Другими глазами.

Утро: оно может быть добрым или не очень. Утро этого дня скорее подходило ко второй версии. По крайней мере — для меня. Я проснулся от того, что у меня очень сильно заболела голова, как будто по ней кувалдой шарахнули. Боль была жуткой и я, чтобы хоть как-нибудь избавиться от неё, спустился в своё подсознание. Лучше бы я этого не делал. — Уа-а-а! — взвыл я, схватившись руками за голову, и рухнул в воду. Боль, что я испытывал в подсознании, была в несколько раз сильнее той боли, что мучила меня во внешнем мире. — Что за… И тут, по всему моему подсознанию, раздался рык Курамы. Он был оглушительным, и… Наполненным болезненными стонами. — Курама, — еле прошептал я и снова закричал от боли, которая нахлынула на меня словно волна, и была сильнее. С её приходом для меня все исчезло, кроме её самой. Для меня в тот момент существовала только эта боль… Только адская боль и ничего больше. Я не знаю сколько времени я провалялся в воде на полу, извиваясь как уж на сковородке, но вскоре боль отступила, и я снова смог ощутить все, что окружало меня. Повалявшись ещё немного в прохладной водице, и с волнением подумав, что это со мной было, я поднялся на ноги, которые трястись и вообще были словно ватные, и пошел к клетке, в которой обычно, даже не смотря на то, что она была открыта, находился мой мохнатый друг. — Ку? — я заглянул в помещение, в котором стояла клетка и шокировано приоткрыл рот от увиденного. Кьюби — могучий биджу, которого боялись очень многие, лежал на полу, прикрыв свою морду хвостами и дрожал. Его шерсть стояла дыбом, а сам он скулил. А когда я позвал его по имени, он даже носом не повёл. — Курама! — громче произнёс я и уверенно зашагал к его клетке, а лис, словно его током ударили, подпрыгнул на месте и в ужасе воскликнул: — Не-е-ет! Я ничего не сделал! Я не хотел! — его испуганный взгляд и то, как он заметался по клетке, стали для меня самым жутким из того, что я видел в своей жизни. Я ещё ни разу не видел в глазах лиса страха… Нет! Звериного ужаса, что в тот момент я видел в его глазах. — Эй, Ку, что с тобой? — взволнованно воскликнул я и Курама, остановившись, с ужасом посмотрел на меня, а потом тяжело вздохнул и, прикрыв на мгновение глаза, открыл их, посмотрев на меня уже более спокойно. — Наруто, — хрипловато произнёс он и, улегшись на полу, вымученно улыбнулся. — Как я рад тебя видеть. Потом мы немного поговорили о случившемся, но так и не смогли понять причину этому происшествию. У Кьюби, как оказалось, тоже заболела голова, но его боль сопровождали голоса, которые он никогда до этого не слышал. Эти голоса осуждали его в том, что он никогда не делал, и клялись уничтожить его, если он ни в чем не сознается. — А сейчас ты их не слышишь? — поинтересовался я у своего биджу. — Нет, — махнул головой лис. — Боль ушла и они тоже исчезли. — Ясно, — вздохнул я и, махнув Кураме рукой, вернулся во внешний мир и тут же услышал голоса моих родных, спорящих о чем-то на нижнем этаже. Слов я разобрать не мог, но и не старался прислушиваться. Зачем мне это? Наверняка они о своих личных проблемах говорят, а мне их проблемы как-то по барабану — своих проблем дофига, хоть попой кушай. Одевшись в чёрную футболку с красным знаком водоворота на груди и серые штаны, я спустился по лестнице вниз и пошёл на кухню. Там, как всегда по утрам, уже собралась вся моя семья и когда я вошёл, разговоры мигом стихли. Мама улыбнулась мне и продолжила хозяйничать у плиты, Нагато мне кивнул, а Аканэ радостно воскликнула: — С добрым утром, братишка Наруто! «Ага, с добрым», — мысленно фыркнул я и, улыбнувшись этой красноволосой бандитке, прошёл за стол, незаметно покосившись на недовольно и обиженно смотревшего на меня отца, и ухмыльнулся. Уже месяц прошёл после драки в Академии, после которой ко мне и Саске больше никто не лез подраться, но после которой у меня и него появились страстные поклонницы. А ещё на нас обратили внимание наши отцы. Да, как тут не обратить на нас внимание, когда их из-за нас в школу вызвали и сказали, что мы одноклассников избиваем. — Нани? — в один голос воскликнули после этого известия наши отцы, уставившись на нас. А мы что? А мы ничего! Стояли и виновато улыбались. Потом, по дороге домой, Минато попробовал расспросить меня о произошедшем, но я, наверно из вредности, не стал отвечать ему, а лишь спросил, взглянув на него через плечо: — Зачем тебе знать это? Ты же никогда не интересовался моей жизнью! — Но ты не оправдывал моих надежд, да и вообще, похоже, раньше не желал становиться шиноби, — развел руки в стороны мой отец. — А сегодня… — А что сегодня? — неожиданно для самого себя вспылил я. — Сегодня я проучил некоторых зарвавшихся малышей и тебя это обрадовало, и ты решил, что я начинаю оправдывать твои надежды? Знаешь что, Минато Намикадзе — Четвёртый Хокаге? — Что, Наруто, — напрягся мой отец. Видимо, ему ещё ни разу не доводилось видеть сына таким. — Вали в объятья к Джуби и не приставай ко мне, — зло прошептал я. — И запомни — я Наруто Узумаки. На следующий день после этого разговора он поработал с документами, и я стал официально Узумаки. Правда, по-моему, отец на меня обиделся. Но мне на это пле… Нет, кого я обманываю. Мне не плевать на чувства отца. Я ведь никогда в своей жизни ещё не жил рядом со своей семьёй, а попав в этот мир я… Словно почувствовал, что я наконец-то оказался дома. А отец… Он не обращал меня внимания и я неосознанно стремился к тому, чтобы он меня заметил. И он заметил, но я все испортил. — Наруто? — услышав голос Нагато, я вздрогнул и поднял на него глаза. — Ты чего не ешь? — А, я так, задумался, — смущенно улыбнулся я, вновь покосившись на отца. — Ясно, — хмыкнул мой брат, а когда я сытно позавтракал мамиными блинчиками (да-да, в этом мире я не питаюсь одним только раменом), и вышел из дома на улицу, якобы отправившись в Академию, он догнал меня и, положив руку мне на плечо, широко улыбнулся. — Тренироваться идёшь? — спросил он меня. — Вообще-то, я иду в А… — Нару, не пой мне песенки про Академию, — поморщился Нагато. — Я прекрасно знаю, что туда ходят твои теневые клоны. — Как ты узнал? — шокировано посмотрел я на своего брата. Действительно, вместо меня и Саске в Академию в последнее время ходили мои клоны, а мы в это время тренировались на одном из полигонов. — Это секрет, — подмигнул мне Узумаки. — Ну, так что? Ты идёшь тренироваться? — Ага, — кивнул я. — А ты, что, пойдешь со мной? — Да, — снова улыбнулся Нагато. — Научу тебя парочке крутых штучек. И мы пошли на седьмой полигон, на котором нас уже должен был ждать Саске, но я очень удивился, когда вместо одного Учихи, там оказалось двое Учих. — Привет, Итачи, — поздоровался со своим сокомандником мой брат, как только увидел его. — Привет Саске. — Привет Узумаки 1 и Узумаки 2, — улыбнулся нам старший брат Саске, а мой друг молча махнул нам рукой. Обменявшись приветствиями, мы принялись за тренировки. Итачи продемонстрировал Саске парочку особенных гендзюцу, которые были доступны только обладателям шарингана, и начал объяснять, как создавать их, а Нагато в это время показал мне несколько ветреных техник, и я принялся за их изучение. Старшие братья не сюсюкались с нами и не заставляли метать оружие в мишени. Они словно знали, что это для нас пройденный этап, и что нам будет скучно метать сюрикены и кунаи в деревья. К вечеру мы справились с их заданиями и мы, все вместе, завершили тренировку неплохим тайдзюцу, разбившись на пары. Я был соперником Саске, а Нагато дрался с Итачи. Пару раз мы меняли противников, и я, впрочем как и Ястреб, успел подраться как с Нагато, так и с Итачи. — А вы молодцы, — похвалил нас Итачи, после того, как старшие братья объявили конец тренировки.- Хоть мы и бились с вами в полсилы, вы оказались стойкими противниками и до сих пор стоите на ногах. — А ведь мы АНБУ, в то время, как вы ещё даже не генины, — устало улыбнулся Нагато. — Это мы вам ещё поддавались, — ухмыльнулся Саске, и мы все дружно засмеялись, а потом, попрощавшись, отправились по домам.