Carry On

Июль сменяется августом, и скоро курсы Дина подойдут к концу, и он собирается взяться за новые, и у Сэма тоже начнутся занятия, и, значит, он уедет, и Дин не хочет думать об этом. Он отдаётся учёбе, работе в мастерской и Касу, уводящему его туда, где думать не нужно, туда, где его мир сужается до Каса и даримых им ощущений. Дин поддерживает бешеный темп, который внезапно обрывается в одну из августовских пятниц. Он носился без остановок, но тем вечером ему не нужно было к Касу и даже не было никаких домашних заданий. Проходила какая-то понтовая вечеринка (в особняке Милтонов), и Майкл уволок туда Каса. Они с Дином обсуждали это (довольно долго, потому что Кас должен был прийти с кем-то, и Дин не понимал, что тут такого и сам был явно не против, но Кас всё равно заверил его, что они с Рейчел только друзья и между ними ничего не произойдёт), и всё же это случается внезапно, и Дин чувствует себя неловко в доме Бобби в пятницу вечером. Ощущение длится недолго, потому что в гостиную заваливается Сэм с двумя литрами Mountain Dew и пачкой Твинкиз. Заметив Дина, он резко замирает с крайне виноватым выражением лица. - Э, привет? – говорит он. Дин не сводит глаз с его вредной еды. С каких пор его повёрнутый на здоровой пище брат ест Твинкиз? - Это вопрос? Не знаешь, здороваться ли со мной? – поддразнивает он, потому что с младшими братьями можно и повредничать. Сэм ярко вспыхивает. - Нет. Нет, не вопрос. Просто удивился. Обычно тебя дома нет. - Ага, - Дин переводит взгляд с сокровищ Сэма на экран. - Я помешаю какому-то пятнично-вечернему ритуалу? - Н-нет. Сэм явно худший лжец из всех знакомых Дина. - Мне сказать Бобби, что ты смотришь порно на его телеке? - Дин! – Сэм в ужасе широко распахивает глаза. – Ничего такого. Я просто хотел посмотреть телевизор, но если ты здесь, то ничего. Дин кивает на пустой экран. - Вообще-то я ничего не смотрел. Плюхайся. Поделишься Твинкиз – и смотри что хочешь. Сэм неловко хмыкает и пятится. - Не, ничего. Какого чёрта он такой нервный? Что может быть хуже, чем когда тебя застукали за просмотром порно? Дин не успевает над этим подумать, потому что в комнату с большой упаковкой сухофруктов является школьная подруга Сэма Мэг. - Что ты делаешь? – возмущается она, пихая Сэма обратно в гостиную. – Мы пропустим начало, а это самое интересное! – она плюхается на диван и щёлкает пультом, не обращая внимания на бормотание Сэма. Она включает Е! – канал, который вряд ли хоть раз смотрели по этому телевизору. Да она собирается смотреть репортаж о Летнем Слёте Знаменитостей – он же вечеринка Каса. - Хм, - говорит Дин, поднимая взгляд на брата, всё ещё мнущегося в дверях и готового сбежать в любую секунду. – Мне сбегать в магазин за лаком для ногтей? Мэг бьёт его пультом по плечу. - Завали. Нормальная передача. Кроме того, Сэм смотрит только потому, что иначе я не пойду с ним на выпускную вечеринку к Трейси. Дин приподнимает бровь. - Ты делаешь это ради свидания? Мэг смеётся и протягивает ему смесь. - Да ладно, твой брат не в моём вкусе. Нет, я иду с ним, чтобы семья Трейси не похитила его и не заставила на ней жениться. Они думают, что Сэм невероятно милый мальчик, - Мэг закатывает глаза. – Тошнит прямо, мы бы вообще не пошли, но её семья при деньгах, и они уж не поскупятся. Так что сходим, повеселимся, может, поцелуемся раз-другой. - Всё равно не вижу связи, - Дин кивает на экран. Там показываются Брэд и Анджелина. Они держатся за руки и улыбаются, со смехом рассказывая, что для них это ночь свидания: дети с сиделкой. Это предсказуемо ведёт к вопросам о детях, и Дину неинтересно. Ему интересен Кас, и, честно говоря, он бы не против взглянуть краем глаза на этого таинственного Майкла. - Её нет, - смеётся Мэг, когда Сэм наконец садится в кресло, подтянув колени к груди. – Мне просто нравится делать его несчастным, - она снова смеётся и изображает хватание, пока он не кидает ей Твинкиз. - Ты вроде клёвая, - говорит Дин. – Почему я не знал, что у моего брата есть клёвые друзья? - Может, потому, что тебя никогда нет рядом, - говорит она, и Дин вполне уверен, что она не хотела его обидеть, но это всё равно задевает. Он высыпает смесь обратно, уже не в настроении хрустеть. – У, посмотри на это платье, - говорит Мэг, ничего не заметив. Она морщит нос при виде белого платья Дженнифер Лоуренс. Оно длинное и цветочное, а спина обнажена, если не считать шнуровки в виде ангельских крыльев. Дин не особо разбирается в платьях и моде, но это вроде милое. Он так и говорит, и Мэг хмыкает. – Ангельская тема уныла. В смысле – белое плюс ангельский образ? Ей ещё рог единорога на лоб, и прямая дорога на детские плакаты о переизбытке штампов девственности. - Что? - Кто-то был невнимателен на уроках английского, - бормочет Мэг. Они продолжают рассматривать прибывающих, и каждый раз при объявлении нового гостя сердце Дина ёкает, но это всё время оказывается не Кас. Он уже начинает думать, что Кас солгал или типа того, но наконец ведущий с придыханием указывает на открывающиеся огромные двойные двери особняка. - А вот и сами хозяева! - Опоздали на собственную вечеринку, - хмыкает Мэг. – В собственном доме. Это нужно уметь. Дин хочет шикнуть на неё, но сдерживается. И всё же он наклоняется вперёд, ближе к экрану, будто от этого Милтоны почешут быстрее. Первой идёт прекрасная женщина в кремовом платье с узко затянутым на талии корсетом. Она ослепительно-белоснежно улыбается одними губами, выглядя какой-то обеспокоенной. Её обнимает за талию мужчина. - Анна Милтон и её сопровождающий, Уриэль Дездемонес. Он продюсер «Мятежных Ангелов», одного из самых популярных сериалов канала. Теперь мы видим Кастиэля Милтона и его пару – Рэйчел Симиан. Судя по источникам, они пришли вместе просто как друзья, но мы будем пристально за ними следить – и кто знает, что мы обнаружим! Кас при полном параде, в костюме из дорогой ткани с отливом, а пиджак плотно сидит на теле и подчёркивает его стройный торс. Его небесно-голубая рубашка тоже с отливом, а небрежно повязанный галстук – бронзово-серый. Он улыбается, но Дин замечает напряжённость в его плечах и уголках губ. Он выглядит несчастным, будто ему неуютно, и Дин зуб даёт, что Кас не сам выбирал этот наряд. Ему до смерти хочется вынуть телефон и написать Касу что-нибудь успокаивающее, что заставило бы его улыбаться более искренне, но это нарушит правила, и Дину вообще не следует такого хотеть. Вот только они уже много границ пересекли. Дин позволяет Касу решать за себя и в нерабочее время, Кас ласкает его по телефону, они часто списываются в течение дня, потому что Касу скучно на работе, а Дину нравится быть тем, с кем он предпочитает общаться. Границы между работой и не-работой размыты, и, честно говоря, уже давно, но он не делает попыток восстановить их несмываемым маркером. Мэг присвистывает, отвлекая его от этих мыслей. - Вот это мужчина, - говорит она, пока корреспондент Е! что-то рассказывает о Касе. В Дине просыпается что-то ревнивое, уродливое и собственническое. - Он для тебя не староват? - Дай помечтать, - ухмыляется Мэг и вытягивается. Её футболка ползёт вверх. – Какие же это горячие мечты… Видел эти руки? Сказка для любой девушки… Дин морщится и набивает рот смесью, чтобы ничего не сказать. Кас ему не принадлежит. Сейчас у них взаимовыгодное соглашение, включающее только их, но оно не вечно. Дину нельзя забросить руку на талию Каса и рычать на тех, кто подходит слишком близко. О, привет, безрадостные мысли. Последнее время их всё больше и больше. От продолжения комментариев Мэг о Касе их спасает явление Майкла с девушкой в золотом мини-платье. Он высок, коротко подстрижен, шатен. Он легко улыбается в камеру – по задумке, видимо, обольстительно, но у Дина всё внутри сжимается. - Сволота, - говорит Мэг. – Верните милашку. - Не фанатка Майкла? Мэг закатывает глаза. - Он переоценённый ублюдок. А вот Люцифер… за этого брата я горой. Ты его видел? Он жжёт. Дин переводит взгляд на Сэма, но тот только пожимает плечами: не вините его за вкусы друзей. Они наблюдают за общением Милтонов с гостями; к несчастью, камера следует за Майклом, а не за Касом. Дин смотрит на него с возрастающим отвращением. Этот парень делает Каса несчастным – и улыбается, заигрывает, получает удовольствие от жизни, будто весь его успех не построен на запугивании и разрушении мечт своей семьи. - Оо, вот это да, - говорит Мэг, наклоняясь вперёд. До Дина не доходит. Камера разворачивается и берёт крупный план новопришедшего – кого-то из роскошного лимузина, но на таких куча народу приехала. Но корреспондент несётся поприветствовать выходящего из машины. Он одет в белый костюм – смело, а вместо носового платка в кармашке у него роза. Он одаривает камеру ослепительной улыбкой. Мэг счастливо вздыхает. - А вот и Люцифер Милтон, - говорит корреспондент. – Вы не посещали такие вечеринки годами. Люцифер небрежно пожимает плечами. - Приглашения постоянно теряются на почте. Печально, не правда ли? В конце концов, это семейная встреча. И не одному мне так не везёт. Всё время забывают и о моём дорогом брате Габриэле – но не бойтесь, я привёл его с собой как пару. Люцифер вытаскивает из лимузина картонный манекен, и мысль Дина о странности этого обрывает осознанием того, кто на нём изображён. Это Габриэль. Это коротышка с песочными волосами, любящий сладкие напитки и жирную сдобу. Габриэль Милтон – это знакомый Дину Габриэль. Это означает… Дрань господня. Дин не может этого принять. Нет. Не может. Он вскакивает с дивана, не слыша слов Мэг и не видя взволнованного взгляда Сэма. Пробормотав извинение, он уносится прочь, потому что ему нужно быть не здесь. Он выходит через кухню во двор, захватив бутылку Джека, которую Бобби прячет за сахаром и мукой, и идёт на своё место между гаражом и полумёртвыми машинами и делает слишком большой глоток, кашляя и отплёвываясь, опалив горло. Габриэль – Милтон. Брат Каса. Дрань господня. Габриэль свёл Дина со своим братом. Дин трахается с братом Габриэля. И получает за это деньги. Он говорил с Габриэлем о Касе. Габриэль звонил спросить, как он, после того, как его брат знатно оттрахал Дина. В мире нет такого количества алкоголя. Как с ним вообще такое случилось? Как Кас мог так спокойно сидеть напротив Габриэля при первой их встрече? Его брат был его сутенёром. Они оба знали это всё это время. Только Дин хлопал ушами, и это его убивает. Сделав очередной свирепый глоток, он откидывает голову на стенку гаража. Набравшись хорошенько, он решает, что позвонить Габриэлю будет здорово, попадает на голосовую почту и оставляет краткое сообщение: «Сукин ты сын». Отшвырнув телефон, он приканчивает виски и швыряет и бутылку тоже. Стекло звенит, разбиваясь о машину, и Дин смеётся и падает на землю, обмякая. И вдруг мир движется. Дин открывает глаза и тут же об этом жалеет, потому что мир вращается, крутится и пляшет; ориентации Дина в пространстве хватает только на то, чтобы его рот оказался внизу перед тем, как его вырвет. - Да твою ж налево, - сердито говорит Бенни. – Ну, хотя бы не на ботинки. Дин бормочет какие-то извинения, всё ещё дрожа после рвоты. Руки Бенни смещаются, поддерживая его за спину, и Дин сворачивается у него на груди, потому что он устал, голова болит, во рту погано, и он хочет в кровать. С утра он наверняка устыдится того, как напился и как папин спонсор оттащил его в кровать, но сейчас он только благодарен Бенни, уложившему его на матрас, осторожно, чтобы не вызвать новый приступ рвоты. Он уже дремлет к тому моменту, как Бенни уходит, но помнит прикосновение влажной ткани к лицу, и, кажется, ладони к волосам, но это могло ему и присниться. Всё стихает, темнеет, и он засыпает. *** Проснувшись, он тут же об этом жалеет. Всё тело болит, веки слипаются, во рту мерзко. Он переворачивается на живот, но от этого матрас колеблется, и Дин чувствует подступающую тошноту. Он удачно успевает добраться до туалета, и вскоре желудок успокаивается. Ему на удивление лучше. Он всё ещё вымотан, но зато не тошнит. Прополоскав рот, он чистит зубы и возвращается в спальню и снова засыпает. По-настоящему он просыпается к полудню, и его ждёт СМС от Габриэля. Получил твоё сообщение. Не уверен, как много ты помнишь. Нужно поговорить. Панера? Когда будешь готов. Дин не сразу понимает, к чему эта СМС, но потом до него доходит, и гнев возвращается. Потому что Габриэль – манипулятор и гад ползучий, и нет, Дин не пойдёт с ним в «Панеру». Но Габриэль делает усилие – может, понимает, что сделал что-то не так. И он ведь не зовёт Дина в офис. «Панера» - нейтральная территория. Там нельзя будет наорать на Габриэля и врезать ему, но это и к лучшему. Кроме того, там есть суп. Суп в хлебных мисочках. Ладно. Через полчаса. Ты платишь. Ответа он не ждёт. Отшвырнув телефон, он быстро споласкивается в душе и к выходу из дома чувствует себя уже чуть более по-человечески. На дорогу до «Панеры» у него пятнадцать минут; день приятный, хотя приходится надеть очки, потому что солнце светит прямо по глазам. В «Панере» не так людно, как обычно в субботу (есть один свободный столик, а очередь занимает не полпомещения). Габриэль машет ему из середины очереди, и Дин чувствует новый приступ «гнева-ярости-предательства», делает глубокий вдох и расправляет плечи. Подходя ближе, он изображает улыбку. - Утречко. - Обедик, - парирует Габриэль, кратко улыбаясь; Дин почти рад, что он прежняя сволота. Если бы он попытался подлизываться или осторожничать, Дин наверняка бы просто ушёл. - Угу. Давно не было такой ночки, - с тех пор, как он начал работать на Каса. Вслух этого Дин не произносит, но вполне уверен, что Габриэль и так всё расслышал. - По телефону ты звучал хреново. Дин бы извинился, но ему не жаль. - Больше не могу удержать алкоголь в желудке. Элен было бы за меня стыдно. - Но твоя печень это наверняка ценит. Дин пожимает плечами, соглашаясь. Они молчат, пока до них не доходит очередь; Дин берёт Спрайт и куриный суп в хлебной мисочке, жалея, что не настроен на что-нибудь посущественнее. Это, видимо, наказание за вчерашний кутёж. Габриэль, конечно, берёт здоровую коричную булочку и шоколадные глазированные брауни. - Твоя диета мерзкая, - говорит Дин. - И что? Зато я счастлив. Они усаживаются за захваченный Габриэлем столик в углу и молчат ещё пару минут, пока Габриэль со вздохом не откладывает покусанный брауни. - Можем мы поговорить об этом сейчас, чтобы ко мне вернулся аппетит? – спрашивает он. Дин прекращает крошить хлеб на всё более мелкие крошки. - И о чём поговорим? - Ну, для начала, Люцифер мой брат, и я люблю его, но он полная скотина. Дин старательно пытается не улыбнуться, но уголки губ дёргаются. - Я ушёл из семьи уже давно, - говорит Габриэль. – Меня не выгнали, и я не затаил такой обиды, как он, и я и сам прекрасно справлялся, но этот мелкий трюк привлёк ко мне нежелательное внимание, - Габриэль свирепо кусает брауни. – Так что да: я один из Милтонов, и это делает меня братом Каса. Это проблема? Дин раскрывает рот, возвращая уже поднятую ложку обратно в миску. Он ожидал отрицания или оправданий, но не прямой честности, и не знает, как реагировать. - Э. Габриэль закатывает глаза, но с некоторым облегчением. - Вчера тебе было что сказать. Закончились оскорбления? Дин не помнит ничего из того, что сказал, и даже не помнит, что звонил второй раз, но знает свой дурной характер и знает, что от выпивки становится ещё дурнее, так что он примерно представляет, что произошло. Шея краснеет, и Дин опускает голову. - Извини. Я был не в себе. Это застало меня врасплох, и я проявил себя не с лучшей стороны. - Тут явно недопонимание, - говорит Габриэль и отмахивается, не давая перебить себя. – Слушай, я понимаю, что ты зол, и я здесь не для того, чтобы дуться за вчерашние звонки. Я хочу напомнить, что всё, что я сказал тебе в первый день знакомства, - правда. Я очень серьёзно воспринимаю конфиденциальность отношений нанимателя и работника. Я не обсуждаю работников с клиентами и клиентов с работниками. Даже если клиент оказывается моим братом, - Габриэль ловит взгляд Дина и не отпускает его. – Ты для меня на первом месте, Дин. Не клиент. - Я серьёзно должен поверить, что если твой брат слажает, ты примешь мою сторону, а не его? В глазах Габриэля сверкает что-то похожее на гнев. - Да. Но если ты мне не веришь или считаешь, что это всё меняет, нам стоит разорвать контракт. Я не хочу, чтобы ты пошёл к Касу, не ощущая себя в безопасности или чувствуя себя обманутым. Обманули ли его? Чувствует ли он себя не в безопасности? Ответ на второе – точно отрицательный. Насчёт первого он не уверен. Сегодня он мыслит яснее, чем вчера, и Кас никогда не подвергал его опасности; то, что он родственник босса Дина, ничего не меняет. Вообще вряд ли Габриэль взял его под своё крылышко с целью свести его со своим братом, но всё же что-то не так. Может, это паранойя и страх того, что они сидят и обсуждают его. Может, что-то другое. Он в любом случае не уходит, но и больше не будет говорить с Габриэлем о работе. - И все те разы, когда я приходил к тебе поговорить? – Дин не уверен, сможет ли закончить это предложение. Потому что он пару раз обращался к Габриэлю насчёт Каса, и Габриэль завёл привычку проверять, как там Дин, и всё это время он был братом Каса. Когда Дин практически признался, что относится к Касу лучше, чем положено, во время той истории с чеком, Габриэль был братом Каса. Признаться боссу в не вполне профессиональных чувствах к клиенту – уже хреново, но признаться в этом брату клиента… - Дин… - начинает Габриэль, но Дин обрывает его, махнув головой. - Я не ухожу, но так продолжаться не будет. Ты мой босс. Точка, - никаких больше обсуждений своих проблем и вопросов с Габриэлем. Никаких больше дружеских звонков. - Дин… Дин снова качает головой и встаёт, забирая поднос. - Я там доем. Свободных столиков больше нет, и он садится на подоконник, поставив поднос рядом. Суп не такой вкусный, как обычно, и Дин делает вид, что это потому, что он остыл.