Ниндзя-маг, часть 2. Узнать врага

      Эпопея с возведением охранной системы для «загородной резиденции», как Амарж шутливо обозвал этот пещерный комплекс, завершилась к вечеру. Это при том, что архимаг на вооруженных глазах Боддинока применил «Дуэт» и честно батрачил в двух, так сказать, экземплярах. Я тут могу не появиться много месяцев, потому следовало все сделать капитально и надежно законсервировать. А то заведутся эттеркапы какие-нибудь, попортят интерьеры и вообще всё загадят.       По ходу дела выяснилось много интересных подробностей о прежнем назначении множества помещений и о существовании замурованной части. Склад сразу слева от входа давным-давно поддерживал магию расширения пространства – она вообще повсеместно применяется. Гостиная справа от входа не уступала размерами холлу и своего предназначения не утратила. Выходящий сюда маленький кабинетик, симметричный складу, нынче служил комнатой уединенного рисования, имел остаточные следы чар иллюзий и ясновидения для запечатления на холсте наружных пейзажей – когда-то тут тоже действовала мощная магия расширения пространства. Длинный кабинет между нынешней библиотекой и гостиной некогда так же расширялся, служа в роли казарм. Место собрания книг раньше не имело арочных проемов с центральным коридором и вообще-то являлось расширенным тренировочным комплексом. Находящаяся рядом восьмигранная комнатка отдыха с текучей водой раньше служила банным комплексом, естественно, объем помещения тоже многократно умножался магией. Идущие далее нынешние казематы служили зверинцем. Отсюда в следующую залу ведет коридор – ныне единственный вход туда. Огромное помещение, как и сейчас, служило местом для приятного времяпрепровождения. Внутренний дворик сохранил декоративные деревья и выводящий на дно озера стеклянный купол, к сожалению, сейчас заиленный слоем в несколько ярдов. Выходящая сюда спальня раньше предназначалась для жизни вассалов, увеличиваясь магией и разделяясь на коридорчик с восемью комнатами. Нынешний второй кабинет исполнял роль некоего хозяйственного помещения, тоже расширенного для вместительности, как и склад рядом с центральным переходом.       Некогда в этом пещерном комплексе здравствовал небольшой эльфийский Дом, выбравший защищенность камня и силу бьющего ключом подземного источника магии, расположенного неподалеку. Клан развивался постепенно и планомерно, что четко прослеживается по данному жилому манору. Дом, спрятанный в скале с удобно защищаемым и единственным входом, помимо общественной зоны так же имел привилегированную закрытую часть. Когда случилось нападение, существовавшая тут охранная система привела в движение массивные каменные плиты, отгородившие сердце дома, так же были схлопнуты чары расширения пространства, чтобы превратить захватчиков в кашу.       Перегородки имелись в пяти местах. Первая пара закрыла центральный коридор, замкнув его на тренировочные залы - для затруднения штурма: одна плита – глухая, вторая отъехавшая со своего места – с дверью, некогда ведущей из широкого перехода в тренажерный комплекс. Собственно, центральный коридор прежде являлся прямой и широкой галереей между парадным холлом и закрытым внутренним двориком. Еще одна искусно зачарованная плита перегораживала проход в районе угла общей залы - стена слева от входа в нынешний кабинет Сетары. За длинной стенкой этого кабинета размещался морозильный склад, за меньшей – кухонная плита. Соответственно, перегородка в арочном проеме разделяла внутренний дворик и столовую. Еще одна превосходно зачарованная плита находилась в холле и закрывала коридор. Если зайти в него, то сразу слева четыре идущих подряд помещения, каждое из которых расширялось на коридорчик с пятью комнатами. Предположительно, личные и общие спальни для вассалов, паладинов, неофитов и послушников, высших клириков Дома. Справа вход в уборную, умещенную между столовой и центральным коридором: умывальники, туалеты, душевая. Потом дверь в общую столовую, размерами не уступающую самому парадному холлу. Коридор упирался в еще один холл, совмещавшийся с алтарем домашней часовни и служивший местом проведения обрядов и ритуалов – сердце эльфийского Дома. Сразу справа от входа сюда имелось ответвление, дальше по центру еще одно, в углу напротив - еще два арочных проема. Первый дверной проем, тот, что сразу справа от входа в сердце Дома, ведет в коридор: слева картинная галерея, справа столовая, кухня, хозяйственные и продовольственные склады, а так же расширенные магией комнаты обслуги. Второй проход, тот, что в центре холла-наоса и напротив престола, ведет в главный арсенал и сокровищницу. Третий вел в еще один длинный коридор. Если в него зайти, то справа протянется картинная галерея, а чуть погодя слева встретятся два широко разнесенные друг от друга входа в обширный читальный зал, предваряющий библиотеку. Далее слева просторный проходной кабинет секретариата, откуда перпендикулярно шел коридор с двумя парами кабинетов по бокам и одним хозяйским прямо по пути: большая приемная и собственно кабинет, имеющий собственный выход в библиотеку и лабораторию. Между секретариатом и читальным залом размещался их общий санузел. Еще дальше по картинной галерее располагался восьмигранный перекресток: справа - склад реагентов с реактивами и готовой алхимической продукцией, слева - алхимическая лаборатория, прямо – пентагон залы с магическим Источником и управляющим центром магии всего комплекса. В верхнем углу пентагональной залы, напротив входа размещался переход в главную заклинательную залу эльфийского Дома. Четвертый, тот, что прямо напротив широкого входа в холл-часовню, как бы продолжал коридор. В нем с двух сторон попарно располагалось восемь спален со смежными гардеробными и собственными санузлами, а в конце этого коридора находился арочный проход, выводивший в середину просторной залы для отдыха в кругу родственников. Соответственно, всего у религиозного центра дома имелось пять дверных проемов. Пятая и последняя из найденных мегалитических плит разделяла зверинец. За толстенной стеной располагались клетки экзотических и агрессивных тварей. Почти сразу коридор раздваивался: левый спускался вниз в вонючие казематы, правый приподнимался и выводил к стойлам, тянущимся вдоль стены гостевого холла. Перпендикулярно загибаясь, коридор выводил в громадную пещеру. Слева начинались загоны, а над ними по всему периметру тянулись уступы с гнездами и альковами для летающих верховых животных. Сразу справа имелся широкий выход: снаружи его основательно завалили, буквально сдернув каменную породу из всех окружающих мест. Это действие обороняющихся погребло нескольких тварей, скелеты которых так и лежали, раздробленные валунами. Так же это разрушило коммуникации, нарушило всю гладкую красоту места и дало растениям шанс обосноваться на отвесной стене, колоритно озеленяя ее.       После отдыха я все еще продолжал находиться под впечатлением событий прошедшего дня. Устроившись в позу лотоса на каменной ладони, я перед началом экспериментальной медитации пролистал прожитое – время имелось, пока Амарж завершал последние приготовления, наставляя свою новую правую руку – Боддинока.       Великая Киира детально все показала, отчего я словно заново пережил события и открытия насыщенного дня…       Прибывший Архимаг, ради меня отложивший свои занятия, первым делом загрузил меня работой со своими кристаллами - ими он собирался откупиться от гильдии, у которой «дел невпроворот, а член триумвирата где-то будет шляться». Первым делом я заряжал уже проштампованные Амаржем кристаллы ляпис-лазурита, прекрасно впитывающего магию. Архимаг учел опыт, сделавший его истинным архимагом, и наглядно, на примерах показал метод, как мне следует вращать напитанные чакрой камни, чтобы словно на веретено безопасно наматывать на них нити маны из окружающего пространства. После моей обработки и накачки глубокий синий цвет ляпис-лазуритов по-особенному заиграл и засветился в видимом обычному глазу спектре. Следом я обработал флюорит, штампованные шестигранные столбики которого так и норовили растечься, теряя острые грани. Под финал я упарился заниматься превращением разноцветной аметистовой крошки в цельные кристаллы, идентичные по форме ранее обработанным камням. (иллюстрации 240-243)       - Тут остаточной магии слой на слое, Неджи, - сообщил свое заключение архимаг, во время тщательного и на сей раз совместного осмотра доставшейся мне недвижимости. – Начиная с первоначально внедренной высокой эльфийской магии и заканчивая косметикой Сетары. Отметился каждый прежний владелец этой твоей загородной резиденции, - без сарказма хмыкнул гном.       - Твой выдающийся ум измыслил нечто грандиозно рискованное, Амарж? – Без одобрения спрашиваю я, озабоченный тем, как пережить очередную авантюру с намечающимся срывом ночной экспедиции и объемами предстоящих работ.       - Верно! И ты сам, в первую очередь, должен быть заинтересован в успехе нашего совместного предприятия, - заявил архимаг, кивая в сторону Боддинока. Новый подручный возился с тонкими картонными листами из каолиновой бумаги, насквозь пропитывающейся изготавливаемой им тушью, и клеем, чтобы скрепить эти листы с прочной и долговечной основой, повсеместно используемой магами и клириками для создания одноразовых свитков с заклятьями. – Мы на эти пещеры натянем «Дворец Морденкайнена»!       - Поясни, - напряженно вздохнул я, оставляя при себе мнение о «натянем».       Как оказалось, действительно, резон так поступить имелся – Эйноли и Кевэ. Все время, пока Лунный Лебедь стоял в городской бухте, архимаг пытался его просканировать, выясняя особенности чар, позволявших уместить в крохотном, а главное подвижном деревянном кораблике сразу нескольких высокородных эльфов, любящих комфорт и пространства. Замеры и наблюдения косвенно показали на модификацию заклинания «Дворец Морденкайнена» - вместо распространенных версий на два круга более простого заклинания «Закрома Морденкайнена», повсеместно используемого на мешках, сумках, рюкзаках и флягах. Внутри подпространственного кармана можно достаточно легко проконтролировать или вовсе заблокировать общераспространенные версии магических видов связи. Имея такой же устойчивый, но стационарный «Дворец Морденкайнена», получится начать исследовать меры противодействия - пробой или обход преград. Это актуально, пока мои новые родственники находятся в плавании и при условии, что они не являются узниками - во всех смыслах. Применительно к защите «загородной резиденции» заклятье «Дворец Морденкайнена» позволит сделать финт ушами. Либо погрузить весь комплекс в защищенное и гораздо лучше контролируемое подпространство, что Амарж хотел провернуть. Либо, если первое не получится, совместить два входа: открытие двери в подпространство автоматически перекрывает вход в реальные помещения. Эпичный план интеллектуального авантюриста одновременно убивал еще несколько зайцев. Как то: мы втроем объединимся в магический круг. Мадур как искусный артефактор подготовит «рельсы», Глинкл как превосходный иллюзионист обеспечит полную идентичность, я послужу источником питания и спущу «вагонетку» по «рельсам», развернув заклятья «Дворца Морденкайнена» из бусины мета-чёток коронала. Имелась крохотная надежда, что мой небесный отец приглядит и в случае чего «подмогнет» осуществить дерзкий замысел. Амарж не стал скрывать, что его мега-план строится на моей способности достаточно долго высвобождать колоссальные объемы высококачественной энергии. Что от него самого потребуется использование Серебряного Пламени. Что гномы заключат соглашение, согласно которому Амарж проведет инициацию колдуна на архимага. Сейчас, дескать, самый удобный момент, потому что потенциал Боддинока возрос недавно и потому что следует до донышка опустошить ядро кандидата. Так же они условятся, что Боддинок по окончанию миссии со мной становится младшим партнером Мадура и первым «верующим», а так же прекращает карьеру наемника и переселяется с острова Лантан под крыло к боссу.       - Думаешь, тебе будет позволено вместо грандмага инициировать архимага? – Скептически уточняю я, не веря в такую возможность. Мистра или Азут, которому на данный момент поклоняется Боддинок, не дадут – это божественная прерогатива.       - Если нам удастся, - выразительно выделил он, подтверждая мои мысленные выводы, - то я смогу так поступить. Объединение в круг станет репетицией и закалкой трех наших ядер в моем Серебряном Пламени и твоей чакре, Неджи. Ритуал престижной инициации баснословно дорог и приобретение некоторых компонентов скрыть не удастся. Именно поэтому необходимы такие хитро отсроченные обязательства по переходу наемника Боддинока Глинкла в гильдию «Многозвездная Плащаница» в качестве моего ближайшего помощника. Именно поэтому мне надо все приобрести и обставить до, чтобы после вся ответственность и репутация за деяние легла на мои плечи.       - Справедливо, - соглашаюсь я, чуть поклонившись в знак уважения. – Однако я до сих пор не разделяю энтузиазма – очевидно, культисты опередили. С Духа и его обиталища получится собрать информацию, но не божественную Искру.       - Они нас опередили, а мы их перехитрим, - усмехнулась «Проекция» гнома, развалившись в кресле вместо настоящего. К этому времени мы уединились в хорошо экранированном кабинете, сам Амарж специально из-за меня рядышком производил в своем черновом журнале расчеты, необходимые для создания тех самых «рельс» - верно расположенных опорных точек для заклинания и правильных связей между ними. Я бы тоже не отказался создать парочку теневых клонов – моего внимания требовала туча дел, а я пока что молол языком и шевелил извилинами. Боддинок, кстати, занимался изучением соответствующего заклинания, о котором так долго мечтал. Для срочного перехода между гильдиями требовалось предоставить солидные откупные и большой членский взнос. Поэтому «Тринтет» и шесть пар рук – срочная необходимость.       - Поясни.       - Ты знаешь, как производят жемчуг?       - Это откровение для меня. Я знаю, что его добывают из жемчужниц.       - На юге климат позволяет развиваться особым фермам, где изъятие жемчуга производят бережно, без травм для нежных моллюсков. На освободившееся место кладут бисер, простой или зачарованный. Через какое-то время снимают ценный урожай и по новой начинают цикл выращивания. Так и мы поступим, с твоей энергией и моими умениями положим затравку и зажжем от твоей новую божественную Искру. Такой способ предполагает однозначную и окончательную смерть Духа Леса.       - Мудрено. Еще и поэтому отрепетируем отдачу в магическом круге на троих с Боддиноком?       - Верно.       - Но хватит ли энергии? Я уже изрядно потратился и скоро примусь рисовать барьерные печати на каждую поверхность - на их объединение и замыкание едва хватит сил. Боддинок готовится применить «Тринтет» и заварит три котла.       - Один котел, но в три пары рук. Мы так делали квинтэссенции солнца и луны. Тебе предстоит помогать создавать квинтэссенцию огня.       - Не жирная ли это будет плата за членство? – Вскинул я брови, удивляясь. Не стоило труда догадаться, из чьего «сырья» приготовят и почему понадобится именно моя подпитка.       - Во-первых, «Дворец Морденкайнена» в первую очередь потому выбран, что всем нам троим требуется отдохнуть. Сетара точно сегодня не вернется сюда, если ты об этом думаешь. Сейчас будет достаточно оставить на страже сна трех наших фамильяров и просто «запечатать» вход сразу за водопадом. Во-вторых, близость Источника быстро восполнит наши резервы. В-третьих, ты не питаешь категоричных предрассудков, судя по способу допроса агента ЭВ. И не станешь возражать против сна в одной постели с двумя гномами. Я установлю в спальне Сетары нагнетатели с фокусатором магии и испрошу у Латандера короткий двухчасовой сон, равнозначный полноценному десятичасовому отдыху. Поэтому за вечер каждый все успеет и к полуночи сумеет восстановиться перед очередной авантюрой, - подмигнула мне проекция, выглядящая на манер клона «Буншин но Дзюцу», только полностью самостоятельного.       Я смекнул подтекст, но не стал прямо сообщать, что умею на время сна замыкать свою энергетику на мета-чётки, чтоб потеря сознательного контроля не привела к демаскировке. Достаточно просто собрать в пучок все нити от тенкецу и пропустить их через кулон – вдобавок он так подзаряжается. Жаль, во время активной деятельности проще выпутаться из паутины Мистры, чем удерживать пучок. Я понимал, что сон рядом с низшим, но все же квази-божеством благотворно скажется на простых смертных, и не стал возражать или препятствовать: предпринимаемые меры по взаимному усилению - обоюдны.       - В-четвертых?       - Боддинок сразу войдет в анналы истории гильдии как соавтор и соучастник рождения гильдейского магического Источника Огня.       - Стало завидно? – Не удержался я от ехидства.       - И это тоже, - хмыкнула проекция гнома. – Сейчас уже нет особого смысла в конфиденциальности, потому слушай – вдруг пригодится? Где-то под замком Невер есть Источник магии. Первым к нему присосались эльфы, оставившие Великий Ясень, чтобы после своего поражения подбирать крошки со ставшего чужим стола. Потом вырос Храм Триады и замок Невер, использующий силу неведомого мне Источника для своей обороны. «Многозвездная плащаница» тоже от него кормится. Лорд Нашер решил, что в преддверии войны многовато нахлебников получается. Гильдия магов готовилась устлаться под Серебряную Луну, чтобы их спецы помогли переместить комплекс зданий «Многозвездной плащаницы» за городскую черту и выше по берегу - в качестве нового рубежа обороны. Предполагалось запитаться от реки Невервинтер, по расчетам получался двухкратный и стабильный прибыток по сравнению с прежними поступлениями маны. Но из-за твоего появления порвался главный храмовый леер. Это породило бурю магических помех, сорвало сроки перемещения, но и удешевило проект за счет продолжения использования собственных сил, готовящих новую площадку. Лобби прогиба под чужих утихло, когда Мельданен проявил себя профессионалом, и вовсе заткнулось, когда при твоем участии из престола Тира был создан мощнейший Источник. Эльфийское посольство сыграло нам раку, показав коллективные способы работы с такого рода артефактами. Сроки переноса вновь сдвинулись, поскольку два близкорасположенных Источника порождают определенного рода помехи для столь глобальной магии, как телепортация целого квартала, полного магии. Недавно внесли очередные корректировки плана, решив, что для устранения помех первым делом надо перенести Здание Суда – достаточно передвинуть на левый берег. Заодно будет телепортирован Великий Ясень – люди его национализируют, чтобы использовать в обороне города. Двух дриад и нескольких друидов хватит, чтобы переподчинить и превратить это громадное и старое дерево в дом для нимфы Акаоны. Спасенная тобой особа тоже хочет себе новый дом. Лорд Нашер решил, что «людей достаточно, чтобы нашлись добровольцы для сожительства». Поэтому с момента решения проблем с Духом Леса и несмотря на продовольственный кризис будут созываться все друиды и егеря, лояльные властям города Невервинтер, чтобы сообща прикрыть левобережье двумя рощами. Одна из них будет выращена для Акаоны и химер Мельданена. Естественно, что напротив квартала магов. Гипотетическое соседство уже нервирует некоторых высокопоставленных гильдейцев. Собственный Источник гильдии укрепит мое положение в ней, положение самой гильдии в городе и положение города в Союзе Лордов.       - Ты реально знаешь, как создать Источник?       - Пока есть наметки. Вот, смотри. Это компенсаторный аккумулятор из моей башни, - произнесла проекция. Гном за столом отвлекся, небрежным пассом создав тривиальную иллюзию: знакомые мне шестигранные стержни, прикрепленные к конусному кристаллу призмы. (иллюстрация 244) – Его задача накапливать и фокусировано подавать смесь магических энергий, сглаживая колебания разных типов энергий и выдерживая пиковые нагрузки потребления. Амулетная альтернатива круга магов. Ты уже догадался о моем усовершенствовании?       Через некоторое время раздумий я ответил:       - Катушки. Ты сделаешь крепления свободно вращающимися. Больше энергии тянется – быстрее вращение. Теоретически предел нагрузок упрется в качество и прочность нитей маны, в коэффициент ускорения потребления и параметры кристаллов.       - Верно! – Аж подскочила в кресле гордая проекция. – Модернизация крайне проста. Попытки сделать подобное ранее предпринимались, но никто до сих пор не смог решить проблемы полного, простого и дешевого избавления от внутреннего плетения в камне. На больших нагрузках любая зацепка – фатальна. Поэтому крепления жесткие. В кубышке гильдии есть истинный огненный опал. Если его использовать в качестве центральной призмы и направить в него ману, можно раздуть внутреннее пламя и сделать его не просто самоподдерживающимся, а полноценным магическим источником! Перерождение потребует много силы, поэтому потребуется достаточно много квинтэссенции огня, чтобы полностью погрузить мое изделие. А еще самые лучшие рубины, обработанные тобой, и алмазы с моим Серебряным Пламенем. Ты… ты ведь не против, если вся слава создателей достанется мне и Боддиноку?       - Нет, - пожал я плечами. – А разве мое участие не отметится… как-нибудь?       - В том-то и дело, что поглощенные из «катушек» энергии переформатируются квинтэссенцией огня. Навечно пропишется авторство зельевара и артефактора, сконструировавшего компенсаторный аккумулятор из катушек. Результат подтвердит квалификацию Боддинока и оправданность проведения ранней престижной инициации.       - Если ты раньше презентуешь обработанные мной стержни, то зародятся сомнения.       - Верно… Не учел. Но… но тогда у меня нет предлога, чтобы получить под проект истинный огненный опал, - пригорюнилась проекция. Все слышавший оригинал тоже тяжко вздохнул и опустил плечи, живее заскрипев пером.       - Скажи, а что будет, если вместо рубинов под катушки использовать огненные опалы?       - Их дефицит – гильдия все скупает под проект вытягивания огненной маны из реки.       - И все же.       - Если зажжется Источник, то, естественно, простые огненные опалы станут истинными – с искоркой внутри. В случае с катушками внутри будет наблюдаться светящаяся игла.       - А «сырья» от поверженного мной ифрита хватит на много квинтэссенций огня? – Спрашиваю, сохраняя загадочность. Гном за столом засопел, а проекция навострила нос.       - На три или четыре порции осталось.       - Две восьми-лучевых звезды мне, остальное вам. Я знаю, где добыть сырье.       - По рукам! – Обрадованно подскочил оригинал. Слишком обрадованно…       - По рукам, - скрепляю устный договор рукопожатием. Он проверил, как прижилась моя Великая Киира. Я пробросил толику чакры к его киира, которая в зрении бьякугана представляла собой не жидкость или всепроникающий газ, а обосновавшийся в черепушке столбчатый кристалл, из каждой грани которого росли разновеликие стержни, ведущие к разным отделам головного мозга. (иллюстрация 245) – Если не секрет, что делали у ведьмы обработанные мной топазы?       - Ха! Копию Трактата о Духе Леса прогнанная тобой полуэльфийка Сетара многим успела всучить. И ты должен ей сказать спасибо за это! – Заявила проекция Амаржа – оригинал поспешил вернуться к расчетам.       - Да?       - «Дуэт». Я не осилю «Тринтет», но на два тела меня точно хватает. Они полноценные: из плоти, крови и некоторыми частями души. Изъятый тобой церемониальный кинжал должен сработать. Так что в итоге это нам обоим принесет дивиденды.       Теперь уже у меня уши встали торчком, офигев от возможности освоить состояние сомати – высшую стадию медитации. Даже воображение сломалось от тех перспектив, что это сулило: за считавшимися последними, восьмыми вратами Хачимон я разглядел девятые! А что за ними увижу?!       - Должен не значит сработает. Могут возникнуть непредвиденные обстоятельства, - спокойно говорю, взяв себя в руки.       - Да ладно, Неджи, я набросал несколько планов. Все равно начнем с того, что ты попробуешь пройти без всяких костылей. Сама божественная природа подразумевает облегченность межпланарных переходов. Ты дважды общался с богами и не свихнулся, у меня тоже высокая воля и острейший ум, чтобы без проблем осмыслить одновременное существование в разных измерениях, - набычилась проекция.       Дальнейший разговор свелся к мелочам и вскоре прекратился – тушь созрела для использования. При помощи Великой Киира я за время тестов детально восстановил в памяти все, что касалось использованной Акацки версии «Гофу Кеккай». Испортив почти пару десятков листов и потратив флакон драгоценной туши, я сумел отыскать нужный внутренний настрой и поймал верное ощущение, позволившее в точности воспроизвести ту самую анкерную печать, некогда создавшую на свою защиту моего демонического двойника. Спрятать фуиндзюцу я тоже решил по-особому. Нашел в лесу, в озере, в логове медведя и на дне провала по валуну. При помощи «Ваяния» Амарж на моих глазах мастерски сделал «крышки», в образовавшиеся полости я положил напитанные чакрой элементы фуиндзюцу, потом архимаг закрыл крышки и легко избавился от швов, вернув булыжникам первоначальный вид. Последнюю печать с иероглифом запрета «Кин» точно таким же образом поместили в потолок прихожей, что сразу за водопадом. Еще столько же времени ушло на повторное изучение и приспособление «Стены рассеивания магии», «Силового барьера», «Тайного блока» - помощь опытного архимага оказалась неоценима! Я сам слюнявил палец, брал песок на основе золота и при помощи магии инкрустировал его в камень, рисуя магический контур поверх кем-то ранее созданного – века три назад. Благодаря состоянию транса мне удалось приемлемо совместить кеккай нинфуиндзюцу с ранее наложенными заклинаниями той же барьерной разновидности. Вернуть камни-якоря обратно труда не составило.       В это время мастер иллюзий занимался закреплением на местности с водопадом и прудом массовой версии «Рассеянности» из 3-го круга - улучшенная версия «Отвода глаз». Вдобавок Боддинок использовал «Мираж Аркана», на перманентной основе убрав всякую выделяющуюся необычность данного участка, в частности: очистил, сгладил и отполировал стены, убрал видимость пещеры за водопадом. Вместе с Амаржем он обновил и на современный манер усовершенствовал уже имевшиеся чары «Мистической невидимости» и «Поля антителепортации», а так же наложил на прихожую постоянно действующее заклятье «Роспуск». Сочетание созданных мной экранов успешно прикрыло мощную магию, а сделанный Боддиноком иллюзорный узор в эльфийском стиле и наведенная на водопад где-то уже виденная красота давали объяснение повышенному магическому фону. Против искусников и многовековых эльфов эти меры не помогут, но точно спасут от излишне любопытных людей, гоблинов и всяких эттеркапов или иных существ.       Из-за кратких пояснений для меня и Боддинока, процесс охвата помещений всякими глифами, узловыми связками и кружевами магии затянулся на час. Еще полчаса ушло на очистку порога и выверенное создание магического круга с вписанным равносторонним треугольником, в который, в свою очередь, было вписано еще одно кольцо, поделенное на три сектора нижними половинками высот из углов. У вершин дугами обозначались места для объединяющихся магов. (иллюстрация 246) Главная сложность заключалась в необходимости дальнейшей модификации, чтобы после применения этой схемой магического круга никто не воспользовался во вред. Но решения давно наработаны, Амарж позже воспользовался одним из них, дорисовав перевернутый треугольник до образования правильной шестиконечной звезды, охватил всё третьим ободом со вписанными руническими символами и добавил острых элементов, содержащих внутри образцы для формирования бритвенно острых клинков, размером с ладонь, локоть и руку: «Барьер клинков». (иллюстрация 247)       Где-то около получаса мы тренировались кооперировать усилия. Я не новичок в командной работе, не раз комбинировал дзюцу с кузиной и не единожды наблюдал за тем, как несколько ниндзя объединяют усилия для создания общей техники. Магический круг отличался местной спецификой – но суть та же. По моей просьбе вместо огня мы втроем упражнялись на «Электрическом снаряде», превращая сгусток электричества, бьющий по одиночной цели, в «Искрящуюся сферу», действующую по площади на манер взрыва «Огненного шара», а потом «Рассеивали магию». Амарж дюжину раз обновлял на всех троих защиту от молний, но оно того стоило!       Мы с Боддиноком не прерывали транса, чтобы не сбиться и не потерять с трудом найденного ощущения друг друга. Пару минут я с интересом наблюдал за тем, как Амарж строит так называемые «рельсы». Достав волшебную палочку, собственноручно сделанную из залантара и шестигранного стержня с горным хрусталем, он перед собой размазал ману в плоскость и стеком в своей руке принялся продавливать линии, содержащие магию. (иллюстрация 248) Та же основа из круга и вписанного треугольника. В центре символическое обозначение арки входа. Вязь магической письменности по ободу и треугольнику, три рунических символа с внешней стороны, четыре сложносоставных магических глифа внутри. (иллюстрация 249) Ко всем элементам архимаг подвел связи, тянущиеся изнутри пещерного коплекса – от точек привязки.       Находясь передо мной, гном видел тайным глазом на затылке и спиной ощущал, как я открываю Сеймон – третьи врата Хачимон как раз находились в костном мозгу третьего грудного позвонка, знатно беспокоящего меня при телепортациях и ранее бывшего «слепым пятном» бьякугана. Внезапно, здесь и сейчас я сообразил, что этот центр, ответственный за нервную систему и молниеносное протекание информации у всех Хьюга всегда приоткрыт! Именно это обстоятельство позволяет нам быстро обрабатывать колоссальные объемы информации от додзюцу. Однако эти «Врата жизни», как тенкецу, словно были выбиты в другую сторону, а тогда, в храме Тира, Кореллон Ларетиан как бы вышиб их с другой стороны - вправив обратно. Стоило мне это понять и осознать – вернулся прежний радиус обзора – две лиги!       - Ты чего творишь, идиот?! – Сдавленно прошипел Амарж, до крови рассекший свои кисти, чтобы удержать пучок магических нитей.       - Извини… - отмахнулся я, широко и глупо лыбясь. Подлинное счастье и нет предела радости! И плевать, что все магические расширения возможностей действуют по-прежнему лишь в радиусе полутора фарлонгов – это несущественно!       - Ты уже так делал, Неджи. С чего вдруг сейчас от счастья наложил в штаны? – Саркастично спросил крайне недовольный Амарж, спуская меня с небес на землю – с высоты двух лиг вид на Лес Невервинтер и Скалистые Горы открывался потрясающе изумительный!       - Понял, каким был идиотом, - беспечно ответил я. Теперь мне море по колено и горы по плечу!       - А не мог бы ты, бл***, заниматься самокритикой в какой-нибудь другой ё*** момент?! – Шипя от боли, возмутился молодой архимаг, не рискующий срочно применять что-либо лечебное, способное сбить все тонкие настройки и отправить весь труд насмарку.       - Хаос Прорицаний, я виноват, мастер Амарж. Извините меня. Я попытался прозреть наше будущее, и Неджи накрыло озаряющим эхом, - удрученно признался Боддинок, исподволь пытавшийся понять, от чего такого у меня потемнела кожа и произошел неконтролируемый выброс энергии.       - Прозрел, пострел?! – Скорчив желчную рожу, вопросил нервничающий Амарж, с тремором израненных рук кое-как зацепивший пучок нитей на свой испачканный кровью кристальный шар. Следом он ударил по брошке с «Временной реверсией», «отмотавшей» назад ранение. Как я позже выяснил, если бы он не справился, то нас бы троих засосало в подпространственную щель и разбросало по Эфирному Океану – поди выживи!       - Да. Комплекс гораздо больше, чем нам открыто. Намеченный вами первый вариант обернется для меня катастрофой, - набычился Боддинок. И несколько удрученно добавил: - Слабейший выбывает первым. Второй выявит подлинную структуру. Какую – не знаю, но определенно больше размеченной области.       - Такие вещи надо согласовывать, помощник, - беззлобно припечатал архимаг, выделив последнее слово, по-особому сказанное на гномьем наречии.       - Обычной интуиции не прикажешь, мастер, - сохраняя достоинство, ответил Боддинок, так же использовав специфичное гномье обращение. При всем при этом по дате рождения Глинкл на много лет старше Мадура.       - Признаю свой недочет. Друзья, простите за грубость, я на взводе, - напряженно ответил Амарж, извинившись через «не хочу».       - Сошлись три одиночества, - грустно хмыкнул я.       Мне хватило этой минуты, чтобы взять себя в руки, вернуть контроль над распоясавшейся энергией, смазавшей магическую схему Амаржа, и чтобы адаптироваться к новым старым возможностям. С нараспашку открытыми Сеймон реально увеличилась не дальность обзора, но скорость обработки информации - всей. Оба гнома разговаривали так замедленно, словно я поймал их в “B”-ранговую версию геномного фуиндзюцу. К слову, теперь линзы истинного зрения утратили свое главное для меня значение – двойственность фокуса зрения более не кипятила мозги. Кстати, я смогу избавится от перегрузок в позвонке при телепортации – более никакой боли! Всего лишь и надо было изменить подход…       - У тебя разбухли каналы вокруг глазниц, а капилляры в белке наоборот исчезли, - дернув губой, серьезно и деловито заметил архимаг.       - Теперь прежняя норма? – Говорю, усилием воли сжав сферу до прежнего, магического радиуса. Вблизи границы в полтора фарлонга само произошло слипание двух сфер обзора – упорядочилось энергетическое течение и потребление додзюцу.       - Да. Поделишься?.. – Как бы между прочим полюбопытствовал Амарж, словно бы никакого инцидента не случилось несколько минут назад.       - Для полного счастья осталось решить проблему с цепляющимся Плетением. Я в нем как в Паутине - ограничен в скорости передвижения, - делюсь неразрешенной задачкой.       - Ничем не могу помочь, - потерев нос, пожал плечами умный гном. – Надо снять данные и устроить мозговой штурм, - добавил он для верного истолкования.       - Тебе потребуется время на переделку, Амарж?       - Нет, я предусмотрел экстренное переключение «на лету». Встаем в круг, коллеги. Надеюсь, без эксцессов.       Завершив рисовать предо мной магию, Амарж вернулся на свое место за мое правое плечо и непринужденно встроился в объединение. В краткой молитве вместо просьбы о помощи я посвятил действие Ларетиану. Мета-чётки уже были соответствующе настроены: обратившись к бусине с «Дворцом Морденкайнена», активировал магию, разлепив сложенные у шеи ладони. Зацепил правой рукой разворачивающийся клубок и стремительно приложил его к центру архимаговской схемы.       По предсказанию Боддинока плетение заклятья «Дворца Морденкайнена» нащупало одному ему (и теперь мне!) известные и непримечательные магические узлы в стенах. Прицепилось к ним и поперло разворачиваться за обозначенные границы. Все были готовы к этому и не прозевали момент: Боддинок предугадывал планировку с интерьерами, Амарж направлял и удерживал, я заряжал, запоминал чужие действия и впитывал все ощущения, через магический круг и потоки энергий передающиеся ко мне от напарников. Все напрягались, сосредоточенно выполняя свою часть работы - слаженно с соседями. Можно сказать - прошло в штатном режиме. «Вбив последний гвоздь», архимаг повел объединение дальше, начав своим серебряным пламенем выжигать камень, превращая магический круг в глиф «Барьера клинков». Я видел древний рунный круг, двигал и вращал сигил, и сейчас по аналогии дополнил схему элементом вращения, вспомнив магические настенные часы у Арибет и больше по наитию, чем разумея, привязал к «течению времени» - секундам. Архимаг подхватил идею, пустив минуты в противоход. На этом Боддинок выдохся…       При развертке подпространственной копии дома я стоял первым и выпускал заклятье – за мной сохранился полный контроль над результатом. Едва войдя вовнутрь, сразу получил всю выкладку… относительно закрытой части манора и прежнего назначения помещений. Прежде всего, здесь бы понравилось Кевэ Арвэ – некогда живший тут эльфийский Дом почитал Солонора Теландриа.       Я сумел направить выражение счастья в рациональное русло – поблагодарил Кореллона Ларетиана, чье незримое внимание я ощущал в магическом процессе. Как бы не сложилась судьба с Шерандаром и Ксинленалом, у меня теперь есть отличный манор, где в будущем можно разместить (или укрыть) мой пока еще невеликий эльфийский Дом. Мне даже захотелось воспрепятствовать гномам, начавшим совать свои не в меру любопытные носы во все углы моего будущего жилища. Но потом я покачал головой – это всего лишь «Дворец Морденкайнена», грубо и нечетко повторивший подлинный комплекс, куда ни у кого из нас пока нет доступа.       Подхваченный успехом с материальным достатком, я озаботился финансовым благополучием. Связавшись с Рубеном, выслушал его отчет о большом наваре, срубленном благодаря вовремя переданной информации. Скупо похвалив, скомандовал на один-два десятка злотых заказать в знакомой кузне расходные кунаи и переправить их через тирцев.       Сон всем пошел впрок и прибавил энтузиазма. Боддинок при помощи Амаржа помножился на три и засуетился в кабинете, где раньше в расширенном пространстве размещались казармы. Естественно, он начал с несложного состава, для которого урвал достаточно компонентов – «Паучья кожа». Сам архимаг раздвоился и умчался в лес, откуда телепортировался: за ингредиентами и к себе в башню, чтобы там провести первую модернизацию компенсаторного аккумулятора. Мне бы следовало засесть за фуиндзюцу, превратившись в копировальный аппарат, клепающий барьерные печати, однако в свете открывшихся обстоятельств я счел защиту достаточной и занялся сродством с огнем. Просто полезно и чтобы в решающий момент не испортить варево – у нас ограниченный запас останков божественной госпожи ифритов. Тем более решено, что первый, естественно точечный источник будет принадлежать мне, а для гильдии лучше подойдет уже сфокусированная и легко направляемая игольчатая разновидность, которая предположительно должна получиться из простых стержней. Тем более, на свежую голову учли важный нюанс - алхимическая субстанция будет содержать следы моей силы. Демонстрировать мое участие в данном деле нежелательно, посему квалификационную квинтэссенцию огня Боддинок должен будет полностью сделать сам и строго по рецепту.       Глубокая ночь наступила незаметно. Волшебная звездно-лунная ночь. Плеяда созвездий и туманностей причудливо разукрасила черный купол моего нового мира. А внизу ровно расстилался зеленый ковер с замысловатым узором из прогалин, отражающих звезд водных зеркал и люминесцирующих растений со светящимися насекомыми и хищниками, перед пригвожденными звездами хвастающимися своей подвижностью. И… всем было дело до людских сует – всех коснулось тлетворное влияние отравленного Духа Леса. Масштабы… трагедии… после начала Четвертой Мировой Войны Шиноби меня уже не впечатляли.       Свершившийся факт: планета Торил, материк Фаэрун, Побережье Мечей – моя вторая родина. В храме Тира города Невервинтер рожден как смертный, в Скалистых Горах рожден как божество. С заоблачной высоты я нашел месторасположение той долины, где завершилось преображение моей смертной сути в божественную. Нагрянувший туда Лорд Ифритов превратил все в большое озеро лавы, покрывшееся коркой, которая еще долго будет дымиться. Там было красиво… Зато гарантированно стерты следы ритуалов и перерождения. Надеюсь, Лорд Ифритов в запале сперва уничтожил, а потом подумал считать и расшифровать следы…       Еще продолжалась эйфория и меня тянуло ввысь - никакого рабочего настроя. Меня распирало от энергии трех открытых врат Хачимон, даривших чувство свободы. Потребность распахнуть Сеймон стала наркотической, когда я, проснувшись, понял, что прежний радиус обзора додзюцу доступен лишь при открытых третьих вратах.       Вскоре я вырвался из воспоминаний и сумел настроиться на рабочий лад. Долго сидел на огромной каменной ладони, но ни на волос не сдвинулся с мертвой точки, выражаясь метафорически. Чуял и зрил тонкость реальности, но как подступиться к переходу на другой План – биджу раздери, не понятно. Для полноценной медитации требовалось время, транс – это суррогат.       Амаржу надоело ждать бестолку. Через час он согнал меня с насеста, крайне гордый тем, что заклятье «Дуэт» скопировало все его снаряжение, лучшей своей частью вышедшего из-под руки других мастеров-артефакторов. Я не стал его разочаровывать, указывая на киира, отмечающую голову истинного тела.       Нырок.       Расширившиеся зрачки и пропустившее удар сердце – свидетельства успешного проникновения половины Амаржа в обиталище Духа Леса. Его вторая половина погрузилась в пространство так, как погружаются в воду генины, не удержавшиеся на поверхности воды: плюх и нету.       Пребывая в приподнятом настроении, с верой в успех и подбадриванием союзника, я занял место на алтаре, подобрав церемониальный кинжал. Поколебавшись, решился и… пронзил себе сердце.       Боль? Ощущения тела напрочь отрезало.       Окружение? Вереница хаотичных образов, воплощающих все мои кошмары. Все чаяния. Все то, чем я жил. Вся жизнь пролетела перед моими глазами… алчно пожираясь Великой Киира! Все владельцы жемчужного самоцвета суть рабы, служащие генераторами воспоминаний в бездонное брюхо… симбионта.       Мгновение кончилось. Вся жизнь пролетела перед глазами и кончилась…       Показ закончился с неумолимой внезапностью. Раз – и отрезало.       Ничего не осталось. Ни мыслей. Ни чувств. Ни… паники.       Паники? Да, вот она родимая. Погребена сошедшей лавиной воспоминаний. Нет причин для нее: мыслю, значит, существую.       Где я? Астрал. Вот эпизод. И вот еще один. А это чужая память об Астральном Плане.       Почему я тут? Вопрос повис в пустоте, заполненной сонмом неуловимых мыслей и образов. Они - совершенно чужые. Узнать? Зачем? Второй вопрос повис в вакууме, в следующий миг посещенном робкой мыслью, что предыдущий вопрос – не мой.       - Что ты? – Натужно сформулировал я вопрос к незримому нечто внутри себя.       Ответом стала информационная справка о родовом артефакте, созданном для хранения памяти, ее передаче потомкам, ее сортировки и выработки индивидуального интерфейса для удобства носителя. Согласно этой информации выходило, что Основатель Рода (то есть я) соответствует всем требованиям по параметрам, что выход в Астрал является завершающей стадией развертки Великой Киира для полноценного подчиненного слияния с Основателем Рода и закрепления за его потомками. Произведено грандмагом Ульэйром. В тени воображаемого справочного свитка я углядел второй. Эльфийский Дом Старим. Изъятие, переподчинение, прочтение – это грозило носителю при отсутствии соответствия по значению характеристик астрального тела. Без выхода сознания в Астрал, подтверждающего владение высокой эльфийской магией, по завершению приживления был бы подан сигнал, Великая Киира стала бы маяком и добровольно вживленным инструментом для осуществления внешнего внедрения поведенческих, психологических и прочих установок вместе с ложной памятью, что в просторечье именуется ментальными закладками.       С холодным расчетом направил свою разгорающуюся ярость, желая сжечь Тень Великой Киира. Поначалу туго шло, но Великая Киира сама подсказала ответ, когда я задался вопросом о всепоглощающем пламени – божественная искра. В божественном пламени спалил все тени и стер имя создателя. Симбионт сам же помог мне детально воспроизвести умопомрачительную структуру «Хьюга Соке но Джуиндзюцу». В эту клетку я хладнокровно посадил воображаемую золотую жемчужину, устанавливая полную власть Хьюга над собственным родовым артефактом, из-за уникальных условий на момент создания ставший полуразумным раньше сроков и отождествивший себя с женским родом.       Совершенные действия и достигнутые победы возбудили лихорадочную мыслительную деятельность. Смекалка заработала на всю катушку, разогнавшись до немыслимого ранее уровня. Как мне попасть в Обиталище Духа Леса? Между жизнью и смертью!       - Бессмертный по определению не способен сдохнуть обычным путем, - пронеслась в моем сознании мысль, прежде чем меня грубо пихнули.       Белая пустота мгновенно обрела плотность бесконечного во все стороны мягко светящегося серебристого тумана. Точечное бестелесное восприятие обрело оболочку призрака. От меня куда-то протянулась прочная и растяжимая золотая струна, неясно где терявшаяся. Повсюду заклубился серебристый туман, состоящий из обрывков чьих-то мыслей и чувств. В пустоте то появлялись, то исчезали манящие образы чудес. Привычным образом активировать бьякуган не вышло, однако додзюцу как-то отозвалось. Значит, к этой среде можно (и следует!) адаптироваться. Не смотря на абсурдность положения, дернул к себе собственное тело – поздно спохватился!       На рефлексах уклонившись от серебряного сгустка, схожего с ловчим плевком пауков, я запоздало сообразил, кто и к чему. Тонкая кровавая паутинка опутала мою материальную оболочку, едва всплывшую из «ниоткуда», и дернула… Нет, не в «никуда», а в сторону водянистой глади внезапно появившегося пруда, где отражался Лес, заполненный жиденьким молочным туманом. Я опоздал на мгновение. Меня-духа не понесло туда же – сам неумело и спешно последовал.       По инерции продолжая, полет я сразу не сообразил, что его следовало бы прерывать усилием мысли. Помехи, порожденные схлопнувшимся прямо перед носом окном портала, и мое желание последовать за материальной оболочкой породили спонтанный нырок-переход – в неизвестность.       В месте прибытия тоже имелся туман, более плотный, материальный и темный, словно песчаная буря замерла в своем смертоносном танце. Или кружилась в нем чересчур медленно. Не стоит тут появляться во плоти…       Самолично восстановив в своей памяти эпизоды чужих переходов, обратил внимание на воспоминание, предоставленное Великой Киира. Сразу нужный фрагмент путешествия из Астрального Моря в Эфирный Океан - именно это со мной произошло. Благо, что сюда плюхнулся, а не в места пострашнее. Потыкавшись какое-то время туда-сюда, как-то сумел проскользнуть обратно, нырнув из одного Плана сразу в другой, куда вела золотистая струна из моей груди.       Вновь оказавшись в Астрале, я сосредоточился, сконцентрировал силу воли и совершил нетривиальное действие, кое-как собрав доступную мне инь-чакру. Несмотря на возникшую утомленность, хотел было уже на всех парах двинуться вперед, но словно магнит - выдернул к себе собственное тело.       Моментальное и неожиданное воссоединение с плотью породило сенсорный шок. Краем сознания я увидел, не смог никуда деться от следующей ловчей нити. Однако она не собиралась предпринимать агрессивные действия. Когда я собрался, то со всей ясностью определил, кому принадлежит мана - Амаржу. На сей раз нить магии пробросило не из портала, она не стала кровавой, не развернулась в сеть и вела не прямо ко мне, а к известно кем вовремя одетому на мой палец кольцу: лунное серебро с рунами по ободу и крестообразным жадеитом в центре. Похожее сплетение магии я видел на кольце из электрума с маленьким жадеитом в центре цветка с шестнадцатью лепестками – оно покоится в одном из многочисленных кармашков у Боддинока. (иллюстрации 250 и 251)       Не сложно догадаться, что путеводная нить тянулась к Царству Лесного Духа. Хотя подчиненный симбионт, Великая Киира, приняла решение использовать свои возможности и фильтры, чтобы отсеять в информационном хаосе астральной ноосферы хоть что-то про обиталище Духа Леса. Собственно, действуя согласно памяти Тира, я бы сам вскоре узнал общую информацию про этот демиплан – карманное измерение божественного происхождения, чье-то владение. Не подпространственный карман или складка, коим являются, как я теперь прекрасно вижу и понимаю, созданный «Дворец Морденкайнена» или наложенное на мой «бардачок» заклинание «Закрома Морденкайнена», которые являются выпуклостями в сторону Плана Теней. Не Фуин, что меняет свойства по усмотрению и умению ниндзя, выворачивающего пространство-время наизнанку, тем самым погружая в Эфирный Океан. А Доминион - пузырь реальности с четкими границами и собственными законами Бытия, Владение божества, его личное Царство.       Довольно быстро освоившись с движением, я направился в нужную сторону. Астральное море полнилось зыбкими образами чужих фантазий. Активированный бьякуган обозрел скопление множества теней, глушащих ровный белый свет – само пространство его излучало. Без особого труда избавился от тумана вокруг себя и понял, что если по четвертому измерению нырнуть глубже, внутрь себя, то я окажусь в том самом белом своего «ничто», избавленном от хаоса теней. Это так называемый внутренний мир без ассоциативных наслоений, отождествляющих знания с библиотекой, а сознание с крепостью или городом, чья инфраструктура соответствует умениям или процессам. Поэтому я не видел богов, общающихся со мной без непосредственного вторжения в мое личное пространство.       Сила мысли с инь-чакрой тут играли определяющую роль. Стоило мне сконцентрироваться на чьем-то ускользающем от меня образе кинжала, как тот, повинуясь моему желанию, послушно замер. Часть чакры потратилась, просто исчезнув у меня и влившись в далекий образ, напомнивший мне о родине. (иллюстрация 252) Легкое напряжение воли и клинок принял знакомую трехгранную форму куная из коричнево-черного матового металла. Образ, словно деревяшка плававший в Астральном Море, вдруг стал словно металлическим и канул на дно… Кто-то поймал образ для воплощения?       Спокойно смерив азарт исследователя, погасил додзюцу и унял возбужденное ядро. Астрал не предназначен для живых и путешествий воплоти. Но сама по себе среда пластична. Воли и простого покрова из маначакры хватало, чтобы на минимальном расстоянии вокруг себя установить «привычные законы бытия»: гравитация, атмосфера и прочее. Непонимание, как это работает, не мешало пользоваться. Сосредоточившись, я по путеводной нити поспешил к Амаржу.       От Тира зная, что расстояния и время в Астрале обманчивы и относительны, я постарался воспользоваться способностью «Путь молний», о которой напомнил мне сверхлюбопытный Арус, вовсю искрящийся в кулоне и просящийся наружу. Но он плохо слушался Эгетуа, без меня капризничал и должным образом не усвоил ее уроков. И я представлял степень его неуемного любопытства – потеряется еще! Поэтому лучше вовсе лишить неизведанной сладости, чем дать на язык распробовать и запретить.       Ожидаемо внезапный переход границы доминиона напомнил мне прыжок со скалы в воду. Я-молния приготовлено «воткнулся» в землю - на всякий случай сложенной из ладоней лодочкой. Акробатическим трюком встал в нормальное положение. Ожидал увидеть магический круг с вращающимися спиралями (иллюстрация 253), но серебристый лучик связывал два кольца: одетое на мне и уже виденное на указательном пальце архимага. (иллюстрация 031)       - Зачем сдерживаешься? – Деловито спросил Амарж, от которого я ожидал иной реакции. Через гнома прошли многие десятки индивидуумов, мастер инициаций точно подметил:       - Трамплин, - лаконично отвечаю, открыв врата начала в левом полушарии мозга. Сумасбродством было бы светиться силой в совершенно незнакомой среде, привлекая излишнее внимание к своей персоне. А тут в самый раз. – А ты боишься перегореть? – Озвучиваю давно назревший вопрос, стараясь не выказывать своего негативного отношения к кольцу с чьим-то глазом – болезненная для меня тема.       - Да, - честно и напряженно ответил архимаг. – Я за месяц на треть увеличил свой потенциал и за семь дней применил семь Томов. На носу участие в магических кругах телепортации, без обеспечения реальной силой мое энерго-ядро раздуется и лопнет. Как мыльный пузырь: бац – нету.       - Убедился, участвуя в малом? – Спокойно говорю, сосредоточенно открывая врата эйфории в правом полушарии мозга.       - Верно. Во время сна я попытался наполнить свои резервы, однако нутро отказалось держать сверх натренированного до встречи с тобой, Неджи.       - Для очага и СЦЧ смертельные риски наступают при истощении. Чем больше чакры - тем лучше. Она становится плотнее и мощнее, возрастает скорость обращения, улучшаются боевые характеристики и жизненные показатели, - делюсь я, готовясь открыть врата жизни. – Я не понимаю, почему с магическим ядром не так. Ты сейчас держишь в ауре заклятье из десятого круга, все ячейки заняты.       - Ядро подобно яблоне. Когда пройдена определенная черта зрелости, ветви без подпорок ломаются под тяжестью плодов, - гном выразительно покрутил колечко, в котором спал, в то время как мы с Боддиноком сняли все артефакты. - Да, я вдвое искусственно увеличивал количество слотов, обогащаясь на продаже свитков. Один переломный момент я пережил и ко второму усердно готовился. Он настал с твоей помощью. Теперь я сам по себе произвожу и подтягиваю извне ману высшего сорта и качества. Развивающийся очаг чакры всё усугубляет по названным тобой причинам.       Посчитав, что сказал достаточно, архимаг наконец-то отцепил магический лучик, ставший вблизи четко видимым, и направил руку с кольцом-глазом вглубь территории. Наверняка удаленно подключился к какому-то арканному глазу, разведывающему местность. Я тоже завершил подготовку и открыл врата жизни, контролируемо сливая все излишки маначакры в накопитель мета-чёток. Фамильяр заискрился, изверг множество маленьких молний и обидчиво смотался в родной план. Вздохнув, я сложил ручную печать концентрации и активировал додзюцу.       Молочный туман сразу прояснился, будто его и нет. (иллюстрация 254) Неведомый остров парил в бесконечных облаках - насколько мне хватало взгляда. Мы находились у самого края, обрывающегося в никуда. Радиуса улучшенного магического зрения мне хватило, чтобы различить кусочек зыбкой и некогда сферической границы доминиона. Проникающая из астрала серебристая дымка обретала молочный оттенок. Она словно бы разъедала окружающее пространство, растворяла в себе подобно тем многочисленным образам, что плавают в Астральном Море.       По мере приближения к центру «островного мироздания» здешний лес густел и становился выше. Мне не хватило дальности объять все разом, но охваченный срединный полуостров позволял судить о том, что около половины острова уже кануло в лету. Поверхность демиплана изобиловала прогалинами и засыпанными руслами рек. Последнее доказательно свидетельствовало о том, что соединенный узкими переходами архипелаг некогда был одним, цельным островом. Фундаментное основание отличалось толщиной и монолитностью, пропитанной магией, лишенной нитевидной структуры: то ли изначально, то ли по причине умирания демиплана, являющегося Царством ограбленного и смертельно раненного Духа Леса. (иллюстрация 255) Олень, попавший в поле зрения, словно бы лишился шкуры вместе с ядром, на месте которого зиял черный провал, моими старыми возможностями додзюцу не просматриваемый. У Лесного Духа имелись огромные ветвистые рога, вытянувшиеся вверх подобно тонким деревцам, которые в данный момент отовсюду откачивали золотистую чакру, поглощаемую черным вихрем в груди. Копыта у божественного оленя отсутствовали - ноги напоминали корни. Зрелище вызывало много эмоций. Олень, кстати, четко и напряженно смотрел на меня, раздувая ноздри и прядая ушами. И он старался не покидать руин какого-то заросшего по границе и засыпанного листвой храма с алтарем и престолами в виде четырех великанских ладоней, направленных по сторонам света.       Местный Лес был тих и казался вымершим - это впечатление усиливал листопад. Никаких жучков и червей, мелких грызунов или птиц, кто бы ел многочисленные ягоды и корнеплоды. Только пикси и григи – мелкие представители фей-народцев, не просто внешне похожих, а родственных эльфам. Кроны самых высоких деревьев не просто терялись в облаках, они словно бы растворялись в них – для лучшего понимания мне надо подобраться на расстояние в полтора фарлонга. Если подняться выше, над низкой границей, то бьякугану открывался лишенный звезд купол темного небосвода, в качестве лунного светила на котором выступал Торил: то ли иллюзия, то ли местная специфика. Планета была повернута так и с таким эффектом увеличительной линзы, чтобы Невервинтервуд занимал главенствующее положение. С учетом географических особенностей ключевым местом получался вулкан Хоутенау, над которым клубились непроглядные тучи. Разум не верил и не понимал, греша на гендзюцу, но чувства подсказывали мне, что вода из многочисленных здешних источников льется не в пустоту вниз, а вверх и прямиком на вулкан и Лес, причем, только на северную его часть, судя по замутненности «линзы» на южном участке.       - Культисты не заморачивались способами проникновения, - заметил Амарж, чей арканный глаз я заметил вблизи дварфа, упакованного в латный доспех. Его борода однозначно свидетельствовала о том, как он сюда попал – перерезали горло. Умен и осторожен был друид Йордией, чей церемониальный кинжал столь варварски использовали. По всей видимости, друид сгинул по пути назад или свихнулся. – Сообщники вскрыли этому дварфу горло и затем телепортировались к нему. Сделав дело, жертву бросили на произвол судьбы. Наемник основательно повредился рассудком, - поморщил нос гном.       К слову, пикси и григи предпочитали держаться подальше, игнорируя умалишенного культиста, прыгающего по кустам и беспорядочно размахивающего средней силой зачарованной булавой. (иллюстрация 256) Зашибет и не заметит. Главное, что феи не считали бородача за врага.       Я бы добавил, что дварф вел дневник и носил его с собой. Нам и дознавателям должно хватить записанных сведений, если сходу из умалишенного не удастся выудить ничего путного. Я обратил внимание на его кулон, удостоверяющий членство в соответствующей гильдии. (иллюстрация 257) У Боддинока, все еще входящего в гильдию «Торговцев клинками» Невервинтера, имелся меч из электрума – маленький символ гильдии. (иллюстрация 258) Мимолетно подумал, что, видимо, бронза, серебро, золото и мифрил определяют статус наемника. У дварфа амулет был сделан из серебра с горным хрусталем, ограненным под алмаз: меч с королевским венцом вместо яблока и две драконьи головы, скалящие зубы на инкрустированный в рукоять кристалл. Знакомые мне чары, заставляющие фигуру носителя светиться, совмещались, кажется, с противодействующими насылаемому страху. Как позже выяснилось, это сильнейшая и очень известная гильдия наемников из цитадели Адбар, о которую столетиями разбиваются орочьи орды.       - Идем, Боддинок снабдил меня зельями. Безумец нормально переживет телепортацию?       - Вполне. Идем.       По пути Амарж непринужденно ловил феек и сажал в пустые банки. Когда мы подошли и остановились в сотне футах, укрытые несколькими слоями магии, свихнувшийся дварф все так же искал воображаемых бабочек, лопоча что-то про нежное мясо, сочащееся ароматным жиром.       - Ты этого боишься, Амарж? Боддинок говорил мне про опасность «перегореть», я думал это байки, - озвучиваю свои мысли, озадаченно наблюдая за проникновением окружающей инь-чакры в тело дварфа. Внешняя сила подавляла и замещала собственную, пагубно сказываясь на мозгах.       - Из склепа, - мрачно пошутил гном. Но оказалось, что на полном серьезе: - Один из моих учеников «перегорел», я знаю еще десяток похожих примеров. Кто-то сам стал нежитью, кого-то подняли и сделали таковой, кто-то лишился ума и вообразил себя животным. В погоне за силой маги специально истощают себя, чтобы вместить внешние силы. Магия лишает колдунов рассудка, а у волшебников выходит из-под контроля, но итог для всех один – замедленная иллюстрация перед тобой. Особенно быстро разложение происходит в обществе, когда вместе с маной магом втягиваются чужие чаяния и страсти, распаляющие собственные пагубные устремления. Неподготовленность чревата печальными последствиями…       - Планки искусственного отбора. Ты уже определил суть? – Коротко спросил я, желая услышать объяснение из чужих уст и сравнить с собственными плохо оформленными мыслями по этому поводу.       - Я учился у выдающихся мастеров. А герои и легенды не спешат делиться своей мудростью – во всех смыслах. Я читал переданную тобой стенографию допроса Терари (спасибо, кстати), многогранность его развития стала ключом к пониманию. Важны все три метафизических показателя развитости. Высокоопытные моноклассовые маги редки – я могу пересчитать их пальцами одной руки – все они безвылазно интригуют в своих орденах и гильдиях. Престижные или дополнительные классы позволяют качественней утилизировать ресурсы организма. Перекос для высокой башни означает неминуемое падение. Пирамиды твердо стоят, но и растут медленно… Класс клирика помог мне в полной мере задействовать мудрость, открыв потрясающие грани магии! Черт, если бы я не соблазнился двумя Томами Интеллекта, я бы еще от первого наставника подчерпнул его мудрость и таких бы успехов уже достиг!.. На разных этапах одним классам легче, другим труднее. Первый рубеж следует проходить с заделом на будущее, иначе ко второму все тенденции крайне усугубятся. После второго рубежа метафизические параметры уже четко не отражают и не влияют на характер сложившейся личности, но определяют ее развитие, способности и возможности. Третий рубеж нормально перейдет тот, у кого гармония - соблюден баланс между развитием тела и духа. Четвертый рубеж по моей гипотезе переводит индивидуума в квази-божественное положение. Подойдем к Лесному Духу и скажу тебе наверняка.       - Иными словами ты еще в юношестве что-то просчитал, но потом случилось Смутное Время? – Сделал я предположение.       - Верно, - поколебавшись, ответил гном. – Чтобы скрыться от гнева учителя, я прибился к шайке воров и занимался у них добытыми артефактами. Я хотел приобщиться к друидизму, сделать татуировки совы и орла на плечи, а на спине поместить рычащего медведя, поднявшего когтистые лапы. Для друида важна мудрость, чтобы понимать и управлять природой, и харизма, чтобы очаровывать животных. Я надеялся познать силы Природы и завоевать животную форму, как мой первый наставник. Но татуировки оказались не совместимы с Томами. Когда я это выяснил, то понял, что провалил главную проверку мудрого наставника… - вздохнул гном, нехотя вспомнивший печальное и стыдное прошлое. - Я стал целенаправленно вычислять для шайки сокровищницы богатеев с Томами. Потом свою команду сколотил. На трофейных Томах я успел подняться чуть выше средней нормы. Потом настало лихое время. Я сорвал шикарный куш, но пришлось расставаться со всеми остальными накопленными трофеями и срочно скрываться. Мне еще несколько лет оставалось перекантоваться в Академии, но тут разразилась чума, ты появился…       Сказав, что хотел, архимаг самоустранился, уткнувшись носом в медальон с заключенным в нем чьим-то большим глазом с пурпурной радужкой и вертикальным зрачком. (иллюстрация 259) Амулетный аналог додзюцу дергался туда-сюда, узился и ширился, что-то высматривая. Другие приборы и артефакты, которыми увешался Амарж, тоже во всю работали – большинство мне было знакомо по «визиту» в приграничье Плана Огня.       Применив прочное «Хенге» из маначакры и став точной копией умалишенного, который может неадекватно среагировать на постороннего, я покинул область сокрытия. Влезть в чужую шкуру и начать думать соответственно – хорошая гимнастика для ума.       - Во дворе трава, на траве роса, молитесь, чтобы на соседей отсморкался Талос, - напевал дварф в свой нос картошкой.       - На дворе трава, на траве дрова, на дровах братва, у братвы трава. Вся братва "в дрова", - выдал я перл одного из пьянчуг, засмотревшегося на то, как Рок Ли колет поленья ребрами ладоней, выполняя одну из дурацких миссий “D”-ранга.       - Ой-ой-ой, это тот мужчина, который видит меня жарящим кастрюлю с друзьями? – Ошарашенно озадачился безумный боец, пустив по бороде слюну, фиолетовую от ягодного сока.       - Ой-ой-ой, это тот мужчина, которого бросили вариться на сковородку с грибами? – Выдал я глупость в его духе, сильно-пресильно постаравшись соответствовать идиотской манере поведения.       - Втяните воздух. Вы чувствуете запах горя? Мне кажется, я опять скоро обосрусь ушастыми крыльями… - уныло признался дварф, размазав мякоть по бороде и левой руке. Правой он крепко-накрепко держался за рукоять булавы – как утопающий за соломинку.       - Сглотните ягоду. Вы чувствуете вкус одиночества? Мне кажется, я опять скоро обоссусь элем…       - Я очень загадочный, мои мысли ленивы! – Недоуменно захлопал ресницами дварф, сперва поскребя латной рукавицей между рогами шлема, а потом пару раз ударив кулаком по затылку.       - Я очень домашний, мои мысли одиноки! – Скопировал я его, подходя еще ближе.       - Мышка пищит, лев атакует и заглатывает этих маленьких барсов, - сглотнул дварф, попятившись назад. Копьевидный наконечник его оружия задрожал. А главное ноздри – они трижды подряд раздулись синхронно с Оленем. Все, почуял и более не воспринимает меня за свое отражение.       - Дракон спрашивает, где прячется лев?       - Маугрим прячется в башне, пугаясь своей ужасной силы. Он взлетает так, как только сможет, во вражеском Лускане, - невнятно пробормотал дварф, пялясь на меня и нервно дергая себя за обрезанную бороду.       Я легко вырубил безумца. Дело за малым – вынуть из доспеха. Но я ограничился извлечением дневника, оставив прочее на «Невидимого слугу» зло хохотнувшего Амаржа:       - Ха-ха, и на старуху найдется проруха! Лич Арклем Грит захвачен в собственной Ведущей Башне Тайного Знания, а лусканская гильдия магов Тайное Братство теперь служит интересам культа, - со странным выражением лица сделал ремарку Амарж, принимая измусоленную книжицу. Без линз я не смог ничего прочитать – неразборчивый почерк совершенно незнакомого языка.       - Сложилась мозаика фактов? – Интересуюсь, без труда запоминая каждую пролистываемую страницу.       - О, да. Прямых доказательств у меня нет, но оптимистичные прогнозы подхалимов я смогу похерить. Если Арклем и впрямь захвачен, а не сбежал во второй раз, то я хочу вытрясти из него знания.       - За свободу?       - Конечно. Из моего плена, ха-ха! – Как-то натянуто и неискренне прозвучал смешок:       - В каждой шутке есть доля правды.       - Верно, у меня нет клетки для него. У Невервинтера и моей гильдии сейчас нет ресурсов для пленения и содержания столь могущественного существа, - недовольно поморщил нос гном. – Учти, мы давно острим нос на известные Тайному Братству секреты големостроения.       - У тирцев есть тюрьма для нежити. Прямо в Лласте – на месте их бывшего храма.       - Ха, из их загребущих лап черта-с-два обратно выцепишь – засудят до смерти, - хмыкнул архимаг, приняв новость к сведению и продолжая наискось просматривать быстро перелистываемые страницы угловатого почерка, из-за охранной магии так и норовившего расплыться, хаотично запрыгать или превратиться в книженцию с пахабными иллюстрациями. Кое-где встречались настоящие кляксы и сальные следы, оставленные Релмаром, владельцем дневника.       Амарж озвучил выдержки из глав последнего раздела. Согласно записям выходило, что проигравшийся неудачник соблазнился посулами легкой наживы и присоединился к Маугриму, возглавляющему культ Змеи. Поначалу задачей Релмара была охрана «задохликов». Потом магическим образом пришла записка с приказом отправиться вместе с каким-то лизоблюдами в Лес Невервинтер и убить какое-то существо – духа. В Лесу чертовы волшебники «заломали цыпочку с уродливой харей», сами продолжили развлекаться с ней, а Релмара превратили в светящегося клоуна и отправили добывать у дриады какой-то кинжал. Дварфу перед уходом приспичило по-большому, он не сразу ушел и благодаря магии успел подслушать, что ждущие своей очереди глупые волшебники хотят убить Релмара, потому что это единственный способ попасть в другой мир. Злой дварф быстро справился с заданием, по возвращении застав упившихся в хлам волшебников, отдавших ведьму на потеху другим воинам-наемникам, входящим в состав их охраны. Идиоты волшебники обсуждали дела культа и развязанными дурным пивом языками проговорились о том, что кто-то из их черной братии исследует пещеры к северу от Порта Лласт, а другой рыщет в Чарвуде. Протрезвев, умные волшебники решили отложить задание и обогатиться за счет эттеркапов, о которых узнали от своей уродливой шлюхи, осмелившейся возбухать. Релмар клял этот поход на чем свет стоит, однако потом радовался добытому церемониальному утгардскому поясу, защищающему от магии смерти. Хорк и Титит тоже упились на радостях. Дварф тогда на пьяной ноге «потерял» свою бутылочку с ядом и одолжил оную у Хорка. В очередной главе дневника Релмар долго ругался на отрезвляющие методы чертовых волшебников, с утра пораньше решивших сдернуть с места: спящим его зарубили, очнулся дварф уже в мире бл*** Духа и трезвым как стеклышко. Несколько записей сплошь состояли из матерных конструкций по поводу того, что культисты сбежали с добычей, а его бросили помирать. Олень убил долбанного культиста и двух наемников, отвлекавших зверя, пока Релмара заставили рубить и травить Дерево. Самого дварфа от рогов разбушевавшегося Духа спасли латы и трофейный амулет защиты. Выжившие культисты поспешили удрать с добытым рунным камешком, вырубленным дварфом из-под корней гигантского дерева. Серьезно раненный и брошенный Релмар как-то излечился. Похоронил боевых товарищей, обобрав их до нитки. Долго пытался найти дорогу назад. По записям было видно, как с течением времени он все больше терял здравый рассудок, мучаясь от нескончаемого воя Духа. Последняя вменяемая запись говорит о том, что как-то ночью Релмар встал и вылил свое противоядие на отравленное дерево и что не знал, о чем думал в тот роковой момент.       - Вывод: все планы рушат бестолковые исполнители, - хмурясь, подвел итог Амарж.       - Что-то из прочитанного меняет наши планы? – Я недопонял эмоций союзника.       - Маугрим тоже в свое время прочитал копию Трактата о Духе Невервинтера. Из записанных там наблюдений друида ясно, что олень как-то занял чужое божественное Владение. Не может заурядное животное создать демиплан и столь элегантно ограничить туда вход. По подсказке Мораг или сам, Маугрим решил убить духа и воскресить прежнего владельца, чьей силой создано это место - и до сих пор пропитано. Ядом следовало отравить интервента, а противоядие применить на месте концентрации местных сил – это Дерево. Тогда бы отсутствовали последствия для всего Леса, а культ заполучил бы сильно ослабленную и гораздо более мощную Искру, возможно, сохранившую свою древнюю память, возможно, в оплату долга жизни ставшую бы союзничать. Но вместо этого культ получил банальный приток сил и вражду… В центре доминиона находится действующий алтарь, принимающий дары. Живительный ручеек сил немногочисленны верующих поддерживает существование Лесного Духа, но подсаженный паразит в итоге выкачает все до капли. В результате этот демиплан умрет, растворившись в Астрале, - вслух рассуждал архимаг, особым образом массируя виски – стимулировал мозги.       - И? Моллюск ранен и не родит новую жемчужину? – Я принялся надежно связывать раздетого дварфа, из артефактов которого нас ничто не заинтересовало.       - Родит ценой смерти, как я и говорил. Но велик риск, что вместе с ним погибнет и этот разрушающийся доминион – почти что бесхозный! – Сделал акцент гном, алчно сверкнув глазами. – Думаю, дерево хранило артефакт сауроидов, который непонятным образом помог оленю обосноваться здесь. Оно же, гигантское дерево, по всей видимости, является средоточием воли истинного создателя, в агонии сумевшей достучаться до спящего Релмара и спасти свои остатки, - путано рассуждал архимаг, вслух – для меня. - Слишком хрупок баланс. Инициировав процесс с оленем, мы сдвинем лавину. Увядающая воля местного создателя, более не скованная артефактом предтеч и пиявкой Мораг, в последнем рывке к жизни устремится к зарождающейся Искре и поглотит ее, в свою угоду искорежив законы демиплана и в итоге пожертвовав им ради воскрешения. На такое событие в Астрале сбегутся очень многие сильные хищники и может быть божества.       Сказав это, архимаг направил жезл на пленного с привязанным к нему тюком из доспехов и снаряжения – «Телепорт». А дальше я пронаблюдал процесс восстановления целостности: Амарж прекратил действие заклятья «Дуэт», целиком перейдя сюда.       - Неджи, мне придется поступиться кое-чем. Мы планировали заняться улучшением твоих трофеев с Терари, переделкой под тебя спеллов и заполнением слотов, но по окончанию дел здесь уже окажемся в полном расчете. Боддинока в любом случае теперь придется инициировать как грандмага. Добудем ископаемые, создадим огненные источники и займемся своими делами. Или ты удовлетворишься одной, а не двумя звездами.       - Что ты задумал?       - Верно мыслишь, - удовлетворился моей реакцией гном, клюнув носом. – Я постараюсь помочь тебе стать владельцем этого демиплана. Не каждое среднее божество может похвастаться наличием доминиона. Надо вблизи просканировать оба центра воль, чтобы разработать конечный план действий.       - Признайся, Амарж, ты просто не хочешь нести ответственность за то, что под нами.       - Ха-ха, - натянуто хохотнул гном чуть приотставший. – В том числе.       - И ты не разбираешься в магии пространств, чтобы компетентно помочь.       - Я буду заниматься вторым. Я уверен, что мое Серебряное Пламя сожжет паразита Мораг или полностью пропитает местную Секвойю, как твоя чакра. И я уже представляю, как совладать с божественной Искрой. Потянуть и то, и другое я не смогу. Очень хочется, но лучше реально смотреть на вещи и выбрать что-то одно.       - Спасибо, но я совсем не представляю, как вообще подступиться к задаче переподчинения… всего этого, - повел я рукой, в темпе соображая. Припомнил слова Тира о перестраховке. Собственный доминион не поможет переродиться, если убьют или того хуже запечатают. Бывший собственник тому пример. – И причин не вижу. Я только что получил манор для своего Дома, осталось разобраться с защитным комплексом магии и обустроить жилье. Зачем мне этот проблемный… пассив?       - Актив, Неджи, актив. Здесь будет место твой силы…       - На которое будет претендовать любое «бездомное» божество или кто-нибудь из гостей, слетящихся на огонек.       - Аха-ха-ха! Что проблемное - это стопроцентно, однако за тысячелетия, что живет олень, никто не позарился на этот демиплан. Никто почему-то не хочет связываться с вулканом Хоутенау, а тебе сам Ао велел тут устроиться, Неджи! Здесь прекрасное место, чтобы подпитывать Огненную Искру. Ты уже божественный, Неджи, и если решишь обосноваться в любой из частей леса Ллевир, то рано или поздно столкнешься с теми же самыми проблемами.       - Это все равно, что открыть ящик Пандоры, - хмурюсь, вспоминая демона Сатори. – Эти неизвестные нам проблемы не беспокоили эльфийские империи, так с чего бы им самим по себе вдруг вскрыться? Не вижу серьезных аргументов «за». А против предостаточно: извержение и землетрясение, к примеру.       - Хоутенау ворчит и сопит, но ни разу я не встречал упоминаний о рокоте или разрушительных землетрясениях. И на счет эльфийских империй – одна из них не побоялась откусить себе во владения южную половину.       - Сохранив главное.       - Вот и ты сохрани, - эмоционально всплеснул руками гном, - отделив от сердечника вторую половину. Астрал уже серьезно пропитал демиплан, зыбкой реальности просто нужна крепкая божественная воля, Неджи, которая удержит ее от растворения и стабилизирует. Центральная часть острова соединяется с остальными узким перешейком – банально подорвать и оттолкнуться.       - Мне достанется пепелище, - говорю, поняв, где располагается искомое Дерево, до которого я пока еще не дотягивался – шли по периметру. Стоит местной системе выйти из баланса, как весь архипелаг попросту развалится, а в моем подчинении останется место схватки Амаржа с волей бывшего владельца Доминиона.       - Прекрасное место для Огненной Звезды, - самонадеянно заявил гном. – Ты ведь хотел для третьего раза сделать лучами истинные огненные опалы, - Амарж за меня утвердительно клюнул носом. - Но, во-первых, не учел, что такой силы источник облучит меня с Боддиноком. Двух раз нам вполне хватит, чтобы прийти к лучшему пониманию элемента огня и взаимодействия с ним, но третье и более сильное воздействие пагубно скажется, затормозив развитие по приоритетным направлениям – мы оба не хотим становиться огненными элементалистами. Во-вторых, мощный выброс новорожденного источника может схлопнуть «Дворец Морденкайнена». А вовне я не смогу установить достаточной силы защиту, чтобы не привлечь излишнее внимание. В-третьих, вспышка от рождения твоего могущественного источника огненных сил сожжет тут все остаточные следы прежних владельцев. В-четвертых, ты обзаведешься личным пространством с родственным источником! В-пятых, именно на новый и здесь рожденный Источник ты возложишь поддержку своего мини-демиплана. В-шестых, за отвалившимися частями острова легко скрыть тот факт, что одну умыкнули – типа она первой растворилась в астрале. В-седьмых, когда наберешься сил и опыта, расширишь свое Царство. В-восьмых, здесь будет самое тайное место для секретных тренировок - без шанса ненароком выдать секретные приемы! Вот видишь, сколько насобиралось аргументов «за»? Могу еще три пальца загнуть. Что ты вообще ломаешься тут передо мной как девица на выданье?!       - Привлекая тебя, Амарж, не учел вскрывшиеся обстоятельства. Я сторонник рассудительности, а не авантюр там, где их можно спокойно избежать, - вкрадчиво отвечаю. - Насколько я понял, когда ты подхватишь Искру, Амарж, то сработает резидентное заклятье телепортации во дворец. А я тут останусь и явно самостоятельно не смогу вернуться.       - К твоему сведению, Неджи, данное резидентное заклятье не является межпланарным. Когда осмотримся, то после составления и согласования плана совместных действий, я приступлю к созданию устойчивых порталов отсюда: во «Дворец Морденкайнена» - для тебя, в бывший кабинет Сетары – для себя. Близость другого природного источника скроет мое преобразование из смертного в бессмертное существо, а связь с подпространственной складкой оттенит твою божественную связь с демипланом и твой переход туда будет практически не засекаемым. Твое первое перемещение отсюда туда создаст тоннель и сблизит оба пространства. Первое время советую перемещаться через этот буфер.       - Получается, у менора и дворца поменяются роли, - задумчиво проговорил я.       - Инвертирование прекрасно скроет естественное истончение, а если построить портал в дворцовый зал с иллюзорным источником, то вероятнее всего произойдет наложение и закрепление… Да, верно, пространственный карман прошьется иглой портала и ты даже сможешь попасть из дворца в закрытую часть манора! Какая идеальная маскировка перехода в демиплан получится и его косвенная подпитка… - покачал головой Амарж, огладив гладко бритый подбородок.       - А как же антителепортационные чары?       - Ах да, ключ я передам и покажу, как перенастроить, - натурально смутился гном. Допустим, я поверю в его честную забывчивость.       - Чудно, - только и нашелся, что сказать.       Дальше – больше. Амарж, прибыв на место, разве что не облизал Великую Секвойю, чья крона даже для бьякугана терялась в облаках на отметке примерно в полмили. Великий Ясень в Невервинтере имеет схожую толщину ствола у основания, но потом он быстро сужается, а тут… воля создателя демиплана, вероятно, намеревалась накрыть кроной всю территорию, чтобы побороться и вернуть полный контроль. Не судьба – из-за яда от дерева остался гигантский сучковатый кол.       Когда мы остановились примерно в полутора фарлонгах от Духа, не выходящего за пределы храмовых развалин, авантюрный Амарж быстро разгадал щекотливую тему, к которой я позволил себе неровно вздохнуть, и надавил на живое, соблазнив осуществлением мечты. А ведь не хотел ввязываться, но включился в планирование совместных действий…       У меня ёкнуло сердце, когда в начерченном кровью на каолиновом свитке «Кихон Хоин» запечатались мета-чётки коронала. Тут же распечатал – сердце еще раз подпрыгнуло - от облегчения. Никогда бы раньше не подумал, что могу так привязаться к вещи – и заключенному в ней фамильяру. Сделав пасс, Амарж применил сохраненное в памяти заклятье, отправив все наши вещи в свою ухоронку. И вот мы остались голышом, готовые к структурным изменениям и перерождению без помех – а то вдруг артефакт какой вплавится в податливую суть? Я был с тремя открытыми вратами, с активным бьякуганом и способностью «Эфирный образ», Амарж с еще действующей защитой – весь в магических сферах, коконах и мантиях.       Олень занервничал и завыл, стоило мне только снять артефакт, скрывающий мою божественную суть. Когда мы пересекли узкий перешеек, мечущийся Дух призвал себе в помощь высшую тень, которой занялся Амарж, первым делом натравивший «Магически верную гончую». Оставив «Шуншин» напоследок, я и без этого ниндзюцу с тремя открытыми вратами Хачимон за считанные секунды преодолел расстояние до Духа, метко бросив вперед зажатый в руке свиток нового образца.       Олень успел наставить свои ветвистые рога. Перепрыгнув, перекувыркнулся в воздухе. Еще по пути строил бой вокруг ломания хребта небесной ногой, но сейчас вместо «Тсутен Кьяку» я в полете коснулся уязвимого пятнышка на копчике – «Джухо Унмей-но-Юби». Дух оглушительно взвыл от пронзившей его позвоночник адской боли, сметя звуковым ударом собственного призывника – Амарж проигнорировал поток спонтанной магии.       Воспользовался тем, что дух открылся. Приземлившись позади, встав в позади в небесную стойку и поймав его в «Хакке Хьяку Ниджухачи Шо», я сделал боковую проходку, выбивая тенкецу вдоль правого бока, потом поднырнул под животом, чтобы не попасть под перебираемые в воздухе копыта, и прошелся небесными касаниями вдоль левого бока. Первые восемь ударов ушли в молоко, но я закрыл остальные сто двадцать точек призрака, с наименьшими повреждениями для его ядра поразив поселившуюся в теле духа зловредную пиявку. Олень извернулся и попытался меня лягнуть, боднуть или укусить. Увернувшись от молниеносного удара клубком корней, я высвободил чакру, разрывая стебли травы, начавшей оплетать мои ноги. Оседлав круп, распластался на нем и вытянутой рукой заехал по затылку парализующей нижней ладонью «Шукукен». Рога буквально ладони не достали до моей спины. Съехав вправо, усилил клановый паралич общедоступными путами «Канашибари но Дзюцу».       Амарж к этому моменту уже «Рассеял магию», угомонив взбесившийся травяной ковер. Сформировав на руке серебряный факел, он как-то переместил его сразу внутрь оленьей груди, находившейся менее чем в десяти ярдах от него. Заботливо ласковое Серебряное Пламя очистило Духа от всяких следов поедающего его паразита. Через секунду союзник применил «Удержание монстра», еще одним способом усиливая паралич. Пока архимаг секунд пять плел свою вариацию серебристого режущего «Плавающего диска», которым подрезал глубоко вросшие корни-ноги и транспортировал подхваченную призрачную тушу к приготовленному у Дерева магическому кругу, я еще раз ударил некогда богоподобное животное парализующей ладонью, подновил невидимые путы ниндзюцу и сбегал к алтарям. Чакрой «примагнитил» монеты, ссыпав горкой на развернутый свиток, и подхватил ограненный изумруд с кулак размером, а так же прихватил мифриловый листик-кулон. (иллюстрации 260 и 261) Запечатав трофеи, бросился обратно, чтобы одновременно с Амаржем покинуть пределы храмовых руин. Стоило вынести призрачную тушу оленя, как его золотящиеся рога потухли, а в черных глазах появилась болезненная обреченность напополам с безнадегой.       Подхватив гнома подмышку и по пути перепрыгнув речку, я стремительно добежал до места проведения магического ритуала – счет шел на секунды. Поставленный на место архимаг сразу же сконцентрировался на магическом круге. Я без промедленья устроился во вписанном пентагоне, расставив руки и ноги четко по сходящимся в центре биссектрисам. Через двадцать секунд магия пришла в движение, взвихрившись и выпустив нитевидные протуберанцы. Взбудораженное ядро, готовое к эволюционному переходу, обволокли стекловидные золотисто-коричневые ленты, готовые лечь слоем класса «друид». Ожидаемо, божественное ядро взбунтовалось накрутке, его избороздили огненные трещины. Жуткая боль прострелила меня, в этот же момент сверху грудь к груди Амарж приставил ко мне ужатое и распятое им призрачное тело Духа. Обездвиживающие оковы сдюжили: недаром, пока Амарж возился с другими кругами, я здесь трижды открывал четвертые врата боли, напитывая рисунок выбросами собственных энергий. Без Мирового Плетения и под влиянием проникающего сюда Астрала, я сумел быстро открыть Шомон. Главная спираль скрутилась под напором хлынувшей по системе циркуляции чакры, оплетающее ее магическое ядро повсюду взвихрилось и закружились бесчисленные огненные язычки, отражая энергоемкие внутренние процессы. (иллюстрации 262-265) Многочисленные образовавшиеся вихри мгновенно потянули вовнутрь окружающую энергию, захватив ошметки ядра Духа, еще помнящего божественную Искру внутри себя.       Я даже шкурой почувствовал, как снизу зашевелились энергии истинного хозяина Доминиона. Он прогнозируемо дернул на себя одеяло скопленной в магическом кругу энергии. Пока еще слабо, но скорость отсасывания неуклонно нарастала.       - Фас, - мысленно приказал я.       И всецело подчиненная мне Великая Киира набросилась на Духа, отвлекая и облегчая его давление на меня. Олень хотел жить! И ему удалось меня основательно перепугать десятками тысяч лет – кто кого еще тут поглотит!..       Вскоре наши СЦ и силы переплелись и перепутались достаточно, чтобы общаться на уровне мыслей, минуя защитные функции моей налобной печати. Великая Киира достаточно проникла в чужую память, чтобы мгновенно передать подготовленный объем информации о намерениях и перспективах перерождения конкретно для него. Я искренне надеялся, что этого будет достаточно…       Под давлением обстоятельств, Дух Леса выбрал, поступив по доброте душевной. Он знал, что был обречен. Без украденного артефакта ему здесь не осталось места. Не я так другой придет, а драться мирный Дух почти не умел и никогда не стремился стать первоклассным бойцом. Животное во второй раз в своей жизни пожертвовало собой ради другого… Ведь чтобы переродиться, надо умереть.       Всеми фибрами души я прочувствовал его благородное решение, со всей ясностью вспомнив свою жертву ради Наруто и мечты о дружном мире. Неожиданно мой взор заволокла белая пелена, родившаяся где-то в голове. Позитивная энергия принесла несказанное облегчение от адской боли во всем остальном теле, придала импульс воодушевления и… сузила бьякуган! Внезапно сфера обзора подернулась и в мгновение ока сжалась до трети лицевой полусферы. В глазах сильно зарябило, а в ушах разразилась чудовищная какофония. Но тут из-под меня словно выдернули простыню – это Великая Киира заглотила разрешенную память Духа-оленя, удвоив имеющиеся объемы. В мое сознание обрушились гигантские знания о лесе: растениях, грибах, деревьях, животных и насекомых, способы управления ими, способы извлечения природной энергии и все доступные от Матери-Природы заклятья для архидруида. Не утонуть и вспомнить себя помогло прощание отделившейся сути храброго оленя, покинувшего духовное тело и просочившегося сквозь меня вниз, в объятья враждебной воли создателя демиплана, тем самым отвлекая его от атак на меня.       Амарж не раз инициировал друидов и помогал им побеждать зверей – обретать первую животную форму. Он старался помогать, но вместо облегчения боли получалось наоборот. И у меня изначально во всей этой сумасбродной авантюре не имелось выбора, кроме как поглотить пустую духовную оболочку оленя и приспособить ее в качестве своего животного облика. Без сопротивления, мое ядро быстро, крайне болезненно и бесконтрольно намотало на себя «бездушного призрака», образовав в его груди вихревую воронку. Если бы только друиды согласились тогда при мне инициировать!.. Зато я, будучи у них в гостях, подробно разглядел строение их ядер и прекрасно помнил возникшее на алтаре Тира состояние того единения с магией, когда нити маны сами стремились сплестись вокруг зачаровываемых клинков. Так и тут я неимоверным усилием попытался отринуть боль, подстроиться и продавить свою волю. Заставил чакру помогать струнам маны вплетаться в классовое ядро, подобно корням проникая все глубже и глубже – до главной спирали генерации чакры. Я чувствовал, как тело то деревенеет, то каменеет, то студнем колышется. Мое сознание, моя собственная душа трещала по швам от необузданной и чуждой мощи… Я заорал со всей мочи и забился в тенетах. Вмиг оглох и ослеп, когда во все тенкецу из окружающей среды стала засасываться двойственная сен-чакра демиплана, а из дергающегося и прыгающего ядра начал расти фазированный дубликат оленьей СЦ! Она росла уже действующей, нарушая работу существующей и одновременно помогая мне справляться с огромными объемами энергий, вызывающих во мне хаотичные изменения. Дублирующая призрачная система конфликтовала с имеющимся «метафизическим органом», отвечающим за метаморфизм. А еще зашаталась способность, подаренная Тиром – «Аурное зрение», оказывается, к бьякугану не имело никакого отношения! По ставшей указанием спасительной подсказке полуразумной Великой Киира, напряжением поистине божественной воли мне удалось переформировать конфликтный узел, сделав логическое продолжение метаморфизма. И тут же вся скопленная и структурообразующая мана c чакрой не просто выплеснулись, а умножились! И смели вообще все и вся, превратив меня в аморфный сгусток плоти и чакры, клубящейся вокруг спутанного комка «шерсти».       Воля подавила нарождающуюся панику. Просто так сработала новорожденная способность к полиморфизму, которой не задали форму. И я бы уже несколько раз сдох без выручки со стороны вживленного эльфийского самоцвета, вовремя выуживающего из памяти нужные данные. Сквозь боль уколом пришли образы о том, столько я изучал сам себя и родню посредством бьякугана, как тщательно рассматривал смену облика у нимфы Эгетуа и весьма пристально наблюдал смену дикой и элементальной форм друида Аавила, а еще ведь внимательно изучал истинную ликантропию Алхеора Черного Волка…       Приказываю!..       Напряженная аморфная масса нехотя и натужно приняла мой истинный, эльфийский облик, так и норовивший расплыться, словно глиняная поделка. Ранее разделенная по двум системам, чакра оказалась в одной СЦ и хлынула бешеным потоком через измученное энергетическое ядро. Оно моментально разбухло, дико болезненно и насилу провернув теперь уже четырех классовую симметрию сразу на две ступени. Сквозь мучительно острые, простреливающие боли и зрительный хаос я нутром ощущал, как вслед за телом крепчает мой дух, становясь словно бы алмазным. А энергия все текла и текла, наполняя меня, полностью сосредоточенного на контроле бешено циркулирующего по проводам потока маны и чакры, изменяющей физическое и метафизическое тела, включая активное додзюцу!       Не успел я подумать, испытывал ли страдания Наруто, когда осваивал Сеннин Модо, как укутывавшее меня облако энергий придавило к магическому кругу. И… архимаг резко прекратил ритуал инициации, замкнув меня на глиф. Моментом захлопнулись позабытые врата Хачимон, и я до вздутия всех жил предельно напрягся, применяя «Кай» и возвращая полный контроль над собственным измученным телом, ненароком фиксируя его плачевное состояние. Сам гном, сверкая пятками, метнулся в соседний магический круг – правый, где ожидал своей незавидной участи слабейший из антропоморфных водных элементалей. А из меня стали нарастающими темпами откачивать силу, несмотря на замыкание на глиф. По подсказке Великой Киира я принялся усиленно генерировать чакру, стоически терпя страшные страдания, отчасти родственные болям после чрезмерного усердия на физических тренировках, когда на следующий день болит каждая мышца.       Постепенно моя чакра и мана смешивались с разлитой вокруг силой истинного создателя, чья воля завладела оленьей сутью и начала собирать силу для своего физического воплощения. Мне не было дела ни до чего, но из-за всюду проникающей моей чакры я поневоле мог ощущать, как согласно плану Амарж запалил Серебряным Пламенем обведенное магическим кругом Дерево. Архимаг обращал свои заклятья в мощь истинной магии, стоя в центре начертанного и приведенного в действие глифа жестокого заклятья «Извлечение водного элементала». Тоненькие струйки воды потянулись из Дерева – сосуда силы прежнего хозяина Доминиона, крайне забеспокоившегося. Я краем сознания ощутил, как оленья крупица воспользовалась подходящим мгновением, выскользнув из-под вожжей в гуманоидное тело водного элементала.       Борьба четырех воль за свои интересы набирала обороты, страсти накалялись. Амарж напирал, после сжигания нулевого и первого круга заклятий приступив к преображению в Серебряное Пламя истинной магии заклятий из второго арканного круга. Душа оленя перерождался в уплотняющемся и прогрессирующем теле водного элементала. Лишенный своей воли магический конструкт вместил в себя древнее существо, начавшее перерождаться из полуразумного животного в полноценно разумное человекоподобное существо. Я к этому времени не знаю какими усилиями, но сумел открыть пару врат Хачимон и уже постепенно возвращал контроль над украденной у меня маначакрой, чей шлейф тянулся к коням дерева-гиганта. Так же я с умеренной скоростью генерировал новую и постепенно пытался обороть сопротивляющуюся и все еще крепкую волю десятки тысяч лет назад убитого и развоплощенного божества.       Твердь демиплана трещала по швам. Уже отломился самый дальний полуостров, через который здесь появился Релмар и Амарж. Тем временем, водяной элементал превратился в стоячую и бурлящую амебу, скручиваемую десятками утолщающихся струй древесных соков. Амарж весь покрылся крупной испариной и словно факел горел прозрачным серебристым огнем. Его черты заострились, глаза алчно сверкали, руки неустанно делали какие-то одному ему понятные пассы, регулирующие фонтанирующий из его горящей ауры поток Серебряного Пламени истинной магии. Он методично выжигал корни, атакуя их разными формами: от стрел и снарядов до громовых молний. А я, сидя в позе лотоса, открыл уже третьи врата и впервые вошел в режим отшельника, втягивая в себя сен-чакру. Почти не смешивая со своей, сразу направлял результат в магический круг, играющий роль миксера и помогающий моей воле опираться хоть на что-то снаружи меня. Я поступил хитро, воспользовавшись подзабытыми уроками в Академии Шиноби. У самой поверхности сформировал короткую трубу, смотрящую от корневищ Дерева в сторону соседних остров. Сразу стало проще замещать чужую силу своей мощной энергией, которую теперь можно было расширять вместо нагнетания. Улучшив момент, я вовсе оставил свою чакру свободно распространяться в каменной толще, не боясь, что ее мгновенно высосут – на Фаэруне такой фокус бы никогда не прошел.       Выкроив себе более минуты времени для накопления сил, я принялся осваиваться с Сеннин Модо. Режим отшельника требовал колоссальных объемов собственной чакры. Я не чакро-монстр, как Наруто, потому, мысленно благодаря Гай-сэнсэя и Ли-куна, открыл в легких четвертые врата Хачимон. Чувствуя, что вот-вот достигну своего максимума, я стал подавать энергию к додзюцу, в текущем состоянии даже не помышляя об аккуратности. Накопив энергии и открыв веки, сложил ручную печать, пробуя по-другому активировать бьякуган. Из глаз посыпались вполне натуральный искры из чакры, а третий грудной позвонок прострелил сильнейшей болью. Где-то через полминуты боль унялась, но цветные пятна все никак не фокусировались в четкое изображение, пока до мозга наконец не дошло, что, собственно, он видит посредством глаз видит: стробоскопический эффект, направленный не в прошлое, а в будущее! Еле удержал додзюцу активным, справляясь с ошеломлением. Путем дерганья двух фокусов внимания с ориентировкой на скорость падающего листа, я примерно подсчитал, что в центрах внимания предсказание забегает вперед более чем на полторы секунды, а в радиусе трех фарлонгов – где-то на четверть секунды. Крайне непривычный калейдоскоп вероятностей и мешанина накладывающихся времён пенила мозги, и так уже кипящие от невероятного буйства цветов и оттенков, количественно увеличившихся на порядок из-за видимости окраса сен-чакры. Сразу же отметил, что природную энергию демиплана проще всего извлекать из воздуха – он разрежен! Остается сказать спасибо небесному отцу за то, что предел дальности вырос ступенчато и всего в два раза, а иначе бы мои мозги точно поджарились от обрабатываемых объемов поступающей информации.       Невероятно, но факт: бьякуган в Сеннин Модо приобрел свойства досатсугана – глаза сообразительности! Теперь я точно представлял себе, что видели Учиха своим шаринганом, но он у них не имел сферического обзора, изначально соединенный с демоническим саиминганом – взглядом гипноза. Но некогда упиваться новыми возможностями. Амарж как раз завершал палить свой четвертый арканный круг заклинаний, и я не только разглядел то, что он делал, но и вполне сообразил суть производимых им операций. Опирался и соображал в основном благодаря Великой Киира, по ассоциациям моментально выуживающей из памяти куски прочитанных учебников, объяснений, прежних мыслей и догадок. Однако, когда архимаг перешел к пятому арканному кругу, я уж не смог определить, как он так хитро перекрутил и перетряхнул вязь свернутого заклинания, чтобы получить сгусток еще более плотного и сильного Серебряного Пламени, которому он придал простую форму. Выпущенное гномом трехярдовое серебряное копье вонзилось в зашевелившийся огромный корень семи ярдов толщиной. Амарж злился, до крови кусая сухие и потрескавшиеся губы, но он не мог перестать концентрироваться на поддержании и управлении своей магией, полыхающей всего лишь на высоте порядка шестидесяти футов и на глубину более девяти ярдов – глубже я не стал видеть. А ствол гигантского дерева возносился на тысячи футов!       Я отключил додзюцу, за считанные секунды сожравшее десятую долю моих текущих увеличенных открытыми вратами резервов. И поспешил на помощь Амаржу. Согласно плану, направил свой мощный энергетический коктейль вглубь скального основания. А так же и на восстановление и удлинение трубы, чтобы непокоренная воля создателя демиплана откачивала свою энергию исключительно из приносимого в жертву архипелага, не трогая самое сердце демиплана, где сохранились руины храма гигантов, если судить по размерам ладоней в центре алтаря. Получалось отвратно, но свою толику я внес.       По-прежнему абстрагируясь от нескончаемой боли в разлаженном ядре и СЦ, приближался к истощению. Но ставки выросли до жизни и смерти – некуда отступать! Я сумел, сохраняя полную неподвижность, приноровиться смешивать все энергии прямо в Очаге. Затем начал более-менее контролируемо направлять высвобождаемую силу, отвоевывая угол полуострова и его «дно». Было бы проще и продуктивнее использовать тактику волновых набегов: собрать, высвободить, вернуть контроль, отпустить – заново. Однако магический круг сильно облегчал мне задачу, позволяя даже постепенно наращивать объемы сен-чакры, абсорбируемые в мою собственную сенчакру, смешиваемую с моей собственной маной. Все это вытягивал глиф, который после переключения режимов вместо меня, но с регулируемым мной напором направлял полученную смесь по динамично задаваемому мной же вектору. Иными словами, не я прилагал усилия и высвобождал, а из меня вытягивали энергию – через тенкецу прямо из СЦ.       Интересно, Наруто когда-нибудь догадается использовать фуиндзюцу для одновременного сбора и высвобождения освоенных энергий прямо в режиме мудреца? Впрочем, наверняка у волевого джинчурики что покруче найдется. Поймав себя на мысли, что мне хватает времени на лишние думы, поднажал, ускоряя потоки в обновленной системе циркуляции и усложненном ядре, мучительно ноющем из-за несовершенства и прокачки прорвы энергий, цементирующих изменения – разрабатываемые мышцы тоже плачут.       Когда архимаг преобразовал в тугую серебряную струю пламени последнее, пятое заклинание пятого круга, я уже распознал наметившуюся тенденцию, неутешительную для нашей сборной. В запасе у Дерева имелся резерв энергий в тысячи и тысячи раз больший – конца и края ему не видно! На нашей стороне разум, сила и умения – вон даже оленья душа заняла энергетическую оболочку водного элементала, вернув себе антропоморфный облик – теперь уже рогатый. Струйки, целиком зацепившиеся за ветвистую громаду водяных рогов, навели меня на гениальную мысль – какого биджева х** я играю по правилам создателя демиплана?!       С помощью магического круга оформил свой поток силы в бур, которым начал сверить на самую глубину каменной породы. Из-за этого я тут же потерял контроль над существенной частью уже разлитой вокруг меня энергии, зато закрепил через глиф форму потока и перестал выполнять лишнюю работу по сепарации и слиянию. Вместо трудоемкого отделения патоки сен-чакры от струн маны с дальнейшим смешиванием с чакрой для получения родной и управляемой сенчакры, я стал вдавливать одну родственную силу в другую, смешивая ману с сен-чакрой. Так делают архидруиды, согласно доставшейся памяти, часть из которой только недавно легла на полочку Великой Киира, не замедлившей выстроить у меня ассоциативный ряд, способствовавший рождению идеи. Начатый процесс смешивания облегчался в самих каналах, где третья энергия буквально размазывалась по струнному сердечнику. Для меня, в данный момент, количество перевешивало качество, потому практически сразу высвобождал получившиеся «липкие» нити, резво втягивавшиеся в энергетическое торнадо подо мной. Без довлеющего контроля, торнадо энергий на пару секунд превратился в миксер, пока большая часть нитей не зацепилась за многочисленные корни древесного исполина.       Клюнуло!       Задницу припекло от ускоряющегося оттока силы, а через миг ожгло, когда я выдохнул огненный язык стихийной чакры, хлынувшей в пока еще вращающееся месиво энергий и форм. Не мешкая, я прекратил втягивать сен-чакру и принялся со всей доступной скоростью делать петельки прекрасно известного заклятья «Огненный щелчок», превращая отстегиваемые от себя нити в фитили. Завершив с каждой, в слитном движении высоко подпрыгнул, складывая серию ручных печатей. Наконец-то изнутри прочувствовав стихийное ниндзюцу, я без травм для себя высвободил в центр глифа рвущееся из легких дыхание огненного дракона – много раз виденное “D”-ранговое «Катон: Карью Ибуки» (которому мастера потом задавали разные формы, самая простая из которых - знаменитый “C”-ранговый огненный шар «Катон: Гокакью но Дзюцу»).       Без активного додзюцу я не увидел в деталях, но прекрасно ощутил, как вздрогнула твердь острова: влага, моим двойным огнем обращенная в пар прямо внутри корней, разорвала древесину и поломала камни, сплющившие соседние отростки. Водный элементал-олень воспользовался шансом, его помпа в груди стала активнее качать древесные соки, превращая их в энергию жизни, идущую на дальнейшие преображения. Воодушевившийся Амарж растопырил пальцы и выпустил сноп серебряных молний, цепью сковавших Дерево на добрые триста футов ввысь – из тысячи с гаком. А я приземлился уже с активным сен-бьякуганом, жрущим силу как не в себя.       Пока архимаг пытался закрепить успех, выпуская сноп за снопом, я определял последовательность выстрелов по наиболее ультрафиолетовым точкам уязвимости бездвижной цели. Изготовившись, я со второго раза встал-таки в небесную стойку «Хакке Хьяку Ниджухачи Шо», способствовавшую верному внутреннему настрою. Первые восемь ударов по воображаемому противнику с донельзя искаженной СЦЧ – восемь игл чакры устремилось точно по древесным тенкецу в корнях, подбиравшихся к Амаржу. Следующие восемь «Чакра но Хари» содержали внутри отрезки липких от патоки нитей «Магических болтов». Впиваясь в ствол, они глубже проникали внутрь, усиливая вредоносный эффект и втягивая за собой Серебряное Пламя. Еще семь серий по восемь в те же точки, пока эти критически важные тенкецу Секвойи не вышибло. К этому времени Великая Киира, действуя сообразно ситуации, извлекла из памяти друидическое заклинание «Метание игл». Основа уже была, земля под ногами ощущалась как никогда чётко, оставалось придать патоке сен-чакры форму ядовитых игл из каменного дерева, качественно улучшая спеллдзюцу. Оставшиеся пятьдесят шесть небесных касаний породили пятьдесят шесть материальных игл, объятых ядовитой магией и плотной разрушительной чакрой. Все они поразили бугрящиеся корни в пределах видимости бьякугана: без открывшихся способностей к предсказаниям движений я бы нипочем с расстояния в тысячи футов не попал прицельно по маленьким уязвимым точкам.       - ***!!! – Не своим голосом заорал гном, когда я прекратил хидзюцу. – Отсекай крону, бл***!!!       Но я уже решил повременить с повторением. Зыбкость пространства, близость Астрала, нехватка родной чакры, бурлящая кровь и кураж сыграли свою роль. Пока Амарж сливал заклятья из шестого и седьмого кругов, я победил Врата Предела, самостоятельно распахнув Томон! Теперь энергетическое ядро в солнечном сплетении начало подпитываться с двух сторон, что сразу же сказалось на увеличении стабильности потоков во всей системе циркуляции, а так же слегка углубился взгляд в будущее.       Выпущенный из контроля вихрь подо мной - прекратился, магический круг - истощился. Устроившись в позу лотоса, я повторил ручную печать, которую подсмотрел у Наруто, входящего в Сеннин Модо. И принялся восстанавливать критически опустившийся уровень сенчакры, став как на вертел наматывать поступающую из вне сен-чакру, под собственным давлением и концентрацией смешивающейся с моей чакрой, а потом и маной. Пережив пару смертельных мгновений и едва не отдав душу, возблагодарил все тяготы судьбы, заставлявшие меня в прошлом налегать на филигранность контроля чакры! И как Наруто сумел?!       Амарж уже слил восьмой круг заклятий, когда я почувствовал, что скопил необходимый минимум силы. Свернув процесс впитывания окружающей энергии, я поднялся единым слитным движением и с первого раза правильно принял небесную стойку - «Хакке Хьяку Ниджухачи Шо». В слегка дрожащий ствол длинной очередью полетели сто двадцать восемь комбинированных игл, еще более смертоносных, чем все предыдущие. Самые верхние метал скорее наугад – далеко слишком и не видно уязвимостей, зато последняя четверть без промаха поразила все ультрафиолетовые тенкецу Дерева. Сменив стойку на базовый Джукен, я на свой манер повторил одно из сильнейших тайдзюцу семи открытых врат Хачимон. Применил «Джухо Сошикен», создав вокруг кулаков, вытянутых перед собой, головы двух раззявивших пасти львов. Резко отвел локти за спину и отклонил корпус назад, наизнанку вытягивая львиные тела. Затем со всей дури мощно ударил вперед, помогая себе всем телом. В совершенстве владея контролем, высвободил всю силу так, чтобы передать импульс без потерь - «Джухо Сокуши», ”S”-ранг! Двойной воздушный лев сфокусировал атмосферное давление в одной точке и вгрызся в самую верхнюю зримую мной уязвимость. Толстенный ствол ощутимо качнулся и затрещал: во все стороны полетела пробитая ниндзюцу кора и щепы древесины, вниз и вверх с оглушительным треском разбежались трещины.       Следующие секунд шесть, пока Амарж сливал в Серебряное Пламя первое заклинание из девятого круга, я создал над правой ладонью «Магический Расенган», из пальцев левой руки скормив ему струны маны, колоссальным давлением сжавшиеся в самом центре в идеально шарообразное ядро. Неожиданно для меня, магическая сердцевина сыграла роль гироскопа и стабилизировала динамичную форму ниндзюцу, обеспечив свойства устойчивого метательного снаряда – тяжелого, с-сука! Когда выпущенное Амаржем Серебряное Пламя заполнило все трещины ствола, я размахнулся и в то же самое место метнул ядреный спиральный шар “S”-ранга и минимум девятого круга по убойности. Спеллдзюцу вгрызлось в древесину с оглушающе кошмарным скрипом сверла по стеклу. Пробурив рваную дырищу к оси ствола, «Магический Расенган» под влиянием Серебряного Пламени мгновенно дестабилизировался. Вырвавшиеся из него серебристые голубовато-синие светящиеся струны изрешетили, изодрали, исхлестали древесный ствол, который через несколько мгновений громоподобно лопнул и распушился. Амарж мгновенно прижег расхер*** кол, перекрывая доступ астральным энергиям, выкачиваемым незримо присутствовавшей кроной. Небесный купол демиплана тут же расцветился миллионами красок. Концентрические волны и крупная рябь пробежались по худой границе доминиона, разрывая ее в клочья - на дальних рубежах.       Дерево агонизировало.       Я моментально устроился в позу лотоса, приспособив магический круг для стабилизации опосредованно собираемых энергий. Вместо меня в смертельную схватку с волей убитого и развоплощенного создателя демиплана осознанно включился водный элементаль-олень, обретший мужские черты лица и торса, но так и не сумевший справиться с телом ниже пояса, чтобы нормально встать на нормальные ноги. Он вытянул вполне человечески руки вперед, и в его раскрытые ладони ударилось два толстых потока древесных соков. Тощие ручонки тут же взбугрились, вода помутнела от растущих костей и мышечных тканей мускулов, состоящих из шибко мудрено для меня структурированной воды и магии.       Амарж, слив все сохраненные в ауре заклятья, со злым вожделением и азартом охотника, загоняющего раненную добычу, принялся превращать в Серебряное Пламя истинной магии свои жизненные силы. Его и без того тощая, но плотно сбитая фигурка прямо на глазах худела – процесс напоминал обратный тому, как толстели и увеличивались в размерах члены клана Акимичи. Великая Киира напомнила, что пришла моя очередь делать ход в этой судьбоносной игре. Основываясь на построенных ею ассоциациях, я понял, что и как мне делать, чтобы выполнил поставленные планом цели. Прекратив сбор энергий, скрестил раскрытые ладони и с силой двинул их вперед, выпуская энергетический лучик в основание ствола. Сразу у меня не получилось выступить зажигалкой: следовало предварительно настроиться правильным образом и в верных пропорциях высвободить силу, имеющую золотистый, божественный оттенок.       Когда гном стал напоминать обтянутый кожей скелетик, а вокруг воцарился настоящий энергетический хаос, то между корнями и стволом скукожившегося огрызка Дерева забрезжила Искорка. Амарж хищно навострил высохший крючковатый нос, готовый истребить любого конкурента на его добычу. Видя это, я неожиданно для себя обнаружил, что ощущаю некое родство с робко зажегшейся Искрой. «Предназначена другу», - одернул я сам себя, но соблазн оказался слишком высок. Не прерывая связи, по наитию попытался подстроиться с ней на одну волну, так сказать, добиваясь резонанса.       Первое синхронизирующее мерцание. Я ощутил зародившееся у себя в сердце сродство с Тсучи, на которое откликнулись воспоминания Духа-оленя. И на всю глубину я прочувствовал подвешенную в пространстве земную твердь: от перешейка в Никуда до перешейка к Центру демиплана. Все трещинки в монолитной породе, разломы и образовавшиеся в ходе боя пустоты. (иллюстрация 267)       Второе синхронизирующее мерцание. Отводя излишки жара из центра в верхние слои ядра, я через адскую колющую боль в сердце ощутил сродство с Мизу. И почувствовал окружающие источники воды, на поверхности и под ней, а так же суть водного элементала-оленя, усилием воли цедящего исключительно воду. Дерево тоже все содрогнулось от того, что в притухшем пламени переплелись антиподы – Огонь и Вода.       Серьезно испугавшись, что самостоятельно, без зоркого и обнадеживающего пригляда небесного папки, не выдержу следующего и еще более мощного резонансного пика, я резко разъял руки, по собственной воле разрывая установленную связь. Сам! Без помощи застывшего Амаржа, у которого радужка стала серебряной и неистово пылала, у которого явственно тряслись поджилки от предсмертного ужаса, у которого отчаянно билось сердце, до последнего веря и надеясь. Линия силы отсеклась от меня, породив вокруг болезненный хаос опасно мощных энергий. (иллюстрация 268) Доверившийся мне архимаг в мгновение ока воспользовался ситуацией, обращая остатки своего Серебряного Пламени в ловчую сеть, буквально выдравшую пока еще нежный и податливый центр возрождающегося в искромсанном Дереве древнего божества, чьей ставкой в этой судьбоносной игре тоже являлось само его дальнейшее существование. Продолжая ясно ощущать родство с новорожденной Искрой, я во все глаза уставился на Амаржа, поглощавшего собственные силы – вместе с трепещущей в сетях вожделенной добычей.       Объединение на одном существе пары фокусов внимания, не в два раза дальше в будущее углубили зрение додзюцу, но подняли планку внимательности и сообразительности - за счет стереоскопического эффекта. В момент, когда архимаг взялся за дело, я уже примерно представлял его намерения и принялся повторять.       Фигура гнома ослепительно побелела от избытка впитанной силы, подсвеченной божественной Искрой. Используя не силу волю, но интеллекта, архимаг натужно сплел вокруг себя кокон, образовав глиф защиты и надежно экранировав протекающие внутри процессы даже от усовершенствованного бьякугана. (иллюстрация 269) Амарж создал его «на лету»: когда я в точности повторял за ним, то видел вариации будущего, несколько отличные от наступившего позже настоящего. Когда мы с архимагом синхронно завершили плести заклятье и оно активировалось, на наших тенях ярко отобразились белым «Глифы теневого сокрытия» - мы словно запечатали в собственной тени свои метафизические тела. Великая Киира нашла для меня и вытянула ассоциации, показав элементы из жреческого «Святилища», «Улучшенного доспеха мага», «Улучшенной невидимости», «Эфирного облика», «Проекции», «Сферы неуязвимости» и ряда других ранее виденных заклинаний, части которых архимаг гениально скомпоновал на фундаменте школы Иллюзий-фантомов. Но большой ошибкой и непростительным самомнением было считать, что на активации заклятья процесс его создания завершился…       Когда исхудавший союзник потерял сознание от перенапряжения и захлестнувшей его волны безграничной эйфории, сработало единственное оставшееся нетронутым резидентное заклинание, отправившее гнома к все еще исправно работающему порталу. Как только запредельно счастливый Амарж исчез в кольцах телепорта, они погасли, а сами начертанные линии и руны пошли дымком, быстро и бесследно истаивая. Проводив взглядом ближайшего союзника и друга, я испытал к нему величайшую благодарность за веру, а так же за невольную подсказку, благополучно разрешившую мои надуманные проблемы с заклинаниями.       Оказывается, я невольно противился своей классовой природе колдуна: благодаря прекрасному контролю, наблюдению нитей магии и неверно взятому для подражания примеру, я обращался с маной как простой волшебник с чужеродным образованием. Но вот мы в другом мире, без Плетения Мистры, а мана по-прежнему внутри нас. Значит, вырабатывается своя, значит, ей можно не просто управлять – повелевать! Управление – удел волшебников, колдуны – повелевают. И шиноби тоже!       Пока водный элементал-олень с хмурым выражением очеловеченного лица целеустремленно выжимал до капли стремительно иссыхающее и более не сопротивляющееся Дерево, я отменил защиту и продолжил «ковать, пока горячо», переформировывая двухсоставную четырехзвенную цепь, изначально предназначавшуюся для хранения свернутых заклятий седьмого круга. Амарж одновременно с авторским созданием «Глифа тайного сокрытия» вязал один из жгутиков как раз этого уровня, создавая себе полезную заклинание подобную способность. Из второго звена я сплел пространственный вариант запечатывающего фуиндзюцу, творя для себя вещевой подпространственный карман, в точности как рассмотрел у истинного ликантропа - Алхеора Черного Волка. Железной волей продавил и закрепил функционал, позже успешно опробованный на свитке со злотыми, изумрудом и цепочкой. Следующее, третье звено, имевшее призрачную структуру, как-то связанную с «магическим центром мудрости», я переплел в точности по аналогу, буквально недавно рассмотренному у Амаржа, который без непосредственного касания очистил Духа от шлаков и останков паразита-пиявки – арканная досягаемость. Так же воспроизвел у себя еще одну способность, к которой обращался архимаг, когда живо формировал свое Серебряное Пламя. Правда, она у него находилась на круг ниже, но все равно для меня представляла крайнюю важность и нужность – мастерство формирования. Возбудив новоприобретенные способности, я волевым усилием зафиксировал их структуру, а для надежности и страховки до отказа наполнил теперь легко доступной силой и как бы проявил их призрачную структуру, чтобы не отличались от всех прочих.       Эти действия породили ощутимую усталость и тяжесть в энерго-ядре. Понимая близость истощения и незавершенность всех необходимых начинаний, мне пришлось поступить как Амарж – чуть похудеть, изъяв жизненную силу, растворенную в теле.       Водный элементал-олень завершил свое формирование с окончательной смертью Дерева, прахом разлетевшегося по искореженной равнине, которая в воцарившейся молочной буре лишилась практически всей растительности – деревьев выше тридцати футов совершенно не осталось. Мужчина, чертами лица отдаленно напоминающий и меня, и Амаржа, в омуте своих глаз цвета глубокого синего моря мудро отразил длинноволосого лунного эльфа – своего прообраза - из-за энергий, впитанных вместе с древесными жидкостями. Он мог убить меня, мог вмешаться – я воспринимал его краем сознания, доверчиво поглощенный вязанием суперполезных для себя способностей. Бывший Дух Леса Невервинтер поступил в соответствии со своим добрым мировоззрением, не став мстить или как-то гадить: образовал под собой кристально чистую лужу и стоя провалился в нее, перемещаясь «Водными путями» в храмовый центр демиплана.       Когда я завершил заниматься собой, то вдалеке едва-едва разглядел силу испуганных верующих, пришедших в религиозный экстаз при воцарении на руинах храма новой старой сущности. Как и прогнозировал архимаг Амарж, эта возносящая сила веры зажгла Искру, но не квази-божественную - полубожественную. Двух лиг как раз хватало - я все издали видел. Видел, как взметнулись фонтаны из всех водных источников вокруг руин храма. Видел, как «новый старый» хозяин объял свой островок водяным пузырем. (иллюстрация 270) Видел, как он на струе фонтана вознесся в центр своего мира и принялся непонятным образом то ли перехватывать бразды правления в Доминионе, то ли устанавливать свою безраздельную власть. А еще я видел подобие медузы. (иллюстрация 271) Громадный, с биджу размером, житель Астрального Моря жадно набросился на бесхозные и пока еще нерастворенные осколки демиплана. Все так и прогнозировалось.       Уразумев и уточнив свой дальнейший план действий, я в окружающей буре попробовал ощутить силу - родственную. Буквально только что прогонял через себя прорву сен-чакры разрушающегося демиплана, и поэтому вполне успешно смог не просто почуять – разглядеть. И только теперь я обратил внимание, что, оказывается, радиус улучшенного бьякугана еще раз за сегодня удвоился – с трех до шести фарлонгов, а зрение вглубь твердых материалов утроилось – с девяти до двадцати семи ярдов. Разглядев, смекнул, как управлять! Но дальше шести фарлонгов возможности манипулирования окружающими энергиями не распространялись – к сожалению.       Усилием мысли благополучно переместившись туда, где проходила ось Дерева, я сузил всё зрение до шести фарлонгов. Чрезвычайная близость Астрала и порождаемая его проникновением легкость обращения с инь-чакрой позволили мне на пределе сил и контроля применить «Хаккешо Кайтен», раскрутив сферу аж по самой границе сферического зрения. Невероятное достижение! И я прекрасно осознавал, что такое возможно исключительно в здешних специфических условиях…       Хидзюцу вырезало кусок острова, вовремя и успешно покромсав местную тварь, напоминающую осьминога с пастями вместо присосок – лишившегося части зубастых щупалец подранка растерзала стая более мелких астральных стервятников. Эти шустрые и многочисленные монстры явились самыми первыми, но их с лакомых кусков согнала гигантская медуза, все подряд хватавшая и тянувшая в свой удивительный купол – этот желудок напоминал личный мирок.       Внутри защитной сферы объявшая мой островочек буря энергий и материй пошла на спад, перестав царапать и ранить меня, лишая столь нужных сил. Натужным усилием воли окончательно угомонил буйство, превратив хаос в относительный порядок. Удалось объять и сохранить материально лишь то, что видел: нижняя часть каменного основания острова потеряла плотность и влилась в крутящуюся сферу «Хаккешо Кайтен», чуть не остановив спасительное защитное вращение. Дыру, оставшуюся от дерева, заделал удержанным материалом, превратив твердь под ногами в плоский монолитный блин, толщиной в двадцать семь ярдов: все благодаря влиянию Астрала, заполученному сродству с Землей, новым возможностям и знаниям архидруида. Не переставая вращаться и как-то избавляться от молочного тумана, делающего реальность демиплана глиной в руках творца, я усилием воли и от греха подальше переместил свой билет домой на реверсную сторону – дно острова. Закрепил портал и запер вход схожим образом – состоянием сомати, неуловимо похожим на выход в астрал. Оставшиеся магические круги (мой, Амаржа и Духа) разнес по сторонам, образовав большой равносторонний треугольник. Интуитивно смекнув, что по законам фуиндзюцу запрещено нарушать кратность, я клонировал познанный магический круг, разместив по диагонали для образования квадрата и одновременно увеличив количество углов вписанной в круг фигуры с пяти до восьми, превращая пентагоны в октагоны. Сняв контроль за вращением сферы, тяжелой от сенчакры и вполне самоподдерживающейся, я переместился к высыхающей луже, оставшейся от водного элементала-оленя. Сделав камень вокруг рельефным, превратил симметрию магического круга в восемь лепестков лотоса, ассоциирующегося с водным элементом. Из-за влияния Астрала я без каких бы то ни было героических усилий ощутил новоприобретенное сродство и кое-как сумел сформировать из испаряющейся воды сгусток, начавший вращаться вокруг меня. (иллюстрация 272) Поместив источник дождя над прудом, проделал то же самое с противоположным элементом - зажег вечно пылающий огонь в измененном магическом кругу, оставшемся от Амаржа. Сперва я хотел в центре поместить расширенный символ клана Хьюга, но интуиция подсказал лучший вариант: я их сделал два - по второй диагонали, составленной из моих познанных и клонированных магических кругов. Встав в небесную стойку, пропечатал геномное фуиндзюцу на специально созданных площадках: инь-ян, окруженное тремя кругами из четырех и дважды по восемь триграмм. (иллюстрация 273)       В самом центре вращающегося вокруг меня мира я продублировал вид налобного фуиндзюцу так, чтобы: ось вращения четко находилась в перекрестии, серпы смотрели на элементы-антиподы, к которым протянулись линии, скрутившись в спирали, сливающиеся с границами круга. Из боя с Деревом я вынес главное – для сохранения небесной сферы на основе сенчакры следовало создать магический якорь, а вдобавок лучше еще и материальный. Варианты как таковые отсутствовали – изумруд из подношений Духу-оленю. Великая Киира в переданной Духом Леса части памяти отыскала сведения о смарагде – этот драгоценный камень показан духовно совершенным или у порога оного. Изумруд сам по себе могущественный талисман, укрепляющий мудрость, хладнокровие и зоркость – самое оно! Его свойства зависят от фаз луны, он сильно связан с астральным миром и позволяет предсказывать будущее. А еще он избавляет от кошмарных снов – с таким умыслом данный кристалл преподнесли в дар Духу Леса. К слову, преподнесенный в дар мифриловый лист - дань эльфийской культуре, злотые – человеческой.       Время сумасбродств требовало безумно гениальных решений. В центре широкого перекрестия я сделал полусферическую выемку, радиусом на три порядка меньше основной – около четырех футов. На всем дне собственной кровью вывел большое фуиндзюцу «Кихон Хоин». Приложив усилия, увеличил изумруд и сделал его сферическим с радиусом в тридцать тысяч раз меньшим – чуть более полутора дюймов. Уже имея опыт объединения кусочков в единое целое, я подхватил свиток, все злотые и мифриловый кулон, взял кусочек извлеченной породы и сцедил в ладошку своей крови. С силой сенчакры и соответствующими знаниями архидруида за минуту получил желанный результат – тонкий слой благородной фольги поверх гигантского рисунка фуиндзюцу, еще не запитанного силой.       Я сел в центральной выемке в позу лотоса, лицом к огненному новолунию. Устроился, настроился и подал энергию в построенный сигил с намерением утвердить свои права на захваченный демиплан, божественной силой божественной воли превращая его в личное божественное Царство - Доминион. Затем я так вытянул перед собой руки с находящимся между ладонями изумрудным шаром, чтобы совместить геометрические центры круга плоской поверхности и сферы. После чего принялся создавать внутри изумруда магический «Расенган», с диким напряжением и превозмогая себя синхронизируя его с главной защитной сферой «Хаккешо Кайтен». По субъективному времени почти час добивался того, чтобы чудовищно раскрутившийся и ослепительно светящийся изумруд воплощал в себе ядро защитной сферы, накрутившей на себя прорву астральных энергий и останков местных тварей. Завершил кейтайхенка, запредельно сложную для Неджи из побочной ветви клана Хьюга, но оказавшуюся осуществимой Неджи из эльфийского Дома Хьюга. Следом я усилием воли запечатал изумрудный шар в фуиндзюцу, тем самым активируя мой самопальный сигил. Ось демиплана моментально совместилась с вращающейся по трем координатам осью погранично-защитной сферы, между полюсами родился столб энергии – и я в эпицентре… (иллюстрация 274)       Миг абсолютной пустоты.       Бесконечность затопило белым светом.       Я – мир.       Ощущение полного единения выродилось в отождествление.       Самосознание выкристаллизовалось в алмазе тела и духа.       Мой Доминион.       Мой демиплан надлежаще защищен и «спущен на воду».       Блаженство эйфории от единения с целым миром, пусть и ничтожно маленьким по сравнению с целой планетой, окупило все пережитые страдания…       Когда свистопляска завершилась и со страшной скоростью поглощавшая астральную энергию Великая Киира завершила обработку всей переданной оленем памяти, ко мне вернулась здравость мышления. С кряхтеньем я кое-как вылез из выемки. Вокруг царила буря астральной энергии, высвободившейся вовнутрь из вращающейся сферы, когда та дестабилизировалась в миг запечатывания изумрудного ядра. А мне вдруг подумалось: а какие эмоции испытывал Сенджу Хаширама, когда застолбил границы Конохи и прописался в новом доме как Шодай Хокаге? Я вот ощущаю себя обессиленным, но по-настоящему свободным и независимым. Глупое сравнение… Я все еще под влиянием своей порции счастья… Нет давления ошейника из мета-чёток коронала, посвященных Кореллону Ларетиану. И выше только боги. Я сам – бог! Главное не совершать ошибок, держать амбиции в узде, не быть в каждой бочке затычкой и не мнить себя всемогущим… И убрать эту нежеланную гостью на моем лице – глупую улыбку вечно счастливого идиота.       Расходуя предпоследние капли собственных телесных сил, сделал несколько углублений, соответствующих будущим прудам – всю изъятую и подвластную мне материю преобразовал в энергию Ян. Восстановил на порядок больше, чем потратил, но, естественно, получилось топорно. Громадные потери преобразования ушли в молоко в буквальном смысле – из молочного тумана на камень посыпался всякий хлам – воплощенные из хаоса астральных сил образы (часто вспоминаемые добрым словом родные кунаи, сюрикэны, палочки для еды и все то, о чем много думал в последние дни). Восполнив энергию, я переместился к уже накапавшему прудику. Водная поверхность показала мне зеркальные белки и белые томоэ в глазницах, ресницах и веках, хвостики от этих запятых загибались по скулам к вискам и там закручивались в спирали, совмещаясь с височными элементами черного налобного фуиндзюцу. Наглядевшись на свой Сеннин Модо, напрягся и без волнения, спокойно и уверенно сменил облик - на животный. Я не ощущал в себе вторую СЦ, я помнил ее структуру и смелым волеизъявлением динамично подстроил собственную, включая отсутствие у формы бьякугана… В воде отразился вполне симпатичный молодой олень с крупными ушами и большими ветвистыми рогами, кончики которых замыкали ветви сами на себя. (иллюстрация 275) Фыркнул - еще до начала авантюрной операции смирился с этим звериным образом. Убрав огрехи с переплетением и существенно уменьшив всю роговую корону, я несколько минут настраивался, чтобы основательно погонять энергию по оленьей СЦ и привыкнуть к этому телу. Заодно убедился, что, в отличие от не озаботившегося этим бывшего Лесного Духа, я-олень обладаю даром речи. Убедившись, чтоб в этой форме могу заклинать аки друид одного со мной уровня, вернул нормальный эльфийский облик. Вокруг еще хватало астральных сил и внутри оставались телесные силы, чтобы, невзирая на усталость, поэкспериментировать с «Хенге». Так и поступил, на славу потрудившись и получив из ”E”-рангового искусства перевоплощения - “C”-ранговое хидзюцу «Нинпо: Хенге но Дзюцу», воплощающее способности к полиморфизму. Это уже не просто оболочка из чакры, а полноценное изменение материального тела подобно тому, например, как некоторые ниндзя из Киригакуре умеют превращаться в воду. Воспроизведя то особое состояние чистой маначакры, я сравнительно легко, а главное осознанно и контролируемо перевоплотился в гнома, так как прекрасно рассмотрел его строение, а потом в человека - вспомнив былое… Ничто не ново: Великая Киира восстановила в памяти упоминания про клан Кедоин, который был способен ограниченно копировать других ниндзя – без уникальных способностей и хидзюцу, насколько я понял источник полусекретных сведений. Усложнив кейтайхенка, представил Амаржа, пойдя по пути мудреца “A”-ранговым «Сенпо: Хенге но Дзюцу». Данное геномное сендзюцу по моей задумке позволяло бы вместе с перевоплощением перенимать и все видимые бьякуганом экстраординарные способности, которые могут быть мне доступны на текущем уровне развития. Я ожидал боль в ядре, но все обошлось, правда получилось скопировать исключительно внешность. Развитие энергетического центра у моего дубля Амаржа в точности соответствовало Боддиноковскому при первой нашей с ним встрече. Класс чистого колдуна и без единого заклятья, а я уж раскатал губу… Главное, что я не пропустил момент, когда повторно активизировалась некая область ядра, на назначение которой пролила свет Великая Киира – эта область отвечала за дикие формы друида.       Обратив внимание на излишнее рвение подчиненного артефакта, я запретил эльфийскому самоцвету без спросу предоставлять мне воспоминания – иначе сам отвыкну работать с собственной память и в какой-нибудь «прекрасный» момент окажусь абсолютно недееспособным. Потратив значительно больше времени и умственных усилий, я сам вспомнил, как ликантроп Алхеор перетекал между формами, а полуорк Аавил менял их… Лесной Дух-олень знавал всяких друидов: и тотемных, способных преображаться лишь в один вид зверей; и знатоков фей, в ногу шагающих с арканной магией и обращающихся в экзотических животных с волшебными умениями; и властителей металла, променявших общение с живой природой на работу с каменными рудами и возможность принимать форму твердого или жидкого металла; и еще многие разновидности базового класса до и после его становления таковым при перерождении богини Магии Мистры более полутора тысяч лет назад. Понимая, что при обладании способностью к полиморфизму для меня полезно иметь некий набор мгновенных базовых форм-тел и что стоит опираться на опыт от химеролога Мельданена, я приступил к доработке ядра. Разглядел гроздь завязей диких форм, укрепил на манер заклятий. Всего пять звеньев, а из-за опрометчивых действий с гномом и человеком осталось доступно всего две. Поколебавшись, не стал очищать, решив, что все нормально, а две не реализованные возможности следует сохранить на будущее - во что бы то ни стало. Пока измененное состояние второй формы не зафиксировалось, я убрал болезненную дистрофию и сменил черты лица у гнома. Пока мои владения и я сам пластичны под действием переизбытка оставшихся внутри «астральных вод», черпанул еще материи-эфира и образов-астрала. С пятой попытки сумел правильно запихнуть родное тело куда-то вовнутрь, создав полноценное второе тело. Третья форма – человек. Облик Танкена засвечен, потому превратился в иллусканца, мысленный образ которого у меня ранее уже сформировался в голове. Методом исключения и благодаря Великой Киира мне удалось сделать из него монаха, который достиг выдающегося уровня развития и пошел по стезе ассасина. Подхватив еще туманных образов, камня и накапавшей воды, вернулся к первому, звериному облику. Я и у него усложнил внутреннюю структуру, сделав из оленя полноценного и правильного друида. Переданная Лесным Духом-оленем библиотека заклинаний оказалась бедна по сравнению с содержанием гримуара, однако, образно выражаясь, целые стеллажи оказались заполненными вариациями одного и того же кружева, оптимизированного под разные ситуации и условия. Через рога втянув еще порцию поредевшего астрального тумана, стал делать заготовки базовых заклятий. Честно говоря, так замаялся и морально устал находиться в непривычном и кажущемся чужим теле оленя, что еле хватило выдержки доделать до седьмого сакрального круга. По-хорошему следовало заняться собственными заклятьями и таковыми у формы-гнома, но я просто не смог себя заставить и отвлекся на благоустройство Доминиона, отводя усталую душу.       Сердце щемило от желания родного, от стремления обустроить дом привычно и знакомо – это ведь мой дом! Пока запал не погас и оставались силы, я вернул свой изначальный, эльфийский облик, с которым смирился и признал. И принялся решительно избавляться от остатков мутного тумана, наводя в своем мире, в своем доме чистоту и порядок. Следуя порыву выразить себя в творчестве и созидании, стал конденсировать захваченную астральную силу, пока она не отправила в хаос все мои здешние труды. Разбил на голом фундаменте несколько садов и переходящих друг в друга парков с домами, онсенами, додзе и беседками в привычном по прошлой жизни стиле, который радовал глаз и грел душу. (иллюстрации 276-281) На месте выемок материи в будущем устрою настоящие пруды, которые пока что за недостатком Ян-компоненты получались только в виде зыбких призрачных образов, без мелких деталей и не наполненных материализующей силой. Сейчас самому остро не хватает телесных сил, а делать пласт земной тверди тоньше или дырявить его подобно сырной головке я не захотел – ни к чему торопиться. На реверсе острова-монеты расположил иллюзорную непроходимую чащобу с полянами для тренировок. Сырая духовная чакра, та самая «вода» Астрального Моря, охотно упорядочивалась, принимая формы деревьев. Но чем сложнее был представляемый образ – тем больше и быстрее тратилась энергия. Я жертвовал качеством и проработкой деталей в угоду количеству – как-нибудь позже буду наслаждаться проработкой мельчайших элементов и воплощением образов.       Когда извел весь туман, знатно обессилел и умаялся. Зато из-за всей этой приятной деятельности появился прекрасный повод гордиться собой: для меня работа со столь масштабным территориальным гендзюцу - это настоящий подвиг. И плевать, что Доминион равносилен проявленному внутреннему миру, где каждый царь и бог!.. Но даже боги устают предельно, что порой их внутренний огонь тускнеет. Удовлетворенно полюбовавшись на призрачные строения и сады, собрал и разместил внутри своего пространственного кармана разбросанное снаряжение и безделушки, для маскировки применил еще одну новую способность и из последних сил нырнул в портал на Торил…