Что-то придется менять

Девочка-скерцо, Здесь всё так зябко, И всё так зыбко.

— Флинт, там, вообще-то, Квиддич начался, — сказала Гермиона. Она решительно отказывалась верить собственным глазам. По ее расчетам, уж кого-кого, а его сейчас здесь быть точно не могло. — Я в курсе, — кивнул он. – Но что ж поделать, если в другое время ты не ловишься. — Ты что, серьезно из-за этого решил пропустить Квиддич?! Не верю. Флинт, иди на стадион, а то меня совесть будет мучить. Флинт болезненно поморщился, но не ушел: — Грейнджер, что ты как маленькая, заладила: Квиддич, Квиддич. Не Слизерин же играет, а то да, была бы натуральная трагедия. А так – просто мелкое упущение. А результат и ход игры мне доложат, я всем объяснил, куда смотреть и чего считать. — Я поняла. Ты хочешь, чтобы моя совесть съела меня живьем, да? Ну так она уже начала. Флинт, зачем?! Иди смотри игру, потом поговорим. — Нет уж. Сначала давай уладим эту дурацкую ситуацию, чтоб ты перестала от меня ныкаться по углам. — Не только от тебя. И вообще, тебе-то это зачем? – проворчала Гермиона. – Какая тебе разница, в спальне я сижу или в гостиной? — Да тебя же и жалко, балда. Зрение себе гробишь, нервы портишь, а ради чего? В общем, так. Я извиняться не буду, потому что и не понял, что уж я такое страшное сделал. Но и то, как ты от меня бегаешь, мне не нравится. Поэтому вот тебе мое предложение. Давай мириться. Гермиона, несмотря на напряжение, не отпускавшее ее с тех пор, как Флинт вошел, рассмеялась от неожиданности: — И как ты себе это представляешь? — Да как-то так и представляю, — он протянул ей руку. – Мир? Гермиона посмотрела на протянутую руку с сомнением. Честно говоря, Флинта ей в эти дни здорово не хватало. Не говоря уж о том, что ей просто уже очень надоело учитывать его перемещения в своих планах. Получалось почти как на втором курсе, только пряталась она не от василиска и по собственному желанию. Но все-таки, она была на него зла. И очень хотела ему объяснить, в чем он был не прав. — Нет уж, подожди, — сказала она. Судя по изменившемуся лицу Флинта, подобное развитие событий ему даже в голову не приходило. Вне квиддичного поля Гермиона его настолько злым не видела, кажется, вовсе никогда. А вот во время игр и тренировок примерно с таким лицом он обычно «совершенно случайно» сшибал кого-нибудь с метлы. Гермионе стало как-то особенно неуютно: она очень не любила становиться объектом агрессии. Да и кому бы такое могло понравиться? Но она надеялась, что всерьез эта агрессия на нее не выплеснется. Как бы угрожающе этот парень ни выглядел – ну, это же все-таки Флинт. – Я хочу с тобой помириться, но только при одном условии. — Вот как, — глухо проговорил он. – Ты полагаешь, что можешь еще и условия ставить? А ты кто такая, Грейнджер, чтобы чего-то от меня требовать? Гермиона пожала плечами и сменила позу, сдвинув руку на карман с палочкой. Так, на всякий случай. — Я думала, что «помириться» значит пойти навстречу друг другу. Например, если мы помиримся, то я постараюсь не держать на тебя зла за то, в чем считаю тебя виноватым, и вообще нормально с тобой общаться. Это потребует от меня некоторых усилий, но я постараюсь и уверена, что у меня получится. А в чем пойдешь мне навстречу ты? — А почему я должен идти тебе навстречу? Я предложил тебе помириться, потому что это будет нам обоим на пользу. Но это не значит, что мне это необходимо. Мне есть чем заняться в Хогвартсе и без тебя. Почему я должен чем-то поступаться, чтобы помириться? — Потому что можешь? – предположила Гермиона. – Почему тебя так оскорбляет мысль сделать так, как я прошу, хотя ты не так давно сам, добровольно придумал для меня целую интригу? Я, может, не оценила результат, но я видела, сколько ты вложил усилий. А теперь ты не хочешь даже выслушать мои условия. — Выслушать, говоришь? Ладно, излагай, я послушаю, — бросил Флинт, откидываясь в кресле. Гермионе стало чуть спокойнее: из такой позы он встанет не так быстро, как мог бы до этого, и у нее будет пара лишних секунд на Петрификус или Ступефай, если что… Мерлин, о чем она вообще думает?! — Ну так вот тебе мои условия: если тебе еще когда-нибудь вдруг покажется, что я тобой тонко манипулирую, пытаясь добиться от тебя каких-то действий, даже если тебе это будет совершенно очевидно, потрудись меня об этом спросить! Если бы ты сделал так в этот раз, то всего этого бы не было. И всем было бы легче. Я в свою очередь обещаю, что не стану отпираться, а скажу тебе все как есть: нужно ли мне это или нет. А ты, пожалуйста, постарайся в мой ответ поверить. Идет? – теперь уже Гермиона протянула ему руку, но Флинт не спешил ее пожимать. — Вот смотрю я на тебя, Грейнджер, и не пойму, какого Мерлина ты делаешь в Слизерине? – задумчиво спросил он. — В каком смысле? – растерялась Гермиона. Вопрос-то в целом был привычный, вот только те, кто его задавали, обычно имели в виду, что она маглорожденная, а Флинт, вроде бы, в этом как раз сомневался. — В прямом. Уж так распиналась, ораторствовала тут, практически меня дожала. И тут, вместо того, чтобы что-нибудь потребовать – компенсацию, я не знаю, долг какой-нибудь, да любой каприз, ты просишь ерунду какую-то, да еще и напоследок обещаешь правду говорить. Хаффлпафф, первый курс. Не, я не против, но ты нормальная вообще? — Конечно, ненормальная, — вздохнула Гермиона. – Нормальная поступила бы как раз так, как ты говоришь. Наверно. Ну так что, теперь – мир? — Теперь – мир. Так и быть, постараюсь соблюдать это твое условие. Но честно, Грейнджер, ты так себя вела, что мне и в голову не пришло, что ты можешь быть против! — Нормально я себя вела, с учетом обстоятельств, — проворчала Гермиона, пожимая руку Флинту. – Иди на поле, давай, может, еще успеешь игру посмотреть. — Есть идея, — он все еще держал ее за руку и отпускать, кажется, не собирался. — Раз мы помирились, то давай-ка вместе и пойдем. — Чтоб меня и дальше клевали, что я тебя отбиваю у приличной чистокровной невесты? Нет уж! — Да ладно тебе, Грейнджер, кто увидит-то? Все уже на стадионе. А дойдем – сядем на разные места, да и все. — Конспиратор, — прошипела она. – Ладно, идем, отпусти меня уже! Но на игру они так и не попали. Когда они вышли из замка, было ужасно темно, дождь лил как из ведра, и если бы они полагались только на зрение, то так ничего бы и не заметили. Но для того, чтобы заметить дементоров, совершенно не обязательно их видеть. Гермиона замерла, почувствовав, как сердце сжимается от страха, и почти тут же рядом остановился Флинт. Дементоры целенаправленно летели к стадиону. * * * Как потом рассказывали в слизеринской гостиной, при приближении дементоров Поттер снова упал в обморок. Прямо с метлы. Нотт очень сокрушался, что он не разбился насмерть, Забини находил это вполне естественным, учитывая, что Поттера даже Авада Кедавра в свое время не взяла. Малфой находил манеру Поттера падать в обморок уморительной и пародировал ее еще несколько дней подряд. Да, а снитч поймал Диггори, и Хаффлпафф выиграл с отрывом в сотню с лишним очков. Флинт был очень доволен. В субботу прошел слух, что метла Поттера врезалась в Дракучую Иву, и от нее остались только щепки. Малфой после этого счел, что теперь снитч в любом случае поймает он. После этого заявления вся гостиная имела удовольствие наблюдать долгую и невыносимо нудную воспитательную беседу, в которой Флинт подробно объяснял Малфою, что именно и как может сделать Поттер на старой метле, если у поттеровского капитана хватит мозгов его научить; и что и как сам Флинт сделает с Малфоем, если тот вздумает халтурить, как в прошлом году. Малфой от нотаций легкомысленно отмахивался. В понедельник сумрачного бледного Поттера выпустили из Больничного Крыла, а довольный, но не менее бледный Малфой снял бинты со своей руки. Гермиона плохо представляла, что же это должна была быть за страшная рана, если она заживала больше двух месяцев – это при наличии магии и зелий! Либо этот гиппогриф действительно почти отгрыз Малфою руку, либо кое-кто нагло притворялся. Вторая версия была в разы правдоподобнее. К следующему уроку ЗОТИ вернулся профессор Люпин (тоже бледный и очень болезненно выглядящий) и, к неудовольствию Гермионы, отменил домашнее задание по оборотням. Она после этого даже слегка обиделась на профессора: ведь она уже проделала работу! Даже с учетом того, что в процессе она почерпнула много интересной информации, все равно обидно и жалко времени и усилий. Могла бы это время на Легилименцию потратить или Нумерологию порешать. * * * — Тоби, а домовики чувствуют дементоров? — Да, мисс, от них очень страшно, мисс, и Тоби сразу вспоминает, как был плохим эльфом! Тоби приходится опять наказывать себя. Дементоры – плохо, мисс. Дементоры у Хогвартса – очень, очень плохо, мисс. — А дементор может выпить душу домового эльфа? — Тоби не знает, мисс. Тоби пойти к дементору и узнать? — Нет, ни в коем случае! А ты можешь говорить с дементорами? — Конечно, мисс. — И понимаешь, что они говорят? — Нет, мисс. Тоби не хочет понимать, что говорят дементоры. Нет. Иначе они могли бы тоже приказывать Тоби. А так не могут. — Очень удобно. — Да, мисс. Мисс понимает!