Полароиды

Утро двадцать четвертого декабря - с ума сойти как удачливо - выпало точно на пятницу. Мэрит такой расклад просто не мог не радовать: она сама, конечно, уже давно забыла, что значит нормированная рабочая неделя, но ее драгоценная мама и не менее дорогой друг трудились исключительно по графику, который сами для себя и утвердили. Их педантичность в работе не знала границ. Гарри сейчас лично и с удовольствием контролировал работу нового филиала могучей "Миндшейр" - с тех пор, как Мэрит трудилась на ее поприще, прошло сто тысяч лет и открылось девять филиалов, не считая главного офиса в Уилшире, Лос-Анджелес, и двадцать одна студия графического дизайна от родимой "МШ" по всей Калифорнии - шутка ли? Гарри всерьез помешался на рекламе, и Мэрит радовалась, что помешательство это в наилучшем смысле из всех возможных. Он выделил для работы стандартную пятидневку и говорил, что это его единственный способ не просиживать по офисам все свободное время - его дёргали то тут, то там, как Вери Биг Босса, а он и с радостью. Сара Коннор - ее великая женщина, потрясающая писательница и лучшая в мире мать - издала тридцать две книги, двадцать девять из которых стали бестселлерами. И секретом такой продуктивности и качества, как она утверждала, была та же самая пятидневка, на которой, собственно, повернулся и Гарри. Так что то, что Рождество в этом году выпало на ночь между пятницей и субботой, означало лишь одно: они проведут выходные всем семейством, не отвлекаясь ни на какую работу. Забавно всё-таки - чем старше становилась Мэрит, тем счастливее ее делало сплочение семьи на все основные праздники. Каждое утро ее милая Эва находила у себя на лице новые морщины, и каждый свой день рождения рыдала в три ручья: дескать, они здесь собираются отмечать ещё один ее шаг на пути к кремированию. Мэрит же просто радовалась поводу устроить сюрприз, да и Эва совсем скоро успокаивалась, мужественно держа осанку. Говорила: "Чему быть - тому не миновать", глубоко вздыхала и снимала стресс молочной шоколадкой от "Стикс". Мэрит оставалось только целовать жену и любить. Ну и, пожалуй, чуть-чуть (совсем капельку) бояться, что действительно на старости лет им придется скупить весь отдел бумажных салфеток для слез во всех ближайших "Валмартах" Техаса. Ох Боже, Техас. Мэрит все ещё не верилось, что они таки оставили шумный Нью-Йорк позади. Маленький славный Остин* не шел с НЙ ни в какое сравнение - два разных мира, словно они страну сменили, а не города. Но Мэрит здесь нравилось. Она откопала время для своей будущей книги, наконец, и стала вольно преподавать графический дизайн в техасском университете. Карьеру сценаристки она решительно оставила в мегаполисах: в ЛА - где начинала, и в Нью-Йорке - где продолжила и, собственно, закончила. Правильно Эва сказала насчёт потолка. Мэрит взаправду уже в него упиралась – расти в сценариях ей больше было неинтересно, оттого и некуда. Она всю свою жизнь считала, что люди должны реализовывать себя только в той сфере, где им хочется реализовываться, куда их тянет, к чему у них есть предрасположенность – и сама пропустила момент, когда ей нужно было остановиться. Вот уж не думала, что у нее возникнут с этим проблемы! Но как же хорошо, когда рядом есть человек, который может заметить то, что самой Мэрит не видится. Она считала Эву самым большим своим счастьем. Ей ничего не было безразлично из того, что не было безразлично Мэрит. А Мэрит-то – она пропиталась любовью к ней до мозга костей. Семнадцать лет пропитывалась – а это, знаете ли, приличный срок. И именно поэтому, наверное, Мэрит все же решила с ней поговорить откровенно. Смело, вызывающе – на тему, которой предпочитала никогда не касаться, но уже не могла держать себя в стороне. Ее аж подташнивать начинало. Мэрит почувствовала, что хочет обсудить это с Эвой аккурат в Рождество. Приближался их самый любимый, семейный и осознанный день в году, врезающийся в память крупными елочными шарами, пледами и эггногом, а ещё, конечно же, переизбытком кантри. Подумать только! Они ведь ни разу за семнадцать лет не отмечали Рождество порознь. Однажды мисс Л сломя голову неслась из Голливуда домой, в Уилшир, пока улицы нещадно затапливал ливень, а на голливудских дорогах (как, впрочем, и всегда) были сумасшедшие пробки, и что же в итоге? Болеющая пунктуальностью Эва прибыла ровно к началу ужина. Она до сих пор, кстати, не рассказала, как ей это волшебство удалось, но таксист уехал, ведя машину одной рукой. Второй он крестился. Со временем этот случай официально стал их семейной байкой. Мэрит улыбнулась. Ее сердце билось в такт собственному восторгу; в груди плясали пушистые белые зайчики, рекламирующие культовую кока-колу. Она припарковала родимый белый пикап у тротуара и, выудив из багажника пару бумажных пакетов из "Валмарта", направилась прямиком к своему дому. Погода в Остине стояла чудная - холодное солнце и ясное небо; можно было запросто носить осенние замшевые угги и куртку без теплой подкладки. Только вот снега все никак не предвиделось. Прошлой зимой в это же время дети, живущие по соседству, слепили сорок два снеговика - рекорд всех местных ребят побили, ясно как белый день. Миссис Дэй (их большая славная соседка в очень почтительном возрасте) записывала детские рекорды их улицы с 2147 - уже двадцать четыре года! - и рассказывала об этом всем, кто под руку попадется, так что Мэрит точно была в курсе событий. В прошлом году, когда они с Эвой только переехали в Литси-Бэй*, Мэрит частенько попадалась под руку миссис Дэй, а в этом уже более-менее научилась уклоняться от своих внезапных соседских обязанностей. Хотя иногда, если честно, она более чем специально покупала для соседки ее любимый вишневый пирог и забегала на чай; старушка была очень приветливой и потешной и дарила ей массу положительных эмоций. Им вообще с соседями повезло, хоть Эва и возмущалась, что "они в каждой бочке затычка". Мэрит больше удивилась бы, если б ей все понравилось. Она ещё раз впустила в лёгкие потрясающе свежий декабрьский воздух. Ни шума, ни суеты, и даже привычные за ее сорок четыре года жизни в мегаполисе высотки остались где-то далеко, за несколько миль – и это тоже казалось Мэрит чертовски странным, как будто мираж. Она с улыбкой пробежалась взглядом по белому с серым дому, сияющему тысячей рождественских огоньков. На крыльце ее встречали эльф и две эльфиечки, на двери - большой хвойный венок с красными колокольчиками, а рядом с дверью висел носок для подарков. Да-да, удивительно, но здесь и между соседями обменивались подарками. Конечно, это всегда были какие-то совершенно крохотные знаки внимания, но какие же приятные! Все ее друзья, оставшиеся в НЙ и ЛА, когда слышали об этом, в шоке выпучивали глаза: "Куда это ты попала, детка?!". И Мэрит отвечала: "Кажется, в рай". - Я дома! - радостно уведомила колдующую на кухне мисс Л она. Мэрит быстро стащила с ног угги и оказалась в просторной гостиной, отделенной от кухни единственным барным столом. Эвелина сосредоточенно складывала на противень имбирные пряники. Господи, имбирные пряники. Мэрит душу за них готова была продать. - Привет, детка. Нашла сливки? - она поставила противень в духовку и только потом, вымыв руки, приступила к разбору пакетов из "Валмарта". Мэрит сбросила куртку на диван в зале. - Разве у меня был выбор? Если бы мне не достался твой богический эггног, Рождество бы не удалось, - с улыбкой ответила она и, перегнувшись через стол, чмокнула мисс Л в губы. Ох, Иисусе, и когда только эта женщина успела накраситься? Мэрит иногда думала, что ее драгоценная жена черпает время из ниоткуда. Мэрит вымыла руки в ванной, чтобы не мешаться на кухне. В ванной комнате под потолком тоже переливались гирлянды, и поэтому включать общий свет не было никакой необходимости. В этом году они с Эви старались украсить дом, как им хочется, и не консультировались с дизайнерами, как это обычно бывало. Когда долго живёшь в Калифорнии, а потом и рядом с Бродвеем в НЙ, знаете ли, в самой гуще событий, то со временем замечаешь, что без компетентного мнения и шагу ступить не можешь – а это уже плачевно. Мэрит очень хотелось привнести в свою действительность больше душевности, чего-то теплого – и здесь, в маленьком по ее меркам городке, ей это вполне удавалось. Иногда важно замедлить ход и оглянуться, спросить себя: а не упускаю ли я чего-нибудь важного? И если да, то что это – важное?.. - Полли в этот раз на машине? - спросила мисс Л, заливая в кастрюлю на плите какую-то красную жижу. Мэрит не спрашивала, что это, да и не разбиралась почти – но по умолчанию знала, что варилось там что-то вкусное. - Да, на машине. Они с Хью и Дэйзи заедут в аэропорт и заберут остальных. Мы с тобой совершенно свободны до первого звонка в дверь, - расплылась в довольной улыбке Мэрит, пряча руки в белоснежные рукава оверсайз толстовки с оленями. Так-то она не замерзла, но сегодня ведь Рождество. Не прятать руки в рукава – преступление. - Это ты свободна до первого звонка в дверь, - поправила ее Лейн, продолжая свои кулинарные дела. Она протерла очки и надела их обратно, а потом, оперевшись спиной о стол, с легкой улыбкой посмотрела на сидящую за круглым столом Мэрит, прямо напротив, - потому что если ты приложишь руку к готовке, то вся наша "тайная вечеря" покатится в тартарары. "Тайная вечеря"! Вот же задница! Мэрит знала Библию чуть ли не наизусть - побочные эффекты детства с отцом-священником, и Эва иногда так беспардонно пользовалась этим фактом, что Мэрит готова была выпрыгнуть из собственной кожи. - Неправда, - прищурилась она. - Я отлично нарезаю овощи для салатов. Лучше тебя, между прочим. - О, миссис Кулинария 2171, - склонила голову в комичном жесте Эвелина, - можно я буду вам поклоняться? - Я думала, ты уже мне поклоняешься. Они обменялись красноречивыми взглядами. Сталь в чуть раскосых глазах мисс Л обещала показать ночью, кто здесь "уже", а сияющий изумруд вызывающе соглашался. Дома царствовал умопомрачительный запах корицы и кардамона, а ещё печеного теста. Даже их ёлка несколько накренилась в сторону кухни, ожидая хотя бы одну, но печеньку. Что ни говори, а в этом году ёлка у них получилась красивее всех предыдущих. Ангел на верхушке почти касался головой скандинавского потолка, а игрушки и гирлянды хаотично обнимали каждую ветвь аки родную мамочку. Эви повесила прозрачный стеклянный шар справа от камина, потому что вспомнила, как точно такой же ей однажды пришел по почте в отрочестве; непонятно от кого, неясно откуда, но это был первый и единственный ее рождественский подарок за первые тринадцать лет жизни. В их Мэрит первое совместное Рождество она ревела от наплыва чувств, и во второе, и в третье, и у Мэрит каждый раз от боли сжималось сердце. Когда слезы у Эви, наконец, закончились, Мэрит была счастливее всех на планете, потому что и Эва теперь каждое Рождество была счастлива. У нее было с кем отмечать - с семьёй, в которой она пусть и не родилась, но она ее, черт возьми, построила. - Так пахнет, - спустя час, когда мисс Л выключила кипящий глинтвейн, сказала Мэрит. Она положила подбородок ей на плечо, обнимая сзади. На Лейн была такая же толстовка, как на Мэрит – только красная, и этот факт приятно ворошил их семейную общность. - Я тебя люблю. - Я тоже тебя люблю, - мягко ответила Лейн. Эва накрыла руку Мэрит на своем животе. - Мэрит, я никого никогда не любила так, как тебя. Да и вобще никого не любила, наверное, - такая философия ей однозначно пришлась по вкусу. Мэрит улыбнулась и прикрыла глаза. - Знаешь, мне очень нужно с тобой поговорить. - О чем? - в голосе Эвы тут же тенью проскользнуло беспокойство. - Ты что, сломала мою хамедорею? - Э-э... - Мэрит пыталась вспомнить, какое из десятков или уже сотен растений в их доме называется хамедореей, но у нее не получилось. А-а! Видимо, она имела в виду ту бомбу, которая стояла прямо перед дверью в их спальню и шаталась как с ума сошла. - Нет, я ничего не сломала, - она повернула озадаченную Эву лицом к себе и взяла ее за руки. - Я о другом хочу поговорить. - Ты меня пугаешь. Что-то случилось? Ты нездорова? - Да нет же, - снисходительно выдохнула Мэрит и присела за стол, жестом попросила Эву сделать то же самое. Мисс Л настороженно подчинилась. - Это специфическая тема, и я не очень понимаю, можно ли мне в это так откровенно лезть... Это насчёт твоей работы. Эва отреагировала как-то странно. Она резко, почти незаметно вдохнула, а потом... Ничего не сказала. Так что Мэрит продолжила. - Просто, по-моему, ты устала, - ох как же издалека, - и не получаешь от нее никакого удовольствия, - осторожно сказала Мэрит. Немного помолчала, гипнотизируя мисс Л. Вторая была непроницаема, как полиэтиленовая пленка в дождь, и как же, черт, невовремя. - Мне даже кажется, что ты никогда его не получала... Прости, если я не права, но ты же всегда едешь туда, как на каторгу, и радуешься выходным больше, чем ребенок в средней школе. Эви, - выдохнула Мэрит, накрывая ее пальцы ладонью. Казалось, вздох получился чересчур уж обречённым - Эва погрустнела на раз-два, - ты очень, очень крутая менеджерка. Ты устраиваешь лучшие праздники, у тебя потрясающий вкус, много связей. Все твои клиенты так считают, я знаю, иначе они бы ни за что не обращались именно к тебе, приходя в агенство Тредгуда, десятки раз, одни и те же. Но в карьере важна и обратная связь тоже. Может... Пора заняться тем, чем тебе правда хочется? Я имею в виду... Уволиться из агенства. Для начала. Эвелина застыла. Она смотрела на Мэрит, как будто та только что сделала ей предложение руки и сердца, а она не могла понять - правда это или всего лишь сон. Мисс Л судорожно схватила воздух, пропитанный корицей и кардамоном, и смахнула непрошеную, быстро выступившую влагу с ресниц. - Я не знаю, что сказать, - только и смогла выдавить из себя Лейн. Мэрит подумала, что это хороший знак, но сомнения все ещё тихо скреблись под ребрами - вдруг она неправильно все интерпретировала. Мэрит старалась обходить стороной тему работы своей супруги, потому что, думалось ей, это слишком личный выбор каждого человека - карьера и самореализация. На этот выбор влияло много факторов разом, и никто посторонний не имел права вмешиваться в это пространство. Мэрит даже с Полли вела себя предельно аккуратно: все четыре раза, что Полли меняла университет и направление, Мэрит только поддерживала ее. Ни одного кривого слова малышка от нее не услышала. В работу Эвелины она тоже не вмешивалась. Но... Последний год Эва как будто бы совсем выдохлась. Мэрит не лезла в нюансы, но настроение-то было заметно всегда. - Скажи, - негромко произнесла она, желая помочь с ответом, - ты хочешь уйти из агенства? - Я... - нахмурилась Эва и, поправив очки, откинулась на твердую спинку стула. - Я правда думала об этом. Иногда. Но не то чтобы серьезно, скорее так, позабавиться... Представляла, как заявляюсь в офис к этому уроду Тредгуду и швыряю заявление об увольнении прямо в его вонючую жирную рожу. Да, знаешь, - оживилась Лейн, - я правда очень хочу уйти. Но... - Но? Мисс Л замялась. Мда, неловкость на лице у Эвы миру доводилось видеть нечасто - а уж Мэрит-то и подавно. Эва опустила взгляд и сняла очки. Господи, если они думают об одном и том же... - Я больше ничего не умею, Мэрит, - еле слышно сказала мисс Л, и Мэрит едва не налетела на нее, как коршун налетает на стерву. Ей перехватило легкие, волна возмущения залила горло. - Лейн! - воскликнула Мэрит. - Ты шутишь? - Ну, а что я ещё умею-то, кроме бегать собачонкой и большие залы для больших дядек и тётек выискивать? - кажется, она это совершенно серьезно. - Готовить? Это хрень собачья, раз плюнуть, - Мэрит прискорбно поджала губы на эту реплику, потому что сама не умела готовить даже банальный суп. - Краситься? То же самое. Цветочки сажать? Бред, - нервно усмехнулась Лейн. Уголок ее матово-красных губ дернулся и слегка задрожал, и Мэрит поняла, что да, они всё-таки думали об одном и том же. Эва почему-то боялась сказать ей прямо, но ничего - кому, как не Мэрит, знать, кто такая Эвелина Лейн и сколько всего она умеет, а главное - что ей нравится и что вдохновляет, наполняет... Эва же на крыльях летала вокруг своих цветов. У нее, в конце концов, был лучший сад во всем Литси-Бэй! И "цветочки" - так небрежно, с дрожью в голосе; она отвела глаза и, наверное, подумала, что Мэрит ничего не заметит и просто позволит ей оставить все как есть. Черта с два. После того, что она услышала, Мэрит ни за что бы не оставила ее Тредгуду. Сомнений больше не было: агенство необходимо было слать ко всем чертям – и не иначе. Она легонько повернула лицо Эвы к себе, коснувшись напряжённого подбородка. - У меня есть для тебя кое-что. Я приготовила это на Рождество, но уже почти оно, так что... - она вытащила из кармана своей кофты плоскую красную коробку, обернутую зелёным бантом. Эвелина недоуменно нахмурилась, уставившись на нее. - Что там? Почему именно сейчас? - Открой. Ну, пожалуйста. Эвелина медленно взяла коробку в руки и потянула за ленту. У Мэрит отчего-то тут же взволнованно застучало в груди; сердце забилось в горле, а затем просто свалилось в пятки. Пусть ей понравится, пусть она угадала, Боже! У Мэрит от нервов даже в животе заурчало; хотя она не могла сказать точно, что это от нервов, учитывая, что имбирные пряники в духовке начали источать какой-то крышесносящий медовый аромат. А тем временем в руках у Эвы зазвенели ключи с дизайнерской картонной запиской вместо брелока. И, совсем неожиданно для Мэрит, Эвелина разрыдалась... Сквозь слезы она силилась улыбнуться, и Мэрит тут же ринулась обнимать расчувствовавшуюся жену. У нее отлегло от сердца. - Мэрит... Боже мой, Мэрит... - Ты рада? - улыбнулась она; ее ладонь легла Эве на мокрую от слез щеку. - Я просто подумала, что было бы круто, если бы ты могла заниматься своими цветами чаще. Тебе же это так нравится... Вот я и подумала. Мисс Л улыбнулась ей своими покрасневшими, заплаканными глазами, а потом без слов поднялась со своего места и в порыве прижалась к ней. Это было куда красноречивее слов - взгляд, в котором вмиг распустились люпины: из серых, как жёсткая сталь, в глубоко голубые. Символично: нежная девочка в огненной женщине. Мэрит поцеловала ее в висок и широко улыбнулась, вдыхая запах любимых локонов. Она не ошиблась. Миссис Флэтчет, живущая на их улице, владела тремя автозаправочными станциями в Литси-Бэй, которые достались ей от матери, и одним давно заброшенным помещением, которое не использовалось уже лет пятнадцать как - она понятия не имела, куда его применить. Говорила: сарай какой-то. А вот Мэрит влюбилась в него, как только увидела. Сто тридцать квадратов, два этажа - второй совсем небольшой и всего лишь с одной кладовкой, но узкого пространства как раз для цветочных горшков! Она сразу подумала: "Вот Эвиным вазонам было бы классно - разрослись бы до потолка". И примерно после этой мысли она возьми, да и выкупи его у миссис Флэтчет. Спонтанно, резко, почти не думая, но та уверенность, с которой Мэрит подписывала бумаги, не позволила засомневаться в правильности своего решения ни на грамм. Она вывезла оттуда весь хлам, вызвала клининг из центра Остина и наняла рабочих на пару дней - теперь там все сияло в чистовой отделке и ожидало новых интерьерных решений. Этим уже, собственно, займётся его хозяйка: дизайнерским умениям тоже нужен был выход. Боже, да это же будет самый душевный цветочный магазин в городе! И, к слову, единственный на весь Литси-Бэй. Мисс Л с потекшей тушью подтвердила это, любовно сжимая в руке ключи. Она так мило шмыгала носом, пытаясь успокоиться, прямо как Полли в детстве. - Но как ты догадалась, - тон взволнованно дрожал, а голос - охрип, но она выглядела такой счастливой, что у Мэрит мурашки побежали по телу. - Я думала об этом... Но это же страшно. Понимаешь, очень страшно. Спустя столько лет у Тредгуда... Я не знала, как ты отнесешься, не знала, справлюсь ли я... И стоит ли вообще все это начинать сейчас. Твою мать, это же куча денег... Да? Мэрит, мне же сорок восемь, я почти старуха, вдруг я умру раньше, чем начну. Мэрит улыбнулась. - Я всегда готова поддержать свою почти старуху. Начнем сразу после праздников. Эвелина засмеялась сквозь остаточный поток нервов. Зрачки у нее возбужденно подрагивали. Мэрит еще никогда не видела свою Эву такой воодушевленной. - Думаешь, ещё не поздно? - Конечно же нет, Эви, - ответила Мэрит, неосознанно поглаживая ее талию. - Пока мы живы, никогда не поздно. И я всегда рядом, помнишь? Если вдруг защемит какой-нибудь позвонок... - Заткнись, Коннор, - добродушно хохотнула Эва, наконец, в своей привычной манере. - Я ещё не настолько старая. Ведь да? - Да, - согласно кивнула Мэрит. Эвелина задумалась, вертя в руках ключ. - Срань Господня, это же я теперь на полном серьезе могу послать Тредгуда в п... - Эва! Рождество! - поспешила напомнить ей Мэрит, но Эву ее святотатство, похоже, совсем не тревожило. - Но да, вообще-то можешь, - добавила она после. - А печеньки уже готовы? И, кстати, просьба... Может, мы поставим в твой цветник духовку, чтобы ты могла готовить печеньки прямо там? - непосредственно предложила Мэрит, и Эва покачала головой. - Не поставим. Ну и ладно. - Жаль, - прискорбно поджала губы Мэрит. - Но я всё равно люблю тебя, - она поцеловала свою заплаканную супругу в губы, а потом положила голову ей на плечо - любимое дело. Внутри бушевал восторженный океан. Он не замёрз, хоть была и зима; душой Мэрит все ещё находилась где-то на жарком юге. Этого из нее нельзя было вытравить ни при каких обстоятельствах. Лейн прижала Мэрит к себе ещё крепче; в тишине они услышали, как затрещала древесина в камине. За окном уже сгущались сумерки и загорались электрическими светлячками дома́. - Если бы не ты... Мэрит. Спасибо тебе. Спасибо. Я не знаю, что теперь должна подарить тебе, чтобы сравнить счета, учитывая, что я уже упаковала всё... Но ты... - совсем тихо говорила она, не нарушая все ещё тихую атмосферу вокруг; скоро сюда явится остальное семейство и на несколько дней об этой тишине нужно будет забыть. - Знаешь. Это лучший подарок, клянусь, и не просто подарок. Это свобода. Я чувствую себя свободной. - Так и было задумано, милая, - эти слова теплом растеклись по венам Мэрит. Теперь она ощущала то же, что и Эва: словно это ее уже ждёт два этажа обожаемого хобби неподалеку от дома. Наверняка, конечно, Эва теперь будет пропадать там целыми днями, но если ей будет так хорошо - пусть. Мэрит понимала, на что шла. В крайнем случае, если уж совсем невмоготу, она была не очень-то против научиться пересаживать эти ее холопендрии. Или они как-то иначе называются? - А что тебе подарить? Вдруг тебе не... - Кантри, эггног, имбирные пряники и себя ночью в красном белье. Шутка ли, но больше мне в этом чёртовом Литси-Бэй ничего не надо. - А я уже купила... - Тихо, - как раз вовремя приложила палец к ее губам Мэрит. Задорные огоньки засияли в зелёных омутах. - Это же должен быть сюрприз. - А твой не должен был быть - сюрприз? - вопросительно приподняла бровь мисс Л. - Если хочешь, мы запакуем ключи обратно, а завтра утром ты снова их распакуешь. Актриса из тебя тоже очень даже ничего. У тебя вообще много талантов, Эви, - и это звучало из уст Мэрит более чем серьезно. - И я люблю тебя всю. Не передать словами, как сильно я тебя люблю, и всегда буду любить. - Мэрит, - выдохнула ее имя мисс Л и прислонилась своим лбом - к ее. Между ними протиснулся аромат корицы и мёда. - Ты мое сердце. Я нечасто говорю тебе это, но просто помни, что так и есть. - Да, - с улыбкой кивнула Мэрит и положила ладонь ей на грудь, на то место, где горячо билось Эвино сердце. - Я чувствую. Говорят, в Рождество случаются чудеса... Но у этих двоих чудеса случались куда чаще одного дня в году. Наверное, потому, что они знали: чудеса - это не снег на Лонг-Бич, а они сами.