Переплетая жизни

На ночёвку решили расположиться в таверне, где — о, чудо! — нашлись три свободные комнаты. Настроение мага резко поднялось, и он уже готов был бросить все тридцать золотых на стол, как Ингара перехватила его руку и выложила перед хозяйкой двадцать септимов. — Не своди с него глаз, — специально громко сказала наёмница Хемпфилу, когда расходились по комнатам. Уже около получаса Моргус не мог заснуть, бесцельно ворочаясь в кровати под пристальным взглядом норда, который сидел на стуле, исправно выполняя поручение. Маг видел, как того клонит в сон, и не сдерживал смешки. «Старается ради не пойми чего». В конце концов, Моргус сел ровно и, выудив из мешка бутылку скумы, жадно прильнул к ней. Хемпфил смерил его недовольным взглядом. — Бросал бы ты это дело, — медленно произнёс он. «Если бы это было так просто!», — усмехнулся про себя маг, но вслух ничего не сказал, сосредоточившись на приятных ощущениях. — Ты же можешь вылечить себя магией. Думаю, особо труда это не составит, на первый взгляд ты достаточно сильный, — продолжал норд. Моргус сжал зубы. Слова воина вызвали волну неприятных воспоминаний, боль от которых, не обнаружив никаких препятствий, нахлынула с дикой силой. Перед глазами потемнело. Он уже отвык от этих ощущений, когда сожаление, тоска кислотой разъедают нутро. Руки снова потянулись в мешок, и только красноватая жидкость смогла ослабить боль, но не затмила картины, что всплывали из памяти. Моргус вспоминал, как впервые попробовал скуму, тогда, в Виндхельме, пять лет назад. Вспоминал, как любил. Вспоминал, как умирали люди в паршивом, до ужаса знакомом подвале. Вспоминал, как умолял завязать того, кто был дороже всех. Вспоминал, что ничего не смог сделать. Из уст норда всё звучит так просто, что поневоле внутри разгорается ярость. Им, не зависимым, легко говорить. Они не знают, что эту болезнь невозможно вылечить, ни одно заклинание, ни одно зелье не поможет. Уж он, Моргус, знает. Пять лет он пытался найти решение, и единственное, к чему он пришёл, были опыты. Он должен экспериментировать с другими зависимыми, смешивать самые несовместимые ингредиенты, испробовать абсолютно всё. Однако результатами были лишь изуродованные тела подопытных и резкая нехватка нужных ингредиентов. — Ты ведь так загубишь свою жизнь, — Хемпфил пересел на кровать, невольно задев стоящие на полу доспехи. Шум слегка остудил желание мага размазать по стенке всех постояльцев этой таверны. — Ни одна женщина не захочет такого отца своим детям. Моргус сжал в руках флакон. — Все хотят быть любимыми. Возможно, сейчас ты не осознаешь, насколько это нужное и важное чувство, но придёт время, и… — Я не нуждаюсь в плотских утехах, — маг холодно посмотрел на Хемпфила. — Ни в чьих-либо. Норд вздохнул, резко встал и вышел из комнаты, тихо прикрыв дверь. Моргус задрожал и, спрятавшись под одеяло, закрыл глаза. «Мне нужно моё спокойствие», — судорожно подумал он перед тем, как провалиться в беспокойный сон. *** Холодный ветер ударил в спину, и Моргус распахнул глаза. Всё тело задубело от долго пребывания на морозе. Солнце маленьким диском освещало снежную местность вокруг и совсем не стремилось поделиться нужным теплом. Маг огляделся. Он сидел на алтаре Азуры, будто ещё одна жертва. Моргусу не потребовалось много времени, чтобы смекнуть, в чем дело. — Я выполнил свою часть сделки! - крикнул он, вглядываясь в каменное лицо статуи. — Черёд за вами! Никто не ответил. — Ещё я намерен вновь провести обмен! — продолжал маг. — Я хочу обменять свою душу на контроль над эмоциями и пороком боли. Неожиданно ветер стих. — Да будет так, — раздалось в голове у Моргуса. Он почувствовал, как из него вытягивают жизнь, но внезапно процесс прервался, и мага отбросило в сугроб, откуда через пару минут он выполз, синея от жуткого холода. — Что это было? — прошептал он, не ощущая никаких перемен. — Всё уже закончилось? — Нам очень жаль, — красивый голос скользнул по уголкам разума. — Обмен не может быть совершён. — Как? — Твою душу невозможно забрать. Ты проклят. Ледяной ветер вновь ударил в спину, но Моргус не обратил на это внимание. Он ударил по замершей земле, затем ещё раз, и ещё, и ещё. Первые капли крови окрасили белоснежный покров, но маг не спешил останавливать. Хотелось кричать, но ком застрял в горле, мешая дышать. Перед глазами возникла улыбающаяся Триава, её слова эхом отдавались в голове. «Ощути силу моего проклятия». — Нет, — что-то похожее на хрип вырвалось из груди. «Одиночки. Вы скрываетесь за маской и кажетесь неуязвимыми». — Не может быть, — отчаяние захлёстывало. «Но без неё становитесь ранимыми и открытыми для любого». — Как же так, — Моргус задыхался. «Всё только начинается, юный маг». *** Хемпфил проснулся на лавочке в храме Мары: местный жрец делал обход и ненароком задел спящего норда. Воин потянулся и быстро покинул святилище, ругая себя за то, что оставил бретонца без присмотра. Конечно, сам Хемпфил был уверен, что Моргус ничего плохого не совершит, но вот Ингара придерживается своего мнения, и в чем-то она права. Когда Хемпфил вошёл в комнату, маг мирно спал. Норд присел на стул, рассчитывая ещё немного подремать, но вдруг дверь распахнулась. На пороге появилась Ингара. — Пора вставать, — бросила она, косясь на бретонца. — Мне не терпится убраться из этого проклятого города. Хемпфил полностью разделял её желание, поэтому незамедлительно разбудил мага. Через час молодые люди, сытые и бодрые, выходили из города. Хемпфил кидал встревоженные взгляды на бледного как смерть Моргуса, но вслух не решился что-либо говорить. В конце концов, они все уже взрослые, каждый может позаботиться о себе сам. Ингара тоже была весьма растеряна, отпуская едкие комментарии в сторону мага и не получая в ответ никакой реакции. Неожиданно Хемпфил увидел, как по дороге к городу несутся два всадника. Как только они приблизились к путникам, у норда упало сердце. Он опустил голову и быстрым шагом направился вглубь леса, но не тут то было. Один из всадников резко перегородил ему дорогу. — Это ещё кто? — спросила наёмница, с неодобрением осматривая запыхавшихся мужчин. — Личный гонец ярла Виндхельма, — ответил Хемпфил и выразительно посмотрел гонцу прямо в глаза. На лицо тот был бледен, а мешки под глазами говорили о бессонной ночи. Во взгляде промелькнула усталость, но гонец понимающе кивнул, вызвав у норда облегченный вздох. Всадник поправил повязку на плече, свидетельствующую о принадлежности к двору ярла и начал: — Господин умер. Хемпфил затаил дыхание, мгновенно всё поняв. — Нужна помощь, иначе все мы окажемся в беде, — продолжал гонец. — Вас срочно требуют ко двору.