Путешествие во времени

Да, ночная Барселона сильно отличается от дневной. Жизнерадостность и буйство красок сменяются таинственностью и загадочностью ночных огней. И, кстати, именно в это время в Барселоне начинается основная жизнь. Стоит только палящему солнцу скрыться за облаками, как, поначалу слегка сонные и медлительные испанцы, оживают, выходят из своих домов, а в городе начинается главное веселье. Танцы, смех доносятся из каждого, даже самого захолустного, уголка Барселоны. И хоть Джонни и обещал показать мне кое-какие достопримечательности, но в действительности, до памятников архитектуры мы так и не дошли. А дело было так. Вначале мой симпатичный гид повел меня осматривать какие-то памятники (уж и не помню сейчас какие). Пока мы дошли до места назначения, уже стемнело, и после осмотра достопримечательности Джонни предложил мне пропустить по стаканчику Сангрии (красное сладкое вино c фруктами). На первый взгляд совсем безобидный напиток, да и на второй и на третий тоже…Однако крышу сносит не по-детски, так что все последующие действия я помню смутно. После кафе мы, вроде бы, пошли к какому-то другу Джонни, который был известным в Барселоне художником. Хорхе, кажется, так его звали, сразу же начал восторгаться моими чертами лица и требовал разрешить ему написать мой портрет. Тут к нему присоединился еще и Джонни, а устоять уже перед двумя испанцами (хочу заметить, что хоть я точно и не помню, но уверенна, что Хорхе был красавчиком) я не могла, и поэтому почти через полчаса у художника уже был готов портрет меня. Не знаю, что оба мужчины в нем нашли, но мне рисунок не понравился жутко, так как на нем очень сильно выделялся мой и без того большой нос. Своими заявлениями я, по-видимому, сильно оскорбила Хорхе, который счел, что все недовольства портретам, исходят из-за того, что он плохой художник. Живописец даже начал ругаться на меня, мол все вам туристам не так, а Джонни, естественно, вступился за честь, хоть и изрядно подвыпившей, но все еще дамы. Не знаю к чему могла привести перепалка между двумя темпераментными испанцами, если бы не появилось еще одно действующие лицо. А точнее сказать личико. Услышав крики, во двор выбежала жена художника (уж простите меня грешную, но ее имени я не запомнила, пускай ее будут звать Анжелой). Так вот, эта самая Анжела накричала сначала на Антонио (по-испански разумеется, видимо, что уберечь мои нежные уши), а потом еще и на Джонни. Как не странно, оба мужчины сразу поостыли и даже пожали друг другу руки. Уж не знаю, что она им там сказала, но результат был на лицо. Вот она истинная женская сила! А еще говорят, что мы, бабы, ни на что не способны. Ан нет… После бурной разборки мы с Джонни, эмоционально опустошенные, решили все-таки поехать к испанцу домой. Не то чтобы мне так уж хотелось переночевать у симпатичного мужчины, но в том состоянии, в котором этот самый мужчина пребывал, его просто нельзя было пускать за руль. А Барселона… Какая уж тут Барселона, когда вы пьяны в хлам. Но добраться без приключений до дома Джонни оказалось не так уж и просто. Во-первых, испанец не помнил где ключи от машины. Обшарив все свои карманы, он их так и не нашел, и нас охватила легкая паника. Потом, когда я вдоволь насмотрелась на пухлые губы испанца (вот только не надо тут ничего говорить, вообще когда я нетрезвая, то за мои поступки и мысли отвечает уже другая моя половина – по-видимому очень раскованная и вульгарная), я перевела взгляд на его загорелую шею и обнаружила там темный шнурок. Мне стало очень любопытно и я (представьте себе, какая наглость?) полезла проверять что же это такое. Запустив руки под светлый джемпер, я потянула за шнурок, предварительно не забыв ощупать внушительные кубики на животе испанца, и вытащила, что бы выдумаете? Ключи! Нет ну каково, а? Забыть, где лежат, а точнее висят, собственные ключи от машины. А все это проклятое испанское вино, черт бы его побрал! Во-вторых, Джонни забыл, где он припарковал свою машину. Мы, наверное, обошли с десяток парковок, а когда я уже отчаялась поспать этой ночью, испанец наконец-таки признал в одной из многочисленных легковушек свой красненький (я говорила, что обожаю машины этого цвета?) минивен. До дома Джонни мы, слава Богу, добрались без происшествий. Оказавшись наконец в теплом и уютном помещение, я расслабилась и начала беззастенчиво рассматривать квартиру моего симпатичного спутника. А посмотреть было на что. Грязная, серая, захламленная, маленькая – обычные эпитеты, которыми характеризуются большинство холостяцких квартир. Большинство, но не эта. Большая, чистая, светлая и очень уютная – именно такой была квартира в которую я попала. На столиках повсюду стояли вазы с цветами, на полах лежали пушистые коврики, цвета кофе с молоком, а в ванной имелся самый современный музыкальный центр. -А почему музыкальный центр у тебя в ванной, а не в другой комнате? – вот что первое я спросила, когда попала в квартиру. -Так удобнее, - просто ответил мужчина и начал на ходу, ничуть не смущаясь, скидывать на пол одежду. Сначала вниз полетел джемпер, обнажив идеально накачанное и сексуально загорелое тело. Следом последовали кроссовки и брюки. Самое бесстыдное, что я даже не пыталась скрыть своего чересчур пристального внимания к оголенным бицепсам моего несостоявшегося гида и пялилась во все глаза. Джонни, по-видимому, даже не заметил как я поедаю его глазами, и спокойно прошествовал в ванную. А я так и осталась стоять, совершенно растерянная и не на шутку возбудившаяся. На секунду правда во мне пробудилась прежняя я, которая возмущенно напомнила о совсем еще недавнем сексе с Джеком, и упрекнула меня в непостоянстве, но дерзкая другая я легко заткнула мою более слабую половину, и дальше я уже за свои действия ответственности не несла. А было вот что. Я, так же как и Джонни, скинула на ходу с себя всю одежду (хорошо хоть заранее надела красивое белье) и пошла в душ. Открыв случайно (или специально?) незапертую дверь, я оказалась в большой ванной, где мое внимание привлекло большое зеркало над раковиной. Обычно я не любитель рассматривать собственные части тела, но в ванной у Джонни была не я, а другая девушка. Именно эта самая девушка, начала пристально изучать свое отражение в зеркале. По-видимому, оставшись абсолютно довольной увиденным, она переместила взгляд на краешек зеркала, где был виден мужчина, принимавший душ. Она (или уже я?) насмотревшись достаточно, просто взяла и отодвинула шторку, шагнув в душ прямо к голому мужчине. -Эля? – Джонни сильно покраснел, хотя и так был весь красный из-за горячего душа. – Если тебе так надо было в ванную, ты могла бы просто попросить, а не врываться ко мне. Я же совсем голый… - Закончить я ему не дала, и легонька взяв его за голову, притянула к себе и поцеловала. Сначала невинно так, почти по-дружески. Джонни вначале сделал было слабую попытку оттолкнуть меня, бормоча что-то про «это неправильно, так нельзя», и поэтому мне пришлось поцеловать его сильнее, обвив руками мускулистую шею. Наши губы соприкоснулись и я почувствовала все их тепло и чувственность. Но и этого мне было мало. Я делала наши поцелуи все более страстными, а объятия все более дерзкими. Вот руки Джонни уже нащупывают застежку на моем лифчике, а вот и мои трусики падают на влажную керамическую плитку. Прежде чем перейти к дальнейшим действиям испанец взял мое лицо, заглянул мне в глаза и тихо прошептал: «Я люблю тебя». А я, дуреха не знала, что сказать в ответ, а потому всего лишь провела пальцами по его обнаженному торсу, заставляя вздрагивать от каждого прикосновения, потом по груди, шеи, лицу, и запустив наконец пальцы в его роскошные волосы, выдохнула испанцу на ухо: «Я хочу тебя». Хочу и люблю. Понимаете разницу? А мой испанец так и не понял, иначе бы обиделся, и мы не продолжили бы. Дальнейшее помню смутно, но уверена, что было хорошо, тепло и спокойно. Возможно не так феерически как с Джеком, зато чувствовалось, что я любима…