Тропою крови

Первое, что Гарри почувствовал, проснувшись следующим утром, - это то, что, к его громадному облегчению, обыденный, но такой привычный мир, наконец, принял свои знакомые до боли очертания, больше не поражая ни красками, ни звуками, ни запахами. Он мог вздохнуть свободно! «О Мерлин, счастье-то какое!» – пронеслась в его ещё не проснувшемся мозгу саркастичная мысль. Из всего этого следовало, что адское зелье, которым его вчера напоил Малфой – вампирская кровь - наконец выветрилось из крови. Это было не удивительно, учитывая, что почти до утра они с Драко трахались как ошалевшие кролики, усиленно сжигая отраву, только время от времени прерываясь на короткий сон, чтобы, проснувшись, снова накинуться друг на друга. Метод отвлечения сработал на ура. Мышцы приятно гудели, поясницу слегка тянуло, но тело было расслабленным, сытым. Да, так и есть - они трахались с Драко-грёбаным-кровососом-Малфоем… Но, коротко проанализировав случившееся, Поттер не нашел в себе желания пойти побиться головой о первую попавшуюся твёрдую поверхность, предаваясь рефлексии из-за случившегося, или заавадить Драко. Наоборот, сейчас ему было так хорошо, как не было уже долгое время. И, чего греха таить, он был бы не прочь повторить уже на трезвую голову. Видимо, такие мысли посетили не его одного. Драко змеёй скользнул вдоль тела Гарри, сползая вниз, и его горячее дыхание щекоткой овеяло пупок, а мгновение спустя тёплые, влажные губы коснулись кожи, оставляя на ней россыпь лёгких поцелуев, оттеняя их жёсткими, кусачими, от которых кожу пощипывало. Гарри хрипло выдохнул и облизнул враз пересохшие губы. Он скорее почувствовал, чем услышал тихий смешок из-под одеяла и тут же не сдержал стона, когда юркий упругий язык провёл влажную линию вдоль его «блядской дорожки», опускаясь вниз, оставляя влажный след прямо к пульсирующему и налившемуся жаром утреннему стояку Гарри. Нетерпеливо откинув одеяло в сторону, он, приподнявшись на локтях, взглянул вниз, чтобы встретится с рубиново-красными от желания глазами Драко, который, лукаво глядя на него из-под ресниц, на секунду замер, высунув язык в дюйме от влажно блестевшей головки. От одного этого вида можно было кончить. Гарри глухо простонал, едва сдерживаясь, чтобы не податься бёдрами вперед, сокращая оставшееся расстояние. А Малфой, не отпуская взгляда Гарри, медленно, Мордред его подери, так медленно, едва касаясь кончиком языка, провёл по стволу, чтобы, добравшись до яичек, втянуть их по очереди в рот, вырывая у Гарри придушенный вскрик, с которым тот рухнул на подушки, мысленно проклиная Драко за то, что ему вздумалось поиграть вместо того, чтобы заняться делом всерьёз. Но треклятому кровососу было все равно – он, довольно урча, тщательно вылизывал его потяжелевшую мошонку и чувствительное местечко за ней, заставляя Гарри стонать и материться. Слюна, скапливаясь щекотным тёплым ручейком, текла между ягодиц. Гарри выругался, нетерпеливо заёрзал, и рука Драко, обвив его член, всё также неторопливо, словно в запасе у них было всё время мира, заскользила по стволу, доводя до исступления, до голодного рычания сквозь стиснутые до боли зубы. Ему хотелось сильных, резких движений, жёсткого ритма, чтобы скрутило туго, вышибая в оргазм на раз… Но тонкие хорёчьи пальцы то сжимались, крепко обхватывая плоть, потирая большим пальцем щёлку, то мгновенно разжимались, стоило только Гарри подбросить бёдра, желая ускорить этот сводящий с ума ритм. Голова Поттера моталась по подушке, перед закрытыми глазами плыли алые круги, а руки судорожно то комкали простыни, то зарывались в мягкие пряди волос Малфоя. Он то приподнимался, чтобы взглянуть на Драко, то снова валился на постель, издавая хриплые стоны. Тугая спираль желания вибрировала внутри, плотно скручиваясь, а душная волна близкого, но всё ещё недоступного оргазма сводила с ума. Гарри, всей душой желая прекратить это форменное издевательство, уже готов был материться и выть, а ещё лучше схватить Драко за холку, подтянуть повыше и засадить по самые гланды, вбиваясь в горячий, влажный рот до тех пор, пока он с криком не кончит. Видимо, поняв, что выдержка Гарри трещит по швам, Малфой, наконец, оторвался от его яиц, с влажным хлюпом выпустив их, чтобы затем, приподнявшись, одним глубоким движением насадиться ртом на член, вбирая весь, до основания; прижать бёдра Гарри к постели, сразу же начиная жёстко, с силой сосать, принимая каждым движением глубоко, до глотки. Гарри пришлось закусить костяшки пальцев, чтобы сдержать блаженный вопль, бёдра мелко задрожали от желания толкнуться глубже. Ощущение влажного жара, наконец окутавшего его плоть, сладкого давления, щекотки языка, выписывающего руны на чувствительном венчике, были крышесносными, подталкивали к краю. Много, сильно. Как нужно. На грани боли от едва ощутимого прикосновения клыков. Гарри задыхался от чистого кайфа, девятым валом поднимавшегося изнутри. Лёгкие горели. На язык брызнуло кровью, когда он слишком сильно прикусил губу. Длинные тонкие пальцы коснулись его входа, слегка потерев чувствительную кожу, и тугая пружина внутри, наконец, со звоном лопнула. Мир рассыпался на куски. Гарри, заорав, кончил так, что, казалось, мозги расплавились, а перед глазами потемнело, будто он год до этого не трахался. Содрогаясь в оргазме, он выплеснулся в рот Драко, который жадно, с довольным урчанием сглатывал. Вытянув из него всё до капли, Малфой отстранился, с хлюпом выпустив опавшую плоть Гарри изо рта. Приподнявшись, он, хрипло и тяжело дыша, приоткрыл блестящий от слюны и припухший рот, подполз ближе, устроившись между его ног. Схватившись за свой багровый от прилива крови член, с которого ниточкой сочилась смазка, Драко, не сводя с Гарри горящих алым глаз, сделал всего пару резких сильных движений по стволу и с глухим вскриком, закатив глаза, кончил, забрызгав Гарри спермой живот и бёдра. А после обессиленно рухнул рядом, придавив руку и уткнувшись в местечко между шеей и плечом, тяжело дыша. Поттер медленно выплывал из дымки послеоргазменного состояния, бездумно кончиками пальцев одной руки размазывая по животу семя Драко, а второй, зарывшись в его влажные от пота волосы, перебирал мягкие пряди. В голове была каша, мысли казались тягучими, и он не имел ни малейшего понятия, который сейчас час (шторы наглухо закрывали окна, пресекая любой доступ солнца в комнату) и сколько времени у него осталось (или не осталось) до начала сборов на работу. Жизнь была сейчас прекрасна для аврора Поттера! Но, видимо, судьба, высшие силы, Мерлин или кто-то ещё там, наверху, решил, что с такими мыслями Гарри Поттеру нужно завязывать. Чтобы не расслаблялся. - О Мерлин, Гарри! - раздался удивленно-шокированный возглас со стороны дверей в спальню. Очень знакомый возглас. Если бы несколькими мгновениями раньше Гарри не кончил, у него тут же всё опало бы к Мордреду. Расслабленность и дрёму как рукой сняло. «Мать твою, пусть это мне только показалось!» - пронеслась в его мозгу паническая мысль. Внутренне похолодев, Поттер подорвался с постели, сбрасывая с себя Драко и уже понимая, что происходящее не кошмарный сон и не галлюцинация. В последнюю секунду ему хватило ума прикрыться одеялом, практически сдёрнув его с Малфоя. Нащупав очки на тумбочке и надев их, он убедился, что в дверях на самом деле стояла багровая от смущения, с непередаваемым выражением на лице, прижимая ко рту ладонь и вытаращив на них с Драко полные шока глаза, его подруга Гермиона Грейнджер, ныне Уизли. Вот ведь гадство… Несколько секунд они с Мионой просто смотрели друг на друга. Гарри тихо мутило от мысли о том, сколько она могла увидеть, и что говорить и делать, и делать ли? Всё было как в паршивой маггловской комедии. Только нихрена не смешно. Он кожей чувствовал, как по скулам, щекам, спускаясь к шее, растекался предательский жар, заставляя лицо пылать от стыда. Давно аврор Поттер себя не чувствовал так неловко. Зато Малфоя сложившаяся ситуация абсолютно не волновала. Он перевернулся на бок, нисколько не смущаясь того, что оказался практически полностью на всеобщем обозрении, и теперь сверкал голым задом, потому что Гарри всё одеяло упер, пытаясь прикрыться. Подперев голову рукой, Драко расплылся в самой приветливой улыбке, при этом старательно пряча клыки. Хоть на это ума хватило. - Привет, Грейнджер. Давно не виделись. Как поживаешь? – как ни в чём не бывало, поинтересовался он этаким приветливо-светским тоном, словно они с Гермионой встретились на каком-нибудь приёме, а не в спальне, где он несколькими минутами ранее самозабвенно трахался с её лучшим другом. У Гарри нервно дёрнулся глаз. Захотелось захихикать. Видимо, его обычно крепкая, можно сказать, железобетонная нервная система начала сбоить. Уж больно всё напоминало кошмарный, безумный сон. - Привет, Малфой, - произнесла Гермиона, когда дар речи, наконец, вернулся к ней, переводя на него взгляд и тут же отводя глаза. – У меня всё нормально, спасибо, что спросил. - Поздравляю с будущим прибавлением в семействе, - добавил Драко, заметив натянувший мантию животик Герм. – Кого ждёте? - Мальчика, - ответила девушка. – Ладно, кхм… кажется, я не вовремя, - подруга замялась, подбирая слова. - Я, пожалуй, пойду. Сделав шаг назад, она уже начала поворачиваться, чтобы поспешно уйти, когда Гарри, наконец, пришёл в себя достаточно для того, чтобы хоть что-то сказать и сделать. - Нет, Герм, стой! - вскочил он с постели, делая шаг ей навстречу, придерживая сползающее одеяло на бёдрах. – Подожди! Всё нормально. Правда. Дай мне пять минут, чтобы одеться, и мы поговорим. Ладно? Та настороженно и как-то растерянно на него покосилась. - Не спеши, - наконец произнесла она. – Я пока заварю нам чай. Буду ждать тебя на кухне. - Было приятно повидаться, Грейнджер, - не преминул снова встрять в разговор Драко. Клыкастая зараза, судя по улыбке, от которой, казалось, вот-вот треснет его сияющая физиономия, веселилась вовсю. - Ещё увидимся, Малфой, - кивнула подруга и поспешно вышла из комнаты, оставив их наедине. Гарри, выматерившись, тут же, отбросив одеяло в сторону, судорожно принялся собирать свои вещи, разбросанные по полу. Он не имел понятия, что скажет Герм и как объяснит, почему оказался с Малфоем в одной койке. Что они там делали и так было понятно. Их затраханный вид был более чем красноречив. А вот почему всё случилось - другой вопрос. Хотя, конечно, можно было рассказать всю историю с самого начала, опуская детали напрямую касающиеся вампирской сущности Малфоя. Мол, вчера Гарри нарвался на клыки гидры, но оказался таким кретином, что не принял антидот (его паранойя на этот раз молчала в тряпочку и своего гласа не подавала, тварь), поэтому, придя домой, он почувствовал себя дурно; в итоге он чуть не подох, отравившись ядом, но на его счастье в гости зашёл Малфой с «противоядием» (ага, в кармане его носит, на всякий пожарный). А после принятия антидота Гарри так похорошело, что в итоге он оказался с Драко в койке, потому как крышу сорвало на раз (грёбаный побочный эффект!). Конец истории. Да уж, конец… Гарри хотелось повыть и побиться головой об стену, понимая, как глупо всё звучит, и что Гермиона в три счёта его раскусит. А врать он не научился до сих пор. Спасибо за это суке Амбридж и её отработке, отбившей у него способность ко лжи. Поэтому можно было даже не пытаться. Конечно, кому-нибудь другому он бы не стал ничего объяснять, но Гермиона и Рон были его лучшими друзьями, и ему было не всё равно, что они подумают. - Поттер, чего ты так разнервничался? – вольготно устроившись на постели, поинтересовался Малфой, из-под ресниц наблюдая за тем, как Гарри, матерясь, стягивает с себя джинсы, которые впопыхах и задумавшись натянул задом наперёд. – От твоего мозгового штурма у меня голова разболелась. Или беспокоишься из-за того, что Грейнджер обнаружила мою скромную персону в твоей постели? Наверняка, всё семейство Уизли всё ещё молится на вас с Уизлеттой. - Малфой, будь добр, заткнись, пока я не спросил, какого хрена ты ничего не сказал о том, что Гермиона нагрянула в гости?! - кинул раздражённый взгляд на Драко Гарри, вытаскивая из шкафа первую попавшуюся футболку и быстро натягивая её. – Ты ведь наверняка почуял её ещё от двери! Тот только неоднозначно повёл плечами, хотя самодовольная улыбка говорила сама за себя. - Вполне возможно… но, насколько ты помнишь, я был слегка занят, - облизнув губы, лукаво произнёс он. Такое забудешь, дракклы всё раздери. Но Гарри промолчал, послав Малфою лишь гневный взгляд, чем только рассмешил этого засранца, а сам спешно рванул в ванную, чтобы оттереть с кожи мокрым полотенцем подсохшую сперму, умыться и в экстремально-быстром темпе почистить зубы. В сторону душа оставалось только поглядеть с тоской, но заставлять Герм ждать, давая ей время придумать новую порцию вопросов, которую она обрушит на его голову – не лучшая идея. - Так, ладно, я пошёл разбираться с Мионой. Просить тебя не высовываться, я думаю, не стоит? Да, Малфой? – с нажимом произнёс Гарри, выйдя из ванной. – Нужно сделать так, чтобы Рон не пришёл следом, тебя убивать. - Беспокоишься обо мне? – промурлыкал тот. Нет, всё-таки несправедливо, что у этой клыкастой заразы было такое хорошее настроение. - Пошёл на хрен, - ругнулся Гарри, выходя из спальни. - С удовольствием. Только возвращайся скорее, - хохотнув, съехидничал ему вслед Драко. Поттер только покачал головой. Куда он по воле своего члена и вампирской крови вляпался? Гермиона, к счастью, не ушла, а, как и сказала, находилась на кухне и разливала для них с Гарри свежезаваренный чай по чашкам из любимого сервиза Драко. На одной из тарелок, судя по всему, приготовленной для него, лежал золотистый омлет. На лице девушки всё ещё играл смущённый румянец, но в целом она казалась невозмутимой, успев взять себя в руки и отойти от первого шока до его прихода. - Гарри, не стой столбом в дверях. Проходи, - улыбнулась Гермиона, заметив, что он в нерешительности топчется в дверях, но ее глаза были цепкими и буквально прожигали до кишок. У аврора Поттера, главы ликвидаторов, от этого пронизывающего взгляда засосало под ложечкой и стали влажными ладони, которые он незаметно обтёр о джинсы. Становилось ясно, что допрос будет. Обречённо выдохнув, Поттер занял место за столом, пододвинув к себе чашку чая. На самом деле, он сейчас с большим удовольствием хлебнул бы крепкого кофе с коньяком или просто коньяка, а ещё лучше порцию старого доброго Огневиски и плевать, что сейчас не было и семи утра (в этом он успел убедиться, глянув на часы в коридоре). Только вот грёбаную службу никто не отменял. Поэтому пришлось послушно отхлебнуть какого-то травяного чая, а потом попробовать запихнуть в себя омлет, хотя кусок в горло не лез. Но Гарри не хотелось обижать подругу, которая для него приготовила завтрак. Гермиона, заняв место напротив, тоже сделала глоток из своей чашки. На какое-то время между ними повисла тишина, прерываемая только звоном чашек о блюдце и стуком вилки, которой Гарри изуверски кромсал грёбаный омлет. При этом каждый был погружён в свои мысли. О чём думала Миона было неизвестно, а Гарри мысленно подбирал ответы на возможные вопросы. Только чем больше молчала подруга, тем меньше он понимал, в чём дело. Он-то думал, что Герм тут же примется медленно, но верно выковыривать из него душу, поинтересовавшись, какого Мордреда для всех вот уже как семь лет канувший в лету Драко Малфой делает у него в доме и, более того, в его койке. Но Гермиона только попивала чай, и это сбивало Поттера с толку и пугало до зелёных пикси. - О Мерлин, Гарри! – воскликнула внезапно она, во все глаза глядя на него, а Поттер, вздрогнув, с панической мыслью: «Что случилось?» едва не опрокинул на себя чашку с горячим чаем. - Твой шрам пропал! - выдохнула поражённо Герм, и он облегчённо выдохнул. Потянувшись через стол, подруга отвела его чёлку в сторону, проведя кончиками пальцев по теперь гладкому лбу. - Как это случилось? – спросила она. - В меня колдомедики столько зелий вливали за всё это время, что, возможно, одно из них запоздало дало такой эффект?! – пожал плечами он. Фактически, Гарри не врал. Вампирскую кровь можно ведь было причислить к целебным зельям? – Вчера проснулся, а его не было. Как и шрама на руке, - продемонстрировал он ей тыльную сторону ладони. - Гарри, это же здорово! - обрадовалась Гермиона. – Но это непременно нужно изучить. Тебе стоит обратиться в Мунго. - Нет уж. Хотя уверен, что вскоре все и так мне плешь проедят моими более не существующими шрамами, - проворчал Гарри, мысленно уже видя ажиотаж вокруг этого события. Репортёров «Пророка» хлебом не корми, дай только снова прополоскать в своих статейках его имя. Гермиона неодобрительно поглядела на него, видимо, не согласная с его решением не выяснять причину исчезновения шрамов, но промолчала, зная, как никто другой, каким упёртым может быть Гарри Поттер. А Гарри решил, что стоит сразу перейти к основному разговору, где фигурировал он сам, Драко и то, чему Герм невольно стала свидетелем. Хотя Мерлин свидетель, он хотел его избежать. Но понимая, что не стоит откладывать неизбежный разговор и проще начать самому, Гарри решительно отодвинул тарелку и поставил чашку, которая, как ему показалось, как-то уж больно истерично и пронзительно звякнула о блюдце, шарахнув по его и так напряжённым нервам. - Герм, я, конечно, рад тебя видеть, но, честно говоря, не ожидал твоего раннего визита. Что-то случилось? – для начала спросил он. Подруга тоже отставила чашку. - Рон был так любезен, что соизволил поставить меня в известность, что ты вчера себя плохо чувствовал, Гарри, - ответила она, и, судя по тому, как недобро блеснули её глаза, Рон сегодня своё уже получил. – А учитывая то, что вы с ним два упёртых барана, которые будут отмахиваться и от серьёзных ранений, списывая всё на лёгкую простуду, то я уже было решила, что ты при смерти. Поэтому, оставив Розу с Роном, я примчалась сюда… Но я рада убедиться, Гарри, что с тобой всё хорошо. - Да, со мной всё уже нормально. Не стоило и волноваться. Как я и сказал вчера Рону – ерунда. - Зная, насколько ты пренебрегаешь своим здоровьем, я не могу не волноваться. Ты это прекрасно знаешь, Гарри Поттер, - наставительным и немного ворчливым тоном сказала Гермиона, с укором взглянув на него так, как только она умела это делать, мгновенно заставив его почувствовать себя виноватым. - Знаю. Прости и спасибо, что беспокоишься, - улыбнулся Гарри. Протянув руку, он накрыл своей ладонью казавшуюся маленькой и хрупкой, особенно по сравнению с его, большой и мозолистой, ручку девушки. Тёмно-карие глаза с лаской и теплом взглянули на него. - Но я также рада знать, Гарри, что теперь кроме меня есть еще кому о тебе позаботится, раз в твоём холодильнике нашлась не только мумифицированная мышь, - сжав его ладонь, пошутила Миона. А Гарри, на секунду похолодев, порадовался, что донорская кровь у Драко закончилась, и её наличие в холодильнике не придётся объяснять подруге. - Я так понимаю, это заслуга Малфоя? - и тут же без перехода следующий вопрос: - И давно ты с ним встречаешься? Рон о вас знает? Кто что может знать, если до прошлой ночи между ним и Малфоем ничего не было?! Тот первый минет, когда эта клыкастая зараза его опоила афродизиаком, можно не считать. Гарри тогда мало что соображал. А вчера разве было иначе? Вампирская грёбаная кровь почище наркотика будет - срывает крышу на раз. Если не брать во внимание того, что он хотел Драко с той самой ночи, тогда можно говорить только о разовом трахе. Вот бы ещё в эту версию вписывалось сегодняшнее утро и то, что у Гарри от мысли, что Малфой в чём мать родила растянулся у него в постели, член в штанах возрождался к жизни, как феникс, несмотря на более чем активную ночь и утро. Но встречаться… как-то уж больно дико звучало в отношении него и этой клыкастой заразы. Ликвидатор и вампир – обхохочешься, просто как сюжет зачитанных Молли до дыр бульварных романов за пару кнатов. - Не пойми меня неправильно, Гарри, я не хочу вмешиваться, - приняв его молчание за злость из-за её любопытства, извиняющимся тоном произнесла Миона. - Я рада, что у тебя кто-то наконец появился. На то, что вы с Джинни снова сойдётесь, я давно уже и не надеюсь. Да и, честно говоря, вы с ней не выглядели вместе счастливо, - вздохнула она. - А я очень хочу, чтобы ты был счастлив, Гарри. Так что я совсем не против, если ты решишь быть с Драко. А Поттер опешил, с удивлением взглянув на подругу, зависнув на последней фразе. Ему казалось, что все на них с Джинни буквально молились, считая идеально-показательной парой, и до сих пор ждут с неугасающей надеждой воссоединения «героического» союза. А может, действительно ему только казалось? Раз сейчас, оказывается, Гермиона буквально благословила его на отношения с Малфоем вместо осуждения и просьб одуматься. Интересно, кто ещё давно поставил на их с Джин семейной жизни жирный крест? Рон? Артур? Молли? Малфой – вот кто уж точно так считает, не зря же эта блондинистая зараза прятала все их с женой семейные колдоснимки. Так что, вполне возможно, Гарри оставался единственным кретином, который подсознательно всё ещё цеплялся за прошлое, чувствуя толику вины перед женой, когда все остальные давно поняли, что они с Джинни просто не предназначены друг другу. Как-то пафосно, но, похоже, так оно и есть. У него случилось озарение, от которого захотелось выругаться, а затем поаплодировать себе за тупость. Как там Малфой всегда говорил? Гриффиндурок? Шрамоголовый идиот? Вот это как раз-таки про него, про Гарри Поттера. Он ведь до последнего верил, что всё возвратится на круги своя - Джин перебесится и вернётся, а он сожмет зубы и простит, и всё станет как прежде. Хотя наверняка, как Гарри сейчас осознавал с мерзким ощущением собственного идиотизма, это в нём говорила старая влюблённость или, скорее, привязанность, которая на самом деле изжила себя сразу после Войны, после перерастая в обычную грёбаную привычку, от которой всегда так трудно избавиться. Хотя, конечно, можно было и раньше понять и признать, что всё кончено. У него на первом месте была работа с грёбаными тварями, которых нужно вытравить и уничтожить, рапорты, доклады, а у неё сборы команды, матчи… Да мантикора всё задери, у них секс случался раз в неделю, и то если повезёт! Им обоим было не до того, чтобы пытаться что-то наладить. Джинни первая поняла, что их брак изжил себя, потому-то и ушла к своему вратарю и была счастлива, начав жизнь с чистого листа. А его тоска и обида из-за разрушенной семейной жизни исчезли только после того, как он начал жить вместе с Малфоем. Да он и думать об этом забыл, пока Герм ему не напомнила. Но при этом, мантикора всё задери, продолжал хранить в своей комнате их с Джинни свадебные колдоснимки. Ну не идиот ли?! - Гарри, с тобой всё хорошо? Ты выглядишь ошеломлённым, - в глазах Герм отчётливо читалось беспокойство за него. Впрочем, учитывая, что Гарри уставился в чашку и пять минут таращился на её дно, словно в поисках там смысла жизни, беспокойство Мионы было неудивительно. Поттер криво улыбнулся подруге. - Всё нормально, Герм. Просто до меня только что с запозданием дошло неизбежное фиаско нашей с Джинни семейной жизни. И давно ты это поняла? Миона замялась, судя по её виноватому виду, ответ ему мог не понравиться. - Гермиона? - Сразу после вашей свадьбы с Джинни, - ответила та. Ясно. Значит, Гарри ещё больший кретин, чем думал до этого. Поттер мрачно кивнул. Чего-то подобного он и ожидал. Герм аккуратно погладила его по руке. - Гарри, ты мой лучший друг, - начала она. - Поэтому я вижу то, что другие могут не заметить. Я хорошо знаю тебя, и в том, что у вас с Джинни не вышло, нет твоей вины. Война изменила тебя, в этом нет ничего удивительного. Она нас всех изменила. Волдеморт, Дамблдор, многочисленные смерти – всё это давило на тебя, разрушало морально. А Джинни… Ну, она слишком давно тебя любила и ты ухватился за неё, как за что-то надёжное, что-то только для тебя. Мы с Роном, конечно, были рядом, но это было не совсем то. Джинни стала твоим маяком, опорой. Она была нужна тебе. Поттер сжал зубы, на скулах ходили желваки. Чем больше Гермиона говорила, тем больше Поттер осознавал, что это действительно так. Каждое грёбаное слово – неприглядная правда. Он нуждался в Джинни, нуждался в том, чтобы его любил кто-нибудь, хотя сам, поглощённый борьбой с Волдемортом и его Пожирателями, не мог полностью сосредоточиться и посвятить себя ей в ответ. Чжоу, влюблённая в Седрика даже после его смерти, не смогла дать Гарри того, что он желал, хотя он и был ей симпатичен. Поэтому у них ничего и не вышло с ней, а вовсе не из-за того, что она выдала под Сывороткой Правды Амбридж место сбора Отряда Дамблдора. Подспудно Гарри всё это понимал, только было куда проще винить её в предательстве, чем пытаться искать настоящие причины их разрыва. Когда же отношения с Чжоу окончательно рухнули, а Сириус погиб - из-за чего в Гарри словно что-то закоротило от жуткого ощущения, что он балансирует на грани, он с ужасом осознал, что оказался без якоря, способного удержать и не позволить ему совсем спятить. Вот тогда-то, на шестом курсе, Гарри наконец обратил внимание на малышку Джинни, ухватился за неё, несмотря на то, что она пыталась построить отношения с Дином. Он даже особенно не старался её отбить, Джинни сама тянулась к нему, всё ещё во власти своей детской влюблённости. А после Войны он всё равно по привычке, из-за какого-то долбаного страха остаться одному цеплялся за неё, тем самым сковывая и себя, и её. И Герм ещё говорит, что Гарри не виноват? Хотя, как ни посмотри, он вёл себя как эгоистичный засранец. Странно, что их брак протянул так долго. - Думаю, Джинни всё знала. Чувствовала точно, но, видимо, она, как и ты, жила прошлым, своей первой детской влюбленностью, - с ноткой грусти и сожаления произнесла подруга. - И почему никто не остановил этот бред? Не открыл нам глаза на то, что мы совершаем огромную ошибку? – хмуро поинтересовался Гарри, из-под нахмуренных бровей взглянув на Гермиону. - Мы не могли. Расставаться или нет - должно было быть только вашим решением, - покачала головой та. – Поэтому когда вы решили пожениться, оставалось только поддержать вас. К тому же, я надеялась, что ошибаюсь, и у вас с Джинни всё получится. И старалась думать так, пока однажды она, оставшись погостить в Норе, не обмолвилась мне о том, что встретила на сборах команд перед матчем («Гарпии» как раз должны были играть против «Бомбардиров») Люка. Она выглядела смущённой, и ей было неловко, но мне стало ясно, что он ей более чем понравился. Это было год назад. Гарри криво усмехнулся, вертя в руках чашку с давно остывшим чаем на дне. Он прекрасно понимал Джинни. Если до этого она терпела и закрывала глаза на то, что они всё больше отдаляются друг от друга, то после встречи со своим нынешним парнем жить как прежде стало невозможно. Не удивительно, что после этого их семейная жизнь недолго протянула, а он, погружённый по самое не балуй в работу, заметил это только тогда, когда, вернувшись домой, не нашёл ни жены, ни её вещей, а только короткую записку, где она сообщала, что уходит к Люку. Вот это был грёбаный сюрприз! Гарри минут пять просто тупо пялился на клочок пергамента в своей руке, прежде чем смысл написанного таки дошёл до его запаренного работой мозга. В тот момент он был ошарашен, удивлён, растерян, не понимая, что происходит, и до печёнок обижен. В то же время он не сомневался, что это просто способ Джин наказать его за ночевки в своём кабинете и практически каждодневные визиты домой глубоко за полночь в усталом, как последний нюхлер, состоянии, когда он был способен только поесть, машинально двигая челюстями, а потом доползти до кровати, сгрузить своё тело и отрубиться. Так что да, он понимал, что заслужил подобное, но искренне не верил, что Джинни всерьёз решила его бросить. До этого момента он смирился, забыл об её отсутствии, принял это, но всё равно до конца не верил. Впрочем, теперь уже точно всё было кончено. Поттер усмехнулся. Осознал. Принял. Почувствовал себя последним дерьмом на планете. Успокоился. К тому же, его жизнь уже начала новый виток под названием «Драко Малфой». - Всё нормально. Что было, то было. У неё своя жизнь, у меня своя. Давно было пора это понять, - тряхнув головой, улыбнулся Гарри Гермионе. - Я заметила. Так что у тебя с Малфоем, Гарри? Вы встречаетесь? – спросила Гермиона, возвращаясь в начало их разговора.- Судя по тому, что я видела в спальне, всё так и есть. - То, что ты видела, называется по-другому, - хмыкнул Гарри. - Гарри! – воскликнула возмущённо Гермиона, шлёпнув его по плечу и снова вспыхнув румянцем. Поттер расхохотался. - Прости, Герм. Не смог удержаться, - всё ещё посмеиваясь, сказал он. – И нет, мы с Малфоем не встречаемся, - ответил, пожав плечами, Гарри. - Как это нет? – удивилась подруга. – Вы же живёте вместе?! К тому же, он готовит для тебя, - подчеркнула она таким тоном, словно это было неоспоримым аргументом. – А я сомневаюсь, Гарри, что Драко Малфой из тех, кто будет что-то делать для кого-то, кроме себя, просто так. Ну, в целом так оно и было. Слизеринец оставался слизеринцем всегда, даже став вампиром. Только в их уравнении ещё стоял древний кровосос – Дариус - и желание уничтожить его, что являлось хорошим поводом пойти друг другу на уступки. Как там говорят магглы? Враг моего врага - мой друг? Может, теперь между ними с Малфоем есть ещё что-то – вроде секс-марафона прошлой ночью, но началось всё именно с ублюдка Дариуса и их договора. А ради возможности сплясать на горстке пепла своего создателя Малфой не только супчики станет ему готовить. Но об этом он не мог сказать Гермионе. - Люди меняются, Герм, - в конце концов ответил Гарри. - Да. Но не Драко Малфой, - стояла на своём Миона. – И если начистоту, Гарри, ты тоже не стал бы его терпеть в своём доме, учитывая вашу вражду во время учёбы в Хогвартсе. Вы же и пять минут не могли находиться рядом друг с другом, чтобы не сцепиться. Ну да, всё так и было. Им и сейчас много времени не нужно было, чтобы довести дело до взаимных оскорблений. Редко когда им удавалось поговорить и не сбиться: Гарри на угрозы, а Малфою на его излюбленные ехидные замечания. Мир между ними царил только тогда, когда они молчали. Ну или теперь ещё когда трахались, что тоже исключало внятные разговоры, оставляя возможными только реплики вроде «глубже», «сильнее», «быстрее», «жёстче», «ещё» и парочку междометий и восклицаний, что Поттера более чем устраивало. Словно в подтверждение этого тело привычно окатило жаром, скапливающимся в паху. Гарри едва удержался, чтобы не застонать, напоминая себе, что обзавестись стояком, сидя за столом с лучшей подругой – это не лучшая идея. Вот бы ещё его члену кто-нибудь об этом сказал. Схватив чашку с холодным чаем, Гарри сделал жадный глоток. - Гарри, - начала было Гермиона, но Поттер поднял руку, прося её помолчать. Прежде, чем Миона насочиняет того, чего не может быть или пока не может быть, нужно было ей объяснить, как всё обстоит на данный момент, и поставить точку на этом. - Нет, Герм, всё не так, как ты думаешь. Не хочу тебя разочаровывать, но мы с Малфоем действительно не встречаемся, но да, с некоторых пор живём вместе. Этого требуют определённые обстоятельства, - прежде, чем она успела спросить какие, он отрицательно покачал головой. – Извини, об этом я сказать не могу, Гермиона. Рон тоже не знает, и я надеюсь, ты ему ничего не скажешь ни о Драко, ни об этом разговоре. Но больше необходимого мы с Малфоем рядом не задержимся. А то, чему ты стала свидетелем... - Гарри криво усмехнулся, – для этого нам совершенно не нужно встречаться. Просто физиология. Думаю, тебе не нужно это объяснять. Гермиона внимательно его выслушала, но он видел по глазам, полным сомнения, что до конца она ему не поверила. А если Гермиона Грейнджер (или теперь Уизли) с чем-то была не согласна, переубедить её было сложно до тех пор, пока она сама не решит изменить точку зрения. - Ладно, Гарри. Я тебя поняла, - выдохнула она, кивнув. – Я думаю, ты знаешь, что делаешь, и не буду вмешиваться в ваши с Малфоем дела, но если ты вдруг передумаешь... - Гарри покачал головой, понимая что в этом вся Миона, – мы всегда тебя поддержим. - Неужели? – скептически выгнул он бровь. - Конечно, - подтвердила та. - Даже Рон? – ехидно поинтересовался Гарри. Гермиона только пренебрежительно фыркнула, отмахнувшись. - Я думаю, я смогу его переубедить. Гарри расхохотался. Ну да, он мог бы и не сомневаться. Бедный Рыжик окончательно и бесповоротно находился под каблуком у жены. Гарри хотел бы сказать в поддержку лучшего друга из мужской солидарности, что в семье Уизли-Грейнджер царит патриархат несмотря ни на что, но он точно знал, что всё обстоит в точности до наоборот. Впрочем, судя по всегда довольной и сытой физиономии Рона, по-прежнему по уши влюблённого в Гермиону, что доказывал округлившейся второй беременностью животик подруги, жизнью своей друг был более чем доволен. - Кстати, говоря о Рональде. - Миона бросила взгляд на изящные часики на своём запястье. - Пожалуй, я пойду, Гарри. Скоро Рону на работу и тебе, между прочим, тоже. А мне нужно снять с него ответственность за Розу, пока он не начал паниковать и не потащил её к своей матери в Нору, - покачала она головой, аккуратно поднимаясь из-за стола, чтобы не задеть животом столешницу. Гарри только усмехнулся, также поднимаясь, чтобы проводить Гермиону. Кинув быстрый взгляд вниз, он с облегчением выдохнул. Эрекция спала, а значит, ему не придётся чувствовать себя кретином, сверкая перед лучшей подругой своим стояком. В следующий раз, когда к нему придут в гости, нужно не забыть не думать о всяких непотребствах. Герм, впрочем, его заминки не заметила. Подхватив свою сумочку, она немного неуклюже, как все беременные на последних месяцах срока, чуть раскачиваясь при ходьбе и уперевшись в поясницу рукой, вышла из кухни, на секунду затормозила в дверях, бросив короткий взгляд куда-то в сторону. Гарри поспешил за ней следом и тут же понял причину её заминки. У самого входа в кухню стоял, привалившись к стене и скрестив руки на груди, Драко, собранный и одетый, сияя улыбкой и сбивая наповал своей вампирской красотой. Можно было бы, конечно, уличить его в подслушивании, если бы Гарри не знал, что он мог и стоя в душе отчётливо слышать каждое их с Мионой слово. Поттер вчера сам имел возможность убедиться на личном опыте. - Малфой, я же просил тебя не высовываться, - недовольно сказал ему Гарри. Но тот лишь шире улыбнулся, показав ему кончики клыков, чтобы тут же плотно сжать губы. - Я не мог не проводить нашу гостью, - ответил он. - Это было бы невежливо. - А раньше тебя это не останавливало, - проворчал Гарри, кинувшись помогать Гермионе надевать лёгкий плащик поверх её мантии. - Гарри, хватит ворчать, - улыбнулась Гермиона, притянув его к себе и запечатлев лёгкий поцелуй на небритой щеке. Гарри в ответ аккуратно обнял её. - Может, тебя проводить? – спросил он. - Не нужно, я всего лишь беременная, а не инвалид, Гарри, и сама способна поймать себе такси, - фыркнула подруга. - Герм, - начал он. - Не волнуйся, Гарри, я не расскажу Рону о Малфое, - она мгновенно догадалась, о чём Поттер хочет ещё раз её попросить. – Ах, да, чуть не забыла, - Гермиона, отстранившись, полезла в свою сумочку и спустя мгновение поисков извлекла ключ от квартиры Гарри, некогда принадлежавший Джинни, который та после своего ухода передала Гермионе. Подруга положила его на столик у двери. - Думаю, теперь тебе есть, кому его отдать, Гарри, - лукаво улыбнулась она, бросив взгляд на стоящего позади него Драко. – Поэтому возвращаю. Ладно, я ушла. Гарри, в четверг собираемся все в Норе, надеюсь, ты не забыл об этом? Если Рональд, конечно, не забыл тебе это передать?! - Нет, он не забыл. Я помню и обязательно приду. Скажи Молли, чтобы не беспокоилась, - сказал Поттер. - Увидимся, Гарри, – улыбнулась Миона. – Всего доброго, Малфой. - И тебе, Грейнджер… или, точнее, Уизли, не хворать, - кивнул Драко. Гермиона, махнув рукой напоследок чуть покачиваясь, вышла из квартиры, захлопнув за собой дверь. Через секунду они услышали лязг разъехавшихся створок лифта. Снова громыхание и всё затихло. Гарри рассеянно провёл рукой по волосам, ещё более обычного их растрепав, бросил взгляд на часы на стене. Было полвосьмого утра. Стоило поторопиться, если он хочет успеть вовремя в Аврорат. Ему предстояла мордредова туча работы. Впрочем, разве у него бывало иначе?! Мантикора задери эту службу. Хотя, возможно, сегодня ему и его ребятам подфартит и они-таки доберутся до нового места обитания выродка Дариуса с его выводком новообращенных. Если только ещё какие-нибудь твари не решат взбунтоваться. Ещё и к Фабиусу нужно будет заглянуть на ковёр. Наверняка, тот захочет услышать доклад по гидрам от него лично, несмотря на то, что Рон должен был сделать это за Гарри ещё вчера. Так что денёк в очередной раз обещает быть запарным, и если он хочет перед выходом успеть поскрести рожу от щетины, не используя Бреющие Чары, из-за которых потом целый день чешется кожа, и, желательно, залезть после в душ, времени стоять столбом нет. Как обычно, начав думать о работе, переключившись в модус аврора, планируя свой день, он как-то позабыл, что рядом с ним всё ещё находится Драко. - Поттер, ты собираешься отдать мне ключ? – внезапно спросил Малфой, не спуская полных вожделения глаз с вещицы, всё ещё лежавшей на столике, куда её положила Гермиона. Гарри удивлённо глянул на него и тоже бросил взгляд на ключ. - Зачем он тебе? – спросил Поттер. - Открытой форточки тебе до этого хватало. - Но днём я не могу пользоваться форточкой, - ответил недовольно Драко. - Ты днём всё равно дома сидишь. - А вдруг мне нужно будет выйти. - Зачем? – допытывался Гарри. - Нужно! – стоял на своём Малфой. - Ты что, камикадзе? - А тебе что, ключа жалко? - буквально прорычал Драко, раздражённо сверкая глазами. Гарри некогда было препираться с Малфоем из-за какой-то мелочи. В другой раз он, конечно, не отказал бы себе в удовольствии подразнить Драко - столь редкими были такие случаи - но время поджимало, а душ манил упругими струями. Взяв ключ, он повертел его в руках. - Лови, - сказал Поттер и бросил его Малфою, который молниеносно его поймал. – Пользуйся, он твой. Но, надеюсь, тебе хватит ума не показываться на глаза соседям. Мне не нужны проблемы. Сидел бы ты лучше дома,- покачал головой Гарри и направился мимо него в комнату. - Непременно, Поттер, - ответил вампир, как-то уж больно довольно скалясь, разглядывая обычный дверной ключ у себя на ладони. Может, Гарри сошёл с ума, но в тот момент ему показалось, что Драко видит в подобной мелочи нечто большее, чем есть на самом деле. Хотя, конечно это было полным бредом. Видимо, Гарри слишком долго общался с Гермионой, раз ему уже Мордред весть что мерещится… В груди же, словно противореча его мыслям, при этом как-то странно потянуло и что-то сжалось, а в животе словно пустота образовалась и возникла какая-то раздражающая щекотка. Словно кусок металла, с лёгкой руки Герм, и впрямь стал значить больше, чем просто фигурный брусок железа, отпирающий дверь в квартиру. А шиза-то прогрессирует, Мордред подери всю эту любовную чушь! Оставалось надеяться, что это кратковременный эффект, который пройдёт, как изжога и головокружение, стоит только выпить зелье. Поэтому Гарри оставил Малфоя стоять и продолжать медитировать на ключ, а сам решительно направился в душ. В конце концов, ему нужно было собираться на работу, а не дурью маяться.