Парень из балетного класса

В голове настойчиво гудело, в пересохшем горле жгло. Повсюду раздавались тихие назойливые голоса, словно возле его постели кружился комар, и Шерлок слегка покачал головой, надеясь, что ему это только показалось. Спустя мгновение, на его лоб легла прохладная рука, а под веками стало светлее. Он понял: кто-то одернул штору. Глаза открывать не хотелось, но в надоедливых голосах к раздражению примешалось еще и возбуждение, и Шерлоку стало интересно, его ли личность вызывает столько споров. Несколько секунд он пытался удержать это невесомое состояние на грани сна и бодрости, но, сдавшись голосам, открыл глаза. Сначала свет резанул по глазам, но через пару секунд он разглядел острые углы белого потолка, бледно-зеленые стены больничной палаты и Джона, осторожно присевшего на край постели. Рука друга скользнула по его лбу, цепляя кудрявую прядку, и легко огладила висок. Потом Джон убрал руку, оглянувшись через плечо, сказал кому-то «Не шумите» и вновь обернулся к Шерлоку, бережно поправляя одеяло на его груди. - Привет, - произнес он, улыбаясь, и его голос скользнул плавно и мягко, не вызывая глухой досады; кто-то за спиной Джона пробормотал что-то неприятное, и это звонко разрезало воздух. - Как ты себя чувствуешь? Врачи были уверены, что ты проснешься еще несколько часов назад. Мы беспокоились. И это «мы» тоже ударило по ушам. Шерлок сильно сомневался, что это были его родители, иначе его мать уже давно рыдала бы, бросившись ему на грудь. Он попытался приподняться, но рука Джона легла ему на плечи, надавливая. «Не надо, - сказал он, - тебе еще вредно вставать». Шерлок с удивлением заметил, что Джон тоже был одет в больничную робу, хотя считал, что после взрыва только он угодил в клинику. Секрет надоедливых голосов был раскрыт: люди пришли к Джону. Шерлок, позволив себе вновь откинуться на мягкий матрас, осмотрелся. В палате стояло две кровати, столько же тумбочек, стол, две табуретки и древний телевизор с видеомагнитофоном. В голове возникла мысль, что лечат его все в той же клинике в Брейсбридж-хит - настолько старой вся мебель здесь выглядела. Его кровать находилась прямо под большим окном, а возле нитки управления жалюзи стояла сердитая Сойер. Шерлок вновь посмотрел на Джона. - Мы в Лондоне? - прохрипел он и сам поморщился от скрежета, издаваемого им. Словно он не разговаривал пару десятку лет, или очень долго болел ангиной. Джон закатил глаза: - Да, мы в Лондоне, и только благодаря Лестрейду. Он успел пожаловаться, что ты никогда не был спокойным ребенком, - Джон усмехнулся и тут же нахмурился, посмотрев на катетер в вене Шерлока, - и еще много-много неприятных фактов. Я намерен расспросить тебя о каждом из них. Хочешь пить? Шерлок кивнул. Друг, поднявшись с его постели, направился к столу, где стоял кувшин с темно-красной жидкостью, и Шерлок увидел, что на второй кровати сидят еще приятели Джона: Майк и Мери. Он ухватился рукой за металлический поручень кровати, подтягивая себя наверх, сел, оперевшись больше на стену, чем на холодную спинку каркаса, и со слабой благодарной усмешкой принял из рук друга чашку, делая сразу несколько внушительных глотков. Вишневый сок: горлу стало легче, будто бы сейчас там был песок, а не гвозди. Разумным было спросить, сколько времени он находился без сознания, или что произошло с той шайкой наемников, или принял ли Лейстрейд какие-нибудь меры, пока он тут строил из себя барышню, но на язык просилось совершенно другое. Пресловутый Лестрейд знал о нем серьезные вещи и не утруждал себя сохранением их в секрете, поэтому «много-много неприятных фактов» могли оказаться чем угодно. Неизвестно, отчего Шерлока это стало так сильно волновать, но ему не хотелось, чтобы Джон думал о нем хуже, чем есть на самом деле. - И что же рассказал Лестрейд? Джон нахмурился. Очевидно, ему в голову тоже не приходило, что Шерлок может заинтересоваться вскользь брошенной фразой. За его спиной неловко переглянулись Мери с Майком, а Сойер гневно раздула ноздри, сев на табуретку. Холмс вновь перевел взгляд на друга, наблюдая, как в глазах Джона растерянность сменяется сначала уверенностью, а потом категоричной убежденностью в своей правоте. Взгляд этот показался Шерлоку знакомым, но он никак не мог вспомнить, кого это ему напоминает. - О, он много чего успел рассказать, пока мы ехали в Лондон, - процедил Джон, вновь усаживаясь на кровать и загораживая весь обзор. - Всю оставшуюся жизнь буду ему благодарен - теперь я знаю о тебе много чего интересного. - Неужели? - едко бросил Шерлок, задетый насмешливым тоном друга, - ну, рад, что угодил. - Да уж спасибо! - прошипел Джон, плотно сжимая губы между словами. - Я прямо таки был обескуражен его матерным словарным запасом, когда тебя погружали в скорую, а как пылко он защищал твою кожу от уколов! Надеюсь, работает он так же хорошо, как и матерится, - буду спать спокойно. - Ах, это... - Шерлок скривил губы, чувствуя глухую обиду на Лестрейда за то, что тот продолжает не доверять ему, и на Джона, что тот собрался отчитывать его при своих глупых друзьях. В душе зародился жалкий порыв оправдаться, и долгую секунду Шерлок не мог выбрать, что будет хуже: сделать это или замять всю тему в корне. - Наркотики, - он щелкнул пальцами, - его любимая история. Джон покачал головой, устало поднимая глаза к потолку, и слабо улыбнулся, невероятным образом почувствовав, что сейчас эту тему лучше не развивать; потом он почесал ладонь правой руки, и Шерлок заметил плотно обхватывающий запястье бинт с лангеткой. Вопрос сформировался в голове сам собой. - Погоди, - сказал он чуть заторможено — голова по-прежнему была тяжелой, - ты сказал, что слышал ругань Грега, когда меня погружали в скорую? Ты был в сознании? - Мгм, - неопределенно промычал Джон, а потом кивнул. - Да, я отделался вывихом руки и парочкой синяков, но врачи настояли на полном обследовании, поэтому я здесь и одет в дурацкую сорочку. - А что у меня? - спросил Шерлок, полностью принимая вертикальное положение; в палате было прохладно, и одеяло с ног он скидывать не стал. И он не был уверен, что под ненавистной сорочкой было хоть что-нибудь. Джон замялся: вновь промычал что-то, почесал лоб, прикусил губу и протараторил, глядя поверх плеча Шерлока: - У тебя слабое сотрясение мозга, а твою больную ногу полностью загипсовали. Кажется, ты вновь порвал мышцу. - Откуда сотрясение? - спросил Шерлок удивленно. - Я точно помню, что сначала опустился на колени; там некуда было падать, чтобы удариться головой. - Он моргнул. - Ты что, ударил меня головой о пол? Со стороны второй кровати послышалось тихое хихиканье, а Сойер громко и гневно фыркнула. Лошадь, подумал Шерлок с каплей прискорбия. - Я пытался тебя прикрыть, - сказал Джон, краснея от точного заключения друга. - Я даже не думал, что удар получится таким сильным. Я придавил тебя к полу возле стены, защищая от пламени, а ты все норовил выглянуть и посмотреть на преступников, ну я и... хм. Шерлок, как бы не старался, не смог сдержать улыбку. Не то чтобы для него такая ситуация была неожиданностью, - спасти лицо, травмировав голову! Кому, если не ему, вляпаться в такую историю? Джон смущенно кашлянул и обернулся к друзьям, безмолвно извиняясь за смех Шерлока, пока тот смотрел в окно. На улице уже темнело, и он сделал вывод, что был без сознания около семи часов. Дверь в палату скрипнула, пропуская лечащего врача внутрь. Мужчина, глянув на Холмса, усмехнулся в свои усы, качая головой и делая несколько шагов вперед. Он открыл синюю папку, которую до этого держал подмышкой, и вытащил немного помятый, серого цвета листок. - Уотсон, ваша выписка готова, - он протянул справку растерянному юноше и посмотрел на Шерлока; тот скривился, глядя на доктора, и подтянул колени к груди, полусидя. Острая, не обломавшаяся кромка гипса на секунду впилась в нежную кожу под коленкой, оцарапав, и Шерлок обиженно нахмурился. - Холмс, мы с тобой договаривались, что если ты еще раз попадешь в больницу, я загипсую тебя от пяток до шеи. - Мистер Сайенз, - поздоровался тот спокойно. - Как скоро я смогу выписаться из больницы? Мужчина насмешливо хмыкнул, не ответив на его вопрос, и вновь посмотрел на Джона. - Мистер Уотсон, вас что-то беспокоит? - спросил он. Джон на секунду растерялся, нахмурившись, и кинул взгляд на друга: тот поджал губы, раздраженный из-за лишнего внимания и бесполезных игр в гляделки.  - Ничего, - пробормотал он. - Я чувствую себя нормально. - Ну так собирайтесь, - Сайенз хмыкнул. - Справка у вас есть, вы абсолютно здоровы. Или хотите остаться в больнице на ночь? Джон почувствовал острый направленный в его голову взгляд и закашлялся, тянув время. Он не знал точно, кто из трех друзей смотрел на него с таким ожиданием, но чувствовал, что это была Сара.  Лестрейд сообщил его родителям, что он в больнице, еще утром, когда их только привезли в Лондон. Не сказать, что отец был зол на Джона, но он явно хотел поддержать его мать, когда та отчитывала Джона в коридоре больницы, как маленького мальчика. Чуть позже, когда родителям пришлось вернуться на работу, пришли друзья Джона, и он был удивлен, заметив среди них Сару. Он не хотел с ней ссориться; два года, что он учился в этой школе, она была ему отличной подругой, но врожденная и взращенная в ней гадливость порядком надоедала. - Джон, - произнесла Мери, отрывая его от размышлений, - если ты плохо себя чувствуешь, то тебе лучше остаться в больнице. Шерлок взглянул на девушку, и та еле заметно улыбнулась ему. Спасибо, подумал он, удивленный, Мери, спасибо, ну же, Уотсон, соображай. Это был отличный способ, чтобы остаться в больнице, слишком много нужно было обсудить и объяснить, и это не терпело ожиданий. Если с его ногой все так плохо, то спасать Майкрофта придется именно Джону. Но Джон покачал головой, вставая с кровати Шерлока, вытащил из сумки свежий свитер и джинсы и, зайдя за спины друзей, скинул с себя больничную робу. Быстро натянул вещи и, подождав пару секунд глядя на друга, вышел за дверь. Следом за ним, тихо прощаясь, вышли Мери, Майк и Сара. Последняя ухмыльнулась Шерлоку настолько мерзко, что ему очень захотелось кинуть в нее кроссовкой. Шерлок с трудом перевел взгляд на доктора. - Холмс, - произнес он чуточку насмешливо. - Даже то, что ты уже привык ко всему этому, не меняет того, что я не выпущу тебя из больницы как минимум еще неделю. - Я не могу ждать неделю! - воскликнул он, подскакивая. - У меня брат в опасности. Голова тут же закружилась, а к горлу подкатила тошнота, закладывая нос. Он ухватился за простынь и пошатнулся, прикрыв глаза, а потом быстро-быстро заморгал. За дверью палаты послышались громкие голоса и крики, а потом прозвучало расстроенное «Джон!». Шерлок машинально повернул голову к двери, прикусив губу, и врач медленно сел на кровать напротив, качая головой. Холмс не посмотрел на него. Возможно, его телефон уцелел и был где-нибудь в палате. Он смог бы созвониться с Лейстрейдом или Джоном, чтобы объяснить им, что и как сделать. Возможно, черт возьми, ладно, он признает это, с самого начала он не слишком задумывался о том, что там его брат, там Майкрофт, вредный и полный, и отвратительно приставучий, который учил его смешивать реактивы и помогал с математикой. И сейчас он в опасности, а Шерлок в больнице с этим гадким врачом, который ни за что не выпустит его. Он был просто обязан связаться с кем-нибудь. Он даже согласится рассказать все родителям и получить огромную взбучку за то, что не рассказал им все с самого начала, лишь бы кто-нибудь вытащил его брата из ловушки. Шерлок мог бы попросить Джона остаться напрямую, когда тот еще одевался, но промолчал и пытался отогнать мысли, что сборы Джона слишком сильно были похожи на побег. Этого ведь не может быть, верно? Какой смысл ему сбегать, ведь он без ума от опасности и приключений? И даже если для него это не значит столько же, сколько значит для Шерлока, он все равно не откажет ему в помощи. Ведь так? Шерлок зажмурился, глубоко вдыхая воздух через нос, обдумывая в голове, сколько будет стоить ему такая слепая надежда на этого парня. - Как я уже говорил, - продолжил доктор. - Твое тело не может выдерживать такие нагрузки. С каждым разом ты заходишь все дальше, и вскоре начнешь подводить сам себя. Нарушится координация, начнет часто кружиться голова, будешь спотыкаться на ровном месте... Я знаю, что для тебя важна твоя игра в детектива и твой брат, но лучше будет, если этим займется полиция. Холмс скривился. - Я не собираюсь обсуждать с вами это, - он отвернулся к тумбочке и, заметив свой мобильный телефон, тут же схватил его, словно мобильный могли отобрать. - Ни вы, ни Скотланд-Ярд в абсолютной степени не понимаете, зачем каждое утро ходите на работу, не говоря уже о том, зачем вы её выполняете, так что не вам судить о моих действиях. - А ты, Шерлок? - спросил врач. - Ты понимаешь, зачем ты это делаешь? Шерлок кивнул, еле заметно и намного позже, чем был задан вопрос, и он все еще смотрел в темный экран своего телефона, так что можно было подумать, что он не ответил, а просто кивнул своим мыслям, но мистер Сайенз улыбнулся, по-доброму и не сердито, и опять покачал головой. Иногда Шерлоку казалось, что этот жест приобретает популярность в определенных кругах. - Хорошо, - врач откашлялся, вновь сделавшись прохладным и язвительным, - но я все еще не могу выписать тебя, даже если ты поклянешься мне не двигаться ближайшие сорок суток. Таков закон, Холмс, и как бы я не хотел, чтобы ты наконец убился насовсем, я не имею выписать тебя без письменного подтверждения от твоих родителях. - Они ведь не знают, что я здесь? - Нет, - врач поднялся с кровати, на которой еще полчаса назад лежал Джон. Сбежавший Джон, Шерлок, предавший тебя Джон. - Лестрейд оформил временную опеку. Кажется, он надеялся, что ты как всегда отделаешься парой синяков и царапин, но не в этот раз. Даже если он будет каждый день оформлять эту опеку, больница не имеет права не сообщать твоим родителям. Шерлок поджал губы, раздраженный из-за глупости законов, и незаметно пошевелил больной ногой под одеялом. Гипс ощущался на коже составом бинтов и беспомощности. Он чувствовал себя закованным в латы, в жуткие неудобные латы, которые придавливали его к этим невыносимым чисто-белым больничным простыням, отделяя его от мира. - Все очень плохо? - спросил он, и немолодому доктору юноша показался его давно уехавшим сыном. Храбрым и очень наивным. - У тебя сильное сотрясение, - сказал он прямо, - с ногой все еще хуже — разрыв связок и надрыв в еще одном месте. Ты сможешь начать разминать ногу через три недели, и до этого я слышать даже не хочу о прогулках, ты меня понял? - он нахмурился, когда Шерлок собрался спорить с ним. - Ты меня понял? - Да. Холмс, сжимая зубы от злости, вновь лег на постель, прикрывая глаза. Врач постоял еще четверть минуты у его кровати и, вздохнув, вышел из палаты. Он не был уверен, сколько он так пролежал, пытаясь абстрагироваться от тихой надоедливой боли в голове и ноге, но ничего не вышло. Казалось, чертоги разума были закрыты на время его коматозного состояния, и Шерлок не мог развлечь себя ничем кроме подсчетом белых точек на внутренних сторонах век. Позже, у него взяли кровь, заставили выпить лекарства, и свет в коридоре потух. Немного времени спустя Шерлок заснул. Его не разбудил ни громкий скрип старой оконной рамы, чьи петли не смазывались, наверно, веков пять, ни тихая ругань знакомого голоса, ни открывшая дверь палаты медсестра, разбуженная шумом и шорохами. Зато он почувствовал, как что-то упало на кровать рядом с ним и, забравшись под одеяло, шумно и очень горячо задышало ему в шею. Он дернулся, как только дверь за медсестрой закрылась. Голова, не отошедшая от сна, была плохим союзником, но выработанные движения не подвели его. Он смог ударить человека по ребрам и еще раз по спине, прежде чем его руки прижали к подушке, а незнакомец уселся ему на бедра, сжав их коленями. - Все нормально, - прошептал Джон, стаскивая с головы шапку. Волосы под ней были влажными от пота и топорщились в разные стороны. - Это я, Шерлок, слышишь? Это я. Шерлок замер: - Джон? - Точно, - Джон немного приподнялся, перестав так плотно прижимать друга к постели, по-прежнему не слезая с него, и снял со спины спортивный рюкзак, попутно дергая замок куртки. - Господи, как же жарко. Я думал, что умру, пока лез по пожарной лестнице. - Он усмехнулся, когда Шерлок глупо повторил его последние слова, и стянул с себя куртку. В палате было прохладно, и Холмс чувствовал, как от взмокшего распаренного тела друга, идет тепло. - Да, я вроде как пришел вызволять тебя отсюда. Ты ведь знаешь, где твой брат? Шерлок кивнул, потом вспомнил, что при таком скудном освещении Джон вряд ли увидел его жест, и произнес: - В данных, что предоставил нам Арнольд были строки поисковых запросов. Изначально было два адреса, - признался Шерлок, - но мне показалось маловероятным, что Майкрофта будут держать в госпитале Северолс. - Почему? - Госпиталь официально признан опасным местом, поэтому это излюбленное место подростков. Власти города охрану не выделили, а от забора, которым была ограждена больница, не осталось ничего. А еще про госпиталь написана книга, и многие туристы, падкие на адриналиновые развлечения, все время бродят там. - То же самое ты говорил и про Брейсбридж-хит. - И смотри, куда это нас привело, - Шерлок усмехнулся, принимая полусидячее положение, и чуть не столкнулся нос к носу с Джоном. - Слезь с меня, - пробормотал он, натягивая на голые ноги сорочку, - извращенец. - Ээй! - Джон обиженно фыркнул. - Не надо обзываться! Я не виноват, что у тебя комплексы и ты такой недотрога. - У меня нет комплексов. - Ну да, - буркнул Джон, вставая с кровати, и вытащил из рюкзака небольшой перочинный ножик и пол литра воды. Следом из сумки появились боксеры, джинсы и светлый свитер. Джон кинул их Шерлоку. - Как ты себя чувствуешь? - Нормально, - кивнул Шерлок. Он прикрыл пах одеялом, стянул с себя ненавистную сорочку и надел свитер, под одеялом натянул на себя белье. - Ты собираешься разрезать гипс? - Ну, - Джон тихо хмыкнул, смачивая полотенце водой, - я могу его оставить, если тебе так хочется попрыгать, но тогда существует вероятность, что ты сломаешь и вторую ногу. Я залез в твою медицинскую карточку сегодня днем, - добавил он спустя пару секунд. - На самом деле, все не так плохо. У нас будет несколько часов, прежде чем нервы воспалятся и тебе понадобится отдых. Джон присел на кровать, перекладывая загипсованную ногу друга на свои колени, и осторожно разрезал бинты. Потом несколько раз, словно отмеряя силу удара, стукнул кончиком ножика по задней стороне, и Шерлок понял, что гипс треснул. Он аккуратно пошевелил затекшей ступней, пока Джон снимал всю конструкцию, и мышцы приятно заныли, свободные двигаться. Уотсон затаил дыхание, когда взял влажное полотенце и провел им по икре друга, счищая остатки гипса, и отметил краем глаза, что Шерлок, пусть неосознанно, но подобрался. Не было понятно, чем это вызвано, прикосновениями или скорой деятельностью, и Джон позволил себе надеяться. Шерлок пробормотал: - Спасибо. Джон слегка провел ногтем по стопе друга, и тот вздрогнул от щекотки. - Через десять минут подъедет Майк, - сказал Джон, прерывая это неловкое молчание. - Я договорился с ним, он подвезет нас до Колчестера. Разумеется, дальше он не сунется, но все равно хоть какая-то помощь. - У тебя хорошие друзья, - сказал Шерлок, улыбаясь. На улице светлело, и бледно-розовое рассветное сияние слабо освещало лица их обоих. Шерлок выглядел таким же бледным, как всегда, но Джон мог поклясться, что заметил на скулах друга светлый румянец. Возможно, стоит просто рискнуть, подумал он, глядя прямо в глаза другу, и протянул ему джинсы. - Не всегда, - произнес Джон, отворачиваясь, чтобы не пялиться на длинные ноги Шерлока. - Я знаю, что они хотят мне только добра, но нередко эти понятия у нас расходятся. - О чем ты? - Ну, они, например, считают, что я должен безвылазно сидеть за учебниками, чтобы получить стипендию и поступить в приличный университет, и что я не должен дружить с тобой. Они уверены, что то, что является хорошим для них, априори является хорошим и для меня. - Значит, - сказал Шерлок задумчиво, - хорошая дружба со мной — это обратная сторона хорошей дружбы для них? - Да, - Джон улыбнулся. - Они думают, что друзья не должны влипать в постоянные неприятности и сражаться с преступностью. А еще - они думают, что ты плохо на меня влияешь. - Какой я молодец, - хмыкнул он, обувая на ноги кроссовки и туго их зашнуровывая. - Быть нормальным — скучно. - Шерлок замолчал ненадолго, тоже глядя в другую сторону, а потом повернулся к другу всем корпусом, подтягивая колени к груди. - Саре я не нравлюсь. - Она тебе тоже не нравится. - Ты ведь понял, о чем я. У нас с ней разные типы ненависти. Я считаю её просто сучкой, а она считает, что из-за меня случится апокалипсис. Джон тихо рассмеялся, глядя на ухмыляющегося Холмса и не желая продолжать эту тему. Всем было известно: Сара была влюблена, а Джон и думать об этом не мог, мечтая о ненормальном парне из балетного класса. Шерлок, даже будучи не самым красивым парнем в школе, был завораживающим. Он никому не улыбался и никого не подпускал к себе так близко. Но вот, Джон тут, с ним, настолько близко, что руки начинают дрожать, и Шерлок улыбается ему. - Возможно, мы не друзья, - сказал Джон. Шерлок пошевелил шеей, нахмурившись глядя в окно. - С Сарой? - С тобой, - он хрипло закашлялся, поперхнувшись воздухом, когда Шерлок резко скривил губы в болезненной гримасе. - Нет-нет, ты не понял меня. Шерлок, ты... Просто послушай меня, ладно? - Холмс медленно кивнул, и Джон в приступе необычайной смелости сжал его руку в ладонях. - Прежде чем мы сунемся в тот госпиталь и, вероятно, не переживем этого, я должен сказать тебе кое-что. - Я не собираюсь умирать. - Я рад это слышать, но фактов это не меняет. - Джон зажмурился, немного подаваясь вперед, и уставился на тонкую косточку ключиц друга, выглядывающую из ворота свитера. В нос ударило едва заметным лимонным запахом, смешанным с медикаментами, и Джон облизал губы, мысленно называя себя беспечным идиотом. Жил ведь до этого, молчал о своих чувствах, и все было нормально, так нет же — нужно нажить себе проблем. - В общем, я... Слушай, помнишь, прошлой ночью мы с тобой говорили о трех вещах, которые, по моему мнению, лучше ночного Лондона? Так вот, я сказал, что это, эм, бананы и Гарри Поттер, и, получается, что соврал. Руки у него мелко затряслись, судорожно сжимаясь и разжимаясь, пока он говорил это. Шерлок молчал, удивленно глядя на всегда спокойного и позитивного Джона. Казалось, тот находился в полном моральном раздрае. - На самом деле, вместо всего остального, мне нужно было назвать тебя, - выговорил он медленно, не сбившись ни разу, и увидел, как до Шерлока все еще не доходит. Ему было плохо и обидно, что Холмс не понимает его, и взмокшие руки и лоб совершенно не помогали делу. - Ты — единственное, по моему мнению, что лучше ночного Лондона. И дневного. И вообще любого города на этой планете. На этой планете, подумал Джон в этот момент, черт, а разве есть что-то еще кроме Шерлока Холмса? Шерлок открыл рот: - Джон. - Замолчи, ладно? Тихо! - пальцы сжались на свитере и притянули Холмса ближе, почти вплотную, и Джону от такой близости неожиданно стало легче. Он скомкал свитер в ладонях, перехватывая ткань крепче, и выдохнул куда-то в шею друга. - Я, хм, я кажется сейчас начну говорить словами мистера Дарси, хотя это немного и не наш случай. Я просто вроде знаю, что сказать, но не могу сформулировать, понимаешь? А сказать нужно многое... - Джон, - вновь повторил Шерлок, обхватывая его за запястья. - Успокойся. Я не совсем тебя пони... Джон приблизился еще, стирая губами окончание предложения, обхватывая друга за талию, и бабочки в его животе неожиданно вознамерились устроить бунт. Джон чувствует себя так, словно он наконец оказался на своем месте, что пазл сложился, и проклинает весь мир за то, что не может понять, о чем думает в этот момент Шерлок. Шерлок замирает, чувствуя, как начинает колотиться сердце, когда пружины на кровати неромантично скрипят, а Джон подтаскивает его еще ближе, и еще, пока они оба не оказываются прижаты настолько, что даже дышать синхронно у них не получается. Он думает о том, что это странно и, скорее всего, неправильно, а потом Джон осторожно трется языком о его небо, и все мысли стираются. Все правильно, думает он, обнимая его за шею, и отвечает на поцелуй. У Джона живот сводит от напряжения, и он пытается вздохнуть через нос, потому что отрываться от Шерлока, от такого отзывчивого и гибкого Шерлока, не хотелось, но с треском проваливается в своей попытке. Поэтому на одну пятую секунды он отрывается от его губ, слыша, как причмокивает при этом Шерлок, видит, как округляются его глаза, и вновь целует его, стискивая в объятиях. И в этот момент за окном раздается оглушительный клаксон. Оба дергаются, стукнувшись лбами и носами, и отскакивают по разные стороны кровати. Волосы у них растрепанные, а одежда помята. Джон несколько раз глубоко вдохнул и высунулся из окна, приказывая кому-то в темноте немедленно выключить этот страшный вой и не выпендриваться. Потом вновь сел на кровать и улыбнулся другу. - О Боже, - пробормотал он. Шерлок сидел напротив и тоже улыбался. - Теперь мы просто обязаны выжить. - Я все еще не понимаю, зачем ты поцеловал меня. Джон закатил глаза: - Я влюблен в тебя, идиот. - За окном вновь раздался сигнал клаксона. - Нам нужно идти. Он спрыгнул с кровати, вновь одевая куртку, глядя, как Шерлок, медля, надевает пальто. - Влюблен? - Ага. Ты не боишься высоты? - спросил Джон, открывая оконную раму настежь. - Тут высоко спускаться. - Влюблен? - Очень смешно, Шерлок, - произнес Уотсон, глядя на ухмыляющегося друга, сел на подоконник и спустил ноги вниз. - Иди сюда. Шерлок сел рядом, крепко держась за раму, чтобы случайно не соскользнуть вниз, при это отдавая себе отчет, что рама настолько стара, что, скорее всего, выломается под его весом, а не удержит юношу. Джон, напрягшись всем телом, скользнул вниз, уверенно хватаясь за поручень вертикальной лестницы, и встал на ступеньку, протягивая руку Шерлоку. Тот помешкал, прежде чем ухватиться за руку друга и прыгнуть следом. Влюблен, думал он. Боже, как это могло произойти? Что он-то такого сделал, что привлек внимание этого чудесного человека? Джон крепко обхватил его за талию. - Спускайся вместе со мной. Только осторожно, ладно? Они оказываются на земле через несколько минут, и Майк радостно сигналит им, выглядывая из окна внедорожника. На улице уже совсем светло, теплый весенний ветер раздувает его кудри, а Джон продолжает обнимать его за талию. Стемфорд говорит: - Ну что, парни, готовы спасти мир? И на этот раз Шерлок точно знает ответ.