только ты одна здесь бедная и несчастная, потеряла жену и теперь все тащишь на своей шее, тебя только это интересует и больше ничего! Никто! Ты ни разу не поговорила со мной после ее смерти так, как раньше! - Послушай, я предлагала тебе сходить к психо... - Да нахрена мне нужен твой психолог! Мне нужна нормальная адекватная мама, понимаешь, мама, которой не насрать, как тебе! Ты вообще ничего не стоишь без Барбары, понятно! Сиена пропустила момент, когда Тереза, вся в слезах, прошла мимо нее и поднялась, видимо, в свою комнату. Алан после этого бросил свою лазанью почти нетронутой и побежал за Терезой. А Сиена добралась до гостевой ванной комнаты, закрыла дверь и, как настоящая сильная женщина, утонула в рыданиях. Без Барбары.