Я решил, что ты будешь моим

I'm godless underneath your cover Search for pleasure search for pain* (David Usher / «Black Black Heart») День второй. Кипр. Лимассол. Ник провел всю ночь, курсируя по клубам, меняя партнеров, не заботясь об их эмоциональном состоянии, он упивался энергией и эмоциями, убеждая себя, что наслаждается жизнью. Но все это было ложью, и обманывать себя с каждым часом становилось все сложнее: он отчаянно скучал. И в этот раз не по брату. Под утро, ложась спать, он мечтал, мечтал, как вновь войдет в дом, как увидит Алекса, как тот его встретит. В мечтах все было прекрасно, во сне же иначе. Ник со всхлипом сел в постели, пытаясь отдышаться, ему снился приезд домой. И Алекс. Сломанная кукла с потухшими глазами… Он обещал себе не беспокоить Дана, но не выдержал и схватил трубку, лихорадочно набрал номер. - Алло. - Это Ник. - Привет, младший. Как отдыхается? – Голос у старшего был усталый, что подарило Нику маленькую надежду, напрасную, конечно. - Дан, как там Алекс? - Спит. - А… а вы уже? – И замер в ожидании ответа. - Да, уже, - спокойствие и равнодушие в голосе. И усталость. - И как он? – Интересовало Ника состояние Алекса, но брат, как обычно, все переиначил. - Горяч. Такой тугой и страстный. И так кричал… - Ему понравилось? - Робкий шепот. - Еще как. Он стонал и просил добавки, - все тот же ровный голос. Пауза затягивалась, становясь просто неприличной, Ник тяжело вздохнул. - Ты врешь! – Сказал уверенно. - Да ты что? - Да! Ты голодный, Дан. - Вот как, значит. Я догадывался. Спасибо, младший, приятного отдыха. - Подожди, Дан, все не так просто… Но Дан уже положил трубку и не слышал, что же там так не просто. Убедиться в этом ему предстояло на собственном опыте. Ник прикрыл глаза и откинулся на подушку. Санкт-Петербург. У каждого человека в жизни должны быть определенные нерушимые принципы, на которых базируется все его мировосприятие. Что-то вроде: солнце желтое, небо синее, папа сильный, мама красивая. Для Алекса, родившегося в Америке, таким жизнеобразующим принципом стала его самоценность как личности, его неприкосновенность и чувство защищенности, свободная воля и возможность эту волю выражать. Не сложно представить, насколько растерянным и дезориентированным он был сейчас, в чужой, по сути, стране, чужом городе, в чужом доме и чужой же постели. Да еще и в параллельной реальности, где обитали непонятные и невероятно опасные существа, питающиеся эмоциями и энергией, где никому никакого дела не было до его личной свободы и неприкосновенности, до его желаний и потребностей. Алекс, не открывая глаз, тихонько шевельнулся, сжался, ожидая резкой боли, но ничего не болело, странно, с силой сжал ягодицы, никаких посторонних ощущений, а ведь ночью казалось, что Дан ему все внутренности наизнанку вывернул. И его не привязали, почему? Алекс подошел к окну: день клонился к закату, на нереально голубом небе садилось нереально желтое солнце, он попробовал открыть окно, не поддалось, дверь тоже оказалась заперта. Алекс взял стул и со всей силы шарахнул по стеклу, без результата, ничего даже не дрогнуло. Теперь понятно, почему не привязали… все равно никуда не деться. Веревок у изголовья не было, зато были наручники. И это немного нервировало. На комоде обнаружился поднос с едой, при виде сока и бутербродов в животе громко заурчало, и Алекс быстренько умял все до последней крошки. Заняться было откровенно нечем, в голову лезли не самые приятные воспоминания о вчерашнем дне, но паники почему-то не было, как не было и страха, и отчаяния. Что это с ним? Парень принял душ и вновь развалился на кровати, подложив под голову и спину подушки. Придет ли сегодня Дан? И как себя с ним вести? Опять будет насиловать? Может, стоит попробовать его разговорить? На курсе психологии в университете им рассказывали о взаимоотношениях насильника и жертвы. Жертва может повести себя неожиданно, сбив программу, то есть, поведя себя так, как от нее не ожидают. Например, проявить инициативу… но эта мысль пока не нашла отклика в сознании Алекса, он не представлял себя сознательно подставляющимся Дану. Еще можно попробовать наладить диалог, перестать быть для мучителя только телом, дать узнать себя как личность, говорят, человека, которого знаешь, мучить сложнее. А можно предложить сделку… Алекс призадумался, например, компьютер за минет… Смешок, Дан весьма удивится, если у Алекса хватит храбрости предложить подобное… Можно еще, конечно, прикинуться бревном и вообще ни на что не реагировать. Прошло еще два часа, сумерки сгустились окончательно, но Дан так и не пришел. Неужели, затеплилась слабая надежда, сегодня тот обойдет жертву стороной? Увы. Дан ничего не мог с собой поделать, мысли то и дело возвращались к мальчишке. Прошлой ночью он все сделал в соответствии с договором, но не получил энергии, возможно, стоит, соблюдая букву соглашения, немного отойти от его духа? Например, облизать парнишку… Эта мысль нашла моментальный отклик в теле, вызвав неслабую эрекцию. Чертов Ник, если бы не кровь, все было бы иначе. Дана мучил голод, мучила неудовлетворенность, мучили нереализованные эротические фантазии. Как он там? Темный еле дождался вечера, разумно опасаясь самому себе признаться, что желает Алекса. Дверь бесшумно отворилась, и Дан медленно и грациозно вошел в темную комнату. Алекс спал, комочком свернувшись на покрывале, полы банного халата разошлись, обнажая стройное бедро, мужчина подошел к постели, скинул одежду и лег рядом. Просыпаться было на удивление приятно, казалось, по спине порхают бабочки, лаская крылышками, Алекс открыл глаза и с удивлением понял, что это не бабочки, это Дан целует его обнаженную спину. Пришел все-таки… И сразу в постель. А как же диалог? - Дан? - М-м? - Зачем ты пришел? – Смешок в ответ. - Неужели не ясно? - Может, поговорим? – Плечи Дана сотряс старательно сдерживаемый хохот. - О чем, сладкий? Давай, раздвигай ножки… - Алекс ужом выполз из-под темного, перевернулся на спину и храбро посмотрел в глаза. - Я не хочу тебя. - Да меня это мало волнует, - Дан начал раздражаться, руки сжались в кулаки, он в кое-то веки решился проявить нежность, доставить пацану удовольствие, а тот еще выпендривается: я тебя не хочу. Ладно, раз не хочет по-хорошему… И он схватил Алекса за руки, свел их за головой и защелкнул наручники, донора затопила паника, он начал лихорадочно вырываться, дергал руками, понимая, что все бесполезно. - Дан, пожалуйста, не надо, - голос сорвался. – Прошу тебя, не делай этого. - Я сдохну, если не буду этого делать, ты же мой донор. - Но ведь ты как-то жил до меня, - паника немного отступила, Дан с ним все же разговаривает, хотя немного не так себе представлял их диалог Алекс, с зафиксированными руками приходилось контролировать каждое слово, чтобы не усугубить ситуацию. - А мне там теперь не вкусно, - загадочно прошептал Дан и впился губами в рот Алекса. Первым порывом было укусить, брыкаться, стараясь побольнее ударить, но, раз с диалогом ничего не получилось, возможно, стоит попробовать с бревном? Донор прикрыл глаза и потек по течению, он прекратил сопротивление, решив, что Дан может делать с его телом, что угодно, ему не получить душу, а значит, Алекс остается в выигрыше. Больно в этот раз не было, хотя и приятного тоже было мало, Алекс постарался абстрагироваться от происходящего, представил себе, что это не он, замерев и зажмурившись, лежит под Даном, а кто-то другой, а сам он просто невольный наблюдатель. Энергия текла тоненькой струйкой, не давая насыщения, лишь дразня вкусовые рецепторы, заставляя хотеть большего, а Дан осознал, что даже вчерашнее сопротивление и бег с препятствиями были гораздо интереснее, чем такая покорность, иметь полуживое недвижное тело не доставляло и десятой доли ожидаемого удовольствия и не давало и сотой доли желаемой энергии. Похоже, он опять сделал что-то не то, а ведь старался, он целовал Алекса, ласкал, как следует растянул, прежде чем взять, но парень, казалось, просто спал под ним. Самолюбие было ущемлено, гордость плакала кровавыми слезами, под Даном Романовым еще никто никогда не спал! - Ладно, о чем ты хотел говорить? – Алекс удивленно распахнул глаза, прищурился, соображая, не подсовывает ли ему воображение несуществующие образы, нет, Дан смотрел, ожидая ответа. Да откуда ему знать, о чем с мучителем вообще можно разговаривать? Есть, конечно, одна тема, которая всегда идет на ура: хотите покорить собеседника, проявите заинтересованность в нем самом. - Сколько тебе лет? – Дан хмыкнул. - А сколько дашь? - На вид тебе около тридцати – тридцати трех. Но ведь реально больше, да? - Где-то раз в десять… - Ох. И ты все время жил здесь? - Нет, конечно, я много путешествовал. - А чем занимался? – Алекс никак не ожидал, что Дан станет с ним разговаривать, а уж тем более отвечать на его глупые вопросы. - Когда ты молод, богат и знаешь, что при удачном стечении обстоятельств будешь жить очень долго, можно позволить себе пробовать многое. Я был военным, был врачом, пробовал рисовать, занимался бизнесом… - А что из всего этого – твое? – Разговор увлек Алекса, он с удивлением отметил, что с нетерпением ждет ответов на свои вопросы, что ему на самом деле интересно, более того, он относительно расслаблен и получает какое-то извращенное удовольствие от того, что Дан лежит рядом, смотрит в глаза и ненавязчиво гладит бедро. Наверное, он спит, и все происходящее ему просто снится, потому что Алекс боялся такого Дана еще больше, чем Дана вчерашнего, потому что этот Дан против воли начинал ему нравиться. - Мое? Бизнес, - Дан сел и посмотрел на Алекса со значением. - Продолжим… Алекс дернулся, отстраняясь, насколько позволяли зафиксированные руки. Нравиться? Как такое могло прийти ему в голову? - Может, не надо? Пожалуйста… Дан вообще никак не отреагировал на мольбы, приближаясь ближе, гладя сильнее, яркие глаза, казалось, прожигали насквозь, вынимали душу, Алекс заметался. - Да сколько это будет продолжаться? – Выкрикнул, не рассчитывая на ответ, но Дан неожиданно ответил. - Еще восемь дней. - А что потом? – Спросил шепотом. - Ник вернется, и мы будем тебя делить. Все, хватит болтовни. Остаток ночи Алекс помнил плохо, Дан особо не церемонился, откровенно больно не делал, но и желания донора в расчет не принимал совершенно. Утром Дан без сил упал в свою постель и проспал почти до вечера. Он опять что-то сделал не так, такими темпами он скоро с кровати не поднимется. Чертов парнишка, что за шкатулочка с секретом? И где ключик от этой шкатулочки? Самое обидное, что у Ника-то все получилось, Дан помнил, насколько сладкой и упоительной была энергия и как она распространялась по всему дому, как кричал Ник и стонал Алекс… Дану казалось, что разгадка близко-близко, он сел и весь подобрался, пытаясь поймать неуловимую мысль… Нет, бесполезно. Еще, как ни невероятно это было, темному казалось, от секса с Алексом он слабеет, ведь раньше он мог неделю не питаться и чувствовать себя отлично, а сейчас? Пара дней, и он словно после длительной простуды… Ладно, сегодня он к Алексу не пойдет, поест на стороне, ведь, в самом деле, жил же он раньше как-то без донора. *Под твоим одеялом я теряю веру, Ища наслаждения, ища боли.