Оптика цвета солнца

Смутило ли золотистую фемму присутствие в помывочной ее избранника? Конечно, да, но отказать себе в удовольствии немного пообниматься с ним, да еще в атмосфере, которую так часто описывали авторы романтических произведений, не смогла. Смущение пройдет, а воспоминания останутся с ней навсегда. Теплый, почти горячий очиститель упругими струями стекал по их обтекаемым корпусам. Укус Миража придал особой пикантности, а ведь юная охотница раньше даже предположить не могла, что такая малость может разжечь желание близости. Она ответила ему каскадом поцелуев в шейные магистрали и нежными объятиями. — Сколько у нас есть времени? — прикрывая от удовольствия оптосенсоры, спросила она, многозначительно смещая мокрые ладошки вниз по стройному корпусу кибертронского болида. А тем временем на кухне первая леди автоботов толковала по искрам с потомком Мегатрона. О чем — Миражу знать было не положено. — Несколько кликов, — ответил гонщик, с удовольствием подставляя бока. — Так что ничего такого, — вывернулся из крошечных ладоней, скользнувших, на его взгляд, слишком откровенно, щёлкнул по ним пальцем: — И уж тем более не смущать начальство и подчинённых грохотом падающих в перезагрузку корпусов. Памятуя недавно выясненную особенность золотистой феммы — возбуждается в наноклик, а потом не остановить, пока не дойдёт до логического завершения, — он был предельно осторожен в своих прикосновениях. Равно как и проявлениях своих реакций на её касания. Проклятье, да это вообще даже неприличным не считается! Ну, кроме совместного пребывания в помывочной, конечно. — Мммммм... — задумчиво протянула крылатая соблазнительница и попыталась снова захватить любимого меха в объятья. — Целых несколько кликов, да за это время можно из запчастей киберкота собрать, не то что чуть-чуть пошалить. В самом деле, зачем падать, можно сразу лечь, — золотая фемма сладко улыбнулась аристократу. — Плюс ко всему тут отличная шумоизоляция, как раз на этот самый случай, это же покои Прайма. Ты ведь за собой двери плотно закрыл? — Руф прижалась к Миражу плотно-плотно и потянулась губами к его губам. — Вы, сикеры, все такие быстрые? — спросил он, когда глосса освободилась, ведь не ответить на поцелуй было, разумеется, нельзя. Он, конечно, много слышал о нравах сикеров и даже знал, что немалая часть из этого правда, но одно дело знать и совсем другое, когда вот прямо тут, в твоих манипуляторах... кажется, его прямо сейчас начнут когтями на тонкие ломтики полосовать, если он не продолжит. — Чую, просвещением Спейса надо заняться совсем срочно, пока дел не натворил. Размышления и речи совершенно не мешали ему делать своё чёрное дело: поскольку его собственный оффлайн был совершенно недопустим, когда его вот-вот позовут обратно, выбора фемме предоставлено не было. Впрочем, укладывать её тоже никто не спешил — удерживать этот хрупкий корпус на весу не составляло труда даже для небоевой гоночной модели. Стоило гонщику отпустить горячие золотые губки феммы, как та издала звонкое требовательное "курлык", после чего расправила крылья, чтобы желанному меху было удобнее до них дотягиваться. Решив, что ее Чемпион не готов перейти к активным неприличностям и откровенностям, она поспешила раззадорить его каскадом легких разрядов, выпуская их в область стыков грудного отсека. — Быстрые? Я быстрая? — Птаха искренне удивилась, — Просто мне понравилось, и я хочу еще, а ты разве нет? — в подтверждение своих слов сикерша обвила шею гонщика манипуляторами, а бедра ногами, движение получилось очень легким и ловким. Она хотела его, энергетические поля ее стали плотными, магнетическими, манящими. — Что? Чемпион, ты можешь не думать о своем долге наставника хотя бы сейчас? — голос ее наполнился капризными нотками. — Открой! — она бесстыдно потерлась о его паховую броню своей, — Или ты хочешь, чтобы я сказала ПОЖАЛУЙСТА? Ловко запрыгнувшая фемма была без усилий подхвачена манипуляторами. Муркнул тихонечко ей прямо в рецептор: — А что — не быстрая? Кто тут заводится с одного прикосновения? — но снова пришлось замешкаться, когда кое-кто заговорил быстро и требовательно, явно намереваясь рывком повысить громкость. Белые (непривычно, раньше чёрные были) пальцы легли на тонкую шею, быстро нащупали нужную точку на горле... — Ч-ш-ш-ш... Не так громко, любимая. Следующие пятнадцать нанокликов её вокалайзер не отзывался на сигналы процессора. Впрочем, аристократке было не до переживаний по этому поводу, так как тогда же она обнаружила, что паховый щиток меха убрался в пазы, предоставляя ей возможность воспользоваться этим обстоятельством в меру её страстности. Победить сикера по части коннекта очень сложно, но пока золотая фемма только втягивалась в процесс, училась переживать новые для себя острые ощущения, у колесного гонщика трудностей отправить ее в блаженный оффлайн не возникало. В этот раз страстной эмоциональной крылатой хватило трех кликов активного взаимодействия, впрочем дело тут было больше в ментальной составляющей процесса, она добилась своего и выпала в перезагрузку скорее на радостях. С авиаторами такое случается. Сам же предусмотрительный разведчик проследил и за временем и за уровнем шума, а потом нежно отнёс обессилевшую фемму на платформу и укрыл термоодеялом — благо, дверь помывочной выходила в спальню и была не видна с кухни. Когда Первая сообщила, что можно возвращаться, Мираж уже снова выглядел прилично. Закончив беседу с Громом, Элита отправила того в лазарет. Это стоило сделать еще вчера, первая трансформация всегда требует внимания со стороны медиков. Перечить Мэм Спейс не решался. Аристократ пытался скрыть свою настороженность — он уже сбился со счёта, сколько раз выкидывал из процессора вопрос, о чём тут без него говорилось, и сколько раз опять к нему возвращался. И сколько вариантов выяснения этого он уже разработал, но не применит, потому что иначе в чем смысл. Ну хоть результат-то разговора прочитать можно? Нет, нельзя — сам учил, Первая пустила его не раньше, чем избавилась от всех следов. Одобрительную полуулыбку она смогла бы заметить, только если была очень внимательна. Возникшего в гостиной Миража Первая смерила доброжелательным взглядом, мол, зачем так торопился, мы же взрослые, всё понимаем, а вслух произнесла совсем другое. — Через два джоора жду тебя и Птаху, Птаху я жду одетой и готовой к презентации, — Первая лучезарно улыбнулась. — Вы только со спарками не торопитесь, война все-таки, — задумчивая пауза. — Хотя... нет, торопитесь, автоботов много не бывает. Формулировка задачи (и выделенное время! ух, они развернутся) заставила поднять оптогрань: — А меня, значит, хоть голым? Прекрасное настроение Миража невозможно было скрыть, похоже, этот благородный мех обрел свое счастье, хотя бы личное. Элита искренне радовалась за ведомого, да-да, она вопреки общему мнению все же относила разведчика именно к своим подчиненным, хотя и он сам и Оптимус привыкли думать по-другому. Откровенная шутка колесного красавца ничуть не смутила розовую валькирию. — Ммммм... брат мой, осторожнее со словами, я ведь могу и согласиться, эстетика обнаженных механизмов всегда привлекала меня как ничто иное, а у тебя, я полагаю, есть на что посмотреть, — спутница Прайма внимательно пронаблюдала реакцию аристократа, ей так нравился смущенный образ всегда уверенного в себе гонщика. Но того так просто было не смутить, он только фыркнул, оценив угрозу: — За поластроцикла не насмотрелись? Птаха очнулась, лежа в переворошенном гнезде одна, с четким пониманием желания продолжить, и не успела по этому поводу возмутиться, как почувствовавший изменение полей в спальне Мираж связался с ней: ~ Я здесь, родная, — многообещающе: ~ И скоро буду весь твой. ~ Я жду, — курлыкнула Птаха. Но Элита коснулась темы, на которую он последнее время усиленно не думал. Зов искры не отменяет несовместимости КНА. Отвёл фокус. — Я колёсный, она крылатая, — вернулся к делу: — До презентации я вам нужен? — Брат мой, тут дело не в KHА, а в готовности к чуду и желании этого чуда, — судя по реакции Миража, вопрос несовместимости его беспокоил больше, чем казалось на первый взгляд, и Первая поспешила исправить это. — Мы с Оптимусом уже очень давно вместе, он колесное, я колесное, совместимость идеальная — и ничего. Другой пример: Плеть, натуральный боевикон стопроцентный, а ее избранник молоденький шаттл, только крылья отрастил, и все получилось с первого же слияния, уж кто-кто, а у этих ребят вообще совместимость нулевая. Поэтому, Мираж, не переживай об этом, тут уж как Праймус даст. Нужен ли разведчик ей до презентации? Нужен, конечно, по крайней мере для того, чтобы обсудить составленный ею в содействии с Праулом план и подкорректировать его. Но Элита, будь она на его месте, прокляла бы своего командира, если б на перезагрузочной платформе лежал Оптимус без верхней брони, а ее заставили бы работать. — Нет, брат мой, не нужен, пойду посплетничаю к Коре, подарок ей отдам, за Громом понаблюдаю. А ты иди, старайся. Может, она еще и бомбочку нам какую-нибудь презентует, очень нужно, — Первая подмигнула соратнику и удалилась. Мираж терпеливо выслушал то, что и так уже знал, не стал заострять внимание на том, что никто пока не знает, кто в итоге у Плети получится и будет ли оно жизнеспособным, отметил паузу перед ответом — сказала явно не то, что собиралась, но он будет дроном, если не воспользуется. Вспомнил некоторые легенды о сикерском темпераменте... растерзанным на очень мелкие обломки дроном. Потом его, конечно, соберут — исключительно, чтоб можно было снова растерзать. Усмехнулся, провожая: — Ну уж нет, дальше ТЗ сами ставить будете. Я теперь отвечаю только за вдохновение. И, когда дверь была снова закрыта (и заблокирована!), вернулся в спальню: — Насколько страшная месть меня ожидает на этот раз? Впрочем, перед тем, как она непосредственно приступила, Мираж успел выяснить, сколько времени Птахе нужно на подготовку презентации и выставил будильник за пару бриймов до того — на всякий случай. Были у него подозрения, что, приняв решение выдвигаться, реализуют они его не сразу. То, что Миражу позволили еще два джоора повалять дурака, а не заняли работой по самые антенны, было подарком свыше, ведь он опять отправил ее в оффлайн, прежде чем сам успел выйти на нужный уровень разогрева. Где же это видано, чтобы колесное сделало сикера, даже неопытного, даже маленького! — Как я буду тебе мстить. Ооооо... самоотверженно! — шутливо ответила Птаха, когда ее избранник пересек порог спального отсека. Она хитро улыбнулась и постучала ладошкой по поверхности платформы, предлагая пациенту прилечь. — А начну я, пожалуй, с той части твоего корпуса, которая залита герметизирующей пеной. Давай-ка избавимся от лишнего. А потом я тебе покажу кое-что интересное. Обещаю. Осторожно-осторожно, бочком, всячески изображая опасливость, приблизился автобот к платформе и забрался на неё. — Не надо меня на запчасти разбирать, я целый красивее! — испуг в голосе был еще неубедительнее, чем в движениях, — разведчик полагал, что просчитал, что именно собирается сделать с ним фемма, и это полностью соответствовало его собственным коварным планам на это утро. Упоминание пены чуточку смутило аристократа — он, конечно, отколупал что получилось, когда приводил себя в порядок перед разговором с Первой, но получилось не до конца. Неопрятно. Скрывая это, ехидно поинтересовался: — И даже не страшно будет, что пациент онлайн? Актерское искусство ее избранника было безупречным: если бы она его не знала и не чувствовала, она бы могла поверить в истинность его поведения. Стоило гонщику пристроиться на платформе, как Птаха оседлала свою жертву. Уселась она, разумеется, на то самое место, которое делает меха не феммой. Таким образом пациент был правильно зафиксирован, и доступ к нужному месту на боку у нее был. — Мне бояться нечего, — скопировав тон разведчика и придав ему немного маниакальных интонаций, ответила доктор, доставая из подпространства лазерный скальпель и демонстрируя его меху. — То, что ты онлайн, на этот раз даже хорошо. Муа-ха-ха-ха-ха! — она осторожно, стараясь не повредить свеженаросший металл, стала удалять твердую как камень пену. — Не дергайся пару кликов, — теперь уже серьезно попросила она. — Расскажи мне лучше, хорошо ли ты себя чувствуешь? Возможно, заметил за это время какие-то расхождения с привычной нормой? Округлив окуляры, мех судорожно задергался, пытаясь уползти от ужасного скальпеля — впрочем, очень осторожно, чтоб не уронить восседающую на нём фемму, и сразу замер, когда луч был активирован и оказался рядом с его корпусом. — Очень плохо себя чувствую: ты перестала проводить диагностику методом наложения ладони на брестплейт. Попытался было с любопытством смотреть, как она удаляет пену. Поначалу было интересно, а вот позже, когда пены оставалось уже совсем мало и каждый раз казалось, что луч вот-вот коснётся живого металла, стало очень трудно не дёргаться, пришлось перевести фокус на потолок. И даже голову повернуть, чтоб случайно не заметить. — А вообще ничего такого, что не объяснялось бы сменой корпуса: медленный и неуклюжий, как мне вчера наглядно показали. Кстати, я правильно помню, сегодня уже можно трансформироваться? На своём присутствии настаивать будешь? Их, несомненно, приятная и веселая игра продолжалась, Птаха всегда обожала такие шалости, правда, насладиться ими ей удавалось крайне редко, ведь восская леди должна быть серьезной, сдержанной, холодной и не растрачивать время на всякие глупости. Клоунство занятие недостойное, порицаемое. Псевдоактивность гонщика продолжалась ровно до тех пор, пока была ей удобна, после Мираж лежал спокойно, стараясь не производить лишних движений, а она старалась сделать все аккуратно, не обжечь живой металл. Жалоба возлюбленного меха была встречена нежной понимающей улыбкой. — По счастью, ты в такой диагностике больше не нуждаешься, искра твоя стабильна. Но, похоже, нуждаешься в простых прикосновениях, мы обязательно поприкасаемся, как только я закончу, — разведчик держался молодцом, даже когда зачистка перешла в завершающую стадию. Однако его волнение было довольно ощутимо, Руф выключила скальпель, отложила его в сторону и погладила любимого меха по центру нагрудной брони, отпуская с кончиков пальцев легкие разряды. — Расслабься... Твоя заторможенность скоро пройдет, ничего не бывает сразу, ты перенес серию очень серьезных операций. В абсолютную форму вернешься не раньше, чем к концу астроцикла, и то только если будешь тренироваться правильно, наращивая нагрузку постепенно. Трансформироваться сегодня будем только если к этому есть крайняя нужда. Твое Эго нуждой не считается, — Голди снова взяла скальпель, активировала его и продолжила кошмарить пациента. Мех с готовностью воспользовался предоставленной паузой, чтобы избавиться от напряжения, и тёплая ладошка была тут очень к месту. Потом, правда, пришлось опять старательно не дёргаться. — Да понимаю я всё. Первым корпусом вон сколько ворн пользоваться учился, сейчас грех жаловаться. Он и не жаловался — вслух. Только куда деть понимание, что если б он не ушёл в кувырок (неудавшийся!) едва ли не до того, как начала своё движение Плеть, Птаха сейчас занималась бы отнюдь не косметическим ремонтом. А если бы Гром выполнил его приказ дословно и, в связи с этим, появился в зале для медитаций нанокликом позже — деактив была бы сама Плеть. Которая, к тому же, не одна в своём корпусе. Лучше сосредоточиться на щекотке от крошащейся пены. Золотой доктор довольно быстро закончила с зачисткой, после чего оценила состояние брони и, воспользовавшись портативным ручным диагностом, считала параметры топливных магистралей, которые, по всей видимости, с огромным удовольствием вчера рвала другая, более крупная и агрессивная, фемма. — Чемпион, нельзя быть идеальным во всем. Я же вижу, что у тебя ЦП не тем занят, ты совсем не о корпусе переживаешь, а о том, что считаешь ошибками, недопустимыми для такого профессионала, как ты. Инцидент исчерпан, отпусти его, у тебя есть множество других, более важных забот. Чем больше узнавала личность своего избранника юная Руф, тем больше находила сходства со своей собственной. Они оба были больны тем недугом, которым стараются заразить своих спарков все аристократические династии — стремлением к безупречности. Для многих из них этот неизлечимый психоз становится основой жизни; те, кому везет меньше, заканчивают свою эталонную жизнь в психиатрических лечебницах разного класса и уровня. Их с Миражом психологическое состояние пока нельзя было отнести к категории опасного, но все задатки больших проблем были на фейсплейт. — Исчерпан — когда завершена работа над ошибками. А у меня утром появились новые данные. Впрочем, я закончил перерасчёт, — к концу реплики в голосе меха отчётливо проступили игривые интонации. Да и смена инструмента незамеченной не осталась. — Так что, если с медицинскими процедурами мы закончили... Потянулся манипуляторами к золотистым бокам — пока еще вопросительно, оставляя возможность остановить, но если не сделать этого прямо сейчас, Птаха знает, сколь стремительным он может быть. Птаха тихо курлыкнула, позволяя любимому меху делать всё, что тот пожелает. Ее же ладошки вернулись к оглаживанию грудного отсека разведчика, и пусть в закрытом положении она почти не ощущала пульсацию его искры, это все равно было очень приятно. Сейчас ей не хотелось быстрой, испепеляющей страсти, ведь торопиться было некуда... — Не совсем, но, чтобы их продолжить, нужно идти в ремотсек... — Не пойду, — нежно улыбнулся он. — Как минимум до окончания презентации. Сильные ладони сомкнулись сильнее на изящных боках, приподняли и подвинули фемму ближе, чтобы расширить зону доступа его манипуляторам. Опоры поднялись и согнулись, формируя удобную "спинку". Мех слегка изогнулся, подаваясь вперёд, показывая, что его очень правильно оглаживают, сам при этом занимался тем же, но по всему доступному корпусу (когда кое-кто сдвинул крылья вперёд — досталось и им), отпуская слабенькие, но частые разряды. Провёл в том числе и по гладившим его тонким манипуляторам, прижал их на миг, негромко спросил: — Хочешь, чтобы я открыл? — хотел, по всей видимости, он сам, а спросил... кто знает, почему? Может, переложить ответственность, может, боялся испугать Птаху своей напористостью или что угодно ещё. Манипуляции по ее передвижению с одного участка корпуса гонщика на другой вызвали у неё смешные ассоциации с работой одного сложного высокотехнологичного прибора, она улыбнулась во все дентопластины, однако рассказывать не спешила, ведь любознательный разведчик точно потребует разъяснений, а к лекции по конвейерной сборке в лабораторных условиях она сейчас морально не готова. Его корпус реагировал на ее прикосновения, отзывался, статика между ними увеличивалась... Она тоже с большим удовольствием принимала его внимание, медленно теряя связь с реальностью. — Я уже думала, ты никогда не спросишь... Хочу, к тому же мне кое-что нужно проверить, совместим приятное с нужным, мммм? — она наклонилась вперед и увлекла избранника в долгий нежный поцелуй. Ответ Голди чуть не завесил разведчику процессор, но вопрос плакать или смеяться был решён привычным образом: с мягкой усмешкой он ответил встречным вопросом: — Что мешало самой попросить? — Обстоятельства, — честно ответила сикерша. Понять ее Миражу будет непросто, но для нее всегда существовала огромная разница между необходимостью в ремотсеке и в личном общении. Да, она собственными манипуляторами создавала его новую камеру, сама перемещала искру в нее, после сама стабилизировала, но это совсем не означало отсутствия фемского смущения теперь. Створки тем временем плавно разошлись, открывая доступ к той самой системе, что Плеть недавно пыталась удалить совершенно варварским способом. Но прежде, чем Руф сумела этим как-либо воспользоваться, она была притянута ближе и поцелована. Впрочем, тут же отпущена. — И кто хочет проводить проверку — доктор или возлюбленная? — даже с добровольно распахнутым грудным отсеком он был способен ехидничать, хоть и совершенно необидно. Да и манипуляторы его не бездействовали... Ответом разведчику стало смущение золотой феммы, Руф отвела оптику в сторону, скулы ее покрылись нежной медью. — Возлюбленная хочет большего, чем просто проверка, но начнем мы с нее, — тонкие длинные пальчики еле ощутимо прошлись по стыкам камеры искры, заставляя активизироваться все нейропроцессоры его сложного организма. Сама Птаха балдела от ощущений, вызванных взаимодействием со святая святых. Камера искры была почти холодной, что указывало на ее принятие искрой и стабильность, близкую к совершенной, стыки стали совсем незаметными, даже прощупывались с трудом. — Ты в порядке, ты в полном порядке... — Птаха улыбалась... Она целовала его в губы, прикусывала за нейромагистраль, и ласкала камеру искры, которой сама же подарила максимальную чувствительность... Собиравшийся было терпеливо снести необходимую проверку бот с первых же прикосновений забыл о своих намерениях, его корпус высказал своё мнение однозначно и категорически и мнение процессора ему было безразлично. — Отключи... уже... доктора, — на последних остатках сознания прохрипел некогда гордый аристократ, в то время как его пальцы просительно скреблись в грудной отсек самой Птахи, Мираж хотел подарить ей то же наслаждение, что захлёстывало сейчас его самого. Сознание ускользало, неудержимо захватываемое подпрограммами, вечно всё контролирующий разведчик сейчас "бросил штурвал" и не контролировал даже собственного корпуса и вокалайзера, а когда и куда делся паховый щиток, и вовсе не заметил. Некоторое время он мог только наблюдать за происходящим с ними двоими, после чего и вовсе вытелел в оффлайн. Долго ли продолжалась их эйфория, никто из двоих влюбленных посчитать не сможет, но ее оказалось довольно, чтобы притянуть на одно волшебное мгновение их искры друг к другу, позволив стать единым целым. Миража вывел в безжалостный онлайн выставленный им будильник, ему могло показаться, что он и в оффлайне-то не был, ощущение блаженства до сих пор окутывало его корпус, лишая возможности свободно двигаться, отдаваясь в каждом звене нейросети острыми импульсами удовольствия. Его половинка беззащитно лежала на нем, крылья ее дрожали, а оптика была потушена и закрыта, они до сих пор были в сцепке... Теперь он знал о ней больше, чем она могла бы рассказать вслух, но главное — того, что их чувства взаимны, сильны и прочны, теперь не могла опровергнуть даже железная логика.