Опять шестнадцать

<right>Starry nights, city lights Coming down over me Skyscrapers and stargazers In my head Are we we are, are we we are the waiting unknown This dirty town was burning down in my dreams Lost and found city bound in my dreams Звёздные ночи. Городские огни Освещают меня, Небоскрёбы и звездочётов. В моих мыслях Мы – в ожидании неизвестного... В моих снах этот грязный город сгорел дотла, Я теряюсь и нахожусь, в своих снах я связан с этим городом (Green Day - Are We The Waiting) Странно то, что люди могут так быстро привязываться к людям. Ты всего лишь несколько недель общался с этим человеком, и тут ты уже привязался к нему. Тебе важно, что в твоем поведении, в той или другой ситуации. Ты дорожишь им и пытаешься уберечь от всех бед, которые он встречает. И почему-то мы делаем все для него в сто раз лучше, чем для себя. Я не знаю, зачем мы это делаем, ведь не лучше ли сделать что-то для себя? Хотя бы раз в жизни? И вот за этот период, когда ты привязываешься уже к дорогому тебе человеку, которого ты явно отпустить не можешь, потому что рассказал секрет о том, что ты надевал на себя мамино платье, туфли и танцевал напротив зеркала, ты в него влюбляешься. Ты боишься признаться ему, потому что не хочешь услышать "извини, но это не взаимно". Нет, мы не боимся признаться, мы боимся услышать не тот ответ. И вот я, Фрэнк Энтони Томас Айеро младший, влюбился. И влюбился не в сексапильную блондинку с пышной грудью и большим багажником с-зади, а в парня. А еще несколько дней назад я говорил себе, что натурал! Ну вот почему именно я влюбился в Джерарда? Ну почему? Прошло уже три недели после того, как я избил мальчика. Да, именно мальчика, потому что он выглядел таким невинным и напуганным. Я избил мальчика, который вообще не был виноват, потому что он не с этой реальности. Ему тридцать пять лет, у него есть дочь Бэндит, которая была когда-то моей девушкой, он успешный художник. Но ведь он мальчик, потому что его бросила жена, а он даже не смог запротестовать. Он ведь любил ее, и из-за этого он не смог сделать ей больно или же ранить словом. Поэтому - он мальчик. А эти три недели были самыми счастливыми в моей жизни. Мы просто сидели с ним и болтали о ерунде. Я не ходил в школу и сказал, что у меня грипп. Не знаю, как на это ведутся наши учителя. Вот удивительно. Джерард в свою очередь рассказал мне о своей молодости. И скажу, что не самая у него была сладкая молодость. Мне даже не хотелось побывать на его месте, ведь для того, чтобы столько пережить, нужно иметь большую силу воли. Он принимал наркотики в зрелом возрасте. Он уже тогда понимал, чем ему придётся пожертвовать. Но как он сказал: "Я не имел ничего против наркотиков ведь меня самого тянуло. Но я очень много начитался в интернете о них и осознавал, что мне надо будет платить большую цену - своей жизнью". И после каждой ночи, которую он провел около экрана компьютера, все начиналось заново: утро, очередная доза, несколько часов кайфа, сильная рвота, плохо чувствуешь, очередная доза, интернет. Парню было явно тяжело рассказывать об этом, поэтому я часто переводил тему, но мое любопытство каждый день просыпалось, и я шел к Джерарду с тем же вопросом. И каждый раз, когда он рассказывал, его глаза светились, руки дрожали, и он нервно теребил край простыни. Мне это безумно нравилось, ведь именно таким напуганным мне он очень нравился. Мальчик, который ничего не знает об этом мире. Мальчик, который пережил такое, что мне и не снилось. Мальчик, который выжил и прошел через все это дерьмо. Он что-то вроде героя, который является примером для суицидальных подростков. И он удивляет каждую минуту. Он удивляет меня даже тем, как он дышит. Уже по привычке я отправляюсь в комнату, где лежал или спал Джерард. Мы с самого утра и до глубокой ночи проводили время за странными разговорами о своем прошлом или детстве, за рассказами о привычках, ну или же секретах. Когда я готовлю на поесть, Джерард всегда рисует каких-то монстров, героев из комиксов. Однажды он пытался научить меня рисовать, но мне было так лень, что я специально бесил его своей неумелостью. Тогда я сказал, что с этого ничего не будет, и мы просто перестали заниматься этой фигней. Да, именно фигней. Потому что у меня ни фига не получалось, и теперь я ненавижу рисование. Вот только рисунки Джерарда мне очень нравятся. Он потратил уже почти целый альбом для комикса, который он создает сейчас, со мной. В одном из эпизодов есть рассказ о том, как главный герой пытался сделать костер, но чуть не поджег дом. Так вот, эта история из моего детства. Я когда-то пытался, внутри дома, потому что на улице был дождь, а все парни смеялись с меня, что я не умею зажечь костер. Я все-таки научился, но наш дом чуть не сгорел. Мама была тогда очень расстроена мои поведением, и я часто просил у нее прощения. Вряд ли мама забыла об этом, ведь до сих пор я не услышал от нее ласкового слова. Я скучаю по маме, но такова моя судьба. Я зашел в комнату и увидел, что Джерард не спит. Он задумчиво смотрел в окно и не заметил, как я вошел в комнату. Его болотные глаза освещало солнце, а бледная кожа светилась. На некоторое мгновение я подумал, что Джер вампир, но тут же отогнал эту мысль, ведь его рука была теплая. Он все-также смотрел в окно, а я завораживающе смотрел на этого парня. Он дышал медленно, спокойной, как в это время мое сердце уже давным-давно нарушило этот темп. Его руки лежали у него на животе, не дрожали. В это время я перестал контролировать свое тело. Он был абсолютно спокойным, как же я все это время сходил с ума по этому мальчику. Он удивительный, завораживающий, таинственный. Я не знаю, какие еще слова подобрать к его характеристике, но одно я знал - этот мальчик прекрасный. Его черные, густые, как смоль, волосы всегда пахли яблоком. Когда он смог уже вставать и ходить, то я всегда чувствовал запах яблока.Это завораживает. Болотного цвета глаза всегда горели неугасаемым огоньком, будто он никогда не угаснет. Он изгибал свою бровь очень часто, поэтому я смог только наблюдать за тем, как в его глазах поблескивают озорные огоньки. Я часто попадал в эту ловушку, и мне это, черт возьми, так нравится. Он заметил, что я не могу устоять от его глаз и всегда делал немного странные вещи, в которых главными были - глаза.Это таинственно, но так прекрасно. Он сидел в разных позах, но часто Джер закидывал правую ногу на левую Да, именно правую на левую, потому что он опять же узнал, что я всегда смотрю на него большими глазами и пялюсь, даже не слушаю парня. И когда наступало такое время, будто я смог взорваться от всех эмоций, признаться парню в любви, он внезапно утихал и обыкновенно болтал. Без всяких огоньков, поз, встряхиваний головой или же его фирменное - "сексуально убирать прядь". Он был тем же обыкновенным Джерардом, который впервые пришел ко мне домой после моего напада. Это превосходная игра с душой человека. Оторвавшись от своих мыслей, я заметил, что Джерард уже не был на кровати, я в нескольких сантиметрах от моего лица. Он смотрел мне прямо в глаза, я же чувствую, как тону в них. Мы были настолько близко, что я смог слышать стук его сердца, которое билось не медленнее моего. Я смог слышать его неравномерное дыхание, ведь оно и у меня сбилось. Чувство, будто сейчас наброшусь на парня, почти было неконтролируемое. Запах его волос все также манил, глаза не играли важной роли сейчас, только его сердце, которое билось очень быстро и слышно. Парень, в свою очередь, что-то пробурчал себе под нос и приблизился еще ближе. Это был взрыв эмоций: переживание, страх, радость, счастье, что он так близко, любовь. Я не смог отличить какие позитивные, а какие негативные из этих. В висках был слышен стук сердца, оно колотило. Оторваться от глаз я не могу, его рука уже на моем плече. Парень посмотрел на мои губы и уже хотел поцеловать, но я пискнул и убежал в ванную, не забыв отдать ему поднос с едой. Какой же я, блядь, идиот! POV Gerard Я придурок. Одним словом. Я, блядь, придурок! Я напугал парня, но ведь ему очень хотелось меня поцеловать. Я начал замечать, что он часто смотрит на меня и не слушает, смущенно поглядывает, когда я хвалю его заботу, его глаза, которые смотрят на меня, как на седьмое чудо света. Я что-то начал подозревать и специально делал "невинные движения". И после этого мои догадки все-таки были правдой - Фрэнк влюбился в меня. Но сегодня все рухнуло. Я напугал мальчика своими действиями, за что очень корю себя. Мне не хотелось, честно, этого делать. Но что-то потянуло меня, когда парень опять же начал просто смотреть на меня и летать где-то у себя в мыслях. Ореховые глаза светились от чего-то, будто от счастья, но и в то же время они не могли, потому что я же не люблю парня. Я подошел к нему чтобы проверить жив ли он, но мое тело просто остановилось, и я перестал его контролировать тогда, когда был в нескольких сантиметрах от лица Фрэнка. Мое сердце просто стало бешено биться, было тяжело дышать. Я никогда не поддавался таким ощущениям, но этот мальчик. Этот маленький наивный мальчик пробудил во мне странные чувства. Я на светлую и трезвую голову понимаю, что не люблю мальчика. Но, когда он был так близко, я просто не смог оторвать свой взгляд от этих ореховых глаз. Они были такими глубокими, по-детстки наивными и искренними. В школе парень всегда носил маску безразличия, всем угрожал, а сейчас, когда я у него дома лежу уже которую неделю, он такой простой. Он будто маленький мальчик. Он чувствует ответственность за меня, но видно, что он не сможет защитить, ведь сам он не защищен. Но мне так понравились его глаза. Еще тогда, когда он избивал меня. Ореховые, полные злости и ярости, но и в то же время детские, не окутанные маминой любовью. Вот это и заворожило. Я подошел к двери ванной комнаты. НЕ было смелости постучаться, потому что как я объясню ему свои действия? "Извини, Фрэнк, это было недоразумение. Я просто подошел к тебе и хотел поцеловать тебя". Это странно, да и ранить его я не хочу и не буду. Я все-таки набрался чуток этой смелости, которая, видимо, витает в воздухе и постучался в дверь. Видимо, открыть мне никто не хотел, и я нажал на ручку. Дверь не была замкнута, поэтому я вошел без всяких осложнений. Фрэнк сидел на полу и что-то бурчал себе под нос. Он не плакал и не истерил, но даже и не радовался. Он просто испугался моих действий. Он испугался этого тупого внезапного движения к его губам. Я просто смотрел на свои носки, а Фрэнк начал нервно теребить край своей кофты. Он сейчас выглядел как пятилетний мальчик, которого напугали в детском саду бабайкой. Парень сидел на полу и просто смотрел в окно так же, как и я несколько минут назад. Я все-таки осмелился подойти к парню и сесть рядом с ним. Фрэнк вздрогнул и поджал губы. Я не знаю о чем он думает, но ему явно не хватает моей поддержки. И я такой дурак. Вечно рассказывал ему о своих прошлых проблемах и о горькой молодости, он, бедный, все это слушал и понимающе кивал, сам желая найти таких друзей, которые были у меня. Он сам хотел той поддержки, которую он отдавал мне. Айеро помогал, ухаживал, приютил черт возьми. А я что? А я такой неблагородный сукин сын. Парень все время теребил край кофты, нервно покусывал нижнюю губу, смотрел на меня своими детскими глазами и искал поддержки в плане дружбы. Я видел, сначала он хотел быть моим другом и все делал ради этого, даже привязался ко мне так же, как и я к нему. Мы стали доверять друг другу, не говоря об этом. Но тут он неожиданно нашел во мне того, чего нет у девушек. Что именно? Я не знаю. Но он на самом деле влюбился в меня, в парня, у которого есть дочь и которого бросила жена. Однако, я всегда об этом вспоминаю. Идиот. Я положил свою руку на плечо парню, от чего Фрэнк вздрогнул и обернул свою голову ко мне. И опять же: глаза, губы, брови. Это завораживает и придает таинственности. В чем таинственность? Хрен его знает. Опять же напридумывал очередную кучу ненужных и вообще не по теме слов. Но здесь я и слов не могу подобрать. Опять сердце сбивается с привычного темпа, начинаю тяжело и учащенно дышать. Глаза орехового цвета тянут к себе, а немного приоткрытые губы манят поцеловать их. Идеальные брови, будто он выщипывал их. Я опять же начинаю думать трезво: я натурал, я не гей, мне не нравится Фрэнк. А что в этот момент говорит душа и сердца? Да фиг его знает, я уже ни черта не соображаю. Я не выдержал и приблизился еще ближе к Фрэнку. Он в свою очередь тоже не ждал и сделал движение. Осталось всего несколько сантиметров от его губ, но никто из нас не может сделать первый шаг. Мы завораживающе смотрим друг на друга, не в силах оторваться. Но тут тело само не выдерживает, и мои губы накрывают губы Айеро. Он блаженно закрыл глаза и ответил на поцелуй. Вот такого вот поцелуя - нежного, спокойного, без всяких страстей - вот не было. Никогда. Ища в памяти такие моменты, ничто не попадалось. Они пропали. Их больше нет. Фрэнк уверенно отвечал на мой поцелуй, и в это время моя рука давным-давно покоилась на талии парня. Вообще, сегодня я не могу контролировать свое тело. Но сейчас меня мало это волновало, ведь губы Фрэнка касаются моих, и я не могу оторваться. странно, что я вообще нормально соображаю. Оторвавшись от его губ, я посмотрел парню в глаза. Они были полны счастья, будто я ответил ему взаимность. И теперь сейчас моя очередь убегать из ванны. Я поднялся и ушел на улицу подышать, но на самом то деле, я пытался сбежать из реальности. Так не должно быть. Я же не голубой.