Узы ненависти

Локи в сопровождении стражников шел по коридору. Он с облегчением понял, что ведут его не в темницу, а в кабинет Одина, который находился в восточном крыле дворца. Что от него понадобилось отцу так срочно? А если он все знает? Если кто-то его видел, когда он покидал дом казначея через окно? Вряд ли. Окно выходило в сад. И Локи спокойно прошел по дорожке и вышел на улицу, спрятав испачканную в крови одежду и руки под плащом. Хорошо хоть догадался, вернувшись во дворец, снять с себя окровавленные тряпки и бросить в камин, где они быстро превратились в пепел и обуглившиеся лоскуты. Один сидел за столом и просматривал какие-то бумаги. Когда ввели старшего принца, он поднял голову и уставился на него тяжелым немигающим взглядом, от которого Локи похолодел. Неужели что-то знает? Или догадывается? – Вы свободны, – кивнул Один эйнхериям. – А ты, сын, присядь, – он указал рукой на кресло у стола. – Отец, я не понимаю, что происходит? Почему меня, как какого-то преступника... – Помолчи! – прервал его отец. – Я велел тебе прийти, послал слугу. Почему ты не явился? – Но я… Немного голова болела, – у Локи отлегло от сердца. Отец просто разозлился на неповиновение и решил проучить его. А он уж себе надумал всякого. – В следующий раз тебя отведут в темницу, – строго сказал Один. – Чтобы запомнил раз и навсегда: если велено прийти, значит, должен выполнять. Или мало тебе было науки? – Прости, отец, я не хотел. Локи сидел напротив Одина и старался успокоиться – но сердце не слушалось, билось часто и неровно, и больше всего на свете старший принц сейчас боялся посмотреть отцу в глаза. Стоит только поднять взгляд – и отец сразу же все поймет. Принцу показалось, что прямо на лбу у него появилась надпись «Я убийца». Даже кожа зачесалась, и Локи нервно потер лоб. – У нас в городе случилось несчастье, – продолжал меж тем Один. – Не слыхал? – Несчастье? – Локи постарался изобразить удивление. – Что случилось? – Убили казначея и его сына. – Не может быть! Кто? Как? – Локи встревоженно посмотрел на отца. – Обоим перерезали горло. Сейчас Форсети занимается этим, – Один тяжело вздохнул. – Уже много лет не было такого в моем царстве. Были пьяные драки, кражи, разное бывало, но убийство... – Может, он проворовался? Или, наоборот, обнаружил недоимку какую? Или любовницу завел? – начал сыпать версиями Локи. Он уже пришел в себя и понял, что Один позвал его сюда, чтобы посоветоваться. А стражники... Ну, отец любил иногда припугнуть, потому что не терпел разгильдяйства. – Выясним, узнаем... – раздумчиво произнес Один, и вдруг посмотрел в упор на сына тяжелым долгим взглядом, отчего тот невольно поежился. – Меня вот еще что беспокоит... Мать, так та вообще извелась вся. Локи старательно захлопал ресницами и удивленно воззрился на Всеотца. – Еще что-то? – Тор сегодня с утра собирался к Вольштаггу, упокой Хель его душу. Да не вернулся до сих пор. А там горе такое... – отец опять вздохнул и посмотрел на сына, как тому показалось, с надеждой. – Не знаешь, где твой брат? Твой брат... Локи вдруг почувствовал, как сжимается сердце, а по спине расползается холод. Нет, нельзя сейчас думать об этом. Только не вспоминать. Иначе отец все поймет. «Локи! Брат! Спаси меня! Это не я!» Локи под столом сжал кулаки до боли. – Откуда мне знать, я целый день на ладье катался. Оттого и голова разболелась – укачало, наверное. А Хеймдалль?.. – Он не видит его. Нет Тора в Асгарде, – Один вдруг опустил седовласую голову и прикрыл лицо ладонью. – Я не знаю, что и думать, – пробормотал он. – Поэтому мне и нужна твоя помощь, сынок. А ты капризничать изволишь. – Прости, отец, – тихо сказал Локи, снова почувствовав, как запульсировало в висках, а по спине понеслись мурашки. – Я сделаю все, что прикажешь. – Мне понадобятся твои способности, сын. Я сниму с тебя ошейник. Я хочу, чтобы ты помог разыскать Тора. – Конечно, отец, у меня получится, – с готовностью ответил Локи. – Подожди, я схожу за ключом, он не здесь. Локи слегка улыбнулся и кивнул. Старший принц ликовал – отец все же доверяет ему, нуждается в нем. А когда он поведает Одину, какое несчастье приключилось с Тором, и даже, не исключено, поможет найти тело, потерявшееся среди безбрежного океана, чтобы воздать младшему принцу надлежащие почести – Локи будет самым близким и незаменимым для отца. Единственным. Главное – держать себя в руках, ничем не выдать тревогу. Успокоиться. Не поддаваться панике. У него все получится. Локи прикрыл глаза и сжал пальцами подрагивающие колени. * * * Один шел по дворцовому коридору к своим покоям. Там, в тайнике, о котором не догадывалась даже Фригг, он хранил ключ-кристалл от украшения, блокирующего силу Локи. Да, его сыну достались от предков невероятные способности, а вот управлять ими старший сын еще не научился. Но всему свое время. Всеотец провел пальцами у незаметной выемки в стене, чуть сбоку от огромного зеркала. Вдруг раздался негромкий, но требовательный стук в дверь. – Ваше величество! – на пороге появился эйнхерий. – Очень срочное дело! – Ну, что еще? – раздраженно спросил Один, спешно отдернув руку от стены. – Говори! – Хеймдалль вас зовет, говорит, что дело не терпит отлагательств. Там какой-то йотун требует встречи с вами. Говорит, что это касается вашего сына. – Йотун? – не поверил своим ушам Один. – Да, ваше величество. – Пошли, – Всеотец решительно направился к выходу. * * * Страх. Холод. Боль. Смерть. Нельзя дышать – единственная мысль в голове. Плыть, надо плыть – но руки не слушаются, ног он не чувствует. Не сдаваться, не бояться – нельзя смириться. Жить... Спастись любой ценой. Взмах почти околевшими от холода руками – голова ударяется о лед. Нет выхода. Здесь нет выхода. Разрываются легкие – хотя бы глоток воздуха. Сердце стучит где-то в горле. Ужас сковывает все тело не хуже чем ледяная вода, несущая куда-то вперед, в неизвестность, приближая неминуемую погибель. И вдруг лед над головой будто взрывается. Тора буквально подбрасывает над водой и в легкие врывается холодный воздух, который он выталкивает из себя вместе с водой и хриплым надсадным криком, чтобы вдохнуть еще и еще. А потом кто-то или что-то выхватывает его из воды. Бросает на снег. Тор решается открыть глаза. Судорожно ловит ртом воздух, смотрит перед собой. И не видит ничего, кроме страшного взгляда красных, налитых кровью глаз. И синего лица чудовища, сплошь покрытого диковинными узорами. * * * – Что тебе нужно? – строго спросил Один рослого йотуна, который нерешительно топтался вблизи портала Радужного моста, неприязненно косясь в сторону Хеймдалля. – Меня послал мой царь Лафей, – ответил иномирец, глянув на царя Асгарда сверху вниз. – У него для тебя новости. О твоем сыне. – О моем сыне? – Один недоверчиво смерил взглядом ледяного великана. Асы испокон веков не были дружны с йотунами. Многочисленные войны сменялись довольно длительными перемириями. Но это не мешало торговцам вести свои дела. Йотуны добывали в своих землях редчайшие алмазы, торговали пушниной – зверья с роскошным мехом в тех краях водилось немало. Асы время от времени, с разрешения Лафея, охотились в Йотунхейме. По молодости сам Один не раз отправлялся в холодный мир в поисках приключений. В последние сто лет отношения с царем ледяных земель вряд ли можно было назвать дружественными, но и воевать никто не собирался. Так и жили, не мешая друг другу. – Тор. Его зовут Тор, – прогудел йотун. – Пойдем скорее, – заторопился Один. – Открывай, Хеймдалль! Не мешкай! * * * Почему так долго нет отца? Опять, наверное, какой-нибудь подхалим отвлекает царя от важных дел. Вечно они крутятся под ногами со своими прошениями. Ну ничего – как только Локи сядет на трон, не будет никому поблажек. А доносчиков, так тех вообще сошлет куда подальше. Чтоб неповадно было. Но как Локи ни старался успокоиться и найти сотни причин, почему Один вот уже больше часа не возвращается с заветным ключом в руках – ему это не нравилось. Все труднее было отгонять от себя гадкие мысли. Перед глазами то и дело возникало лицо Тора, его глаза, полные мольбы и отчаяния. А когда Локи смотрел на свои руки, ему казалось, что они испачканы в крови. И он судорожно проводил ладонями по брючинам, пытаясь стереть следы преступления. Сколько же еще ждать? Локи казалось – как только он обретет былую силу, ему станет легче бороться с этой так некстати нахлынувшей слабостью. Но тревога в сердце все нарастала. * * * – Они проделали полынью почти у самого водопада, – грубым голосом вещал Лафей, сопровождая Одина по темному переходу каменного обледеневшего дворца. Стены искрились инеем в тусклом свете едва мерцающих голубоватых кристаллов. – Там запрещено ловить рыбу. Рядом находится наш священный источник, а эти олухи не понимают, – недовольно ворчал Лафей. – И вот такой улов получился. Но Один его почти не слышал. Все мысли его были заняты лишь одним – как Тор мог очутиться здесь? Тайные тропы? Но о них ведают немногие. Случайность? Чей-то злой умысел? – Пришли, – объявил царь йотунов и толкнул обледеневшую железную дверь. В комнате было довольно тепло. В камине весело трещал огонь. У стены стояла небольшая кровать, рядом с которой сидела рослая йотунша. При виде своего повелителя она встала и учтиво склонила голову. – Можешь быть свободна, Текк, – распорядился Лафей. Один подошел к ложу и увидел своего младшего сына, с головы до ног закутанного в меховые одеяла. Он лежал с закрытыми глазами – то ли спал, то ли еще не пришел в себя. – Мальчик мой, – тихо произнес Всеотец и присел рядом. – Что же с тобой случилось? Один рассматривал лицо сына и с ужасом понимал: все, что произошло – далеко не случайность. На скуле красовался огромный синяк, губы были разбиты, на подбородке кровоточила ссадина. Один наклонился и поцеловал Тора в лоб. – Нашелся... А младший принц распахнул вдруг глаза и уставился на него. – Отец, – бледными губами просипел Тор и закашлялся. – Отец... – Тор, скажи мне, что случилось? Только не лги. Но сын лишь плотнее сжал губы. Скривил их, пытаясь удержать всхлип, а потом вдруг весь затрясся. Из глаз брызнули слезы, и Тор вцепился в руку отца. – Говори! – уже строже повелел Один. – Не могу! – младшего принца трясло, как в лихорадке. – Не скажешь, останешься здесь! – уже прикрикнул Один, не терпевший слез, хоть и понимал, что мальчишке досталось. – Локи... Локи хотел убить меня... Отец... – Тор попытался встать, но не было сил. Он закрыл ладонями лицо и тихо всхлипнул. – Ты должен остановить его... Он убьет их... Вольштагг... и Гарольд... Он... Ненавиижууу... Больше Тор сказать ничего не смог, зайдясь в горьких рыданиях. Один вдруг почувствовал, как мало воздуха в этой комнате, как тяжело дышать, а сердце жжет невыносимой болью. Локи. Как он ни уговаривал себя, как ни пытался убедиться в обратном – но ведь замечал, чувствовал, что тьма и порок таятся в глубине зеленых глаз старшего сына. Того, кому суждено было стать царем и унаследовать трон Асгарда. * * * Пообещав Лафею и его подданным щедрое вознаграждение и попрощавшись, как подобает правителю, Один вскоре появился у портала Радужного моста с драгоценной ношей на руках. Отдав Тора на попечение лекарей, Один отправился в Тронный зал и велел срочно доставить туда старшего сына. * * * Локи уже весь извелся в ожидании, когда дверь тихо скрипнула, и в кабинет заглянул стражник. – Ваше высочество, Всеотец велел вам явиться в Тронный зал. – Да что ж такое! – в сердцах воскликнул Локи и направился к двери. То одно, то другое – отец будто издевается над ним! Может, делегация какая прибыла неожиданно? А как же ключ и ошейник? А поиски Тора? Неужели появились более неотложные дела? Поток мыслей резко прервался, как только Локи вышел за дверь. Два дюжих эйнхерия ловко завели его руки за спину и сковали наручниками. – Что... что такое?! – Локи дернулся, пытаясь высвободиться из крепких рук стражников. – Вы совсем обезумели?! Да как вы смеете! Я велю вас всех казнить! – не унимался принц. – Ваше высочество, следуйте за нами, не заставляйте применять силу, – один из эйнхериев несильно подтолкнул его в спину. – Это приказ Всеотца. Локи понял – произошло что-то ужасное. Отец все узнал. Или не все? Сейчас старший принц ощущал лишь одно – ему страшно. Страшно так, как никогда в жизни. Один сидел на троне. В руке его сверкал Гунгнир. Больше в зале никого не было. Эйнхерии остались за дверьми. Локи нерешительно подошел к ступеням у трона и остановился. – Отец, я... я не понимаю... – Замолчи, – велел царь. – И слушай внимательно. Он еще какое-то время изучающе смотрел на сына. Затем тяжело вздохнул и произнес: – Если ты сейчас расскажешь правду. Всю правду, – Один прищурил единственный глаз, будто хотел лучше рассмотреть того, кто стоял у трона. – Я не казню тебя. Будешь жить. Одно слово лжи – отправишься на эшафот.