Сумрак

Выздоровление Гермионы длилось мучительно медленно. По крайней мере, так ей казалось. Дни напролёт Гермиона проводила либо на своей больничной койке, с интересом поглощая страницу за страницей из «Колдомедицины», либо у кровати Драко Малфоя, делая уроки вслух. Выбор был невелик, а монотонность дней обрекала на мрачные мысли. Не проходило и часа, чтобы Гермиона украдкой не поднимала край светлой больничной рубашки. Однако, как и заверил Люциус Малфой, процесс заживления оказался долгим и неприятным. Несмотря на то что ее ежедневно навещали Гарри с Джинни, Геомиона всё больше тосковала по библиотеке, лекциям и преподавателям. И хотя друзья каждый раз приносили свежие цветы и сладости из Хогсмида, Гермионе всё равно было грустно. Овальный ожог на светлой коже, поначалу испугал Гермиону, но она понимала, что это была малая плата за избавление от призванной постоянно врезаться в кожу надписи Беллатрисы Лестрейндж. Ежедневные обработки раны, бинтование и зелья, которые ей приходилось поглощать и от которых кружилась голова, очень утомляли Гермиону, и она с нетерпением ждала окончания своего злаключения в больничном крыле. Тёмную, злосчастную ночь, после нападения, когда спасительная близость Малфоя внесла беспорядок и возбуждение в её мысли, Гермиона старалась не вспоминать. Ей были чужды странные слова и непонятные поступки волшебника, чьи моральные и идеологические устои шли наперекор тому, что он делал. Гермионе было невдомёк, почему верный слуга Волан-де-Морта решил вновь спасти ей жизнь. Душа девушки была тронута и благодарна, но разум подозревал недобрые цели. Поверить в то, что Люциус Малфой возвращал долг за собственного сына, Гермиона не могла. Ведь слова Малфоя о плате за его услуги ежечастно напоминали о себе. Гермиона очень надеялась остаться в стороне от его грязной игры. Рон появился в палате всего раз, да и то вместе с Лавандой, чьи глаза буквально рыскали по телу Гермионы, в поисках видимых повреждений. Наступив себе на горло, Гермиона постаралась быть как можно более вежливой и с трудом сдержалась, чтобы не прогнать непрошеных гостей от своей кровати, и тем самым опуститься в глазах мадам Помфри. Люциус Малфой появлялся в скрытой комнате Драко каждый день неизменно к семи часам вечера, поэтому Гермионе не составляло большого труда избегать его. Но всё же один раз мужчине удалось застать её врасплох. Насмешливая улыбочка и высокомерно приподнятые брови, вместе с ядовито-приторным пожеланием «скорейшего выздоровления», вызвала череду мурашек по спине Гермионы и нехорошее предчувствие в груди. Она не понимала причину его хорошего настроения, и не имела ни малейшего желания узнавать. Вежливо ответив на приветствие, Гермиона собрала учебники и молча вышла из комнаты, предоставив в распоряжение Малфоя те считанные минуты, которые он желал провести с сыном наедине. Однако, по возвращении в палату, там обнаружился другой гость. — Профессор Дамблдор? — удивилась Гермиона, ставя книги на тумбочку и поворачиваясь к директору. — Вижу, вы идёте на поправку, — улыбнулся директор, присаживаясь на стул.— Как Драко Малфой? Гермиона улыбнулась. От его зорких глаз действительно ничего не укрывалось. — Мадам Помфри говорит, что без изменений, — ответила Гермиона и присела на край кровати. — Я знаю, что говорит мадам Помфри, — мягко произнёс профессор Дамблдор и его глаза сверкнули из-под очков половинок. — Мне интересно, что думаете вы? — Я? — Гермиона растерянно растерла руки. — Я думаю… думаю, Драко идёт на поправку, просто очень медленно. — И что заставляет вас так считать? Гермиона опустила глаза, внутренне надеясь, что её не высмеют: — Его тело становится теплей и… — она закусила губу и понизила голос до шепота. — Иногда мне кажется, что он всё слышит! — Это хорошо, — просто ответил директор Дамблдор и карие глаза его ученицы удивлённо расширились. — Вы не считаете это глупостями? — спросила Гермиона, затаив дыхание. — Я думаю, — откинувшись назад, начал говорить Дамблдор, — что любое искреннее чувство, отданное бескорыстно, с чистыми помыслами и на благо чьей-то души всегда можно почувствовать или… услышать. Глаза Гермионы радостно загорелись. — И что главное, — продолжил директор, наклоняясь вперёд и внимательно вглядываясь в разрумянившееся от счастья лицо. — Кое-кто другой тоже в это поверил, мисс Грейнджер, хоть и с некоторой опаской и неохотой. Гермиона непонимающе сдвинула брови. — Этому человеку не часто приходилось сталкиваться с такими человеческими качествами, как доброта и бескорыстие, мисс Грейнджер, — Альбус Дамблдор помолчал, разглядывая нахмуренное лицо своей ученицы, затем проникновенно добавил: — Как и его сыну. Заморгав, Гермиона недоумённо всмотрелась в лицо пожилого человека. Что он хотел этим сказать? — Подумайте над моими словами, мисс Грейнджер, — с этим словами директор школы встал и направился к двери. — Это всё, о чём я прошу. И он ушёл. Покинул Гермиону с непонятным чувством пустоты от недосказанности. Но Гермиона Грейнджер не была глупой, неспособной к размышлению простушкой. Она не раз разгадывала его подсказки. Взять, к примеру, историю с времяворотом и «спасением нескольких жизней» на третьем курсе. Гермиона была уверена, что и сегодня Дамблдор не просто так нанёс ей визит. Он одобрил метод, которым Гермиона пытается вывести Драко из беспамятства, но в то же время намекнул на то, что Люциус Малфой с подозрением отнёсся к её действиям и с неохотой принял помощь. Как и его сын. Чтобы это могло значить? Задумавшись, Гермиона прижала пальчик к губам. С неохотой? Подозрением? А значит… с недоверием? Но по отношению к кому? Она вряд ли представляла собой какую-то угрозу, как и ценность. Тогда… Неужели Дамблдор действительно планировал переманить Люциуса Малфоя на строну Ордена Феникса? Возможно ли это? Гермиона вспомнила помощь, которую Люциус охотно ей оказал, и принялась нервно жевать губу. Нет! Невозможно чтобы Люциус Малфой отрёкся от своих идеалов! Было бы глупо довериться ему! Он просто использовал их, потому что его сын до сих пор нуждался в помощи. Убеждённо покачав головой, Гермиона вдруг замерла. Знакомый надменно-презрительный голос барабаном отозвался в сознании, отшвыривая все разумные доводы: Как вы смотрите на то, чтобы Беллатриса Лестрейндж снова оказалась в Азкабане, мисс Грейнджер? Гермиона резко вскинула голову. Возможно ли… Месть? Подскочив и не удосужившись обуться, она маленьким ураганом влетела в палату Драко Малфоя. Нахмурившись, его отец обернулся на шум и, оглядев её с ног до головы, презрительно изогнул бровь: — Что-нибудь забыли? — Сухо поинтересовался Люциус, с некоторым удивлением уставившись на её босые ноги. Гермиона подавила внутреннюю нервозность и бесстрашно ступила вперёд: — Вам всё ещё нужна моя помощь? — хрипло спросила она, примёрзнув к каменному полу. Одна бровь Люциуса задиристо приподнялась. Губы изогнулись в неком подобии довольной ухмылки. Серые глаза с любопытством всмотрелись в карие. — Можно узнать, что заставило вас передумать? — его низкий надменный голос звучал тихо-тихо, почти вкрадчиво, обволакивая девушку подобно мягкому пуховому одеялу. Гермиона не ответила. Лишь пристально вглядывалась в его менявшееся на глазах лицо, считывая эмоции и пытаясь найти ответы. Он был доволен. Даже счастлив. Преодолев разделяющее их расстояние, Люциус остановился перед Гермионой и двумя пальцами приподнял её лицо за подбородок: — Хотите поквитаться, не так ли? — спросил мужчина, вглядываясь в распахнутые карие глаза. Гермиона слабо выдохнула. Она была права. Им действительно руководила месть. Не было в его душе места для благородных порывов. Но иного она и не ждала. — Вы приняли правильное решение, мисс Грейнджер, — заговорщицки произнёс Люциус Малфой, склоняясь к её уху. — И вы не пожалеете. Ох, если бы он знал… Гермиона Грейнджер начала сожалеть о своём необдуманном порыве уже на следующий день, когда огромный чёрный филин доставил ей письмо от Люциуса Малфоя, с просьбой (приказом!) ни в коем разе умышленно не избегать встреч с ним. Также Малфой добавил, что на следующей неделе у него запланирована официальная беседа с профессором Дамблдором, где, как Гермиона того желала, они обсудят план по поимке его сумасшедшей родственницы, а также участие самой Гермионы в этой авантюре. Поначалу она удивилась, а спустя время ей показался подозрительным тот факт, что Люциус Малфой действовал прямо и открыто. Он прекрасно помнил желание Гермионы уведомить обо всём профессора Дамблдора и действовал без присущего ему слизеринского эгоизма в решениях. Как ни странно, но это напугало Гермиону ещё больше. Ей до зуда хотелось поделиться всем с Гарри и Джинни, но внутреннее чувство предостерегало от этого и подсказывало ждать. Спустя двенадцать дней мадам Помфри позволила Гермионе вернуться в Гриффиндорскую башню, строго напутствовав её наставлениями о ежедневном смазывании затянувшейся кожи целебной, молочного цвета, мазью. Живоглот, радостно урча, не слезал с колен хозяйки ни в библиотеке, ни в Обеденном Зале. Маленькой тенью следуя по пятам, он находил её всюду, и Гермиона была невероятно тронута заботой своего рыжего пушистого комочка. Всю последующую учебную неделю Гермиона Грейнджер была занята тем, что усердно готовилась к Ж.А.Б.А. и действительно старалась не избегать Люциуса Малфоя. Но его постоянные издевки и ядовитые замечания по поводу избираемой литературы выводили девушку из равновесия, которым раньше она всегда наслаждалась, читая Драко вслух. Однако самым странным казалась его привычка останавливаться за её спиной и с высоты своего немалого роста заглядывать в книгу. Он ни разу не попытался прикоснуться к ней и никак не комментировал её осторожные любопытные взгляды. Казалось, Люциус Малфой просто ждал чего-то, и совсем скоро Гермиона раскрыла тайну его холодного выжидательного спокойствия. Это случилось перед сном, когда она, распаренная и довольная, после обычного горячего душа, аккуратно накладывала тонкий слой мази на обновлённую кожу своего живота. Тоненькие пальчики девушки замерли, наткнувшись на едва ощутимые бугристые линии под пупком, и страх вновь завладел её сознанием. Неужели надпись снова начала проявляться? Нахмурившись, Гермиона шумно выдохнула и взяла себя в руки. Вдавив ладони в живот, она опустила голову и, всмотрелась в бледные выпирающие рубцы. Не может быть! Этот чёртов пожиратель вырезал на ней свои гадкие инициалы! Как теперь прикажите ей избавиться от красноречивых «Л.М.» почти на самом видном месте?! Сцепив зубы, Гермиона стянула с головы мокрое полотенце и зашвырнула его в самый дальний угол. Мерзкий, гадкий, высокомерный эгоист! И зачем она только согласилась ему помогать? Первая мысль была бежать к Дамблдору и всё ему рассказать. Но Гермиона не была трусихой и ей претила одна только мысль кому-то пожаловаться. Закричав от бессильной злобы, она вцепилась пальцами во влажные кудри. Что если кто-то заметит? Гарри, будучи парнем, мог и не увидеть две собственнические буквы на столь интимном месте, но Джинни — девушка и её ближайшая подруга. Они часто переодевались в присутствии друг друга, не стесняясь своего нижнего белья. А как же её личная жизнь? Гермиона могла поклясться, что ни одному парню не понравится наблюдать чьи-то инициалы на коже любимой девушки. Особенно в столь красноречивой и известной всему магическому миру комбинации. Настроившись при следующей встрече устроить Люциусу Малфою настоящий разнос, Гермиона, проигнорировав заинтересованное «мяу» Живоглота, улеглась в постель. Мстительно представляя себе мучительную смерть пожирателя в разных кровавых вариациях, она погрузилась в крайне беспокойный и мучительный сон, который, как показалось, не продлился и часа. Гермиону трясли за плечо, причём довольно грубо. Проснувшись, она не сразу узнала своего декана. — Профессор МакГонагалл? — сипло спросила Гермиона, потирая сонные глаза. — Директор Дамблдор желает вас видеть! — произнесла волшебница в своей обычной строгой манере. — Сейчас? — Гермиона взглянула на время. Тёмные стрелки округлых настенных часов над письменным столом почти приблизились к двенадцати ночи. — Оденьтесь поприличнее и не в школьную форму! — велела профессор МакГонагалл и Гермиона вдруг осознав возможную серьёзность ситуации, выпрыгнула из кровати. — Что-то случилось? — испуганно спросила девушка, натягивая на себя тёплое коричневое платье с длинными рукавами и округлым светлым воротничком. Неужели Гарри опять приснился сон? Кому-то угрожала опасность? — Вам всё объяснят! — нетерпеливо ответила женщина и поторопила Гермиону. — Волосы, мисс Грейнджер! Нельзя идти с такой растрёпанной причёской. И захватите мантию! Гермиона резко обернулась. Мантию? Значило ли это, что она покидает Хогвартс? Однако времени на вопросы не было. Профессор МакГонагалл была явно не в духе, о чём свидетельствовала её напряжённо-поджатая фигура и недовольно стиснутые в тонкую полоску губы. Молча последовав за своим деканом, Гермиона буквально через несколько минут оказалась в ярко освещённом кабинете Альбуса Дамблдора, где профессор МакГонагалл её и оставила, исчезнув в тени винтовой лестницы. — Мисс Грейнджер! — воскликнул профессор Дамблдор, привлекая внимание Гермионы к огромному полыхавшему камину и двум, стоявшим у огня, высоким мужчинам. Гермиона заморгала от удивления, вглядываясь в их тёмные одежды и накинутые на головы капюшоны. Сердце девушки пропустило удар. Сомнений не было. Перед ней стояли два пожирателя и за отсутствием полумасок, она признала в них профессора Снейпа и Люциуса Малфоя. Наверное, побледневшее лицо выдало её чувства, потому что директор Дамблдор, неловко прокашлявшись, ободряюще опустил свою руку на её плечо. — Не волнуйтесь, мисс Грейнджер. Вы можете чувствовать себя в полной безопасности с этими волшебниками, — однако голос его звучал как-то натянуто и расстроено. Гермиона неуверенно кивнула, не сводя испуганного взгляда с двух широкоплечих фигур. У неё затряслись поджилки. — Профессор Снейп и мистер Малфой здесь, чтобы сообщить вам одну шокирующую новость, мисс Грейнджер. Крепитесь, ибо даже в самые трудные минуты жизни вы должны сохранить рассудок и верить в лучшее, — нервно облизнув пересохшие губы, Гермиона недоумённо взглянула на директора Дамблдора, и его полные невыраженного сочувствия голубые глаза успокаивающе потеплели. — Боюсь, нас застали врасплох, мисс Грейнджер. Авроры не успели среагировать. Слишком неожиданным оказался удар врагов по вашим родителям. — Что?! — воскликнула Гермиона, вздрагивая. — Моим родителям?! Дамблдор печально кивнул, подтверждая её догадку: — Два часа назад было совершено нападение на ваш дом, и ваших родителей… убили, — он говорил спокойным размеренным тоном, внимательно считывая каждую эмоцию на лишённом природных красок лице ученицы. — Однако, здесь, по словам профессора Снейпа, наблюдается кое-какое несоответствие и вам придётся отправиться в Лондонскую Городскую Больницу, чтобы опознать тела. Маггловская полиция уже доставила их в морг. Ноги Гермионы подкосились, и она пальцами вцепилась в угол полированного стола. Её мозг лихорадочно работал, глаза перебегали с одного сурово нахмуренного лица на другое. — Но этого не может быть! — прошептала Гермиона, нерешительно поднимая голову и встречаясь с изучающе-жёстким и надменно-презрительным взглядами Северуса Снейпа и Люциуса Малфоя. — Вы ведь говорите о Лондоне? Снейп коротко кивнул и из груди Гермионы вырвался облегчённый вздох. — Господи! — приглушённо прошептала она, закрывая глаза. — Нет нужды опознавать тела, профессор. Это… не мои родители. Последовая долгая тишина, которую прервал вкрадчивый голос Северуса Снейпа: — Откуда, позвольте узнать, такая уверенность? Гермиона открыла глаза и подавленно улыбнулась: — Потому что я позаботилась о том, чтобы моих родителей никто и никогда не нашёл, — уверенно проговорила девушка, дивясь твёрдости своего голоса. В серых глазах Люциуса Малфоя промелькнуло удивление, но он не произнёс ни слова. — Именно это и разозлило Беллатрису, — кивая в подтверждение её словам, проговорил Снейп, обращаясь к директору. — Она была разъярена тем, что магглы знать не знали никакой Гермионы Грейнджер. Карие глаза Гермионы настороженно прищурились: — Выходит, вы тоже там были? Поставленный ребром вопрос вызвал усмешку на тонких губах Люциуса Малфоя, и у Гермионы зачесалась ладонь, — так сильно ей захотелось треснуть по его самодовольной физиономии и поквитаться за то, что он посмел с ней сделать. — Профессор Снейп не участвовал в нападении на ваш дом, мисс Грейнджер, — мягко пояснил директор Дамблдор. — Эта операция была доверена другим лицам. — Вроде него? — ничуть не стесняясь, разозлённая и всё ещё напуганная девушка, ткнула подрагивающим пальцем в сторону Малфоя. Его издевательская улыбка стала ещё шире. Дамблдор промолчал, и Гермиона, поджав губы, едва сдержала нахлынувшие слёзы. В глазах запекло. — Нет, мисс Грейнджер. Мистер Малфой здесь по другой причине, — это проговорил Снейп. — И по какой же? — огрызнулась Гермиона, рукавом платья утирая с щёк предательскую влагу и отмечая, что от наблюдательных глаз Малфоя не ускользало ни одно движение. Ах, как же это раздражало! — Они здесь, чтобы воплотить план по поимке Беллатрисы Лестрейндж, — ответил директор Дамблдор, вглядываясь в девичье лицо. — И вы тоже, мисс Грейнджер. От волнения у Гермионы пересохло в горле. Она заморгала, медленно приходя в себя. — Чем я могу помочь, сэр? — спросила Гермиона, решив по возможности игнорировать присутствие Люциуса. Жестом профессор Дамблдор велел Северу Снейпу прояснить ситуацию. — На больницу и морг наложили следящие чары, — сухо проговорил тот. — Как только вы, мисс Грейнджер, переступите порог, это неминуемо призовёт мадам Лестрейндж. Гермиона облизнула губы: — И вы хотите устроить ей ловушку? — Именно, — последовал краткий ответ профессора Снейпа. Овладевшее её душой волнительное предвкушение, разгорелось вдвойне от одной мысли, что эта сумасшедшая кровожадная преступница может вновь оказаться в Азкабане. — Значит, мне надо лишь появиться в больнице, под предлогом подписания бумаг и прощания с покойными родителями, а когда эта женщина появится, её схватят члены Ордена? — рассудила Гермиона, поднимая на двух мужчин встревоженный взгляд. — На самом деле, дело обстоит несколько иначе, мисс Грейнджер, — профессор Дамблдор выдержал многозначительную паузу. — О том, что вам уготована ловушка знает лишь Волан-де-Морт и его самые доверенные лица. Нехорошее предчувствие закралось в сердце Гермионы, заставляя его биться быстрее. — Мы сможем отправить с вами лишь одного сопровождающего, иначе Волан-де-Морт догадается, что среди его людей есть предатели. Чего допустить нельзя. — И кто же со мной пойдёт? — дрожащим голосом поинтересовалась Гермиона, глядя лишь на директора Дамблдора и всей душой надеясь на его здравый рассудок. — Я, мисс Грейнджер, — ответил на её вопрос профессор Снейп, и Гермиона резко обернулась. На лице Северуса Снейпа появилась гримаса неприкрытого отвращения. — Вы пойдёте со мной и не отойдёте от меня ни на шаг. Вам ясно? — его приказ прозвучал устрашающе. Гермиона кивнула и перевела взволнованный взгляд на хранившего молчание Люциуса Малфоя. Облачённый в темные одежды пожирателя, мужчина стоял, опираясь рукой о каминный портик. Расслабленная поза дышала силой и спокойствием, будто ему всего лишь предстояло прогуляться по Косому переулку или зайти в банк. Серые глаза, изредка сужались, внимательно следя за беседой, лицо же олицетворяло маску полнейшего безразличия. У Гермионы сложилось впечатление, что ему крайне претило их общество. И вполне вероятно, так оно и было. Гермиона поджала губы. — Вы тоже пойдёте? — тихонько спросила она дрогнувшим голосом, мысленно упрекая себя за проявленную слабость и трусость. По-змеиному коварная улыбка исказила тонкие губы Люциуса: — О, даже не сомневайтесь, мисс Грейнджер, — насмешливым тоном произнёс мужчина, постукивая гладкой тростью по бедру. Гермиона пожалела, что спросила. Она не знала, на что надеялась, когда осмелилась обратиться к Малфою с вопросом, но его ответ, как и ожидалось, перевернул возбужденные мысли и чувства Гермионы вверх дном. * * * Гермиона никогда так не жалела о своих решениях, как в ту ночь, когда вспыхнувшее за профессором Снейпом зелёное пламя, оставило её в распоряжение Люциуса Малфоя. — Вы готовы, мисс Грейнджер? — спросил он, протягивая девушке затянутую в перчатку руку. — Д-да… — прерывисто ответила Гермиона, переводя на Дамблдора тревожный взгляд. Директор успокаивающе потрепал свою ученицу по плечу: — Всё будет хорошо, моя дорогая. Главное, во всём слушайтесь профессора Снейпа. Кивнув, Гермиона не выдержала и спросила: — Почему я должна уходить с мистером Малфоем? — она намеренно не смотрела в сторону светловолосого пожирателя и не принимала его руку. Дамблдор мягко подтолкнул её к нетерпеливо ожидавшему мужчине. — Профессору Снейпу нужно кое-что организовать до вашего появления, — объяснил директор, но Гермиона не почувствовала облегчения, лишь напряглась ещё больше. — Но… — напрасно попыталась возразить она и страшно расстроилась, когда Люциус, в два шага преодолев разделяющее их расстояние, резким жестом подхватил её под локоток. Гермиону словно подцепили на крючок. Вместе с внезапным подёргиванием «Л.М.» внизу живота, она почувствовала, как вся её нервная система содрогнулась в ответ на горячее прикосновение мужчины. Бросив на Люциуса раздражённый, полный чистой ненависти взгляд, Гермиона выдернула руку из его жёсткого захвата и гордо прошествовала к камину. Она не понимала, как профессор Дамблдор мог ему доверять! Это было просто немыслимо! — Для путешествия каминной сетью вдвоём, требуется, по меньшей мере, телесный контакт, — ненавистным глумливо-поучающим тоном произнёс Малфой, тем самым как бы гладя её против шерсти. Гермиона покраснела от досады, но не посмела сдвинуться с места. Зайдя в камин, Люциус вновь подал ей руку, и Гермиона удивлённо моргнула, поражаясь манере предложенной им поддержки. Не позволив себе и секунды на растерянное размышление, она неловко положила свою маленькую руку на широкую тыльную сторону мужской ладони. Контраст был невероятно впечатляющим. Гермиона никогда не замечала, как по-детски мала и изящна её рука! Слабо улыбнувшись, Дамблдор проводил их задумчивым взглядом. Малфой зачерпнул летучего пороху и бросил его под ноги: — Замок Малфоев! Испуганно вскрикнув, Гермиона резко прервала телесный контакт, но не успела выскользнуть из камина. Она услышала собственный крик и ругательство Люциуса. Свет замелькал перед глазами, голова закружилась, и через долю секунды девушку буквально вышвырнуло на каменный пол. Застонав, Гермиона перекатилась на бок и поджала колени к животу. Как же больно… Дышать было почти невозможно. Однако ей не дали прийти в себя. Сильные руки, подхватив Гермиону под мышки, с глухим стуком вдавили хрупкое тело в стену. — Маленькая идиотка! — послышалось сердитое шипение над поникшей кудрявой головой. Гермиона лишь жалобно всхлипнула под непрекращающиеся болезненные спазмы в животе. Жесткие пальцы, подцепив виновато опущенный подбородок, грубо подняли его вверх. — Смотрите на меня, когда я разговариваю с вами, мисс Грейнджер! — Люциус произнёс её имя так, словно оно было грязью на его языке. Губы Гермионы задрожали от противоречивых эмоций. Обида, страх и праведный гнев за то, что он сделал с ней, вытеснили волнение, и её карие глаза в раздражении сузились. — Уберите от меня свои руки, сэр! — сквозь зубы выцедила Гермиона, толкая Малфоя в грудь. На долю секунды державший её мужчина, казалось, опешил от подобной наглости. Его пальцы немного расслабились, тёплая ладонь легла на тонкую талию девушки, и Гермиона с облегчением почувствовала твёрдый пол под ногами. Люциус Малфой был невероятно высок. И как Гермионы раньше не замечала, что в школьных туфлях на пятисантиметровых каблучках, она едва доходила ему до плеча? Это разозлило её ещё сильнее. — Вам следовало предупредить меня, что мы отправимся в ваш дом, сэр! — гневно прошептала Гермиона, нервно оглядываясь по сторонам. — Вы не имеете права злиться на то, что я испугалась и попыталась сбежать! Тёмная сырая комната, в которой они оказались, напоминала подвал из фильма ужаса. — Ах, мисс Грейнджер, — качая головой, проговорил Малфой, — в следующий раз подумайте дважды, прежде чем попытаться совершить нечто подобное… снова. Будьте уверены, последствия вам не понравятся. Гермиона фыркнула, пытаясь освободиться из его тисков. — Вы снова мне угрожаете?! Предупреждаю вас, я… — Пожалуетесь Дамблдору? — закончил за неё Люциус и насмешливо ухмыльнулся. Чёрный капюшон слетел с его головы на спину, обнажив светлые аккуратно уложенные волосы. Гермиона перевела взгляд на зажатую в его руке трость с головой змеи, где как она знала, Малфой хранил волшебную палочку. Нет! Она не позволит запугать себя! Представив себе директора Дамблдора и эпический для Люциуса Малфоя финал, девушка подобралась и гордо вскинула голову. — Именно! — храбро подтвердила Гермиона. — Я расскажу ему всё и даже то, что вы вырезали на моём животе! Сумрачные глаза Малфоя заинтересовано расширились, а на губах заиграла довольная улыбочка. — Надо же, — вкрадчивым шёпотом, произнёс мужчина, склоняясь к её уху. Выбившиеся из её причёски мелкие кудряшки, зашевелились потревоженные горячим дыханием. — Не ожидал, что они проявятся так скоро! — Что вы имеете в виду?! — потребовала ответа Гермиона одновременно разозлённая и смущённая близостью Малфоя. Ей не нравился этот чисто мужской метод доминирования, и она не понимала, почему его не отталкивали прикосновения рук маглорождённой. Мир и правда сошёл с ума! Тихонько рассмеявшись, Люциус, к вящему ужасу Гермионы, придвинулся вплотную и опустил левую руку на её живот. — Вам понравилось? — тихонько спросил он. Серые глаза опасно сверкнули. — Как вы смеете так со мной обращаться и… и… прикасаться ко мне?! — прошипела Гермиона, веселя Малфоя. Маленькие ладошки с силой упёрлись в широкую грудь. Пальцы Люциуса напряглись, и Гермиона почувствовала странное магическое покалывание на вырезанных инициалах. Она застыла и подняла на него испуганный взгляд: — Что вы со мной сделали? — слабо выдохнула девушка, чувствуя, как жар мгновенно разливается в крови. — Я должен быть уверен, что вы не покинете нас, мисс Грейнджер, — самодовольно проговорил Люциус, теперь уже ласково поглаживая её живот. — Это, своего рода, метка, подобная чёрному знаку Тёмного Лорда. Я всегда буду знать, где вы находитесь, вы же, в свою очередь, поймёте, когда нам потребуются ваши услуги. Несколько секунд Гермиона молчала, сомневаясь правильно ли она его поняла. Но потом, стукнув кулачком по твёрдой груди, громко закричала: — Вы — больной, мерзкий, напыщенный змей! Как вы посмели поставить на мне клеймо, как на какую-то корову или овцу?! Я не принадлежу вам, слышите?! Вы не имели права так поступать! Я ничего вам не должна! И даже если вы помогли мне пару раз, то не забывайте, что я спасла вашего никчёмного сына! Уберите руки! Я вас ненавижу! Слышите?! Не прикасайтесь ко мне! Не прикасайтесь! Не прикасайтесь! Забившись подобно маленькому затравленному зверьку, Гермиона тщетно пыталась вырваться из его объятий. Это распалило Люциуса ещё больше. Кровь прилила к его паху, направляя мысли мужчины совсем по другому пути. Однако она была школьницей, ровесницей его сына и почти ребёнком. Малфой нахмурился, пролистывая некоторые застрявшие в его памяти моменты. Вспомнив, что Гермионе, по её собственным словам, предстояло подписать какие-то официальные магловские бумаги, Люциус прервал её бесконечный поток оскорблений одним вопросом: — Сколько вам лет, мисс Грейнджер? — Какое вам дело?! — Гермиона вновь дёрнулась в сторону, но руки Малфоя без видимых усилий пресекли эту жалкую попытку. — Ответьте мне, мисс Грейнджер. Неужели это так тяжело? — со странной пугающей любезностью попросил волшебник, продолжая массировать низ её живота, и тем самым, не позволяя бурлящему в крови огню остыть. Гермиона покраснела от смущения: — Восемнадцать. Светлые брови Люциуса взлетели вверх: — Разве вы не ровесница Драко? — Я родилась в конце сентября! — запальчиво объяснила Гермиона, опуская глаза на его огромную горячую руку. — А в Хогвартс принимают в полные одиннадцать лет! Мне пришлось ждать год и поэтому я старше всех своих сокурсников! Она умолчала о том, что целый год на третьем курсе пользовалась времяворотом, отчего может считаться старше ещё на пятьдесят дней. — Как это… кстати, — задумчиво произнёс Люциус и с явным сожалением отступил назад. — А вот и профессор Снейп. Выйдя из камина, Северус Снейп кивнул Малфою и протянул Гермионе руку. — Нам пора, — коротко произнёс он, и Гермиона почти бегом бросилась к своему учителю. За её спиной послышался смешок, а затем и надменный, растягивающий гласные, голос: — Слушайтесь своего профессора, мисс Грейнджер. А не то попадёте в менее привлекательные руки. Не испугавшись его угрозы, Гермиона ухватилась за руку Северуса Снейпа, который в свою очередь успел бросить на Люциуса предостерегающий взгляд. Вместе они аппарировали в ночной Лондон. Пронёсшаяся позади машина, взметнула мантию Гермионы, и это напомнило о том, что от этой одежды им следовало избавиться. Посмотрев на профессора Снейпа, она удивилась его предусмотрительности. Он, конечно, не походил на обычного маггла, но, плотно застёгнутый на все пуговицы, длинный чёрный сюртук не слишком сильно отличался от того, что носят современные магглы. Стянув с себя мантию, Гермиона аккуратно сложила её в маленькую, бисерную сумочку. Расправив складки шоколадного, доходившего до колен, платья, она, под пристальным взглядом профессора Снейпа, поправила стянутые в узел волосы и, собравшись с духом, осилила бодрый кивок. Сердце Гермионы стучало, как у пойманной в силок птички, то и дело, норовя выпрыгнуть из груди. Ей вдруг вспомнился отчаянный поход в Министерство Магии, чуть больше года назад. Какой храброй и бесстрашной она была тогда в окружении друзей! Как отчаянно сражалась с Долоховым, вовремя обеззвучив его заклятием, и тем самым сохранив себе жизнь, но не избежав вечного напоминания о том, что побывала в объятиях смерти. Теперь в дополнение в длинному бледному шраму, на её животе красовалась ещё одна отметина, которую Гермиона получила, не сумев избежать совсем других объятий, и которые она бы с радостью променяла на предыдущие! Лучше повидаться со смертью, чем терпеть прикосновения Люциуса Малфоя! Внутренне содрогнувшись, Гермиона приободрила себя тем, что когда они поймают мадам Лестрейндж, она обязательно в мельчайших подробностях изложит всё профессору Дамблдору. Да! Она собиралась жаловаться! Но больше ей не у кого было просить помощи! То, с каким болезненным интересом Малфой прикасался к её животу, поддерживал за талию и намеренно горячил кровь, пугало Гермиону больше, чем предстоявшая и вполне реальная встреча с Беллатрисой Лестрейндж. Однако, природа этого страха, оставалась ей совершенно не понятной. — Ни шагу от меня. Беспрекословно подчиняться каждому моему приказу. Скажу бежать — вы побежите, спрятаться — спрячетесь. Никаких импровизаций или личного мнения, мисс Грейнджер! И, ради Мерлина, не геройствуйте! Вы меня поняли? Гермиона недовольно кивнула. Профессор Снейп обращался с ней как с непутёвым ребёнком. И это раздражало. — Вы аппарируете? — спросил Снейп и, принимая во внимание всю серьёзность ситуации, Гермиона решила не врать. — Да. — Зарегистрированы? Девушка покраснела от досады: — Я пропустила экзамен в августе. Следующий — в феврале. — Если я прикажу аппарировать — вы немедля послушаетесь! — строго проговорил Снейп. — Аппарируйте к границам Хогвартса. Вас встретит Дамблдор. — А как же вы? — не удержавшись, спросила Гермиона, переводя взгляд на суровое лицо. — Гриффиндор! — со злостью пробормотал профессор Снейп и, грубо схватив Гермиону повыше локтя, потащил её в сторону ярко освещённой уличными фонарями больницы. — Что я сказал насчёт геройства, мисс Грейнджер?! Вы не помыли уши? Или решили уподобиться вашим тупоголовым друзьям?! Поджав губы, уязвлённая Гермиона промолчала и удержалась от вопросов. Хотя многие из них мучили её больше прежнего. Как Снейп собирался защищать её, не раскрыв своей лояльности Ордену Феникса? Рискнёт ли он пойти против пожирателей ради спасения одной, не представляющей никакой ценности для магического мира, девушки? Гермиона совершенно точно в этом сомневалась. А даже если он действительно вздумает вступиться за неё, ей придёться обернуть события так, чтобы никто из слуг Волан-де-Морта не догадался о его шпионской службе. Об этом она размышляла почти всю дорогу, пока они не подошли к регистратуре, и Гермиона не назвала своё имя. Свет погас в ту же секунду, как последний звук слетел с её губ. Ярко-красные и золотые лучи засверкали со всех сторон, и Гермиона, пригнувшись, наблюдала, как один за другим медицинский персонал валится с ног. Выхватив волшебную палочку, девушка, помня наставления Снейпа, замерла у его ног. — Кис-кис-кис! Иди сюда, котёнок! — отвратительно-слащавый голос незнакомого пожирателя тисками сжал, отстукивавшее бешенную дробь, сердце Гермионы. — Джаксон, — раздражённо протянул Снейп, выступая вперёд и закрывая собой ученицу. — Не знал, что ты тоже будешь здесь. А где же Белла? — Она немного задерживается, — отмахнулся мужчина, скидывая капюшон и снимая маску. В темноте блеснула его лысая голова, и Гермиона совершенно точно различила блестящий язык, увлажнивший нижнюю губу. Она содрогнулась от отвращения. — Мы пришли поиграть с грязнокровкой, пока дорогая Белла пытается сюда попасть, — пожиратель рассмеялся и его поддержал зловещий хохот других. Господи, сколько же их было? Подняв встревоженные глаза, Гермиона заметила, как напряглась широкоплечая фигура профессора Снейпа и догадалась, что всё обернулось не по плану. — Думаю, если мы развлечёмся круциатусом, она всё ещё будет в сознании к приходу Беллы, — поддакнул другой пожиратель, и они все зашагали вперёд. — Аппарируйте! — послышался глухой приказ Снейпа. Задрожав, Гермиона нахмурилась и не двинулась с места. Как же Беллатриса? Нужно всего лишь продержаться до появления пожирательницы. С щемящим чувством в груди, Гермиона поняла, что не простит себя, если струсит. — Вы что оглохли?! — прошипел Снейп и пнул девушку носком ботинка. Больно не было, но пожиратели по достоинству оценили поступок соратника и захохотали. — Простите! — прошептала Гермиона, сжимая палочку и надеясь, что Снейп поймёт. — Я постараюсь потянуть время! А вы не упустите шанс и поймайте Беллатрису! Направив на него волшебную палочку, Гермиона прокричала во всё горло: — Эварте Статум! Чёрные глаза профессора гневно расширились, когда его тело, подлетев в воздухе, несколько раз перевернулось и сбило с ног других пожирателей. — Орбис! — закричала Гермиона следом и со всех ног бросилась наутёк. Поднявшийся ветер, конечно, не мог обернуться смерчем в закрытом помещении и, тем более, закопать врагов в землю, но это займёт их на то короткое время, которое ей требовалось, чтобы спрятаться. Задыхаясь, Гермиона без оглядки бежала вперёд, рыская глазами в поисках убежища. На ходу открывая двери, она ненароком пугала отдыхавших пациентов, которые пытались понять, от чего оказались в полной темноте. Напустив в коридоры плотный туман, позаимствованный из арсенала «Пугалок Уизли», Гермиона распахнула очередную дверь. Тяжело дыша, она затравлено огляделась. Огромная прямоугольная комната была завалена многочисленными стеллажами с лекарствами и походила на лабораторию. Стоявший неподалёку стол с пробирками, показался ей подходящим убежищем, и она спряталась в его тени. От долгого бега у Гермионы разболелись лёгкие, и начало саднить горло. Прижав ладошки ко рту, она постаралась дышать как можно тише. Прислушиваясь к быстрым приближавшимся шагам, Гермиона поджала ноги и забралась под накрытую белой тканью передвижную кровать. Открылась дверь. Затем последовали тяжёлые мужские шаги. Сглотнув, Гермиона затаилась в темноте. Тишина сдавила девушку изнутри, не позволяя ни вдохнуть, ни выдохнуть. Она боялась пошевелиться. Страх быть обнаруженной сковал её по рукам и ногам. Вздрогнув вместе с захлопнувшейся дверью, Гермиона нерешительно передвинулась вперёд. Трясущимся концом палочки, она осторожно приподняла светлую ткань и не заметила ничьих ног. Ушёл. Расслабившись, Гермиона облегчённо выдохнула. Подождав некоторое время, она осторожно отодвинула светлую ткань и тихонько выбралась из-под кровати. Дерзкий смешок позади, пробрал девушку до костей. Резко обернувшись, Гермиона тут же выкрикнула, целясь в надвигавшегося на неё пожирателя: — Экспелиармус! К её ужасу, заклинание было отброшено в сторону, как нечто мелкое и раздражающее. Стоявшей перед ней Пожиратель Смерти шагнул вперёд, и Гермиона почувствовала, что задыхается от страха. — Остолбеней! — прокричала она, отступая назад. Взмахнув палочкой, пожиратель ленивым жестом блокировал её заклинание. На лбу у Гермионы выступил холодный пот. — Импердимента! Когда две последующие попытки атаковать постигла та же участь, Гермиона поняла, что правильней было уйти в глухую защиту, и продержаться до прихода помощи. Стрельнув по ней мелким жалящим проклятием, пожиратель глухо засмеялся, когда Гермиона воздвигла Щитовые чары. Она непонимающе нахмурилась. Её усилия, казалось, забавляли его. И если бы не уверенность в том, что пожиратель хотел её смерти, то Гермиона готова была поклясться, что с ней просто играли! Опустив защитный купол, она приготовилась к защите, как тут режущее заклятие рассекло её предплечье, ключицу и живот. Треск снимаемых щитовых чар показался девушке погребальным звоном. — Эв-варте Ст-татум! — выкрикнула Гермиона и решила последовать, не раз спасавшему жизнь приему — бросилась к двери. Неожиданная магическая подножка и последовавшее обезоруживающее заклинание отшвырнуло девушку через три стола к противоположной от выхода стене. Если она и кричала, то не слышала собственного голоса. Боль заглушила всё. От удара о бетонную стену, голова Гермионы пошла кругом, и всё замелькало в тошнотворном разноцветье. Подобрав под себя ноги, Гермиона с трудом сфокусировала взгляд на неминуемо приближавшемся пожирателе. Палочка! Её палочка! Зажатое в огромной руке волшебное оружие стало недосягаемым. Должно быть, ужас в карих глазах выдал Гермиону. Короткий смешок и плавное движение длинной мускулистой руки подняло девушку в воздух, и она беспомощно зависла над полом. Что с ней будет? Успеют ли её спасти? Или Беллатриса Лестрейндж доберётся до неё раньше? Треск ткани, выдернул Гермиону из водоворота мыслей. Кровь застыла в её жилах, когда мелкие пуговички, сдерживавшие края платья полетели на пол, обнажая светлые полушария часто вздымавшейся груди. Страх, холодными липкими волнами накрыл Гермиону. Горло онемело и лишь хриплые тихие вздохи вырывались из её полураскрытого рта. Гермиона отказывалась верить в происходящее. Однако каждое последующее движение пожирателя — тяжёлая поступь и звук неминуемо приближавшихся шагов, открывали для неё новую изощрённую реальность взрослого мира. Гермиона была в шоке. Ни одна тренировка с Гарри, как и ни одна книга по Защите от Тёмных Искусств не подготовила её к атаке подобного рода. Она ведь была маглорождённой! И посему не могла интересовать чистокровных слуг Волан-де-Морта в подобном смысле! Или… могла? Сердце Гермионы остановилось и в следующую секунду едва не разорвалось от ужаса. Затянутые в перчатку пальцы тёмного волшебника, коснулись выбившейся, прилипшей к щеке пряди волос. Взгляд Гермионы застыл на белой полумаске и притягивающей темноте капюшона. Блеснув, глаза пожирателя опустились на её грудь, и Гермиона едва не закричала, когда за пронизывающим взглядом последовала холодная рука. — Весьма интересное проклятье, мисс Грейнджер? Неужели хоть с чем-то вы сумели справиться сами? Высокомерные нотки в голосе пожирателя, подобно острым ножам, проникли в сознание Гермионы. Карие глаза заблестели от обиды и страха. — Вы… М-мистер… — её голос прервался. Пожиратель глухо рассмеялся. Длинный палец коснулся алой полоски тонкого шрама, рассекавшего тело Гермионы от ключицы до болевшего от многочисленных падений бока. Волшебник цинично усмехнулся. Широкая ладонь опустилась ниже и накрыла полуобнажённую грудь. Резко выдохнув, Гермиона едва слышно вскрикнула. Слёзы потекли из перепуганных глаз, когда она, в отчаянной попытке избежать насильственной ласки, зажмурилась и ударила пожирателя по лицу. Сорванная полумаска волшебника упала на пол. —Вас надо наказать, Мисс. Грейнджер. Этот голос… Влажные глаза Гермионы распахнулись, всматриваясь в надёжно сокрытое полумраком лицо. —Вы были не совсем послушной девочкой. Гермиона подняла дрожащую руку и сорвала с пожирателя капюшон. Длинные платиновые волосы, упав на широкие плечи волшебника, окончательно лишили Гермиону способности связно мыслить, равно как и сопротивляться. Как он мог так с ней поступить? Она доверяла ему. Дамблдор доверял ему. А он… Он ритмично сжимал нежное полушарие груди, то и дело, сквозь ткань, поддевая пальцем сжавшийся от холода и страха сосок. Упавшие на бледные щёки слёзы унижения подогрели желание Гермионы расцарапать его ухмылявшееся лицо. — Ш-ш-ш… мисс Грейнджер, — вкрадчиво проговорил Люциус Малфой, склоняя голову. — В конце концов, вы же не рассчитывали, что после столь тяжёлого и плодотворного дня, я откажусь от главного приза? Отвернувшись, Гермиона вздрогнула, когда его рука, сдвинув плотную ткань платья, полностью обнажила маленькую вздернутую грудь. Длинные пальцы поспешили вернуться к своей бесстыдной игре и сжали чувствительный бугорок. — Вы омерзительны! — сдавлено проговорила Гермиона. — За что вы так со мной? Люциус улыбнулся. Прикоснувшись волшебной палочкой к дрожащим губам Гермионы, он ответил, склоняясь к её чувствительному ушку: — Просто вы… моя маленькая гриффиндорка, так необычны и привлекательны в своей беззащитности. Вы — мой новый, необычайный приз, доставшийся от жизни победителю. И вы станете моей. Рано или поздно. Инициалы на животе Гермионы вспыхнули в подтверждение его словам. Похлопав оторопевшую девушку по щеке, Малфой выпрямился и вздёрнул светлые брови: — Советую не делать глупостей, мисс Грейнджер, — вложив тоненькую волшебную палочку в маленькую ладошку, Люциус усмехнулся. Его гриффиндорка была просто очаровательна в немом обнажённом откровении. Отступив, он широким шагом направился к двери. — Да, кстати, мы поймали мою дражайшую родственницу, если конечно сейчас вам это интересно. Возвращайтесь в Хогвартс, мисс Грейнджер. Полагаю, профессор Снейп уже вас обыскался и готовит одно из самых изощрённых наказаний. Обернувшись у самой двери, Люциус смерил Гермиону пронизывающим, многообещающим взглядом: — До новых встреч, Мисс. Грейнджер.