Оболочка

      Зима в этом году и правда выдалась аномально холодной. Американцы кутались в шубы и тёплые куртки, прятали красные от мороза носы в модные объёмные шарфы. Но даже капризы погоды не могли помешать особенной атмосфере, которая могла быть только в США и только перед Рождеством.       Риверсайд превратился в одно сплошное светящееся пятно. Блестели яркие вывески и витрины, переливались разноцветными огнями гирлянды, во дворах местных жителей появились декоративные фигуры, да и сами дома светились в темноте не хуже новогодней ели.       Особняк семьи Саммерс тоже был украшен традиционными жёлтыми гирляндами, которые придавали ему аккуратный и праздничный вид. Несмотря на минусовую температуру, снега на улице почти не было. Огромная раскидистая ель на заднем дворе стояла не наряженная, так как обитателям дома лень было развешивать игрушки. - Если хотите - занимайтесь этим сами, - сказала хозяйка дома и благополучно удалилась в салон делать себе причёску.       Лойд и Алекс переглянулись, ухмыльнулись друг другу и благополучно забили на трудоёмкое дело. Лишь, задействовав прислугу, быстренько накидали на дерево блестящего дождика и полили это "великолепие" сухим снегом из баллончиков. Издалека украшение смотрелось относительно нормально, а вот вблизи напоминало слипшиеся на морозе макароны. Зато не пришлось долго возиться, ибо никому это не было нужно. Все обитатели особняка давно повзрослели. Прошли те времена, когда Лойд, будучи маленьким мальчиком, бегал вокруг ёлки, пребывая в полнейшем восторге от её сияния и размера. Тогда он ещё не понимал, сколько усилий стоило её нарядить (и денег - если нанимать для этого кого-то, но в основном украшением занималась прислуга под чутким руководством тёти и с помощью стремянки. Ну и божьей, конечно...). В детстве вообще Рождество казалось самым волшебным праздником в году, когда подарки сами собой появляются ночью у кровати, царит особое возвышенное настроение и все желания исполняются.       Если бы Берта и дети остались - тогда да, другое дело, можно было постараться, а так... Впрочем, оставлять ель не наряженной тоже показалось парням нехорошо и не в духе Рождества, так что они были вполне довольны учинённым безобразием как наименее трудозатратным выходом из положения.       Конечно же, им потом досталось от миссис Саммерс, которая вернулась и ужаснулась тому, что её сыновья - родной и приёмный - сотворили с пушистой красавицей. Вдоволь отведя душу, отчитывая здоровых парней выше её на две головы, женщина распорядилась повесить на дверь дома главное украшение в этом году - шикарный рождественский венок.       Праздничный ужин удался на славу. Многочисленные блюда, расставленные на столе, так и манили к себе запахом и аппетитным видом. Большинство из них были покупные, заказанные в ресторане, остальное сделала рукодельница Римма, незаменимая повариха, которая служила у Саммерсов столько лет, что и не упомнить, и давно уже стала если не другом семьи, то хотя бы хорошей приятельницей, с которой Рейчел Саммерс любила порой обсудить городские сплетни, да и просто потрепаться о жизни. - Аби, ты чего так мало кушаешь? - сюсюкал Алекс, приобнимая девушку за талию.       Абигейл, статная кареглазая студентка с миловидными чертами лица, сладко улыбнулась своему однокурснику и парню в одном лице. - Вот скушаю ещё что-то - точно лопну. Или растолстею, а если растолстею, стану тебе не нужна, - усмехнулась она. - Ты мне любая нужна, - продолжал подлизываться блондин. - Даже под сто кэгэ? - Ну, если такое и произойдёт, я привяжу тебя к "мустангу" верёвкой. Будешь бежать за машиной до тех пор, пока не похудеешь. Так что кушай, дорогая, не стесняйся, - язвительно отозвался Алекс, и парочка прыснула.       Лойд с другого конца стола улыбнулся одной из своих коронных "американских" улыбок. На брюнете был тот самый светло-бежевый свитер, который ему удивительно шёл, добавляя коже благородного оттенка и выгодно подчёркивая цвет волос.       Лойд пребывал в отличном настроении. Пусть он уже не мальчишка, но чудеса под Рождество всё же случаются, и мечты сбываются не только у детей. Он справлял главный праздник в году в доме, где провёл большую часть жизни, в кругу родных и близких людей и добрых друзей. Что ещё могло быть лучше после нескольких лет скитаний по миру и поиска себя, наугад, вслепую, порой больше теряя, чем приобретая. Сегодня он был полностью счастлив и удовлетворён, ведь ничего лучше, чем этот тёплый семейный вечер, нельзя было и пожелать.       Ник справа от Смита прихлебнул кофе из большой кружки, которую держал обеими руками. Он больше напоминал привидение - измождённый, бледный, кутающийся в широкий тёплый плед. И пусть. Зато живой. Зато глаза блестят. И праздник он справляет в кругу людей, для которых давно уже стал кем-то большим, чем просто гостем.       По словам Криса, состояние Ника на данный момент было "тяжёлое, но стабильное". Больному даже сделали послабление в виде менее жёсткого постельного режима, так как парень явно шёл на поправку.       Едва приехав, врач первым делом направился в комнату к больному и своими глазами убедился в том, что Лойд не лгал и не приукрашивал. Дела у Ника были и правда очень плохи, и это мягко сказано.       Ник явно обрадовался появлению гостя, но сил на выражение эмоций уже не оставалось. Он еле ворочал языком, даже поприветствовать старого друга стоило неимоверных усилий. - Как же ты умудрился, бедовая твоя голова, - проворчал Вольден и принялся осматривать больного. - Жалобы есть? - Дышать больно... - Оно и понятно, как же будет не больно, если у тебя в лёгких находится очаг воспаления. Ну ничего, поставлю тебя на ноги, не переживай. Будешь как новенький.       Лойд был ужасно подавлен. - Ну что? - спросил он безнадёжно. - Понятия не имею, почему антибиотики не подействовали. Попробуем немного поменять курс лечения, - сказал Крис. - И поможет? - Лойд. Я сделаю всё, что в моих силах, - Кристофер обнадёживающе положил руку на плечо другу.       И принялся за дело.       Уже со следующего дня столбик термометра пополз вниз, и все домашние вздохнули с облегчением.       Ник всё ещё был слаб, но кашель постепенно сходил на нет, и температура продолжала неуклонно падать. Крис настоял, чтобы парень начал усиленно питаться, восстанавливать потерянные организмом ресурсы на борьбу с болезнью. Комната больного теперь каждый день проветривалась, регулярный приём лекарств давал ощутимый эффект, можно было расслабиться и со спокойной совестью готовиться к празднику, не боясь вместо подарочка найти под ёлкой тёплый труп. - Что не кушаем? - весёлый и довольный жизнью доктор, уже изрядно налакавшись шампанским, принялся подкладывать пациенту в тарелку отварную курицу в подливе. - Возражения не принимаются, исхудал совсем. Алекс, вот кого раскармливать надо, а то выглядит как жертва твоего ужасного плана по похуданию. - Не поверишь, мы пытались, но сколько в этого человека еды не впихни - он только худеет, - шутливо пожаловался белобрысый.       За взаимными подколами сквозило явное облегчение. Опасность миновала, смерть гостя не состоится. По крайней мере, в ближайшее время.       Лойд удовлетворённо потянулся и подмигнул Нику. Главное, что теперь всё стабилизировалось и он рядом. А что будет потом, они решат. Обязательно.       Ближе к полуночи миссис Саммерс направилась поздравлять всех своих многочисленных подруг и дальних родственников по телефону, и это занятие грозило затянуться надолго. А оставшиеся молодые люди принялись бурно обсуждать, где лучше запустить праздничный фейерверк: в городском парке или на заднем дворе дома? Сошлись на том, что далеко идти никому не хочется. Крис, Аби и Алекс оделись и направились в гараж, чтобы разобрать коробки с запасами пиротехники. - А мы посмотрим из окна, - подбодрил Лойд Ника.       После перенесённой тяжелейшей пневмонии парню нельзя было переохлаждаться, к тому же куда пойдёт человек, который еле ноги передвигает? Давление Ника было очень низким, как, впрочем, и температура, спустившаяся ниже отметки в тридцать шесть градусов, поэтому он чувствовал небольшую слабость и мёрз даже в хорошо отапливаемом помещении и кутался в плед. - Если хочешь, иди, - сказал Ник. - Да ладно, что я, салюта не видел? - отмахнулся Лойд. Ему не хотелось оставлять парня одного.       Он помог Нику переместиться к окну, из которого открывался вид на задний двор. Рядом с елью, усеянной "макаронинами", копошились затейники во главе с Алексом, пытаясь каким-то замудрённым образом расставить ракеты. - Ник. У меня есть кое-что для тебя, - сказал Лойд, протягивая ему что-то. Тот удивлённо принял корочку и открыл её. - Это... - Ник широко распахнул глаза. - Да, это твой новый паспорт, - довольно пояснил брюнет. - Есть ещё и другие документы: медицинское страхование, гражданство... Потом сам посмотришь. Было непросто всё это сделать, но вот, поздравляю, теперь ты гражданин США, а не бесправный иностранец с якобы утерянными документами. - Спасибо... - прошептал Ник. Во рту пересохло от волнения. - Я даже не знаю, что сказать. Правда, Лойд... Извини, что не могу ничего тебе подарить. - Лучший подарок - то, что мне сейчас не приходится бросать горстку земли на твой гробик, - хмыкнул Смит. - Всё, что мне хочется, я куплю себе сам. Так что не зацикливайся. Будем считать, что это свитер от тебя, сам бы я никогда не додумался купить такой. А пока что, прошу, можешь больше меня так не пугать? Это будет просто чудесно. - Прости, - пробормотал Ник. - Ты столько для меня сделал.       Ник сидел у окна, облокотившись о подоконник. Свет горел лишь в столовой да на улице, освещая двор слабым блеском фонарей.       Лойд стоял совсем рядом, склонившись над Ником и пытаясь разглядеть выражение его лица в полутьме. Было что-то трогательное в этом худом парне, закутанном в безразмерный плед. Они были так близко. Слишком близко. Почему-то от этой близости куда-то пропала вся весёлость, сошла с лица Лойда, будто её и не было.       Ник почувствовал иррациональное волнение. В воздухе между ними повисло нечто странное, тяжёлое и очень ощутимое. - С Рождеством, - почему-то прошептал Смит. - С Рождеством, - эхом повторил Ник.       Они встретились взглядами. Напряжение возросло во сто крат, выдавая чувства, готовые вот-вот вырваться из груди.       В голову что-то ударило. Лойд склонился ещё ниже и обвил парня руками, с силой прижимая к себе. - Закрой глаза, - тихо сказал он.       А затем коснулся плотно сжатых губ, таких желанных, мягких, сухих, чуть приоткрывшихся навстречу то ли от удивления, то ли от охвативших эмоций.       Разум покинул их окончательно, уступив место чувствам и всепоглощающему желанию. Поцелуй был бесконечно долгим, медленным, чувственным, а внутри нарастала тягучая сладостная тяжесть. Они в первый раз ощутили друг друга, сблизившись обжигающе откровенно, без прикрас и ненужных вступлений. Время будто замерло, признавая своё поражение в царящей полутьме, где существовали лишь два прижавшихся друг к другу силуэта в попытке что-то рассказать друг другу без слов, и их еле слышимое дыхание, нарушающее тишину.       И даже грянувший за окном фейерверк уже не имел никакого значения.