То, что люди называют...

— Я… я тебя не вижу. Знаешь, это почти прекрасно! — Сэм закрывал глаза ладонью и пытался дрожащей рукой нащупать плечо Прайма. Лидеру Автоботов же было невероятно жарко и влажно. Наверное, всего один раз в жизни он испытывал такие резкие перепады температуры. Иногда даже казалось, что корпус вот-вот начнет плавиться под действием жара, а в процессоре начнутся сбои. — Сэм. Я здесь, — Мощная ладонь Прайма осторожно коснулась запястья Уитвики. — Кожный покров покрыт каплями жидкости. Они будто прилипли. Это нормально? — Да, да! Абсолютно нормально. А ты что думал? Все хорошо. Потом их можно легко вытереть. — А дополнительный механизм в зоне… — Дружище! Давай-ка я потру тебе спину! — Оживленно крикнул Сэм, быстро открыв глаза и схватив темно-зеленую мочалку, — единственное, что попалось ему под руку. Снова сомкнув веки, сгорая от стыда перед Праймом, Рэтчетом, да и вообще, всеми Автоботами вместе взятыми, мысленно извиняясь перед Микаэлой, подросток пару раз вздохнул, с шумом выдохнул и коснулся спины товарища, в свою очередь осторожно зачерпнувшего воду ладонью. Та быстро ускользала сквозь исцарапанные пальцы, и почему-то завораживала Оптимуса. Чувствовать эту теплую воду было невероятно приятно. Тело быстро принимало тепло, что было до жути непривычным. Внутри что-то вздрагивало, а иногда несильно кололо в зоне плеч и бедер. И с каждой секундой становится все жарче. Мышцы расслабляются, рана больше не саднит. Только вот, бинт сбоку немного намок, да и волосы снова прилипают к вспотевшей от пара шее. И Сэм ведет себя очень странно. — Эй, у тебя что, температура, или я с кипятком переборщил? — Весьма заботливо спросил Сэм, продолжая настойчиво тереть спину Прайма, не менее пострадавшую во время недавнего падения. Красные царапины, длинные и тонкие, начинали набухать и снова саднить, а когда Сэм задевал расплывчатые лиловые пятна, являвшиеся синяками, Оптимус тихо шипел от боли и вздрагивал. Невероятно, какой чувствительный теперь механизм у Лидера Автоботов… — Слушай, ты не хочешь… заправиться? Ну, в смысле, перекусить. — Нет. Организм отторгает пищу. — Это пока что. Скоро ты привыкнешь, вольешься в режим и все будет шикарно. Прайм промолчал. Ему не хотелось вновь заводить разговор о пище, и на данный момент он занимался лишь рассматриванием своего обнаженного тела. А что ему, собственно, еще делать в этой узкой ванне? — Знаешь… я должен рассказать тебе кое-что. Начать разговор о «Запчастях» с фразы: «Ну, Оптимус, ты уже большой, пора бы тебе рассказать, что белковых не в капусте находят» было явно неудачной идеей. И поэтому Сэм решил плавно завести эту тему, или же дождаться момента, когда Прайм сам спросит. Скорее всего, на второе можно и не рассчитывать. — Да, Сэм? — У тебя, как ты видишь, могут… возникать проблемы. Куда это ты так внимательно смотришь? — Спросил Уитвики, приоткрыв один глаз — На манипуляторы. — Ах, да… на манипуляторы… - Сэм, наконец закончивший тереть спину Прайма, бросил в воду вспененную мочалку и вытер руки о прорезиненную занавеску для ванной. — Знаешь, по утрам… по утрам могут возникать проблемы. У тебя, да… ну и у меня… Короче, у всех по утрам возникают проблемы. — У всех белковых? — Оптимус недоверчиво изогнул бровь, сам не понимая, как у него это получилось. — Что ты имеешь в виду? — Ну-у… я имею в виду утро, — Пожал плечами подросток, с горечью осознавая, какую околесицу несет. — Обычное такое утро. Солнце встает, люди просыпаются… ну и… у них проблемы возникают. — Почему ты не говорил об этом раньше? — Не было… удобного случая. А вот теперь подвернулась возможность. И знаешь, остерегайся самок в купальниках. И вообще самок! Ну… в смысле, самок… Самок в плане слишком… открытых самок, да… Не Микаэлы. Хотя, Микаэлу тоже остерегайся. Она тоже может… быть причиной проблем, которые у нас по утрам. Запомнил? Оптимус ничего не запомнил. Мало того, он еще ничего и не понял. Никто не понимал Сэма в данный момент, кроме самого Уитвики, так настойчиво продолжавшего пороть какую-то чушь. Рэтчет, слышь он это сейчас, быстро заткнул бы невменяемого Сэма и разжевал бы Прайму каждое слово, касавшееся его «Полового предназначения». Мех не любил, когда кто-то из белковых тянет резину из-за своей нерешительности и прочей ерунды. Да и к тому же, зачем стесняться рассказывать про то, что у людей вполне естественно? Чистая анатомия! Но Рэтчета нет. И Сэму пришлось выкручиваться самому. — Эй, Уитвики! — В ванную комнату влетела Микаэла. Совершенно забыв о Прайме, она даже не бросила взгляда на ванну и не придала значения буквально давящей воздух духоте. Схватив Сэма за руку, девушка, немного испуганно, но все же уверенно и настойчиво заявила следующее: — У тебя самый несчастливый автоответчик! — С чего это, с чего это?! — Сэм быстро задернул душевую занавеску. — Что случилось? — Твои родители приезжают через пару часов. Сказали, будут в половине десятого. Тик-так, время идет, а у тебя Автобот, которого они не разрешат тебе оставить только потому, что он вдруг стал человеком. Да и Рэтчет тоже не уместится в гараже с Бамблби. Он либо житья нам всем не даст, либо помешается на Оптимусе! — Так, Микаэла, все хорошо! На нашей стороне… справедливость, милосердие… И Рэтчет. Да, это то, что нужно для полного оправдания и меня, и Оптимуса. Все прекрасно, не нужно бояться, не нужно… — Пыхтел Уитвики, сомневаясь в своих словах. Но даже эта притворная убежденность не мешала ему одновременно успокаивающе гладить Микаэлу по голове и шлепать ладонью по занавеске, что получалось у него чисто случайно. — Рэтчет не должен вмешиваться, — Осторожно отодвинув злосчастную занавеску, Прайм спокойно осмотрел Микаэлу и Сэма. — Я попробую все объяснить. — Я не смотрю! — Бэйнс быстро закрыла лицо ладонями и повернулась к Лидеру Автоботов спиной. — Все в порядке, я ничего не видела! Жду вас у автоответчика! — Выпалила девушка, не рассчитав силу и больно шлепнув себя по лицу ладонями, вместо того, чтобы просто закрыть его ими. Микаэла быстро выбежала из ванной комнаты обратно в коридор, громко хлопнув дверью. — Я тоже ничего не видел… ну, если что… — Выдавил из себя Уитвики, повернув лицо к Оптимусу. — И да… у женщин… проблем нет. Ну, ты позже поймешь…