Взглянуть правде в глаза

Прошло не так много времени, прежде чем они снова вернулись за Мерлином. Артур не помнил, как уснул, но, едва услышав шаги, подскочил с места. Спешно, он толкнул в бок Мерлина, который заснул на его плече. — Они возвращаются. — Ох, — простонал Мерлин, моргая от сна. — Тогда тебе лучше отойти. Как только они откроют дверь, ты отправишься в свободный полет. — Я в любом случае врежусь в стену, так что все будет хорошо. — Все-таки мне кажется, что тебе стоит подняться. На твою голову и так пришлось достаточно сотрясений. Артур собирался уже возразить, но дверь вдруг открылась, и король вновь пролетел через всю темницу, ударяясь лицом об ту же стену, к которой был прижат прежде. Он едва успел избежать удара в нос, повернув голову, но его щеку все равно пронзила тупая боль. — Я же тебе говорил, болван. — Заткнись. С щекой, прижатой к стене, Артур едва мог видеть вошедшего Трента. Артур попытался оторваться, чувствуя себя как никогда беспомощным, но как ни старался, все его усилия были напрасны. — Пошли, выродок, — послышался голос Трента. Мерлин ничего не ответил и даже не шевельнулся. Трент вздохнул, а затем Артур услышал, как он прошагал через всю комнату, как вздрогнул Мерлин, звякнув цепями и как заскользили по полу ноги его сопротивляющегося друга. Дверь закрылась, и Артур упал на спину. Мерлина, конечно же, уже не было. Король вяло пнул дверь, и не ожидая, что она сдвинется с места. Это было бесполезно. Он задумчиво прислонился рукой к дереву. Возможно заклинание мешало ему выбить дверь. Тогда Пендрагон достал нож из сапога и воткнул его в дверь несколько раз. Лезвие едва царапнуло толстое заколдованное дерево. Проклятая магия. Хотя, если… Артур тщательно осмотрел то место, где дверь крепилась к стене, после чего вставил клинок рядом с петлями. Являлись ли они частью двери? Если нет, заклинание могло не распространяться на них. Возможно петли являлись тем самым слабым местом. В любом случае Артур мог попытаться ослабить или вовсе вырезать их из двери. На лице короля появилась маска сосредоточенности, и он принялся за работу. Время шло мучительно медленно. Артур размышлял над попыткой снять с себя доспехи, но большинство завязок на них было позади. Пендрагон смог бы все-таки вылезти из них при большом желании, но части его все же было комфортнее в кольчуге. Таким образом он был готов к бою в любой момент. Артур был удивлен, что похитители не сняли с него доспехи, словно сильный король вовсе не представлял для них угрозы даже в таком виде. Будучи заключенным, Артуру было не с кем даже поговорить (Переводчик: Мерлину бы его проблемы). Не было даже Мерлина, у которого обычно рот в принципе не имел функции закрываться, что чаще всего просто сводило короля с ума. Его мысли блуждали ближе к дому, к Камелоту. Он думал, где его рыцари, выжили ли они в бою и отправились ли они на поиски. Артур вспоминал пиры, на которых столы ломились от богатства еды и вина, разлитого по кубкам. Он представлял свою мягкую кровать, заваленную подушками, и приятную горячую ванну. Он скучал по Гвиневре, мечтал снова увидеть ее улыбку и почувствовать запах волос любимой. Невольно он также думал обо всех тех ужасных вещах, которые, наверняка, происходили с Мерлином прямо сейчас, и всем том, что собирается сделать король Камелота, если когда-либо выберется из этого места. В конце концов, почему именно Мерлин? Мерлин так и не сказал Артуру, чего именно хотел от него Гуил. Но зачем кому-либо в принципе может понадобиться такой человек, как Мерлин? С чего бы кому-то создавать себе хлопоты из-за слуги? Но Мерлин был ведь не простым слугой, ведь так? Он был чем-то большим — храбрым человеком с непоколебимой верностью. Обладал какой-то особенной чертой… Артур видел ее в Мерлине, но никогда не мог определить ее точное название. Король не верил в чудеса, но иногда ему все же приходилось признаваться себе в том, что даже из наиболее безнадежной ситуации появлялся выход, именно тогда, когда рядом с ним возникал Мерлин. Будто само присутствие его слуги обрекало любую, даже самую непосильную задачу, на успех. Артур даже не замечал этого поначалу, пока Гвейн однажды не натолкнул его на эту мысль. Это случилось во время поисков Мерлина после того, как Пендрагон потерял его в лесу, раненного от удара булавой в грудь. — Мы найдем его, принцесса, — сказал тогда рыцарь. — Потому что дела всегда идут хорошо, когда с нами есть Мерлин. — Вряд ли то, что произошло вчера можно охарактеризовать словом «хорошо», — огрызнулся Артур. — Но никто же не умер, не так ли? Я тебе говорю: мы его найдем. — Даже если ему и удалось сбежать от бандитов, он был ранен. Серьезно ранен. Гвейн пожал плечами, равнодушный к плохо завуалированной озабоченности Пендрагона. — Он появится. Как и всегда. Наверное, все дело в его ушах — они определенно приносят Мерлину удачу. Артур усмехнулся, как вдруг появился Мерлин, с ног до головы покрытый грязью. Но он был жив, здоров и сумел во всех подробностях рассказать о своих приключениях: о том, как он сбежал от бандитов, добрел до лачуги старушки, которая залечила ему раны, и заблудился на обратном пути. * Тогда Артур подумал, что причина удачливости Мерлина не в его ушах, а больше в его… преданности. Словно яркий огонек, она зажигалась в сердце юноши и одаряла его способностью следовать в бой за своим королем, возвращаясь из него всего с парочкой царапин. Верность Мерлина была подобна почти осязаемому щиту, а это значило, что когда Мерлин находился рядом с Артуром, они оба были в безопасности. Монарх вспоминал первый раз, когда Мерлин отправился с ним на патруль. Тогда они едва знали друг друга, возможно, слуга проработал у него всего пару недель. Артур приказал Мерлину подготовить его лошадь утром к двухдневному патрулю, но когда принц вышел во двор, то обнаружил двоих лошадей рядом со своим слугой. — Что это? — потребовал наследник. — Ну, я вряд ли смогу поспевать за вами без лошади, не так ли? Поэтому я позаимствовал одну из конюшни, — ответил Мерлин, поправляя ремни на седле. — Мерлин, ты слуга. — Да, а вы будете нуждаться в еде на протяжении этой небольшой поездки, не так ли? Я упаковал кое-что на обед. А потом вам еще нужен будет ужин, завтрак и снова обед, ужин, снова завтрак. А еще перекус. Я знаю, как ты капризничаешь, когда проголодаешься. Кстати, если так питаться, можно потом не влезть в любимые брюки, если ты, конечно, понимаешь, о чем я… Артур помнил недоверчивый взгляд, который он послал Мерлину. Тогда он еще не совсем понимал, каким идиотом может иногда быть его слуга. — Как бы я ни ценил твое неожиданное рвение в выполнении своих обязанностей, я должен предупредить тебя, что мы можем наткнуться на бандитов… — Ага, — кивнул Мерлин как ни в чем не бывало. — … С мечами, — продолжал Артур. Слуга лишь кивнул и в недоумении приподнял бровь, словно не понимая к чему ведет его господин. — … И они будут пытаться нас убить, — подчеркнул будущий король. — Да, а после этого ты устанешь, и кто тогда будет разводить тебе огонь, готовить еду, мыть посуду, а? — разошелся Мерлин. Это была довольно неплохая идея, Артур вынужден был признать это. Было бы прекрасно после долгого тяжелого дня просто отдохнуть и поесть, не заботясь о том, как организовать себе привал. Рыцари тоже оценили бы это. Кроме того, вряд ли по дороге они встретятся с лицом большой опасности. По правде говоря, у них было мало шансов нарваться на что-то более опасное для жизни, чем на испуганного оленя. Так он позволил Мерлину отправиться в путь вместе с ним один раз. Один патруль превратился в два, потом в три, и наконец четыре. На пятом, они с рыцарями наткнулись на бандитов, и Артур сражался, лихорадочно ища взглядом, наверняка, перепуганного Мерлина, который не владел даже элементарными приемами самозащиты. Но когда бандиты были побеждены, Мерлин высунул голову из-за дерева, выглядя совершенно живым и здоровым, и даже не особо обеспокоенным по поводу того, что он только что стал свидетелем нападения на них кровожадных бандитов и чудом выжил. Так же юноша выглядел довольно беспечно, словно это было вовсе не чудо. Тогда Артур принял решение, что это был последний раз, когда он взял с собой на патруль беспомощного простолюдина, но и в следующий раз Мерлин приготовил две лошади. Когда слуга понял, что принц не хочет брать его с собой, он стал умолять его изменить свое решение, потому что иначе Гаюс заставит его чистить баки от пиявок, а он ненавидел это занятие больше всего в своей жизни. После долгого и нудного рассказа, от которого у Артура вскипели мозги, он не выдержал и позволил Мерлину присоединиться к нему, лишь бы тот заткнулся. Патрули шли один за другим, и Мерлин все время находил повод следовать за принцем, пока, в конце концов, Артур не привык к его постоянному сопровождению, и даже перестал задумываться об отказе от него. Просто Мерлин настолько забивал ему голову всякими отговорками и увертками всякий раз, что Артуру в разум засел тот факт, что куда бы он ни шел, Мерлин в любом случае последует за ним словно тень и, честно говоря, не такая уж нежелательная. Годы спустя Пендрагон в шутку спросил его, почему он продолжает ходить с ними. — Без меня вы погибнете, — с улыбкой ответил Мерлин, добавляя при этом слово, уже смутно напоминающее Артуру обидное оскорбление. Монарх удивился, когда почти поверил в верность его слов. Сколько раз он терял сознание на поле боя, а, просыпаясь, видел перед собой глупое лицо улыбающегося Мерлина? Сколько раз время играло в пользу Артура, и он ухитрялся выигрывать там, где другие бы непременно потерпели поражение? Гвейн называл это удачей, Артур — преданностью Мерлина, которая временами творила удивительные вещи, но что бы то ни было, оно сохранило его и Мерлина в живых до сих пор. Неужели Гуил знал об этих странных качествах Мерлина? Была ли это причина интереса к его другу? Как Гуил вообще мог узнать о такой вещи, находящейся вне контроля даже самого Мерлина? Артур потер виски и вздохнул, полностью осознавая, что все, о чем он сейчас размышлял, совершенно бессмысленно. Однако тот факт, что Мерлин был втянут в какое-то страшное, темное дело исключить было нельзя. Артур не мог спросить об этом Мерлина, зная как глупо все это будет звучать. «Скажи, Мерлин, Гуил допрашивает тебя потому, что ты обладаешь удивительным везением?» (Переводчик: Думаю, Мерлина этот вопрос бы как минимум озадачил. Артур вообще-то и прав, только очень уж поверхностно, замысловато даже…). Это звучало глупо даже в мыслях. Поэтому король продолжал пытаться вырезать петли на двери с ножом в руках и надеяться, что удача сохранит Мерлина в безопасности и на этот раз.

***

Мерлин был далеко не в безопасности. Или, может быть, он преувеличивал. На самом деле, это определить было довольно трудно. Различные мысли приходили и уходили из его разума словно струйки зловонного дыма, который продолжал попадать в его легкие из свечи, что стояла перед ним на столе. Нужно сосредоточиться на побеге. Но Мерлин был настолько истощен, что он с трудом вспоминал, что это за место и как долго он в нем находится. — Я так много сделал для тебя, Мерлин. Я сохранил тебя в безопасности. Я тебя принял. Я твой друг. Разве ты не хочешь отплатить мне? Разве ты не хочешь подарить свою верность такому другу, как я? Сейчас Мерлин хотел бы согласиться на что угодно, лишь бы Гуил оставил его в покое, лишь бы погрузиться в небытие, но какое-то ноющее чувство в задней части разума мешало ему сделать это. Что-то важное, что-то касающееся… Артура. Артур по-прежнему полагался на него, Мерлин должен быть жив, чтобы его спасти. — … Нет, — пробормотал чародей. Гуил встряхнул его за плечо, но ему показалось, что трясут не его плечо, а чье-то другое. Маг почти ощущал, как погружается в сон, не совсем мирный, но было бы не плохо, если бы он просто вот так вот унесся от всех этих проблем, оставляя боль в своем жгущем теле далеко позади… Острая боль вдруг пронзила плечо, когда Гуил впился в него когтями, и тогда видение Мерлина слегка просветлело. Кратко, он вспомнил, где именно находится. — Что значит, леди Моргана здесь? — яростно потребовал Гуил. Имя грохотнуло в сознании Мерлина подобно огромному колоколу, посылая несколько толчков паники в его сердце. Если Моргана его найдет в таком состоянии… Если она найдет Артура… — Она уже направляется сюда, чтобы посмотреть на тебя, о Великий Эмрис, — сияя от радости, сообщил Трент, косясь на Мерлина. Гуил подскочил со стула так резко, что он упал на пол. Он поспешил к двери, шипя в лицо Трента: — Ты рассказал ей о нем? Голос Трента наполнился презрением: — Конечно, нет, милорд. Я не могу противоречить вашим приказам, помните? Даже если вы не выполнили свою часть уговора. Гуил отвернулся, одной рукой хватаясь за дверную ручку. — Мы поговорим об этом позже. Пока, заставь его молчать. Не дай Моргане его увидеть. Если она узнает, что у нас есть Эмрис, то заберет его. Трент улыбнулся и его глаза блеснули. — А этого необходимо избежать всеми средствами, не так ли? Едва прошло несколько секунд прежде чем Гуил покинул Мерлина, который теперь полностью проснулся и услышал громкий голос из приоткрытой двери: — Леди Моргана! Я не ожидал увидеть вас так скоро! Женский голос ответил, хотя чародей едва смог различить слова. В следующее мгновение он понял, что не Моргана является его главной проблемой на данный момент. Трент быстро пересек комнату, вплотную подойдя к нему, и Мерлин ощутил неприятный запах пота. Наемник схватил мага за подбородок и резко дернул его вверх так сильно, что волшебнику показалось, что ему свернут шею. — Скажи слово, — выдохнул Трент, — и я сломаю тебе челюсть. Мерлин отстраненно подумал, что это будет лишним, поскольку к тому, чтобы быть найденным Морганой, он стремился еще меньше, чем Гуил. — Ты не помнишь меня, не так ли? — вдруг пробормотал Трент. Мерлин не ответил бы даже, если бы хотел, так как дышать ему становилось все труднее и труднее, особенно воздухом, загрязненным дымом. — Возможно, ты помнишь моего брата. Работорговца. Его имя Ярл. Глаза Мерлина округлились, и он испустил сдавленный хнык. — Я был с ним в тот день, когда мы схватили принца. Хотя мы даже не догадывались, кем он был. Он бежал, прежде чем мы узнали об этом. И мой брат был убит за то, что он потерял ценного раба. — Что значит, у тебя еще его нет? — донесся характерный визг Морганы откуда-то извне. — Он нужен мне завтра! Трент усилил свою хватку, и перед глазами Мерлина заплясали темные пятна. — Я винил принца в смерти своего брата в течение длительного времени. Я прочел это глупое заклинание лишь потому, что Гуил пообещал мне помочь отомстить королю-недоростку. Но ты тогда был с ним, и разве не ты использовал свою магию для побега? Я готов поспорить, что этот пожар начался не просто так. ** Мерлин почувствовал внутри себя магический всплеск, который отчаянно пытался помочь ему освободить горло, но попытка оказалась ничтожной, настолько слабой, что даже не вызвала жгучей боли в запястьях. Свободной рукой Трент выхватил нож. Медленно, почти нежно, он прижал лезвие к щеке Мерлина. Кончик был настолько близок к глазу волшебника, что он мог его видеть. Сквозь мутную дымку чародей понял, что если его голова хоть немного дернется, он может лишиться глаза. — Если бы не договор, я смог бы сделать это быстрее, с гораздо меньшими усилиями… — пробормотал Трент еще сильнее прижимая лезвие. Мерлин подавил в себе дрожь, боясь, что она может насадить его глаз на клинок. Сердце ушло в пятки, а в груди повисла тяжесть. Его сердце заколотилось настолько сильно, что казалось, быстрее просто невозможно. — Но лучше ведь продлить удовольствие, не так ли? — Трент продолжал усердствовать. Мерлин едва ощутил укол в щеку среди всей боли, которая накрывала его тело, но зато хорошо почувствовал, как по его щеке побежал тонкий ручеек крови. Гуил выбрал именно этот момент, чтобы шагнуть назад в комнату. — Что ты делаешь? Стой! Трент убрал нож и ослабил хватку. Голова Мерлина была отдернута в другую сторону с резким уколом боли, и он начал задыхаться. — Никаких угроз. Я запрещаю! Не стоит наносить ему увечья. — Простите, милорд, — с недовольный видом отозвался Трент. — Ты будешь наказан за это. Теперь уходи. Наемник бросил еще один ненавистный взгляд в сторону Мерлина, прежде чем покинуть комнату. — Смотри, Мерлин, — начал Гуил, усаживаясь на стул и сцепляя пальцы в замок. — Я знаю, что сейчас не самые лучшие времена для нас обоих. Но я не думаю, что ты понимаешь, как много я сделал для тебя. Я сказал Моргане, что ты — не Эмрис — умер, не сказал, что я уже нашел Эмриса. Я сохранил от ее гнева даже Артура, просто потому, что знаю, насколько сильно ты о нем заботишься. — У тебя есть на то свои причины, — хрипло отозвался Мерлин, все еще не в состоянии поднять голову. — Тебе он нужен, чтобы манипулировать мной. Обычная дружелюбная маска спала с лица Гуила, превращаясь в злобную. — Слушай сюда, Эмрис: Моргана вернется завтра. И если я не возьму тебя под свой контроль, то не смогу защититься от нее, а значит она убьет нас обоих. И это не моя угроза, Эмрис, а ее обещание. И я сомневаюсь, что Артур также останется целым и невредимым. Но ты можешь избежать этого. Поклянись служить мне. Свяжи свою магию… — Никогда. На лбу Гуила стала пульсировать вена. — Вот и ладно. Мы можем сделать это более сложным и рискованным методом. Я не хотел делать этого, но раз ничего другого не остается… — Он вытащил пузырек из внутреннего кармана мантии и налил из него в бокал жидкость, по цвету напоминающую обычный чай, который поставил на стол перед Мерлином. — Ты хочешь пить, Мерлин? — спросил Гуил более дружелюбным голосом, прежде чем его взгляд ожесточился. — И не вздумай лгать мне. — Да… — пробормотал Мерлин сквозь пересохшие потрескавшиеся губы. — Громче, Мерлин. И смотри на меня, когда я с тобой разговариваю. Это неуважительно. Ты хочешь пить? Медленно, болезненно, чародей поднял голову вверх и встретился взглядом с Гуилом. — Да. Лидер многозначно перевел взгляд на чай. — Хочешь выпить это? Мерлин уставился на бокал на мгновение, прежде чем ответить: — Нет. — Почему же? — Потому что это яд. — Я боюсь, что это ложь, Мерлин. Колдун испуганно дернул головой вверх, и его глаза расширились от паники. — Успокойся, Мерлин. Я понимаю. Ты не знал, что это была ложь. Я прощаю тебя. Теперь, хочешь ли ты выпить это? — … Нет. — Это странно. Мы же уже договорились, что это не яд. Итак, хочешь ли ты выпить это? — Нет. — Хм. Это действительно неправильно, не так ли? Ты ужасно хочешь пить, я бы даже сказал: практически умираешь от жажды. Так почему ты не хочешь пить? Уголки рта Мерлина слегка дернулись. — У меня психическое расстройство. Гуил отодвинул бокал в сторону, разбрызгивая часть жидкости на пол, и Мерлин вздрогнул. — Говори правду! — Это правда! — запротестовал Мерлин. — Так говорил Гаюс. Он сказал, что проверит меня. Но пока ничего не обнаружил.*** Гуил сделал глубокий вдох, а затем изобразил на своем лице до жути довольную улыбку, так что живот Мерлина сжался в страхе. Гуил взял кубок и долил в него темную жидкость. — Ладно, Мерлин. Давай попробуем по-другому. Я хочу, чтобы ты напился. Я очень сильно хочу, чтобы ты выпил это. И если ты не сделаешь так, как я говорю, я прикажу Тренту снова наказать Артура. Куда более жестче чем в прошлый раз. Мерлин на мгновение перестал дышать. Стиснув зубы, он уставился на бокал, а затем перевел взгляд на Гуила. - Теперь твоя очередь. Скажи мне правду. Как… — он сглотнул. Ему необходим был прямой ответ. — Как… друг. Гуил кивнул, явно довольный. — Конечно, Мерлин. — Что сделает со мной эта жидкость? — Я очень рад, что ты спросил. Я не солгу, если скажу, что не могу быть полностью уверен, какой именно эффект произведет на тебя это зелье. Оно воссоздает довольно неожиданные результаты из раза в раз, смешиваясь с магией, в частности это зависит от объемов самой магии. Однако я точно знаю, что будет мало приятного. Оно может сломить тебя. Я лишь надеюсь, что ты будешь в состоянии следовать моим приказам после этого. Возможно, это немного отчаянная мера, но она оправдана моим положением. — Он поднял кубок и прижал его к губам Мерлина с неприкрытым злорадством. Колдун вздрогнул, когда прогорклый запах наполнил его ноздри. — Пей. Мерлин не решился открыть рот, но мотнул головой в сторону, насколько мог. Гуил вздохнул, словно родитель, пытающийся накормить капризного ребенка. — Мерлин, пей, или мне придется приказать Тренту принести мне руку Артура. Меч с его рукой, или просто руку. Желудок Мерлина упал. Артур никогда не сможет оправиться от подобной травмы. Даже если он не умрет от потери крови, король слишком зависел от своих навыков владения мечом. Без руки он никогда не сможет конкурировать в бою, не сможет защищать свой народ, вести людей в бой, владеть мечом, закаленным дыханием дракона, и будет ощущать себя совершенно беспомощным. Он станет калекой и никогда не сможет быть тем человеком, которым был прежде. Гуил грубо прижал кубок к губам Мерлина, и колдуну пришлось выпить жидкость. Гуил зажал ему рот рукой, когда тело и магия Мерлина попытались отвергнуть зелье, но захватчик сильно зажал ему челюсть, не давая выплюнуть его. Когда Мерлин проглотил все это, Гуил его отпустил, и маг почувствовал, как сильно начало дрожать его тело. В голове заколотили отбойные молотки, а перед глазами заплясали разноцветные пятна. — Что… происходит… — Я остановлю это, если ты просто поклянешься служить мне, — пообещал Гуил, сверкнул глазами в любопытстве. Магия попыталась вырваться из тела Мерлина, прокалывая его кожу изнутри тысячами игл. Чародею показалось, что он проглотил огонь, поскольку все его внутренности словно обожгло адское пламя. Дым выбивал воздух из его легких, Мерлин задыхался, страдания длились еще всего лишь несколько мгновений, но чародею уже казалось, что прошла целая вечность и он не мог больше выносить этой боли. — Н-нет. — Я спас тебя от угрозы, Мерлин. Разве не так поступают друзья? — Н-н-нет… Нет, пожалуйста… Нет, прекрати это. Я не могу… Он открыл рот, но независимо от того, что он хотел сказать, по его телу прошла судорога, и колдун не смог ничего сказать. Он горел, горел… и Моргана стояла перед ним, ее некогда нежные глаза были наполнены темным злорадством. Внутренности чародея сгорали. Он задыхался от пламени и дыма, а Моргана подходила к нему. Вместо изумрудного платья, которое она носила в свои невинные годы, на колдунье было ядовито-черное. Кожа Морганы была бледна как у мертвеца, а прежде элегантные завитки волос спутались в безобразную паутину. Ее глаза вспыхнули светом тысячи красных солнц, когда она гневно зарычала. — Это месть за твое предательство! Мерлин зажмурился и задрожал, вина пронзила его душу: он вспомнил лицо Морганы, когда она так же задыхалась от яда. Неужели она чувствовала то же самое? — Нет, нет, Моргана, прости меня, пожалуйста. Прекрати это, это больно, очень больно, пожалуйста… — Мерлин, ты должен это прочитать, — послышался успокаивающий, знакомый голос. По-прежнему дрожа, Мерлин открыл глаза. Моргана исчезла, на ее месте стоял Гаюс с пугающе серьезным выражением лица. — Мой мальчик, прошу тебя, прочитай это. Заклинание исцелит тебя. Мерлин взглянул на пергамент перед собой, пытаясь прочитать слова сквозь затуманенное зрение. — Ic i … Ic i borgfaeste min miht drycraeftes oth…**** — он остановился. Следующие слова были подозрительными: «владельцу пергамента». Что-то не так. Лоб Гаюса нахмурился, выражая его озабоченность и гнев, словно Мерлин совершал нечто чрезвычайно неразумное. — Ты должен прочитать это, Мерлин. Это очень важно. — Ic i borgfaeste… — он снова остановился. Он упускает что-то важное. Или кого-то. Кому он клянется? Артуру?.. Откуда у Артура волшебный пергамент? Артур не может обладать чем-то подобным. Артур… неужели он был в опасности? — Давай, Мерлин, читай, — призывал его Гаюс. — Я умоляю тебя. — Но… Артур… — Очередная волна боли выбила из его разума любые мысли, когда он глотнул воздуха, а кислород в его легкие так и не поступил. Юношу окружало лишь сплошное пламя, силясь вырваться наружу, и он не мог дышать, не мог дышать… — Г-Гаюс, я не могу. Помоги мне, я не могу… останови это… — Ты должен прочесть слова, мой мальчик. — Не могу… пожалуйста, Гаюс… мне больно… Старик печально покачал головой. — Боюсь, я больше ничем не могу помочь. Только ты можешь спасти себя сейчас.