Тропою крови

Последующие события воспринимались Гарри как через пыльное стекло - туманно и расплывчато. Хотя он и не был трепетной фиалкой или сверхчувствительной барышней, но после того, как его мозг чуть не был выпотрошен кровожадной тварью, запоздало включилось его чувство самосохранения, выбивая из действительности, в которой он потерял одного из своих лучших ликвидаторов. Поттер смутно помнил, как прибывшие в ту треклятую подворотню авроры аппарировали его и ребят вместе с пострадавшими девушками – одну за другой - в Мунго. Там на Гарри тут же набросилась бригада колдомедиков, из которой он отчётливо запомнил только сосредоточенное лицо склонённого над ним Невилла (Гарри и забыл, что тот работает целителем в госпитале). Две другие бригады медиков в это самое время принимали так и не пришедших в себя Генри и Поля, а также высушенных практически досуха женщин. А потом был только холод целебных чар, обрывочные разговоры целителей, координировавших ход лечения, тошнотворно-горький вкус смеси из многочисленных зелий, которых в Поттера влили от души. Чуть позже его отбуксировали в VIP-палату, давно закреплённую за ним по особому распоряжению Кингсли, решившего, что у такой персоны, как Победитель Волдеморта, должны быть собственные хоромы в госпитале. Гарри же было откровенно наплевать, где лежать, его устроило бы, даже если бы в тот момент его решили запихнуть в грёбаную каморку под лестницей, в которой он жил у Дурслей. Когда Гарри, наконец, остался один, откинувшись на подушки, до боли привычно пахнувшие перечной мятой, он позволил себе отключиться, сдавшись действию зелья, и сбежал от этого ужасного дня в лечебную тьму сна, послав всё к дементору. На следующий день с самого утра, как, впрочем, он и ожидал, хлынула толпа посетителей. Первыми были Рон с перепуганной до смерти Гермионой, которой пришлось срочно давать успокаивающие микстуры, чтобы она от волнения за своего друга, который в очередной раз схлопотал по шее, не разродилась прямо у него в палате. С ними также пришли и остальные члены рыжего семейства: Молли с Артуром и Джордж. Джинни, находившаяся на очередных сборах, передала через семью привет. Эта встреча пронеслась быстро и шумно, как всегда бывало. От Гарри требовалось только кивать время от времени да вставлять пару фраз (и вовсе не обязательно в нужный момент). В этом была прелесть семьи – все его понимали, но никто не лез в душу, позволяя находиться на своей волне. А то, что Гермиона то и дело бросала на него встревоженные взгляды, Рон хмурился, Молли ласково гладила его как маленького по голове, а смех Джорджа был слегка натянутым – ну так это дело житейское, перенервничали. От встречи со ставшим для него родным семейством и друзьями на душе у аврора Поттера чуть посветлело, а скребущие на сердце книзлы на это время угомонились. Когда Уизли ушли, пообещав заглянуть на следующий день, им на смену едва ли не всем кагалом ввалились его орлы, доведя несчастных колдомедсестёр, которые пытались заставить авроров входить по двое или трое, до нервного срыва. Парни просто проигнорировали медперсонал, твердо приняв решение навестить командира все вместе. Наверное, ребятам это было нужно, как и самому Поттеру, впрочем. Увидев входящих в комнату парней, Гарри выплыл из анабиоза, заставляя мозги соображать. Настроение мгновенно стало еще паршивее, чем было до того. Каждый из ликвидаторов был непривычно хмур, не было слышно привычных баек и добродушных подколов. Потерю боевого товарища и друга ликвидаторы переживали, как личную трагедию. На несколько мгновений, несмотря на то, что палата была битком забита аврорами, в ней воцарилась абсолютная тишина. Все молчали, отдавая тем самым дань памяти Заку. В это время каждый из авроров вспомнил улыбчивого здоровяка, доблестного, честного, самоотверженного человека, не раз спасавшего шкуру большинству из них и ныне покинувшего ряды ликвидаторов благодаря выродку Дариусу. Гарри знал, что отныне прикончить этого монстра стало для его команды необходимым, чтобы отомстить за смерть товарища и друга. Именно от ребят Гарри узнал, что тело Заккари было передано его семье, а церемония прощания и погребения состоится через два дня в Шотландии - на родине Макклагена. Весь командный состав обеих групп ликвидаторов, как и часть авроров, собирался отправиться проститься с погибшим коллегой. Для этих целей Аврорат в лице Главного Аврора, драклы подери его бюрократичную задницу, выделил около десятка групповых порт ключей (невиданная щедрость с его стороны). Гарри пообещал, что будет, даже если из Мунго придётся с боем прорываться. Глядя на хмурые, скорбные лица своих людей, аврор Поттер почувствовал, как в горле, не давая сглотнуть, встал ком и кишки будто в узел скрутило. Видит Мерлин, Гарри терял многих за время войны со змееподобным уродом, но гибель Зака была первой после семи лет вполне мирной жизни, даже несмотря на то, что ему и его команде едва ли не каждый треклятый день приходилось истреблять всяких кусачих и клыкастых тварей. Он успел отвыкнуть от этого горького чувства потери и осознания собственной вины, которое жгло теперь изнутри. К тому же, с каждой секундой всё крепче приходило понимание того, насколько он облажался. И его вина, как командира, была даже не в том, что он, даже подыхая в муках, весь ломаный-переломанный должен был попытаться успеть, предугадать события и спасти МакКлагена, но в том, что он был старшим по званию и нес ответственность за всех своих авроров. Поэтому теперь гибель Зака прибавилась к тому приличной величины списку смертей, который числился на его совести. Но в то же время Поттер отлично понимал, что ликвидаторы рискуют своими жизнями каждый день, ведь любое их задание – это пляски у края пропасти, если выражаться патетично. Они могли умереть в любой момент: от клыков, когтей или яда, и то, что этого раньше не произошло, можно списать только на его, Гарри, везучесть. Тем не менее, долг всегда превыше всего, как и обязанность спасать при необходимости жизни гражданских. И они с Полем, Заккари и Генри, как и должны были, выполнили свой долг – Невилл сообщил, что четверо из десяти женщин благодаря мастерски наложенным чарам смогли дотянуть до того момента, когда им оказали помощь. Через несколько дней им должны были изменить память и отпустить домой. И это если не считать тех, кого Гарри с ребятами отрубили Ступефаями, тем самым выведя из под удара. Гибель МакКлагена - малая цена за столько спасённых невинных жизней. В конце концов, такая вот грёбанная у авроров работа. Поэтому, хоть Гарри и было тяжело на сердце из-за гибели Зака, больно и тошно до горечи от понимания того, что не спас, не сумел, и момент его гибели прибавится к сотням других смертей, которые он прячет на задворках памяти, он понимал, что будет потом видеть эту сцену в кошмарных снах, крича и просыпаясь из-за этого весь в поту, но со временем примирится с этим, переживёт, как пережил смерти многих родных и близких ему людей. Нет, причина его паршивого настроения была в другом - Гарри облажался, потому что был настолько самоуверенным кретином, что недооценил Дариуса! Он, долбанный Золотой Мальчик, Герой и крутой аврор со «стальными яйцами» (как считает весь Аврорат) проиграл кровососу, ещё даже не сцепившись с этой тварью, и произошло это ещё тогда, в самом начале, когда Фабиус только подкинул ему новое дело. Даже увидев обезображенные, полностью выпитые тела женщин, зачитав до дыр материалы с ворохами колдографий в них, Гарри всё равно считал Дариуса не более, чем обычным рядовым вампиром, которых он испепелил до этого Мордред весть сколько. А все предупреждения от Малфоя, который ненавидел и боялся своего создателя с одинаковой силой, Гарри не воспринял всерьёз – в конце концов, Драко никогда не был храбрецом, а у страха, как говорят магглы, глаза велики. Эта грёбанная самонадеянность застлала ему глаза и он даже мысли не допускал, что выродок Дариус способен раскатать авроров по стенке, несмотря на их подготовку, и что с существом, подобным ему, он до этого не встречался. Поттеру нужно было самому встретиться с этим древним кровососом, дать ему поджарить свои мозги, позволить сломать хребет одному из его бойцов, практически свести с ума другого и увидеть гибель третьего, чтобы, наконец, осознать весь свой кретинизм и воспринять ситуацию всерьёз. А ведь наставники на протяжении трёх лет в Академии каждый день вбивали ему в голову простое правило: лучше противника переоценить, чем недооценить, потому как даже самая безобидная на первый взгляд тварь может прищучить излишне самоуверенного придурка. Гарри, это правило благополучно забыл, и за это, в лучшем случае, гнать бы его взашей с должности главы ликвидаторов. Видимо мысли Гарри, несмотря на попытки их скрыть, всё же каким-то образом нашли отражение на его осунувшейся и заросшей щетиной физиономии, да и авроры его хорошо знали. Впрочем, неудивительно, учитывая, во скольких заварушках они вместе с ним побывали - порой во время очередного задания только взглядом и можно было дать знать, что и когда нужно делать. Так что вместо того, чтобы поинтересоваться здоровьем и самочувствием Гарри, каждый из присутствующих в палате авроров, посчитал своим долгом сообщить ему, какой он «невъебенно крутой командир», и что они за ним и в огонь, и в воду. А если он начнёт страдать хернёй и винить во всех бедах, связанных с древним упырём, себя – они наплюют на субординацию, его многочисленные звания и заслуги перед магической Британией и попросту выбьют из него всё дерьмо. На это Поттеру оставалось только ответить согласием. Ему ли было не знать, что за ликвидаторами не станет дело исполнить своё обещание и повозить его мордой по полу, будь он хоть трижды Победителем Волдеморта. Эту же мысль, только в более деликатной и завуалированной официальщиной форме поддержали почтивший его визитом сразу после ухода авроров Ланье (надо же, какая честь) и Кингсли - в письме. Фабиус выслушал его рапорт о проведённой накануне внеплановой операции и стычке с Дариусом, после чего дал понять, что вины Поттера в произошедшем он не усмотрел и Гарри действовал по протоколу, поэтому пергамент с прошением об отставке, стоит Гарри его написать, мгновенно отправится в мусоросжигатель. Золотому Мальчику магической Британии могли простить многое, если не всё, а Фабиус не намерен был терять опытного аврора. Гарри не был удивлён. Впрочем, он отлично знал, что если он действительно решит уйти из авроров, его никто не остановит, и не сомневался, что это знают и все остальные. Остаток дня Гарри провёл вместе с Полем и Генри, оклемавшимися после многочисленных зелий и лечебных чар, влитых и наложенных на них. Ребята, несмотря на все запреты колдомедиков, приковыляли к нему в палату. Они же ему помогли отбиться от грёбаных журналюг «Пророка», с деликатностью пикси прорывавшихся к нему, пылая азартом разжиться очередной сенсационной новостью и после со смаком прополоскать имя Гарри на страницах выпуска своей долбанной газетёнки. Нежелание аврора Поттера их видеть «акул пера» не волновало. Правда, после того, как Поль в одного пронырливого репортёришку запустил Ступефаем - так, для острастки - нарочно промазав, охотников за жареной новостью стало в разы меньше, а те, что остались, благоразумно переключились на колдомедиков, приставая к ним с вопросом о самочувствии национального героя, и оставили самого героя в покое. Доусен и Поль ушли от него только на закате, когда в палату вошёл Невилл, строго отправив каждого к себе, после чего влил в Гарри очередную порцию какой-то бурды из зелий, где явно было подмешано ещё и снадобье с релаксирующим эффектом, потому как уже через полчаса мысли Поттера медленно, но верно превратились в кашу, и он не заметил, как заснул. …Сколько он проспал, Гарри не знал. Проснулся он резко, как от толчка, ощутив на себе чей-то взгляд и чужое присутствие непосредственно рядом с ним. Резко открыв глаза, Гарри тут же напоролся на пристальный взгляд серых глаз, казавшихся в лунном свете, падавшем из окна, серебристыми, и глядевших на него с расстояния в пару десятков дюймов. Первой его реакцией, выработанной за годы Войны и работы аврором, было ударить склонившегося над ним, чтобы выиграть себе пару секунду, а потом тянуться за палочкой. Но в следующее мгновение мозги Гарри из-за адреналина, мгновенно хлынувшего в кровь, прояснились достаточно, чтобы вспомнить, что палочки у него нет – её ему сломал треклятый древний выродок Дариус, а вместе с ней и руку (благо, рука после дозы Костероста вновь срослась). А этого также хватило, чтобы узнать обладателя этих серых глаз, аристократических, нечеловечески красивых черт лица и тонких, насмешливых губ, по которым он успел соскучиться, и понять, что он меряется взглядом ни с кем иным, как с вернувшимся нежданно-негаданно Драко Малфоем. Поттер на секунду даже задержал дыхание. Его словно с ног до головы обдало жаром. Он даже растерялся от того, какая волна эмоций у него поднялась внутри от осознания того, что Малфой вернулся и он сейчас рядом с ним. Внутри от понимания этого стало…тепло, что ли, и напряжение, о котором он даже не догадывался, ушло мгновенно. Казалось, даже кости размягчились от облегчения. Правда, чем больше они безмолвно играли с Гарри в «гляделки», тем труднее Поттеру было поверить, что всё это не сон, навеянный бурдой из зелий, которой напичкал его Лонгботтом - за эти пять дней для него стало нормой видеть Малфоя в своих снах, где его сознание то убивало, то вновь воскрешало Драко, прогоняя Гарри снова и снова через все круги ада. Сейчас всё было вполне мирно, но всё также казалось нереальным. На лице сидевшего на его больничной койке Драко можно было прочесть целый спектр эмоций, начиная от раздражения с лёгкой долей злости и заканчивая облегчением (будто это не от Поттера Авада отскакивает) и даже чувством, которое можно было принять за нежность, если, конечно, Гарри последнее не привиделось. В любом случае, то, что привычная маска со знакомым высокомерно-насмешливым выражением вдруг куда-то исчезла с лица Малфоя, уже было из ряда вон выходящим. - Поттер, ты так на меня смотришь, что я уже не знаю, что мне и думать, - первым нарушил повисшее между ними молчание Драко, подтверждая, что более чем реален. – То ли убить собрался, то ли поцеловать, - растягивая слова на свой излюбленный манер, выдал этот белобрысый паршивец, гаденько усмехнувшись. - Вот ещё, - буркнул Поттер, поспешно отводя взгляд от тонких хорёчьих губ, куда, как намагниченный, скользнул его взгляд. Ответом Гарри был тихий, какой-то уж больно понимающий смех. Малфой с его треклятым вампирским зрением, конечно же, не мог не заметить этого, несмотря на темень в палате. Вот гадство… – Что ты здесь делаешь, Малфой? И где тебя вообще драклы носили? – спросил он, решив перейти к насущным проблемам вместо того, чтобы думать Мордред весть о чём. Вот бы ещё Драко перестал нависать над ним, буравя своими проницательными глазами – из-за этого Гарри не мог сосредоточиться ни на чём, кроме лёгкого, прохладного дыхания на своём лице и запахе мёда, присущего Малфою, чувствуя себя распоследним кретином. - Да вот, пришёл проведать одно ходячее недоразумение. Ответь мне, Поттер, почему каждый раз, стоит выпустить тебя из поля зрения, по возращении я нахожу тебя практически на последнем издыхании? - Ну извини, что не соответствую твоим высоким требованиям, Малфой, - привычно огрызнулся Гарри, понимая, что видок у него действительно тот ещё, в отличие от Драко, выглядевшего как маггловская модель с разворота глянцевого журнала. – Работа у меня не сахарная. - Ну да, ну да…- цокнул тот языком. – И нынешняя ситуация никак не связана с моим дражайшим Создателем? – выгнул бровь вампир, а взгляд его стал острым и был нацелен на Гарри, так что тот ощутил себя букашкой, которую колдоэнтомолог ткнул раскаленной булавкой, чтобы бедняга быстрее отдала концы. Но, судя по всему, вопрос Малфоя был всего лишь формальностью. Он уже знал ответ. - Откуда ты знаешь? – тут же напрягся Гарри. - Я тебе уже говорил, Поттер, что я много чего знаю, - фыркнул пренебрежительно Драко. - Среди вампиров пополз слушок о кучке авроров, напавших на Дариуса и сорвавших ему трапезу. Там ещё фигурировал один мёртвый вампир из новообращённых и один мёртвый аврор, поплатившийся за это. Знакомый сюжет, правда? Поттер ничего не ответил, только на его щеках заиграли желваки, когда он с силой стиснул зубы, расслышав насмешку в словах Малфоя. Не дождавшись его ответа, вампир не замедлил продолжить: - Я вот отчего-то сразу понял, что без тебя, Поттер, тут не обошлось, несмотря на неоднократное предупреждение держаться от Дариуса подальше. Мне интересно, тебе что, на месте не сидится, а, Потти? - Твой грёбаный Создатель намеревался вырезать уйму магглов. А до этого я был вызван на место, где имел сомнительную радость наблюдать гору трупов, оставленную этим выродком. И ты думаешь, я мог позволить Дариусу продолжить веселье, обнаружив, что тот собрался сотворить такое вновь у меня под самым носом? - буквально выплюнул Гарри. Платиновая бровь поползла вверх, изогнувшись. - Поправь меня, если я не так понял, Поттер…, - Драко сделал паузу пытаясь подобрать слова, чтобы передать представившуюся ему картину, которая была бы смешной, если бы всё не обстояло так грустно и до идиотизма глупо. - Ваша самоубийственная акция - напасть вчетвером на сильнейшего из рода вампиров и с десяток повёрнутых на крови и, как следствие, плохо контролирующих себя новообращённых, была просто вынужденной мерой по спасению сирых и убогих? И вы не планировали подобного безумия заранее, как в Шеффилде? Можно сказать, это была просто случайность? – Малфой, конечно, не удержавшись от очередной шпильки в его адрес, выжидательно поглядел на Гарри. - Учитывая, что у Дариуса в его загребущих руках грёбаная Сфера Харона, его поиски несколько осложнены, - едва сдерживая своё раздражение и злобу, которая вспыхивала каждый раз, когда он думал об этих треклятых цацках, произнёс Поттер. - Если ты помнишь, я уже пытался. И я не псих, кем бы ты там меня не считал, Малфой. Но в то же время я никогда не стану стоять в стороне и смотреть, как гибнут люди! - Значит, всё-таки случайность, - словно сам для себя произнёс Малфой, словно только это его интересовало, а всё остальное он благополучно пропустил мимо ушей. А затем, глянув на угрюмого Гарри и, видимо, решив проверить его выдержку и силу чувств, не дающих испепелить гада на месте, заодно, эта блондинистая зараза начала хихикать. Сначала тихо, потом громче, пока, не охамев вконец, не разразилась каким-то истерическим, до слёз, с подвыванием, громогласным хохотом, откинув голову. В эту секунду Гарри вспомнил, почему идея пустить Хорьку Аваду в лоб всегда казалось ему такой заманчивой. Он, видимо, совсем сбрендил, раз сумел каким-то немыслимым образом прикипеть сердцем к Малфою. - Потти, - задыхался от смеха пропыхтел этот паршивец, буквально согнувшись пополам. – Ты не псих…Нет, ты – уникум! Просто ходячее недоразумение! Мерлин! Это же надо, взять и случайно наткнуться на Дариуса. Случайно! Когда другие уже несколько столетий пытаются его найти и прикончить. Это феноменально! Ты просто нечто. - Ты думаешь, это смешно, Малфой? – тихо, с угрозой спросил Гарри, когда тот немного поумерил своё веселье. - По-моему, очень, - хохотнул Драко, утирая с глаз слёзы. – А мне, мать твою, совсем не до смеха, потому что там за стеной в палате лежат искалеченные, едва пришедшие в себя, двое лучших авроров, а на похоронах третьего придётся присутствовать! – буквально выплюнул Поттер, прожигая Малфоя взбешённым взглядом. - И я должен буду как-то объяснять его жене и двум дочерям, потерявшим отца и мужа, почему я отдал тот самоубийственный приказ, и в чём заключался наш треклятый долг, при исполнении которого они потеряли родного человека! Почему я, мать твою, жив, а Зак – нет. Впрочем, кипятился Гарри, как обычно, попусту. Малфой, Мордред бы его побрал, как ни в чём не бывало выслушал его гневную тираду, не переставая при этом лыбится. Склонив голову на бок, он рассматривая взбешённого встрёпанного Поттера, как редкую тварь, вроде гиппогрифа с двумя головами. - Знаешь Пот-ти, - протянул тот, когда Гарри умолк. – Я готов поспорить на свои клыки, что дело здесь совсем в другом - я имею в виду твою истерику из-за фиаско с Дариусом. Поттер, нахмурившись, исподлобья взглянул на Драко, невозмутимо встретившего его взгляд со всезнающим выражением лица и своей фирменной ухмылкой на губах. - Ты испугался, - довольно изрёк тот. - Банально испугался. Потому что оказался не готов к тому, что Дариус окажется не просто каким-то там одним из ненавистных тебе кровососов, которых ты, грозный ликвидатор, убивал пачками, - без унции веселья усмехнулся Драко. - Ты столкнулся с тварью иного порядка, ее не оприходуешь легко и без потерь, к чему ты привык. Что бы ни сотворил мой разлюбезный Создатель, это тебя впечатлило достаточно для того, чтобы ты, наконец, поверил моим словам. И тебя грызёт собственный промах, потому, что ты осознал, что можешь проиграть, и смерть одного из твоих людей, станет не единственной. Я ведь прав? А, Поттер? Гарри скрипнул зубами. На заросших колючей щетиной щеках ходили желваки. Он бы крикнул Малфою: «Бинго!», если бы с языка вместо этого не рвались проклятия и нецензурная брань. Малфой, словно легилемент, озвучил все его недавние мысли, страхи и не беспочвенные опасения - вывел Гарри на чистую воду. - Но знаешь, в этом есть свои плюсы – теперь ты знаешь наглядно, что собой представляет мой Создатель. Так что смотри на жизнь проще и прекрати забивать голову виной. Это недальновидно. - Всё сказал? – прожигая Малфоя гневным взглядом спросил Гарри. - Не совсем, - хмыкнул тот. – Хотел добавить, что ты, Поттер, - всё-таки чертовски везучий сукин сын. Столкнувшись с Дариусом и его выводком новообращённых вампиров ни ты, ни твои авроры не должны были выйти живыми из той подворотни. Не говоря уже о том, чтобы умудриться кого-то спасти. А ты в очередной раз выжил, Поттер. Это феноменально. Не зря я всё-таки сделал ставку на тебя. - Надо же, какая честь. Сейчас расплачусь от счастья, - съязвил Гарри. Его бесило легкомысленное и наплевательское отношения Малфоя. Всё то, что заставляло его самого переживать, Драко, казалось, только забавляло. А предстоящая смертельная схватка с Дариусом, откуда, Мерлин знает, выберутся ли они живыми, была всего лишь игрой, выигрыш в которой желателен, но не обязателен. У него ведь, как он и сказал, в запасе столетия, чтобы придумать новый план, и плевать, сколько людей погибло при исполнении предыдущего. Для Малфоя что сам Гарри, что его авроры – это просто разменные монеты, средство, чтобы уничтожить выродка перечеркнувшего его человеческую жизнь. От этого Гарри стало тошно до одури. В груди всё сжалось. - А я ведь успел в своих мыслях тебя похоронить, Поттер, когда Грегорис, посмеиваясь, поведал мне, что наш хозяин был атакован ликвидаторами. Забыв при этом упомянуть, что кто-то из них выжил, - сказал внезапно Малфой. Гарри даже вздрогнул, услышав сказанное, и невольно насторожился. Если бы он не знал, что это невозможно из-за отсутствия способностей, он бы решил, что вампир читает его мысли. - И знаешь, что я подумал в тот момент, когда понял, что без твоего участия в заварушке, конечно, не обошлось? - Что теперь, когда идиот-Поттер погиб, некому прикончить Дариуса? – хмуро озвучил свои недавние мысли Гарри, а внутри всё тряслось отвратной мелкой дрожью напряжения… Он в упор посмотрел на Малфоя, ожидая услышать подтверждение своим рассуждениям о том, что для него всё игра и все остальные не больше чем пешки. - Близко, Поттер, - похвалил Драко. - Но не совсем… Я понял, что мне просто-напросто плевать, - пояснил он, и Гарри отчётливо ощутил, что сердце вдруг ухнуло куда-то вниз, где с треском и звоном разбилось к Мордреду, превратившись в груду бесполезных черепков. Казалось, он даже слышал это высокое, звонкое и отчаянное «дзинь». Всё. Финита ля комедия. Поттер и не думал, что услышать это будет настолько больно. Лучше уж под Круцио шагнуть. Боль от проклятия проходит куда быстрее. Нужно только выпить зелья, отоспаться - и всех делов, а от боли, что выкручивала нутро сейчас, у него темнело в глазах, была из длительных, мантикора всё задери. Год, два, может больше… А он ещё кретин хотел сказать Хорьку что любит? В тайне подыхал от желания, чтобы тот вернулся в его дом, потому что Гарри видите ли тоскует и скучает по этому белобрысому гаду? Дважды кретин. Забыл, что связался со своим персональным кошмаром, доверился вампиру – трижды кретин. Ладони сжались в кулаки. А Малфой продолжил, как ни в чём не бывало, будто не замечая, что только что размазал (в метафорическом смысле) Гарри Поттера по стенке в лучших традициях своего создателя, так что до того не сразу дошёл смысл следующих фраз: - Плевать на Дариуса, которого ненавижу уже семь лет. Плевать на старого параноика Грегориса, который не выпускал меня из поля зрения всю эту грёбаную неделю. - И знаешь, всё почему? – как-то нервно хохотнул Малфой. – Потому что теперь, когда Поттер погиб, у меня больше не будет возможности воспользоваться подаренным им ключом, войти в его убогонькую квартиру и сообщить ему, что он действительно самый настоящий идиот. А после того, как он начнёт беситься (как обычно бывает), добавить, что ему выпала честь стать великой большой любовью Драко Малфоя. Хотя, он всё равно идиот, - Драко добавил ложку дёгтя в ту словесную бочку мёда, которую он без предупреждения опрокинул на голову выпавшего в астрал аврора Поттера. Гарри напоминал самую настоящую сову своими округлившимися от удивления глазами, которыми он вытаращился на Малфоя. Он едва удержал челюсть грозившую отвиснуть. Уже успев возненавидеть и себя, и Драко, а теперь сбитый с толку откровением вампира, аврор не знал, что и думать. Мыслительный процесс работал с перебоями. Он чувствовал себя словно в сюрреалистическом сне, где причудливо смешиваются цвета, изгибаются линии… и бегают стада розовых гиппогрифов. Где Драко Малфой может любить Гарри Поттера, а Гарри Поттер любит Драко Малфоя. Идиллия, мантикора всё задери. Всё-таки, Невилл явно перемудрил с зельями, и накачал его по уши. - Малфой…Что ты только что сказал? – глухо и надтреснуто, словно голос должен был вот-вот отказать, просипел Гарри. - Тебе с самого начала? – поинтересовался тот, с интересом разглядывая, покрасневшее как свекла лицо Героя магической Британии. - Малфой! – рыкнул тот. - …войти в его убогонькую квартиру и сообщить ему, что он идиот, - посмаковав последнее своё утверждение, процитировал свои слова Драко. - Дальше! - …после того, как он начнёт беситься … - Драко! – угрожающе прорычал Гарри. – Если ты сейчас же не повторишь, я… - Несмотря на это, я люблю тебя, Поттер, - ответил Малфой. – Хоть ты и идиот, - не преминул добавить он с истинно малфоевской насмешливой ухмылкой. Гарри же словно дали под дых, а затем появилось ощущение падения или полёта… Тот же свист в ушах. Всё расплывается перед глазами. Дрожь по телу. Перебои с дыханием и щекотка из-за дикого, яркого восторга внутри, когда хочется кричать и смеяться, откинув голову. Когда есть шанс и разбиться в лепёшку, и, в то же время, почувствовать себя до головокружения свободным и счастливым… - Малфой, - выдохнул, немного придя в себя Гарри. – Ты серьёзно? Если это снова твои шуточки… Какая-то крохотная часть его рассудка, которая отвечала за паранойю и цинизм, удерживала Гарри от того, чтобы истечь сахарными слюнями от счастья и немедля сгрести Малфоя в охапку, и целовать его до цветных пятен перед глазами, шепча ему о том, что с недавнего времени засело как заноза в сердце, и не даёт ему выкинуть Драко из своих мыслей, снов и жизни. В общем, удерживала от того, чтобы повести как классический влюблённый идиот, вместо этого заставив насторожиться, подозревать, не верить. Слишком много было между ним и Малфоем дерьма, что в прошлом, что в настоящем. Слишком много барьеров, чтобы перешагнуть их без оглядки назад. Поттер отлично знал, что если поверит, а это окажется очередная придуманная от нечего делать игра Драко «выстави Гарри Поттера придурком», он ещё долго будет собирать и склеивать кровавые лоскуты, оставшиеся от его сердца, превратившись в угрюмого, замкнутого, нелюдимого мудака, от которого все будут шарахаться. Для Гарри всё было слишком серьёзно. - Ты слишком нервный и недоверчивый, - ответил на это Малфой, хмыкнув. – За что мне это бедному, несчастному, - притворно вздохнув, он театральным жестом приложил руку к груди… Чтобы затем, нырнув длинными пальцами в нагрудный карман своего щегольского пиджака, вынуть пузырёк с какой-то казавшейся чёрной в полумраке палаты жидкостью. - Вот, выпей, - Драко сунул пузырёк в ладонь Гарри. - Может, если тебя подлечить, твоя паранойя чуть ослабнет. Глядишь, и жить станет проще, - а Гарри, охренев, понял, что лирическое отступление в исполнении Малфоя на этом закончено и тот попросту без каких-либо объяснений съехал с темы, так и не ответив на вопрос, словно не он тут в чувствах признавался Гарри. Долго в ванильно-розовых облаках с Малфоем определённо не бывать. Ощущение было, словно полёт закончился падением, когда ты слишком оглушён, растерян, чтобы осознать, что всё закончилось. Какого драккла Драко творит?! Неужели Гарри оказался прав, и это была просто идиотская шутка в привычном стиле Малфоя, решившего избежать назревавшей ссоры вот таким способом? Сымпровизировал, мантикора его поддери. Он на «раз» выбил почву из-под ног аврора Поттера. Ведь, если бы это было всерьёз, он бы... ну, хотя бы хотел бы узнать, что думает по этому поводу Гарри, дождался бы ответа. Поттер зверем глянул на Малфоя, который прямо встретил его взгляд, не дрогнул. Он едва сдерживался, чтобы не скрутить этого белобрысого гада и не тряхнуть, как следует, чтобы сказал правду. Быть шутом для него аврор Поттер не желал. Стало горько от того, что на секунду поверил этому гадёнышу, купившись, как какой-то недалёкий кретин, на болтовню. - Поттер. Хватит медитировать. Пей давай, - как ни в чём не бывало, поторопил его Малфой. – А то твой усиленный мыслительный процесс меня пугает. С непривычки ещё мигрень заработаешь. Он едва удержался, чтобы не послать Хорька Запретным лесом. Вместо этого, заставив себя держать себя в руках, не давая этой клыкастой заразе увидеть, как тот его задел, он откупорил фиал и осторожно понюхал неизвестное снадобье. Оно пахло какими-то горькими травами,а ещё кровью, запах которой не перебить никаким другим. - Кровь? – глаза Гарри подозрительно сузились. - Браво! Я впечатлён твоим обонянием. Это действительно кровь, - подтвердил насмешливо Драко. – Моя. Аврор Поттер тут же едва не выронил склянку. Он слишком хорошо помнил, какой эффект даёт вампирская кровь и чем закончился для него её приём в прошлый раз. Слишком хорошо помнил, мантикора всё задери. Губы пересохли и, несмотря на его злость и раздражение, по телу прокатился жар, скапливаясь в паху тягучим возбуждением. Вот только стояка ему не хватало сейчас, для полного счастья. Словно он и без того мало чувствует себя кретином. - Не дёргайся, Поттер. Теперь ты не станешь недо-монстром. Я покопался в книгах по Зельеварению, которые мне достались от Северуса, и местами её усовершенствовал. Теперь это просто лекарство. Моё гениальное изобретение. Так что хватит недоверчиво буравить меня глазами, пей! Ты же хочешь поскорее выбраться из Мунго? Поттер хотел. Разлёживаться на казённом довольствии больше необходимого ему не хотелось. Поэтому, ещё мгновение посомневавшись, он всё же решил, что выбраться из треклятого Мунго стоит любых побочных эффектов. Опрокинув склянку, он вылил зелье себе в рот, всё до капли, и быстро проглотил сладко-солёную, вязкую жидкость, поморщившись от отвращения. - Доволен? – хмуро спросил Гарри, швырнув на тумбочку у кровати пустой пузырёк. Эффект, как и прежде, был мгновенный. Тело знакомо окатила изнутри холодная волна, излечивая все те раны и следы от них, с которыми не справились колдомедики со своими лечебными чарами и зельями. А затем пришло тепло, нега охватила всё тело – мир стал чуть ярче, лучше и больше. Однако желание пойти и вцепиться в чью-нибудь глотку так и не пришло. Жажды крови не было. - А это для твоих ликвидаторов, - положил рядом с пустым фиалом ещё два полных Малфой. – Заставь их выпить. У вас нет времени разлёживаться здесь, - сделав паузу, Драко зло усмехнулся. – Сегодня Грегорис, наконец, соизволит определиться с выбором, и я узнаю, когда и где состоится Пиршество. - Ты возвращаешься к Мартину? – вскинулся Гарри. Это не понравилось ему. Очень не понравилось. – Какого Мордреда? Разве он не должен был просто сообщить тебе дату и место? Без того, чтобы ты околачивался рядом с ним сутки напролёт. – Это не моя прихоть, Поттер. Всё должно было, как ты и сказал. Поговорили – разошлись, но видишь ли… Когда я встретился с Грегорисом, получив от него послание через одного из его подручных, выяснилось что мой дражайший Создатель, чтоб его драклы сожрали, пожелал чтобы я оказал его личному помощнику посильную помощь. Раз уж Лондон и его окрестности – это мои, так сказать охотничьи угодья. Послать Грегориса и Дариуса к дементору в нынешней ситуации, как ты понимаешь, было бы не целесообразно. Поэтому всю прошлую неделю я «наслаждался» обществом правой руки Дариуса, проводя ему индивидуальную экскурсию. - Где вы были? Что этот кровосос хотел увидеть? – мгновенно переключился в модус аврора Гарри. - Ночные клубы, пабы, рестораны, расположенные на окраине города, но обязательно популярные среди смертных. Особенно ему приглянулись: «Рассвет», « Чёрное и Белое», «Сияние», «Пурпур», « Розы и кровь»… - «Розы и кровь»? – переспросил недоверчиво Гарри. - Какой идиот мог назвать так клуб? - Это для любителей острых ощущений и тематических BDSM игр. - И что, этот Мартин не брезгует такими заведениями? Я был уверен, что вся древняя нежить - чистоплюи-аристократы. Малфой закатил глаза, словно Гарри сморозил очередную глупость. – Неужели великий ликвидатор не знает, что вампиров влекут боль, секс и возможность вполне легально и с полного взаимного согласия пустить кому-нибудь своими клыками кровь? Если нет, то да будет тебе известно, Потти, такие клубы – любимое место для развлечения мне подобных, - с жалостью глядя на аврора сообщил Драко. - Учту. И что же, вы с Грегорисом посетили все эти заведения? – в голосе Гарри можно было расслышать откровенную угрозу и хруст льда. - Поттер, ты просто очарователен в своей ревности, - довольно осклабился белобрысый гадёныш, лукаво поглядывая на Гарри, который в эту секунду пытался себя убедить, что ничего подобного он не имел в виду. - Но да, пришлось. Грегориса очень интересовали размеры подвалов под заведением. Их наличие было также обязательным условием для места, где пройдет пирушка Дариуса. - И в каждом из тех, что ты мне назвал, подвал есть? - Да. И сегодня всё и решится. Поэтому, извини, Поттер, но я вынужден тебя покинуть, - хлопнув себя по коленям, Драко поднялся с больничной кровати. - Не хочу подорвать репутацию преданного Дариусу вампирчика. Жди меня завтра с хорошими новостями. Будет тебе реванш, Поттер. Гарри смотрел, как тот направляется к ванной комнате, где, как он знал, находилось окошко. Видимо, через него Драко и явился в его палату. В душе у него поднимался протест. Всё в нём кричало, требовало остановить Малфоя, не дать ему уйти, оставив Гарри мучиться вопросами, злостью, ревностью к этому грёбаному Мартину и страхом, что Драко снова исчезнет, несмотря на все свои обещания. От Малфоя всего можно было ожидать, и что он выкинет в следующую секунду - неизвестно. Нет, может, если Драко будет рядом, в поле его зрения, он хотя бы спать будет спокойно. А Малфой, прежде чем шагнуть в ванную и скрыться с его глаз, внезапно повернувшись, сверкнул лукавой улыбкой. - Нет, Поттер я не шутил, - сказал, усмехнувшись, он. - Я решил, что нужно тебя просветить…если уж кто-то из нас может вдруг скоропостижно сдохнуть. Будет жаль в этом случае упустить возможность взглянуть на твоё охреневшее выражение лица. Теперь я его увидел. Это стоило того, - и, обратившись летучей мышью, впорхнул в ванную. Малфой и вправду умел выкидывать сногсшибательные фортели и оставлять за собой последнее слово, Хорёк чёртов. По лицу аврора Поттера расплывалась широкая улыбка, а ощущение полёта стало еще ярче…