По обмену

Всю неделю четверо друзей занимались только одним предметом, ведь на пятницу была запланирована сдача материала. Парни усиленно готовились и репетировали. Весь вечер пятницы и все утро субботы итальянец готовил. Лазанья, паста, пицца. Они были повсюду: холодильник, столы, стулья, кровати; тарелки и кастрюли заняли всю свободную площадь комнаты. Половине курса пришлось тащить еду из общежития в актовый зал института. Блюда заняли ни много ни мало – восемнадцать составленных в ряд парт. Все ученики на протяжении этой недели усиленно готовились, так как эта работа влияла на семестровую оценку. Скоро конец первого семестра, то есть Рождество и Новый Год, а оставлять хвосты на праздники не хотелось никому. Япония и Германия очень волновались перед выступлением, а бедный Италия только и успевал накладывать традиционные блюда голодным студентам. И лишь Греции, казалось, было все равно. После окончания всех выступлений объявили результаты: квартет друзей заработал наивысший балл. Варгас радостно бегал по залу, снося всех и вся, а Людвиг уговаривал отметить радостное событие. – Точно-точно, у меня еще осталась пара бутылок домашнего вина. Идем! – Венециано так и излучал счастье, ему трудно было отказать. – Извините, но у нас другие планы, в следующий раз. – Кику схватил мечтающего Геракла, и они быстро скрылись из виду. – Дойцу, что теперь делать? Опять они куда-то убежали… А нам теперь самим кастрюли домой тащить, да? – Обиженным и грустным голосом протянул шатен. Людвигу стало не по себе от такого вида друга. – Эй, Италия, не расстраивайся, сходим куда-нибудь. Куда хочешь? Хочешь в кино или в кафе, или в парк? А можем и дома посидеть. – Блондин без задней мыслей предлагал план будущего вечера. Глаза Венецио заискрились огнями и он, сделав резкий выпад, повис на шее немца. – Дойцу приглашает меня на свидание? – Я не… ты… – Людвиг заметно покраснел. – Я согласен! Пошли в парк? Там карусели, сладкая вата и музыка. Я люблю парк. После пару неудачных попыток скинуть с себя нахального мальчика, Германия сдался и погладил его по взъерошенной голове. –Хорошо, только это просто дружеская прогулка, а то напридумываешь там себе. После того, как они справились со всеми делами, Италия надел свой самый любимый наряд, а Германия обычную повседневную одежду. Венецио всю дорогу держал Людвига за руку, а Германия так и не заметил, когда он сам перехватил инициативу. Для немца гулять с Италией было равносильно тому, что гулять с ребенком. Со стороны шатена только и слышалось: «Дойцу, Дойцу смотри! Вау! А можно мне такого? Купи… Ну, Дойцу, ты жадина». Настроение парня менялось в тон переключающейся музыки: вот он дуется, а через секунду уже бежит к Германии с яркими большими глазами. В целом, прогулка была красочная и веселая. Италия очень вымотался и почти засыпал, Людвигу ничего не оставалось, кроме как закинуть его на спину и оставшийся путь нести на себе. После того, как они вошли в комнату, немец скинул, хотя нет, аккуратно положил, спящего Венециано, раздел и укрыл одеялом. Сам блондин пошел перемывать гору посуды и раскладывать вещи, купленные или выигранные в парке. Управился он не скоро и, с мыслью, что пасты вообще не осталось, довольный улегся на кровать, приобняв итальянца. Сердцебиение опять сбилось с привычного темпа, но ариец уже смирился с такой реакцией на эти прикосновения. Его мысли прервали… – Дойцу, спасибо тебе. Ты хороший человек. Думаю, Италия любит Дойцу. Прости его за это. – Венециано повернулся к, мягко говоря, ничего не понимающему парню, поцеловал его в губы и уткнулся в плечо, обжигая того своим дыханием. Германия еще долго не мог привести мысли в нужное русло. Минут тридцать он боялся пошевелиться, дабы не спугнуть шатена. Но, вскоре, положил руку ему на талию и еще крепче притянул к себе. Он был счастлив. Про себя он отметил, что для него Италия небезразличен. Любому развитию их отношений Людвиг был рад.