Спор на любовь

Уилл подносит руку к деревянной двери, чтобы постучать, но кто-то с внутренней стороны её открывает. Перед нами стоит женщина лет сорока. У неё длинные тёмные волосы, которые собраны в красивую косу, спускающуюся по плечу. Наверное, это миссис Уайлд, мама Кристины. Теперь я понимаю, в кого Кристина невысокого роста. Она вся в маму. – Миссис Уайлд, здравствуйте, – здоровается Уилл. – Здравствуй, Уилл. И вы, ребята, здравствуйте. – Доброе утро, – одновременно говорят все ребята, кроме Уилла. И я – не исключение. – Проходите в дом, снимайте куртки. Кристина у себя в комнате сидит за компьютером, вытащите её из виртуального мира. Я, Элли и Рут проходим в дом первыми, а за нами проходят парни. Боже, какой здесь чудесный запах. Запах свежей выпечки, да ещё и с корицей. Здесь так тепло и уютно, что совсем не хочется уходить. Я снимаю с себя куртку и вешаю её на крючок, остальные следуют моему примеру. – Ты, наверное, Трис? – спрашивает миссис Уайлд. – Кристина рассказывала про тебя. – Да, это я, – с улыбкой отвечаю я. – А ты... – женщина рукой указывает на Рут. По ней видно, что она видит Рут в первый раз и не понимает, какая связь может быть между ней и её дочерью. Честно говоря, я сама этого не понимаю. – Рут Киртни, – отвечает девушка и притворно улыбается, – я лучшая подруга Кристины. – Ааа... – растерянно тянет женщина. – Прошу, пройдёмте. Миссис Уайлд ведёт нас всех наверх. Похоже, в комнату Кристины. Когда мы все прибыли к пункту назначения, то есть к двери в комнату нашей подруги, все остановились и замерли. Миссис Уайлд осторожно стучит согнутым пальцем по стеклянной поверхности вставки на двери. Это стекло тёмно-коричневого цвета, так что девушка, сидящая по ту сторону двери, нас не увидит. – Милая, к тебе можно? – осторожно спрашивает женщина. – Конечно, мам, – слышится голос из комнаты. Мать Кристины отходит подальше от двери и жестом указывает нам, что можно заходить внутрь. Уилл доверил мне первой войти в комнату. Приготовив шарики, я открываю дверь на себя и захожу. Первое, что мне бросается в глаза – большая кровать. Покрывало на ней по цвету соответствует цвету стен и занавесок. Здесь всё выполнено в голубом цвете. Но не насыщенном, а нежном и спокойном. Который успокаивает и приводит мысли в порядок. – Трис! Господи, ты как здесь оказалась? – крик Кристины пробуждает меня от рассматривания её комнаты. – Ребята! И вы здесь! – верещит девушка, улыбаясь как чеширский кот. – Пришли тебя навестить, – смеюсь я и вручаю подруге связку воздушных шариков. Девушка крепко обнимает меня, на что я обнимаю в ответ. – А как здесь Рут оказалась? – шёпотом спрашивает она мне на ухо. – С нами захотела тебя проведать. Это долгая история, – так же тихо отвечаю я. Кристина выпускает меня из объятий и одаривает улыбкой. Я протягиваю ей шарики, отчего улыбка на лице девушки только растёт. Потом Кристина подходит ко всем, кроме Рут. С ней подруга обменялась лишь фальшивыми улыбками. И всё-таки мне кажется, что Рут зря сюда пришла. По одному лицу всех присутствующих здесь видно, что они не рады её визиту. Даже Уилл, который всё это затеял. Кстати, на парне Кристина и остановилась. Не успел Уилл развернуть свой плакат, как девушка сжала его в объятьях и легко поцеловала в щёку. Между ними точно что-то есть. Потому что Кристина ни к кому из парней так не относится, кроме как к Уиллу. Да и он тоже прямо светится от счастья, когда рядом с ним стоит моя подруга. Кристина, оторвавшись от Уилла, разворачивает плакат и прямо ахает от восторга. Я и все ребята, включая Рут, подходим к девушке, чтобы посмотреть, что же такого в этом плакате, но Кристина быстро его сворачивает и застенчиво улыбается Уиллу. Как же приятно на них смотреть. У меня своей личной жизни нет, так хоть за подругу порадуюсь. – А нам показать? – строго спрашивает Зик, уперев руки в боки. – Попозже, – хитро улыбается Кристина и убирает свёрток в шкаф. Скорее всего, она не хочет его показывать при Рут, потому что эта девушка – та ещё болтунья. Если бы я была на месте Кристины, я ни минуты не раздумывая, поступила бы точно также. Не хотелось бы, чтобы что-то сокровенное видел мало знакомый тебе человек. – Ребят, а давайте в парк сходим? Мама говорит, что свежий воздух мне будет на пользу, а одной идти на улицу скучно. – Почему бы и нет? – соглашается Уилл. Все ребята выходят из комнаты, пропустив виновницу данного торжества вперёд. Мы все спускаемся вниз. Из кухни до меня доносится потрясающий аромат свежевыпеченного печенья с корицей. – Мам, мы в парк сходим, – громко говорит Кристина, повернув голову в сторону кухни. – Шапку надень. – Ну, мам! Там тепло ведь, – возмущается подруга, еле сдерживая кашель. – Надень, я сказала! – кричит миссис Уайлд непослушливой дочери. Кристина нехотя натягивает на себя шапку и куртку. Я подхожу к вешалке с одеждой и снимаю куртку с крючка. Затем я достаю из рукава чёрную шапку и иду к зеркалу, чтобы видеть, правильно ли я надеваю её. Лицо Кристины резко меняется с обиженного на удивлённое. Неужели она тоже заметила, что на мне шапка Четыре? – Позже всё расскажу, – быстро говорю я, пока никто не слышит. Хотя, мне кажется, что это ни для кого не тайна. Но истинную причину появления этой шапки у меня знают только два человека: я и Четыре. Кристина быстро кивает и выходит на улицу. К тому времени, как я обула свои полусапожки, вся компания ребят уже была готова. Напоследок каждый из них наклоняется назад и говорит: – До свидания, миссис Уайлд. Женщина также отвечает тем, что ей было очень приятно познакомиться, и она ждёт всех нас ещё раз в гости. Все выходят на улицу. И парочки, кто с кем идёт, образуются сами собой: Элли-Дин, Четыре-Рут, Кристина-Уилл, я-Зик. Мы с Зиком решаем идти в самом конце, чтобы видеть, кто чем занимается. Например, Дин и Элли что-то бурно обсуждают, улыбаясь и жестикулируя руками. Кристина и Уилл тоже о чём-то болтают, но эта беседа не похожа на ту, которая у Дина и Элли. Кристина кокетливо улыбается Уиллу, а парень, в свою очередь, рассказывает что-то ещё, заставляя девушку улыбаться ещё больше. Эти двое просто созданы друг для друга. Чего я не могу сказать о следующей паре. Четыре и Рут наоборот, о чём-то живо спорят, причём громко. Не успеваем мы дойти до самого парка, как на нас уже обращено внимание всех людей, которые встречались нам на улице. Всё внимание было приковано к героям дня – Рут и Четыре. Как только всё это надоело всем нам, Кристина не выдержала: – Ребят, давайте вы будете выяснять свои отношения в другом месте? Мы здесь просто гуляем. Странно, но Рут закрывает свой рот и устремляется вперёд, таща за собой несчастного Четыре. – Идите к нам! – зовёт Кристина, останавливаясь, чтобы подождать меня с Зиком и Элли с Дином. Мы быстро подходим к ребятам, и Кристина берёт меня под руку. Элли становится рядом со мной, а парни идут на сторону Уилла. Здесь нечему удивляться, потому что парни всегда болтают о своём, а девушки – о своём. – Много я пропустила за время своей болезни? – осведомляется Кристина. – А то вдруг, у вас там что-то интересное было, а я как всегда пропустила? – Всё, что ты пропустила, – отвечает Элли, – это практическую по химии и самостоятельную по географии. – А в среду что-нибудь будет? А то я в среду уже в школу выйду. – В среду у нас контрольная по алгебре, – отвечает Элли с нескрываемой улыбкой. Кристина закатывает глаза и стонет. Вот что-что, а такая ситуация мне очень хорошо знакома: когда ты отсутствуешь, то в школе обязательно происходит что-то интересное. А когда ты выходишь с больничного, то всё самое «интересное» – это самостоятельные, контрольные и тесты. Обычный закон подлости. – Ну вот почему я такая «счастливая»? – громко возмущается Кристина, но согнутая в локте рука Элли заставляет её замолчать. – Да, мам, – видимо, девушка отвечает на телефонный звонок, – да, сейчас буду. Элли убирает телефон в карман и смотрит на всех нас с грустным взглядом. – Простите, но я вынуждена вас покинуть. Маме помощь моя нужна дома. – Я тебя провожу, – вызывается Дин и подходит к девушке. – Желаю приятно провести время! – улыбается Кристина и машет ребятам рукой. Не знаю, почему, но в данной ситуации я радуюсь. Сейчас наша компания состоит из всех ребят, которые хорошо знают друг друга, у которых нет тайн. Хотя нет, у нас с Четыре есть тайна, откуда всё-таки взялась шапка, которая сейчас преспокойно согревает мои уши. – Так откуда у тебя эта шапка? – хитро спрашивает Кристина, прищуривая свой взгляд на моей голове. Уиллу и Зику сейчас точно не до нас и наших шапок, потому что парни активно беседуют на тему мощности мотоциклов. Я в этом полный ноль и конечно же, меня вводят в большое заблуждение все слова, которые они используют в своём диалоге. Если на них посмотреть со стороны, то они выглядят, как два ребёнка, которые делятся друг с другом своими историями. – Всё началось с пробежки... – начинаю я, но подруга меня прерывает. – То есть, хорошо, что я тогда не пришла? Этот вопрос ставит меня в тупик. Если я отвечу «да», то получился, что я Кристину и вовсе не ждала, а значит, и не хотела с ней бегать. А если отвечу «нет», то получится, что я не совсем рада тому, что произошло между мной и Четыре позавчера утром. Придётся что-то выбрать. – И да, и нет, – наконец отвечаю я. – Понятно, – улыбается подруга, – можешь не отвечать, я всё поняла. Я набираю воздуха в лёгкие, чтобы начать свой рассказ, но крик Четыре отрывает меня: – Ты уже достала меня! – кричит парень, вырывая свою руку из руки Рут. – Что у них там опять? – непонятливо спрашиваю я, подходя к Зику. Но я сразу же жалею за свой непонятливый тон, потому что даже обычному прохожему будет понятно, что у них ссора, причём крупная. Что эти несчастные влюблённые не поделили на этот раз? – Ссорятся, – отвечает парень мне на ухо, – только такую ругань я вижу впервые. – Дом-2 какой-то, – бурчу я. – Нет, это не Дом-2. Это Дом-4. Эта фраза из уст Зика звучала настолько серьёзно, что меня пробирает на смех. Вслед за моей, улыбка расцветает на лице Зика, а затем она озаряет и лица моих друзей. Вот это надо же такую глупую фразу сказать таким серьёзным тоном. Хотя, здесь нечему удивляться, это же Зик. Он может и не такое выкинуть. – Твои тупые друзья меня уже достали, как и их тупые шуточки! – рявкает Рут, пальцем указывая на меня, Зика, Кристину и Уилла. – Я тебе ещё раз повторяю, что ты тоже достала меня, потому что ты вечно, вечно меня контролируешь! Куда бы я не пошёл, ты всегда объявишься и испортишь мне настроение! И не трогай моих друзей! – Значит, я тебе надоела, милый мой? – слащавым голосом спрашивает Рут, уперев руки в боки. Эта фраза вызывает у Четыре настолько плохую реакцию, что он не сразу ответил на вопрос. – Да! – рявкает он. – Я хочу с тобой расстаться. – Почему же? Ты сам говорил, что любишь меня. – Потому что всё это было на спор. Я тебя никогда не любил и не полюблю. Мне нравится другая. – Я даже знаю, кто это, – с презрением бросает девушка и долго смотрит на меня. Неужели она знает о наших с Четыре чувствах? И она догадалась, почему Четыре бросает её. Похоже, это всё из-за меня. И всеми событиями сегодняшнего дня, я навлеку на себя большие проблемы. Очень большие. – Нет, это не Трис, – уверенно отвечает Четыре. Я могла бы подумать, что он так сказал, чтобы защитить меня. Но если бы он сказал, что это не я, то из его уст это звучало бы немного испуганно и растерянно. Но ничего подобного я не слыхала. Значит, он расстаётся с ней, чтобы... Нет, даже мысленно не хочу озвучивать эту версию. – Вообще-то, да. У меня парень есть. – Если Четыре и сейчас обидел меня, почему бы ему за это не отомстить? Око за око, как говорится. – Кто же этот несчастный? – с притворным удивлением спрашивает Рут, подходя ко мне. Мне нужно придумать, кто может на время стать моим псевдо-парнем. Уилла не могу, здесь Кристина, да и не хочется мне его подставлять. Если сказать, что этот несчастный – Четыре, то этот вариант вообще отпадает, потому что так просто не может быть. Зик – у него есть своя подруга, и так подставлять его было бы не совсем честно. Кого-то из одноклассников претендовать на эту роль – так это будет не очень убедительно. Сказать, что это Питер – так он вообще живёт в другом штате, ни о каких отношениях и речи быть не может. Придётся говорить имя либо выдуманного персонажа, либо какого-нибудь малознакомого парня. – Дин Винчестер, вот кто, – с уверенностью отвечаю я, делая шаг вперёд. – Кто? Деточка, ты хоть знаешь, кто это? – парирует Рут, с усмешкой смотря на меня. Её поведение начинает выводить меня из себя. То она психует и орёт на всю улицу, то спокойным голосом разговаривает с нами. Если у кого-то «эти дни», то почему должны страдать окружающие? – Зик Педрад, вот кто, – громко говорит Зик, подходя ко мне. Он берёт меня за руку и переплетает наши пальцы. Я смотрю на Четыре, взгляд которого сейчас прожжёт дырку на наших с Зиком руках. Неужели он ревнует меня к Зику, своему лучшему другу? Когда уже этот карнавал закончится, и я смогу нормально со всеми объясниться? Вечные тайны, как они надоели уже. – Вот видишь, – Четыре наконец выходит из оцепенения, – так что нам нужно расстаться. – Это тебе так просто с рук не сойдёт, дорогой мой, – Рут отходит от нас с Зиком и подходит к Четыре. – Мне очень жаль, что мои мечты насчёт нашей женитьбы так и не сбылись, – девушка целует парня в губы и уходит. Последняя фраза вызвала у меня подозрения. Действительно ли Рут хотела выйти за Четыре замуж? Если так, то неужели где-то в глубине души она любила его? Тогда не было никакого смысла скрывать это под маской безразличия и собственности. Даже со стороны хорошо было видно, что между Четыре и Рут нет никаких чувств, они очень давно изжили себя, если, конечно, они были. Я не знаю, как мне нужно себя чувствовать, но у меня в душе отнюдь не радость. Меня поглощает то чувство, будто я сделала что-то непоправимое. И будто я не хочу принимать того, что только что случилось. Четыре и Рут расстались. Не этого ли я так долго ждала? Не этого ли я так жаждала? Оказывается, что нет. По крайней мере, я хотела, чтобы это всё было не при мне, потому что сегодняшний случай развивает во мне чувство вины за то, чего я не делала. У меня такое чувство, что эти двое расстались именно из-за меня. Теперь вся школа будет смотреть на меня взглядом, будто я разлучница. Что впрочем, не так уж и далеко от реальности. Я окончательно запуталась во всём этом. – Этот сладкий воздух свободы, – говорит Четыре, поднимая руки к небу. – Из лап Рут с чистой совестью! – кричит Зик, выпуская мою руку, которую я тут же убираю в карман. Парень подходит к своему другу и хлопает его по спине. Теперь мне кажется, что моей вины в разрыве Рут и Четыре нет и не было. Потому что между ними совсем не было любви, следовательно, им давно пора расстаться. Боже мой, какая же я непостоянная. То я себя проклинаю за то, что я виновата во всех смертных грехах, то вообще считаю, что не имею отношения ко всей этой ситуации. Если честно, то сама я очень надеюсь на второе. * * * Звук вибрирующего телефона мигом пробуждает меня от полудрёма. На часах уже 22:30, по телевизору идёт какое-то ток-шоу. Кинув мимолётный взгляд на экран я понимаю, о чём идёт речь. Девушка выбросилась из окна из-за несчастной любви. Было бы из-за чего жизни себя лишать. Внезапно меня осенило, что меня беспокоит эта тема. Рут Киртни. Её сегодняшняя фраза, что ей очень жаль, что мечты насчёт женитьбы не сбылись – были ли они предупреждением о том, что эти мечты уже никогда не сбудутся? Хотя нет, Рут не такая глупая, чтобы наложить на себя руки. Она не успокоится, пока не отомстит. Так что такие методы разборок с несчастной любовью – не для неё. Я беру телефон в руки и принимаю вызов, даже не посмотрев на экран. Это Кристина, потому что днём она обещала мне позвонить, чтобы я ей рассказала, что она пропустила. Честно, мне самой не терпится рассказать ей события пятницы, потому что держать в себе я долго не смогу. Мама мне уже звонила и осведомлялась, в порядке ли дом, сыта ли я, тепло ли я одета и выучила ли я на завтра уроки. Конечно же, на всё я отвечала согласием, тем более, что я не лгала. У родителей в Нью-Йорке всё так же хорошо. Мама сказала, что сегодняшним вечером они с папой пойдут в театр. Я очень за них рада, потому что впервые за продолжительный период времени они совершенно одни. Даже несмотря на то, что это всего лишь командировка, я-то знаю, что для моих родителей это что-то вроде романтической поездки. Они в последнее время и так слишком много ссорятся, так что Нью-Йорк поможет им наладить свои отношения. – Бог у аппарата, – сонным голосом отвечаю я подруге, выключая звук на телевизоре. – Трис, прости если разбудила, но ты обещала мне всё рассказать. – Ага, – соглашаюсь я, прикрывая глаза. – Ну, я слушаю. Трис, ты что, уснула? – громко спрашивает девушка, и я подскакиваю с дивана. Чтобы больше не заснуть, я тру глаза руками. Какая-никакая, но бодрость. Пусть даже не надолго, зато этого хватит, чтобы поделиться со всем с Кристиной. – Ну, в общем, после того, как ты сказала, что не придёшь и всё такое, я сначала расстроилась. – А потом? – А потом Четыре увидел меня и подбежал. Он увидел, что я без шапки и пристал с расспросами. – И он предложил тебе свою шапку? – Я сначала отказалась, но потом он сам надел на меня шапку, и я спросила, хочет он пересадить мне своих блох. – Блох? – смеётся подруга. – А он что? – А Четыре сказал, что он сделал это для того, чтобы наши блохи подружились. – Ты понимаешь, что это он сказал не просто так? Он не блох имел в виду. Да и я не пришла тогда не случайно. – Что ты имеешь в виду? – А? Что? Ничего, спи давай. – Кристина отключается, и я не успеваю ничего ей сказать. Это что получается? Кристина не пришла тогда на пробежку, потому что какая-то неведомая сила сказала ей этого не делать? И эту силу не Четыре зовут, случайно? Вот нужно было Кристине позвонить мне прямо на ночь, чтобы после нашего разговора меня полностью съели мысли, и я не смогла заснуть. Я кладу телефон на журнальный столик и выключаю телевизор. Даже несмотря на изобилие мыслей в моей голове, сонливость берёт верх надо мной, и мои глаза медленно закрываются. Что-то мне подсказывает, что завтра будет отличный день. И далеко не из-за погоды. Мне кажется, что завтра что-то приятное произойдёт со мной и Четыре. Полная надежд, я с улыбкой на губах отдаюсь во власть сна.