Я решил, что ты будешь моим

If we live a life in fear I'll wait a thousand years Just to see you smile again* (Resistance/ Muse) Ник не понимал себя, еще недавно он был абсолютно уверен, что существа более циничного и быстро приспосабливающегося, чем он, в мире нет. Ну, разве что Дан. А сейчас? Сейчас он себя не узнавал. С каких это пор желания какого-то человечка стали играть для него решающую роль? С каких пор ему интересно просто разговаривать, гулять, почему сердце замирает, когда тот смотрит на него своими ясными глазами, почему он готов растечься лужицей от одной адресованной ему улыбки… Еще несколько дней назад все было не так: цели у Ника были вполне конкретные – он отчаянно хотел влюбить в себя Алекса, хотел самого Алекса, хотел энергии, хотел в очередной раз что-то доказать Дану… А что он чувствовал при этом к своему донору? Нет, это нельзя было назвать влюбленностью, но и от простого равнодушия он тоже очень далеко ушел, более того, утерев своей победой нос Дану, Ник был готов отказаться от дальнейших игр и спокойной пожить какое-то время со своим донором, наслаждаясь энергией и купаясь в любви мальчишки. Нет, он не боялся, что ему это быстро надоест, ведь люди так мало живут… Были, конечно, известны способы, но они сопряжены с огромным риском для самих темных, поэтому очень мало кто решался на подобный шаг. А сейчас, когда отпущенное время неумолимо подходило к концу, он начал понимать темных, готовых рискнуть ради партнера. Хотелось остановить эту безумную игру, игру, следующий этап которой будет ломать его мальчика, но нельзя…. То, что подписано кровью, может прекратить только смерть одного из участников. И Ник уже жалел, что пошел на это, он гнал от себя страшные картины неизвестного будущего, которые ему услужливо подсовывало неугомонное воображение. И впервые за многие годы Ник не искал сознательно общества брата, проводя все свое время с донором, получая огромное удовольствие от прогулок по ночному городу, от посиделок и тихих разговоров, от совместных походов в кино… черт, да они даже на концерт органной музыки в филармонию сходили, а это дорогого стоит. А их ночи! Нет, никакого проникновения, Алекс на этом настаивал, и Ник, кто бы мог подумать, уступил, но они спали вместе, обнявшись, Ник гладил и ласкал тело донора, и тот робко отвечал, сначала просто зажмуривался и глубоко дышал, вцепившись в простыню или подушку, потом рискнул открыть глаза, а когда сам потянулся, чтобы поцеловать, Ник едва не завопил от счастья. Еще темный заметил интересную закономерность: от добровольных, по собственному желанию подаренных ласк, энергия клубилась с особенной силой, воздух, казалось, можно было резать ножом, настолько плотным и насыщенным он становился. И он пил этот воздух, и наслаждался, как прекрасным выдержанным вином, пил и желал, пугая самого себя, чтобы так было всегда. Ночь, у них осталась всего одна ночь, и Ник был уверен, что уже достаточно приручил Алекса, чтобы рискнуть получить что-то большее, чем легкий петтинг под одеялом. Он уговорит Алекса ему отдаться, чего бы ему это не стоило, он выпьет чашу до дна, а потом, через десять дней вернется и будет молить о прощении за то, что оставил мальчика Дану… Только бы Алекс не сломался! Алекс немного расслабился, поняв, что убивать и насиловать его вроде как никто не собирается. Более того, он стал получать удовольствие от общества Ника, и душа преисполнялась радостью от того, что Дан его, казалось, не замечал вовсе. С Ником было спокойно и уютно, они спали, обнявшись, и если сначала это несколько напрягало Алекса, то позже, осознав, что ничего, чего бы он сам не позволил, с ним делать не будут, расслабился. А прошлой ночью, Алекс даже покраснел от воспоминаний, он сам поцеловал Ника, и горящие счастьем глаза друга стали лучшей наградой за сделанный нелегкий шаг. Завтра утром Ник уезжает, а вечером Дан отдаст ему подписанный контракт, за что опять же спасибо Нику, и Алекс полетит домой. От мысли, что придется провести один на один с Даном целый день, по телу бежали мурашки, но, с другой стороны, ради такого дела, он вполне в состоянии потерпеть. Их последняя ночь… В душе Алекс уже принял себя как бисексуала, но как оно в реальности? Да, ему нравится, по-настоящему нравится Ник, приятны его прикосновения, он заводится от поцелуев и ласк друга, но сможет ли решиться на что-то большее, Алекс не был уверен, слишком много отрицательных эмоций вызывали воспоминания о первом и единственном разе. Если только поменяться ролями? - Последняя ночь, младший! Завтра тебя здесь быть уже не должно, - тяжелый вздох в ответ. – Так жалко оставлять? – Насмешливо вскинутая бровь. – Ты не влюбился, случаем? – Колючий взгляд в ответ. – Тебя боров ждет, - сколько иронии в голосе… - Это мы еще посмотрим, - младший в гневе был очарователен. - О! Даже так! Как интере-есно,- растягивая гласные, проговорил старший. – Иди ко мне, - Ник шагнул в распахнутые объятия, Дан обнял крепкого рослого парня и, прижав к себе, лизнул ухо, от чего все тело Ника пронзила горячая волна. Руки старшего чувственно погладили спину, сжали ягодицы, Ник не сдержал вздоха. - Малыш, игрушками не стоит так увлекаться. Мы же играем, ты помнишь? Ты вот смотришь на меня, как на врага, а ведь я не враг тебе, мы, по сути, в одной команде, и играем в одну игру, вместе, - но Дан умолчал, что сам играет на два фронта… Ник уткнулся носом в шею старшего, в сильных объятиях было так надежно и хорошо, уходить не хотелось. Наверное, Дан прав… Но Ник никогда не считал людей игрушками, более того, его уже так психологически вымотала эта игра, он так жалел, что вообще все это затеял… Нет, Алекс не игрушка! - Даня… - робкий взгляд. – Ты ведь не покалечишь его? - Жить будет, - с показным равнодушием бросил Дан. - Тогда… спокойной ночи? - Угу. Приятных снов, или чем ты там собрался заняться… Дан налил себе выпить, опустился в кресло и закурил. Завтра он вступает в игру, едкая ухмылка исказила красивое лицо. Ох уж этот неразумный младший, и эмоции все на лице. Неужели Дан тоже когда-то таким был? Вряд ли, он бы просто не выжил, и не смог бы вырастить Ника. Может, он слишком опекал его после потери родителей? Хотя, нельзя не отметить, противника он себе воспитал отличного! Дан улыбнулся шире: завтра… роль у него, конечно, не самая любимая, зато не надо бегать и церемониться: связал, нагнул, и все дела. На фантазию Дан никогда не жаловался, придумает, как сделать так, чтобы и мальчик жив остался, и договор был выполнен. И удовольствие Даном получено, конечно. На удовольствие Алекса ему пока еще было плевать… так же как и на боль и унижение, которые парню придется пережить, да и на самого Алекса, если уж совсем честно… Не будь тот редким донором, Дан не дал бы за его жизнь и ломаного гроша. А так… у него на мальчишку большие планы! - Не спишь еще? – Дверь распахнулась, и в комнату тенью скользнул Ник. - Нет, тебя жду, - улыбнулся Алекс, удобнее устраиваясь на подушке, Ник скинул халат и в одних боксерах нырнул под одеяло, всем телом прижимаясь к другу и целуя обнаженное плечо. Глаза парней встретились, и Ник, казалось, утонул, не имея сил и желания разрывать визуальный контакт. Алекс сам медленно приблизил лицо к лицу темного и поцеловал, сначала нежно и осторожно, потом, почувствовав ответ, страстно, слегка прикусывая нижнюю губу Ника, от чего тот глухо застонал. Алекс, наконец, решился, и, глубоко вздохнув, повалил Ника на спину, придавливая своим весом к постели. Он целовал скулы, глаза, брови, звонко чмокнул в нос, не прекращая гладить везде, куда только мог дотянуться. Ник, не ожидавший от друга подобной инициативы, но так о ней мечтавший, расслабился и отдался рукам и губам Алекса, позволяя делать с собой абсолютно все, что тому угодно. Когда длинные гибкие пальцы коснулись члена, Ник едва не подпрыгнул, пальцы сжались вокруг и стали совершать поступательные движения, заставляя партнера толкаться в кулак, приподнимая бедра. Ник был счастлив, так далеко они еще не заходили. - Я хочу тебя, - шепнул Алексу едва слышно, тот сначала немного отстранился, и Ник испугался, что поспешил, но нет, друг вздохнул, улыбнулся и шепнул: - Тогда ложись на живот и подушку подложи… - Я? – До Ника дошло. - Ты… А что, ты против? - А если против? - Тогда спокойной ночи… - и Алекс попытался отодвинуться, но был пойман. - Я готов, - Алекс одобряюще лизнул шею и достал смазку, открутил крышечку тюбика и встретил удивленный взгляд. - А то я не знал, что она тут уже неделю валяется, ждет, пока ее используют… - Ник даже смутился немножко. – Про подушечку не забудь. Ник покорно принял нужную позу, и Алекс больше не колебался. - О-о… да-а… Стоны Ника эхом разносились по дому, Алекс тихо вторил, до боли закусывая губу, быть сверху ему определенно понравилось намного больше. А в гостиной молча завидовал Дан, пообещавший себе, что под ним Алекс будет кричать точно в полный голос и погромче, чем сегодня Ник. - Тебе понравилось? – И когда ему стало это жизненно важным? - Очень, - просто ответил Алекс. – А тебе? - Не то слово, я даже не представлял, что ты такой… Черт, как же уезжать не хочется… - Так ты приезжай в гости потом? Тут ты меня везде водил, там я тебя повожу. Приедешь? - Да, - он бы с удовольствием, вот только не уверен, что у него будет такая возможность. Во-первых, никто Алекса отсюда не отпустит, а во-вторых, его мальчик вполне может не захотеть и слышать о нем, если вдруг узнает о договоре. – Иди ко мне. Утреннее прощание вышло немножко скомканным, они до последнего валялись в постели, пока злющий как незнамо кто Дан собственноручно не вытащил Ника из постели. - Опоздаешь… Последнее «пока», легкий поцелуй, нежная улыбка, и такси в аэропорт. Вот и все. На душе у Ника было откровенно гадко, так плохо из-за кого-то он себя еще никогда не чувствовал. Неужели Дан прав, и Ник… влюбился? *Живя в страхе, Я буду ждать тысячу лет, Просто чтобы увидеть твою улыбку.