***
— В этом и заключается наш план? Серьезно? Как вы себе это представляете? — я переводил недоуменный взгляд с Ханджи на Ривая и обратно, но мужчина продолжал невозмутимо смотреть в окно, а Зоэ лишь на секунду отвлеклась от разговора с Эрвином, который вызывал у меня странное чувство опасности, смешанное с уважением и небольшой толикой неприязни. — Это безумие, — я откинулся назад, стараясь делать как можно меньше движений, чтобы не тревожить все еще пылающее болью тело. — Вся наша жизнь безумие, — наконец, подал голос Аккерман и повернул голову ко мне. — Это… разве не то, чего ты хотел? Или ты представлял себе это как-то иначе? Люди… не такие, какими ты себе их представляешь, Эрен. Власть вскружит голову любому. — Серьезно, какое это имеет отношение к тому, что мы собираемся сделать? Я имею в виду … Люди доверчивы, но не до такой ведь степени, — я невольно всплеснул руками, и тело тут же отозвалось острой болью, заставив меня тихо зашипеть. — Мы заставим их поверить, — Ривай ухмыльнулся и провел ладонью по моим волосам, слегка наклонив мою голову в сторону. — Ты же хочешь сделать это. — Безумно, — сдался я, вздохнув и взглянув на усмехающееся лицо мужчины, сидящего рядом со мной, а после закрыл глаза, ожидая, когда мы доберемся до нужного нам места. Я не был уверен в успехе задуманного, но адреналин уже вскипал в моей крови. Это был довольно опасный и широкий шаг не только для нас.***
На улицах Виларда всегда было много народу. Этот город никогда не спал, в самых его закоулках скрывалось много тайн. Он был похож на единый огромный организм. По венам его день и ночь мчались автомобили, небоскребы росли на глазах, устремляясь в небо. И, кажется, можно было слышать стук его пульса, идущий от рельс метрополитена. В каждой, даже самой небольшой квартирке непременно работал телевизор. Это было скорее делом привычки, чем желанием смотреть на красочные картинки с экрана. Рекламу крутили прямо на улицах города, но на нее уже давно никто не обращал внимания. До определенного момента. Все экраны мира одновременно приветственно мигнули, привлекая к себе внимание, раздался громкий непродолжительный гудок, оповещающий о том, что сейчас будет сообщение для всех и каждого, и в следующий момент на экранах телевизора показался уже знакомый всем мужчина, который нервно вытирал платочком свой потный лоб. — Добрый день, Вилард, — мужчина улыбнулся, но улыбка эта вышла определенно нервной и дрожащей, а сам мужчина часто дышал, постоянно облизывая тонкие потрескавшиеся губы. — Для нас всех… — его голос сорвался, но он быстро откашлялся, мельком взглянув в сторону, а после снова в камеру. — Для нас всех наступают новые времена, — мужчина вновь замолчал и сделал несколько быстрых вдохов, тяжело сглотнув, будто галстук слишком сильно сдавливал его горло, хотя возможно так и было. — Вилард… Вилард расширяет свои границы. Мы выяснили, что существует множество зон за его… п-пределами. Зоны, не подверженные радиации. И с этого момента… с этого момента все чипы, вживленные вам под кожу… отключены. Экраны потухли, говоря тем самым, что сообщение закончено, а в Виларде стало вдруг так тихо, как не было, пожалуй, еще никогда. И эта тишина была той самой ступенью. Первой ступенью к возвращению человечеству свободы.***
— Мы сделали это! — Ханджи, крепко обняла снисходительно улыбающегося Эрвина, а я мог только стоять и глупо улыбаться, прикрыв глаза. Внутри было столько… столько всего, что было невозможно описать словами. Кто бы мог подумать, что чья-то детская глупая мечта действительно способна изменить жизнь всех людей. Всех, кто так старательно жаждал свободы, жаждал управлять собственной жизнью своими руками. — Эй, Эрен, — Ривай сжал мое плечо и едва заметно улыбнулся, покачав головой, а я вдруг почувствовал, что по моим щекам катятся соленые горячие слезы, которые срывались с моего подбородка, и из моего горла начали прорываться судорожные всхлипы. - О, да брось. — Эй, не смешно! — я недовольно взглянул на веселое лицо Ривая и начал быстро вытирать рукавами свои мокрые щеки, когда дверь кабинета неожиданно распахнулась. — Эрен! — первой в помещение вбежала Микаса, а за ней и Армин с Анри, которые в отличие от девушки только радостно улыбнулись мне, когда как сестра сразу кинулась мне на шею, сдавливая так, словно хотела переломать мне все кости. — Эй, полегче, я все еще являюсь избитым, — рассмеялся я, осторожно отстраняя от себя Микасу, которая принялась внимательно осматривать меня. — Я в порядке, правда. Просто не надо меня так сдавливать. — Так, ребятки, не расслабляемся, у нас еще куча работы! В самом деле, у нас ведь здесь революция! — Зоэ взмахнула руками и быстро выгнала всех из комнаты, по ходу раздавая всем задания, пока сидящий на стуле мужчина, нелепо дергал связанными конечностями, мыча в скотч на своих губах. В комнате я остался один, видимо, остальные посчитали, что мне нужно отдохнуть, и они были не далеки от правды. Оставив бывшего президента Виларда дергаться на стуле перед выключенной камерой, я вышел из его кабинета и осмотрелся на сторонам, оглядывая небольшой коридор, в конце которого заметил металлические створки лифта. Последовав временному порыву, я быстро добрался до него и шагнул в кабину лифта, нажимая на нужный мне номер этажа, прислонившись спиной к одной из стенок, устало прикрыв глаза, физически ощущая, как боль уходит из моих ран, оставляя после себя неприятный зуд под кожей. Небольшая лестница привела меня к громоздкой старой двери с электрическим замком, который открыть не составило труда, так как мне удалось стащить у Ривая универсальную карту-ключ, хотя скорее всего он это заметил сразу же, но просто не подал виду. Дверь открылась хоть и с громким скрипом, но все же легко, и в мое лицо тут же дунул холодный порыв ветра, который я жадно втянул носом, а после смело шагнул за порог, оказываясь на крыше довольно высокого здания, окруженного высоким забором с постом охраны, через который нам удалось проникнуть с небольшим трудом, потому что наш бывший президент выглядел не слишком радужно. Подойдя к невысокой ограде, я сунул руку в карман и осторожно извлек небольшую флешку, задумчиво рассматривая ее в своей ладони, а перед глазами вспыхивали яркие картинки, сопровождающиеся резкими звуками, запахами и легким ворохом чувств внутри.***
Лежащий на кушетке парень широко распахнул глаза и осмотрелся по сторонам, отчего-то начиная чувствовать наступающий приступ неконтролируемой паники. Парень резко подскочил с места и почувствовал, как его руки тот час свело от боли, заставляя тихо застонать. Посмотрев на сгибы локтей, парень начал судорожно выдирать из кожи длинные гибкие иглы, не обращая внимания на нарастающую боль и кровь, которая стекала по его рукам вниз, огибая тонкие пальцы и разбиваясь о кафельный пол. Воздуха в легких не хватало, стены начинали давить на сознание, а к горлу все сильнее подступала тошнота. В голову врезался громкий писк сирены, заставивший юношу подскочить на месте, но босые ступни заскользили по окровавленному им же полу, и слабое тело не удержалось в вертикальном состоянии. — Третий! — дверь резко отъехала в сторону и в нее забежал худой высокий парень, а за ним двое встревоженных девушек в медицинских колпаках и масках. — Третий, ты слышишь меня? — голос парня был слишком громким, поэтому брюнет, волосы которого были почти до колен и теперь разметались по полу, пачкаясь в крови, почти забился в истерике, пытаясь вырваться из чужой хватки. Юноша, который пытался сейчас успокоить буйного брюнета, и сам уже весь испачкался в крови, с ужасом глядя на локтевые сгибы парня, которого держал в своих руках. Через пару минут в комнату забежало еще несколько человек в белых халатах. Один из них тут же оказался на полу, и в плечо испуганного верещащего парня тут же легко вошла игла, пуская успокоительное в кровь.***
— Как ты себя чувствуешь? — светловолосый парень прошел в небольшую светло-бежевую комнатку, держа в своих руках поднос с порцией омлета и стакан с горячим черным чаем. Длинноволосый брюнет обернулся на голос и широко улыбнулся, откладывая на тумбочку книгу, которую читал. Его хмурое обычно лицо мгновенно разгладилось, а из прозрачно-серых глаз пропал привычный всем холод. — Бывало и лучше, но уже не так сильно болит, — юноша выпрямил руки, показывая локтевые сгибы, на которых остались небольшие синяки. — У тебя потрясающая регенерация. Прошло всего три дня, — блондин поставил поднос на тумбочку и взял руки парня, внимательно осматривая кожу и слегка нажимая на едва заметные синяки. — Не больно так? — Нет, я же говорю, что все в порядке, — брюнет улыбнулся и подтянул к себе свой завтрак, чувствуя, как в его длинные чернильные пряди зарываются чужие прохладные пальцы. — Что-то не так? — Думаю, что тебя давно пора бы уже подстричь. Мешаются наверное? — парень пропустил сквозь пальцы черные пряди, а после наклонился немного вниз, будто желая рассмотреть их поближе. — Хотя мне будет их не хватать пожалуй. — На самом деле они и правда очень мешают. Знаешь, как проблемно их мыть? Они ведь постоянно запутываются! — эмоционально воскликнул брюнет, мотнув головой. Такие эмоции он мог показывать лишь рядом с этим человеком, который все эти дни находился с ним рядом и помог увидеть в этой ситуации не только лишь плохие стороны. — Значит завтра я принесу с собой ножницы, если мне позволят, — блондин усмехнулся и скосил глаза на сидящего рядом парня, который наслаждался своим завтраком с голодным видом. Можно ли привязаться к человеку, за пару дней? Он не знал, как остальные, но он уже не представлял, что этот парень не будет приветствовать его по утрам, а каждый вечер требовать новую книгу с горящими любопытством глазами. Определенно он стал для него ближе, чем кто-либо. — Как тебя зовут? — неожиданно спросил брюнет, посмотрев на него своими невозможными глазами, которые были похожи на озера ртути. Глубокие и такие смертельно опасные. — Ты хочешь знать мое имя? — в карих глазах блеснули хитрые искры. Кажется выдавать эту информацию блондин так просто не собирался, затевая какую-то странную игру. — Конечно хочу. Я общаюсь здесь только с тобой, почему мне не хотеть знать твоего имени? — парень с любопытством в своих глазах взглянул на блондина, словно пытался отыскать ответ на свой вопрос в его внешности, но не находил. — Может быть тебе захочется его отгадать? — усмехнулся юноша в ответ, не сводя своего взгляда с длинных прямых черных волос, которые ему так нравились. — Ты наверное шутишь?! Это ведь тысяча различных вариантов! — брюнет недовольно поджал свои тонкие бледные губы и с недовольством посмотрел на веселящегося ситуацией парня, который кажется и не думал давать тому хоть какую-то подсказку. — Хорошо, я помогу тебе, — тихо рассмеявшись, сказал блондин, оглянувшись, будто опасаясь, что их может кто-то подслушивать, и наклонившись к уху парня. — Меня зовут Жан. — Жан? — юноша вскинул серебристые глаза на улыбающегося блондина и уголки его губ тоже дрогнули. — Красивое имя. А полностью? — Жан Кирштайн, — коснулся его уха новый хрипловатый шепот.***
— Спорим, я смогу забраться на это дерево меньше, чем за минуту? — с улыбкой спросил брюнет, волосы которого уже не лежали черным водопадом по спине, а самыми кончиками ласкали острые плечи. — Да ты даже на нижнюю ветку не заберешься, — усмехнулся блондин, скрещивая на груди руки. Это была первая их прогулка в небольшом саду у высокого белоснежного здания. Сады в это время были очень редки, поэтому никто бы не отказался от небольшой прогулки здесь, да и сам брюнет уже устал сидеть в четырех стенах. — Смотри! — парень подбежал к высокому молодому, но крепкому дереву, начиная забираться наверх, но слабое тело не было готово к таким неожиданным нагрузкам, поэтому отказывалось слушаться своего хозяина, из-за чего уже в двух метрах от земли, когда он почти забрался на нижнюю ветку, мир начал переворачиваться с ног на голову. — Осторожно! — блондин быстро оказался рядом и подхватил падающего парня на руки, правда тот не ожидал, что он будет настолько тяжелым и уже оба юноши повалились на землю, недоуменно переглянувшись, а после в голос захохотав, шутливо пихая друга.***
— Эй, что это? Это камера? — черноволосый юноша подскочил с кровати, когда в комнату вошел Жан, с улыбкой показывая другу устройство. Он и сам не знал, зачем прихватил его с собой, просто понял одну простую истину — он скучает дома без этого несносного мальчишки, кем бы он ни был. Возможно, таким образом парень хотел забрать в свой пустой дом частичку этого человека. — Эй, дай сюда! — юноша выхватил камеру из рук блондина и толкнул того на кровать, включая камеру и направляя объектив на него. — Вот так… Улыбнись! — Эй, ты снимаешь? Дай сюда, — Жан со смехом попытался камеру отобрать, но брюнет оказался на удивление очень ловким и в итоге они поменялись местами: блондин стоял напротив кровати, а над ним возвышался Третий. — Ну, не строй такую кислую мину! — недовольно воскликнул юноша, выглянув из-за камеры. — Улыбнись, я хочу увидеть твою улыбку и запечатлеть ее. Ты ведь так редко улыбаешься. — Если ты выключишь эту чертову камеру, то я улыбнусь, — довольно хмыкнул Жан, скрестив на груди руки. — Ты обещаешь? Учти, я все заснял, и от своих слов ты теперь не отвертишься! — брюнет прищурился и отключил камеру, в следующую секунду получая для себя широкую добродушную улыбку.***
— Ну, как? — высокий парень подскочил с койки, на которой сидел до этого и посмотрел внимательно на вошедшего в комнату брюнета, который с улыбкой посмотрел на медбрата, который выглядел сейчас взволнованнее его самого пару часов назад. — Ты слишком сильно переживаешь. Все прошло просто отлично, правда столько людей я еще не видел… Их было больше тысячи, клянусь! — брюнет запрыгнул на кровать и упал на подушку. — Ты знаешь, что отец дал мне имя? Торсон3000. Оно не кажется тебе странным? — Этот ненормальный мог придумать что-то куда хуже, поэтому довольствуйся тем, что есть. Я буду продолжать называть тебя Третьим, — блондин улыбнулся и потрепал парня по жестким черным волосам, поднимаясь. — Я сейчас принесу тебе обед, а ты пока отдохни.***
— Знакомься, это Анри, — Жан улыбнулся и подтолкнул светловолосого юношу чуть вперед себя. Тот оглянулся на него, но после повернулся к сидящему на кровати Третьему, улыбаясь ему. — Это робот. Я воспользовался старыми разработками шефа и создал его для тебя. Он будет присматривать за тобой все то время, что меня не будет. — Зачем за мной присматривать? Ты уезжаешь всего на месяц, — брюнет вздохнул, но своей новой «няньке» улыбнулся. Робот выглядел настолько реалистично, что он бы никогда не распознал в нем отличие от настоящего человека. Он улыбался и смотрел так, будто действительно умел чувствовать. Его движения были плавными и совершенно не казались механическими. — Он будет присматривать за тобой всегда. Если со мной что-то случится, то я буду уверен, что ты не останешься один, — Жан улыбнулся и сел рядом, поймав недовольный взгляд брюнета. — Никогда не говори таких слов, — выдохнул Третий, рассматривая Анри, стоявшего напротив них и внимательно наблюдающего за парнями.***
— Давай, скажи это! Скажи то, что говорил мне вчера, — брюнет бегал с включенной камерой вокруг хмурого Жана и никак не хотел униматься. – Ну, скажи, я ведь делал все, что ты говорил. Я не отлынивал от уборки, я выполнял все задания, я даже терпел эти дурацкие опыты! Ты мне теперь должен, так что говори. — Тебе обязательно это снимать? Давай ты выключишь и я, возможно, скажу это, — решил пойти на ту же уловку, что и раньше юноша, поглядывая в сторону веселого Третьего с камерой. — Нет, я хочу это заснять и смотреть потом снова, снова и снова! Я ведь наверняка больше не смогу этого из тебя вытянуть. Скажи, ведь никто больше эту запись не увидит, — брюнет подошел к кровати ближе и сделал большой кадр несколько смущенного лица парня, который продолжал хмуро смотреть в камеру. — Я не собираюсь этого говорить, убери уже эту чертову камеру, придурок! — блондин попытался отмахнуться от надоедливого парня, но тот ловко отскочил в сторону и замер напротив, продолжая снимать. — Эй, у меня скоро День Рождения. Сделай мне подарок и скажи это, черт подери! — Третий нахмурил тонкие темные брови и взглянул на парня поверх камеры, всем своим видом показывая, что не отступится и своего все равно добьется. — Ну, хорошо… — Жан тихо вздохнул в сторону и упрямо поджал губы, в то время как брюнет подскочил ближе, чтобы точно ничего не упустить. — Ты мне нравишься, идиот… — Отлично! А теперь моя очередь! Слушай, ладно? — Третий перевернул камеру объективом к себе и широко улыбнулся. — Я люблю тебя! — Придурок, — проворчал смущенно блондин и потянул парня к себе на кровать, усаживая рядом и теперь тоже попадая в кадр, глядя в маленький монитор на довольного Третьего, невольно улыбнувшись ему в ответ и выключая чертову камеру, чтобы подарить наглому пацану заслуженный поцелуй.***
— А что было дальше? — лежащий на коленях другого парня, брюнет внимательно смотрел на него снизу вверх, улыбаясь той улыбкой, которую ни с чьей другой было спутать невозможно. Уже достаточно повзрослевший и окрепший блондин открыл глаза и посмотрел на юношу на своих коленях, проведя ладонью по его бледной, не тронутой загаром, щеке. — А остальное я расскажу тебе завтра, — хитро улыбнулся он, наблюдая за тем, как брюнет недовольно хмурится и тихо фыркает в сторону, изображая обиду, но уже через пару секунд поворачивается на бок и утыкается лицом в чужой живот. За эти два года они оба достаточно возмужали, но блондин все равно видел еще того самого напуганного хрупкого мальчика с длинным водопадом черных волос, не смотря на то, что от этого мальчика почти ничего не осталось, кроме нереально красивых глаз и искренней редкой улыбки. Сейчас он был действительно похож на мужчину, но, не видя окружающего мира, оставался все тем же ребенком, доверяя лишь одному человеку. — Скажи, ты ведь никуда не уйдешь? — глухо пробормотал Третий, поднимая серебро своих глаз, в котором всегда тонул блондин, до этого не знакомый с понятием романтики. — Я никуда не уйду. Обещаю…***
— Быстрее, Третий! — выкрикнул блондин, за руку таща за собой тяжело дышащего брюнета, который то и дело спотыкался о валяющиеся на полу обломки стен. — Нет, подожди! — выкрикнул парень, дергая первого за руку и останавливая перед очередным поворотом, за которым слышались чужие незнакомые голоса. — Тебе нужно уходить. Пожалуйста, уходи, — брюнет толкнул парня в другую сторону, оборачиваясь на коридор, в котором уже слышался топот ног. — Ты шутишь?! Черта с два я тебя здесь оставлю! Совсем последних мозгов лишился, придурок?! Идем, я выведу тебя отсюда, — блондин вновь приблизился к парню, как из-за угла выбежало несколько вооруженных человек в масках. — Черт! — блондин тотчас вытащил пистолет из-за пояса своих брюк, который случайно подобрал, пока они бежали по одному из коридоров. — Жан! — брюнет отчаянно окликнул парня, подбегая к нему и крепко обнимая за торс. Не успевшие среагировать военные уже нажали на курки, когда чужое тело закрыло нужную им мишень. — Черт, задание провалено. Валим отсюда! — послышался чей-то далекий раздраженный голос, но двоим парням было уже не до этого. — Ну, и что ты наделал? — хрипло спросил лежащий на полу юноша, прижимая к себе подрагивающее тело. Пули, пусть и задержанные чужим телом, все равно достигли своей цели. Темной лужей на полу растекалась кровь, и уже было не разобраться, чьей из них было больше. — Прости, — послышался тихий всхлип и Третий поднял голову, посмотрев в печальные карие глаза, ощущая, как слабость в теле начинает брать свое, а голова слишком сильно кружится, но он упрямо не сводил взгляда с чужих глаз. — Прости… — Не смей мне тут сопли распускать, — недовольно отозвался Жан, поднимая руку и вытирая большим пальцем соленую прозрачную дорожку, а после опускаясь к губам и стирая кровь с острого подбородка. — Я уверен, что этот ненормальный старикашка воссоздаст тебя из твоих клеток, ведь ты — любимое его творение, которым он так гордился. — Я… Я… — брюнет поджал губы, тихо шмыгнув носом. Дышать становилось все труднее, а глаза закрывались сами собой, но тот упорно держал их открытыми, не желая сдаваться до самого конца. — Ох, помолчи. К чему вся эта розовая хрень? — блондин закатил глаза и глухо закашлял, выплевывая сгусток крови в сторону. — Все из-за меня… — послышался глухой надломленный шепот. Видно было, что Третий держится на одной силе воли, но этого было недостаточно и из парня медленно вытекала жизнь вместе с темной кровью, что смешивалась с чужой на кафельном когда-то белом полу. — Ты ни в чем не виноват, запомни. Я должен был вытащить тебя отсюда, — Жан с сожалением провел по спутавшимся черным прядям окровавленной ладонью, всматриваясь в родные черты. — Как был ребенком… так им и остался… — лежащее на нем тело не давало нормально дышать, а рот то и дело заполняла горячая кровь. Жан опустил глаза и посмотрел на будто уснувшего парня, который был бледнее обычного и ощутимо медленно остывал. — Идиот… — парень посмотрел в потолок, продолжая прижимать к себе наверняка уже мертвое тело, не ощущая, как по вискам катятся прозрачные капли. — И я тебя… — тихо пробормотал блондин, ощущая, как его сознание затягивает в неизвестную черную бездну. — И я тебя… — уже тише вырвалось из бледных окровавленных губ, а карие глаза были устремлены в белоснежный потолок пустым взглядом.***
От воспоминаний меня отвлекло касание к моему плечу, и я обернулся, встретившись взглядом с Риваем, который приобнял меня за талию и внимательно посмотрел на лежащую в моей ладони флешку. — Ты вспомнил? — Да, все, — я прикрыл глаза и глубоко вздохнул. — Отец выкрал их, да? — Да, — Ривай отпустил меня и подошел ближе к ограждению, уперевшись в холодный металл руками. — Он работал в лаборатории, которая продолжала исследования в этом направлении. В один момент он выкрал сохраненное ДНК удавшегося много лет назад эксперимента. Стефан успел взять несколько образцов в тот день, когда произошла попытка выкрасть Торсон3000 из лаборатории. Твой отец исследовал данные будучи юным помощником, он очень умен на самом деле, но прорыв вскружил ему голову. Ему удалось воссоздать тебя. Заново. Будто… Будто второе рождение одного и того же человека. И в какой-то момент Правительство его нашло, это было неизбежно. И они решили использовать вас как оружие. Чтобы подавить любые вспышки… неверности людей. Таких, как колонисты. — Это так странно. Прожить две жизни, — я сжал в ладони флешку и поднял голову, посмотрев на мужчину, темные волосы которого безжалостно растрепал ветер. — А я удивляюсь, как в твоей голове помещается столько информации, — усмехнулся Ривай, приподняв брови. — Хэй, — я невольно рассмеялся и подошел ближе, затихнув на пару секунд. — Но наверное моя прошлая жизнь… должна остаться в прошлом, — занеся руку над головой, я замер на мгновение, но вновь встретившись взглядом со спокойными серыми глазами, уверенно улыбнулся и выкинул флешку, после чего глубоко вдохнул, выпрямив плечи. — Удивительно, сколько всего произошло в жизни маленького глупого мальчишки, — поддразнил меня мужчина, повернувшись ко мне корпусом. — И слышу я это от ворчливого старикашки, — ответил я ему в тон, в следующую секунду оказавшись притянутым вплотную к телу Ривая, который довольно больно укусил меня под подбородком. - Ай! — Не возникай, я все еще могу уложить тебя на лопатки, маленький мерзавец, — тихо проговорил он, не собираясь отпускать меня из крепких теплых объятий. — Звучит довольно заманчиво, — вновь рассмеялся я, положив ладони на чужие плечи и заглядывая в непроницаемое лицо мужчины, глаза которого сейчас были открыты мне и полны разнообразных эмоций. — Когда ты стал таким пошлым? — получив в ответ от меня лишь легкомысленное пожатие плечами, Ривай закатил глаза и покачал головой. — И все же… Кто вы на самом деле? — Это действительно так важно? — я слегка поджал губы и отвел взгляд на раскинувшийся перед нами город, который с сегодняшнего дня зажил новой жизнью. — Абсолютно не важно, — уверенно ответил Аккерман, покачав головой. Он положил ладонь на мой затылок и повернул мое лицо к себе, немного наклоняя вниз мою голову. — Ты несколько минут назад зажег огонь внутри всех людей на этой гребанной планете, Эрен. — А ты зажег огонь во мне, — улыбнулся я и позволил нашим губам слиться в медленном неторопливом поцелуе, который никто из нас не стремился углублять, позволяя друг другу насладиться этим по-настоящему триумфальным моментом, который мы разделяли на двоих. Жизнь нашего города началась заново, с чистого листа. И пусть у нас было еще много работы над нашим будущим, много нерешенных задач, и данная история только начиналась, мы были готовы принять этот вызов. Это была наша жизнь, и мы получили право самостоятельно построить ее именно так, как нам того хотелось.