Конец света

1. Она двигалась под музыку. Бешеный ритм задавал темп её движениям. Разноцветные лучи отражались в зеркальном потолке, преломлялись, повторно отражались от полупрозрачных стеклянных колонн, метались по огромному залу и делали атмосферу танцпола не просто фантастической, но безумной. Безумно фантастической. Такой же сумасшедшей ощущала себя и она. Брошенная невеста. Несостоявшаяся жена. Покинутая возлюбленная. Сегодня был её личный апокалипсис. Сегодня Андрей женился. Сегодня Никита от неё ушёл. Можно, улыбаясь на виду у женсовета, во всеуслышание нежно говорить в телефонную трубку: «Привет, Никита». Можно уволиться и с гордым видом покинуть свой кабинет, не забрав ничего, кроме фотографий. Можно… Но как быть с тем, что хочется, как и прежде, рыдать в подушку вечерами? Хочется прошептать: «Андрей…»? Только звонить ему ты не имеешь уже никакого права, хотя пальцы упрямо замирают над клавиатурой телефона при твоей очередной попытке стереть его номер из памяти. Что делать, если день его свадьбы с другой обведен в календаре и закрашен чёрным? И что делать с тем, что мужчина, который добивался тебя так долго, и которого ты уже, кажется, любишь… вбивает кулак в стену рядом с твоей головой и уходит, тихо прохрипев тебе на ухо: «Сначала прочисти мозги, любимая». Вот она и прочищает. Под пять порций виски: «Спасибо, нет, льда не нужно». Под звуки, вырубающие остатки сознания… И уже непонятно, по кому она сегодня справляет поминки. По тому, кто никогда не был с ней полностью? Или по тому, чьей она так и не стала? Они оба её бросили. Ну и хорошо! Ну и ладно! А сегодня она бросит их. Забудет обоих. Устроит им afterparty под названием «Конец света в голове Киры Воропаевой»! 2. Она проснулась быстро. Вынырнула из сна. Вылетела как пробка из бутылки. Бутылки? О-о-о, голова раскалывалась, во рту сухо, а в глазах… в глазах… Что?! Глаза её смотрели в другие глаза. В упор. – Привет, любимая… Кира опустила веки. Слуховые и зрительные галлюцинации, точно! Пять порций виски, которые она помнит, и чёрт знает сколько порций потом. Да! А теперь ей мерещится знакомое лицо… А рука касается знакомого сильного тела… А нога… Ой-ой-ой, не пить… Больше никогда не пить! Галлюцинация стала осязаемой. Кира, не открывая глаз, помотала головой по подушке. Голова ответила на такой демарш взрывом боли. «Вика права, никакие мужики не стоят наших страданий. Что это… Что ты делаешь, проклятая галлюцинация? Убери руку оттуда-а-а…» Все-таки она решилась и заглянула в лицо мужчины: – А я вчера мозги прочищала. Глаза его смеялись, он кивнул: – Я так и понял. – Решила устроить конец света, а потом похоронить всех мужчин в своей жизни. Кроме брата. – И как? Удачно? – смеха в голосе Никиты поубавилось. Кира опять помотала головой, голова отомстила… до слёз... Или слёзы были не от боли? – Женись на мне. Ни секунды промедления: – Вставай, пьянчужка. ЗАГС работает с девяти. Это её мужчина. Лучше, хуже Жданова? Можно ли ему доверять? Пока он не подвёл её ни разу, не обманул, не предал и не изменил. И даже вчера ему было, наверное, мучительнее, чем ей. То, что она знает о нём сейчас, то, что она чувствует сейчас, просто вопит в её сознании: «Моё, в этот раз по-настоящему моё! Хочу! Нужен! Люблю! Не отдам!» Вот так просто и незамысловато, конец света и любовь до гроба. Она рассмеялась сквозь слёзы: – У меня голова болит. Никита подгрёб Киру поближе к себе, положил прохладную ладонь на её лоб: – Ну, вот. Так и думал. Ещё не жена, а нужную отговорку уже знаешь!