Однажды в Италии

Я уже видела нечто похожее в своем любимом сериале «Касл». Во время долгих поездок загород на машине заняться больше нечем, кроме как смотреть детективные телешоу и пить черный кофе, растянувшись на мягком кожаном сиденье лимузина. Иногда, правда, это оказывался арендованный джип, если приходилось ехать по плохим сельским дорогам. В таком случае наслаждаться кино было труднее. Но я отошла от темы. Помню, в той серии Касл и Беккет, преследуя бандитскую парочку (типичная кукла Барби и накаченный Кен), выскочили из своих укрытий и направили пистолеты друг на друга. Выражения лиц было невозможно прочесть, и зрители нервно ждали, что будет дальше. Сейчас, стоя напротив Арчера, я практически не заметила различий между нами и той сценой в сериале. Ну, разве что пистолет был только у Арчера. И на моем лице наверняка отражался испуг. Мои глаза инстинктивно закрылись, когда Арчер нажал на курок. Единственное, что мне тогда запомнилось в той серии «Касла» — это вот этот странный момент. Зритель кричит на всю комнату (или машину): «Что они делают?!», затем Касл и Беккет стреляют, и… …кукла Барби и Кен, стоящие все это время за героями, падают на холодный пол. Поняли теперь, что общее между серией и выстрелом Арчера сейчас? Услышав удар чьего-то тела, я распахнула глаза и развернулась. За моей спиной, всего в метре от меня, лежал человек в черной куртке. А в его руке блестел остро заточенный нож. Черт возьми, я ведь даже не слышала шаги! Он мог просто воткнуть в меня нож, а я бы и не поняла, что случилось. Если бы не Арчер… Он снова стоял, повернувшись к полке. Сейчас я заметила у него в руках небольшую серебристую коробку. Блестящий материал не четко, но отражал помещение. Вот как Арчер увидел, что ко мне крадется убийца! Словно прочтя мои мысли, он произнес: — Всегда знал, что она не зря покрыта фольгой. И нечего было так пугаться. Хотя постой, надо было. Я же наемный убийца. В родном голосе ясно слышался металл. Сердце заныло сильнее, и я незаметно потерла место над ним, чтобы унять боль. — Ты метко стреляешь, — мой голос же был еле слышен и хрипел. Я не сводила взгляда со спины Арчера, а когда он повернулся, опустила глаза на пистолет, которым он стал размахивать. — Конечно, я метко стреляю. Меня этому обучали с раннего… Арчер не смог договорить. Те минуты надолго врезались в мою память медленными, мучительными мгновениями. Вспыхнул яркий свет. Чей-то сильный голос крикнул: «Арчер Кросс, бросьте оружие!». Затем его окружили люди, в которых я узнала агентов, работающих на Совет. Арчеру скрутили руки за спиной и одели наручники. Кто-то обхватил меня за плечи и притянул к себе. Взволнованный голос секретарши отца прошептал мне на ухо: — Софи, все хорошо. Теперь ты в безопасности. Я почувствовала, что тело и голос не слушается меня. Я могла только стоять с безучастным лицом, беззвучно шевелить губами и наблюдать, как агенты обыскивают Арчера на предмет оружия и ощущать глухую пустоту внутри себя. Меня и Арчера вывели на улицу, под яркие солнечные лучи и усадили в разные машины. Я приникла к стеклу, стараясь перехватить взгляд Арчера и понять, что у него на уме. Но он так и не поднял на меня своих темных глаз. *** Я была похищена с борта самолета «Оком Божьем» и доставлена в их запасной штаб, где меня и держали все эти дни, прежде чем Совет смог найти меня и спасти. Такая версия происходящего теперь гуляет по главному зданию Совета, а мой язык не повинуется приказам мозга отвергнуть ее и рассказать правду, — что на самом деле Арчер укрывал меня от «Ока» и не давал меня в обиду. Странно, с тех пор, как Совет «спас» меня, я не проронила ни слова. Врачи осматривали мою бездушную тушку на предметы ран и заклятий, но ничего не нашли. Мое молчание списали на стрессовое состояние. Арчер три дня сидит в темнице под зданием и ожидает суда. Суд же ждет приезда моего отца, который разбирается с предателями в Италии. Арчера хорошо кормят, что «совершенно несправедливо, если учесть, кто он такой», как говорила секретарша моего отца. Он все время молчит, и врачи беспокоятся, что молчание, это признак какой-то болезни, которую я могла подхватить, пока была у «Ока». Наверное, они правы. В тот день что-то потянуло меня вниз, в темницы. Я не помню, как прошла по коридору, покрытому красным ковром, спустилась по каменным ступеням, от которых тянет сыростью, и остановилась перед железной дверью. Сквозь решетчатое окошко я видела Арчера, сидящего на холодном полу. Он то ли не услышал моих шагов, то ли решил, что это один из охранников. — Все считают, что «Око» похитило меня. Арчер дернулся и повернул голову в мою сторону. Увидев, что это всего лишь я, он снова опустил ее и уставился в точку на полу. Он промолчал на мои слова, и я решила продолжить. Голос сильно хрипел и дрожал после долгого молчания, и мне пришлось откашляться, прежде чем спросить. — Почему ты не рассказал им правду? Тишина. — От этого же зависит твоя жизнь. Молчание. Зря я сюда пришла. Арчер явно не в настроении говорить с кем-либо, как и я, но он был единственным, с кем я действительно хотела обсудить происходящее. Я уже повернулась, чтобы уйти, но услышала его голос, такой родной и привычный. — А почему не ты? — Прости? — Ты спросила меня, почему я не рассказал им правду. А почему ты сама не рассказала, что с тобой было? Или тебе нравиться роль бедненькой похищенной, над которой издевалось гадкое «Око»? — В этом не было смысла, — сказала я, пожав плечами, — Наоборот, это только бы ухудшило нынешнюю ситуацию. Все решили бы, что я, как похищенная, стала питать нежные чувства к своему похитителю. Защищаю его, то есть тебя, от «заслуженного» наказания. Это известный феномен. — То есть ты даже не пыталась попробовать, но пришла требовать каких-то действий с моей стороны? — язвительный тон так и пронзал его голос. От этого во мне стала вскипать медленная, ледяная злость. — Ну извини, что хотела хоть чем-то помочь! Как я вижу, у тебя и без меня дел много. Но ты не волнуйся, я уже ухожу. Арчер стремительно вскочил на ноги и приник к решетке. Пальцы стиснули толстые прутья, так что побелели костяшки пальцев. — Постой! — Чего тебе? — Прости, я не хотел тебя обидеть. Ты же понимаешь, как мне сейчас нелегко. Приютил у себя демона, а теперь меня ожидает казнь, — Арчер невесело улыбнулся, и всякая злость на него мигом исчезла. Все это время, что меня привезли в Англию, я старалась не думать, что сделают с Арчером. А когда он произнес ожидающее его наказание, сердце забилось необычайно быстро, грозя вырваться из груди. Видя, что я больше не злюсь, Арчер разжал пальцы и отошел на шаг назад, в темноту. — Я хочу тебе кое-что рассказать, если ты не против. — Не против, — прошептала я. Арчер серьезно кивнул. — Попросил бы тебя присесть, но… — он развел руками, намекая, что некуда. — Я постою. — Хорошо. Ну, слушай… Я воспитывался у «Ока» столько, сколько себя помню. Лет с двух или трех. Что стало с моими родителями, не известно, но это привлекло внимание «Ока», и когда во время обыска дома они нашли меня, было принято решение воспитать меня по правилам организации. Меня обучали боевым искусствам, иностранным языкам. Но самой главной задачей было, чтобы я научился скрывать свои настоящие эмоции и изображать напоказ те, что нужны. Самоконтроль. Театральное искусство. Я стал мастером в этом деле. А потом появилась ты. Арчер оказался прав — мне требовалось присесть. Ноги подкосились, и я шлепнулась на твердый пол. Прислонилась спиной и щекой к прохладному железу и прикрыла глаза, слушая признания Арчера. — Мне отдали приказ следить за тобой и обо всем докладывать начальству. Тогда я решил, что это задание окажется даже проще, чем другие, когда-либо выполняемые мною. Но я ошибался. В мои обязанности не входило защищать тебя, поэтому поставить перед тобой заслон от Джастина была моей собственной инициативой. Мне показалось, что это был правильный поступок, потому что при твой гибели в первый же день в Гекату скорее всего приехал бы Джеймс Атертон, и Совет мог устроить проверку и рассекретить меня. Я не чувствовал к тебе приятных эмоций. Ты была для меня обычным заданием. Но когда Ванди выбрала меня для проведения того дурацкого приема… Я услышала, как тяжело вздохнул совсем рядом. Наверное, он тоже сел на пол по ту сторону двери. Я прижала ладонь к железу, и на долю секунды мне померещилось, что я чувствую прикосновение его пальцев. — Смотря на тебя, обеспокоенную, непонимающую, что от тебя требуют, я впервые оценил тебя не как задание, а как человека. Я понял, что не могу дать Ванди провести прием самой, ведь в этом случае ты наверняка получишь серьезные травмы. А потом, когда мы шли докладывать миссис Каснофф о происшествии на самообороне, ты расплакалась. Тебе это покажется глупым, но именно тогда я влюбился в тебя. Ты была такой… Настоящей. Мне приходилось встречаться с девушками, похожими на Элоди. Им было важно, чтобы в их сетях оказался самый крутой мальчик в школе, они красились так, что без макияжа их было не узнать, и относились плохо к тем, кто был ниже их. Ты же являлась полной противоположностью. Общалась с вампиром, в первый день учебы поссорилась с популярными девушками, на первом уроке самообороны получила наказание. Сидя вместе с тобой в подвале, я все сильнее влюблялся в тебя и проклинал дурацкое задание «Ока», из-за которого я не мог бросить Элоди и начать встречаться с тобой. Все изменилось после бала. Не очень хорошо так говорить, но я был рад, что такое случилось с платьем Элоди. Я получил возможность сделать то, что, действительно хотел — быть на балу с тобой. Смотря в твои глаза, я понял, что мне плевать на свою семью. Я любил тебя, и почувствовать себя счастливым мог только когда ты была рядом. Сквозь закрытые веки просочились слезы. Оставляя мокрый след, они скатились по щекам. Я провела тыльной стороны руки по лицу, стирая соленные слезы. Теперь я точно знала, что Арчер не притворялся со мной. Но вряд ли это могло что-либо изменить. Я тихо всхлипнула, но он все равно услышал. — Софи, что случилось? Ты плачешь? — Ничего. Ничего, не обращай внимания… По ту сторону двери зашуршало, и сквозь прутья решетки просунулось что-то белое. — Держи. Я вытянула руку и зацепила предмет пальцами. Это оказалась салфетка. Я вытерла лицо и уткнулась в тонкую бумагу. Арчер тихо засмеялся. — Знаешь, когда ты увидела мою метку, я ужасно испугался. Но те того, что меня рассекретили, а что я потеряю тебя навсегда. А как все быстро разрушилось! Вот мы с тобой целовались, а вот ты уже смотришь на меня с ужасом… Арчер протяжно вздохнул. — Прошло четыре года, а мне кажется, словно это было вчера. Я старался выбросить тебя из головы, потому что знал, что я не пара тебе. А затем ты появилась в Италии, и я понял, что не могу забыть тебя. Твою улыбку. Твои шутки. Твой поцелуй. Помнишь, несколько дней назад я говорил тебе о девушках, с которыми мне приходилось встречаться по заданию? Иногда я старался влюбиться в них, чтобы было легче. Но не чувствовал к ним ничего такого… Что чувствовал, находясь с тобой. Где-то за моей спиной Арчер усмехнулся своим мыслям. — Знаешь, я хотел сказать все это тебе еще у Саймона, но ты не двусмысленно дала мне понять, что я для тебя всего лишь агент «Ока». Так что, я желаю счастья тебе в браке с Александром. Вспоминай обо мне иногда. Может, я почувствую что-нибудь там, на небесах, или куда попадают после смерти. Из моего горла вырвался не то смешок, не то всхлип. Я закрыла рот рукой и, вскочив на ноги, рванула прочь. Прочь от Арчера, прочь от всего этого! Магия билась со мне с каждым шагом, хотелось разнести здесь все к чертям собачьим. За поворотом послышались чьи-то голоса. Попадаться на глаза кому-либо не хотелось, и я телепортировалась прямо к себе в комнату. Упав на кровать, я дала волю слезам.