Переплетая жизни

Как и договаривались, Моргуса забрали вечером и сразу повели в таверну «Гарцующая кобыла», куда весь день норд носил на продажу дрова. Изольда, нынешняя хозяйка, сама накрыла труженикам стол, выставив за счёт заведения бутылку аргонианского эля и три тарелки супа из оленины. — И сколько вы сегодня заработали? — уплетая похлёбку, спросил маг. — Около пятисот септимов, — довольно ответила Ингара. — Славный денёк и заслуженный ужин. Хемпфил не без радости отметил, что страх перед магом у девушки исчез… или хотя бы забрался поглубже. Трапеза продолжалась в молчании, и только когда последняя тарелка и бутылка опустели, Моргус начал беседу. — Как я понимаю, все это неспроста, — высокомерным тоном проговорил он. — Вы спасли мне жизнь, чтобы потом я спас ваши, верно? Воин и девушка переглянулись, и Моргус расценил это как положительный ответ. — И не надо делать такие разочарованные лица. Ваши намерения и дураку понятны будут. — Но ты же поможешь нам? — спросил норд. — После того, что произошло с моими братьями, оставшиеся в живых не будут рады меня увидеть, а даже наоборот с радостью отрубят мне голову. Мы с вами оказались в одинаковых ситуациях, так что я лишь могу составить вам компанию, когда пойдете на этих магов. К тому же, надо же будет кому-то уносить моё тело с поле боя, — он замолчал на несколько секунд и тут же резко добавил. — Однако это не значит, что я сказал «да»! Прикрывать чужие спины своей шкурой я не собираюсь. — В таком случае мы должны знать, с кем идем в бой. Расскажи, кто вы такие и что произошло там, в вашем убежище? — Хемпфил был доволен, что маг готов с ними сотрудничать. Моргус прищурился и замолчал, опустив взгляд в стол. Норд догадался, что тот вновь, как это было при первом знакомстве, пустился в рассуждения о доверии. Однако на этот раз процесс затянулся, и таверна опустела, предоставив кров лишь постояльцам. Наконец, Моргус поднял глаза на молодых людей, бледное его лицо было мрачным. — Клятва, которая даётся, когда вступаешь в наш коллектив, требует молчать о нашем братстве… — И ради этих слов мы торчали тут полчаса? — гневно выкрикнула Ингара и, поймав недоуменные взгляды окружающих, чуть тише добавила. — Вы, волшебники, такие омерзительные. — …Однако, думаю, устроив небольшой переполох с весьма нехорошим исходом, я уже нарушил её, поэтому я расскажу, — и, грозно сверкнув глазами, прошипел в сторону наёмницы. — А того, кто посмеет меня перебить, я сожгу дотла, а пепел отнесу какому-нибудь даэдра, и ты, паршивка, в века не увидишь Совнгард! Ингара фыркнула и демонстративно отвернула голову, после чего маг продолжил. — Наше братство называется «Зеленый страж», так как мы должны сохранять природу в определённых местах, которые нам указывает наша покровительница - Триава. Что-то вроде спригганов, однако все не так-то просто. Много лет назад Триава была хранительницей лесов Хай-Рока. Юная дева, избранница богов, первая красавица во всех провинциях Тамриэля, но она была исчадием Обливиона. Заметив чужаков во время своей прогулки, он рвала их на части, обращаясь в медведицу благодаря своему посоху. Люди дрожали, когда какой-нибудь незадачливый пилигрим произносил её имя. Триава была очень властолюбива и задалась целью во что бы то ни стало заполучить власть над всеми лесами Тамриэля. К сожалению, богам это не понравилось, и они лишили Триаву её статуса, однако забрать её силу они не могли. Триава была в бешенстве: без дозволения богов она не имела права покинуть территорию лесов Хай-Рока. Люди начали бежать из провинции подальше от её гнева, военачальники ломали головы над тем, как избавиться от напасти. Однако спустя год им облегчили задачу. В столицу явился мужчина, который назвался братом Триавы. Конечно, никто ему не поверил, но вряд ли бретонцу это требовалось. Он пошёл в лес, в самое сердце, прямо к Триаве и вернулся обратно с её посохом, на котором была насажена голова грозной хранительницы. Безусловно, это был подвиг. Однако… — Моргус нахмурился. — Однако героя убили и его жену вместе с тремя детьми тоже, им всем отрезали головы и спрятали в самый дальний уголок Хай-Рока, запечатали сотнями дверями и поставили множество ловушек. Голову Триавы поместили в саркофаг, рядом с ним в отдельных комнатах расположили её брата и его семью. Посох же принесли в храм богов и оставили его там на сохранение, мол, вдруг боги изберут нового хранителя. Но хранителя не избрали, и власти решили навсегда стереть память о Триаве, поэтому сейчас о ней никто ничего не знает. Прошло несколько веков, и объявился человек, называющий себя посланником Триавы. Конечно, люди не поняли, о ком идет речь, а выслушав, смотрели на этого посланника, как на сумасшедшего. Поддержки он не нашёл, сразу не нашёл, но потом к нему стали стекаться молодые люди, мечтающие о могуществе, что может дать им хранительница – между прочим, она была очень сильна, хотя не многие могут понять её силу. Когда набралось достаточно людей, посланник повел их к заброшенной гробнице, тюрьме Триавы. Следовало ожидать, что все помрут: ведь ловушки были весьма хитроумны, однако дух хранительницы встретил путников. Триава вела своих детей в последнюю комнату, к заветному черепу, и ловушки под её шагами выходили из строя. Когда пришли, посланник взял останки хранительницы и, по её велению, останки её брата с семьёй. Последователи обосновались в пещере, где раньше жила Триава и сразу же получили задание добыть посох. И его добыли, положив в витрину в храме богов весьма искусную подделку. Никто ничего не заметил. Когда посох оказался рядом с черепом хранительницы, он засветился магическим сиянием. Триава сгорала от желания прикоснуться к своему сокровищу, но в форме духа это было невозможно, поэтому она вручила каждому четверному своему последователю семечко и наказала посадить их в определённые места по всему острову. Разделив всех на девять групп – на число провинций Тамриэля – и указав определенные места, она отправила всех, а сама пообещала проследить за выполнением её воли. Смысл всего был в том, что если в указанном месте вырастет дерево, оно распространит могущество хранительницы на всю территорию данной провинции, что на шаг приблизит Триаву к обретению плоти. Когда её последняя воля перед смертью будет выполнена, Триава вернётся, завладеет своим посохом и склонит перед собой весь Тамриэль. Однако, чтобы вырастить одно дерево, нужны годы, столетия! И мы, потомки тех, что когда-то были избраны нести это бремя, обязаны продолжать дело. Волей-неволей потомки первых последователей стали магами, чтобы лучше защищать дерево, хотя некоторые предпочли путь воинов, это было не столь важно. Прежде чем стать полноправным членом братства, ты должен был прийти в пещеру Триавы в Хай-Роке и получить её благословение, в случае отказа тебя убивали, как бы ты ни клялся не разглашать о братстве и возрождении Триавы. Правда, такие случаи встречались редко, ибо детей, будущих стражей, выращивали в самом братстве, стараясь свести общение с другими людьми на нет. Безусловно, приходило время, и женщина или мужчина должны были уйти и принести с собой детей. Так, с историей закончили. — А что же с останками брата и его семьи, а? Они-то зачем? — спросила Ингара. — Такова воля Триавы, — пожал плечами Моргус. — Но ваше убежище было расположено в двемерских развалинах, а снаружи суровые снега Белого Берега. Разве это лучшее место для дерева? – озадаченно произнес норд. — Если пройти в глубь двемерских руин, можно найти необычное место голой земли, куда падает солнечный свет. Там и растет дерево. — Вообще, бред какой-то, — встревоженно зашептала Ингара. — Маг, ты правда поклоняешься этому чудовищу? — Я не знаю, — задумчиво ответил Моргус. — Я вырос в атмосфере полной преданности, но никогда не чувствовал покровительство Триавы. Даже когда я сходил в святилище в Хай-Роке, не ощутил на себе её благословения. Да, она говорила со мной и явилась ко мне, позволила мне стать её последователем, но… правильное ли это было решение? Вообще, я не привык кому-либо подчиняться. Для меня важно только то, что меня не трогали и не задавали глупых вопросов о верности. — И что же случилось, что между братьями развязалась битва? — спросил норд. Печальные глаза мага вдруг вспыхнули гневом, а в голос вернулось прежнее высокомерие. — Эти все «братья» бестолковые! Я занимаюсь алхимией, экспериментирую, и однажды ко мне пришел один парень и предложил свою помощь, ну я и провел на нем небольшой опыт одного из моих зелий, а парень возьми, да и умри на следующий день. Но я же не виноват! Лорни, наш главный, взвился на меня, а остальные его поддержали. Говорю же, идиоты. — Сколько магов ещё осталось? — Хемпфил постучал пальцами по столешнице. — Всего трое. Наше братство было не таким уж и маленьким. — А они сильны? — дрогнул голос девушки. — Достаточно сильны. Повисло молчание. Норд посмотрел на наемницу и прочитал в её глаз свои сомнения на счет Моргуса. — А что потом? Мы убьём магов, и ты останешься единственным последователем Триавы в Скайриме. Будешь продолжать оберегать дерево? — решился он озвучить их. — Я не хочу отвечать на этот вопрос, — сверкнул глазами маг. — Уже поздно, хорошо бы лечь спать. Путники решили не тратить деньги и сняли всего две комнаты, разместившись в них по половому признаку. Магу это однозначно не понравилось, но после рассказа он выглядел утомленным и несчастным, так что спрашивать не стал. Кровать была слишком узкой, чтобы вместить двух мужчин, и Хемпфил вежливо уступил место Моргусу, расценив, что ссорится с тем, чья помощь нужна, абсолютно неразумно. Вытащив из шкафа какую-то одежду, воин бросил её на пол и лёг сверху. *** В пещере было сыро, старик сидел за столом и невидящим взглядом смотрел на посох, являющийся единственным источником света. Ветер завывал снаружи, и старец периодически ёжился от порыва холодного воздуха. На древнем троне лежал череп. Посланник чувствовал, как растет сила его госпожи, как раз за разом по всему Тамриэлю вырастает заветное древо могущества. Его скрипучий голос отлетал от стен и разносился эхом по всему святилищу. — Скоро, госпожа, — шептал он. — Уже совсем скоро.