Спасение в безумии: Убей дитя Ночи

Расшитое голубое платье из тонкой ткани невероятно контрастировало с мрачными серыми стенами Убежища, и тем более с моей комнатой, всегда еле освещенной, заваленной трофейным оружием, броней и бочками с зельями. – Слышащая? – Цицерон поскребся в дверь и, не услышав ответа, всё равно зашел. Я молча похлопала рукой по одеялу, и Хранитель тут же уселся рядом на постель. – Скажи, Цицерон, ты хорошо помнишь то время, когда только появился в Братстве? – О, моя Слышащая, Цицерон всё помнит. Всё–всё. – Я не могу понять, почему некогда сильная организация начала исчезать? Это страшно, когда в живых остаются лишь несколько братьев и сестер. Цицерон возразил: – Страх? Нет, нет. Отчаяние, Слышащая! О, отчаяние. Мать Ночи молчала, она не хотела говорить с Цицероном. Я помню тишину, молчание Матери и пустоту. Больше ничего вокруг не было, ни–че–го! Страх – лишь малая часть отчаяния, моя Слышащая. – Но мне страшно сейчас. Время будто ускользает сквозь пальцы. Хватит ли моей жизни, чтобы привести нас к былому величию? Черная рука, осведомители, ассасины. У нас мало людей, да и попросту не хватает знаний об иерархии. – Цицерон поможет, Слышащая! И Братство будет таким, как нужно, правильным! Я обняла подушку и повернулась на бок, рассматривая блестящие глаза Хранителя, полные решимости. – Знаю. Кто как не Слышащий и Хранитель Матери Ночи может спасти Братство? Цицерон запел одну из своих песенок, на этот раз про красотку Нелли. Сколько он их знает? Впору уже составлять песенный сборник и отправлять в коллегию бардов. Это было бы очень забавно – барды, поющие в тавернах песни сумасшедшего Хранителя Тёмного Братства. – Что? Смех? О, Слышащая, не смейся над Цицероном! Скажи мне, ты убила этого торговца Плута? – Нет, – я покачала головой, – не убила. Я только порезала его лицо. – Зачем, Слышащая? Не хотелось признаваться, да и я не до конца осознавала причину собственного поступка, но всё же ответила. – Он слишком был похож на тебя, Цицерон. Никто не имеет права быть похожим на тебя. Ты особенный. Хранитель недоверчиво нахмурился, но, кажется, похвала ему понравилась, хотя он не понял истинную суть моих слов. Или сделал вид, что не понял? – Цицерон не был лучшим в Братстве. – Сейчас–то ты лучший. Лучше меня, Назира, и уж конечно, лучше наших новых братьев и сестер. Единственный из всех, знающий и видевший Братство таким, каким оно и должно быть. Хотя я не только это имела ввиду, говоря про твою особенность. Он захихикал: – Если бы ты убила меня, когда эта шлюха Астрид приказала, то стала бы лучшей. – Ну, начнешь хохотать во время засады, может, стоит и подумать над этим. Цицерон снова захихикал. – Нет, нет, я знаю, ты не убьешь бедного Цицерона. Слышащая не сможет без меня, нет! Как же тогда большие драконы, и эти полуистлевшие драугры в прекрасных, сырых склепах? Они ведь убьют тебя, Слышащая! Чик–чик, и покатилась медовая голова по ступенькам, потухли синие глазки! – Всё–то ты знаешь, – проворчала я и отвернулась. Вокруг стояла тишина, прерываемая еле слышным посвистом сквозняков, гуляющих по полу, да далеким смехом Бабетты. Глаза начали закрываться, и я уже почти заснула, когда почувствовала на виске чужое дыхание. – Слышащая, ты обиделась на меня? Глупый, глупый Цицерон! – Как я могу на тебя обижаться? Я же люблю тебя. Сон окончательно победил, и я уже не увидела, как застыл Цицерон, услышав мои слова. *** Бриньольфа на торговой площади Рифтена не оказалось, поэтому пришлось снова идти в их благоухающее рыбой и плесенью логово. Обстановка в Крысиной норе была весьма… Как сказал Цицерон, забавной. И я с ним согласилась. Воры с выпученными глазами и оружием наизготовку носились по Буйной фляге, извергая ругательства – не каждый день встретишь в канализациях такое оживление. – Эй, – я уцепила за локоть ту самую блондинку, при виде меня в прошлый раз скрипевшую зубами, – что вообще у вас происходит? И где Бриньольф? – Сейчас не до тебя, – процедила она, – Бри в Цистерне, но чужим там не место. – О? А я–то расстроилась, что меня не пригласили, веселье у вас в самом разгаре. Не хами мне, девочка, а выкладывай, в чем дело. Я тебе не рыночная торговка, которую можно послать подальше. – Мерсер! – она с остервенением вырвала свой локоть из моих пальцев и будто вся сдулась, – этот мерзавец! Он обокрал гильдию! Забрал все наши деньги и сбежал! И эта сучка красноглазая* объявилась! – Какая ещё красноглазая? – но девчонка снова начала изрыгать ругательства, и я махнула на неё рукой, – Ладно, забудь. Сама всё узнаю. Я отодвинула её с дороги и направилась во внутренние воровские помещения. Бриньольф нашелся в одной из комнат, взъерошенный и растерянный. Рядом топталась решительно настроенная данмерка, размахивала потрепанной книгой и к чему–то призывала несчастного вора. – Я смотрю, у вас так и кипит жизнь. Бриньольф, что случилось? – А, привет, детка, – он приветственно махнул рукой, продолжая растерянно таращится на пустой сундук, – Мерсер Фрей укатил вместе с нашими денежками. – Да хватит уже стоять столбом! – зашипела данмерка, – нужно идти к нему в дом! Мы должны узнать, где этот подонок прячется. Бриньольф, прекрати туда смотреть, золото от твоего взгляда не появится! – Я говорил, Слышащая, – жарко зашептал в моё ухо Цицерон, – нам следовало перерезать всем воришкам глотки! Умоляю, давай сделаем это! Скромный Цицерон хочет служить, только разреши! – Что толку–то? Зато теперь точно ясно, кто приказал Плуту провести Таинство. А вот с чего это такая идея пришла к Фрею в голову, мы сможем узнать только у него. Бриньольф, – я повысила голос, – где живет Фрей? У меня к нему есть несколько очень важных и безотлагательных вопросов. – Здесь, в Рифтене. Забрал всё, мерзавец… – Я отрежу тебе язык, если не прекратишь! – взвилась данмерка, – мы должны его найти и отомстить! Деньги – дело наживное, но без благословения Ноктюрнал гильдия окончательно придет в упадок. Бриньольф поморщился: – Хорошо–хорошо, Карлия. Кстати, эта девочка и имперец в шутовском колпаке – главные шишки в Тёмном Братстве. Данмерка недоверчиво уставилась на Цицерона, дернувшись от его ответного взгляда, сопровожденного по–детски невинной улыбкой. – Я – Карлия, когда–то состояла в гильдии. А остальное рассказывать слишком долго. Но если вы поможете нам найти Мерсера – мы будем благодарны. – Еще как поможем. У нас тоже, знаете ли, есть одно дельце, напрямую с ним связанное. Пожалуй, даже важнее вашего. Данмерка снова повернулась к Бриньольфу: – Нам нужно проникнуть в его дом, там должны быть какие-нибудь планы, документы, что угодно! Важны любые зацепки. – О, Ситис… – моё терпение окончательно лопнуло, – Да говорите уже, где дом! Я схожу туда. – Это дело гильдии воров, и вы … – начал было Бриньольф, но я его прервала. – Мерсер замахнулся на жизнь одного из членов Темного Братства. Мне, если честно, плевать, сколько золота он утащил у вас, покушение меня волнует больше. И пока вы тут предаетесь праведному гневу, этот ублюдок уходит всё дальше. Так что заткнитесь и скажите, где он живет. *** Мы с Цицероном подошли к невысокому стальному забору, ограждающему двухэтажный деревянный дом. Перелезть–то было не трудно, но я не была уверена, что часть моих штанов не останется на острых навершиях забора. – Думаю, Слышащей и Хранителю не солидно через заборы лазить, как детям малым. Что скажешь, Цицерон? – Я согласен, о могучая Слышащая! – он с готовностью закивал. Лишь только я начала ковырять в замке отмычкой, к калитке подскочил накачанный парень. – Эй, вы что это делаете? А ну убирайтесь! – Заткнись, будь добр, я из–за тебя отмычку сломала. – Да вы… Да я… – парень задохнулся от возмущения, – я охранник! Если не уберешься, я тебе череп раскрою! – Охранник, говоришь? – в кармане оставалось всего три отмычки, а замок хоть и был простецким, но отчего–то не поддавался, – вот что, охранник. Давай сделаем так – ты отдаешь мне ключ, а сам топаешь подальше, потому что череп раскроят тебе, но никак не наоборот. – Но… Я… – Ладно, только не взыщи, что через минуту, когда я отопру дверь, твой труп полетит в ближайшие кусты. – Я не могу уйти! – парень растерял весь боевой задор и колебался. То ли его напугал мой серьезный вид, то ли сумасшедшая улыбка Цицерона, вертящего в руке кинжал, – Я должен Мавен! Они держат меня на крючке. – Мавен? Мавен Черный Вереск? А с какой стати ты тогда торчишь здесь? – Она приказала служить Мерсеру Фрею… – Ну, это не мои проблемы, – замок щелкнул и калитка распахнулась, в кармане осталась только одна отмычка – ладно, парень, я тебя предупреждала. – Подождите, подождите! – он заверещал словно раненый злокрыс, – верхние двери закрыты, у вас нет лука, чтобы выстрелить в механизм и опустить лестницу! Вот, возьми ключ от подвала! – Вот спасибо, добрый человек, – я умилилась, подбрасывая на руке тяжелый стальной ключ, – Цицерон? Один удар, и парнишка валится в кусты с перерезанным горлом. А вот надо было слушать меня с самого начала. *** Я еле сдерживала хохот. Это даже не смешно, а абсурдно. Нет уж, никогда не буду вести дневник. Не понимаю людей, которые доверяют дневнику те секреты, что не стоит говорить вообще никому. Чтобы каждый мог его найти или украсть, и узнать обо всех моих планах на ближайший десяток лет? Спасибо, обойдусь. Мерсер не только описал, как обокрал гильдию Воров, осквернил святилище их покровительницы Ноктюрнал, но и не забыл упомянуть о предстоящей краже Глаз Фалмера из Ирктанда. Я знала только одного человека, дневники которого не считала пустым времяпрепровождением и глупостью. Хотя, этот человек был сумасшедшим, так что моя теория о странности тех, кто любит изливать бумаге всю свою жизнь, скорее подтверждалась. Карлия ухватила Бриньольфа под локоток, утащила в темный угол, и принялась что–то объяснять, размахивая руками. – Эй, блондинка! Фью-у! – я свистнула, чтобы привлечь внимание девчонки, имя которой так и не узнала. Может, она Скрипучка? – Меня зовут Векс, ты, дрянная… Молниеносным движением Цицерон приставил к её горлу кинжал: – Воришка не знает, как следует разговаривать со Слышащей?.. Цицерон может объяснить… – Цицерон, успокойся. А ты, Векс, замолчи, пока не ляпнула какое–нибудь нехорошее словцо. А то оно ведь станет твоим последним в жизни, понимаешь? Передай этой парочке в углу, что мы уходим в Ирктанд. Пусть решают свои дела, и если захотят, присоединяются. До встречи. *** Ненавижу двемерские руины. Нет, я не спорю, двемерская архитектура потрясающа, паровые котлы и трубы прекрасно согревают каменные помещения, а их расписные миски вообще навсегда пленили моё сердце. Но эта вонь от фалмеров и постоянный шум начинают сводить с ума уже через несколько минут. Ирктанд был просто напичкан разнообразными ловушками, хитро закрытыми дверями, кучками фалмерских экскрементов, так и норовивших попасть под ноги, да и к тому же это было одним из самых больших двемерских сооружений в Скайриме. Засевшие там бандиты были смышлеными ребятами, и дальше первого зала не совались, в основном расположившись снаружи. Как Мерсер сумел проскользнуть мимо них, осталось загадкой, но зачем же он распотрошил тех, кто находился внутри? Полагаю, у вора просто сдали нервы от того, что он слишком долго крался по заснеженным крышам, в то время как бандиты в самом Ирктанде попивали вино и жарили на очаге мясо. Вопрос о распотрошенных бандитах остался невыясненным. Как только мы с Цицероном, не брезгуя обыскивать трупы в поисках монет, углубились в Ирктанд, то наткнулись на Карлию, Бриньольфа и бледную Векс. Все трое были одеты в одинаковую серую броню с плащами, ни капли крови на них не наблюдалось, и скорее всего воры просто прокрались внутрь, предпочитая не марать оружие. – Мы видели его, – заговорила данмерка, – Мерсер идет впереди, надо поторопиться, чтобы его нагнать. Я бы предпочла, чтобы пошли мы с Бриньольфом и Векс, но… Мерсер хитрый мерзавец, и боюсь, нам может понадобится ваша помощь. – Всё может быть, – я пожала плечами, – у меня к вам просьба. Если получится, я бы хотела допросить его перед смертью, так что если раните ублюдка – не торопитесь добивать. Воры переглянулись, но согласно кивнули, и мы двинулась дальше вместе. Если бы нас было меньше, прокрасться сквозь поселения фалмеров было бы проще простого, к тому же и я с Цицероном, и воры, были мастерами незаметности. Но когда таким образом движется отряд из пяти человек – это неудобно, поэтому никто не скрывался. Головы слепых вонючих созданий, когда–то бывших снежными эльфами, летели во все стороны, как срезанные бутоны горноцвета. С каждым пройденным коридором моя злость на Мерсера Фрея возрастала, и я начинала бояться, что сама не сдержусь и за один удар снесу ему голову с плеч, в отместку за заляпанные в какой–то вонючей фалмерской слизи сапоги и порванную на плече броню. – Цицерон видел двемера, да–да! Двемер! Вон он, воооон! – от неожиданного возгласа Хранителя даже я дернулась, а бедняжка Векс, и так нервная, с визгом отскочила в сторону, бешено размахивая мечом. – Цицерон, какой еще двемер?! – Ой, – он прищурился, посмотрел за моё плечо и расстроено опустил уголки губ, – это не двемер. Это больше похоже на кипящую кастрюлю. Слышащая, давай отойдем в сторонку, Цицерон не хочет обжечься. – Это двемерский центурион, – нервно прошептал Бриньольф, – давайте и правда обойдем, что–то мне не хочется тупить оружие об эту железяку. *** – Дверь в святилище, – Карлия прикоснулась к золотисто–желтой двери, не торопясь открывать, – все готовы? – Карлия, – я поморщилась, – ты не с воспитанниками рифтенского приюта разговариваешь. Открывай. Мерсер Фрей живописно висел на статуе снежного эльфа, выковыривая второй драгоценный камень–глаз. Лишь только мы ввалились в Святилище, поганец применил заклинание невидимости и начал вещать откуда–то с головы статуи. – Карлия, какая встреча! Бри, Векс, друзья мои. И, конечно же, ты, Слышащая Тёмного Братства со своим ненормальным шутом. Признаться, я не ожидал, что вас будет так много. Ну что ж, не беда. – Как ты мог обокрасть гильдию?! – взревел Бриньольф, безуспешно вертя головой в попытках обнаружить местоположение Фрея. – Бри, друг мой, какую гильдию? То, что осталось от неё? Вы всего лишь кучка оборванцев. – Эй, Фрей! – я уловила какую–то смазанную тень возле большого серого камня, когда–то бывшим частью потолка. – Зачем ты сделал через Плута заказ Темному Братству, да еще выбрав столь странные объекты? – О, видишь ли, тебя это не касается, дорогуша. Хотя, я понимаю, что именно тебя интересует. Ну откуда же мне тогда было знать, что ты ассасин братства? Только не думай, что я как распоследний болван сейчас выложу тебе на блюдечке все свои мотивы. – Даже не думала об этом, – кивнула я и прыгнула на тень с мечом наизготовку, целясь как можно ниже. Лезвие прошло слишком легко, скорее всего, лишь скользнув по боку Фрея. Я попыталась уцепиться за него, но ублюдок был проворнее. Сзади меня раздался женский вскрик и послышался шум клацающего друг о друга оружия. Карлия и Векс с ошалевшими лицами нападали на крайне удивленного таким оборотом дела Цицерона, а Бриньольф растерянно топтался между ними, не зная, что делать. – Фрей применил заклинание Ярости! Цицерон, не убивай их, только парируй! Бриньольф, не стой там, помоги мне! Я заметалась по каменной плите, почти наугад размахивая мечом и пытаясь не угодить под удар Фрея, хоть и невидимого, но громко топающего и рычащего от гнева. Я всё же попала по нему скользящим ударом, и на пол закапали капельки крови. Заклинание невидимости стало спадать, и подскочивший Бриньольф смог воткнуть кинжал бывшему главе Гильдии Воров в правое плечо. Стены затрясло, с потолка повалились камни, а Святилище внезапно начало наполняться водой. Ну почему всегда что–то идет не так, как нужно? *** Я со всей злостью пинала выловленный труп Фрея, сделавший последнюю пакость в своей жизни – он утонул. Этот мерзавец потерял сознание, а Цицерон, как оказалось, плохо умел плавать. Выбор, кого вытаскивать из затопляемого Святилища – Цицерона или бессознательную тушу Фрея, для меня был очевиден. Бедняжка Векс тряслась и жалась к Бриньольфу, Карлия чуть ли не танцевала от радости, найдя в кармане Мерсера невзрачный костяной ключик. Цицерон был серьезен и задумчиво хмурился, наблюдая за моими издевательствами над трупом. То ли он ощущал свою вину, то ли просто подстроился под моё настроение. – Слышащая, что мы теперь будем делать? Вор уже ничего не расскажет. Я перестала пинать тело, и устало прислонилась спиной к стене пещеры: – Конечно, не расскажет. Я бы забросила это дело, но не хочется признавать своё поражение. Еще остаются неизвестные сообщники Мерсера по его делишкам за спиной гильдии, но чтобы найти их, понадобится несколько месяцев, а то и больше. Сделаем вот что – вернемся в Рифтен и навестим Мавен Черный Вереск. Она, конечно, негласно поддерживает воров, но передавать собственного должника в услужение Фрею – немного подозрительно. Совсем немного, но для нас достаточно. – Ты ведь не сердишься на бедного Цицерона, Слышащая?.. – он скорчил такую умилительную физиономию, что я не сдержала смех и даже протянула руку, чтоб потрепать его по щеке, но вовремя остановилась, увидев округлые глаза Карлии. Не стоит выносить наши дела на публику. – Я ведь уже говорила тебе, что не могу на тебя злиться. Помнишь? – Помню, моя Слышащая, помню… ___________________________________ * Векс использует "красноглазая" как обобщенное ругательство о данмерах, а не с указанием конкретного цвета глаз.