Узы ненависти

– Я не понимаю о чем ты, отец, – Локи постарался взять себя в руки. – Не понимаешь? – Один глядел в упор, буквально прожигая взглядом. – Ты все прекрасно понимаешь, развратник! Или ты будешь отрицать, что позволяешь Фандралу пользовать себя, словно девку? Извращенец! – Это ложь! – воскликнул Локи, и глаза его гневно сверкнули. – Наглая ложь! Кто внушил тебе этот бред? Накажи его, как он посмел... Договорить Локи не успел – резкая пощечина обожгла лицо. Старший принц, прижав ладонь к горящей щеке, в ужасе уставился на отца – тот никогда не поднимал на него руку. – Лжешь здесь только ты! – отрезал Всеотец. – И будешь наказан – ведь знаешь о том, что нет ничего позорнее для мужчины! Ты позволил себе опуститься так низко... Мой сын, мой наследник – дешевая потаскуха! Вторая оплеуха не заставила себя ждать. Один опять размахнулся, но сын, отшатнувшись, отступил на шаг назад. – Кто тебе донес? – Локи почувствовал, как голос начинает предательски дрожать. – Отец, это неправда, я клянусь... Клянусь жизнью матери, чем угодно... Лучше бы он не бросался клятвами – Один этого не любил. Отец стремительно подошел вплотную к сыну и одарил такой затрещиной, что Локи не удержался на ногах и упал на колени. – Жизнью матери? Да как твой гадкий язык повернулся? Смотри, поганец! С этими словами Один откуда-то из складок плаща извлек небольшой магический шар и ткнул его прямо под нос сидящему на коленях сыну. Локи знал, что это такое – сам не раз развлекался подобными вещицами. Стоило незаметно спрятать такой шар в любом помещении – и можно было без труда наблюдать за тем, что происходит в комнате. С его помощью можно было записать не только изображение, но и звук. Шар засветился, заиграл голубоватым светом, и наконец Локи увидел четкое изображение «их» комнаты в заведении Фрейи. Старший принц понял – Тор все разболтал отцу. И тот поверил ему, но решил сам убедиться. Скорее всего, через слуг подговорил одну из девок, а то и саму Фрейю, подбросить вещицу в комнату. Локи с ужасом и стыдом смотрел на собственное изображение – он стоял на коленях, упираясь руками в пол, а Фандрал с упоением засаживал в него глубоко и быстро, как обычно. А сам Локи извивался под ним и хрипло стонал. Выгибаясь, подавался навстречу, и даже пару раз крикнул: «Фандрал, сильнее, ну...» Старший принц оцепенел, не в силах оторвать глаз от шара. – Прекрати, – хрипло прошептал Локи и поднял на отца умоляющий взгляд. – Это подделка, разве ты не видишь? Я сам могу сколько угодно... Крепкий отцовский подзатыльник прервал очередную попытку оправдаться. – Это мой шар, – припечатал Один. – По-твоему, я сам решил тебя оболгать? По-твоему, мне бы в голову пришло обвинить в таком непотребстве собственного сына? – Откуда мне знать?! – Локи не мог больше выдержать, панический страх накрыл его с головой. – Может, ты решил от меня избавиться? Думаешь, я не вижу, как ты стал больше времени уделять Тору?! – Что ты несешь?! Локи вскочил с колен и, ударив отца по руке, выбил проклятый шар – тот полетел на пол и рассыпался стеклянной пылью. – Это все клевета! – закричал он. – Как ты смеешь так поступать со мной?! Да ты просто боишься меня! Потому что я сильнее тебя! Я стал тебе неугоден! Так? Локи отскочил к стене, чтобы не получить очередную затрещину. Один посмотрел на свою руку, на осколки под ногами, потом перевел взгляд на сына. – Что ты себе позволяешь, сопляк? – Всеотец начал медленно наступать, единственный глаз его сверкал таким гневом, какого Локи никогда еще не видел. – Я накажу тебя так, что запомнишь на всю жизнь! Ты опозорил царскую кровь, ты – ничтожество, а не принц, мне не нужен такой сын! – А ты – старый дурак! – выкрикнул Локи, вжимаясь в стену. – Почему я не могу любить того, кого хочу?! Какая тебе разница? Какое твое дело? Локи понимал, что он уже перешагнул черту. Что нужно успокоиться, взять себя в руки. Но гнев и возмущение рвались наружу с такой силой, что он не мог остановиться, просто не мог. – Я буду жить так, как хочу! И я не желаю больше слушать твои дурацкие бредни! Почему Асгард должен жить по твоим устаревшим тупым законам? Потому что тебе так хочется? Да все вокруг делают то, что хотят, им плевать на тебя и твои правила! – Замолчи, дрянь! – Один в одно движение очутился рядом с сыном и вцепился руками в горло. – Иначе прямо здесь и сейчас задушу тебя, змея! Локи сам не понял, как так получилось – из его ладоней вырвались светящиеся зеленоватые лучи. Мгновение спустя отец, отброшенный довольно мощным потоком энергиии, отлетел к столу, завалился на него и, скатившись, грузно упал, ударившись спиной об пол. – Отец! – Локи подбежал к нему, упал на колени. – Прости, прости меня, я не хотел! Прости! – Стража!!! – заорал что есть мочи Один. В кабинет тотчас вбежали четыре эйнхерия. – Взять его! – Отец, прошу тебя! – губы Локи дрожали, он потянулся к отцу и прикоснулся к его плечу. Но крепкие руки воинов уже схватили принца, вздернули вверх. – Отпустите меня! – закричал Локи. – Вы не смеете, ублюдки! Не прикасайтесь ко мне! Локи попытался сосредоточиться, чтобы отбросить от себя стражников. Тем временем Один, кряхтя и держась за поясницу, поднялся. В его руках появился какой-то светящийся предмет. А несколько мгновений спустя на шее принца сомкнулся тонкий серебряный ошейник, в который был вставлен голубой светящийся кристалл. Маг понял, что отец блокировал его силу. Тут же по телу пронеслась волна боли – вся накопленная энергия, готовая вырваться и отбросить стражников, впилась в тело тысячами иголок. Он вскрикнул и безвольно повис на руках эйнхериев. – В темницу его, – коротко сказал Один, и отвернулся. – Пощади, отец, я люблю тебя, прости! – взмолился Локи, все еще пытаясь сопротивляться воинам, вырывая руки из крепкого захвата. – Ты заплатишь за все, Локи! – Один тяжело уселся на стул, немного скривился от боли в спине. – Уведите! * * * Локи быстрыми шагами мерил камеру, метался из угла в угол, словно плененный зверь. В сердце бушевала ярость. Он даже попытался разбить кулаком стекло, покрытое магическими золотистыми узорами – все напрасно, он лишь почувствовал мощный удар, который отбросил его на середину камеры. Немного успокоившись и взяв себя в руки, старший принц прилег на кровать и уставился в каменный потолок. Он был зол – прежде всего на себя. Зная свою вспыльчивость и гневливую натуру, он постоянно пытался бороться с собой. И в этот раз, вместо того, чтобы покорно вынести оскорбления и оплеухи отца, Локи не стерпел. Вырвавшийся наружу неконтролируемый гнев сыграл с ним злую шутку. Но ничего этого не было бы, если бы малолетний ублюдок, его так называемый братец, не донес на него – подло и нагло. Только сейчас Локи вспомнил: вчера, сидя за столом в таверне и веселясь с друзьями, он краем глаза заметил странного асгардца в широкополой шляпе, закутанного с головы до ног в черный плащ. Принц прекрасно знал, что развлечения у Фрейи могут позволить себе далеко не бедные асы. И подумал тогда, что это кто-то из вельмож решил посетить веселое местечко, скрыв себя тряпками. Мать рассказывала, что когда-то давно, еще до рождения Локи, отец время от времени любил переодеваться в невзрачные одежды и ходить меж простых асгардцев, и даже путешествовал в таком виде по Мидгарду. Локи смеялся, слушая эти рассказы, и думал о том, что он-то с помощью магии вообще может принять любой облик, не кутаясь в дурацкие одежды. Магия... Локи прикоснулся к тонкому ошейнику, нащупал твердый кристалл, запаянный в «украшение». Что же делать? Что теперь будет? Он знал по рассказам, что несчастные асгардцы, которых обвиняли в позорном мужеложстве, подвергались весьма жестокому наказанию – их безжалостно и прилюдно пороли на городской площади. А тех, кто не образумился, и имел глупость попасться дважды – попросту оскопляли. Правда, все это было давно, на памяти Локи и вовсе не случалось ни разу – видимо, мужчины этого замшелого царства научились бороться со своими запретными желаниями. Но Локи всегда считал, что ему нечего бояться – кто бы посмел вмешиваться в жизнь принца, или следить за ним? Поток безрадостных мыслей прервал знакомый голос, эхом разлетевшийся по темнице: – За что?! Скажите, за что?! – надсадно кричал Фандрал. Локи вскочил с кровати и подбежал к коварному стеклу, пытаясь рассмотреть, что происходит в конце длинного коридора. Но не успел. Крики стихли – Фандрала, наверное, уже успели запихнуть в одну из камер. А из-за толстого стекла, что бы тот ни кричал, услышать его было невозможно. Значит, его друга тоже ждет позорная экзекуция. Локи тяжело вздохнул и опять прилег. Немного успокоившись, попытался разорвать «украшение». Но оно плотно прилегало к шее, и все его попытки вызывали лишь боль – кожа на горле уже неприятно саднила, исцарапанная ногтями. Локи пробормотал незатейливое заклинание – а вдруг получится? – но понял, что бесполезно. Он больше не мог использовать свою магию. И сорвать проклятый ошейник тоже не мог – разве что вместе с головой. * * * Вольштагг обильно потел и тяжело дышал, пытаясь учебным мечом хоть немного задеть своего противника – младшего принца. Они уже час кружились по тренировочной площадке. За ними лениво следил один из опытных эйнхериев, время от времени делая замечания. Сначала Тор был весьма удивлен, когда пару дней назад встретил утром на площадке улыбающегося во весь рот Вольштагга. Но друг объяснил, что Всеотец смиловался над ним и позволил возобновить занятия. Тору было странно слышать это: раньше отец никогда не менял своих решений. Но – какая разница? Ведь вдвоем веселее. А еще Тор обрадовался, что наконец-то может показать кому-то свою удаль и мастерство. До сих пор он сходился в учебном поединке только со взрослыми воинами. И те легко побеждали неопытного мальчишку. Зато теперь младший принц раз за разом одерживал победу над неповоротливым толстяком. – На сегодня хватит! – крикнул эйнхерий. – Сдать оружие! Запыхавшиеся и довольные, мальчишки покинули площадку. Тор по дороге во дворец рассказывал Вольштаггу, в какие моменты тот допускал ту или иную ошибку, где слишком быстро открылся, где поспешил с выпадом. Распрощавшись, друзья поспешили на обед. После того, что с ним сотворил старший брат, Тор старался не попадаться ему на глаза. Было мерзко и противно вспоминать тот страшный вечер. Который, казалось, вывернул всю душу наизнанку, принес столько душевной боли, что первые пару дней Тор даже подумывал – а не прыгнуть ли ему в бушующий под Радужным мостом океан? Думал не всерьез, но было по-настоящему горько и обидно. Тор пообещал себе, что больше никогда и ни за что не позволит обмануть себя. Никому не позволит обидеть, оскорбить, унизить. А еще Тор злился на себя за то, что – прекрасно понимая, какой мразью и подонком является его брат, – позволил себе раскиснуть, позволил влюбиться в красивого гада, да еще и признаться ему в этом. Каким же он был дураком! Таких еще поискать! Засыпая, каждую ночь Тор шептал лишь одно слово: «Ненавижу, ненавижу, ненавижу». Младший принц был удивлен, когда не застал у себя в покоях накрытый стол с обеденными блюдами. Слуги были предупреждены и знали – отныне младший принц принимает пищу у себя в покоях. Хорошо, хоть мать с отцом восприняли этот странный каприз младшего сына довольно спокойно. Ни о чем не расспрашивали. Тор уже было хотел возмутиться и позвать слугу, как на пороге возникла мать. – Сынок, пошли обедать в трапезную залу, – сказала она тихим голосом, и Тор заметил, что глаза у нее покрасневшие. Плакала? – Мама, я не хочу, – уперся было Тор, но потом не выдержал – подошел к матери и обнял ее. – Что случилось, мамочка? Та ласково отстранила его и посмотрела в глаза. – Отец тебе все расскажет, – тихо произнесла Фригг. – Он ждет тебя к трапезе. Пошли, малыш. За столом сидел лишь Один, противного братца не наблюдалось. Наверное, опять ускакал на охоту со своими дружками. Вдруг Тор против воли представил, как неразлучная троица в лесу, на какой-нибудь поляне... В паху потеплело. Тору стало не по себе – что происходит? Как это может быть? Ведь он точно знает, что ненавидит Локи всем сердцем! Может, сходить к лекарю? Но как ему объяснить? – Кушай, сынок, – грустно произнесла Фригг, и посмотрела на Одина. – Сын, – помолчав, произнес отец. – Я все думал, стоит ли тебе знать. И все-таки решил, что тебе будет полезно и поучительно. Тор недоуменно поднял взгляд на отца. Мать вдруг всхлипнула и быстро прижала к глазам платочек. Тору стало вовсе не по себе. – Что-то случилось? – Случилось, Тор. Сегодня вечером к семи часам тебе следует явиться в темницу. Слуга сопроводит. Поэтому на вечер ничего не планируй. Тор почувствовал, как по спине пробежал неприятный холодок. – Зачем? – голубые глаза непонимающе уставились на отца. – Твой брат будет подвергнут наказанию. А ты уже вырос, и должен своими глазами убедиться, к чему приводит недостойное поведение. Чтобы впредь понимать, что воля отца нерушима. – Локи в темнице? – Тор раскрыл рот, все еще не веря в то, что услышал. Фригг опять всхлипнула и пробормотала: «Бедный мой мальчик». – Жена, прекрати! – сурово прикрикнул Один. – Тебе я разрешаю не присутствовать, так уж и быть. – Пощади его, прошу! Он еще молодой и глупый, запутался мальчишка... – На царя Асгарда руку поднимать не смеет никто! Тем более – его сын! А о тех мерзостях, что он творил, я даже вспоминать не хочу за столом! * * * Кусок так и не полез в горло, как Тор ни старался. Но есть и одновременно слушать препирания отца с матерью было просто невыносимо. Когда младший принц наконец-то вышел из-за стола и покинул трапезную залу, он решил прогуляться по дворцовому парку. Он не все понял из беседы родителей, но самое важное уразумел – Локи в чем-то провинился, и будет наказан. Еще несколько дней назад Тор, наверное, распереживался бы за брата. Но теперь все изменилось. Тор вдруг почувствовал, как настроение его улучшается с каждой минутой. Этот мерзавец будет наказан! Тор столько раз прокручивал в голове планы мести гадкому брату – за все то унижение, которому он его подверг! И вот свершилось! Пусть не его руками, пусть так, но справедливость должна восторжествовать. Тор прекрасно понимал: если Локи находится в темнице – значит, дело серьезное, и наказание будет соответствующим. Правда, отец так и не рассказал, чем старший принц так разъярил его. – Тор! Младший принц обернулся и увидел, как Вольштагг спешит к нему по парковой дорожке. – У меня такая новость! Тебе понравится! Только не говори, что я тебе рассказал, обещаешь? Это секрет. – Что за новость? – Сегодня вечером Локи получит свое. Наконец-то он ответит за все свои гадости! – Откуда ты знаешь? – изумился Тор. – Мне отец рассказал, – усмехнулся Вольштагг. – Ведь это все благодаря мне! – Я не понимаю... Ты-то тут при чем? – Да какая разница, – вдруг осекся Вольштагг, увидев в глазах Тора не только недоумение, но и какую-то неприязнь. – Ты ведь должен радоваться теперь! До Тора вдруг дошло то, что сказал ему друг. Он вцепился в ворот камзола Вольштагга и с силой тряхнул. – Да как ты посмел донести! Ты что, рассказал своему папаше о том, что со мной произошло?! Ах ты гад! Вольштагг вцепился в руки принца, пытаясь освободиться. – Ничего я о тебе не говорил! Я только о доме Фрейи рассказал! Отпусти! – Чтооо?! – Тор не верил своим ушам. – Откуда ты знаешь, идиот?! Тор с силой оттолкнул Вольштагга – и тот, не удержавшись на ногах, повалился на землю, словно огромный мешок, вздымая вокруг себя клубы пыли. – Ты сам мне рассказал тогда! Сам! А еще говорил, что все выложишь Всеотцу, чтобы он наказал Локи! И не сделал этого! Пожалел негодяя? Да если бы не я – твой мерзкий брат и дальше ходил бы с довольной рожей! – Вольштагг частил скороговоркой и отползал от надвигающегося на него Тора. – Я хотел как лучше! Тор! Он же сядет на трон, и нам жизни не будет, как ты не понимаешь? – Что же ты натворил, урод? – прошипел младший принц и больно пнул по ноге все еще лежащего на земле Вольштагга. Затем плюнул в его сторону, резко развернулся и пошел в направлении дворца. – Ты еще мне спасибо скажешь! – крикнул ему вдогонку теперь уже окончательно бывший друг. Тор не хотел его больше видеть. Трепло, недоумок – как он мог так подставить друга? Или, может, это месть Вольштагга за то его предательство? И самым ужасным для Тора было то, что он ничего не помнил. Неужели он тогда так напился, что рассказал обо всем этому жирному выскочке? Как же так получилось? Что теперь будет? Локи ведь не простит...