Переплетая жизни

Разбудила Хемпфила яркая вспышка боли, и юноша невольно вскрикнул, тут же резко принимая сидячее положение. Неожиданно рядом что-то упало, окончательно согнав остатки сна с воина. Старый, потревоженный ожог на руке ныл, вызывая волну ненависти на того, кто поспел дотронуться до него. Меч как-то сам оказался в руках норда, но, когда картина происходящего дошла до сознания, юноша был вынужден опустить его. Рядом с ним сидел Моргус, дрожащий от злобы. — С чего ты тут разлегся под ногами, идиот! — зашипел он, сжимая перевязку на животе. — Зачем было так резко садиться, бестолочь? Чуть не угробил меня. — Тебе стоит иногда смотреть, куда ступаешь, — мягко произнёс Хемпфил, постепенно успокаиваясь. — Извини, — едко бросил маг. — Не привык, когда рядом с моей кроватью кто-либо спит. Впрочем, я должен был в любом случае тебя разбудить… — Мог бы хотя бы не таким болезненным способом, — пробурчал норд, укладываясь обратно. — Ну, что ты хотел? Глаза Моргуса заблестели любопытством. Он окинул цепким взглядом юношу, и резко потянул его за пострадавшую руку, заставляя воина вновь сесть. — Как интересно, — любопытство во взоре мгновенно сменилось алчным огоньком. — Предлагаю тебе небольшую сделку. Хемпфил инстинктивно попытался вырвать руку, но маг сжал её сильно, болезненно, а небольшие ноготки впились в чувствительную кожу на запястье. «Прямо как в первый раз,» — невесело подумал норд. Не получив от воина никакой реакции, Моргус продолжил: — Я вылечиваю твой ожог, а ты даёшь мне пять золотых, идёт? — Себя бы вылечил сначала, — Хемпфил кивнул на перевязку, что торчала из-под распахнутой рясы. Очередная попытка освободиться от цепких длинных пальцев волшебника провалилась, тем самым раня и так забитую гордость норда. «Я больше и сильнее, но чувствую себя таким беспомощным», - раздражённо подумал он. — Если ты настаиваешь, я позже расскажу, почему не лечу себя. Ну так что, по рукам? — на губах Моргуса заиграла победная улыбка, будто он уже знал ответ. Норду ничего не оставалось, кроме как покорно кивнуть. Умными серыми глазами, в которых теперь читалась сосредоточенность, абсолютная концентрация, маг впился в чисто-голубые, как кусочек ясного неба, глаза воина. От руки бретонца потянулись золотистые дорожки, опутывая руку и приближаясь к пораженному место. За минуту ожог исчез, превратившись лишь в воспоминание. Свободной рукой норд потянулся к кошелю и бросил на ладонь Моргуса десять золотых, после чего тот отпустил запястье. Довольный запахнул синее одеяние с запёкшимися кровавыми пятнами, натянул дешёвые сапоги и, бросив через плечо «с тобой приятно иметь дело», скрылся за дверью. Норд потёр шею и стал потихоньку собираться, лениво одел доспехи. Бросив в шкаф одежды, послужившие ему лежанкой и проверив свой наплечный мешок, закинул меч за спину, после чего вышел из комнаты. В коридоре столкнулся с сонной Ингарой лишь в нательном белье и с кинжалом в руке. Девушка вопросительно посмотрела на воина, но тот покачал головой: — Всё в порядке, поспи ещё. Моргусу вдруг что-то в голову взбрело, вот и разбудил меня. Я пойду подышу свежим воздухом, — и помолчав, добавил. — Встретимся часа через два. Если что, я разбужу. Ингара развернулась и закрыла дверь с той стороны, а воин пошел к выходу, на ходу благодаря Изольду и вежливо отказываясь от завтрака. На улице было свежо, весь город уже проснулся и трудился. Тёплая атмосфера, что всегда царила в этом прекрасном городе, оказывала умиротворяющее влияние на беспокойного воина, и он, прикрыв глаза, расхаживал по улицам, вдыхая запах спокойной жизни. Большинство жителей он знал довольно близко. Давно, будучи ещё совсем ребенком, его семья часто здесь останавливалась. Маленький Хемпфил носился по бесконечным комнатам Драконьего Предела, а когда выбегал в галерею, то представлял себя настоящим драконоборцем. И ярл Балгруф с удовольствие рассказывал ему, как за несколько лет до рождения Хемпфила Довакин, Драконорожденный, смог вновь поймать здесь дракона. Норд с детства мечтал познакомиться с героем, о котором слагали песни и легенды, подвиги которого ему только снились. Но всё это было лишь глупыми мечтами, которые Хемпфил решился оставить в прошлом. Возвратившись в таверну, воин застал за столом ждущих его спутников, с удовольствием уплетавших завтрак. Сев рядышком, норд присоединился к ним, всё ещё предавшись воспоминаниям о былом. — Советую вам купить побольше еды, так как путь до Рифтена не близок, — совершенно невозмутимо заявил маг. — Во имя Талоса, зачем нам туда? — так и подавился яблочной слойкой Хемпфил. И тут неожиданно для обоих парней Ингара наклонилась к самому ухо воина, так, чтобы слова были слышны лишь сидящим за столом, и угрожающе зашептала: — Ты рехнулся, Хемпф? Талос запрещён, и попрошу не произносить это имя при мне! Да и вообще не стоило бы, ты что, забыл, кто победил пятнадцать лет назад, м? Империя! И заруби это себе на носу. Повисла тишина. Норд с изумлением смотрел на девушку, а та лишь укоризненно сверкнула глазами. — Имперская собака, — надменно сказал Моргус, игнорируя злобное шипение в свою сторону. — И всё же, продолжим. Мы идем в Рифтен и через Айварстед. — Почему через эту деревушку? Этот путь намного длиннее, — рассеянно ответил Хемпфил. — И вообще, зачем нам туда? Рифтен пользовался весьма дурной славой из-за обосновавшейся в коллекторах под городом Гильдии Воров, и у воина вся эта область вызывала неприятные ассоциации. — Как я понял, вы одни из тех балбесов, что ищут приключения, ищут славу, хотят быть героями. В Рифте есть работёнка по вам, к тому же мне нужно у одного человека купить один ингредиент, который мне сейчас необходим. — И на какие шиши ты его купишь? — дерзко бросила Ингара. — Пока дойдем до города, обчистим парочку бандитов, — усмехнулся Моргус и встал. — А теперь идите купите еды, а я подожду вас снаружи. Хемпфил обратил внимание, что у мага новая ряса с капюшоном, но всё того же синего цвета; через плечо была перекинута наплечная сумка. Моргус перехватил взгляд воина, но промолчал, шествуя к двери. Он поручил Ингаре покупку продуктов, всучив девушке кошель, и вышел следом за Моргусом, не желая оставаться вдруг в душной таверне. Маг стоял тут же, задумчиво глядя куда-то сквозь рыночную суету. Что-то было в нем не так – тряслись руки. Воин хотел уже спросить о самочувствии бретонца, но слова застряли у него в горле, когда Моргус, заметив своего рода слежку, с ненавистью взглянул на него. Ингара вышла через пару минут и быстренько сходила в «Товары Белетора», прикупив там несколько пузырьков с лечебным зельем – контора местной целительницы вновь оказалась закрытой, — после чего молодые люди отправились в путь, обещавший быть долгим. *** Первую остановку путники сделали сразу за башней Валтейм, предварительно разобравшись с местными бандитами, изымавшими пошлину за проход. Хемпфил не без радости отметил про себя, что с каждым разом, когда его меч оставляет глубокие отметины на теле врага, движения становятся более уверенными и искусными – определённо, он потихоньку вливался в жизнь настоящего воина, защитника, героя. Наверняка, стоит опустить, что большинство бандитов завалили именно Ингара и маг, хотя норда это не смущало: он прекрасно понимал, что его спутники более опытны в таких делах, и уважал их превосходство в силе. Но в трудолюбии Хемпфил ничуть не уступал никому из них. К тому же карманы заметно потяжелели от золота, что вызывало лишь удовлетворение. Однако в самой башне они решили не ночевать, опасаясь набега других бандитов. Молодые люди расположились в пару десятков шагов отсюда. Хемпфил сходил за дровами, а Моргус разжёг огонь своей магией, на девушке осталась еда, и в этом деле она заметно преуспела. Всё шло гладко: никто не шипел друг на друга, не плевался ядом, не боялся, наоборот, молодые люди работали слаженно. Но всему должен был прийти конец, и мирная атмосфера была вновь погребена из-за дурного нрава бретонца. — Хемфпил уже был в дозоре, теперь твоя очередь! — настаивала наёмница. — А как же ты, имперское отродье? — шипел в ответ Моргус. — А я буду уже после тебя. Маг одарил девушку высокомерным взглядом и улёгся на одну из лежанок, что путники притащили из башни Валтейм. — Просто превосходно! — фыркнула Ингара и легла на другое место. Так как все лежанки решили сложить в ряд, чтобы ночью не замерзнуть, Хемпфилу как обычно досталось место посередине. Однако воин понимал, что должен вести караул. Вдруг наёмница села и в упор посмотрела на норда: — Скажи ему, возможно, тебя он послушает. — Мне не сложно посторожить ваш сон, — мягко ответил воин. — Ты не норд, — вздохнула девушка, ложась обратно и укрываясь. — Ты — тряпка. Хемпфил ничего не сказал в ответ, понимая, что она права. К несчастью, ему не досталась нордская гордость, зато боги наделили его состраданием и пониманием, что, по его мнению, было не менее важным и коим обладала его покойная матушка. Выдохнув холодный воздух, воин уставился в ночное небо Скайрима, которое всегда манило своей красотой и загадочностью. Может быть, где-то там, в славных залах Совнгарда сейчас его мать. Может быть, она даже наблюдает за своим сыном. Может быть.