***
…Вскоре строй авроров был разбит Вампиры и ликвидаторы смешались в яростной схватке. К центральному залу подтянулись ещё кровососы. Выродки словно повылазили изо всех щелей, оставив свои игрища в разных уголках клуба. Но к ликвидаторам вовремя подоспел Генри Доусен, не дав тварям взять товарищей в кольцо. В главном зале завязалась настоящая бойня. Кто где было не разобрать. Зал наполнился звуками. То и дело слышался звон бьющегося стекла, грохот, визг и крики оставшихся в живых людей, в паническом ужасе пытавшихся бежать, ползти к выходу, создавая тем самым хаос и неразбериху. Шипение и разъярённое рычание вампиров, скользивших смертоносными тенями, и отборный мат ликвидаторов, поливавших упырей Люмосами, из-за которых рябило и жгло в глазах. Хрип, предсмертный вой раздавались каждый миг, как и бульканье, с которым кровь покидала очередную разорванную артерию… Гарри отбивался яростно, без оглядки, сметая вампиров и не давая подобраться к себе, выкрикивая команды ликвидаторам и прикрывая гражданских. Он без лишних сантиментов заклинаниями вышвыривал магглов через пробитую Бомбардой дыру, убирая их из-под удара, зная, что людей на выходе встретят. Пот и кровь заливали ему глаза. Дыхание было сиплым, тяжёлым, рваными хрипами срывалось с губ. В теле накапливалась усталость, что грозило смертью. Бедро и грудь адски пекло – их пересекали рваные раны от когтей вампиров. А на левом предплечье у него, кажется, теперь не хватало куска мяса – одна тварь-таки добралась до него, когда Гарри споткнулся об оторванную у того самого мальчишки голову. Мантия промокла от крови и пота, липла к телу, сковывая движения, а наложить заживляющие чары и просушиться не было никакой возможности. Он полностью вложил себя в процесс: жечь и пробираться дальше, выискивая в этой мешанине главное зло. Аврор Поттер его чувствовал, ублюдок был близко! Это подтверждал тот факт, что грёбаные кровососы не бежали! Сражались, подыхали под смертоносными для них лучами, но не бежали. Словно у них нахрен самосохранение отказало или..., или они чувствовали за своей спиной незримое присутствие своего создателя. Но где, где был он сам? Идея, пришедшая ему в голову, была скорее импульсом, чем осознанной мыслью. - Сдохни, тварь, – выдохнул разъярённо Гарри, послав заклятие в очередного клыкастого, тут же осыпавшегося прахом на залитый кровью ковёр. А затем, Сонорусом увеличив громкость своего голоса, он заорал так, что, казалось, стены затряслись. При этом сражение ни на миг не остановилось. - Дариус!!! - его голос громогласным эхом прокатился по клубу. - Где ты, чёртов сукин сын? Я перебью всё твоё гнездо! – взмах палочки, и от очередного вампира, возникшего на его пути осталась только кучка пепла на полу. – Слышишь, трус?! Хватит прятаться, выродок! Выходи и сразись! Раздавшийся позади грохот распахнувшейся с последними словами двери стал ему ответом. Температура враз упала. Так же, как в прошлый раз, потянуло гниением и тленом, холодной сыростью могилы – одним словом, смертью. Так, что волосы на загривке встали дыбом. Всё было, как при их первой встрече. Дариус! Повернувшись, Поттер увидел, как тот вместе со своими вампирскими шлюхами входит в зал. «Цокольный этаж! Твою мать! Древний кровосос развлекался в этот раз отдельно. Поттер, ты кретин!» - обругал себя Гарри. Вампиры, как по команде, замерли, в отличие от авроров. Все палочки ликвидаторов моментально были нацелены на главу нежити. Гарри не медлил. Невербально произнесённый Люмос Солей метнулся в кровососа, а вместе с ним ещё три десятка лучей, синхронно выпущенных аврорами. И снова… и ещё один залп. В эти мгновения, казалось, всё замерло. Удар сердца…Капля пота скользнула по позвоночнику, а дыхание показалось неожиданно громким. Ну же!.. Но расположение высших сил, Мерлина, Морганы или кого-то там еще наверху, было не на их стороне. У Гарри возникло ощущение дежавю. Всё было как тогда, в той грёбаной подворотне, и ему хотелось орать от безысходности, потому что вампиры рванулись наперерез лучам, вставая стеной перед своим альфой, чтобы мгновение через погибнуть в их сиянии, как камикадзе. Долбаное поклонение! Треклятые сумасшедшие упыри! А Дариус улыбался. Предвкушение читалось на его клыкастом худосочном лице - был его черёд нападать. У Гарри была секунда, чтобы приготовится к боли. Он мысленно укрепил свои щиты, готовясь принять удар, когда сила древнего носферату попытается пробить их, добраться до его разума, чтобы рвать и корёжить, пытать душу и тело самыми страшными кошмарами, хранившимися в подсознании. Но в этот раз будь он проклят, если даст поджарить свой мозг! Сила, мощь, нажитая за тысячелетия, как волна накрыла авроров. Но это была не боль. Это было стократ хуже! Запах могильной земли, сырости исчез, как и вымораживающий холод, сопутствовавший появлению Дариуса. На его место пришёл пряный, забивающий легкие аромат роз, словно они оказались в саду. Приторная сладость разлилась в воздухе. Сила вампира не ломала, не душила, не била наотмашь в этот раз, она действовала обманчиво мягко, как сладкая отрава, впитывалась в каждую клетку, проникая в поры. Обволакивала, лишая сил. Душная, горячая волна окатила Гарри с головы до ног. Палочка выпала из его ослабевших пальцев, но он едва обратил на это внимание. Вцепившись в отворот мантии, он рванул что было силы плотную ткань, выдирая пуговицы, чтобы дать себе возможность глубже вздохнуть, потому что чувствовал, как задыхается от накатившего внезапно плотского желания. Умный ублюдок в этот раз использовал другую тактику – он вызвал не кошмары, а вытащил наружу, как грязное бельё, все их низменные желания, играя ими себе в угоду, упиваясь. Кровь словно кипела в жилах. Колени подогнулись. Аврор Поттер с грохотом, обессилев, упал на пол, задыхаясь от жара. Мысли путались, плавились, а член мгновенно встал, болезненно упираясь головкой в шов форменных брюк. Вот же блядь… Ясность мышления, понимание ситуации, в которой они все оказались, испарялись с каждой секундой. Его трясло как в лихорадке. Краем глаза Поттер уловил, что его ликвидаторы, словно под заклятием, падают на колени. Кто-то уже лихорадочно сбрасывал с себя мантию, разрывая ее в лоскуты, кто-то расстегивал брюки, чтобы добраться до уже причиняющей боль эрекции. И все они с перекошенными от желания лицами, напоминая животных во время гона, были готовы на карачках ползти к тому, кто, казалось, стал центром их Вселенной – к Дариусу! Древний носферату сиял, как фея! Хотя сейчас он своей смертельной, ослепительной красотой как никогда напоминал вампира. Каждая черточка его лица была произведением искусства: глаза сияли, напоминая бесконечную и глубокую синеву небес; иссиня-чёрные, гладкие, словно нежнейший шёлк, волосы оттеняли алебастровую кожу, развеваясь даже без ветра. Стройный, грациозный и невыносимо прекрасный, Дариус напоминал падшего ангела - от его вида захватывало дух, он олицетворял собой рай земной и казался ожившей мечтой, достигнув которой и умереть не жалко. «Люби меня! Поклоняйся мне, служи, и я подарю тебе рай!» - звучал в разуме сладкий, нежный голос вампира, он манил, просил и уговаривал прислушаться к себе. Умолял поверить и забыть обо всём… Гарри, коротко простонав, всё же потянулся к своей ширинке. Напряжение в паху сводило с ума. Дариус расхохотался, и этот смех музыкой прозвучал для опутанного маревом желания разума авроров. Вампиры тут же подхватили хохот своего создателя. Его сила не тронула их, но каждый из кровососов наслаждался видом одержимых похотью ликвидаторов, которые в эти мгновения были лишь мужчинами, чьи гормоны сошли с ума, заставив позабыть о долге, сделав слабыми и ничтожными. Умолкнув, древний вампир оглядел зал и остановил взор на Гарри. Взгляды их скрестились. Поттеру казалось, что он попал в ледяной капкан вампирских глаз – не вырваться. Тот словно пронзил его, проник под кожу, прямиком в душу, заставил оцепенеть. - Ликвидатор, - пророкотал вампир. На его тонких губах, играла довольная улыбка, которая, впрочем, не коснулась остававшихся холодными глаз, - ты можешь противиться боли, но ты так же слаб перед желанием, как и любой другой, - довольно констатировал он. – А ведь ты кричал, что сможешь уничтожить всю мою семью. Только теперь именно твои люди в моей власти, - он обвёл рукой авроров, падших перед ним ниц и глядевших на него голодными взорами. – Вы вторглись в мои владения, на мой пир, лишили моих детей пищи и многих из них убили. Но я, всё же, буду милосерден к вам и даже позволю остаться … в качестве угощения. Это обещание древнего кровососа вызвало бурную радость в рядах вампиров и никаких эмоций у авроров, словно не их только что приговорили к участи жертвенных овец. А Дариус продолжил: - Око за око, ликвидатор. Но ты… - он сделал паузу, медленно оглядев Поттера с головы до пят цепким, оценивающим взглядом - так коллекционер осматривает редкую, диковинную вещь перед покупкой, - ты храбр, умён и хорош собой. Это мне нравится. Впоследствии Гарри решит, что это был один из самых тошнотворных комплиментов, сделанных ему когда-либо. Это было даже хуже приторно-сладких дифирамбов Скитер в «Пророке». А ещё он возненавидит себя за реакцию, потому что в тот момент он едва не кончил от тона, которым это было это сказано, и от довольного, жаждущего взгляда, скользнувшего бархатом по телу. Древний монстр сгорал от нетерпения, желая скорее заполучить новую игрушку в свою постель и нового вампира в своё гнездо. - Поэтому, тебе я дам выбор, - сообщил Дариус и поманил его пальцем. – Иди ко мне, ликвидатор! И аврор Поттер послушно, как марионетка, пошёл на зов, не смея не подчиниться, сопротивляться притяжению, исходившему от главы нежити, хотя чувство самосохранения и инстинкты аврора вопили, требовали, чтобы он, дракклы его задери, взял себя в руки и прочистил мозги, пока не поздно, пока он ещё балансирует на краю пропасти, но не успел рухнуть в неё. Но шаг, другой, третий…вампиры расступились, позволив ему подойти к своему создателю. На перемазанных кровью лицах читалось торжество. Как же, сам Гарри Поттер скоро станет одним из них. Дариус довольно ухмыльнулся, когда он приблизился. Запах роз стал сильнее, так что было сложно даже вздохнуть. Пот стекал по вискам ручьями, а дыхание с хрипом срывалось с пересохших губ, и Гарри машинально облизал их. Глаза вампира жадно следили за каждым его движением, а холодные пальцы обхватили лицо, от чего тело Поттера буквально выкрутил мощнейший приступ лихорадочного желания. - Ты станешь моим, ликвидатор? – задал вопрос Дариус, оглаживая большим пальцем его скулы, царапая острым, как бритва, ногтем кожу, оставляя мелкие порезы, капельки крови. - Ты хочешь обрести вечную жизнь? Я покажу тебе мир. Если хочешь – даже подарю. Изнутри рвалось отчаянное «Да!». Поттер уже открыл рот… но какая-то мысль, образ, настойчиво царапались на задворках его памяти, пробиваясь отчаянно к разуму. Сердце в груди сжалось. Было… было, дракклы всё подери, что-то очень важное! «Дариус может считывать намерения, управлять настроением, вызывая то подобострастное обожание, то животный ужас в зависимости от своего желания» - зазвучал в его голове голос, полный сарказма и злобы. Кухня в его квартире. Серые глаза напротив, ухмылка на тонких губах, запах мёда и ванили. Драко! Вот оно! Поттеру будто ушат ледяной воды ухнул на голову, разгоняя марево чар древнего кровососа. Драко! Его язвительный хорёк, его шипастая сволочь с острым, как бритва, языком. Тот, кого он, Гарри, заколол палочкой, чтобы спасти. Тот, кого он этим предал. Тот, кого он любил! Даже эрекция, болезненно натянувшая форменные брюки, спала, будто его и вправду окатили ледяной водой. Гарри затрясло от ненависти, от злобы на самого себя за то, что поддался, на Дариуса за то, что сумел превратить его в тупое, пускающее слюни ничтожество, а теперь лишь улыбался, ожидая, когда Гарри сам себе подпишет приговор. Пошёл он к Мордреду, сукин сын! Победа будет за ними! Но аврор Поттер лишь улыбнулся в ответ, с трудом овладев собой, не допустив, чтобы улыбка в последний миг превратилась в оскал. Он знал, что делать. Он смотрел в пустые глаза своего врага, такие близкие…как и сам Дариус. - Да… - выдохнул Гарри, сделав выбор. - Да будет так, - произнёс довольно Дариус, и в тело аврора вонзились клыки, глубоко входя в сонную артерию, вампир начал жадно глотать… Поттер вздрогнул, едва удержавшись от ругательства. Никакого обещанного наслаждения не было, только острая, режущая боль, пронзившая шею. Инстинкт самосохранения требовал бороться, вырываться, сражаться, но Гарри заставил себя терпеть. Боль окончательно принесла очищение, разогнала, разорвала в лоскуты марево вампирской силы, заставив мозги соображать как никогда ясно. Гарри терпел, сжав зубы и стараясь ни единым вздохом не выдать себя. Мгновение, ещё одно… Кровь стремительно уходила из тела, питая вампира. И только когда холод пополз по венам, а в ушах зашумело, аврор Поттер понял, что пора. …Руки Гарри обхватили предплечья вампира, пальцы крепко сжались – не вырвешься. Это вызвало у питавшегося кровососа лишь утробный, довольный рык. Дариус расслабился, упиваясь вкусом и силой, содержавшейся в крови Гарри. Он позволил себе упустить контроль, и это стало его роковой ошибкой. Во время очередного глотка вампира Поттер на одном дыхании зло произнёс: - Люмос Солей Максима! Гори, тварь!!! Он мог бы использовать невербальное, но он хотел, чтобы поганое отродье слышало свой приговор! …Через пальцы хлынула магия. Беспалочковые чары, как обычно, получились у него сверхмощными, действуя, как ударная волна, ничем не сдерживаемая, не контролируемая. Наверное, на какую-то долю секунды древний носферату что-то заподозрил. Его тело дёрнулось в стальных объятиях ликвидатора, стремясь вырваться, но было поздно. Магия выплеснулась потоком, ударив его. Дариус зарычал от боли, выдернув клыки из глотки Поттера, и Гарри тут же от души пнул ублюдка, отшвыривая его от себя. Запахло паленым, жжёной плотью. И в тот же миг в один голос закричали и завыли другие вампиры. Дезориентированные, они с искажёнными ужасом лицами глядели на своего объятого золотым смертоносным светом создателя. Они наблюдали, как тот, запрокинув голову, объятый пламенем, орал и хрипел, как медленно подыхал, воя в агонии – этот звук прокатился эхом по клубу, отражаясь от стен… Да, Дариус не рассыпался мгновенно, как остальная нежить. Он постепенно выгорал. Сначала вспыхнули и сгорели волосы, потом лоскутами начала слезать кожа. Плоть отваливалась кусками, превращаясь в пепел, обнажая кости и безобразный череп с длинными клыками, пока не остался один скелет. А Поттер наслаждался этим. В мучениях кровососа он видел отмщение за всех тех, кого тот убил, чьи жизни оборвал, чьи судьбы искалечил за свое тысячелетнее существование. Это была месть за всех тех мёртвых женщин, чьи колдоснимки Поттер видел, за гибель Зака, и Нарциссы, и даже Люциуса, какой бы тот не был при жизни дрянью, и, конечно, за то, что Дариус сотворил с Драко. Так что Гарри с нетерпением ждал, когда древний кровосос, наконец, обратится в труху. - Гори-гори ясно, ублюдок, - с нескрываемым злорадством произнёс Гарри, и в эту, последнюю для него, секунду Дариус внезапно взглянул прямо ему в глаза своими пустыми глазницами. Может, это была игра света и теней, морок или откровенные глюки обессиленного потерей крови сознания, но аврору Поттеру почудилась ухмылка на уродливом черепе. А затем тот с тихим шорохом рассыпался в прах… Это был конец. Призвав себе невербально оброненную ранее палочку, Поттер направил ее на горстку пепла. Он не верил, что Дариус мог воскреснуть, но он чувствовал настоятельную потребность стереть любые следы древнего носферату с лица земли окончательно и бесповоротно. Собираясь наложить на ковёр Очищающие чары, чтобы избавиться от праха, он уловил странный металлический отблеск в горке пепла. Подойдя, Поттер мыском ботинка раскопал останки вампира и наткнулся на знакомые до боли побрякушки: чёрный, продолговатой формы камень – Жемчужина Сирены и полый шар – Сфера Харона. Защищенные древней магией, они уцелели, а ведь обычно, когда кровосос попадал под заклятие, всё выгорало. Гарри хмыкнул. Он совсем забыл о них. Феникс будет рад получить их в коллекцию, а он сдержит обещание. Нагнувшись, сцепив зубы от ошпарившей его боли, полыхнувшей в ранах, он поднял артефакты. Брезгливо обтерев с них пепел, Поттер сунул магические вещицы в карман. В ушах шумело от слабости и, видимо, нехилой потери крови, которую Дариус вылакал из него, а к горлу подкатывала тошнота. Тело держалось только на адреналине, всё еще бродившем в крови, но напряжение мало-помалу отпускало его. Теперь можно было заканчивать. Взмах руки, короткая формула Очищающих чар – и всё закончилось навсегда. Древняя клыкастая тварь была стёрта с лица земли. - Гарри! – окликнул его Рон, вырывая из задумчивого размышления над местом, где недавно была кучка пепла. Только в этот момент до него дошло, что в зале было неправдоподобно тихо. Не было слышно ни плача и воя кровососов, оставшихся в живых, ни шума продолжившейся битвы. А так, мантикора всё задери, не должно было быть! Стремительно обернувшись, ожидая любого подвоха, аврор Поттер увидел только своих потрепанных, измученных и раненых людей. Морок похоти исчез, когда Дариус, наконец, отправился в ад. Ликвидаторы разбрелись по залу, спеша помочь своим раненым товарищам и жертвам вампиров, накладывая исцеляющие и защитные чары, чтобы те продержались до прибытия целителей. Бригада колдомедиков уже была экстренно вызвана из Мунго. Но в зале не было ни одного представителя нежити! - Где вампиры? – спросил Гарри. Дурное предчувствие обдало его холодом. - Подохли вместе со своим создателем, - ответил Генри, довольно усмехнувшись. Бравый аврор был ранен, весь в крови, мантия местами превратилась в лоскуты, но чувство юмора даже после пережитой бойни у него не исчезло. - Что? – голос Гарри вмиг осип. - Он же был их создателем, - пожал плечами Доусен. – Видимо, кровная связь их и доконала. Кто ж знал…Когда ты изжарил ублюдка, они просто рассыпались друг за другом. Нам и мараться не пришлось. Остальные кивнули, подтверждая. Все были этим страшно довольны. Перед глазами всё поплыло. Гарри пробил озноб, страх змеёй скользнул к сердцу, сжимаясь вокруг него кольцами, а воздуха стало как-то катастрофически мало. Нет, нет, нет! Этого просто не может быть! Сжав до боли кулаки, Гарри покачал головой, отказываясь, не позволяя себе верить, думать, что это значит! В зал вбежали авроры, стоявшие за пределами клуба. Видимо, им сообщили, что зачистка закончена. - Гарри! Дружище, ты как? – подошёл к нему Рон. – Гарри?! Но Поттер ничего не слышал и не видел. Перед его глазами, был Драко, лежавший в старом амбаре в Шотландии с палочкой в груди. Он вскинул палочку, раздался громкий треск и грохот, означавший, что Антиаппарационный купол разбился, и Гарри аппарировал.***
Расстояние для аппарации было слишком велико, это было практически самоубийственно, но Гарри было плевать, даже если его разорвёт на полпути. Он должен был убедиться, что с Драко всё в порядке. Он едва думал о месте перемещения - он молил Моргану и Мерлина, чтобы его Хорёк был жив!***
Сил хватило. Видимо, не зря он был самым сильным магом столетия. Из аппарации его буквально вышвырнуло, обессиленного, окровавленного – раны снова открылись, обжигая болью, от которой мутило и круги плыли перед глазами. Но он был на месте, возле того самого амбара! В грёбаной Шотландии, под проливным дождём, мгновенно вымочившим его до нитки. Поттер, хрипло дыша, чувствуя озноб, отбросил замок и распахнул дверь, буквально переваливаясь через порог. В небе полыхнула молния, осветив через дыры пропыленную, сырую лачугу. Удар сердца… и Гарри, сделав два шага на подкашивающих ногах, рухнул на колени, чувствуя, как, треснув, мир разлетелся на куски... Дрожащими руками Гарри сгреб в кулак жалкую горку пепла, некогда бывшую Драко Малфоем. Рядом валялась его, Гарри, палочка. Та самая, что была в груди его вампира. - Нет… Нет! – хрипло прокричал, провыл Гарри, чувствуя, как внутри всё переворачивается, рвётся, как стремительно расползается холод, грозя поглотить его полностью. – Вернись!.. Вернись ко мне, мать твою! ВЕРНИСЬ КО МНЕ, МАЛФОЙ!!! Он противился осознанию того, что потерял Драко навсегда, что тот ушёл вслед за своим грёбаным создателем. Сердце сбилось с ритма. Его язвительный Хорёк, его шипастая бестия, с острым, как бритва, языком. Его Драко… Перед глазами замелькали как в цветном калейдоскопе воспоминания, связанные с его вампиром: то, как он улыбался, как заразительно хохотал, откинув голову; его искажённое от страсти лицо на пике наслаждения и расслабленное, сытое выражение, которое появлялось сразу после оргазма. То, с каким блаженством Малфой пил по утрам кровь из кружки, потягивая ее, словно кофе, и слизывая рубиновые капли с губ языком, провоцируя тем самым Гарри. То, как он выглядел в том идиотском розовом переднике, который каким-то странным образом ему невероятно шел, делая его ещё более соблазнительным… Слёзы, оставив мокрые дорожки, скатились по небритым, запачканным кровью и грязью щекам Поттера. Завыв, Гарри провёл пальцами по лицу, оставляя пепельные разводы, желая впечатать, вбить серые крупицы в себя, чтобы его Хорёк остался навечно рядом с ним. Потому что он задыхался без него… …Поттер думал, что знает, что такое боль – слишком многих он потерял, слишком многих похоронил, но только сейчас понял, как ошибался. Ад распахнул для него свою пышущую жаром пасть. Грудь разрывало от боли. Дариус победил. Для Гарри война была с треском проиграна…