Ниндзя-маг, часть 2. Узнать врага

      Плетеное ротанговое кресло. Вокруг порхают бабочки самых разных расцветок. Качаемая в кресле лунная эльфийка, погрузившаяся куда-то в себя и глядевшая в никуда с грустным и отрешенным лицом. (иллюстрации 143-145)       Худощавый подросток, стоящий за плетеной спинкой, все еще пребывал в смятении чувств. Ему запретили летать на грифонах, оторвали от ухода за перьями и послали. К Эйноли. Распекавшая его Раилда не стеснялась в выражениях, злясь от того, что сама оказалась бессильна успокоить подружку по Академии. А он чего? Беречь от волков он был готов всегда, но их нет на борту Лунного Лебедя - подстерегающие на корабле опасности оказались иного рода… Парень терпеливо качал кресло, в котором девушка обнимала колени, защитив несколько клеточного зародыша двойным забором из ног и рук.       Мерное поскрипывание. Журчание ручья. Шелест крыльев.       Ирвэс никто не вызвал. Эйноли – забыла. Раилда – не смогла. Кевэ – обиделся. Вчера с юного рейнджера сорвали пелену эйфории. Ирвэс – защитница и вассал Дома Хьюга, а не личная питомица какого-то там сбоку-припеку Арвэ, которого можно легко и непринужденно выставить за дверь. Всученную Крапивой (а не Эйноли!) фигурку пантеры парень сунул на дно подсумка, чуть было не запертого в подаренном архимагом платяном шкафу, в данный момент плавающем где-то в океане Эфирного Плана.       Мерное журчание. Поскрипывание ручья…       - Кто здесь? – Очнулся от дум Кевэ, нервно оглядываясь. Он как раз размышлял о том, что кругом враги, что на Лунном Лебеде не им добра желают, а всё себе и своим близким.       - Я Элеанора, - из-за кустов появилась и представилась пигалица, сделав книксен. – А ты? – С детской непосредственностью спросила маленькая девочка, склонив голову набок, но так, чтобы выгодно показать незамысловатую заколку с жемчугом, гармонирующую с перламутровой раковиной на груди. Носимое на груди украшение было великовато для маленькой девочки, но ту это ничуть не смущало – она вовсю пыталась по-взрослому выпячивать свою пока еще совершенно плоские формы.       - Кевэ Арвэ… - ответил подросток, вовремя прикусив язык, чтобы не сболтнуть про то, что он из Дома Хьюга.       - Приятно познакомиться, Кевэ Арвэ, - еще раз присела вежливая девочка. Она раскрыла подол платьица, словно хвастаясь, какой у наряд прекрасный и что бабочки по нему летают как настоящие! (иллюстрация 146) Никто из присутствующих даже не задавался вопросом, какие из насекомых настоящие, а какие плод магии. Некогда творчески переработанное в Доме Махаон заклятья «Пытливые глаза» из 5-го арканного круга. – А твою же…       - Элеанора! – Раздался издалека гневный мужской голос. – Не смей без меня ходить, несносная девочка!       - Ой!       Округлив глаза и пискнув, малышка дергано повернулась спиной, покрутила головой и поспешно юркнула в ближайшую тень, исчезнув из виду. Кевэ не заметил, как по лицу девочки криво пролетели тени роя летучих мышек, косоватых и диков вихляющих. Подросток нахмурился и сцепил зубы, с прискорбием видя, что даже девочки лет двадцати умеют лучше него маскироваться и прятаться.       Эйноли на эту сцену и ухом не повела, так и сидела, в прострации глядя в никуда. За прошедший месяц ее жизнь была перенасыщена событиями, эльфийка столько пережила и перечувствовала, что устала реагировать. Ройлио Махаон имел справедливые опасения, что девушка замкнется в себе из-за обстоятельств последнего потрясения. Но одна его догадка уже полностью оправдалась: черное и белое уравновесили друг друга. Эмоциональный пожар девушки с белым глифом на лбу передался юноше с черной копией и почти зажившими следами сведения предыдущего татуированного глифа, размещавшегося на левом виске. Обратно от Кевэ к Эйноли ушло спокойствие и терпеливость, которые выродились в апатию.       По мнению Ройлио, эта пара хорошо смотрелась: совсем молодые, но с серьезными лицами парень и девушка, качаемая им в кресле. Умилительная девочка - Эйноли, сама непосредственность. Такие подкупающе естественные и незамутненные реакции, что впору самому влюбиться. Ройлио вполне понимал и поддерживал выбор своего иномирского собрата, принца крови. И выбор слуги одобрял – до мозга костей верный. Ройлио задумался о том, что до завершение перевозки стоило бы избавить Арвэ от подростковой угловатости, придать вид постарше и основательно натаскать в манерах, отучить от вредных привычек и привить полезные.       Пристально следя за оранжереей, эльфийский грандмаг еще раз убедился, что не стоит разлучать этих двоих, как того хочет интриганка Бриуин. Ройлио уже сделал для себя вывод, что Хьюга и сам живет в ритме, который не всякий человек выдержит, и за собой вполне успешно тянул этих двух лунных эльфов, всю свою юность проведших в темпе быстроживущей расы волосатых уродов. Богатый опыт взаимодействия с людьми говорил дипломату, что любые долгосрочные планы в их отношении не выдерживают гонки с реальностью. Особенно если пустить все на самотек, не отслеживая положение и состояние дел на их стороне - минимум дважды в иву. Из этих соображений Ройлио нехотя оторвался от созерцания сцены, сбоку казавшейся идиллической картиной из жизни молодоженов. Подозвав Киньюхира, он надел на его рога перстни многих посланий и отправил фамильяра за пределы защитного поля корабля, чтобы через его посредничество подготовить почву к прибытию на Эвермит. Грандмаг, в добровольно принудительном порядке ставший затворником в «шкафу», обустроенном им со всем комфортом, сам мог обмениваться шифрованными «Посланиями» - прямо из нутра корабля, - но решил в очередной раз отработать взаимодействие с фамильяром.       Мерное поскрипывание. Журчание ручья. Шелест крыльев.       Кевэ постепенно пришел в норму. И своим умом дошел, что, получается, трех котят подарили Ирвэс с невысказанным расчетом на него, глупого юного рейнджера без приживалы. Ему ненавязчиво дали на выбор аж трех малышей, а он, болван недопоротый, что вчера их бросил на палубе, что сегодня только сейчас о них вспомнил, из собственной обиды не выпустив к ним взрослую кошку – их приемную мать.       - Он меня любит! – Вдруг вскричала Эйноли. Девушка с просиявшим взглядом мигом развернулась в кресле, коленями уперлась в сиденье и схватилась за руки Кевэ. – Неджи. Меня. Любит! – Восторженно заявила она, тряся нового сородича, одной кровью с ней повязанного.       - Ага, - кивнул Кевэ, стыдливо отведя взгляд. Уши предательски запылали. Слишком близко оказалось лицо Эйноли.       - Ты!!! – Догадалась девушка. – Ты подглядывал! Дурак! Извращенец! Дебил! – Ее кулачки затарабанили по его груди, межуясь с хлесткими ударами по бесстыжим щекам. Кресло опасно накренилось назад. – Да как ты только посмел!?       Кевэ мужественно терпел женское избиение, ведь если отступится и отпустит спинку, то кресло перевернется, а вместе с ним упадет и только-только забеременевшая от сюзерена. Но и просто так сносить несправедливость было не в его духе. Лихорадочно соображая, оправдывающийся подросток промямлил:       - Это все Ирвэс… Я мешал ей напасть на вас…       - Да-а-а?! Ну неужели? Вот тебе, паскудник, на тебе!..       - Она п-потом от-твела м-меня, - запинаясь, выговорил он, дергая набухшей губой и заплывающим глазом, - и -ввернулась. Но вы справились с-сами…       - Мы-ы-ы?! – Эйноли даже застыла, прекратив град ударов.       - Я был у обрыва и не знаю, что у вас произошло, - на одном духу выпалил Кевэ. - Но вы точно справились. Я видел ее фигурку рядом с вами… - подросток в оправдательном запале оговорился, чистосердечно во всем признавшись. В тот момент у руин он убедил себя, что должен проверить. И действительно намеренно подглядел посредством магии снайперского лука…       - Ах! Ты видел фигу-урку! Рядом с на-ами! Ах ты поганый вуайерист! Вот тебе, вот тебе!..       Насущное желание выбраться из ловушки еще больше подстегнуло смекалку ни за что ни про что поколачиваемого подростка. «Она ведь как-то услышала лорда Неджи!» - смекнул парень и сделал закономерный вывод, что магические помехи связи носят наведенный характер!       - Нас украли… - шепеляво выдохнул он сакраментальную фразу из разбитого рта.       - Украли?! Что ты там такое блеешь в свое оправдание? – Грозно вопросила разгневанная клирик. Ей просто требовалось спустить накопившийся за плавание пар - вместо манекена для битья попался Кевэ.       - Нас украли, - увереннее повторил подросток со слезящимися глазами. Несмотря на сильную тряску и побои, он так и не отпустил ручек начавшего разваливаться кресла-качали, не предназначенного для подобных «забав».       - Украли… – эхом повторила Эйноли, до которой дошел весь смысл сказанного. Кевэ через силу и боль начал вслух делать выводы, разъясняя для себя и для нее:       - Божественная миссия… - преодолевая боль, заговорил он. - Раньше терпела… многие часы. Л-н-г… Он мог уйти в порт Лласт… если был уверен, что… мы вскоре проснемся и последуем за ним… А мы проснулись - в море. В пути на закат… - Подросток шмыгнул разбитым носом и сглотнул кровавую слюну.       - Ой-ёй! Ик… П-прости меня! Пожалуйста, прости меня, Кевэ! – Эйноли порывисто обняла избитого родственника и расплакалась у него на груди, за все прощая и самого Кевэ, и далекого Неджи, заделавшего Сейне ребеночка - до признания в любви самой Эйноли. От жрицы распространилась сильная лечебная магия, избавившая единственного и ближайшего ее друга и защитника от боли и гематом, вправившая нос и расправившая губы.       - Прощаю, Эйноли, - сконфужено и нехотя выдавил Кевэ, совершенно не понимая девчонок. Ну как можно сперва избить до кровищи, а потом обнимать нежно-нежно и гладить по голове? Зато Арвэ из Дома Хьюга отчетливо осознавал, что они с Фриэст вдвоем оказались в недружелюбной и даже враждебной среде. Не на кого здесь больше рассчитывать или надеяться. Кевэ так же избыл детскую обиду и внутренне простил Ирвэс, не имея возможности немедля достать ее фигурку. А еще он пока еще не отдавал себе полного отчета в том желании, чтобы между наливными девичьими сисями и его богатырской грудью отсутствовала преграда в виде спинки кресла-качалки.       Седовласый дипломат аж подавился оливой, когда по косвенным признакам понял, что на обнявшихся юных эльфов только что была ниспослана божественная благодать - потенциал обоих «гостей поневоле» синхронно подрос. Откашлявшись, Ройлио сам себя мысленно похвалил за предусмотрительность: он еще до сцены примирения заранее подавил все шпионские сети и возможности недальновидной секретарши, мнящей себя ловчее целого грандмага (Ройлио себе чуть-чуть льстил, грезя, что вот-вот им станет – целым). По-мальчишески взлохматив свои не длинные седые волосы, мужчина с удивлением обнаружил, что его уши торчмя стоят - от распирающего их любопытства. Подобного не случалось с Года Теней, когда на все нормальные земли спустились сами боги, а на полы его плаща ступила ножка зеркальщицы, поднявшейся по трапу-ковру на открытую палубу Лунного Лебедя. Из памяти всплыл образ еще одной кукольной егозы из лунных эльфов, которую он повстречал в пору своей разгульной молодости. Он тогда только-только прошел посвящение в мистические лучники и возглавил отряд егерей из других семейств, старшие родичи которых отправили молодых повес на материк, дабы «познавали мир» и все такое прочее. В ту пору беззаботной юности, как и многие другие эльфы, он развивал тело, набирался дисциплины ума, силы духа и мудрости перед тем, как засесть за нудные волшебные науки. Тогда у него еще не имелось дракона струящегося пламени. Как егерь он довольно часто менял питомцев и, кажется, дышал полной грудью. Не то, что сейчас – словно взаперти… Усилием воли отодвинув наплывшие воспоминания и присущие старцам сетования, моложавый мужчина вернулся к актуальным проблемам.       В оранжерее осталось достаточно отражающих поверхностей, через которые представительница Дома Тронглар могла подсматривать и подслушивать. Но зрение зрению рознь - и для слуха это справедливо. Поэтому Ройлио создал очередную теневую бабочку, которая увлекла за собой крошку-дочку. Далее он применил заклятье «Тайного диалога», установив прямой мысленный контакт:       - Лорд Кролнобер. Пришла пора знакомства. Помните наш уговор.       - Милорд Махаон, не извольте сомневаться, - отстраненно ответил Элаиф, понявший с первого намека.       - Ваша каюта занавешена тенями, - одобрительно сказал Ройлио, тянувший лямку некоторых функций капитана ввиду ее малой компетенции в магических искусствах, что не позволяло Камойте в полной мере управлять возможностями Сердца Лунного Лебедя. - Я прошу вас пригласить туда гостей и занять их приблизительно на час.       - Я с почтением удовлетворю вашу просьбу, - в тон ответил лорд, устремляясь вслед за дочерью.       Ройлио прекратил заклятье, продлившееся менее двух ударов сердца.       Когда только Элаиф Кролнобер с дочкой Элеанорой появился у Лунного Лебедя, главному дипломату не сложно было сложить два и два. Кто послал. Зачем послал. Как разбойник сам планировал вернуться. Кто и за сколько в Льютильспаре мог уладить его проблемы с законом. Детали выяснились уже во время приватного разговора, тогда же пришел ответ на запрос Домой о досье на лорда Кролнобера. И посол ее королевского величества Эмлараэль переиграл планы относительно детей – за счет самого лорда Кролнобера. Но вот какая ирония судьбы: Ройлио отчетливо осознал, что оба уникальных кристалла и основу для скипетра лучше всего было отдать тем, кому они предназначались.       Потянувшись погладить фамильяра, разволновавшийся Ройлио хмыкнул. Давненько уже не случилось ничего экстраординарного во время отсутствия дракона струящегося пламени. Огненный грандмаг получил явные доказательства давним догадкам, что слишком долго и часто кормит питомца своими эмоциями и тот научился искусству их поглощать выборочно и незаметно для хозяина.       Отложив прервавшиеся переговоры и отослав фамильяра в родное измерение, Ройлио принялся вполглаза и вполуха следить за дальнейшим развитием событий вокруг Кевэ и Эйноли, без раздумий согласившихся пойти за лордом Кролнобером, едва он произнес волшебное имя – Неджи Хьюга. Дипломат не планировал, но ситуация требовала проявить подкупающее дружелюбие. Слушая историю встречи, он сообразил, с каким умыслом и какие сделать подарки гостям.       Отличительные кинжалы, разрешенные к ношению в общественных местах и соответствующие эльфийским вкусам – имеются. (иллюстрации 149 и 150) Один кинжал будет с плавными линиями рукояти, мелким узором, скорректированным под церковь Ларетиана, и черной кисточкой взамен имеющейся. Другой со львами, глотающими черные ножны, драконом на рукояти и модной у переселившегося столичного бомонда кисточкой – обязательно надо белого цвета взамен имеющейся. Кинжал для клирика и кинжал для рейнджера. Грандмагу не составляло труда у подобранного в подарок оружия вытравить имеющуюся магию, чтобы впаять собственную. Сделать ее чуточку сильнее той, что вложена в имеющееся у гостей оружие; добавить вечную остроту с зеркальным блеском и свойством отбрасывания нестойкого противника при успешном попадании по нему или чужого оружия при парировании. Правда, их придется закалять в драгоценной крови дракона, иначе столь мощная и разнообразная магия не удержится в клинках. Впрочем, пары и остатки дорогого ингредиента будут целиком впитаны двумя мечами из окаменевшей древесины ископаемого вулканического дуба, что издревле добывал и обрабатывал дом теней. Из небольшой основы для скипетра получатся два игрушечных меча, но с чарами укрепления и увеличения они будут подстать лучшим образцам стали. А кровь красного дракона добавит им огоньку. Одновременно и декоративное, и боевое оружие. А так же весьма символичное, если сделать гравировку бабочками и включить герб Хьюга с налобной пластины, подробно описанной Элаифом в подтверждение правдивости своих слов. (иллюстрация 151) Деревянные мечи будут сделаны из единого образца - на близнецов идеально лягут чары «Тайного диалога». Последнее для гостей - крайне актуально. И не позволит им пойти в отказ от подарков, подспудно давая свое согласие отыграть уготованные им роли.       Ройлио так же задался вопросом: почему бы не вставить в мечи драгоценные камни, ограненные эльфийским главным придворным мастером периода правления коронала Элтаргрима? Мысль хороша, но что-то не лежала к ней душа. Ройлио задумался о том, что все фигурки с фамильярами имеют историю, Ирвэс – не исключение. Ройлио буквально полчаса назад получил от своего корманторского агента быль о Чернильном Фатуме – главной фигурантке конфликта почти семисотлетней давности. Информация находится в свободном доступе. Поэтому грандмаг счел необходимым заранее озаботиться ошейником для пантеры, чтобы и ее защитить - и от нее. Грандмаг хлопнул в ладоши, фиксируя пришедшую в голову идею. Особой пикантности ситуации, по мнению Ройлио, добавляло то обстоятельство, что Ирвэс некогда являлась любимицей того, кого потом сама же и загрызла: троюродного племянника придворного мастера, что выточил два уникальных камня, сейчас переливающихся гранями на ладони златоокого эльфа.       Погруженный в думы дипломат решил одним узлом связать множество нитей. Он припомнил виденные им ошейники и остановился на том, что имел две львиные головы, впивавшихся в шею при неповиновении. (иллюстрация 152) Ройлио измыслил иной способ контроля. Чтобы зря не пропадали подобранные им котята, признавшие в Ирвэс мать и сейчас страдающие без внимания ее самой и своего потенциального хозяина, грандмаг начал в уме прикидывать структуру магического круга. Сигил требовался для того, чтобы поместить детские сущности пятнистых котят в кристаллы, которые потом будут вставлены в открытые тигриные пасти мифрилового ошейника. Два призрачных стража-леопарда в критических ситуациях начнут питаться жизненной силой самой Ирвэс…       Спроектировав элегантные подарки от себя, своего Дома и королевского посольства, дипломат Ройлио Махаон примерил на них изящную смысловую нагрузку и остался доволен результатом.       - Жена моя, будь добра, соверши визит к лорду Кролноберу, - обратился Ройлио к Инраре.       - Ветер мне нашептал недобрые вести, муж мой, - ответила умница-жена. – Мне подобрать пребывающим у него гостям повседневную одежду и наряды к вечернему представлению?       - Вы догадливы, жена моя, - согласился любящий муж, давно привыкший, что все за всеми следят. К слову, более половины гардероба завидного мужчины вышло из-под руки любимой мастерицы-жены. И не надо иметь восьми звезд во лбу, чтобы догадаться: Кевэ она оденет в зеленое с черным, а Эйноли в зеленое с белым. Скромные фасоны, дорогие тисненые ткани - тема и цвет узоров со лба. – Я сейчас приготовлю им подарки от себя, Дома и посольства, - передал Ройлио мыслеобразы будущих изделий.       - Я поняла вас, муж мой. Одежда от посольства, а лично от меня: яркое цветочное кашне для нее и черная классика с точечным серебряным узором для него, - незамедлительно ответила жена, давно привыкшая иметь запас подарков на все случаи жизни. (иллюстрации 153 и 154) – И бантик кошке на хвост, - умилившись, добавила женщина.       - Чернильный Фатум оценит, - с намеком хмыкнул мужчина. Продолжил он серьезным тоном: - Прошу, посоветуйте, моя жена, я в сомненьях - как лучше распорядиться временем гостей? Длительный эмоциональный стресс пагубен для неокрепшей подростковой психики. Арвэ стремится заглушить его в учебе, не умея отдыхать. Фриэст… Она в отсутствии глобальной угрозы избегает учебы неинтересным с ее точки зрения вещам. Она хочет быть главной, но внушаема и зависима от своих сиюминутных прихотей.       - Муж мой, порой вы так близоруки… Помимо магических наук существуют общественные дисциплины. Она музицирует – он танцует. Она пишет портрет или натюрморт – он лепит с натуры. Она помогает ему с религиоведением и философией – он с математикой и этикой. По этому же принципу я после сегодняшнего культурного мероприятия составлю пары и план-график учебы на все время плавания до Эвермита. Муж мой, я сама приготовлю кукол для нескольких своих долговременных «Проекций».       - Я горд быть вашим мужем, жена моя. Прошу вас после репетиции отправить всех троих гостей к мисс Бриуин, с остальными придворным этикетом пусть на этот раз займутся атташе. Моя любимая, я буду ждать Вас к себе…       - А нам не тесновато будет в закрытом шкафу, мой любимый? – Игриво уточнила Инрара.       - Ох, моя королева, как говорят люди: в тесноте да не в обиде…       - Вы на что такое намекаете, мой король?..       «Тайный диалог» между мужем и женой плавно перешел в интимную плоскость…