ВСТРЕЧА С СУДЬБОЙ
День плавно переходил в вечер, и Юи уже не могла дождаться завтрашнего утра, когда наконец сможет уехать отсюда. Да, она понимала, что поступает, подобно последнему трусу, сбегая от своих проблем, за что не переставала корить себя до сих пор, но Сенджу чувствовала, что ей надо это сделать. Ей требовалось время, чтобы все принять и обдумать, и лучше всего это сделать в ином месте, находящимся желательно на другом конце света. Все необходимое, что нужно было сделать перед отъездом в больнице, она уже сделала, оставалось только подготовиться к самой поездке. Столько хлопот и все в последний момент. Голова была забита сотнями вещами одновременно, так что у Химе не было и свободной минутки, чтобы переживать и накручивать себя, вспоминая все неприятные события последних дней. На выходе из больницы ее встретил Ишимару; создалось впечатление, что ждал он ее здесь ни один час. — Что ты тут делаешь? — поправляя на плече громозкую сумку, вопросила она, предчувствуя неприятный осадок, который останется после этого разговора. — Слышал, ты завтра уезжаешь, — без лишних слов забирая у девушки ее ношу, говорил Нара, — хотел вот проститься, — явно лукавил молодой человек, что для Химе было очевидно. Тем не менее она решила подыграть ему, делая вид, что верит невинности его намерений. — Я провожу тебя, — спокойно произнес он, ясно давая понять, что так просто ей от него отделаться не удастся. — Но для начала зайдем в одно место. Все это ой как не нравилось Химе. Она кожей чувствовала скрытый во всем этом напускном участии некий подвох. И тот факт, что Ишимару вел ее на границу деревни, лишний раз подтверждал девушке ее опасения: — Тренировочная площадка? Ты сюда меня вел? — недоумевала она, смотря на друга, как на умалишенного. Но стоило ей только поднять взгляд, как она заметила знакомую фигуру. — Ишимару, что это значит?! — гневно воскликнула было Химе, но того уже след простыл. — Не смотри на меня так, — холодно выдал поравнявшийся с ней Мадара, — это не моя инициатива, и оказался я здесь так же, как и ты. — Мелкий выскочка, — фыркнула девушка, вспоминая услужившего ей друга. — Но нам нужно поговорить, — заверил ее Учиха. — Поговорить? — девушка смерила его бесстрастным взглядом. — О чем? Какой ты мерзавец? Прости, но это слишком долгий разговор, у меня нет столько времени, — гордо тряхнув волосами, Химе круто развернулась, но ее тут же схватили за локоть и развернули обратно. — Убери руки, — не своим голосом прорычала она, злостно взирая на него из-под полу опущенных ресниц. — Ты можешь хоть раз меня просто выслушать? — плохо подавляя в себе растущее раздражение, невольно повышал тон Мадара. Эта женщина способна была довести его до белого коленья. Сплошная головная боль. Если б мог, Учиха давно придушил бы ее на месте. Химе резко вырвала руку из его хватки, но уходить более не собиралась: — У тебя две минуты, — процедила она; в гневе девушка представала совершенно другим человеком. Надо сказать, что Мадара впервые видел ее в таком состоянии. Мертвецки спокойное лицо и колючий взгляд в довершение к убийственной энергетике — она казалась самим воплощением ада в те минуты, казалось, готовая покончить со своим недругом одними лишь голыми руками. И это известная пацифистка. В тоже время этот ее облик не был лишен какой-то особой притягательности. Величественная и смертоносная, гордая и несгибаемая, она походила на мифическую амазонку, чье амплуа оставалось слабостью многих мужчин на протяжении бесчисленных поколений. Поразительно, она еще смела указывать ему, что делать! Признаться, в последние несколько дней Мадара проявлял поистине ангельское терпение и лояльность ко всему тому невыносимому сумасшествию, что касалось этой особы. Но сейчас чаша его терпения была переполнена и вот-вот грозилась дать опасную трещину. Химе как будто специально его провоцировала своим поведением. И хоть Учиха отдавал себе отчет в том, что девушка не виновата в произошедшем и является такой же жертвой обстоятельств, как и он сам, ее неугомонная гордость люто мешала им обоим прийти к столь необходимому соглашению. Сейчас Мадара, как никогда прежде, понимал Тобираму и даже на какое-то мгновение перестал осуждать его за рукоприкладство. Подумать только, терпеть этот нрав последние пять лет своей жизни, да у любого уже крышу сорвало, а Сенджу еще долго продержался. Тем более, Мадара готов спорить, что с братом эта девица позволяла себе куда большее проявлении вольности, да и эпитеты, не исключено что, подбирала покрепче. Сделав глубокий вдох, Учиха невольно прикрыл глаза, чтоб лишний раз не видеть столь ненавистное в те секунды лицо; он точно сойдет с ума с этой девчонкой: — Я и пальцем не прикоснулся к тебе той ночью, — чудом обретя столь шаткое спокойствие, произнес он, но реакция Химе на его слова вновь провоцировала мужчину на проявление агрессии. — Это мы уже слышали. — Ты можешь меня не перебивать? — вкратчиво проговаривая каждое слово, говорил он, чувствуя как от злобы его начинает немного потряхивать. На это девушка лишь фыркнула, скрестив на груди руки, но более перечить не стала. — Я далеко не ангел… — Ну это ты себе явно польстил, — не удержалась от язвительного комментария Химе, который Учиха предпочел проигнорировать, иначе бы они никогда бы так не дошли до сути. — Но я никогда бы не стал использовать тебя в минуту слабости. — Что ж, приятно, — не меняла своих интонаций девушка. — Зато в любые другие пожалуйста! Знаешь, Мадара, — глубоко вздохнув, произнесла она, — я уже услышала достаточно и признаюсь, что порядком устала, как от этого разговора в частности, так и от самой ситуации в целом, — Химе хотела было вновь развернуться, но Учиха вовремя схватил ее за плечи. — Подумай! Стал бы я сейчас оправдываться, будь виновен на самом деле? Да мне бы оставалось плевать, что на твое мнение, что на отношение ко всему этому. Меня подставили, Юи, неужели это так сложно понять?! После всего того, что было, после всего, что мы прошли вместе, ты не веришь мне?! Сенджу затихла, опустив чуть голову и глаза; она не желала смотреть в лицо этому человеку: — Ничего не было, Мадара, — глухо обронила она бесстрастным и размеренным тоном, после чего одарила мужчину безразличным, но пронзительным взглядом. — Прекрати, — злостно просипел он. — Тебе не надоело прикидываться? Не говори, что забыла меня. Что забыла то время. Сама ведь говорила, что любила. — И что? — с вызовом ответила она. — Теперь я должна всю жизнь расплачиваться за ошибки прошлого? — Ты считаешь меня ошибкой? — Самой крупной в моей жизни, — злостно прошипела девушка прямо ему в лицо. — Я верила тебе. Больше, чем кому бы то ни было, даже больше, чем себе. А ты предал меня. Бросил подыхать в плену у Нара. Если бы не Тобирама, который по воле случая нашел меня тогда, смерть для меня была бы освобождением, — невольно срываясь на крик, восклицала Юи, изливая на Учиха всю ту грязь и копоть, что столько лет гнила и разлагалась в ее душе. Сейчас по идее ей должно было стать легче, но ничего подобного. Сердце болезненно сжималось от страшных воспоминаний минувших лет. — А знаешь, что самое паршивое во всем этом? — переведя дух, продолжила она уже на порядок окрепшим голосом. — Что будучи там пленницей, я ни на секунду не переставала верить тебе, придумывая нелепые оправдания, — горько усмехалась Химе, сейчас понимая, сколь глупой и наивной была в то время. — Ты говорил, я особенная, хотел представить отцу, — не то окончательно успокоившись, не то попросту устав, продолжала говорить Юи ровным голосом, — хотел «разделить со мной вечность». Но стоило только первой преграде встать на пути и ты сдался, отказавшись от меня, от всех своих слов и обещаний. — Это не так, — тихо обронил мужчина и, видя, что Химе более не собирается взбрыкивать, решил рассказать все, как было на самом деле. Он понимал, что девушка не хочет его слушать, но воспользовался ее уставшим состоянием, дабы излить наконец душу. Мадара опустил ее плечи, таким образом поставив на землю, словно фарфоровую куклу, но не стал отступать, сохраняя расстояние меж ними таким же ничтожным. — В то время, — начал он, — в крупной стычке мы понесли колоссальные потери, — он запнулся, — а мы с Изуной потеряли отца. Клану требовался предводитель. Я был совсем мальчишкой. Конечно, мне хотелось бросить все и очертя голову броситься в логово врага на верную гибель, но я не смел предать семью. Это не оправдывает моего предательства по отношению к тебе, ты в праве злится. Я никогда не надеялся, что ты простишь меня, поэтому даже тогда, когда все более менее улеглось с кланом, я не стал и пытаться искать тебя, поскольку был уверен, что ты не захочешь меня видеть. — Идиот, — едва слышно обронила Юи. — Я ждала тебя все это время, — словно в никуда произнесла она, думая, что ее не услышат. И осознала, что озвучила вслух своим мысли, только в последний момент. — Что? — не веря в услышанное, обмолвился Учиха, словно бы прибывал в прострации, после чего, осознав смысл ею сказанного, пламенно схватил несчастную за плечи, заставляя взглянуть в его лицо. — Что ты сказала? — привычно бесстрастным тоном повторил мужчина, на краю сознания скрывая подлинное волнение, если не мандраж. — Идиот, — просто повторила она, глядя ему в глаза. — Не это, — раздраженно бросил Мадара, словно отмахиваясь от назойливой мухи. — Мне лучше знать, что я говорила, — упрямилась девушка, хмуря брови. — Ты правда ждала меня? — в тот миг это ему казалось чем-то сверхъестественным. — Теперь это не имеет значения, — опустив взгляд и настойчиво убирая со своих плеч чужие руки, произнесла Химе. — Прости, но мне надо идти. Более Мадара не стал ей препятствовать, мужчине требовалось время, чтобы осознать все услышанное. — Ну и что ты стоишь?! — в непонимании воскликнул возникший перед шиноби фантом его брата. — Это твоя последняя возможность поговорить с ней, не вздумай откладывать ее еще на полгода! «Полгода?» — Это слово подействовало на Мадару, подобно ушату с ледяной водой. Что с ним делала эта женщина? Учиха никогда в жизни ни за кем не бегал, а тут почти осознанно позволял Юи вить из себя веревки. И если оставаться честными до конца, ему это в какой-то степени даже доставляло удовольствие. Не то чтобы мужчина любил чувствовать себя идиотом или же страдал своеобразным мазохизмом, но он получал истинное наслаждение от выбранной им женщины, стоящей неприступным бастионом перед его натиском. Такое положение вещей лишь раззадоривало врожденный охотничий инстинкт, в той или иной мере присущий всем представителям мужского пола, а тем более таким сильным личностям, как Мадара. Признаться, он уже порядком устал от легких целей; это все равно что проходить один и тот же уровень сотни и тысячи раз. Внутренний ребенок требовал большего азарта. И чем сложнее достижение желаемого, тем с большим интересом им будет встречен новый вызов. Тем более девушка ясно дала понять, что цель эта невозможной не была: Юи сама призналась, что действительно когда-то любила этого человека, а что может быть проще, чем всколыхнуть былые чувства? Да, быть может, с кем-то иным это и было бы проще, но речь ведь шла о Юи. А эта милая с виду особа была той еще гордячкой. И если ради счастья деревни и клана она и могла засунуть свою гордость куда подальше, то ради своего собственного — увы и ах. — Скажи мне только одно, — вмиг вырастая перед ней вновь, произнес шиноби, более не намереваясь удерживать ее силой. — Честно, — добавил он, пронзительно глядя ей в глаза. — И ты оставишь меня в покое? — не то спрашивая, не то ставя условие, произнесла девушка. — Это зависит от твоего ответа, — честно признался Учиха, на что Юи лишь фыркнула, давая понять, что соглашается на его условия; не отстанет ведь. — Ты веришь мне? — Что тебя на самом деле подставили? — усмехнулась девушка, поражаясь абсурдности его слов. Ее реакция на вопрос Мадары красноречивей всего говорила об отношении к данной теме, тем не менее сказанное девушкой в дальнейшем вернуло мужчине былую надежду на амнистию. — Я поверю тебе, если увижу истинного виновника и, разумеется, буду уверена в его причастности, — справедливо решила она. — Всего доброго, — на этих словах девушка поспешила удалиться. — Ну хоть в чем-то наши желания совпадают, — глухо произнес Мадара, прожигая взглядом спину удалявшейся от него особы. Ему самому было страсть как интересно выведать личность этого некто, дабы хорошенько начистить тому физиономию. К слову, не столько из-за Юи, хотя она, безусловно, играла в этом желании не самую последнюю роль. Тот выродок посмел опорочить Мадару, поставив под сомнение его честь и достоинство, не говоря уже о том, что до смерти напугал его женщину и посмел настроить ее против. — Уже есть предположения, кто бы это мог быть? — поинтересовался у брата Изуна. — Кому выгодна эта подстава? — Легче сказать, кому она не выгодна, — фыркнул Учиха. — И что ты намерен делать? Отличный вопрос. Мадара элементарно не знал, с чего начать поиски. Под подозрения попадала добрая половина деревни. Учиха всегда был неоднозначным человеком, вот и отношение к нему масс было неоднозначное. Даже в самом его клане находились люди (единицы, конечно), которым был неугоден стиль его правления, что остается говорить о Сенджу и других союзниках. Словом, все люди для него негласно делились на два лагеря: на тех, кто восхищался им, и тех, кто боялся, — иного не дано. И, как показывает практика, всех было примерно поровну. Так что подозреваемых, т.е. причисленных ко второй группе, вполне хватало. — Нара, — вдруг произнес Мадара. — Думаю, у него уже есть пара теорий, касательно этого происшествия.***
Солнце лениво выкатывалось из-за горизонта, даря свои первые лучи влажной от росы изумрудной равнине. Утро выдалось пасмурным и даже морозным, так что молодой феодал, выходя из дома, был вынужден накинуть на плечи меховую накидку. Фудо было не впервой вставать ни свет ни заря, даже во время заслуженного отдыха. Изрядно утомленный политическими делами, мужчина находился в своей загородной резиденции, где всего себя отдавал охоте, да медитациям наедине с дикой природой. Сегодня же его утро выдалось размеренным и ленивым, что казалось даже не привычным в сравнении с его обычным сумасшедшим графиком, в котором каждый день был расписан по часам. Ближе к вечеру Фудо решил отправиться на конную прогулку, взяв в сопровождение лишь пару опытных самураев. И нежданно-негаданно повстречал старого знакомого: — Хаширама? Вот так встреча, — поравнявшись с шиноби, произнес мужчина в своей привычной манере, отчего мог казаться несколько надменным. — Лорд феодал. Не ожидал встретить Вас в подобном месте, — не скрывая своего искреннего удивления, произнес мужчина. — Какими судьбами в здешних краях? — Решил на время оставить столицу, да передохнуть подальше от ее вечной суеты. — А я уж было подумал, что Вы держите путь в Конохагакуре, — смеялся шиноби, — вот был бы конфуз: деревня совершенно не готова к визиту лиц подобной величины. — Не скромничай, Хаширама, — продолжал говорить Фудо тоном завоевателя. — Я наслышан о твоем детище. Словом, ты и сам в последнюю нашу встречу не уставал нахваливать Конохагакуре. — Должно быть тогда во мне больше говорило саке, — в смущении чеса затылок, оправдывался Сенджу, не снимая своей привычной улыбки. На смех и голоса молодых людей вышла и Сенджу Юи, как и все из их делегации восседавшая верхом на коне. Из-за воза, что разделял родственников, Фудо не мог ее сразу заметить, но стоило девушке, чуть пришпорив коня, обогнуть возницу, как перед ней предстал юный аристократ, тот самый, который помог ей несколькими днями ранее и от которого так лихо умчалась наша героиня, чуть было не раскрыв свою подлинную личность. Увидев молодого шатена, она замерла на месте, невольно округлив глаза; кого-кого, а уж его она точно не ожидала встретить, да еще вот так. Диалог с Хаширамой был прерван в ту же секунду, как Фудо заметил юную особу. Он ясно узнал коня, на котором она восседала, да и ее саму, отчетливо помня, как в день их последней встречи с девушки слетела соломенная шляпа, выпуская столь неповторимого оттенка кудри. Это определенно не могло быть ошибкой. Мужчина не мог сдержать хитрой усмешки. Невольно его быстрый оценивающий взгляд с головы до ног пробежался по юной Сенджу, отчего у той невольно пошли мурашки. Она была напугана, при всем при этом ни на секунду не теряя своего величия и какой-то кошачьей грации. Невооруженным глазом было видно: то была сильная женщина. Другой вопрос, что находилась она не в самом выгодном положении, но тем не менее. Облаченная в необычайно странного кроя юкату (с открытой зоной ключиц и очевидно имевшей с одной стороны разрез, невидимый под данным ракурсом), она восседала на своем жеребце, подобно заморской принцессе. Большей элегантности ее виду придавала необычная по тем временам боковая посадка, более известная в наше время, как «женская». Особое седло, выполненное очевидно по индивидуальному заказу, лишало девушку возможности сидеть привычным способом, таким образом, обе ее ноги находились по одну сторону бока Джуна. Необычайно насыщенный изумрудный оттенок юкаты выгодно оттенял ее светлое лицо, наделяя глаза каким-то новым уникальным цветом, чем-то напоминавшим морскую воду. Тугая коса длинных густых волос была закручена на затылке в объемную кичку, в то время как короткие вьючные локоны гармонично окаймляли ее точеные скулы. — Позвольте представить мою сестру, Сенджу Юихиме, — не замечая замешательства сестрицы, произнес Хаширама. — Сенджу Юихиме, значит, — странным тоном произнес Фудо, красноречиво взирая на девушку; под этим взглядом она готова была провалиться на месте. — Юи, — обратился мужчина к Сенджу, — мой давний друг, а по совместительству феодал страны Огня, лорд Фудо, — на что представленный им мужчина лишь коротко рассмеялся. — Сначала друг и только потом феодал, да? — не сдержал иронии юный правитель. — Для меня друг куда приоритетней, — в тон мужчине заметил Сенджу. — Рад встрече, Юихиме-сан, — оставив шутки, произнес Фудо, вновь возвращая к девушке тяжелый взгляд. — Это честь для меня, — склонив голову в поклоне, пропела Юи. — Ну что Вы, — все тем же неоднозначным тоном продолжал говорить с ней мужчина, — это я скорее удостоился чести лицезреть Ваш лик, — он ясно намекал на то, что в их прошлую встречу был лишен возможности видеть ее лицо из-за широких полей шляпы, но иным свидетелям этого разговора было невдомек о тайном смысле, заложенном в данной фразе. — Должен признать, Хаширама не врал, когда рассказывал о Вас: Юихиме, Вы и впрямь само очарование. — Девушка была далеко не дурой и прекрасно понимала, что скрыто за всеми этими комплиментами, потому даже не смущалась их, как это было обычно в подобных ситуациях. — Вероятно, это потому, что мой брат совершенно не умеет врать, — с холодной улыбкой заверила его Юи; она терпеть не могла подобные игры, излюбленные обычно скользкими политиками. — В этом его дар и проклятье, — с легкой патетикой добавила она в качестве шутки, это несколько разрядило обстановку. — И верно, — усмехнулся Фудо, после чего принял решение сменить тему. — Уже смеркается, — заметил князь, обращаясь к Хашираме. — Не лучше ли бы вам остановиться у меня? — скорее утвердительно произнес он, ясно давая понять, что отпираться — пустая трата времени. — Брось, — заметив перемены в лице друга, сказал Фудо, даже не дав тому раскрыть рта, — это не самые лучшие места для ночлега, сам знаешь. Тем более, что, — на этих словах он перевел взгляд вновь на девушку, — столь ценный груз нельзя подвергать риску.