Узы ненависти

Мысли со страшной скоростью закружились в голове, грозясь превратиться в смерч. Кровь бросилась к лицу, перехватило дыхание. По спине поползли противные струйки холодного пота. Что знает Один? Локи опустил голову, пытаясь сосредоточиться и унять дрожь во всем теле. Нет, Тора не могли обнаружить так быстро. Его течением унесло в океан, который забрал тело и похоронил в бурлящих водах. Даже Хеймдаллю с его острым зрением не так просто заглянуть сквозь толщу воды. Значит, кто-то видел его, Локи, в городе. У дома казначея. – Отец! – старший принц посмотрел на Одина, стараясь придать взгляду твердости. – Зачем ты так мучаешь меня? За что? Какую правду хочешь услышать? Неужели так не любишь меня, что считаешь преступником? Стоило мне раз оступиться, в чем я раскаялся, и ты теперь вечно будешь заковывать меня в кандалы? – Хватит! – закричал вдруг Один, и единственный глаз его буквально полыхнул огнем. – Я хочу услышать от тебя правду! И ничего более! О том, как ты стал убийцей! – Убийцей, – эхом отозвался Локи, и в глазах его появилось столько обиды и горечи, что Один сам не заметил, как нервно заерзал на троне. – Как ты можешь так думать обо мне? – Говори! – Всеотец не выдержал и грохнул древком копья о каменный пол. Локи вздрогнул, как от удара по лицу, и вдруг опустился на колени и тихо сказал: – Я поведаю тебе всю правду. А ты сам решай, виноват я или нет. Я... я сам себе никогда не прощу, что так получилось, – в глазах Локи заблестели слезы. – Я должен был присматривать за ним, чтобы не допустить... Тор ведь мой младший братишка. Только прошу, не наказывай его строго, когда он найдется. Один пристально смотрел на сына, пытаясь погасить в себе желание прямо сейчас встать с трона, подойти и от души приложить древком копья по голове этого лживого щенка. Но царь умел держать себя в руках. А Локи тем временем продолжал свой печальный рассказ: – Сегодня я катался на ладье, – принц тяжело вздохнул. – Отец, если бы я знал... Тор просил, чтобы я взял его с собой. Но я... не захотел. Лучше бы он был со мной рядом, – Локи судорожно перевел дыхание, а по щеке поползла прозрачная слезинка. – Ближе к обеду я пролетал над лесным озером и увидел Тора. Он сидел на берегу. Я спустился и подошел к нему. И заметил, что он плачет. А потом... Нет, отец, я не могу говорить об этом... – Кхм... Локи, я слушаю, не мямли. А то прикажу тебя высечь! – у Одина уже заканчивалось терпение. – В общем, оказалось, что Тор пошел в гости к Вольштаггу, и там они поссорились. Толстяк начал драку. И брату пришлось защищать себя... Он, - Локи опять вздохнул, – выхватил кинжал и... А потом на шум прибежал казначей. И – пойми, отец, если бы Тор не смог дать отпор, Гарольд бы убил его! Один прикрыл лицо ладонью и пробормотал: – Дальше. – Когда Тор мне все это рассказал, я не знал, что мне делать! Я велел ему оставаться у озера, а сам помчался в город. Надеялся, что Вольштагг и Гарольд еще живы, и нужно побыстрее доставить их к лекарю. Но... Надеюсь, ты понимаешь, почему я не стал поднимать шум? Локи, увлеченный своим рассказом, даже не заметил, что Один на него уже не смотрит. – А когда я вернулся... Тора не было на месте. И теперь я так волнуюсь! Отец, пожалуйста! Ведь он может сотворить сейчас что угодно, навредить себе! Он не хотел! Все вышло случайно! Он так рыдал и раскаивался! Он даже говорил, что не хочет больше жить! Позволь мне найти его! Сними ошейник! Прости меня, что не рассказал раньше, но я... я не мог... выдать брата. Локи всхлипнул, слезы потекли по его щекам. Он, стоя на коленях и не смея подняться, с надеждой воззрился на Одина. Царь грузно поднялся с трона и спустился по ступеням. Прошел мимо стоящего на коленях сына и направился к выходу из Тронного зала. – Идем со мной, – бросил он через плечо старшему принцу. В коридоре Один распорядился: – Наденьте ему на ноги кандалы. И позовите Форсети в покои Тора. Сердце Локи ухнуло в пятки, перед глазами потемнело. Ему показалось, что он прямо сейчас лишится чувств. – Отец, почему ты так жесток со мной? Только за то, что не рассказал правду сразу? Но я не мог... – дрожащим голосом пролепетал старший принц. Локи с ужасом смотрел, как металлические обручи смыкаются на его щиколотках. А из глаз рвалась наружу очередная порция слез – на этот раз настоящих, потому что страх и паника охватили все его существо. Неужели Тор жив? Но ведь это невозможно! * * * Тор сидел на постели, опираясь на подушки. Чувствовал он себя намного лучше. Лекарь позаботился о нем, напоил снадобьями и отварами. И теперь младшего принца уже не била дрожь от холода и от осознания всего, что с ним приключилось. Сейчас он мечтал лишь об одном – чтобы Локи наказали. Жестоко и сурово. За все. Он уже знал об убийстве Вольштагга и его отца. Рядом на постели сидела Фригг. Гладила Тора по руке и время от времени заходилась в рыданиях. Младший сын поведал ей правду, и теперь сердце царицы разрывалось от боли. Что же ей делать, куда бежать? Как все это пережить? Как ни пыталась она взять себя в руки, ничего не получалось. – Тор, сыночек, – всхлипнула мать. – Может... Ты прости меня, но... может, ты не будешь рассказывать отцу? Ведь Локи... Что его ждет?.. – Я уже рассказал, – твердо произнес сын. – И опять повторю: Локи – убийца, и его нужно наказать. – О Тор... – мать снова залилась слезами. Дверь покоев неожиданно распахнулась и на пороге выросла фигура отца. – Один! – Фригг вскочила и устремилась к мужу. Но он мягко отстранил ее от себя и, оглянувшись на дверь, сказал: – Введите. В покои, гремя кандалами, вошел Локи в сопровождении двух эйнхериев. Он остановился посреди комнаты. И посмотрел на Тора так, что последнему захотелось срочно спрятаться под одеяло. – Брат, ты нашелся! Какое счастье! – воскликнул старший принц, и устремился было к постели больного. Но крепкие руки воинов удержали его на месте. – Тор! – обратился Один к сыну. – Сейчас ты расскажешь здесь, при всех, что на самом деле произошло. Локи утверждает, что ты убил Вольштагга и казначея. Это правда? Тор буквально подпрыгнул на кровати. Глаза его расширились от удивления и возмущения. – Чтооо?! – воскликнул он, норовя уже спрыгнуть с постели и собственными руками вцепиться в горло лживому братцу. – Сидеть! – гаркнул Один. – Рассказывай! По мере того, как Тор, пытаясь унять дрожь и говорить ровно и четко, изливал подробности произошедшего, глаза Локи стремительно темнели, наливаясь тяжестью обоюдоострого топора. И Тору показалось, что братец сейчас просто разрубит его на куски одним лишь взглядом. Когда Тор закончил, Локи набрал в легкие побольше воздуха и резко сказал: – Но ведь это ложь! Наглая ложь! Тор, как ты можешь так со мной поступать? – голос принца вибрировал от негодования. – Неужели ты так и не смог мне простить того, что я не позволил тебе спать со мной, что недостойно мужчины? Зеленые глаза прожигали насквозь. И Тору стало трудно дышать. Он опять откинулся на подушки, не в силах вымолвить и слова. Фригг и Один переглянулись меж собой и недоуменно уставились на Локи. – Что ты несешь, мерзавец? – отмер Один, и все же не выдержал и наградил черноволосую голову крепким подзатыльником. – Правду! – выкрикнул старший принц, скривившись от боли. – Он решил оговорить меня, потому что с тех пор, как узнал о Фандрале, он не давал мне проходу и просил, чтобы я был с ним! Теперь вы понимаете? Судите его, этого мелкого извращенца и обманщика! А меня оставьте в покое! – Тор, это правда? – прошептала Фригг, буквально падая в кресло близ кровати – ноги уже не держали царицу. – Нет! Нет! Нет!!! – заорал Тор. – Он врет! Убийца! Ненавижу! – младший принц закрыл руками лицо и разрыдался, больше не в силах вынести весь этот фарс. – Форсети! – позвал Один, и в комнату тут же вошел асгардец, ведающий вопросами правосудия. – Да, Ваше величество, – он учтиво поклонился. – Расскажи, что сумел узнать по интересующему нас делу, – велел Один. Локи все тяжелее было сдерживать себя. Ему стоило невероятных усилий оставаться на месте и не броситься вперед, чтобы добить этого мелкого живучего ублюдка. Пусть руки скованы за спиной – он бы вцепился в его горло зубами и перегрыз все жилы одним махом. – Обоим убитым перерезали горло остро наточенным клинком. Кинжалом, – начал деловито докладывать Форсети. – Сила удара, точность, угол, с которого происходил замах, характер нанесенных повреждений говорят о том, что действовал опытный воин, высокий и сильный. Не мальчишка, – зачем-то уточнил дознаватель. – Где твой кинжал? – обратился Один к Тору. – Там, – младший принц указал на стол возле окна. – Я не ношу его с собой. Один подошел к окну и взял со стола небольшие ножны. Вытащил клинок. Провел пальцем по лезвию – оно было абсолютно тупым. Скорее игрушка, а не разящее оружие. Ведь до восемнадцати лет асы не вправе носить с собой, а тем более использовать, смертоносные клинки. – Где твой кинжал? – Один повернулся к Локи. – Это не я!!! Кому вы верите?! Клянусь, это не я! Отец, не верь им, меня пытаются оклеветать! – Где твое оружие, убийца? – грозно произнес Один. И Локи не выдержал. В голове помутилось, и все его существо накрыло волной злобы, ненависти и страха. Разум словно оставил его – все мысли смело огненным обжигающим ураганом, утягивающим принца куда-то в черную бездну. – Ненавижу! Всех вас ненавижу! – заорал Локи. – Убью, тварь! – он метнулся в сторону Тора, и эйнхерии еле успели поймать его за руки. Он крутился и извивался, звеня цепями, безуспешно пытаясь вырваться. – Вы все решили избавиться от меня, чтобы посадить на трон этого недоумка! Думаешь, я не вижу, отец? Не понимаю? С ним будет проще, да? Будет легче? С глупцами всегда легче! Он ненавидяще уставился на Тора. – Да! Легче! Им можно внушить что угодно. Дружбу, любовь! Хочешь моей любви, братец? Хочешь? Иди, поцелую! – Уведите его, – не вытерпел Один. – В темницу! Эйнхерии потащили принца к выходу. А Всеотец негромко сказал ему вслед: – У тебя был шанс, Локи. Избежать смерти. Ты не воспользовался им. В моем царстве нет места убийцам. Ты будешь казнен. – Нет! – вскрикнула Фригг, резко вставая с кресла. – Один, нет! Я не позволю! – Тебя больше всех ненавижу, – прошипел Локи, обернувшись на пороге и посмотрев на отца долгим, страшным взглядом. * * * Один сидел на троне, понурившись, не решаясь взглянуть на Фригг. А жена в это время разве что не бросалась на него с кулаками. – Если ты посмеешь лишить жизни моего ребенка, я прокляну тебя! – кричала Фригг, пытаясь достучаться до мужа и изменить его решение. – Я не допущу, чтобы в моем царстве жили убийцы! – резко ответил царь, подняв голову. – Тебе жаль Локи, потому что ты не понимаешь, в кого он превратился! Он лжец и убийца! Чудовище! – Хорошо. Ладно, – Фригг попыталась взять себя в руки. – Просто лиши его почестей, лиши звания наследника. Не снимай ошейника. Посади в темницу на несколько лет, в конце концов! Но не убивай, слышишь, прошу тебя! Она подошла и присела на ступени у ног правителя, погладила Одина по колену. – Он исправится, он запутался, он станет другим, вот увидишь! – тихо сказала она и заглянула мужу в глаза. – Фригг, пойми. Подумай, что будет потом, когда нас не станет? Тор сядет на трон. А рядом с ним будет крутиться убийца, способный на любую подлость. И что станет с Асгардом? Ты думаешь, Локи исправится? Осознает? Я ведь дал ему шанс раскаяться, но ложь для него превыше всего, – Один тяжело вздохнул. – Я люблю Локи, он наш сын. Но я не могу допустить... – Знай одно, муж, – Фригг резко выпрямилась и встала перед Одином как статуя. – Если ты убьешь нашего сына – меня ты больше не увидишь. И царица, спустившись по ступеням, направилась к выходу из Тронного зала. Один украдкой смахнул набежавшие слезы. Так больно ему не было еще никогда – за всю его долгую, очень долгую жизнь. * * * Локи лежал на постели в камере, уткнувшись лицом в подушку. Он до сих пор не мог поверить в то, что происходит с ним сейчас. Так не должно было случиться. Почему, ну почему он не убил Тора там, у полыньи? Не прирезал, не задушил? Как же ему не повезло. Кто бы мог подумать, что безмозглые йотуны решат проделать еще одну полынью, ниже по течению? Что теперь будет? Смерть? За что? За убийство двух бесполезных ничтожеств и покушение на братца-недоумка? Но ведь он остался жив. Жив! Локи в сердцах стукнул кулаком о металлическую спинку кровати и вскрикнул от боли, прижимая ушибленные костяшки к губам. – Как же я вас всех ненавижу, – прошептал Локи и прикрыл глаза. Было уже раннее утро, а он за всю ночь так и не сомкнул глаз. Вдруг вдали по коридору послышался металлический скрежет – стража отпирала дверь. Темница огласилась топотом ног, обутых в кованые сапоги, и этот гулкий зловещий звук с каждым мигом приближался к его камере. Локи понял, что пришли за ним.