Непрощённый

Моей ошибкой было то, что я позволил тебе соблазнить себя, когда был голоден. Я должен был встать и уйти на охоту, но не смог. Не смог остановить тебя, когда ты приветствовал меня этим утром лёгкими, почти невесомыми поцелуями, благодаря обоюдным стараниям ставшими вскоре глубокими и страстными. Ты собственнически закинул на меня свою согнутую в колене ногу и стал поглаживать мои грудь и живот, подбираясь к члену, мгновенно вставшему по стойке «смирно». Твои пальцы пробежались вверх-вниз по всей его длине, а потом сжали основание ствола вместе с яичками, и я чуть не задохнулся от желания немедленно овладеть тобой. Ещё с полминуты я позволял тебе ласкать себя, а потом перекатился, оказавшись сверху. Хорошо, что мы спим без одежды, не нужно было тратить время, чтобы её снимать. Я стал целовать твою шею и грудь, скользя ладонями по бокам вниз, к упругим ягодицам. Слегка размяв их, я начал дразнить пальцами твой анус, и ты тут же стал сам на них насаживаться. Я не мог больше ждать, чуть приподнял твои бёдра и вошёл в тебя одним быстрым рывком. Вскоре ты уже обхватил меня ногами и начал двигалться мне навстречу. Тепло твоего тела, твои томные вздохи и стоны в сочетании с пожаром в моих венах и всё нарастающим возбуждением… Всё это затуманило мой разум. Синяя жилка, бьющаяся на твоей шее, была так близко к моим губам… Я хотел всего лишь поцеловать твою шею, возможно, слегка прикусив кожу, но хищник внутри меня испытывал голод, и единственным, что могло утолить его, был багровый фонтан из разорванной вены. Так легко и естественно было пробить клыками тонкую кожу над веной и присосаться к ранке, глотая живительную рубиновую влагу глубокого, бархатного вкуса. Я хотел завладеть всем тобой. Пока я, кончая, толкался в твоё податливое тело, хищник внутри меня никак не мог насытиться твоей кровью, впав в эйфорию от её пьянящего пряного букета, от силы и лёгкости, которыми наливалось тело с каждым новым глотком. Ты понимал, что происходит, но даже не вскрикнул, не стал протестовать. В твоих глазах застыл восторг. Он оставался в них даже тогда, когда они стали покрываться предсмертной поволокой, а лицо стало синевато-бледным. Только в этот момент я понял, что натворил, и заставил себя остановиться. Я вышел из тебя и пощупал твой пульс. Тонкой нитью, готовой оборваться в любой момент, в тебе ещё теплилась жизнь, и я сделал единственно возможное, чтобы спасти тебя – прокусил вену на своём запястье и поднёс его к твоим губам, приоткрыв твой рот пальцем. Когда он наполнился кровью, ты рефлекторно глотнул, после чего взгляд твоих глаз остановился, и ты перестал дышать. Я испытал облегчение, оттого, что ты не умрёшь, но горевал о том, что ты станешь вампиром, как и я. Я понимал, что это не конец, что через несколько часов ты восстанешь, но всё же мне было до слёз жаль твоей человечности, твоей доброты и непосредственности. Кто знает, в какую сторону ты изменишься после обращения? Уложив тебя поудобнее и укрыв одеялом (одно из редких проявлений дурацкой сентиментальности), я озаботился поисками защитного кольца, которое позволило бы тебе выходить из дому днём, не рискуя сгореть заживо. Почему-то украшения с лазуритом в ювелирных магазинах нынче стали редкостью. Вероятно, сразу же после поступления в продажу их скупают вампиры, а то, что продаётся на eBay, является дешёвой подделкой и годится разве что на сувениры для фанатов «Дневников вампира». В своё время я проверил это на собственной шкуре, выйдя на солнечный свет в купленной через интернет подделке. Чуть не превратился в шашлык. Твоё кольцо должно быть не только защитным талисманом, но ещё и символом того, что отныне нас связывает, поэтому остаток дня я носился по ювелирным магазинам, выбирая не просто кольцо с лазуритом, а украшение, которое будет достойно тебя. Когда я вернулся домой с заветной коробочкой в кармане, ты, полностью одетый, уже разгуливал по квартире. Ты выглядел помолодевшим, похоже, смерть тебе к лицу. - Прости, я не хотел превращать тебя… – начал я, но ты прервал меня, произнося с мягкой улыбкой, которую ничуть не портили небольшие аккуратные клыки: - Не кори себя, ведь это должно было рано или поздно случиться. Или ты предпочёл бы похоронить меня? – я покачал головой. – Так зачем было ждать? Зачем мучить себя и меня? Ведь это было для меня единственной возможностью стать не таким, как все, стать таким, как ты. Это же здорово! - Что здорово? Быть мёртвым, бояться солнечного света и убивать людей? – иногда твой оптимизм начинал меня раздражать. - Нет, теперь я чувствую себя по-настоящему живым. Я стал намного лучше видеть и слышать, а запахи, Боже мой, я и представить раньше не мог всей этой симфонии ароматов! Тело стало сильным, а рефлексы – как у Супермена! Я чувствую себя прекрасно, потому что впервые за много лет у меня ничего не болит. У меня такое ощущение, что до этого я спал, а сейчас проснулся. Дом, работа, магазины, семья, телевизор… Разве это жизнь? А сейчас всё иначе, и это – настоящая жизнь, она намного интереснее прежней, пусть и опаснее. Лучше жить так, чем прозябать без тебя. - Посмотрим, что ты скажешь после своей первой охоты, - не разделил я твоего энтузиазма. - Можно ведь не убивать. По крайней мере, я буду стараться, - за долю секунды ты переместился и оказываешься рядом со мной, глядя мне в глаза. - Это было так приятно, когда ты пил из меня, - выражение твоего лица стало мечтательным. – Я постараюсь, чтобы и моим жертвам было так же приятно, – ты потянулся ко мне и прикоснулся своими губами к моим. Поцелуи были такими сладкими… Своими новыми клыками ты случайно прокусил мою губу, но это лишь усилило наслаждение. Я понимал, насколько силён сейчас твой голод, поэтому с сожалением вынужден был отстраниться. Я достал из кармана пальто коробочку с кольцом и, открыв, протянул её тебе. - Как мило. А разве ты не должен был при этом стать на одно колено? – шутливым тоном поинтересовался ты, и я прыснул. - Это кольцо защитит тебя от солнечного света, поэтому ты должен носить его постоянно. Я не собирался делать тебе предложения, - я на секунду задумался. – Или я должен был это сделать? Может быть, ты ожидал от меня этого, а я снова сглупил, как тогда у Анжело, и оттолкнул тебя своим ответом, испугавшись того, что начинаю чувствовать влечение к тебе? Я не хотел тогда терять свою независимость, планируя всегда оставаться холодным и бесстрастным, потому что так было проще. Внезапно я почувствовал себя идиотом. Теперь начал хохотать ты. - Видел бы ты сейчас выражение своего лица, великий и ужасный вампир… Зачем нам с тобой все эти глупые формальности? Мы же не романтически настроенные юные девицы, – ты надел на палец кольцо и погладил меня рукой по спине. – Расслабься. - Ты точно этого не хочешь? – я должен был убедиться, что ты не обиделся на меня, потому что вскоре, когда к тебе вернётся стёртая мной память, у тебя появится новый повод для обиды. - Больше всего сейчас я хочу крови, - ты поцеловал меня в шею и неожиданно сильно кусанул её. Похоже, мне не понадобится учить тебя, как правильно делать это. Выпив несколько глотков моей крови, ты разочарованно вздохнул. – Не то. - Конечно. Для завершения трансформации тебе нужна человеческая кровь. Идём на охоту, пока ты не сожрал миссис Хадсон. - Не представляю, как я, взрослый цивилизованный человек, буду бросаться на людей и кусать их, - до тебя, наконец, дошло, кем тебе придётся сегодня ужинать, а ведь как пытался вначале хорохориться… - Ты больше не человек, а вампир, твои инстинкты помогут тебе, - напоминил я. – Всё очень просто: кусаешь, пьёшь, стираешь память. - А как её стирать? – поинтересовался ты, надевая куртку. - Просто смотришь человеку в глаза и говоришь, что именно он должен забыть, - я бросил на диван пустую красную коробочку и направился к двери. - Снова уходите на ночь глядя? – высунулся из приоткрывшейся двери на первом этаже двери любопытный нос нашей домовладелицы, которая теперь всё время бросает на нас восхищённые взгляды и разве что не облизывается. Ну, конечно, она не могла не слышать наших ночных стонов. Наверное, и мёртвый услышал бы. – Шерлок, куда это годится? Доктор Ватсон стал таким же бледным, как и ты, с этим вашим распорядком дня, вернее ночи. Вы их, вообще, в последнее время перепутали. - Миссис Хадсон, у нас всё в порядке. Мы оба вполне здоровы, - ты улыбнулся ей, стараясь не показывать клыков, и взялся за ручку двери. Пожилая леди заметила новенькое кольцо на твоём пальце и расплылась в улыбке: - Поздравляю! Я так и знала, что вы когда-нибудь поженитесь. Значит, ты врал мне тогда, Джон, что собираешься жениться на женщине, - у тебя на лице появилось недоумение. - Миссис Хадсон, вам не кажется, что вы вмешиваетесь в наши личные дела? – произнёс я ледяным тоном, чтобы она не вздумала развивать эту тему, и подтолкнул тебя к двери. Теперь нам предстоит выполнить манёвр для ухода от слежки. Поскольку я не уверен, сможешь ли ты вовремя остановиться, мы охотимся в Брикстоне, трущобном районе на юго-западе столицы, куда крайне нежелательно соваться туристам и зажиточным лондонцам. Здесь находится, в основном, некачественное дешёвое жильё, где живут безработные выходцы из стран Азии и Африки, в этом районе немало заброшенных домов. Пустые дома используются местными чернокожими жителями в качестве клубов, где играют в азартные игры и пьют, или наркопритонов. Мы просто прогуливаемся по Мэйолл-роуд и ждём наших «клиентов», тех, кто сам нарвётся. Ждать приходится недолго, вскоре за нами увязывается пара подозрительных субъектов в мешковатых куртках с поднятыми капюшонами, практически полностью скрывающими их лица. Пасут нас, ждут, когда мы свернем в какой-нибудь глухой переулок, не рассчитывая на серьёзное сопротивление. Раздаётся звонок мобильного. Вытаскиваю из кармана телефон и смотрю на экран. Это Майкрофт, как всегда не вовремя, жаждет братского общения. Я отклоняю звонок. Сейчас мне будет не до разговоров. Как-нибудь в другой раз, братец. Звонок служит своеобразным сигналом для наших преследователей: один из них тычет мне в спину пистолетом, а другой в это время приближается к тебе с ножом в руке. - Эй, красавчик, гони свою мобилу и часы и вали отсюда, если хочешь остаться цел, - говорит тот, что с пистолетом. Ударом ноги я выбиваю оружие из руки этого дебила, хватаю его за шею и притягиваю к себе. - Не на того напал, придурок, - почти ласково говорю я перед тем, как погрузить клыки в его плоть. Честно говоря, иногда даже противно грызть таких вот моральных уродов. Я не слишком-то голоден, да и его кровь по сравнению с твоей – это всё равно, что дешёвое пойло из супермаркета по сравнению с выдержанным коллекционным вином. Поэтому я отпиваю совсем немного и внушаю невысокому темнокожему парню забыть об этом происшествии и потерять сознание, затем отбрасываю в сторону его бесчувственную тушку. Пока я пил кровь, молниеносным движением руки ты успел выбить нож у напавшего на тебя, выполнить захват за шею и болевой приём, ударив ногой по его коленной чашечке. Мило улыбаясь, ты прислонил его к стене и прокусил яремную вену на его шее. Ты пил хлещущую из раны кровь, пока незадачливый грабитель не потерял сознание, затем отпустил его, и обмякшее тело тряпичной куклой сползло на заплёванный асфальт. Этот был белым. Я слышал, что его сердце всё ещё бьётся. Неплохо для первого раза. Не каждый вампир в состоянии оставить в живых своего первого донора. Всё же я решил высказать своё опасение: - Ты сломал ему руку. - Нет, всего лишь слегка вывихнул, - говоришь ты, присев на корточки и прощупывая злополучную конечность. Ты резко дёргаешь руку. От боли «пациент» приходит в себя, ты смотришь в его глаза, зрачки которых расширены настолько, что почти закрывают собой всю радужку (я знаю, что это значит – «клиент» под наркотиком), и говоришь: - Агрессивность - нехорошо. Иди домой и забудь то, что произошло с тобой этой ночью, - тот кивает головой, инстинктивно стремясь вжаться в стену. Видимо, окровавленное лицо Джона не внушает ему доверия. - Джон, вытри кровь, - я протягиваю тебе платок, - идём к метро, такси мы вряд ли здесь поймаем. Ты вытираешь кровь вокруг рта и, возвращая платок, как-то странно на меня смотришь. Мы молча идём к метро. Ох, не нравится мне твоё выражение лица. Как вскоре выясняется, не зря. Ты вдруг резко останавливаешься и говоришь прокурорским тоном: - Ты стёр мне память о Мэри! Ты знал, что после обращения память вернётся, поэтому и не хотел превращать меня! - Нет, Джон, на самом деле всё не так… - пытаюсь возразить я, но ты не хочешь меня слушать. - Я впустил тебя в свой дом, надеясь, что ты поможешь мне найти Мэри, а ты вместо этого заставил меня забыть её и уйти с тобой. Ты повлиял на меня, заставив переспать с тобой, – ты снова заводишь старую заезженную пластинку. Вот уж не думал, что после всего ты начнёшь сожалеть о потере своей «натуральности»… Чёрт! Если с первым обвинением нельзя было поспорить, то второе было беспочвенным, и я не мог не возмутиться: - Я только помог тебе избавиться от влияния Мэри и решиться признать свои истинные чувства. Она была для тебя всего лишь заменой, спасением от одиночества и пустоты в твоей душе. Если бы Мэри не приворожила тебя, тебе и в голову не пришло бы жениться на ней. Твоя Мэри – ведьма, и она ничуть не лучше меня, она тоже влияла на тебя. - Ну, конечно, великий знаток людских душ, ты решил, что без тебя я не смогу разобраться, и помог мне в своей обычной манере! – орёшь на меня ты. - Кем бы ни была Мэри, я должен немедленно её найти и объясниться, а ты мне в этом поможешь. - Зачем? Чтобы она всадила тебе в сердце осиновый кол, поняв, в кого ты превратился? – ну да, для полного счастья мне не хватает сейчас как раз поисков этой ведьмы. - Тебе наплевать на Мэри и на мои чувства, ты действуешь исключительно в своих эгоистичных интересах! Знаешь что, Шерлок? Иди в ад! Я сам её найду, - ты отворачиваешься от меня и быстрым шагом идёшь прочь. - Джон, постой, - я не могу позволить, чтобы ты вот так ушёл, догоняю тебя и, хватая руками за плечи, разворачиваю лицом к себе. – Прости меня, пожалуйста. - Я не хочу тебя видеть! - ты настолько сильно толкаешь меня в грудь, что я отлетаю и ударяюсь спиной о размалёванную кирпичную стену. – Не ходи за мной, иначе я за себя не ручаюсь! Ты уходишь, и я ничего не могу сейчас с этим поделать. Я ведь знал, что поступаю неправильно, знал, что рано или поздно ты вспомнишь о Мэри, и этого разговора будет не избежать. Знал, но продолжал умалчивать о своём неблаговидном поступке. Боялся поговорить, объяснить, боялся, что ты рассердишься и уйдёшь… Но это всё равно произошло. Хочется завыть на луну от боли и ощущения своей беспомощности, но вместо этого я отряхиваю испачканное пальто и направляюсь домой. Я должен сохранять человеческий облик и ждать, что, успокоившись, ты всё поймёшь и вернёшься. К хорошему быстро привыкаешь. За последние две недели я привык, что рядом со мной всегда был ты. А сегодня ночью мне придётся вернуться в пустую квартиру, где меня никто не ждёт. Однако, как выяснилось позднее, я заблуждался насчёт последнего. Придя домой, я увидел, что там меня уже ждал гость…