То, что люди называют...

— Ты… как? Рэтчет, как ты узнал, что… — Оптимус, я поверить не могу! — Главврач несильно стукнул себя по пластинам на груди, сделав шаг вправо. Из его механизма доносился какой-то шумящий и приглушенный звук. — Что произошло?! Это же… это немыслимо! Если уж сам Рэтчет был в тихом ужасе, то несложно представить реакцию более впечатлительных Автоботов. Врач находился в состоянии дикого удивления, вперемежку с некой злостью на Бамблби, да и вообще на весь белковый мир. Наверняка по вине этих мелких людишек-варваров Оптимус сейчас глядит на своего товарища снизу вверх. — Мы можем что-то сделать с этим? — «Спросил» Бамблби, осторожно подбираясь ближе к Рэтчету. — Это же не может… — Другая волна, женский голос. — Продолжаться вечно! — Сейчас тебе лучше не путаться у меня под манипуляторами! — Прошипел Рэтчет, повернувшись к Бамблби. «Камаро» поспешил сделать шаг назад, поспешно сообразив, что одно неверное слово или действие равносильно мучительной смерти для всех белковых (и не только)  тел, исключая одного лишь Оптимуса. Вывод первый: Никогда не трогайте врачей, когда они работают или занимаются осмотром. — Прайм, не шевелись… — Рэтчет сосредоточенно кашлянул, вновь принявшись сканировать товарища. Оптимус только закрыл глаза и немного раскинул руки в стороны. Привычный писк сканирования, взволнованный взгляд Сэма и молчание Бамблби уже порядком напрягали, создавая невероятно «Удушливую» атмосферу. На улице стало намного жарче, что заставило Уитвики дернуть себя за воротник и утереть пот со лба. Сканирование продолжалось еще около двух минут, после чего врач вновь выпрямился во весь рост, как-то утомленно вздохнув. — О нет… так я и думал, — Рэтчет приложил механическую ладонь к сегментам над оптикой, напоминающим брови. Видимо, перенял этот жест у людей. — Что… такое? — Осмелился заговорить Сэм. — Все настолько плохо? — Я скажу тебе только одно, мальчишка. Наши дела та еще дрянь. Во-первых, мы остались без Оптимуса, а во-вторых… — Как остались без Оптимуса?! — Вскрикнул Уитвики, подбегая к Прайму. — Так вот же он! Это тот же самый Оптимус, только… эм-м… в уменьшенном формате. — Ты совсем кретин, белковый?! — Рявкнул врач. — Он человек! Я могу при желании раздавить его, как и тебя! — Вот только попробуй! — Угрожающе произнес Бамблби, явно пытаясь намекнуть, что ему тоже не все равно на данную ситуацию и он же является одним из главных героев. — Но ведь… мы еще можем вернуть его обратно? — С надеждой в голосе спросил подросток, глядя на Оптимуса. Лидер Автоботов уже не выглядит таким подавленным. Напротив, он счастлив, а с его лица не сходит та слабая улыбка. Что-то трогательное промелькнуло в голубых глазах Прайма. А именно — искренняя и неисчерпаемая любовь к врачу. Если он увидит и остальных Автоботов, то наверняка впадет в состояние некой товарищеской эйфории, после чего от депрессии не останется и следа. — Оптимус, — Рэтчет снова склонился к Лидеру. — Мне ужасно непривычно видеть тебя… белковым, но послушай. Уже после первого сканирования я обнаружил изъяны в твоей нервной системе. Она взвинчена так, будто тебя на протяжении нескольких месяцев пытали ультразвуком или психологическими тренингами, разрушающими личность белкового существа и превращающим его в бесхребетную биомассу. — Рэтчет, я в порядке, — Кивнул Прайм, закрыв глаза. — Мой процессор тоже цел. — У тебя больше нет процессора, — Покачал головой главврач. — Теперь это называется мозгом. Тебя перебросило в процесс завершения полового созревания, и сейчас гормоны просто… кхм… как бы это сказать… — Бушуют хуже, чем у меня? — Предположил Уитвики, пожав плечами. — Можно и так выразиться, — Подытожил главврач. — И да… какого черта у тебя манипулятор перебинтован?! — Снова разбушевался Рэтчет. — И ты, сопляк, допустил повреждение?! — Меня тогда не было! Честно, Бамблби подтвердит! — Испуганно протараторил Сэм, снова отступая от набросившегося с обвинениями врача. Бамблби же в свою очередь быстро закачал головой, издав пару высоких интонаций. — Я сам причинил себе вред, — Прервал «Линчевание» Оптимус. — Меня подключили к источникам и положили в отсек. Тогда я увидел Бамблби на улице. Источники было не так просто отключить, и поэтому… — Он разорвал себе вену иглой от капельницы, — Перебил товарища Сэм. — Вот его и… замотали. Точнее, руку. Рэтчет не сводил взгляда с Оптимуса. Какой-то неприятный осадок все равно остался, и избавиться от него было крайне трудно. — Хм… мне нужен точный химический анализ твоей слюны, крови и семенной жидкости, — Серьезно заявил главврач, готовя датчики к новому сканированию. — Семенной… что?! — Бледные щеки Сэма залила краска. Робко посмотрев то на Оптимуса, то на Рэтчета, подросток мысленно досчитал до десяти, кое-как привел мысли в порядок и обратился к главврачу, предварительно прочистив горло. — А…, а без последнего никак? — Никак, — Строго ответил Рэтчет. — Мне нужно изучить каждую клетку его тела. И это не обсуждается. Подросток закрыл лицо ладонями и обреченно простонал. Очередная свалившаяся на его плечи ноша… Бамблби издал очередную интонацию, переходя на более высокие частоты. Автобот несильно ткнул Сэма пальцем в спину, заставив подростка обернуться. — Ничего страшного! Мы… мы обязательно придумаем что-то. В противном случае… можно связать его! — Улавливал различные радиосигналы Бамблби, заставляя Сэма еще больше убиваться от стыда и безысходности. — Хм-м… большое количество феомеланина делает твои волосы темными. Учту… — Вслух рассуждал Рэтчет, наверняка уже давно записывая все данные на свой процессор. — Рефлекторное сокращение мышц приходит в норму. Реакция на внешние раздражители пока не наблюдается. Для Сэма начались тяжелые будни. А для Оптимуса… намного тяжелее.