Оболочка

      В коттеджном посёлке, погрузившемся в вечернюю темноту, никто не обратил внимание, как от дома Саммерсов отъехала машина. - Куда мы направляемся? - спросил Ник бесцветным голосом, не глядя на водителя. - Подальше отсюда. - Лойд нажал на газ. - Пока ещё точно не знаю, где лучше укрыться и переждать... У тебя слишком запоминающаяся внешность, чтобы снять номер в гостинице. Хотя... Можно кое-что попробовать.       Автомобиль летел вперёд, унося беглецов всё дальше от границы Риверсайда. Мелодичная музыка, включенная Лойдом и тут же разлившаяся по салону, отчасти помогла снять напряжение и нервозность, однако Смит видел, что Ник всё ещё бледен и взволнован.       С каждой минутой они удалялись от прежде безопасного и такого гостеприимного пристанища. Впереди была полная опасностей неизвестность. Лойд нахмурился, размышляя о мрачных перспективах. Что ждёт их впереди? И выдержит ли Ник? Он ещё слишком слаб после болезни.       Машина остановилась на обочине неподалёку от торгового центра. - Жди меня здесь, и ни шагу из машины, - приказал Смит и, прихватив бумажник, решительным шагом направился к возвышающемуся впереди зданию.       Ник проследил взглядом за спиной уходящего и откинулся на спинку сидения. Потянулись томительные минуты ожидания. Слабость, разлившаяся по телу, делала происходящее каким-то нереальным. Парня то и дело клонило в сон. Он прикрыл глаза, стараясь избавиться от наваждения и лёгкого головокружения и, кажется, задремал. Очнулся Ник лишь тогда, когда хлопнула соседняя дверь и рядом появился протиснувшийся в автомобиль Лойд. - Вот, держи, - с этими словами он передал парню небольшой пакет с покупками. Внутри оказались несколько бургеров, картофель фри и бутылка воды, а кроме того - парик и цветные линзы. Ник удивлённо поднял глаза. - Это чтобы никто тебя не узнал, - пояснил Смит.       Поздно ночью они наконец нашли подходящую гостиницу, не слишком большую, но достаточно комфортабельную, и сняли номер на два спальных места. Лойд пообщался с сонной девушкой на ресепшене и без труда получил ключи от номера. Правда, пришлось соврать, что его спутник - иностранец, который почти не говорит по-английски, и предъявлять старое поддельное временное свидетельство Ника без фотографии. Сам же Ник помалкивал и вполне сошёл за человека, который и правда не понимает языка. В каштановом парике и голубых линзах он был мало похож на прежнего себя. Хотя, конечно, узнать его человеку, который с ним тесно общался продолжительное время, не составит труда, но девушка, видевшая "беглого преступника" лишь пару раз на экране и запомнившая только цвет волос, явно ничего не заподозрила.       Поднявшись в номер и заперев дверь изнутри, Ник первым делом снял мешавшие ему линзы, от которых болели глаза, затем избавился от тёмно-каштановых искусственных волос и снова принял привычный облик.       Комната была небольшая, с двумя кроватями у противоположных стен, телевизором, мини-холодильником и шкафом напротив окна. Пока Лойд развешивал верхнюю одежду на вешалки и раскладывал немногочисленные вещи, Ник опустился на одну из кроватей и задремал. Он был совсем без сил, и пережитый сегодня стресс совсем выбил его из колеи.       Он уже не слышал тихих шагов и не почувствовал, как мужская рука осторожно укрыла его одеялом.       Он сидит в широком медицинском кресле. Руки надёжно привязаны к подлокотникам. Вокруг бесчисленное множество белых халатов, от них слепит глаза. Учёные безотрывно следят за иглой, которая медленно входит в одну из вен и начинает впрыскивать жидкость. Мышцу тут же сводит, рука начинает дрожать и пульсировать. Он корчится в беззвучном крике, не от боли, а скорее от омерзения, чувствуя, что часть его тела больше ему не подчиняется.       Оцепенение скользит внутри, достигая груди, живота и даже ног. Он полностью обездвижен.       И тут его ударяет током. Разряд проходит насквозь, на секунду заставляя тело содрогнуться и осветиться изнутри. Странно, но боли Ник не чувствует. Он вообще ничего не чувствует, кроме сильнейшего омерзения.       Он оглядывается вокруг. Обстановка изменилась, врачи куда-то пропали, а он стоит в камере с решёткой и низким потолком. Вокруг полная тишина, из коридора не доносится даже звука работающих ламп, шагов и голосов переговаривающихся охранников. В соседних камерах тоже тишина, никто не кричит и не плачет.       Внезапно он осознаёт, почему. Они все мертвы.       Липкий ужас заставляет его отступить на шаг. Нет. Не может быть!       Бросается к решётке, но ноги не идут, и он падает, ударяясь о кафельный пол. Но боли снова нет.       Он с трудом приподнимается и смотрит на свои руки. Сине-серые, в тёмно-багровых подтёках на пальцах, они не слушаются, висят, как плети.       Он тоже мёртв, как и все остальные.       Ник дёрнулся и открыл глаза. Тело била дрожь только что пережитого ужаса, виски взмокли от пота. Он не сразу понял, где он находится, лишь спустя несколько мучительно долгих секунд пришло осознание, что он оказался в крепких объятиях, не дающих ему вырваться. Знакомый голос повторял: "Тише, тише, всё хорошо. Это всего лишь сон", а рука успокаивающе поглаживала по спине и затылку.       Ник выдохнул и прижался к Лойду. - Извини... - пробормотал он, пытаясь восстановить дыхание. - Я тебя разбудил, да? - Ты кричал во сне, - пояснил Лойд, тревожно всматриваясь в лицо собеседника. Но в темноте невозможно было разобрать, о чём тот думает. - Видно, тебе приснился кошмар. - Это ещё мягко сказано, - парень всё никак не мог взять в толк, что он снова в безопасности. - Я... Я всё боюсь, что вернусь туда. - Я этого не допущу, - прошептал Лойд, обнимая его ещё крепче.       Ник закрыл глаза и опустил голову на подставленное плечо. Кошмар закончился. Всё хорошо. Лойд рядом, он никуда не уйдёт.       В его объятиях было так спокойно. Прошлое снова отступило, тенью скользнув по комнате, и спряталось где-то в дальнем углу. До поры до времени. - Давай спать, - сказал нарушитель спокойствия. - Давай. Завтра трудный день, - согласился Лойд. - Будем думать, как нам поступить дальше.       Он немного отстранился и тут услышал: - Не уходи.       Испытывая иррациональное волнение, Лойд осторожно опустился на узкую односпальную кровать. Ник лёг рядом, укрывая их обоих одеялом и прижимаясь к груди. Чуть помедлив, рука Лойда приобняла парня в ответ, ещё ближе придвигая к себе.       Какое-то время они лежали в тишине, слушая шум машин и вой ветра за окном. Происходящее казалось нереальным. Впрочем, так оно и было. Всему виной ночь, когда не видно глаз, когда можно делать всё, что хочешь. Всё, что боишься сделать днём. Пока ещё первые солнечные лучи утра не коснулись оконного стекла и не осветили комнату, их мистическая близость не будет нарушена.       Ник впервые за очень долгое время почувствовал, как внутри разливается тепло, заполняя собой каждую клеточку тела. Рядом лежал Лойд, его грудь поднималась и опускалась в такт дыханию. Он осторожно провёл по ней рукой, чувствуя гладкость и тепло обнажённой кожи. Хотелось что-то сказать, что-то непреодолимо важное, жизненно необходимое. Он чуть приподнял голову и уже набрал воздуха, но не успел издать и звука, как его рот накрыли мягкие нежные губы. Он немного растерялся и даже чуть отстранился, но почти сразу же подался вперёд, отвечая на поцелуй. Лойд выдохнул, обжигая щёку горячим дыханием, и требовательно обвил хрупкое тело руками.       Нежное соприкосновение губ становилось всё более глубоким. Они уже не отдавали себе отчёта в том, что происходит, не могли оторваться друг от друга. Язык Лойда коснулся нижней губы Ника, скользнул в податливый приоткрытый рот, а руки в это время бесконтрольно гладили и ласкали тело парня. Одна из них прошлась по спине, поглаживая и вычерчивая пальцами узоры, вторая опустилась чуть ниже и правее, обвела контур проступающего шрама, оставшегося от удара качелями. Большой палец осторожно коснулся маленького соска, поглаживая и чуть принажимая, на что Ник отреагировал сбившимся дыханием.       Их слишком сильно влекло друг к другу, и теперь, переступив черту, они не могли остановиться. Лойд почувствовал явственное напряжение внизу живота, болезненной пульсацией отдающее в паху. Дыхание перехватило от желания. Он с яростной самоотдачей стал покрывать поцелуями лицо Ника: губы, щёки, подбородок, затем спустился ниже, страстно припал к шее, накрывая горячими губами прохладную кожу, втягивая её в себя, посасывая и лаская языком каждый сантиметр. Руки с силой сжали парня, не обращая внимания на проступающие рёбра и многочисленные следы шрамов.       Всё было так странно, жарко, откровенно и слишком походило на безумие, поэтому Лойд лишь слабо вздрогнул, но не посмел остановить руку Ника, которая проникла под ткань нижнего белья и легла на его горячий напряжённый член. Она медленно прошлась вверх и вниз по стволу, словно оценивая, какой он большой и твёрдый, стараясь привыкнуть к нежности кожи и размеру, а затем взяла поудобнее, и Лойд задохнулся от ритмичных скользящих движений крепко обхватившей его кисти и нахлынувшего наслаждения.       Скорость движений всё нарастала, а вместе с ней росло и пульсирующее сладостное удовольствие. Лойд закрыл глаза, инстинктивно выгнулся и застонал, теряясь в ощущениях и на секунду забывая обо всём на свете. Сейчас существовало лишь затопившее его тело и разум блаженство, нашедшее своё сосредоточие внизу живота.       Ник прекратил движения, чувствуя, как по руке течёт вязкая жидкость. Лойд рядом тяжело дышал и, кажется, находился где-то далеко.       Приподнявшись, парень нежно поцеловал Лойда в полуоткрытые губы. Кажется, это тут же привело его в чувство. Он в недоумении повернулся к Нику и опустил глаза, мысленно обрадовавшись, что в темноте ничего нельзя разглядеть. Кожа лица горела от стыда, даже уши стали пунцовыми. - Ох, я... - он не знал, куда себя деть и что сказать. - Прости, у меня так давно никого не было, и...       Но Ник заставил его замолчать, снова вовлекая в глубокий поцелуй. Руки непроизвольно легли парню на пояс, прижимая ближе, а по телу снова отголоском прошлась сладкая волна, заставив забыть только что пережитое смущение.       Когда они наконец оторвались друг от друга, Лойд понял, что у него снова встаёт. Рука Ника всё ещё была в его трусах, нежно поглаживая ставшее очень чувствительным мужское достоинство. Он поспешно перехватил её за запястье и отстранил подальше, попутно отмечая, какая она влажная. Ему снова стало неловко.       Безумие закончилось, уступив место другим, более приземлённым чувствам. Что они только что сделали?!       Ник мирно пристроился у него под боком, положив голову Лойду на плечо. Казалось, никаких угрызений совести парень не испытывал. А может, темнота скрывала и его истинную реакцию на происходящее, оставляя на поверхности лишь неопределённое молчание.       Лойд в замешательстве смотрел в потолок. Всё было как-то неправильно, впрочем, это не удивительно. Что может быть правильного в близости двух парней, один из которых - живой эксперимент, другой - вне закона? Впрочем, моральная сторона вопроса волновала сейчас не так сильно, как другое. Он только что испытал оргазм с парнем, да даже то, что у него встал на Ника, уже говорило о многом. Так что для себя Лойд всё решил. Но... Что же сам Ник думает по этому поводу? Считает его извращенцем, злится и ненавидит или же... - Лойд, - в тишине голос прозвучал как раскат грома, и задумавшийся было парень дёрнулся от неожиданности. - Ты спишь? - Нет. - Всё в порядке? Ты очень сосредоточен.       Смит понял, что собеседник прав. Все его мышцы были напряжены, а кулаки нервно сжаты, словно он готовился с минуты на минуту броситься в бой. - В порядке? - медленно протянул он. - Не знаю, что сказать. Разве для тебя такое в порядке вещей? - Конечно же нет, поэтому я полагал, что всё это не зайдёт дальше, чем поцелуй в рождественскую ночь. Ты выпил, был в хорошем настроении, у тебя давно не было девушки. А тут подвернулся я... - Ник запнулся. - Я не был пьян, - возразил Лойд. - Знаю. Я много думал об этом. Сначала мне казалось, что ты сожалеешь о произошедшем. Теперь я так не думаю. И всё же...       Тут Ник снова замолчал, и Лойд не выдержал: - Что?! - Не понимаю я тебя. Совсем. Я наслышан от Алекса о твоих любовных похождениях. По его словам, ты пользовался большой популярностью у девушек. - Голос Ника из задумчивого стал резким. Он не мог видеть в темноте, как тот поморщился, услышав о своей прежней жизни. Для обоих парней тема была неприятной. - Так с каких пор ты начал интересоваться парнями и лезть к ним с поцелуями? - С тех пор, как полюбил тебя! - рявкнул Лойд и поражённо замолчал.       Ну вот и всё. Какой же он дурак. Нужно было срочно исправить положение и нормально объясниться, но язык не желал слушаться, а пересохшие от волнения губы не повиновались. - Это правда? - тихо переспросил Ник. - Правда... - эхом отозвался Смит, усилием воли заставив себя снова заговорить. - Знаешь, со мной такое впервые. Ни к одной девушке я не испытывал ничего подобного. И не знаю, как себя вести. Правда не знаю. А ты так спокойно всё воспринял... У тебя раньше было это... С парнями? - Что? Нет! - Ник улыбнулся, чувствуя щекой, как взволнованно стучит сердце контрабандиста. - Была лишь одна девушка, но уже давно, и тогда я был другим человеком. Сейчас всё иначе... Не знаю, что будет завтра и сколько мне ещё осталось жить. Я схожу с ума. Очень скоро биоплазма уничтожит меня, если ФБР не доберутся раньше... - Не говори так! - ...Поэтому я хочу, чтобы ты знал, как я к тебе отношусь. По крайней мере, это будет честно. - Ник вздохнул, собираясь с мыслями. - Ты очень много значишь для меня. Что бы ни случилось, я тебя не забуду.       Эти тихие слова звучали искренне и бесконечно грустно. Как прощание.