Узы ненависти

Локи открыл глаза и увидел небо, усеянное мириадами звезд. Правда, разглядеть все это великолепие мешала решетка с толстыми железными прутьями. Он приподнял голову и понял, что находится на ладье. Вот почему все вокруг слегка покачивалось. Тело словно онемело. Попробовал пошевелить руками – плечи обдало болью, и он сдавленно застонал. Превозмогая неприятные ощущения, цепляясь непослушными руками за железные прутья, он все же смог подняться и сесть, чтобы осмотреться. И каково же было его удивление, когда вместо привычных стражников он увидел возле штурвала самого Одина. Тот стоял спиной к клетке и твердой рукой управлял летающей посудиной. Внизу слышался плеск волн. И, куда ни глянь – вокруг только бескрайнее небо и океан. Локи с сожалением отметил, что его левую щиколотку обнимает металлический обруч, от которого тянется толстая цепь и намертво крепится к решетке. Зато руки были не скованы. Хотя какой с них прок, если плечевые суставы вывихнуты, и каждое движение причиняет боль. – Ты решил сам доставить меня к месту ссылки? – услышал Всеотец позади себя насмешливый голос. – Это для меня большая честь, Ваше величество. Один вздрогнул и обернулся. Из-за шума океана он пропустил момент, когда Локи успел прийти в себя и даже усесться на полу клетки, опершись спиной о прутья. – Кажется, я понимаю, – продолжал меж тем узник. – Ты не доверяешь никому. И правильно. Вдруг кто-нибудь из твоих эйнхериев сжалится над бывшим принцем, отпустит его на свободу? Но напрасно, они были бы только рады выслужиться перед тобой. Один молчал, не желая вступать в перепалку с преступником. Что еще оставалось Локи, как не злобно шипеть и плеваться ядом? Конечно, он доверяет своим подданным. Но о том, где Локи будет отбывать наказание, не должен знать ни один из ныне живущих. Его никто никогда не найдет. Ни через сто лет, ни через тысячу. Знание тайны – всегда соблазн поделиться с кем-то. И тогда, рано или поздно, об этом узнает Фригг, а этого никак нельзя допустить. – Молчишь? Я другого и не ожидал, – не унимался бывший принц. – Ведь я для тебя никто. Пустое место, – Локи горько усмехнулся. – Когда-то давно я думал, что ты любишь меня. Помнишь, когда мне было семь или восемь лет, ты вот так же катал меня на ладье над океаном? – узник вздохнул и прикрыл глаза. – Ты тогда рассказывал мне о далеких мирах, о звездах, о чудесах. А я слушал тебя и думал о том, что у меня самый необыкновенный отец на свете... – Прекрати! – Один не выдержал, резко развернулся, бросил штурвал и подошел к клетке. Посмотрел на Локи сверху вниз. – Ты прекрасно знаешь, что заслуживаешь наказания. И то, что происходит с тобой – лишь твоя вина, больше ничья! Я хотел бы видеть раскаяние в твоих глазах, но я вижу лишь злобу и ненависть. – Разве мог тогда, пятнадцать лет назад, маленький Локи подумать о том, что его отец посмеет когда-нибудь так мучить своего сына? – продолжал свой монолог пленник, пропустив мимо ушей слова родителя. – Причинит столько боли, отдаст на растерзание палачам, унизит и опозорит... – Еще одно слово, Локи, и мне придется закрыть твой поганый рот, – грозно произнес Один. – Ты сам себя унизил, своими собственными поступками. Ты даже не понимаешь, что совершил самое грязное преступление – ты пытался убить своего родного брата! Он еще совсем дитя! – Дитя! – Локи рассмеялся, глядя прямо в единственный глаз отца. – О нет! Твой любимый Тор уже вырос. Он целовал меня! Он вожделел меня! Прикасался к моему телу, гладил. Ты не представляешь, как он хотел, чтобы его старший братец отымел его в задницу! Ты не знал? Твой младший сынишка – извращенец! Ничем не лучше меня! Этого Один выдержать уже не мог. Он открыл клетку, ворвался внутрь. Не помня себя от гнева, влепил наглецу смачную оплеуху. А Локи вдруг выбросил ногу вперед и нанес отцу довольно сильный удар по колену. Один вскрикнул и, не удержавшись на ногах, упал рядом. Узник, превозмогая боль в руках, схватил отца за пояс и дернул на себя, пытаясь выхватить из ножен кинжал. Терять ему было нечего – он уже и так потерял все. И если сейчас он убьет этого старика, то сможет освободиться. А заодно отомстить за свои мучения. Но в руках не было былой силы и ловкости, кинжал слишком крепко сидел в ножнах. А Один быстро пришел в себя после неожиданного нападения – он сорвал с цепочки на шее какой-то предмет и поднес его к кристаллу в ошейнике Локи. В то же мгновение все тело бывшего принца будто прошило молнией. Он закричал и выгнулся от нестерпимой боли во всем теле. А еще несколько мгновений спустя его многострадальные руки были заведены назад и закованы в наручники. Он увидел над собой искаженное злобой лицо Одина. Тот что-то поднес к лицу узника – губы обжег холодный металл, послышался тихий щелчок. И Локи понял – Всеотец надел на него намордник, который так плотно прилегал к губам, что открыть рот теперь было невозможно. Один вышел из клетки, слегка прихрамывая, побрел к штурвалу. Больше он не сказал ни слова. А Локи уже не вставал. По всему телу разливалась тупая боль. Оказывается, его ошейник не только сдерживает силу, но и обладает другими возможностями – например, причинять мучения его обладателю. Один все продумал, как всегда. Было горько и обидно осознавать свою беспомощность. А еще горше было понимать, что Всеотец прихватил с собой ключ от «украшения», и все это время он висел у Одина на цепочке. Но добраться до него теперь не было никакой возможности. Локи лежал на полу и уже не пытался сдерживать слезы, которые ручейками бежали по вискам, капая на разметавшиеся волосы и деревянные доски. * * * Локи не знал, сколько прошло времени с тех пор, как отец сорвал его жалкую попытку освободиться. В темном небе над головой все так же мигали и переливались звезды. Вдруг ладья содрогнулась, раздался противный скрежет. Яркая вспышка ударила в лицо, и Локи зажмурился. А когда открыл глаза, увидел вокруг лишь серый туман. Густой и непроглядный. Послышался удар днищем о сушу. Один подошел к клетке, в руке его сверкнул Гунгнир. Приставив острие копья к груди узника, царь наклонился и снял металлический обруч с ноги. – Выходи, – коротко распорядился Всеотец. Локи понял, что его уже доставили к месту ссылки. Стараясь не стонать от боли, пленник кое-как поднялся на ноги и вышел из своей тюрьмы. Ступив на землю, Локи почувствовал под ногами песок. Огляделся вокруг, и ему стало не по себе. Ладья приземлилась на крошечном островке округлой формы. Настолько маленьком, что хватило бы и пятидесяти шагов, чтобы пройти из конца в конец. А вокруг бурлил, играл волнами океан. Но не это напугало бывшего принца. Самым ужасным оказалось то, что неба над головой больше не было. Исчезла линия горизонта, исчезли звезды и луна. Один лишь сплошной серый туман окутывал пространство. Вода вокруг тоже была серой. Локи посмотрел под ноги и ужаснулся – под ногами серел песок. Здесь не было никаких красок – казалось, их все поглотил бесцветный, беспроглядный мрак. – Это остров Безмолвия, Локи, – наконец произнес отец. – Ты думал, что будешь творить зло где-то в другом мире? Нет, ты ошибся. До скончания своих дней ты будешь жить здесь. Вне времени, вне пространства. Таких мест очень мало. И одно из них – навеки твое. Локи посмотрел на отца, и в глазах его было столько мольбы и отчаяния, что Один поспешно отвернулся и поспешил подняться на ладью. – Прощай, Локи, – печально произнес Всеотец и взялся рукой за штурвал. Локи вышел из оцепенения и бросился к лодке. Он не мог произнести ни слова из-за намордника, не мог вцепиться руками в деревянный борт – они были скованы. А ладья тем временем мягко скользнула в серую мглу, и уже пару мгновений спустя исчезла. Сзади послышался тихий щелчок, и к ногам узника упал намордник. А уже через несколько секунд он исчез – металлический предмет будто растворился в песке. Локи не сразу понял, что с наручниками произошло то же самое. – Отец! Прости меня! Вернись! – закричал что есть мочи Локи, падая на колени, вглядываясь в плотный туман, поглотивший лодку. И с ужасом понял, что не слышит собственного голоса. Локи посмотрел на свои руки – кожа стала серой, как и рукава рубашки. Как и вся одежда на нем. Он поднес ладони к глазам и прошептал дрожащими губами: – Нет, нет, я не хочу... Не надо. * * * Остров Безмолвия. Локи попытался успокоиться и вспомнить хоть что-нибудь, что он читал об этом, или слышал когда-то. И понял, что ничего не знает об этом проклятом месте. Он помнил вспышку – значит, они проходили какой-то портал. Где искать его? Подошел к воде, опустил руку, пытаясь ощутить влагу на коже. Но не почувствовал ничего. Его пальцы словно провалились в пустоту. Что здесь происходит? Как это может быть? «Вне времени и пространства», – кажется, так сказал Один. Локи почувствовал, что его пробирает дрожь, и паника с новой силой зажимает в свои клещи. Сердце в груди заполошно забилось о ребра, стало трудно дышать. – Нет, нет, нет, – шептал Локи, не слыша собственного голоса. Он прошел вдоль берега вокруг острова, на котором не было ни единого деревца, ни кустика, ни травинки. Только серый песок и туман – бесконечный, густой, сводящий с ума. Он пропитывал каждую клеточку отчаянием и безысходностью. Не было ни холодно, ни жарко. Ни единого звука вокруг. Хоть океан вокруг бурлил и пенился – не слышалось шума прибоя. Ни легкого дуновения ветерка, ни-че-го. У Локи возникло ощущение, что он очутился в кошмарном сне. Таком, после которого, пробудившись, хочется безудержно плакать. Он зашел в серую, играющую волнами воду, ступил несколько шагов. И понял, что просто не сдвинулся с места ни на метр. Наверное, прошло несколько часов его безуспешных и суетливых попыток разобраться, где он и что с ним происходит. Вконец вымотавшись, он уселся на серый песок. Прислушался к себе и сделал еще одно неутешительное открытие – ему не хотелось ни есть, ни пить. А усталость от пустых метаний по островку как рукой сняло уже через несколько минут. А еще через некоторое время Локи понял, что его тело больше не нуждается в сне. И это открытие окончательно ввергло его в пучину уныния и тоски. В голове теперь билась лишь одна страшная мысль: «Навеки, навсегда, один, здесь, в этом кошмаре...» Локи схватил себя за волосы и с силой дернул, чтобы прогнать наваждение. Несколько серых локонов упали на глаза. Он подхватил их пальцами и посмотрел на свои некогда темные, бывшие цвета воронова крыла, пряди. Слезы брызнули из глаз и потекли по щекам, а все тело содрогнулось от беззвучных рыданий. * * * Тор лежал в своих покоях. Сегодня он не вышел к завтраку. Он не мог, не хотел. Тор знал, что на городской площади сегодня с утра уже убрали позорный столб. А преступника, что был прикован к нему весь вчерашний день, уже изгнали из Асгарда. Тор прижимал к себе ежика, который фыркал, перебирал лапками и стремился вырваться из крепких объятий хозяина. Мимир был слишком свободолюбив и не терпел разных нежностей и глупого тисканья. Но Тор удерживал его теплое тельце, все сильнее прижимая к себе. Смотрел в крошечные глазки-пуговки и думал о том, что это единственный подарок, который ему подарил Локи. Настоящий подарок. Он вспоминал последний месяц своей жизни. Самый счастливый из всех ранее прожитых. И представлял, что ничего не было после – ни обид, ни унижений, ни ссор, ни ледяной проруби. Тор понимал, что мучает себя, как последний дурак. Но ничего не мог с собой поделать. Потому что больше всего на свете ему хотелось, чтобы тот счастливый месяц, проведенный с Локи – наполненный его дружелюбными взглядами, искренними улыбками, интересными рассказами обо всем на свете, – длился вечность. * * * Ближе к вечеру Тор все же вышел из покоев и побрел в сторону трапезной залы. К ужину вышел только отец. Мать все переживала и страдала, не выходя из опочивальни. Тор поздоровался с Одином и сел на свое место. Есть не хотелось. Но Тору необходимо было поговорить с отцом. Лениво поковырявшись в тарелке, Тор все же решился и поднял взгляд на Всеотца. – Отец, ты правда навсегда изгнал Локи? И где он теперь? – спросил как бы между прочим. Его ведь все считают маленьким, так что отец наверняка простит детское любопытство. Один резко поднял голову и вперился в Тора единственным глазом. Младшему принцу стало не по себе от этого взгляда. – Никогда больше не произноси имени Локи в этих стенах, Тор, – строго произнес отец, а потом добавил: – И помни, если вздумаешь вести себя непристойно или ослушаешься моей воли – тебя ждет такая же участь. Не посмотрю на то, что у меня теперь один сын! Тебе все ясно? – Да, отец, – испуганно пролепетал Тор и снова опустил голову. Невольно поежился, почувствовав, как по спине пробежали мурашки. Младшему принцу показалось, что отец злится на него за что-то. Вот только не мог понять – за что. Наверное, показалось, решил он. Просто отец расстроен из-за Локи и сегодня у него, как и вчера, был очень тяжелый день.