Узы ненависти

Светлые волосы прибывшего воина казались серебряными в свете луны. Красивое, немного суровое лицо было словно высечено из камня. Холодные голубые глаза смотрели с какой-то неприязнью и даже ненавистью, а на дне зрачков будто плясали молнии, отчего Локи стало не по себе. Он какое-то время рассматривал незнакомца, пытаясь понять – видение это или явь. Вглядывался в лицо, в такие знакомые черты. И не мог поверить. – Этого не может быть, – прошептал вдруг бывший принц. – Тор? Это ты? Сколько же лет прошло? Как ты меня нашел? Где отец? – Ты будешь болтать или мы отправимся в Асгард? – хмуро спросил гость, давая понять, что не намерен отвечать на вопросы. – Садись в ладью. Локи не мог поверить в то, что все это происходит на самом деле. Его маленький брат вырос и превратился в статного, широкоплечего мужчину, на зависть любому из эйнхериев, что славились своей мощью и силой. Было чудно встретить младшего брата уже таким взрослым, таким возмужавшим. – Тор, я так рад тебя видеть, – наконец отмер Локи, и ему вдруг невероятно захотелось обнять брата. Ведь теперь он уже понимал, как виноват перед ним, как мерзко с ним поступал в свое время. И он решился – стремительно подошел и положил руки на плечи. – Ты пришел за мной, Тор! Ты не представляешь, что я здесь пережил, и как теперь сожалею… Тор вздрогнул, как от удара, а потом с силой оттолкнул его – Локи еле удержался на ногах. – Не прикасайся ко мне! – гаркнул Тор. А затем ловко схватил старшего брата за запястье и завел руку за спину. Поймав второе запястье, надел наручники и подтолкнул к лодке. – Залезай! – приказал он. – Услышу еще хоть слово – пересчитаю зубы, – перед носом Локи нарисовался огромный кулачище. – Вперед! – опять толчок в спину. – Сожалеет он, как же... Локи не оставалось ничего, как сесть на деревянную скамью у кормы. Он был настолько растерян, что едва понимал, что происходит. Но попытался успокоиться и взять себя в руки. Все, что происходило с ним сейчас, было похоже на какой-то странный неприятный сон. Может, так и есть? Он спит? Дернул руками – холодный металл врезался в запястья. Нет, не сон. Сколько же времени он провел на этом проклятом острове? Почему за ним прибыл брат, а не отец? Локи не давало покоя чувство какой-то неправильности всего происходящего. Он был уверен, что разгадал тайну острова, и уже очень скоро должен был освободиться. Сам, без сторонней помощи. Локи не понимал, почему он так решил. Но что-то подсказывало ему – так было бы правильно. Тем временем Тор подошел к нему, наклонился и надел на правую щиколотку металлический обруч, цепь от которого крепилась к железному кольцу на корме. Локи понял – он остался узником. Таким же, как и был раньше. Отец не простил его. Возможно, приговор смягчили, и его решили поместить в асгардскую темницу. Но Локи был уверен: как только он расскажет отцу обо всем, что произошло на острове, о своих переживаниях и мыслях, о том, что он действительно сожалеет и раскаивается в своих неблаговидных поступках – отец смягчится. Локи обязательно попросит у него прощения и, возможно, Один даже простит его, и опять будет считать сыном. – Тор, прошу, ответь на один вопрос, – тихо попросил Локи, когда брат молча развернулся к нему спиной и взялся за штурвал. – Где отец? Он знает, что ты здесь? Он сам попросил тебя забрать меня? Что он сказал? – Ты, я вижу, не понял, – злобно выплюнул Тор. И, подойдя вплотную, влепил такую сильную оплеуху, что Локи не удержался и слетел со скамьи, ударившись головой о деревянную палубу. – Ты будешь говорить, когда я тебе позволю! – прикрикнул Тор, и опять подошел к штурвалу. Ладья взмыла вверх. Локи зажмурился, в глазах закипали слезы бессилия и обиды. Голова раскалывалась от удара о деревянные доски, левое ухо и щека горели огнем – ведь его тело почти отвыкло, забыло, что такое боль. Неужели опять придется вспоминать? Локи стало по-настоящему страшно. Так не должно быть. Все неправильно. И откуда в Торе столько злобы? Ведь прошло время. Не один год и не два. Неужели брат настолько возненавидел его, что до сих пор не может успокоиться? И Локи вдруг с ужасом осознал, что не хочет возвращаться. Только не так, не сейчас. Он не хочет снова ловить на себе взгляды, полные ненависти и презрения. Что его ждет там – в мире, от которого он уже успел отвыкнуть? – Оставь меня здесь! – неожиданно для себя выпалил Локи. – Я не хочу в Асгард! Слышишь? Отпусти меня! Я хочу остаться на этом острове! Пожалуйста! Тор опять резко подошел к нему, схватил за плечи и, подняв, усадил на скамью. Запустив пальцы в волосы, с силой сжал, немного запрокинув голову пленника. Посмотрел прямо в глаза и прорычал: – Отец умер. Теперь я царь, и я решаю судьбу преступника. И если не заткнешься – переломаю тебе все кости. Ясно, ублюдок? Не дожидаясь ответа, Тор отпустил волосы брата и вернулся к рулю. – Ты лжешь! Это неправда! Зачем ты так со мной?! – закричал Локи. Он резко вскочил – хотел кинуться к Тору, посмотреть в глаза и убедиться, что тот врет. Но цепь на ноге не позволила ступить и шагу. А Тор не произнес больше ни слова. * * * Тор не знал, правильно ли он поступает. Вернее, прекрасно понимал, что идет против последней воли отца. Он помнил прощальный разговор с Одином так, будто говорил с ним только вчера, а не три года назад. Тор никогда и подумать не мог, что отец на самом деле так переживает, скучает по Локи, страдает из-за него. Хоть и отказался от него во всеуслышание. Даже имя запретил упоминать. А оказывается, все эти годы он беспокоился о своем нерадивом отпрыске и ждал его возвращения. Тор слушал отца, не перебивая, затаив дыхание. Только сжимал кулаки, чтобы не было заметно, как дрожат его пальцы. Отец рассказал об острове и о том, что Локи там приходится нелегко. Но если старший сын найдет в себе силы и мужество признать свои ошибки, измениться, стать другим, если в его сердце есть хоть немного света – он сможет вернуться. Один тогда снял с цепочки на шее небольшой медальон, внутри которого скрывался кристалл. И рассказал, что когда Локи оказался в изгнании, в своей странной тюрьме, этот кристалл был темный, почти черный. Прошел не один год, прежде чем волшебный камень начал светлеть. Это могло значить лишь одно – Локи меняется. И зло постепенно уходит из его очерствевшего сердца. Тор не мог поверить. Ему казалось, что отец таким образом просто успокаивает себя, чтобы унять сердечную боль. Локи осознает и исправится? Это же смешно. Кто угодно, только не он. Но вслух своих сомнений Тор не выказывал. Просто сидел и молча внимал словам отца. «Рано или поздно, – вещал слабым голосом Один, – кристалл станет совсем прозрачным и исчезнет. А там, на острове, появится маленький росток, который превратится в цветок, а затем растение принесет свой плод. И в руках Локи окажется ключ от его ошейника, – Всеотец улыбнулся. – Вот тогда он сможет освободиться. И перенестись с помощью своей магии сюда, в Асгард, или в любой из миров, куда захочет, – Один тяжело вздохнул. – Пусть выбирает сам, он будет вправе это сделать». Тор крепко зажал в руке медальон и пообещал, что будет хранить его как зеницу ока. Поклялся, что о тайне не узнает никто, даже мать. Но все же не удержался и спросил, что ему делать, если кристалл так и не исчезнет, а Локи и дальше будет томиться в изгнании. На что Один ответил – Тор должен решить это сам, уже как царь и верховный ас. Если кристалл станет светлым-светлым, почти прозрачным, Локи можно будет вернуть. Но спешить с этим не стоит. Тор сидел и не узнавал своего строгого решительного отца, которого он боялся всю жизнь, и чью волю не смел нарушить. Один почему-то искренне верил в то, о чем говорил. Но Тор был уверен в том, что вся эта магия – чушь. И Локи, даже в своем ошейнике, исхитрится и найдет способ заполучить заветный кристалл. Он как никто умеет притворяться – верным другом, любящим братом, кем угодно. А обмануть какой-то камушек для него и вовсе не проблема. * * * Месяц назад отец, так и не пробудившись ото сна, умер. Фригг почти обезумела от горя, опять замкнулась в себе и почти не выходила из покоев. Как и тогда, после исчезновения Локи. Тору было больно смотреть на мать, а еще больнее становилось, когда царица, с надеждой заглядывая ему в глаза, все выспрашивала, не рассказал ли ему отец перед сном о том, где Локи, и как найти его. Поэтому Тор решил отправить Фригг на некоторое время к светлым альвам – подальше от этих стен, где все напоминало ей об умершем муже и покинувшем Асгард старшем сыне. Там, в Льюсальвхейме, ее окружат заботой, там чудные леса и высокие горы, реки и озера с прозрачной водой и светлые добрые существа, которые помогут хоть немного унять боль утраты. Для Тора смерть отца тоже стала страшным ударом, но ему нельзя было впадать в уныние – он просто не мог себе этого позволить. Он уже три года сидел на троне как полноправный властелин и прослыл строгим, но справедливым царем. Дел ему хватало – неспокойно сейчас было в других мирах. И те же альвы или ваны постоянно нуждались в помощи – ведь ни в одном из миров не было такой сильной и боеспособной армии, как в Асгарде. А еще вереницей шли приемы, пиры, визиты вежливости по случаю торжеств, военные советы и совещания по мирным вопросам – будь то пополнение казны, новые изобретения или строительство. Почти три года подряд Тор, как бы ни уставал и ни выматывался за день, каждый вечер перед сном открывал маленький медальон. Смотрел на кристалл. И в сердце привычно разливались боль и тоска. Сразу после того, как отец уснул, Тор чуть было не выбежал на причал, не сел в ладью и не отправился на тот странный остров. Чтобы глянуть на Локи хоть одним глазком, посмотреть, каким он теперь стал. Страдает ли? Помнит ли о своих злодеяниях? Как пройти портал, отец рассказал. Но... Тор смог взять себя в руки. Он ведь обещал отцу. И он сдержит свое слово. Да и зачем смотреть на этого мерзавца? Лишь бередить и так незаживающую рану. Сейчас у Тора было все, чего только мог пожелать правитель – слава, почет и уважение подданных, неограниченная власть, несметные богатства. Вот только в сердце до сих пор жила обжигающая пустота, словно и не сердце у него внутри – а выжженная пустыня Муспельхейма. И он понял, что не сможет жить спокойно, не сможет быть в мире с самим собой, пока не отомстит за всю свою боль, что мучила его все эти годы. Пока не расквитается с тем, кто повинен в этом. С тем, кто так легко втоптал его душу в грязь, посмеялся над искренними чувствами, отобрав способность любить. А вчера Тор заметил: заветный кристалл стал настолько прозрачным, почти невидимым, что казалось – еще немного, и он исчезнет. И Тор не на шутку испугался – а вдруг Локи все же сумеет его добыть? И тогда он окажется на свободе, и отправится в какой-нибудь из миров. И Тор никогда больше его не увидит. Нет, этого допустить он не мог. * * * Когда Тор уже спускался в своей ладье на островок и увидел стройную фигуру, освещенную лунным светом на берегу океана, сердце его невольно затрепетало. Немного отросшие черные пряди перебирал легкий ветерок. А когда Локи повернулся и посмотрел на него, Тор не на шутку испугался. Себя, своих чувств, что нахлынули неудержимой лавиной. Тело обдало жаром, оно опять отказывалось слушать доводы разума. Желание накатило горячей волной, заставив сердце колотиться так, что не хватало дыхания. Локи был все так же молод и красив, как и десять лет назад. Тор увидел это даже в неверном свете луны. Те же тонкие черты лица, тот же зеленый взгляд из-под длинных темных ресниц, острые скулы и красивая линия рта. И все же Тор смог взять себя в руки. Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда Локи произнес его имя, и даже сделал вид, что рад этой встрече. Конечно, он рад. Мерзавец. И, наградив братца смачной оплеухой, Тор почувствовал облегчение – он смог это сделать, не побоялся, как тогда, десять лет назад. Да и кого теперь бояться? Этого жалкого преступника? Он получит то, что заслужил. Сзади послышался тихий вздох, похожий на всхлип. Тор слегка обернулся и увидел, что его пленник сидит, низко опустив голову. Темные пряди свисают, закрывая лицо. Плачет? Сожалеет о смерти отца? Притворщик. Один рассказал Тору о том, как Локи напал на него и хотел убить. Родного отца! Подумать только, насколько опасная тварь его старший братец. Но ничего, теперь он уже не маленький глупый мальчишка, завороженно глядящий в лживые зеленые глаза. Тор не желал слушать очередную ложь из его уст. Не для этого он пришел сюда. Он вернет Локи в Асгард, и этот негодяй ответит за всю ту боль, что причинил слабому беззащитному Тору. Мальчику, который готов был сделать для брата все на свете, лишь бы увидеть улыбку и хоть немного теплоты в холодном насмешливом взгляде. * * * – Выходи, – приказал Тор, когда ладья причалила к берегу. Локи вздрогнул, впервые поднял голову и огляделся. Наверное, он должен быть счастлив – ведь ему наконец-то удалось вернуться в свой мир. Когда они прибыли, уже занимался рассвет, и отсюда, с причала, были хорошо видны позолоченные шпили дворца. Биврёст сверкал в утренних лучах всеми цветами радуги. Солнце окрасило горизонт в розоватый цвет, и на небе потихоньку гасли звезды. Яркие непривычные краски даже немного ослепили узника, отвыкшего от разноцветья этого мира. Но его все это уже не радовало. Локи было так больно, что не хотелось думать уже ни о чем. Наверное, он слишком долго мечтал там, на острове, о своем возвращении сюда. Много грезил и видел красивые сны. Но представлял все совершенно по-другому. За время путешествия он не произнес ни слова. Да и не смог бы, если б даже захотел – горло свело судорогой. Как он ни пытался держать себя в руках – из глаз покатились слезы. Неужели Тор сказал правду, и он больше никогда не увидит отца? Он не мог в это поверить. Как же так получилось? Почему? Локи не сдвинулся с места, лишь поднял взгляд на брата и сказал: – Тор, ты должен мне все объяснить. Что случилось с отцом? Где мама? И зачем ты меня привез сюда? – Объяснить? Тебе? – Тор подошел и, схватив брата за локоть, резко поднял со скамьи. – Ты считаешь, что царь должен что-то объяснять своим подданным? Иди вперед, иначе еще получишь, – и тут же наградил пленника легким подзатыльником. – Да как ты смеешь меня бить? – не выдержал Локи, и попытался освободить свой локоть из жесткого захвата. – Ты мой младший брат, или забыл уже? Неужели ты так и не поумнел за эти годы? Тор посмотрел на него так, что Локи сразу же пожалел о сказанном. – Я забыл? Нет, Локи, я не забыл, я все помню. Все твои побои и издевательства. Над беззащитным мальчишкой, который был виноват лишь в том, что оказался младше и слабее. С этими словами Тор очень легко, словно пушинку, поднял Локи и перекинул через борт лодки прямо на мощеный камнем причал. На этот раз, ударившись головой, пленник потерял сознание. * * * Локи застонал и открыл глаза, пытаясь понять, где он. Откуда-то сверху послышался громкий властный голос: – Уже пришел в себя? Теперь можешь поприветствовать своего царя, как и подобает подданному. И поблагодарить за спасение. Если бы не я – тебе вовек бы не выбраться с острова. Надеюсь, ты это понимаешь. Локи приподнял голову и понял, что он лежит на полу в Тронном зале, у ступеней, ведущих к трону. На котором восседает, поигрывая Гунгниром в руке, его младший брат.