Это какие-то неправильные попаданцы...

Антиштамп: попаданчество в маленького ребёнка со знанием будущего Люблю грозу в начале мая, Как долбанёт – и нет сарая*! – с выражением продекламировала Оля. Так как русского никто из окружающих не понимал, её новоявленные тётушки-великанши только умильно заворковали, слушая, как их малюточка гулит в рифму. Человечий язык для великанского уха был сплошным неразборчивым бубнежом, и смысла в гулении никто даже не пытался увидеть. Оля перешла на более классический репертуар и сообщила: Мой дядя самых честных правил, Когда не в шутку занемог, Он уважать себя заставил… Прервало её погрохатывание великанской речи со стороны старшей тётушки: пора было идти есть. Отвратительное полусырое мясо – и для взрослых, и для детей. Нет, тело великанской девочки было к этому привычно, и то хлеб, но Оля по-прежнему с трудом сдерживала дрожь, когда её приглашали обедать. Очередная надежда добиться понимания угасла. Тётушка Лнноб подняла Олю из кроватки и повела её за руку на кухню. Взрослеть оставалось ещё без малого сорок лет – и это только до того возраста, который люди называют дошкольным. Знания будущего в голове у Оли были, загадочным образом приложились при перемещении в этот мир – через сто двадцать лет начнётся война с сильфами, ещё через пятьдесят восемь Рлимл, в которую она попала, займёт трон… Оля даже знала, кто из её окружения будут интриганами, кто слабаками, кто союзниками… Но до этого нужно было ещё дотерпеть. А как дотерпишь, в детской-то кроватке, когда тебе, извините, шестнадцать?! – Тётушка Лнноб, давай поговорим… – начала было она на великанском, стараясь не отворачиваться от истекающего кровью ломтя на тарелке. – Утютенька ты наша! – хором заахали тётки. Все восемь. Звучало это так, будто где-то рядом на каменный дом обрушился сильный оползень. – Первая фраза! «Тётушка Лнноб, давай поговорим»!.. Ледышечка, – у великанов это слово было вполне ласкательным, – возьми ещё мяска! Вот умничка-то!

***

Пятьдесят лет спустя по земному счёту – Вот это буква «Лн», – говорила Лнноб в десятый раз за утро. – А теперь прочти наконец, что получилось. – Лн-у-фр-со, – подперев подбородок кулаком, читала Рлимл. – Уф. Я уж думала, ты никогда не сообразишь. Ещё раз и ещё раз – чётные строки задом наперёд! И как в итоге читается всё вместе? – Ак-рл-ки-о. Лн-у-фр-со. – Хорошо. Можешь идти отдохнуть. Нет, ну сколько мы с тобой с этим чтением промаялись!.. А ведь когда ты была маленькой, ты даже сама стишки сочиняла. – Как это? – Лопотала что-то в рифму, на малышкином своём наречии, – улыбнулась Лнноб. – Да? – удивилась Рлимл. – Я не помню. И она молнией ринулась из гостиной на первый этаж. Во-первых, с обеда там ещё оставались орлиные грудки, во-вторых, Рлимл хотелось поскорее убраться от этой занудной учёбы. Тётушка, наверное, выдумывает: кто ж сам будет стишки сочинять? Стишки придуманы, чтобы мучить маленьких великанш никому не нужными упражнениями в чтении.