Я решил, что ты будешь моим

You're making me feel Like I was born to service you But I am growing by the hour* (Muse/ Hate This And I'll Love You) День первый Кипр. Лимассол. Отель «Four Seasons». Наверное, так и должен выглядеть рай: солнце, море и первоклассный сервис. Еще девять дней, Ник крест-накрест перечеркнул сегодняшний. Каким он увидит Алекса, когда вернется? Что с ним сотворит Дан? Ник тяжело вздохнул, поднялся с лежака на пристани и нырнул. Санкт-Петербург. - Дан? - Да? - Когда я могу зайти за контрактом? - Зачем он тебе сейчас? - Я уже билеты домой забронировал…- прошептал неуверенно. - Напрасно, ты пока никуда не едешь. - Как же так? – Взвился Алекс. – Ник сказал мне, что сегодня вы отдадите мне подписанный контракт, и я смогу полететь домой. - Нет. - Нет? - Ник обманул тебя. - Обманул? – Обалдело переспросил Алекс. – Как обманул? Зачем? Дан расслабленно сидел на диване в гостиной, лениво листал страницы «Коллекционера» Фаулза. Это произведение любимого автора Алекс, естественно, читал, и замечательно помнил, чем там все закончилось для героини. По иронии судьбы он чувствовал себя также: пойманным в ловушку, обманутым. - Ты что вскочил? Сидеть! – Алекс плюхнулся обратно в кресло. – Ты контракт читал? - Ну… да, конечно, читал. Так себе, конечно, но никакого криминала, - Дан встал и медленно подошел к креслу, наклонился, упираясь руками в подлокотники, Алекс как завороженный смотрел в холодные серые глаза, не смея моргнуть. - А вот если выйти с этим договором в тень, текст чудесным образом преображается. Так вот, нам тебя подарили, малыш, и ты сможешь уехать, только когда мы тебя отпустим. Но пока у меня на тебя другие планы. - Планы? – Алекс не понимал, его мозг, очевидно, поставил блок на прием информации, травмирующей психику. - Марш в спальню, - Алекс покачал головой. - И не подумаю, - Дан залюбовался: глаза сверкают, губы вытянуты в тонкую линию, все тело напряжено и готово к прыжку. - Да? Ну, как хочешь, - резкий бросок, и жертва без сознания откинулась на спинку кресла. Алекс очнулся, со стоном открыл глаза и замер. Во-первых, он в спальне, своей, и вроде не в своей, цвета насыщеннее и ярче… тень, он в тени, что не сулило ему абсолютно ничего хорошего. Алекс попытался сесть – не вышло, руки крепко зафиксированы у изголовья. Вот черт! Алекс подергал руками, бесполезно, рванул сильно, зашипел от пронзившей режущей боли… да, связал его Дан качественно. Но зачем? Зачем? Зачем он нужен Дану? Что тот собирается с ним делать? Неужели… нет, Алекс отказывался верить, хотя все вокруг кричало об этом. Не могли люди быть настолько подлыми и жестокими. Или могли? Парень раненой птицей забился на кровати, пытаясь вырвать руки из плена, запястья перетянуло, малиновые рубцы обжигающе горели… а результат нулевой. Тогда захотелось плакать, Алекс даже опустил уголки губ, скривился, но слезы не шли, он лежал, не моргая, глядел в потолок, пытаясь вызвать слезы, все впустую. Нет слез – нет облегчения. Постарался сосредоточиться на ощущениях, максимально расслабил руки, веревки сдвинулись, перестав причинять жгучую боль, но выпутаться так и не получилось. Спустя некоторое время, сколько минут, а, может, часов, прошло, он не мог сказать, время текло сплошным потоком с неизвестной ему скоростью, за окнами совсем потемнело, паника отступила, уступив место застилающей глаза ярости. Какого черта, собственно говоря? На каком основании с ним так обходятся? Что он, игрушка им, что ли? Да, игрушка… Но если Дан думает, что Алекс будет покорно принимать все, что насочиняло его больное воображение, то сильно заблуждается. Алекс не будет. Не будет покорным, не будет послушной марионеткой, нет, он покажет этому извергу, на что способен. Чего Алекс не учел, так это того, что с привязанными к кровати руками особо не попрыгаешь… Вот в таком воинственном настроении, с лихорадочно горящими глазами, в которых синим морем плескалось отчаяние вперемешку со жгучей злобой, приправленные изрядной порцией страха, Дан и застал распластанного на постели Алекса. Вот как, значит… Дан, говоря откровенно, не ожидал от мальчишки проявления характера, он еще два часа назад ждал криков о помощи, слез и воплей. А тут, оказывается, горящий взгляд, что ж, так, конечно, гораздо интереснее. Дан прошел в комнату и присел на кровать рядом с Алексом. Он молчал, жертва тоже не торопилась начинать диалог, буравя взглядом. Как же тяжело высоко держать голову, когда внутренности скручивает от первобытного ужаса, когда такой властный, бесспорно, красивый, но очевидно жестокий мужчина, сидит на твоей кровати, а ты никак не можешь избежать его, не в состоянии встать и уйти, хлопнув дверью, а можешь только молиться, чтобы все поскорее уже случилось, потому что нет ничего тяжелее, чем ждать. Особенно, когда не знаешь, чего ждешь. - Развяжите меня… - Зачем? - Может, я в туалет хочу. - Потерпишь. Ах, он гад! Гнев на мгновение ослепил Алекса, он прицелился, и со всей силы ударил ногой по ребрам не ожидавшего такой прыти и наглости врага. Дан глухо охнул и согнулся, и Алекс добавил другой ногой по спине. Зря, конечно, он это сделал, ох, зря! Потому что когда Дан поднял голову и встретился взглядом с жертвой, жертва поняла, что срочно скончаться было бы самой завидной участью, поскольку пламя, бушевавшее в его собственных глазах минуту назад, казалось пионерским костром в сравнении с извергающимся вулканом в глазах Дана. - Ах, ты ж… - таких слов Алекс раньше не слышал, но природная сообразительность подсказывала, что обычно для того, кому их говорят, день хорошо не заканчивается. Как знать, возможно, попробуй Алекс сопротивляться дальше, стой на своем, Дан и увидел бы в нем равного, но мальчик банально струсил, да и кто бы не струсил, когда на тебя ТАК смотрит древнее существо, а в этот момент Алекс очень четко осознал, насколько Дан старше, причем смотрит так, словно ты его сегодняшний ужин. Дан одним грациозным движением запрыгнул на постель, перекинул ногу через ни живого, ни мертвого от страха Алекса, оседлав его, и придвинул лицо близко-близко к лицу жертвы. Та закусила губу и зажмурилась, Дан на мгновение залюбовался, а потом с силой ударил по щеке. Звук пощечины эхом отозвался в комнате, сила удара, казалось, едва не свернула шею, слезы, наконец, появились… - Никто не смеет причинять мне боль безнаказанно, - прошипел мучитель. Алекс глухо всхлипнул. – Мелкое убожество… Понятно, что Алекс и так не ждал комплиментов, но такое откровенное презрение больно било по гордости и чувству собственного достоинства. Когда мгновение спустя Дан приблизился к Алексу с зажатым в руке ножом, тот готов был поклясться, что конец близок, забился как можно дальше и как можно выше, практически сев на изголовье, и тихо выл, не обращая внимание на водопадом льющиеся из глаз слезы. Дан разрезал веревки, и Алекс плашмя упал на кровать. - Иди в свой туалет. - С-спасибо… - Не хватало еще, чтобы тут обделался, пока я буду тобой заниматься. И в душ сходи, только быстро. Заниматься? Что значит «заниматься»? Как же Алекс жалел, но на душевой нет замка, стоять мокрым, голым и уязвимым, когда враг буквально в нескольких метрах, и намерения его, хотя до конца и не ясны, но точно не обещают ничего хорошего, было откровенно страшно. Спустя десять минут чистый и благоухающий гелем для душа Алекс несмело шагнул в новую жизнь. Дан был заинтригован, хоть и не хотел себе в этом признаваться. Игра могла оказаться не такой простой и скучной, как он думал. Считал ли он себя жестоким? Нет. Но и белым и пушистым его тоже язык не повернулся бы назвать. Скорее, он был жестким, уверенным в себе и собственной безнаказанности темным, которому все позволено. И Алекс для него – не более чем игрушка, милый зверек, которого требуется приручить. Четкий план был составлен уже несколько дней назад, и сейчас Дан приступил к его исполнению. Чего он не учел, так это того, что человек – существо непредсказуемое. Алекс переминался босыми ногами, футболка на влажном теле четко обрисовывала спортивное сложение, облегающие джинсы подчеркивали длинные ноги и упругий зад, да, Дану определенно было интересно! - Раздевайся! – Алекс дернулся, как от удара. - З-зачем? Дан медленно подошел к застывшему на месте Алексу, обнял за плечи и горячо шепнул в ухо: - Потому что я решил, что ты будешь моим… Парень и не предполагал, что глаза могут распахиваться настолько широко, видимо, просто столь сильно его еще никто не удивлял. - Нет, - ответил. Вышло как-то жалобно. - Да, - резкий рывок, и порванная футболка лужицей валяется на полу. – Штаны сам снимешь? Алекс с силой вывернулся, опять вернулась подленько сбежавшая было злость. Какого черта? - Что вы себе позволяете? Я гражданин другой страны, а вы ведете себя со мной, словно я ваш хомяк. Я человек, я личность, свободная, заметьте, и я ни минуты лишней не намерен здесь больше оставаться. Хватит! Вы уже достаточно развлеклись за мой счет, - и Алекс пулей вылетел в коридор, спустился на первый этаж, миновал гостиную и припустил к манящей входной двери. Дверь, разумеется, оказалась заперта. Дан насмешливо взирал на него с лестницы, облокотившись на перила, и хищно улыбался. - Вернись в спальню. - Откройте дверь, - произнес с вызовом. - Вернись в спальню, - с нажимом повторил темный. - Отпустите меня, - прозвучало почти умоляюще, запал закончился, и снова стало страшно. - Мне что, по всему дому за тобой бегать? А что, это мысль, мелькнуло в голове, дом большой, можно попробовать запереться где-нибудь. Н-да, и умереть голодной смертью. Тогда что, лучше быть изнасилованным? Нет, голодная смерть все же предпочтительнее. Точно! И запираться надо в туалете: есть и вода, и унитаз. Человек, как известно, в состоянии прожить без еды до месяца, без воды – всего неделю. Точно, туалет! Алекс лихорадочно закрутил головой, ища заветную дверь, но все они как назло были абсолютно одинаковыми, ни табличек с писающими мальчиками, ни заветных WC. - Малыш, мы в тени, а здесь дом подчиняется мне. Я могу открыть любой замок, войти в любую дверь, иди лучше сам… Алекс сомневался. Внезапно дверь слева от него распахнулась настежь, а через мгновение с силой захлопнулась. - Это ветер, это ветер, - зажмурившись, зашептал парень, мысль, что кто-то способен управлять предметами, пугала до чертиков. Ступенька скрипнула, Дану наскучило ждать, он приблизился к Алексу, поднял двумя пальцами подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза. - Я сказал, в спальню. - Пожалуйста, отпустите меня… - Или я займусь тобой прямо посреди гостиной… И Алекс побежал, но не в спальню, как того ожидал Дан, а в кухню. И вот секунду назад приветливо распахнутая дверь оказалась совсем неприветливо запертой, и Алекс, не успев притормозить, со всей силы впечатался в нее всем корпусом. За спиной вновь послышался смех, но уже не веселый, скорее, злой и нетерпеливый. Парень развернулся, спиной прижимаясь к двери, и понял, что в тупике, единственный проход загорожен тем, кого он боялся больше всего на свете. - Достаточно, - прорычал Дан. – Будем считать, что это была прелюдия. Он медленно, с грацией настоящего хищника, приближался к замершему Алексу, кайфуя от ужаса в глазах паренька, предвкушая удовольствие. Ему нравилось сопротивление, нравилось, когда партнер активен и нравилось догонять. Больше всего он не любил пассивность, терпеть не мог, когда игрушка безропотно сносила все, что он только мог вообразить. Такие игрушки он быстро ломал и выкидывал. Дан ожидал, что и Алекс окажется такой же вот безвольной амебой, согласной на все, однако, нет, парень приятно удивил недюжинным темпераментом. Хоть бы его подольше хватило, а Дан, в свою очередь, постарается ломать его не слишком жестко. Алекс уперся ладонями в грудь врага, пытаясь отвоевать себе толику пространства, бесполезно, конечно. Дан рывком расстегнул джинсы, еще одним стянул их до колен, руки шарили по обнаженному телу, тело пыталось вырваться, извивалось в объятиях, неосознанно возбуждая еще сильнее. Кожа Алекса была теплой и гладкой, касаться его было откровенно приятно, а метания и сопротивление действовали лучше любого афродизиака. Дан развернул его спиной к себе, провел ладонями по спине, сжал обнаженные ягодицы и потерся носом о нежную шею с дрожащей жилкой. - Я предлагал спальню, но ты предпочел здесь. Расслабься и получай удовольствие. Несколько секунд спустя боль накрыла Алекса, он вырывался, пыхтя и всхлипывая, но хватка у Дана оказалась железной. Парень молился, чтобы сознание оставило его, раз уж не в его силах прекратить все это, но то упорно оставалось на месте, заставляя переживать каждое мгновение надругательства. Перед глазами стоял красный туман, в мозгу колотила одна-единственная мысль: я отомщу. И ведь отомстит! Дан с глухим стоном кончил, ослабил хватку, и ноги отказались держать Алекса, он свернулся клубочком на полу у ног своего мучителя, не имея сил даже плюнуть тому в лицо, и все равно ему было, насколько жалким и отчаявшимся он выглядел в этот момент. На мгновение Дану стало жалко мальчишку, но лишь на одно короткое мгновение… Он отнес того в спальню, уложил на кровать, стянул болтавшиеся у щиколоток джинсы и нахмурился, отметив розовый след на простыне от спермы и крови. Черт, переборщил… Придется сегодня больше не трогать, хотя в голове было еще множество нереализованных фантазий… - Приятных снов. - Ненавижу тебя… - едва слышно прошептал Алекс, но Дан, конечно, услышал. И усмехнулся. Любая эмоция лучше, чем равнодушие. Эмоция? Эмоция?! Мысль об эмоциях и энергии пришла через пару часов, когда Дан ворочался в постели. Все произошедшее казалось странным: Алекс – сильный донор, но Дан не чувствовал насыщения. А почему? Потому что Алекс – пустышка? Нет, он бы почувствовал… И испытываемые им эмоции точно были не слабы. Тогда что? Догадка ошарашила... *Ты заставляешь меня чувствовать так, Словно я был рожден, чтобы служить тебе, Но я расту с каждым часом. _________________