Carry On

В понедельник к приходу Каса на лице Дина сияет такая широкая улыбка, что Кас тут же её замечает и приподнимает бровь. - Что тебя так обрадовало? - Хорошо справился с сочинением. И, - Дин сияет даже ещё ярче, так что сразу ясно, что именно второе известие радует его больше, - яблочные пироги в МакДональдсе теперь снова стоят доллар за два. Кас, развязывающий галстук, замирает и с явным осуждением спрашивает: - Серьёзно? Дин пожимает плечами. - Я люблю яблочные пироги, а обычно они стоят 99 центов за штуку, так что если я получу два и доплачу всего пенни, то да – я рад. - Но МакДональдс? – Кас снимает галстук, расстегивает верхние пуговицы рубашки, манжеты и закатывает рукава к локтям. – Я был о твоём вкусе лучшего мнения, - он идёт в кухню посмотреть, что приготовлено на ужин. Он не видит, как Дин пожимает плечами, но слышит его слова. - Да ну, они нормальные. Не лучшие пироги в моей жизни, но дешёвые, и их можно купить когда угодно. Ты знаешь, как тяжело испечь пирог? Кас возвращается с миской рагу, печеньем и разочарованием на лице. - Если загружать себя средними пирогами, не сможешь насладиться хорошим. - Неправда, - возражает Дин, но замолкает, получив один лишь взгляд. - Более того, если слишком часто чем-то наслаждаться, утратишь к этому интерес. Дин и на это мог бы возразить, но держит рот на замке. - Больше никакого пирога, - говорит Кас, и челюсть Дина отвисает, но ему не дают и слова вставить. – Ни из МакДональдса, ни из магазина, ни собственных. Видимо, тебе нельзя доверить самому решать, что можно себе позволить. Так что никакого пирога без моего разрешения. У Дина есть тысяча ответов на это. Во-первых, он Касу не принадлежит. Не за пределами этой квартиры. У него нет права решать, можно ли Дину съесть пирог перед занятиями. Но в пятницу они уже пересекли эту черту СМС-сообщениями, и это вроде как пошло ему на пользу. И всё же ему и так уже трудно отделять работу от остальной жизни. Если он позволит Касу влезть в его личное время… Он закусывает нижнюю губу, раздумывая, стоит ли это делать. Точно не стоит. Его жизнь за пределами этой квартиры – это его жизнь. Он может творить всё, что захочет. Но Кас знает, чего хочет Дин, он знает, что для него хорошо. А если то, чего хочет Дин, совпадает с тем, чего хочет Кас, так что тут плохого? - Ладно, - говорит он наконец дрожащим голосом. – Никакого пирога. Кас улыбается и ласково касается его щеки. - Хорошо. Я хочу, чтобы завтра ты мне принёс рецепты пяти своих любимых пирогов. Запомнишь или мне тебе записать? Это ужасная мысль, и Дину стоит прекратить впутывать его в свою личную жизнь, но он изображает неуверенность и предлагает: - Скинь СМС. Улыбка Каса стоит всех его переживаний. Предыдущие сообщения от Каса он удалил, потому что не хотел никакого палева на телефоне, но СМС о пироге… её можно сохранить и читать субботними вечерами, когда кровать будет казаться слишком большой и пустой. О да, это ужасная мысль. *** Дин становится сверхчувствителен к пирогам. Он и раньше их неплохо чуял, но теперь, когда ему их нельзя, он видит их повсюду. Девушка на психологии приносит купленный в магазине мини-пирог и ест его прямо в классе, не обращая внимания на сыплющиеся крошки. Чарли из мастерской завтракает яблочными пирожками – это не пирог, но близко, и Дин их избегает. По телевизору идёт реклама какой-то хрени для похудения, показывающая, что можно есть что угодно и терять вес; в ней показывают целый ряд пирогов, и у Дина чуть слюнки не капают. И, конечно, всю дорогу до колледжа он видит золотые арки МакДональдса. На его окнах висят постеры, рекламирующие свежеиспечённый яблочный пирог, и Дин не готов к такой жажде пирога. Нельзя было на такое соглашаться. Но в четверг, добравшись до Каса, он находит записку с указанием испечь к ужину черничный пирог. Все ингредиенты уже куплены, и Дин ободряется при виде готовых коржей, баночки с черничным джемом и сморщенной черники; он предпочитает готовить пироги из собственного теста и свежих фруктов, но он всю неделю думает о пироге, и этот всё равно будет вкусным. Он мурлычет, готовя, думая о том, что к приходу Каса пирог будет тёплым. Нет ничего лучше кусочка тёплого пирога. Он представляет, как надкусит пирог, как густая начинка потечёт по губам, как Кас сцелует её – и дальше всё приобретает несколько иной оттенок, но Дин не гонит эти мысли. За ужином Кас небрежно болтает о текущих событиях и какой-то приближающейся вечеринке. Её будет освещать «Е!», и Кас явно не в восторге, но Дин не особо его слушает. Он слишком занят усилиями сидеть спокойно и не кидать долгие голодные взгляды на пирог. Он просто вежливо улыбается, жалея, что Кас ест слишком медленно; он хочет десерта. Наконец Кас доедает, оставляет тарелки, откидывается на спинку стула и проводит рукой по волосам Дина, чуть склоняя его голову и улыбаясь ему. - Отрежешь мне кусочек пирога? Когда я вошёл, запах был божественный. - Это не лучшая моя работа, - спокойно говорит Дин, делая, как велено. – На готовых коржах далеко не уедешь. - У нас будет на это время, - обещает Кас. Звучит почти как угроза. Дин пожимает плечами и отрезает Касу щедрый кусок. Его тянет слизать вытекшую начинку, но он просто аккуратно снимает её с противня и кладёт на тарелку Каса. - Тебе дать новую вилку? – спрашивает он. - Да, пожалуйста. Кас не просит дать две, что разочаровывает, но, может быть, он покормит Дина со своей вилки? С рук такой пирог не поешь, хотя Дин был бы не против слизать начинку с пальцев Каса. Он улыбается при этой мысли и мысли о том, к чему это может привести, и ставит перед Касом тарелку с вилкой, а потом опускается на колени на своё место. Кас мурлычет, откусив первый кусочек, и опускает на Дина впечатлённый взгляд. - Говоришь, можешь лучше? Дин ухмыляется. - О да. Тёплый яблочный пирог из отлежавшихся весь день в корице яблок? Добавь ломтик чеддера – и получишь совершенство. Кас крепко жмурится и возвращается к пирогу. Дин наблюдает, поначалу довольный тем, как сильно Касу нравится, а потом нетерпеливый: Кас съедает весь кусок, не предложив ему. - Мои секретари просили снова что-нибудь для них испечь, - говорит Кас. – Наверняка им бы понравилось. Дину впервые за вечер в голову приходит мысль о том, что он может и не получить пирога. Это может оказаться каким-то жестоким злонамеренным издевательством. Его охватывает волна осознания, не отпуская, пока Кас не подталкивает его в бедро. - Ты ещё со мной? - Прости, - Дин встряхивается. Кас улыбается и отдаёт ему (пустую) тарелку и вилку. - Сполоснёшь и поставишь их в раковину за меня? Я посмотрю, что сегодня по телевизору. Если только у тебя нет работы. Дин качает головой. Он сделал всё заранее и сейчас особенно этому рад, потому что не уверен, что смог бы сосредоточиться на чём-нибудь. Кас заставил его испечь пирог, и Дин его не получит? Ему пришлось смотреть, как Кас ест его, слушать, как он говорит о людях, которым его отдаст, а Дин ничего не получит? Он смотрит на тарелку, которую поднёс к раковине, и желудок ухает, виновато и жадно, при мысли о том, что можно слизать остатки. На тарелке осталась голубика, и немного начинки на белой поверхности, и он уже подносит тарелку ко рту, когда до него доходит, что он делает. Он быстро её моет, пылая от стыда. Он не настолько отчаялся. Не настолько. Он не будет вылизывать чёртову тарелку. Он старательно моет её, пока на ней не остаётся и тени фиолетового. Убрав тарелки, он идёт к Касу на диван. Кас сидит спиной к ручке дивана, разведя ноги. Дин устраивается между ними, ложась на бок и положив голову на грудь Каса. - Помыл? Дин кивает. Кас путает пальцы в его волосах. - Вылизал тарелку? - Нет, - Дин не смотрит ему в глаза. - Думал об этом? Он никак не мог прочитать мысли Дина, но Дин всё равно краснеет, отвечая «да» едва слышным шёпотом. Кас смеётся, содрогаясь под Дином и прижимая его ближе. - Ты так мило краснеешь. Тебе нравится думать о том, чтобы вылизать её дочиста? Дин вспыхивает ещё ярче и пытается спрятать лицо в рубашке Каса, но Кас тянет его выше и целует. Пропихнув бедро между ног Дина и обнаружив, что он уже полувозбуждён, он хихикает Дину в рот, глубоко и порочно, и Дину хочется растаять в лужу. Ему хочется укрыться от внимания Каса, но Кас тянет его за волосы и не отпускает. *** После занятия по ИТ Дин возвращается в корпус психологии, потому что на сегодня у него назначена встреча с профессором Хенриксеном. Он не сразу находит нужный кабинет, а постучав, колеблется, услышали ли его и стучать ли снова. - Войдите. Дин толкает дверь. Кабинет маленький, книжные полки занимают две стены, окно – третью, а четвёртая увешана дипломами, сертификатами и благодарностями. Посередине стоит массивный деревянный стол, перед ним – два стула, а за ним – мягкое кожаное кресло, где и сидит профессор Хенриксен. Сегодня на нём светло-голубая рубашка с закатанными рукавами. Он поднимает взгляд от проверяемых работ и кивает Дину на стул. - Винчестер, - говорит он. – Вы в моём, - он сверяется с каким-то листком, - классе общей психологии. У вас проблемы с чтением? Дин качает головой. Он хорошо справляется, получает хорошие оценки за опросы и даже за ответы на развёрнутые вопросы. Слегка досадно, что Хенриксен этого не знает, но у него, наверное, сотня студентов или около того. Конечно, он не помнит Дина. - В первый день занятий вы сказали, что с вами нужно поговорить насчёт… продолжения, - говорит Дин. Хенриксен поднимает на него удивлённый взгляд. - Ты слушал в первый день занятий? Дин изображает робкую улыбку, не зная, была ли это шутка. - Я не уверен, что буду продолжать, но решил, что стоит прийти и поговорить, чтобы прояснить ситуацию к окончанию летней сессии. Хенриксен кажется разочарованным его словами. - Что тебя интересует помимо психологии? Только не говори, что антропология. Или хуже того – социология. Если это социология, можешь просто выметаться. - Что? Нет. Если я останусь, то ради психологии. Я просто не уверен, получится ли у меня взять ещё курсы, - сейчас получается, но ведь лето, и у Бобби нет нехватки рабочих рук. Кроме того, курсы стоят денег не только в том плане, что за них нужно платить, но и что из-за них сокращается его рабочее время. Да, работа на Каса даёт ему позволить себе многое, но всё же. Если что-то случится, и он потеряет эту работу, а Сэм не сможет попасть в Стэнфорд потому, что Дин захотел пройти ещё пару курсов в местном колледже, он никогда себе этого не простит. - Слишком много усилий? – незаинтересованно спрашивает Хенриксен. Дин ощетинивается от его интонации и предположения и сам не может сдержать эмоции в голосе. - Нет. Мой младший брат этой осенью идёт в Стэнфорд, и кому-то нужно убедиться, что денег ему хватит. Я слышал, что здесь есть хорошие двухгодичные программы и решил разузнать, - Дин подсчитал кое-что. Он уже взял три курса; если взять четыре осенью, четыре весной, три следующим летом и по четыре на два следующих семестра, он сможет получить степень. Вот только он не уверен, есть ли у него время и деньги на это – и стоит ли оно того. У него уже есть работа механика, он знает её и зарабатывает приличные деньги. - Стэнфорд? – Хенриксен присвистывает. – Неудивительно, что ты думаешь о деньгах. Но почему финансовые вопросы на тебе? А что ваши родители? Это просто трата времени. Лучше бы ему встать и уйти, забыв об этом глупом месте. С Касом всё ладно, и, может, не будет никаких проблем с оплатой. Ему не нужны никакие дурацкие курсы и никакая понтовая работа. Ему нравится работать с машинами, и он в этом хорош. Глупо думать о чём-то другом. - Эй, прости, - зовёт Хенриксен, будто бы искренне. – Я вёл себя по-скотски. Как насчёт выпить кофе и начать заново? Дин сомневается, но кивает, и они идут в местный Старбакс. *** - Им понравился пирог, - говорит Кас, когда они устраиваются на диване. – Мне уже делают заказы на то, что принести следующим. Он улыбается так, будто принёс отличные вести, а не мучает несчастного Дина, который только-только сумел избавиться от мыслей о пироге. Но теперь он снова забывает о разговоре с Хенриксеном и думает о пироге и о том, что бы сделал ради малюсенького кусочка. Кас обхватывает его подбородок и заставляет поднять голову. - Я сказал им, что подумаю. Если не хочешь, - Кас замолкает, но Дин понимает, о чём он. Кас предлагает ему выход. Они попробовали что-то новое, и, если Дину не нравится, можно сказать сейчас. И да, он слегка зол на Каса из-за того, что он заставил его испечь пирог и не дал даже попробовать, но ему нравится копящийся в животе жар, разгорающийся каждый раз, когда он видит пирог или слышит о нём. Наверное, это не очень хорошо, что его заводят одни только мысли о пироге, но это и не самое ужасное. - Если дашь мне больше времени, я могу сделать настоящий пирог, - говорит Дин. И улыбка Каса стоит всех ожидающих его издевательств. – Уверен, что этот понравится им по-настоящему. - Может, для нас, - говорит Кас – и он явно не мог не заметить пробежавшую по телу Дина восторженную дрожь при слове «нас». – Не хочу, чтобы они украли тебя у меня. Дина накрывает миллион разных чувств, и он наклоняется и целует Каса, пока не сказал что-нибудь глупое вроде «Я бы им не позволил» или «Я бы предпочёл тебя». Вместо этого он обхватывает Каса за плечи, вскидывает бёдра и целует Каса изо всей силы. *** Дин вытирает лицо рукавом и думает, что если у него и были сомнения по поводу обучения, то больше и не осталось. Ему нравится работать над машинами, верно, и он продолжит чинить свою Импалу или забегать, когда Бобби понадобится помощь, но по таким денькам он скучать не будет: солнце палит, пот течёт в рот и в глаза, футболка мокрая насквозь, а он меняет масло за какого-то мелкого, который слишком хорош, чтобы делать это самому. - У тебя рубашка грязная, - говорит Чарли, присев рядом на ящик. Когда Дину жарко, он не особенно обходителен. - Как и твоё лицо. Чарли смеётся и пожимает плечами. - Да, но лицо не снимешь. А ты знаешь, что Бобби не против, что летом парни ходят без рубашек. Бедняге Гарту, конечно, лучше свою не снимать, но если бы разделся ты, мы бы наверняка заработали пару новых клиентов. Несмотря на жару, Дина пробирает холод. Он инстинктивно перебирает плечами. Он всегда забывает об этой стороне лета: его вечно подпихивают, уговаривая поплавать с ними или сыграть в баскетбол – майки против торсов. Но возникнет слишком много вопросов, на которые Дин не хотел бы отвечать, на которые он не знает, как ответить, так что он отказывается от всего. - Сниму, если снимешь ты, - он отвечает не так мягко, как следовало бы, и Чарли странно на него смотрит. - Ладно-ладно. Хочешь воды? У нас в холодильнике целые запасы. А то ещё схватишь тепловой удар. - Буду благодарен, - Дин снова вытирает лоб и вздыхает. Глупое лето. На Аляску переехать, что ли. Куда-нибудь, где тебя не осудят за надетую футболку. Или никогда не уходить от Каса, предлагает предательская часть его мозга. Он не обращает на неё внимания и возвращается к смене масла.