Луна для Вонголы

Чем дольше я сражаюсь, чем усерднее я работаю, Тем сильнее я закапываюсь в грязь, Насыщаясь по самое не хочу, разочаровываясь, Чтобы в итоге всё кардинально изменить. Но потом судьба сбивает меня с ног, ставя на колени, И устанавливает новые недосягаемые высоты Под землёй, под бетонным полом. © Starset — Antigravity.

      Резкая устлалость все-таки взяла вверх. Но как бы я не старалась уснуть — сон не шел. Вместо этого в голову лезло все произошедшее; уму непостижимо, сколько вреда и боли нанесли настолько невлиятельные люди. Я не могла понять, как это могло произойти. В какой момент оступились мои близкие. И сколько всего произошло после. Тела моих друзей, родных, до сих пор стояли у меня перед глазами, словно все это произошло пару часов назад. Ужасно было осознавать это только сейчас. Когда уже ничего нельзя исправить.       Я всегда присутствовала в собственном сознании. Но никогда не осознавала саму себя. Была запрограммированным существом, исполняющим приказы, исходящие откуда-то из головы. Все это было настолько глубоко, на каком-то духовном уровне. Меня изобразили максимально похожей копией самой себя в пятнадцать лет и таковой оставляли до сегодняшнего дня. Наивной и безвольной. Такой, какой им было удобно видеть нынешнюю главу клана. Чтобы что-то делала, не вызывая подозрения у своих, но настолько неумело, что никогда не мешала основным планам Джопок.       На какое-то мгновение мне захотелось удавиться на проводе от капельницы, стоявшей рядом с больничной койкой — настолько вся сложившаяся ситуация терзала меня. Я перевернулась на живот, сжимая в кулаках края подушки, словно это должно было помочь избавиться от боли внутри. И, не выдержав, закричала, глуша крик набитой перьями тканью. Внутри меня тоже всё вопило, эхом отражаясь от костей. Меня давило. Я тонула в тяжести осознания реальности.       Я чувствовала страх. Такой страх, что это не поддавалось объяснению.       Я не знала, что мне делать с собственной жизнью теперь.       Не знала, кому можно было доверять.       Не знала, можно ли доверять себе.       Вдруг этот кошмар не закончился?       Или начнется заново…       Все это напряжение я пыталась выразить в крике, рвавшемся наружу.       Кричала до тех пор, пока не сорвала связки, но продолжала биться в беззвучной истерике, разрывая подушку. Этого было мало. Легче не становилось. Меня продолжало затягивать в пучину собственно ужаса и отчаяния.       Словно в каком-то припадке, я вскочила с постели. Схватив ту самую капельницу, сломала ее ударом о кардиомонитор, который впоследствии полетел в стену, разлетевшись на части. Какая-то жидкость брызнула на пол из порванного пакета. Я развернулась, чувствуя, как в груди бешенно колотится сердце, и одним мощным пинком отправила койку в шкаф стоящий в углу палаты. Мебель с грохотом развалилась. В воздух взмыли перья, разлетаясь по всей комнате, словно пушистый снег. Я застыла, глядя, как они, кружась, оседали на усеянный стеклом и прочим мусором, пол.       Меня качнуло в сторону. Ноги, став резко слабыми, подогнулись, и я рухнула на колени. По щекам потекли слезы, разбиваясь о подставленные ладони, оказавшиеся почему-то в крови. Кажется, я проткнула кожу ногтями.       В палате ненадолго стало оглушительно тихо.       — Селена?.. — за спиной открылась дверь, запуская в темное помещение свет.       — Пошел вон. — Собственный голос показался невероятно громким.       Меня не послушали. На плечо опустилась чья-то горячая ладонь, и я медленно повернула голову. Рядом стоял Каваллоне Дино. Его глаза, такого мягкого, карего оттенка, были переполнены горечью и сочувствием. Мне стало тошно от этого взгляда. Я не желала ничьей жалости к себе.       — Убирайся, — вновь повторила я. Голос скрипел, будто железо.       — Селена, пожалуйста…       — Пошел прочь.       Я перебила Каваллоне, и, пошатываясь, поднялась с пола, отвергая любую помощь. До мужчины моя просьба не доходила, и он продолжал предпринимать попытки прикоснуться ко мне. Я в отвращении отшатнулась назад:       — Я сказала — убирайся!       Голос ненадолго вернулся ко мне, а вместе с голосом — сила. Из моей груди вырвался мощный импульс, отбросив от меня мужчину вместе со всей поломанной мебелью, в стену.       — Выметайся, — выплюнула я, глядя на взъерошенного и оглушенного ударом Каваллоне Дино.       Он какое-то время сидел без движений, лишь грудь заметно вздымалась от глубокого дыхания. Затем, опираясь рукой о стену, мужчина поднялся, стряхивая с волос осколки стекла.       — Если что-то понадобиться или захочешь поговорить — найди меня.       Весь его образ казался сломленным, словно произошедшее несказанно огорчило Каваллоне. Больше ни слова не сказав, он вышел, наконец оставив меня одну.

***

      В комнате совещаний было всего два человека: Каваллоне Дино и Суперби Скуало. Мечник, прислонившись спиной к стене, молча сверлил взглядом длинный овальный стол. Дино сидел в глубоком, кожаном кресле, сцепив руки замком: он был заметно подавлен произошедшим. Ему хотелось помочь Селене, но не знал, как подступиться в такой ситуации. Девушка теперь считала его чужим. Не доверяла. Хотя когда-то они проводили много времени вместе, и Дино успел сильно привязаться к ней, словно Хэн приходилась ему младшей сестрой.       — Мне кажется, что вы поторопились с решением, — в который раз повторил Каваллоне.       Скуало поднял глаза к потолку:       — Подтяни ты уже сопли, конь, — ему уже знатно осточертело все это выслушивать. — Иначе было нельзя.       — А если она не справится?       Каваллоне повернулся к бывшему однокласснику и откинулся на спинку кресла.       — Вро-ой! Честное слово, я и то в нее больше верю, нежели ты!       — Я в нее верю, просто ни разу не видел ее в таком состоянии.       Суперби хотел было ответить, но его прервали аккуратным стуком. Мужчины обернулись и увидели в дверях обеспокоенного Тсуну, переминающегося с ноги на ногу. Мечник, уже догадавшись, зачем пришел малолетний босс Вонголы, прикрыл глаза и выругался. Дино же устало улыбнулся и жестом указал парню войти.       — Зря ты приперся, — удивительно спокойно произнес Скуало.       Он все ждал, когда с ним на связь выйдет Занзас, чтобы доложить о случившимся. И вряд ли босс Варии будет рад увидеть Саваду.       — Я хочу знать, что с Селеной, — неожиданно твердо заявил Тсунаеши.       — Ну у нее и спроси, — Скуало скосил глаза на парня. — И подружку с собой забери.       За дверью, уже привычной тенью Джудайме, стоял Хаято. Услышав, что его обнаружили, он вошел в помещение и смерил злым взглядом Суперби:       — Из нас двоих на подружку больше смахиваешь именно ты, — Гокудера вернул колкость мечнику.       Скуало, усмехнувшись про себя, вскинул меч, остановив острие в паре миллиметров от шеи подрывника. Хаято заметно побледнел и поспешил отойти на безопасное расстояние, встав рядом с Тсуной.       Савада. Он выглядел необычайно серьезным. Таким его Скуало видел только когда Десятый стал полноправным боссом Вонголы. В этом времени Варийский капитан даже начал уважать Тсунаеши... хотя особо этого и не показывал. Тот же Занзас, при всей его ненависти к Саваде после того позорного поражения, стал более терпим к нему. Скуало, правда, считал, что это по большей степени заслуга Селены и ее годового капания на мозг боссу.       — Дино. — Голос Тсуны вывел Суперби из размышлений. — Объясни. Пожалуйста.       Каваллоне уже хотел было открыть рот, но его перебили:       — Врой, парень! — взорвался до селе спокойный Скуало. — Булки в руки и уебывай к сестре! Черта с два ты от нас что-то узнаешь.       Мустанг нахмурил светлые брови: он собирался рассказать о произошедшем. Ведь тогда ребята смогли бы помочь, случись что в их настоящем, но пораскинув мозгами, все же согласился со Скуало. Только Селена должна решать, кому стоит рассказывать о случившемся, а кому — нет.       — Да как от нее что-то узнать, если она на пушечный выстрел к себе не подпускает?!       Хаято, оскорбленный до глубины души ответом Скуало, ударил кулаками по столу. Кружка Дино с горячим чаем опасно подскочила, но устояла на месте. Каваллоне выдохнул и взял ее в свои руки. Так, от греха подальше.       — Эй-эй, Гокудера, спокойнее, — попытался урезонить друга Тсуна.       Скуало закатил глаза к потолку, стараясь погасить в себе желание нашинковать детей на мелкие кусочки. Чувствуя, что нервы на исходе, он перевел взгляд на Мустанга, мирно дующего себе в кружку. Каваллоне глядел куда-то сквозь пол и не желал замечать от Скуало призыв о помощи. Тогда Суперби прислонился затылком к холодной поверхности стены и попытался абстрагироваться от происходящего, как это делал Дино. И ему это почти удалось…       — Как я могу успокоиться, когда это хер волосатый так с вами разговаривает?!       Скуало моментально распахнул глаза, чувствуя, как правый дергается в нервном тике:       — Ну все…        Тсуна испуганно икнул, заметив приближение Суперби, а Дино, тяжко выдохнув, попытался раствориться в кресле.

***

      Я бездумно ходила по нескончаемым коридорам бункера, пытаясь хоть как-то успокоиться и прийти в себя. Что, по понятным причинам, не удавалось. Меня беспрерывно трясло. Какая-то необузданная злость сидела внутри и причиняла уже физическую боль, сковывая лопатки. Так же ныла шея, куда вонзился шприц с неизвестным препаратом. Я то и дело потирала место укола.       Выйдя на темную, прохладную и пыльную лестницу, я начала спускаться вниз. И когда до пролета оставалось несколько ступенек, ноги вновь ослабли, и остальное расстояние мне пришлось преодолеть скользя на пятках.       — Понятно, — выдохнула я, переводя дух. — Идти по лестнице была плохая идея.       Постояв с минуту, растерев трясущиеся лодыжки, я краем уха услышала доносящиеся издалека крики. Меня потянуло на голоса.       Этот этаж был отведен под царствование Джанини. Где-то в конце длинного коридора находился тот самый наблюдательный пункт, откуда исходил шум. С моим приближением звуки становились все отчетливее, и вскоре можно было разобрать каждое слово. Темой для скандала стал длинный язык Гокудеры.       Когда я подошла, то увидела Скуало, держащего Хаято в удушающем захвате. Последний уже заметно покраснел, пытаясь освободиться. Вокруг них метался Тсуна, стараясь успокоить бесноватую парочку, а в стороне сидел мрачный Каваллоне, наблюдающий за балаганом.       Он то меня первым и заметил, тут же поднявшись на ноги:       — Селена, — в его голосе послышалось какое-то облегчение.       Услышав мое имя, трио замерло и синхронно обернулось.       Глядя на небольшую потасовку между хранителями, я недовольно дернула губой и перевела взгляд на Каваллоне. Палец, на котором раньше было кольцо триады, заныл, напоминая, что дракона мне так и не вернули.       — Отдай мне кольцо.       Он поежился, словно холод моего голоса физически коснулся его. Дино промолчал, не торопясь ничего мне возвращать. Я нахмурилась:       — Я знаю, что оно у тебя. И я хочу его вернуть, — с нажимом сказала я, не сводя глаз с Мустанга.       — Это сейчас невозможно, — наконец ответил Каваллоне и кинул взгляд в сторону Савады и Гокудеры.       Тсуна, заметив, что Дино не хочет говорить в его присутствии, шумно выдохнул, сжимая кулаки. Нынешнего босса Вонголы явно не устраивала данная ситуация. От нависшего напряжения в помещении даже у Хаято с Суперби пропал запал, и они, браня друг друга, разошлись по разным углам.       — Селена, — обратился ко мне Тсуна. — Что происходит?       Я не обратила внимания на него:       — Кольцо. Где оно?       — Ты уверена, что хочешь об этом говорить здесь? — поинтересовался Дино, продолжая намекать на присутствие ребят.       — А что, есть какая-то тайна? — саркастически выпалила я. — По-моему, эти двое присутствовали в тот момент, когда ты снял с меня кольцо. Или я что-то путаю?       — Нет, но…       — Тогда какие проблемы? — перебила я Каваллоне.       Мустанг потер макушку:       — Я его отдал Талботу, чтобы он сделал точную копию с него. Ты же не сможешь больше надеть настоящее, а это вызовет много вопросов у твоих людей, когда вернешься в свое время.       Я ничего не ответила, лишь кивнула, принимая его доводы. Вновь надевать кольцо не входило в мои планы. Идея Каваллоне даст какое-то время, дабы уладить проблемы у себя в клане и освободить кресло босса, которое мне совершенно не нужно. Главное, чтобы подделка оказалась достойной оригинала. А Дино, как я помнила, имел репутацию надежного человека и не сделает подлянку.       — Ты отдал кольцо Талботу, я не ослышался? — оживился Скуало, который до этого момента молча сидел и крутил в здоровой руке протез. — Этот дряхлый старик собирается умирать или нет?       Суперби закинул ноги в грязных сапогах на стол Джанини и задумчиво почесал колено все тем же протезом, снятым с культи. Хаято, наблюдавший эту картину, поморщился.       Я, не имея больше никаких вопросов, засобиралась уходить, но Савада ухватился за мой локоть, останавливая.       — Не делай вид, что меня здесь нет, — сердито выпалил он и тут же одернул себя, сбавив тон. — Что с тобой происходит? Ты стала какой-то… чужой.       — А ты — хищником?       Тсуна проследил за моим взглядом и ойкнул. Он сам не заметил, с какой силой вцепился в мою руку. Савада сконфуженно выдавил из себя смех, пытаясь хоть как-то разрядить ситуацию. Наверно стоило бы объяснить им происходящее, но я не хотела. Откровенно говоря — мне было плевать на их какие-либо волнения. Да и в целом на них. Вот только что-то во взгляде Тсуны достучалось до моей совести, и я ответила, уходя:       — Я стала собой.

***

      Савада сверлил взглядом полным непонимания пустое пространство перед собой. Селена, казавшаяся раньше приветливым и улыбчивым человеком, стала совершенно иной. От нее исходило несвойственное ей отчуждение. Грубость. Никогда Тсуна не слышал, чтобы она разговаривала с Дино с такой злобой. То, что сделал с ней Скуало, заметно для всех повлияло на Селену. Изменило ее… и не в лучшую сторону.       — Ей будто ее же гунь в жопу вставили, — высказался Скуало. — Напряженная какая.       Хаято медленно повернулся к Суперби, и, выдержав паузу, вкрадчиво поинтересовался:       — Ты идиот? — Не дожидаясь ответа, он встал из-за стола и направился к выходу. — Я с ней поговорю.       Сообщив это своему боссу, Гокудера покинул помещение и скрылся за поворотом коридора.       — Как думаешь, — обратился Скуало к Дино, — стоит ему сказать, чтобы оставил Хэн в покое или нет? Жалко пацана даже, врагу не пожелаю сохнуть по бабе Занзаса. Он же ебнутый.       — Че ты там вякнул, уебище?       В комнате раздалось механическое шипение, и за спиной Скуало заработал огромный монитор. Дино, маскируя смех за кашлем, впервые в жизни наблюдал, как у его одноклассника от ужаса расширяются глаза. Тсуна же его веселье не разделял. Он застыл каменным изваянием и не решался двинуться с места. Ровно до того момента, пока не понял, что Занзасу плевать на его присутствие. Он интересовался лишь состоянием Селены.       Тсуна навострил уши.

***

      — Сэл, постой.       Хаято догнал меня на лестничной площадке, чуть не убившись об закрывающуюся за мной дверь. От удара у него из олимпийки выпала пачка сигарет и поскакала вниз по пыльным ступенькам. Гокудера поспешил поднять ее, пока она не попала в проем между лестницами и не улетела на несколько этажей вниз.       — Зачем ты пошел за мной?       Я остановилась, наблюдая за тем, как Хаято поднимается обратно.       — Хочу поговорить.       Он достал сигарету, но когда столкнулся с моим взглядом, поспешил убрать ее назад.       — Забыл, что ты не переносишь табак.       — У Джуна аллергия на никотин. — Я склонила голову на бок и провела пальцами по серым перилам. — Лично я ничего не имею против сигарет.       Хаято подозрительно прищурился, явно не понимая весь смысл сказанных мною слов. Я же застыла, гладя на пачку в его руках. В памяти всплыл образ Хао, курящего за старой сосной в парке у нашего особняка. Все боялся, что отец застукает за этим занятием.       Я мотнула головой.       — Угостишь?       — А ты расскажешь, что произошло? — выдвинул он встречное требование, ухмыльнувшись.       — Какой-то не равноценный обмен, — заметила я, но внезапно возникшие легкие курильщика пересилили прочее недовольство. — И что ты хочешь узнать?       Я прежде уже пыталась курить — с Хао, и помнила, как дым обжог язык и горло, оставив неприятную горечь во рту. Мне тогда страшно не понравилось, я кашляла, а Хао посмеивался и называл меня малявкой. Сейчас же во мне вновь проснулось желание попробовать. Видимо вследствие стресса или из желания убедиться, что во мне не осталось ничего от Джуна.       — Джудайме прав — ты резко стала другой после того, как Скуало что-то тебе вколол. — Он протянул мне сигарету. — И что за черная слизь лезла у тебя из всех щелей?       — Допустим, не из всех, — поправила я, прикуривая из рук Хаято. — Только из головы.       Да, та самая горечь и сейчас обожгла все во рту, но, на удивление, кашля не последовало. Только горло словно сжалось от едкого дыма. Гокудера, казалось, даже застыл в ожидании того, когда я начну задыхаться. И когда его ожидания не оправдались — одобрительно хмыкнул.       — Знаешь ли ты что-нибудь о семье Джопок? — поинтересовалась я, грузно плюхнувшись на ступеньку.       — Ты мне сама рассказывала о них и о Джуне, — напомнил мне Хаято. — Тогда, в кафе.       Я задумчиво потерла висок большим пальцем, и, вспомнив этот день, кивнула. Гокудера взял с меня пример и сел на холодный камень, прислонившись спиной к кое-как выкрашенной в серый цвет стене.       — Не буду вдаваться во все детали и скажу просто: эти сволочи создали наркотик, который подчиняет разум. Вот меня им и пичкали немногим больше трех лет. Тот самый Джун и контролировал меня. А у него аллергия на табак. — Я сбросила пепел на пол. — Если хоть что-то от него во мне осталось, надеюсь, он сдохнет от отека Квинке. Иначе когда я вернусь, он сдохнет гораздо мучительнее…       Гокудера несколько минут просто смотрел на меня со странным выражением на лице, желая задать вопрос, но никак не решался. Я это заметила и сразу поняла, о чем он думал: очень уж выразительная физиономия у него была. В голове замелькали образы, которые мне никогда не хотелось бы вспоминать. Длинные тонкие пальцы на моих бедрах. Пухлые губы, оставляющие поцелуи на моем обездвиженном теле… Меня передернуло от омерзения. Глубоко затянувшись, я задержала дыхание, пытаясь удержать дым в себе как можно дольше, а затем шумно выдохнула его на волю. Серое облако вырвалось сквозь плотно сжатые зубы, окутав сидящего рядом Гокудеру, но он даже не поморщился.       — Думаю, у Джуна склонность к некрофилии, — предположила я, в упор взглянув на Хаято. — Иначе в чем удовольствие трахать неподвижное тело?       Гокудера подавился дымом после такого неожиданного откровения.       — Почему ты так спокойно об этом говоришь? — пораженно спросил он, хлопая себя по груди, откашливаясь.       — Что было, то было. Да ты и сам догадался, что произошло. — Откинув окурок, я вспомнила о рыжем изобретателе. — Как думаешь, тот невротичный очкарик сможет отправить меня в прошлое?       — Нет. Думаю, что нет.       — Тогда мне ничего не остается, как собственноручно порвать кореяшку. И мы будем квиты.       Судя по лицу Хаято — он не знал, как правильно реагировать на мое признание. Да я и сама не знала. Мне не было стыдно. Не было страшно. Мерзко? Да. Не более. За то я уверена в том, что убью этого человека, который забрал у меня столько лет. Забрал у меня семью и друзей. Забрал у меня… саму себя.       Из размышлений меня выдернуло странное ощущение: будто кто-то аккуратно потянул за волос на макушке. Я повернула голову, прислушиваясь, и скосила глаза на закрытую дверь, ведущую в коридор, откуда мы и пришли. За ней кто-то стоял. Обостренные чувства после снятия кольца сигналили мне о присутствии человека с пламенем дождя.       — Подслушивать невежливо, Скуало Суперби, — громко выкрикнула я, чтобы он услышал.       Я не ошиблась в своих ощущениях. Суперби невозмутимо вышел к нам и застыл на верхней ступеньке, прожигая мне затылок тяжелым взглядом:       — Надо поговорить.       — Сегодня все хотят со мной поболтать. Прямо праздник какой-то, — иронично выпалила я и постучала ладонью рядом с собой. — Присаживайся. Еще можно позвать остальных. Устроим тут пижамную вечеринку, заплетем тебе африканские косички.       Хаято одобрительно усмехнулся.       — Врой, девка, — рыкнул он. — Не выводи меня.       — А то что? Отшлепаешь? — парировала я, оборачиваясь.       — Поблагодарнее будь.       Я не удержалась и возмущенно фыркнула:       — Не знаю, можно ли быть благодарной за образовавшуюся кучу говна в голове.       — Она там и была, — ответил Скуало уже более спокойно. — Радуйся, что мозг на место встал.       — Плясать меня от счастья не тянет, как видишь.       Внутри забурлила злость, и мне стоило немалых усилий ее погасить. Я, сама того не желая, начинала обвинять Скуало в том, что со мной сейчас происходило. Хотя вся вина полностью лежала на Ван Пак Джуне. Вероятно такова психология человека — винить того, кто тебе раскрыл нежелательную правду.       — О чем ты хотел поговорить? — сдалась я, барабаня пальцами по коленке.       Гокудера, не горя желанием вмешиваться в разговор, вновь потянулся за пачкой. Я вытянула губу, наблюдая за его руками. Заметив это, Хаято протянул мне сигарету.       — Например, о вреде курения, — хмуро выдал Скуало, спускаясь.       Я подумала, что он собирается отобрать никотиновую злодейку, но Суперби лишь протянул здоровую руку к Хаято. Скуло, сев рядом, бесцеремонно пихнул меня задом с насиженного места.       — Это же вредно, — язвительно заметил Гокудера, отдавая ему пачку.       — Жить вообще вредно.       На короткий промежуток времени наши голоса затихли на лестнице. Затем, туша сигарету о перила, Скуало заговорил:       — Уже почти все знают о том, что произошло. — Я покосилась на Скуало после его заявления, и он пояснил: — Конь сдался под натиском щенячьих глазенок Савады.       — Эй! — оскорбился Хаято, но Суперби даже не обратил на него внимания.       — Ну и дальше что?       Я равнодушно пожала плечами и затянулась, наблюдая, как Гокудера раздраженно чиркал зажигалкой. Огонь отражался в его глазах и молнии фиолетовой олимпийки.       — Некоторые переживают, что ты не захочешь помогать.       Хаято отвлекся от своего занятия и повернулся ко мне, заинтересовавшись, а Суперби уставился на меня сверху вниз, немного хмуря брови. Мне никогда не доводилось находиться с ним настолько близко. Я могла без труда посчитать мелкие морщинки вокруг глаз. Заметила даже тонкие, еле заметные светлые шрамы по всему его лицу.       — Почему именно ты пришел сказать мне об этом? А не самые сердобольные в нашей тусовке: Каваллоне или Савада?       — Врой, я что, по-твоему, злыдень какой?! — ощетинился он.       — Нет, по-моему, сомневаешься именно ты, — предположила я, выгибая бровь.       Скуало молчал, сжимая губы в тонкую линию, переваривая услышанное. Только ледяные глаза внимательно следили за мной. Хмыкнув, я поднялась с нагретого места и прогнулась в спине. Позвоночник приятно хрустнул. Хаято поджал ноги, чтобы я не наступила на него.       — У меня жопа не сильно пыльная? — поинтересовалась я, глядя поверх плеча на Скуало.       Он невольно посмотрел на указанную мною часть тела. Опомнившись, Суперби скривил губы в хмурой усмешке и поднял свой взгляд на меня:       — Ща я тебя пну, если будешь мне зубы заговаривать.       — Лучше отшлепай.       — Вро-ой!       Хмыкнув, я махнула рукой и начала спускаться, пока Скуало окончательно не сорвало кукушку от злости. От грязи пришлось избавляться самостоятельно. Уже выходя в коридор, меня окликнул Хаято. Его тоже интересовал мой ответ. Я повернулась к ним. Издевки кидать мне уже не хотелось — все-таки вопрос серьезный. Тяжело вздохнув, я запустила пятерню в волосы, распушив их.       — Лезть в ваши разборки мне действительно не хочется, — честно призналась я. — Но когда понадобиться моя помощь — я ее вам окажу. Но не ждите, что полезу грудью на амбразуру. Да и после всего, что случилось, я хочу немного расслабиться.       Дождавшись ночи, я вышла из опочивальни и направилась к единственной комнате, где находились компьютеры. Естественно, все это было у Джанини. Тихо прокравшись в пункт наблюдения за базой и Намимори, я прикрыла за собой дверь и опустила жалюзи. Темноту в помещении теперь разгоняли лишь многочисленные лампочки, мигающие на мониторах и прочей технике.       Я села за компьютер Джанини и вывела его из спящего режима.       — Повезло, — тихо сказала я, поглядывая на дверь. — Кое-кто не беспокоится за сохранность данных.       У меня даже не было сомнений в том, что смогу найти здесь нужные сведения для моего времени. Я забила в поиск единственное слово «Джопок» и настроилась ждать. Информацию выдало неожиданно быстро. Мой рабочий компьютер соображал гораздо медленнее. Вот тебе и десять лет в будущее.       Я пробежалась глазами по названиям папок, ища только ту, где будут списки баз или чего-то подобного. Хоть в моей голове и сидел долгое время Джун, но он забыл оставить в ней какие-либо координаты.       — Давай. — Я настойчиво крутила колесико мышки. — Не может же быть, чтобы никто не сохранил подобную информацию. Есть!       Наткнувшись на папку с названием «Coordinate di posizione», я обрадовалась, что знала итальянский язык. Кликнув на файл, увидела, что к записям координат прилагались так же снимки со спутников. Жаль, что у меня не было под рукой флешки. Поэтому пришлось пользоваться старым способом: бумагой и ручкой. Этого добра здесь было полно. Я быстро переписала все координаты на мелком листке бумажки и убрала его в задний карман джинс.       Вернувшись назад, я обнаружила документ, свидетельствующий о смерти Ван Пак Джуна. Где умер, как, когда и от чьей руки. Я замешкалась на долю секунды, а потом открыла и стала вчитываться в каждое слово. И прочитанное меня не обрадовало. Убит был незадолго до того, как мы попали в будущее. Убит не мною. Занзасом. Стоило увидеть это имя, как меня перестали интересовать остальные подробности.       — Сволочь, — прошипела я и стала закрывать все открытые файлы.       Я твердо решила, что Джун умрет только от моей руки, и никому иному сделать это не позволю. Сдохну сама, но не отдам его в руки Занзасу.       Уже потянувшись к клавише сна, мой взгляд упал на папку с фотографиями. Задумчиво хмыкнув, я залезла и туда. Сотни фоток и видео замелькали перед глазами, прогружаясь. Заинтересовали меня, правда, не многие. На одной были запечатлены все хранители. Наверное, через пару лет после нашего знакомства. Мы казались не слишком повзрослевшими.       На моей макушке красовались два пучка, и я стояла, обнимая Тсуну и Хаято, на голове которого была озлобленная кошка. Внизу, на корточках, сидела Хром и Ямамото. Оба улыбались и чесали какую-то собаку. Чуть в стороне стоял Рёхей, держащего подмышкой ревущего Ламбо. По лицу Сасагавы было видно, что он тянул свободной рукой кого-то в кадр, но ему не поддавались. Присмотревшись, я увидела кусок знакомого пиджака с красной повязкой на пустом рукаве.       Я увеличила изображение своей правой руки, пытаясь рассмотреть кольца на пальцах. К моему сожалению, на мне все еще был дракон Триады.        — Зараза, — буркнула я себе под нос.       Неожиданно мне послышались чьи-то шаги. Я замерла, прислушиваясь.       Все было тихо.       Расслабившись, я продолжила разглядывать фотографии дальше. Порой мне казалось, что некоторые фотки специально скинули в один архив со всех устройств Вонголы. Может, на память? Нашлась даже такая, на которых почти все хранители явно выпившие, в мишуре и искусственном снеге... а на голове Тсуны чьи-то порванные желтые семейники в горошек. Увидев это, я не удержалась от смешка.       Моих изображений было мало. Видимо, моя персона почти не появлялась в Японии. Только спустя кучу и кучу фотографий ребят, я наткнулась на свою физиономию. Странное ощущение испытываешь, когда смотришь на повзрослевшую себя со стороны. На фотографии я сидела на корточках, протянув руки к щенку с бантиком на ошейнике. Поодаль, не в фокусе, был Занзас. Его трудно не узнать: высокий, скрещенные на груди руки, яркие перья, вплетенные в волосы. Он стоял, опираясь плечом о дерево, и, могла поклясться, улыбался.       Я быстро переключила, рассчитывая, что подобное изображение будет одно.       И я ошиблась.       По позвоночнику пробежался ворох мурашек: на следующей фотографии было запечатлено много людей. Наверное какой-то прием, но мне не удалось никого разглядеть из присутствующих, потому что четко выделялись лишь двое: я и Занзас. Мы танцевали. На мне короткое, персиковое платье с пышной легкой юбкой. Открытая спина. На нем — обычный черный костюм, а не форма Варии. Занзас мягко прижимал меня к себе, смотрел в глаза так, словно…       Меня передернуло. Я, недолго думая, удалила эту фотографию и вышла из галереи.       — Фу. Фу фу фу.       Откидываясь в кресле, я с силой начала тереть веки, вызывая разноцветные вспышки, чтобы хоть как-то избавиться от заставшей перед глазами картины. Одна мысль об отношениях с этим человеком вызывала сильное отвращение. Занзас злобный, безжалостный выродок, чье место на дне океана. Особенно после всего, что было между нами. Я не знала, что нужно было сделать этому человеку, чтобы загладить хоть долю вины передо мной.       Как бы холодно я себя не вела после «пробуждения», но малейшее упоминание о Занзасе или Джуне — вызывало дикую злость.       Хлебнув ледяной кофе из стоявшей на столе чашки, я ввела компьютер в сон и вышла из логова механика. По телу все еще бегали мурашки омерзения. По ощущениям — размером с кулак.       — Ну и откуда ты идешь в такой поздний час? — раздался за спиной спокойный голос.       — Не скажу, а то и ты захочешь.       Я обернулась к Скуало и заинтересованно окинула его взглядом. Еще ни разу не видела его без меча и в чем-то помимо униформы. Поэтому на первый взгляд обычные шлепки, брюки и наполовину расстегнутая рубашка смотрелись на нем диковато. Скуало, в свою очередь, с нескрываемым подозрением косился на меня.       — Что-то ужасное увидела? — как-то слишком наигранно поинтересовался он.       — Да. Твою рожу перед собой, — ответила я с яркой насмешкой. — Не усну же теперь.       — Вро-ой, — тихо, словно промурчал. Но в глазах читалось сильное раздражение. — Не изменишь манеру общения, то...       Скуало демонстративно хрустнул шеей, а я лишь усмехнулась в ответ на угрозу. Уже решив уйти обратно восвояси, меня схватили за локоть и заставили остановиться. Я недовольно посмотрела на руку Суперби, медленно поднимая взгляд к его лицу. В холодных глазах уже не было никакого задора, лишь острая проницательность. Казалось, мне вот-вот устроят допрос с пристрастием.       — Пошутили и хватит, — тон его голоса стал таким же ледяным, как его меч. — Что ты искала в кабинете Джанини?       Я, застуканная на горячем, легко призналась:       — Искала координаты местоположения всех баз Джопок. Какие-то проблемы?       — Зачем это делать втайне ото всех?       Скуало отпустил мою руку и я машинально отряхнула рукав рубашки, словно где-то испачкалась. Этот жест не ускользнул от внимательных глаз Суперби.       — Здесь у тебя нет врагов.       — Я в этом не уверена.

***

      Переместившись в прошлое, у ребят вошло в привычку есть всем вместе. Они чувствовали себя большой семьей. Особенно они сблизились в тот момент, когда Тсуна рассказал девушкам всю правду. Теперь компания могла свободно разговаривать, делиться результатами своих тренировок и планами на будущие сражения. А девочки их всячески подбадривали и закармливали сдобной выпечкой собственного приготовления.       И вот в очередное такое утро все собрались за огромным кухонным столом. Не хватало лишь механиков, Дино, Скуало с Ямамото, да Селены. Все знали, что мечники тренировались отдельно где-то на поверхности, Каваллоне получал тумаки от Хибари, а механики предпочитали не отвлекаться от работы. Но вот что делала Хэн последние дни — не знал никто. Ее не видели уже четыре дня. Только Рёхей как-то краем глаза заметил девушку, выходящую с кухни глубокой ночью. По его словам: выглядела она болезненно.       На второй день, когда Селена не выходила из комнаты, Тсуна и Ямамото предприняли попытку до нее достучаться. Вот только девушки внутри не оказалось. Хэн искали по всей базе. Прочесали сверху до низу, но не нашли никаких следов. Не попадала она и в поле зрения камер. Джанини просмотрел записи несколько раз.       Девушки не было нигде.       И, что больше всего всех поразило: никто, кроме Скуало, Ямамото и Дино за последние дни базу не покидал.       Некоторые заподозрили, что Селена каким-то образом отправила себя в прошлое, но Ирие опроверг эту мысль. Тем более для этого нужно было выйти наружу.       И вот ночью третьего дня ее заметил Рёхей, но девушка, зайдя за угол, просто пропала. Сасагава исследовал все коридоры, но нигде Хэн найти не смог. Он даже решил, что у него поехала крыша, пока Джанини не подтвердил: Селена действительно ненадолго появилась на камерах.       — А вдруг это дух Селены бродит по коридорам ночью? — предположила Хару. Она была любительницей паранормального.       — Единственное, что бродит по коридорам ночью — это твои утерянные в младенчестве мозги, — злобно буркнул в ответ Хаято, одним глотком допивая утренний кофе.       — Ну, давай, предположи ты, гений, — ярилась девушка, уязвленная колкостью парня.       Гокудера, отставив в сторону кружку, внимательно обвел взглядом всех присутствующих и остановился на Тсуне.       — Мы тут размышляли с Гокудерой и пришли к выводу, что она просто скрывает свое присутствие за иллюзией. — Савада расстроено усмехнулся. — Видимо мы ее достали.       — Или ей плохо, — предположил Рёхей и поскреб подбородок. — Она совершенно бледная была.       — Ктож будет прятаться, когда ему плохо? — недоумевала Киоко.       — Очевидно Селена, — вздохнул Тсуна, вертя в руках кружку, на дне которой осталась кофейная гуща похожая на кошачью мордочку. — Особенно после всех недавних событий вряд ли она к кому-то из нас обратится за помощью.       Селена в этот момент стояла недалеко от дверей кухни и все слышала. По ее бледному лицу стекал пот. Сухие губы потрескались и кровоточили. Все тело мелко трясло и ломало от боли. Девушка прислонилась щекой к прохладной стене и закинула в рот стопку обезболивающих, тщательно разжевывая их. Горечь таблеток — ничто, по сравнению с наркотической ломкой.

***

      Я набрала в трясущиеся ладони холодной воды и умылась. Боль поугасла, стало легче. В голове прояснялось. Потерев мокрыми руками шею, я взглянула на собственное отражение. Поморщилась. Отвернувшись, я прислонилась спиной к раковине, чувствуя поясницей холод керамики. Под потолком кружил целый сонм темно-синих бабочек, ждущих, когда я снова решу скрыться от чужих глаз. Настойчивость ребят, привыкших видеть во мне добрую подругу и сестру, изводила. Конечно, я понимала, что все это делается из-за переживаний, но они никак не могли понять одну простую вещь: мне хочется быть одной.       Я не хотела вновь сближаться с этими людьми. Было тяжело даже рядом находиться. В их присутствии я терялась. Не могла отличить собственные ощущения от навязанных. Даже в какой-то момент забывалась и становилась той Селеной, которую изображал мой кукловод. Но довольно быстро эта иллюзия разбивалась о жестокую реальность. По этой причине мною было принято решение держать дистанцию.       Больше всего я сейчас хотела научиться смотреть на происходящее собственными глазами, а не через призму трехлетнего контроля. Мне нужно было время, чтобы разобраться в себе.       Только в первую очередь стоило избавиться от ломки.       Выдохнув, я сжала ладонь, зажигая кольцо тумана. Бабочки темно-синим смерчем закружили вокруг, скрывая меня под иллюзией.       Я направлялась к лестнице, на ходу вытаскивая из нагрудного кармана пачку сигарет, одолженных у Гокудеры. Над головой мигали лампочки, оповещая о том, что кто-то только что покинул базу. Юйту, сидевший на моем плече, испуганно дергался при любом резком звуке. Я успокаивающе погладила его, но он продолжал подрагивать. Видимо такова особенность животного.       Выйдя на лестницу, я тихо притворила за собой дверь, уселась на пыльную ступеньку и закурила. Заяц недовольно юркнул под волосы, прячась от дыма.       — Чувствуешь? — послышалось из коридора. — Дымом пахнет.       — Наверное, Гокудера смолит, — предположили в ответ.       — Я прямо у тебя за спиной, идиот. Наверное это Селена.       Понимая, что в мое убежище сейчас ворвутся, я решила спуститься ниже. И в этот момент за спиной открылась дверь. В проеме показался Хаято с Рёхеем и Ямамото. Я застыла: не хотела выдать себя шагами.       — Странно, — протянул Сасагава, принюхиваясь. — Видимо совсем недавно ушла.       Хаято кивнул, соглашаясь, и первым скрылся в коридоре. За ним потянулся Рёхей. А вот Ямамото настороженно обводил взглядом то место, где я притаилась. Он уже начал отворачиваться, как его взгляд словно «зацепился» за меня. Такеши полностью повернулся ко мне и улыбнулся:       — Я тебя вижу.       На его слова отреагировали ребята и вернулись. Выглянув в очередной раз на лестничную площадку, они вновь ничего не увидели и недоверчиво покосились на Такеши. Тот, в свою очередь, продолжал смотреть прямо мне в глаза и добродушно улыбаться. Гокудера и Сасагава проследили за его взглядом, пытаясь увидеть то же самое, что и Ямамото. Но не могли.       — Я никого не вижу, — недовольно проворчал Рёхей.       Ямамото только усмехнулся и кивнул в мою сторону:       — Прямо перед нами. Выходи.       — Да чтоб тебя, Ямамото Такеши, и твое чутье… — беззлобно отозвалась я.       Махнув рукой, я сняла с себя иллюзию, появившись перед парнями. Темно-синие бабочки, кружась, исчезли дымкой в коробочке.       — Мать твою, Селена, — злобно выплюнул Хаято, когда смог меня видеть, — тебя все четыре дня ищут! Какого хера ты за иллюзиями прячешься?!       — Эй, горячая голова, давай полегче.       Такеши примирительно хлопнул друга по плечу, но тот дернул рукой, прерывая его попытки коснуться себя.       — Полегче? Да кто так делает?! О ней беспокоятся, хотят помочь, а она не просто игнорирует, а еще и скрывается ото всех, чтобы не нашли! — Гокудера был оскорблен до глубины души.       Тяжело вздохнув, я глубоко затянулась, глядя в зеленые глаза разъяренного парня. Под волосами копошился Юйту, нервничая из-за громкого голоса Хаято.       — Я хочу побыть одна. Почему вы не можете оставить меня в покое и перестать жалеть?       — Потому что мы друзья, — напомнил между прочим Рёхей, насупив брови.       Я хотела возразить, но почувствовала резко подкатывающую дурноту к горлу и закашлялась, покрываясь испариной. Тело мелко затрясло. Чертыхнувшись, я попыталась зажечь пламя тумана, но силы стремительно покидали меня.       — Что с тобой? — первый спросил Такеши, собираясь подойти.       — А вот и другая причина, по которой не хотела, чтобы вы меня видели.       Из пальцев выпала сигарета. Я осторожно начала оседать на ступеньки, боясь, что подведут ноги. Сердце колотилось громче африканских барабанов, гоняя в сумасшедшей гонке кровь по венам. Стало жарко. Я начала обмахиваться воротом футболки, чувствуя, как тело начинает ломить от боли. Меньше всего мне хотелось сейчас в таком жалком виде предстать перед другими. Но организму было плевать. Трясущейся рукой я полезла в карман за обезболивающими, и, к своему ужасу, увидела, что пачка пустая.       — Черт побери! — Я со злостью откинула упаковку таблеток и запустила пальцы в волосы, словно намеревалась их выдрать.       — Селена? — Такеши сел рядом.       По его примеру ко мне подошел Рёхей, пытаясь понять, что со мной. Только Хаято остался в стороне.       — Мы можем как-нибудь помочь? — Ямамото сжал мое предплечье.       — Не надо. Меня. Трогать, — прорычала я и зашипела от боли. — Я сейчас за себя не ручаюсь и могу ёбнуть.       Такеши послушался, но продолжал осторожно расспрашивать о моем состоянии. Меня начала накрывать дикая злоба к окружающим. Юйту, чувствуя это, тревожно спрыгнул с плеча и скрылся где-то в темном углу. Я посмотрела в его сторону и заметила яркий отблеск красных глазок.       — Я экстремально не понимаю, что с тобой происходит.       — Я понимаю, — вмешался Хаято. — Абстинентный синдром, да?       Я медленно кивнула, борясь с приступами боли, тошноты и злости. Гокудера смотрел на меня с нескрываемым сочувствием. И это бесило особенно сильно. Хотелось придушить его, чтобы стереть с его лица долбанную жалость.       — Что? — хором переспросили Такеши и Сасагава.       — У нее ломка. — Хаято пнул перила, и они заходили ходуном. — Я за Скуало. Пусть этот долбоеб расхлебывает кашу, которую заварил.       Я протестующе замотала головой, скрипя зубами от боли, не в силах вымолвить и слова.       — Я у тебя разрешения не спрашиваю.       Он ушел, а я только и могла злобно буравить взглядом с грохотом закрывшеюся за ним дверь.

***

      — Эй, Суперби! — Гокудера бесцеремонно вломился в комнату Скуало, застав того за полировкой меча.       — Врой! Какого хера ты вламываешься без стука?!       Скуало вскочил на ноги, прикручивая протез к культе. Хаято поморщился от этого зрелища и продолжил:       — Мы нашли ее, — мрачно заявил Гокудера, сжимая кулаки.       — Ломка? — догадался Суперби и сбавил пыл, внимательно взглянув на разъяренного парня. — Черт побери. Я надеялся до этого не дойдет.       — Надеялся? — переспросил Хаято и злобно усмехнулся. — Раз знал, что ее пичкают наркотиками, мог бы и догадаться, что у нее будет синдром отмены.       Суперби, надевая рубашку, покосился на Гокудеру. Он не стал оправдываться тем, что Шамал давал высокие гарантии на успешный исход от его препарата. Но, видимо, и Трезубец может ошибаться. Суперби чертыхнулся — ему не доставляло удовольствия возиться с малолетними хранителями. Только вот к Ямамото он чувствовал какую-никакую ответственность, как к мечнику, а вот с Селеной придется повозиться из-за сраного босса. По его приказу Скуало вколол антидот Хэн и теперь ему отвечать за нее. И его это совершенно не радовало, но иначе Занзас открутит ему голову.       — Она буйная? — спросил Суперби, на ходу застегивая пуговицы одной рукой.       Хаято выразительно посмотрел на Скуало и тот без слов все понял.       — Вытащи из медпункта все успокоительные, что найдешь. И обезболивающие. Ненаркотические.       — Вот последнее мог бы и не уточнять, я не идиот.       У Скуало на лице ярко отразился скептицизм.

***

      — Что мы можем сделать? — не унимался Ямамото.       Я, практически лежа на холодном и грязном кафеле, скосила на него глаза, но от боли не могла ответить: казалось, что все мои кости медленно ломают. Из груди вырвался хрип. Съежившись, я уткнулась лбом в плитку. Из глаз неконтролируемо потекли слезы — очередная побочка из-за наркотической ломки.       — Ямамото, — грубый голос Рёхея раздался откуда-то снизу. — Кажется это пачка обезболивающих.       — Локсонин? Я пойду, поищу еще что-нибудь. Присмотри за ней.       Удаляющиеся шаги Такеши громко отдавались в голове. Я поморщилась, переворачиваясь на спину. Хотела встать, но мышечный спазм мне этого не позволил, и я от души приложилась затылком о кафель. Рёхей, сев рядом, приподнял мою голову и подложил под нее свою олимпийку. Я медленно моргнула, пытаясь выразить благодарность. Сасагава, сосредоточенно сверля стену взглядом, кивнул. Парень задумчиво молчал несколько минут, а затем его лицо неожиданно просветлело. Рёхей усмехнулся своим мыслям, достал из кармана коробочку Вонголы и открыл ее. Я зажмурилась от яркого света, а когда распахнула глаза, то увидела рядом с собой кенгуру. Юйту, испугавшись, юркнул мне под бок, только его длинные уши и торчали, подергиваясь.       — Кенгарю, — обратился Рёхей к животному из коробочки, — познакомься, это — Селена. И ей нужна медицинская помощь.       Кенгуру, склонившись надо мной, издала в знак приветствия смесь хрюканья и кашля. Длинные уши и хвост животного загорелись желтым пламенем с особой силой. От неожиданности я дернулась и вжалась в пол. Юйту, которого до этого трусило от страха, вскочил мне на живот, готовый защищать. И когда кенгуру издала громкое шипение — заяц прыгнул на нее, атакуя своими пушистыми белыми лапками. Но вместо какого-либо урона, Юйту мягко отпружинил и упал прямиком в сумку Кенгарю.       — Ты чего это делаешь? — язык с трудом шевелился.       — Попробуем вылечить тебя.       — Это же не открытая рана… — запротестовала я, но Рёхей этого уже не слышал.       Из сумки вырвался столб света, окутывая меня с головы до ног. Я испуганно зажмурилась, чувствуя во всем теле легкое покалывание и щекотку. Боль стремительно проходила. Прошла даже дрожь. Сев, я удивленно воззрилась на Рёхея, собираясь торжественно выругаться, но с настроя меня сбила резко открывшаяся дверь: на лестничную площадку вышел Скуало, глядя на нашу компанию с подозрительным прищуром.       — И че тут происходит? — Он в недоумении застыл в проеме, разглядывая Кенгарю. — Что с ее животом?       Мы с Рёхеем повернулись к кенгуру и оба отползли в угол лестничного проема. Из внезапно раздувшейся сумки кенгуру исходил яркий желтый свет.       — Я что-то такое припоминаю из рассказа Осминожки, — выпалил Сасагава, машинально загораживая меня собой. — Он говорил, что его кошка угодила в Кенгарю и вымахала до экстремально взрослого ягуара.       — Ури — леопард, — между делом поправила его я.       — И то и то — кошки.       — Вы еще начните перечислять к какому классу, отряду, семейству и роду они относятся, — перебил нас Скуало, не сводя глаз с кенгуру.       — Знаешь, — недовольно пробасил Рёхей, и, услышав, как глухо заворчала Кенгарю, добавил: — я бы на твоем месте отошел.       — Да что может слу….       Две огромные белые лапы прервали Суперби на полуслове. Юйту, выросший до колоссальных размеров, вылетел прямо на Скуало, с силой впечатав того лицом в стену. Мы с Сасагавой синхронно дернулись и зашипели, словно оба почувствовали всю боль мужчины, медленно сползающего на пол, оставляя на бетоне две ровные кровавые полоски. В воздухе запахло приближающимся криком.       — Кажется, ему сломали щачло*, — я разглядывала распластавшегося на кафеле Скуало.       Рёхей подошел к заметно уставшей кенгуру, и, погладив ее между ушами, призвал обратно в коробочку. А Юйту, словно чувствуя свою вину, склонился над Суперби, задергав огромным носиком. Его длинные усы щекотали лицо Скуало, а глазки-бусинки метались из стороны в сторону. Казалось, что заяц вот-вот пустит слезу. Меня охватило умиление. Правда, ненадолго. Дернувшись, Суперби с трудом поднял голову и тихо, угрожающе прорычал:       — Пизда тебе, лохматый пидорас.       Он резко выкинул руку в сторону моего зайца, крепко схватил его за белый мех и попытался привстать. Юйту, будучи из робкого десятка, по-детски заверещал дурниной от страха и боли. Его задняя лапа с огромной скоростью приземлялась на уже изрядно помятое лицо Скуало. Я сняла с пояса коробочку и приказала сдуревшему зайцу-переростку вернуться, но это не возымело никакого эффекта. Он просто не слушался, напитавшись силой.       — Прекрати! — Я навалилась на Юйту всем весом, но тот не сдвинулся ни на сантиметр. — Я сказала: прекрати!       От моего крика заяц вздрогнул и посмотрел на меня как на предателя.

***

      Хаято, находясь в медпункте, набивал карманы всевозможными лекарствами. Его несказанно злила вся сложившееся ситуация. А когда за спиной послышались шаги и Гокудера увидел на пороге Такеши — вспыльчивого парня чуть не порвало от бешенства. Если бы не вовремя возникший образ Гаммы перед глазами Хаято, то вряд ли Ямамото отделался одним лишь недовольным цоканьем.       — Я думал, ты ушел за Скуало.       Вечно позитивный тон Такеши — словно гвоздем по стеклу. Гокудера медленно выдохнул, сдерживая порыв послать к черту этот источник положительных эмоций.       — Я и сходил, — процедил Хаято, вчитываясь в состав лекарства.       Ямамото, чувствуя исходящий поток негатива со стороны Гокудеры, не стал лишний раз провоцировать ссору. Поэтому ничего не ответив, он решил сделать то, зачем, собственно, и пришел.       Увидев, что Такеши начал рыться в соседнем шкафчике, у Хаято лопнуло его и так невообразимо короткое терпение:       — Я уже достал оттуда все, что нужно!       От резкого крика Ямамото дернулся, задевая плечом полку с какими-то пузырьками в темном стекле. Они опасно покачнулись и посыпались на пол одна за другой, разбиваясь. Их содержимое попало на ботинки и штаны не успевших вовремя отскочить парней. Хаято, осмотрев свою одежду, поднял полный ненависти взгляд на виновника происшествия. Такеши в ответ только виновато рассмеялся, взъерошив на затылке волосы.       Тут-то оба и почувствовали жуткую вонь и закашлялись.       — Придурок! Что ты наделал?! Это же нашатырный спирт!       Глаза от такой концентрации аммиака заслезились, а нос словно обожгло. Хаято, схватив из шкафчика ампулы с витаминами, поспешил на выход из помещения. Такеши последовал за ним, аккуратно обходя осколки и образовавшуюся под ногами лужу.       — Прости, я виноват, — с привычной улыбкой произнес Ямамото.       — Нахрена ты только приперся?! — взбешенно спросил Хаято, пытаясь стряхнуть с подошвы ботинок всю жидкость. — Господи, ну и вонища! Теперь только в помойку все выкидывать.       Ямамото только открыл рот для ответа, как его прервал сильный грохот и нечеловеческий крик. Переглянувшись с Гокудерой, он первый рванул в сторону шума. Пробежав несколько поворотов, парни увидели в конце неосвещаемого коридора стремительно приближающийся к ним огромный силуэт. Они остановились, и, готовясь к нападению врага, вооружились.       Ребята ожидали чего угодно, даже Бьякурана верхом на погребальных венках… но только не огромного зайца с дверным косяком на шее.       — Что за?.. — вымолвил Хаято, опуская руку с пушкой.       — С дороги! — послышался окрик Селены.       Парни, словно по команде, прижались к стене, пропуская гигантское животное, в спину которого вцепилась хозяйка. Девушку то и дело опасно подбрасывало вверх, но она крепко держалась за мех, не позволяя себя скинуть. Зрелище напоминало новый вид Родео.       — Юйту, успокойся! — продолжала кричать Хэн.       Заяц метался по длинному коридору, сметая все, что плохо стояло. Он выглядел до чертиков перепуганным. Такеши попытался перегородить ему путь, но Селена при помощи своего пламени прижала его обратно к стене. Как раз вовремя, иначе парня сбили бы с ног. Хэн отчаянно стискивала шкуру своего питомца, дабы удержаться на его спине, но из-за своего состояния силы быстро подвели ее. И когда девушку в очередной раз подбросило, она не удержалась. Подлетев, Селена ударилась спиной о потолок и рухнула на колени. Заяц, освободившись, ускакал.       — Что за хрень здесь происходит?       Гокудера, проследив, что угроза скрылась за поворотом, подошел к Селене. Он заметил, что на ее скуле красовался длинный порез. Девушка склонила голову, небрежно стирая плечом кровь, сочившуюся из раны до самого подбородка. При приближении Хаято, Селена сморщила нос, почуяв резкий запах.       — Не знаю, — ответила Хэн, потирая ушибленные ноги. — Нажрался пламени солнца и вырос. Теперь, вот, с ума сошел.       — Это он тебя так? — указал на ее рану Такеши.       — Ага. — Хэн безразлично махнула рукой. — Пока пыталась отодвинуть Юйту от акуленка, сама же по харе и получила. После чего мохнатый совсем одичал.       — Наверное, испугался, что ранил хозяина. Как тогда еж Хибари, помнишь? — обратился Ямамото к Гокудере и тот кивнул.       — Надо найти его и высосать пламя.       Селена вновь сморщила нос и вытащила из кармана вторую шкатулку, собираясь призвать львицу.       — Эй, — Хаято сжал запястье девушки, не дав поднести кольцо к отверстию в коробочке, — в твоем положении нельзя тратить силы.       Хоть Гокудера и видел, что Селена ровно стоит на ногах, кожа больше не мертвецки бледного оттенка, но все равно он переживал, что ей станет хуже из-за расхода пламени.       — Я у тебя разрешения не спрашивала.       Холодные глаза девушки недобро сверкнули. Гокудера нахмурился, услышав фразу, брошенную им же Селене минут двадцать тому назад. Он разжал пальцы, больше не пытаясь остановить Хэн.       — То-то, — фыркнула она, а затем не выдержала и громко возмутилась: — Господи, это от вас такая вонь? Вы что, по дороге угодили в источник кошачьей ссанины?

***

      — Давайте сфоткаем их? — с издевкой предложил Гокудера.       Он явно наслаждался зрелищем. Ведь не каждый день увидишь Скуало придавленного толстой и пушистой заячьей жопой. Мы вчетвером столпились вокруг этой картины и не торопились вызволять старшего товарища. Суперби же не разделял веселье Хаято, но сил сопротивляться у него уже не было: Юйту знатно насосался пламени за сегодня. Выглядел заяц вялым, и, я бы сказала, захмелевшим.       — Ты же прекрасно понимаешь, что это будет последнее, что ты сделаешь в своей жизни, молокосос? — прорычал Скуало, отплевываясь от белой шерсти.       Гокудера не переставал довольно ухмыляться.       — Как ты вообще оказался в подобной ситуации? У меня заяц особо не агрессивный.       Я поймала на себе полный презрения взгляд.       — Может, уже вытащишь Скуало? — Ямамото заметно переживал, понимая, что больше всех получит от учителя за его уязвленную гордость.       — Только когда мы уйдем, — добавил Рёхей, потирая заболевшие от смеха скулы. — А то мы экстремально огребем.       И все понимали, что он прав.       Я достала коробочку и свободной рукой погладила Юйту между ушей. Он вздрогнул, но не двинулся с места. Уже второй раз заяц не подчинился мне и не вернулся в шкатулку.       — Чтож, план «Б».       Оглянувшись через плечо, я подозвала к себе скучающую львицу. Та, лениво потянувшись, подошла, боднув меня мощной головой в бедро. Юйту при ее приближении даже ухом не шевельнул. Зато Рёхей в восхищении принялся наглаживать пепельную спину подошедшей кошке, вызвав довольное мурчание, заполнившее все пространство.       — Везет же кому-то, — недовольно пробубнил Хаято, вспоминая своего злобного котенка.       — Аша, помоги Юйту избавиться от пламени, — попросила я львицу.       Она, коротко рыкнув, уткнулась носом в мягкое брюшко Юйту и заяц начал уменьшаться прямо на глазах.       — Аша? — переспросил Такеши, с опаской глядя на то, как Скуало поднимается с пола.       — «Ash» — пепел на английском.       Я подняла Юйту на руки, прижимая к груди. Суперби хоть был и не в том настроении, чтобы прямо сейчас сделать из зайца рагу, но все равно стоило перестраховаться.       — Почему не на китайском? — поинтересовался Хаято.       — На китайском пепел звучит как «хуй», — бесстрастно ответила я.

***

      Перекопав все вещи Селены из будущего, я выудила со дна длинный черный свитер и влезла в него. Подол доставал ровно до середины бедра, хотя в плечах был почти в пору. Стало быть это новая мода или странное платье. Ведь не могла я настолько вырасти через десять лет? И, собрав мокрые волосы в уже довольно длинную косу, взяла упаковки таблеток, которые напихал мне Скуало. Беднягу в тот момент чуть не разорвало от злости, но он совладал с собой. Только вот я не совсем понимала, зачем Суперби дал мне столько всего.       — Снотворное, витамины, успокоительные, обезболивающие… — перечисляла я, разгребая гору пачек, среди которых обнаружила ампулы и шприцы. — Они мне передозировку хотят устроить?       Раздраженно отбросив на кровать лекарства, я с трудом просунула ноги в толстых носках в шлепки и вышла из комнаты.       Как назло Скуало у себя не было. Выругавшись, я развернулась и зашаркала к лифту, надеясь, что он не покинул базу с Такеши.       — Суперби не проплывал? — громко спросила я, привлекая внимание всех присутствующих на кухне.       — Он должен быть у Джанини, — промурлыкала сестра Хаято, поставив на стол отвратительное блюдо. — Не хочешь отведать моего карри?       Я проигнорировала ее угрожающее предложение и двинулась в сторону кабинета механика, задумавшись: интересно, Бьянки действительно не понимает, что вся ее стряпня превращается в яд или притворяется?       Подходя к конференц-залу уже можно было слышать недовольный голос Скуало. Открыв дверь, я увидела не только Суперби, но и Реборна с почти полным собранием хранителей и Базилем. Не хватало только Хроме и Хибари с коровкой. В воздухе прямо-таки стоял запах тягостных обсуждений… и чьих-то потных подмышек.       — Я не помешала вашей сосисочной вечеринке?       За моим вопросом последовал хохот Такеши и Сасагавы, а вот все остальные уставились на меня довольно таки косо.       — Я че спросить-то хотела, лысенький. Нахрена мне… — я, наконец, обернулась к Скуало и запнулась на полуслове. — …столько таблеток?       Суперби стоял, слегка повернувшись ко мне корпусом, и со скрещенными на груди руками. Но не он заставил меня подавиться собственными словами, а рожа с красными глазами за его спиной, которая уставилась на меня с большого экрана. С отвращением дернув губой, я вернула свое внимание к Скуало, привалившись плечом к косяку.       — Ну так че?       Я в ожидании ответа выгнула бровь.       — На них вроде на понятном для тебя языке все написано.       В присутствии Занзаса Скуало звучал практически вежливо.       — Чтобы облегчить симптомы отдачи. Тем более ты не ешь и почти не спишь.       Тяжелый баритон, словно раскаты грома. От этого голоса мои руки до самых плеч покрылись гусиной кожей. Я медленно выдохнула, надеясь, что со стороны это было практически незаметно.       — Наверное, вас стоит оставить наедине? — деликатно поинтересовался Реборн, собираясь спрыгнуть на пол.       Я выставила ладонь, жестом призывая аркобалено остаться на месте. Тсуна рядом неуютно поежился. Воздух, казалось, потяжелел от накаляющегося напряжения.       — Вообще-то я не тебя спрашивала, — максимально спокойно сказала я, взглянув на экран.       Глубокий взгляд красных глаз был направлен в мою сторону. И в них, могла поклясться, я видела беспокойство. До боли защемило в груди от нахлынувших чувств. Хотелось прикоснуться к этому человеку, обнять, сказать, как скучаю...и свернуть шею. Но я с огромным трудом отогнала эти эмоции на задний план, напомнив себе, что нужно держать себя в руках.       — В общем… — голос показался охрипшим и я прочистила горло, — если я переборщу с таблетками — то это полностью на вашей совести.       С этими словами я хотела уйти, но вновь заговоривший Занзас пригвоздил меня к полу:       — Успокоительного и снотворного тебе не хватит для передозировки.       — Я. Не. С. Тобой. Разговариваю. Скотина. — Я, моментально взбесившись, обернулась к экрану. — Мне не нужна твоя забота. Мне вообще ничего не нужно от тебя.       Краем глаза я заметила довольное лицо Хаято. Он прямо засветился от удовольствия.       — А ты че лыбишься?!       Гокудера подскочил от моего окрика. Ямамото уже было начал хихикать, но поймав мой взгляд — подавился смешком.       — На тебе, кстати, мой свитер. — Занзас подпер лицо кулаком и усмехнулся. — Какой-то гений его в холодной воде постирал.       — И че? — Я нахмурилась. — Теперь мой.

***

      Сон никак не шел. За последние четыре дня бессонница стала моим постоянным спутником. Не помогали и таблетки, которые мне подсунул Скуало. Поэтому извертевшись в постели, я решила подняться и выпить чаю.       Я тихо прошмыгнула мимо комнат ребят, стараясь ступать настолько беззвучно, насколько могла. Не хотелось привлекать внимание. И, пройдя мимо опасной зоны, я позволила себе расслабиться: ночью обычно никто не шастает по бункеру. Кроме меня, конечно же. Подойдя к электрическому чайнику, обнаружила, что он горячий. Я невольно нахмурилась, осознавая, что где-то поблизости бродит еще один не спящий человек.       — Тебе идет мой свитер, — неожиданно послышалось за спиной.       От неожиданности я выронила кружку, и она с громким лязганьем разбилась о кафельный пол.       — Как ты тут оказался? — спросила я, медленно поворачиваясь к неожиданному гостю. — Ты должен быть в Италии.       — Ты так думаешь?       — Ты совсем недавно общался со Скуало по видеосвязи, — продолжала настаивать я.       — А ты уверена, что я это делал не из самолета?       — Эм… нет.       Я растерялась.       Почему мне никто не сообщил, что он должен прилететь?!       Занзас стоял, прислонившись спиной к стене. Взгляд его глаз бесцеремонно гулял по моим голым ногам. Заметив это, я пониже натянула свитер и недовольно скрестила руки на груди. Все это только позабавило Занзаса и вызвало у него усмешку. Надо сказать — похабную. Меня передернуло от отвращения. В памяти моментально всплыли все сцены порнографического содержания. Россыпь шрамов на смуглом сильном теле. Властные поцелуи. Мощные, собственнические движения. Жаркое дыхание на коже. Сердце учащенно забилось. Я никак не могла избавиться от воспоминаний, как ни гнала их прочь из головы.       Взглянув Занзасу в глаза, мне показалось, что он прекрасно понимал ход моих мыслей.       Занзас, смахнув челку, сделал пару шагов ко мне. Я же моментально увеличила между нами расстояние, отойдя в противоположную сторону кухни. Увидев легкую панику в моих движениях, Занзас вздохнул, снимая с плеч длинный плащ с эмблемой Варии, и повесил его на спинку стула.       Наблюдая за ним, я вновь испытала смешанные чувства. Как недавно, когда видела его лицо на огромном экране. Меня тянуло к нему и одновременно отталкивало. И я не понимала, что из этого действительно принадлежит мне. Это злило. Я не знала, как мне себя вести. Не знала, как растолковать эту бурю у себя в груди.       — В общем, мне плевать, что ты тут делаешь, — сказала я как можно безразличнее и потянулась за новой кружкой. — Просто держись от меня подальше.       — А если я не хочу? — раздалось у самого уха.       Я дернулась, оборачиваясь. Занзас поставил обе руки по бокам от меня и склонился.       — Какого черта?! — крикнула я, пытаясь оттолкнуть его от себя.       Но он не двинулся с места ни на дюйм. От Занзаса исходила невероятная мощь. Такая, что она ощущалась на физическом уровне. Давила, подавляя любое сопротивление. Я попыталась призвать пламя посмертной воли, но ничего не происходило.       — Вот видишь, — улыбнулся он, — ты на самом деле не хочешь меня отталкивать.       — Не трогай меня, — прорычала я, все еще силясь отстраниться.       Занзас словно ничего не слышал. Он положил свои руки мне на талию и легко поднял от пола. В следующую секунду я уже лежала на жестком обеденном столе, чувствуя, его ладонь у себя на бедре.       — Дерьма кусок…       Я не успела договорить. Горячие губы Занзаса накрыли мои. Он грубо, настойчиво целовал. Мое сознание кричало, сил не хватало, чтобы скинуть с себя тяжелого мужчину. Я упиралась руками в его грудь, чувствуя под ладонью биение сердца. Оно барабанило с такой скоростью, что казалось, вот-вот вырвется наружу. С огромным усилием мне удалось отвернуться. Я набрала в легкие воздух, чтобы закричать, но голос куда-то пропал.       Горячее дыхание коснулось моей шеи. Я беспомощно дернулась, в очередной попытке освободиться, но Занзас прижал мои руки к холодному столу, не собираясь останавливаться. Он провел языком по моей шее, медленно ведя его выше. Нежно укусил за мочку уха. Из моей груди против воли вырвался стон.       — Твое тело сдается, — в самое ухо произнес Занзас. Голос его звучал тихо, как треск огня. — Ты все еще любишь меня. Чувствуешь?       Да, я чувствовала. Чувствовала жар внизу живота. Тело действительно отзывалось на его поцелуи и грубую ласку. Во мне боролось желание и здравый смысл. И, кажется, второе уступало первому.       — Прекрати, — прошептала я. — Хватит. Я к тебе ничего не испытываю кроме отвращения.       — Ты можешь говорить мне все что угодно, но себя ты не обманешь.       Я повернула голову и встретилась с его взглядом. В его глазах огнем горели желание и… нежность? Меня словно охватило пламенем. Я почти сдалась ему. Поддалась похоти, которую мне внедрял наркотик.       — Наркотик ли? — усмехнулся Занзас, словно прочитав мысли. — А если ты действительно влюбилась еще тогда, когда первый раз попала в будущее. Помнишь?       Еще бы не помнила. Битва за кольцо луны. Тогда я угодила под базуку десятилетия и возникла прямо на коленях Занзаса. И в этот же день утонула в омуте его глаз. В прикосновениях. В хриплом, низком голосе.       — Не морочь мне голову…       — Думаешь, он действительно распланировал все до таких мелочей? Или это была счастливая случайность?       Занзас сжал мои запястья одной рукой. Но даже так я не могла вырваться. Он намного, намного сильнее меня.       — Замолчи, — я все еще пыталась противиться его словам.       — Селена…       Он начал усыпать мои шею и ключицы теплыми поцелуями. Я закусила губу, пытаясь сдержать томный вздох удовольствия. Мысли затуманивались. Путались. Мешали друг другу.       Я охнула, когда он рукой провел по внутренней стороне бедра, раздвигая мои ноги. Тело покрылось мурашками. Занзас медленно задирал подол свитера, открывая обзор на белье. Вел выше, не собираясь останавливаться. Он наклонился, целуя каждый сантиметр моего живота.       — Не надо… — простонала я, когда Занзас начал подниматься выше, к груди.       — А твое тело просит продолжать.       В доказательство он поддел ткань белья и проник в меня пальцами. Я вскрикнула от неожиданности и удовольствия. Все мои старания пнуть будущего мужа не возымели никакого эффекта. Все мышцы будто сопротивлялись не Занзасу, а мне, умоляя сдаться.       — Видишь? — его голос дрожал от возбуждения. — Ты вся мокрая.       Я невольно выгнулась навстречу его движениям, чувствуя, как краснеют щеки. То ли от стыда, то ли от накрывавшего вожделения. Занзас медленно отпустил мои руки, понимая, что сломал барьер. И угадал. Он провел ладонью по обнаженному животу, заставляя меня трепетать от каждого его прикосновения. Я дрожала, вздрагивала, закусывала губы, чтобы не издавать ни звука.       — Я так по тебе скучаю, — неожиданно признался он, вовлекая меня в поцелуй.       На этот раз я не стала сопротивляться. Не смогла. Не хотела. Я запустила пальцы в его волосы, прижимаясь к нему сильнее. Занзас обнял меня, усаживая на край стола. Его руки крепко сжимали мои бедра, оставляя на светлой коже красные следы. Я уткнулась ему в шею, прикусывая кожу. От него пахло холодным, ненавязчивым парфюмом.       Я остро чувствовала разницу между Занзасом из этого времени и из прошлого. Все движения, ласки, поцелуи, даже слова напитались нежностью по отношению ко мне. Он знал каждую точку моего тела. Знал, как свести с ума. Довести до предела возбуждения. Я начала теряться в своем удовольствии.       Он покрывал поцелуями лодыжку, вел губами выше. Легко покусывал бедра, заставляя вздрагивать от щекотки. Занзас тянул свитер вверх, снимая его. Оставшись в одном белье, я снова почувствовала румянец на своих щеках. Да, это был Занзас, но уже совершенно иной. В его когда-то холодных алых глазах сейчас разливалось тепло.       — Я собиралась тебя ненавидеть, — вымолвила я, торопливо расстегивая пуговицы на его рубашке.       — У тебя никогда это не получалось.       Он улыбнулся, и от этой улыбки у меня все внутри перевернулось. Из головы выветрилась последняя злость на этого человека. Вместо этого там образовался пьянящий желанием туман. Я полностью сдалась ему.       — Сволочь, — произнесла я, вовлекая Занзаса в новый поцелуй.       Белая рубашка сползла с широких, покрытых шрамами плеч. Я провела пальцами по его мускулистым рукам, вырисовывая линии вен. Плавно перешла на грудь, ведя ладони все ниже, чувствуя кожей силу тела. Мускулы. Коснувшись пряжки ремня, я отстранилась от Занзаса. Он шумно дышал от возбуждения, наблюдая за тем, как я расстегиваю его брюки. И как только дело было сделано, Занзас вновь повалил меня на стол, жадно впиваясь губами в мою шею. Я чувствовала, как горит кожа от его прикосновений.       — Прости, — выдохнул он.       Следом за этой фразой он сжал в руках ткань белья и просто сжег его, не пытаясь снять. Я тихо рассмеялась, за что Занзас ощутимо прикусил мне набухший сосок и лукаво прищурился, сжав свободными пальцами второй. Внизу все пульсировало от возбуждения. Глаза Занзаса лихорадочно блеснули и он, отрываясь от груди, притянул меня ближе к краю и резко вошел. Я громко вскрикнула, почувствовав легкую боль от проникновения. Внутри словно было тесно для взрослого Занзаса. Но это быстро прошло, сменившись ярким удовольствием. Занзас двигался резко, крепко сжимая мои бедра, иногда останавливаясь и наклоняясь, чтобы поцеловать меня.       — Черт, — пробормотала я, отвлекаясь от его губ, — а ты и правда вырос за десять лет.       Услышав это, Занзас не сдержал смешка.       Я закинула ногу на его плечо и громко простонала, закусывая палец. Проникновения стали глубже. Быстрее. Во мне все пылало от наслаждения и желания, чтобы это не кончалось как можно дольше. И, словно прочитав мои мысли, Занзас начала двигаться медленнее, но выходя на всю длину. Каждое его движение приносило невероятное удовольствие. Наклонившись, Занзас поцеловал меня, прикусывая язык, и, не отрываясь от моих губ, ощутимо сжал клитор. Я вскрикнула и задрожала всем телом, покрываясь испариной.       Занзас откинулся назад, резко выходя из меня и стаскивая со стола. Не успела я возмутиться, как оказалась прижата животом к нагретому дереву. Сильно шлепнув по ягодице, Занзас вошел сзади и задвигался с еще большей скоростью. Я стонала уже не сдерживаясь, сжимая руки в кулаки. Грудь ритмично колыхалась, касаясь набухшими сосками стола. Занзас сжал мою косу в руке и потянул на себя, заставляя меня сильнее прогнуться в спине. Он начал нежно прикусывать мои плечи, спину. Я вздрогнула, покрываясь мурашками. Просунув руку под моим животом, он продолжил ласкать мой клитор. Я чувствовала, что скоро кончу.       — Сильнее, — простонала я.       И меня послушались. Фрикции стали жесткими. Мои стоны разносились по всей кухне, и, наверное, далеко за пределы ее. Я чувствовала, как в одной точке собирается шар удовольствия. Мускулы напряглись до предела, тело затряслось в ожидании взрыва. И он наступил, обрушиваясь горячим потоком. Я громко вскрикнула, хватаясь пальцами за край стола. Меня всю затрясло на пике оргазма. Занзас, видя мое удовольствие, ускорился еще больше. Чувствительность моего тела стала просто запредельной. Я буквально начала задыхаться от наслаждения.       Занзас несильно сжал спереди мое горло, вынуждая приподняться и запрокинуть голову. И, глядя мне в глаза, он вошел в меня максимально глубоко, кончая. Я чувствовала, как его член сокращается. Взгляд Занзаса был затуманенным, пухлые губы чуть приоткрыты...       Он что-то произнес, но вместо слов я услышала грохот.       Громкий стук в дверь заставил меня подскочить в постели. Я силилась проморгаться и осознать, где нахожусь. В голове была какая-то неразбериха. К вспотевшему телу прилипал вязаный свитер, пахнущий холодным, ненавязчивым парфюмом…        — Что за говно?.. — вяло промямлила я, потирая заспанное лицо.

***

      — Как твои тренировки со Скуало? — поинтересовался Тсуна, глядя на аморфного Ямамото.       — Неплохо. Хотя он вечно требует от меня отказаться от бейсбола.       Такеши попытался улыбнуться, но выглядело это так, словно у него свело мышцы лица. Видимо, ему совершенно не нравилась настойчивость Скуало в просьбе посвятить всего себя искусству меча. Ямамото ведь планировал бросить свой Шигуре Соен Рю по возвращению домой. И Суперби это дико бесило.       — Если ты собираешься всерьез быть хранителем Джудайме, то рано или поздно тебе придется это сделать. — прямо высказался Хаято. — Ты уже должен понимать, что это все — не игра.       Я лениво перевела взгляд на Такеши. Он сидел мрачнее тучи, не находя слов, чтобы возразить другу.       — Разве нельзя совмещать? — Рёхей был так же недоволен. — Я бы ни за что не бросил бокс.       Кофе в моей кружке почти остыл. Я уже пила третью порцию, но бодрости не прибавлялось. Постоянное употребление успокоительных действовало на меня не лучшим образом. Я чувствовала себя овощем. Но был и плюс: агрессия улетучилась.       — Это разные вещи, — не согласился Хаято. — Ты — боксер. Ты постоянно оттачиваешь свое мастерство, непосредственно и на соревнованиях, и в реальном бою. Бейсбол же забирает много времени.       Этот разговор явно начинал утомлять не только меня, но и Ямамото. Он с каждым словом Хаято словно уменьшался в размерах. Плечи его поникли. Отвечать он тоже не собирался, понимая, что Гокудера прав, но и отказываться от своей мечты ему не хотелось. Теперь игра в мафию не казалась такой веселой. Я даже начала сочувствовать Ямамото, слушая доводы Хаято.       — Да отвали ты от него, — в итоге не выдержала я, допивая холодный кофе. — Сам разберется.       Такеши, почувствовав поддержку с моей стороны, нашел в себе силы улыбнуться. Я же встала, чтобы налить себе еще кружечку, надеясь, что мой мочевой пузырь выдержит такую нагрузку.       — Раз уж ты заговорила, — мрачно выпалил Гокудера. Я скосила на него глаза. — Ты последние два дня только и делаешь, что дрыхнешь. А готовиться к чойзу ты не собираешься? Тебе потренироваться в контроле над иллюзиями стоило бы.       Я, стоя спиной к ребятам и размешивая сахар, недовольно дернула губой. На моем кольце тумана загорелся темно-синий огонек. Немного нагрузки на фантазию и сзади послышался вскрик Хаято и сдавленное роптание оставшихся парней. Я обернулась, чтобы оценить картину своих стараний: Гокудера, красный до самых пяток, был облеплен тремя полуголыми девицами с внушительными формами. Рёхей застыл, не донеся до рта печенье. Тсуна закрыл руками глаза и отвернулся для надежности. Лишь Ямамото, такой же багровый, как и остальные, рассмеялся.       — Ну что, такая демонстрация контроля подойдет? — Я невозмутимо сделала глоток. — Или мне их раздеть?       — Я экстримально не против, — отрешенно просипел Рёхей.       — Подбери слюни, тупой боксер! — кряхтел Хаято, пытаясь вырваться из объятий девушек. — А ты убери их от меня!       Я взмахнула рукой, развеивая иллюзию. Гокудера свободно вздохнул и метнул в меня злобный взгляд. Его лицо медленно возвращало обычный оттенок.       — Лучше сам тренируй свое ментальное восприятие, а не других поучай.       Забрав с собой кружку с кофе, я вышла с кухни, не желая больше оставаться в их обществе и выслушивать недовольства Хаято.       В последний день ребята стали нервничать еще сильнее. Больше всего дергался Тсуна, который из тренировочного зала практически не вылезал. Нервничали даже те, кому не нужно было учувствовать в «выборе». Я же, глотая успокоительные как конфеты, была умиротворённее самого сытого удава. Максимум что меня вообще хоть как-либо трогало — временами возвращающаяся боль. Но Рёхей всегда был готов помочь от нее избавиться. Несказанно радовало, что после каждого «кенгуриного» лечения ломка проявлялась все реже. Я даже начала нормально питаться, тем самым понемногу набирая вес.       И вот в такой момент, когда я старательно поедала калории, меня застал Реборн. Он долго разглядывал ведро с острыми куриными крылышками, стоявшее на моих коленях, а затем произнес:       — Видимо Леону снова придется измерить тебя, — он задумчиво почесал подбородок.       Реборн еще вчера вечером предупредил, что с Бьянки и девочками готовит для хранителей особенную форму, которая сможет защитить от пламени посмертной воли. После этого заявления на меня прыгнул его хамелеон и замельтешил по всему телу, снимая, таким образом, мерки.       — Ну, пусть чуть-чуть добавит в талии на случай, если я плотно позавтракаю, — ответила я с набитым ртом. — Я собираюсь отожраться за все мои страдания над унитазом.       — И добавить новых острых ощущений, — заметил вошедший в комнату Хаято, выразительно уставившись на мою дичь.       В его взгляде явно читалось желание отхватить кусочек, и я жадно прижала ведро к груди. Гокудера фыркнул и отвернулся.       — Зачем вы пришли-то? — поинтересовалась я, облизывая жирные после курицы пальцы. — Холестерином не поделюсь.       — Сейчас все хранители учатся ездить на мотоциклах, чтобы на поле быстрее передвигаться без пламени. Так что тебе бы стоило присоединиться.       Реборн плюхнулся в кресло напротив. Сняв шляпу, он пригладил встопорщенные черные волосы. Я, закинув ноги в толстых носках на журнальный столик, насупила брови. Уже воротило от подобных речей. Десятки раз просила, чтобы они оставили меня в покое, но нет. Только ленивый еще не подходил, пытаясь напомнить, что я только и делаю, что прохлаждаюсь.       В этот момент хамелеон спрыгнул с плеча Реборна и шустро перебрался на мои колени. Его лапки были шершавыми и холодными. Леон, глядя на меня, облизал себе глаз.       — Чтобы это значило? — риторически поинтересовалась я у рептилии, а затем повернулась к Реборну: — Мне уже доводилось ездить на мотоцикле, так что предпочту никуда не идти.       — Тебе вообще наплевать на все, да? — голос Хаято сочился злобой и негодованием.       — Я вроде предупреждала, что жопу рвать не собираюсь.       Я пожала плечами и красноречиво уставилась в экран телевизора. Весь день нон-стопом крутили корейскую дораму с японскими субтитрами. Только пару часов назад до меня дошло, что из-за вмешательства Джуна я теперь понимала корейский буквально на разговорном уровне. Хоть что-то полезное он оставил после себя.       — Стерва.       Гокудера, ударив кулаком в стену, ушел. Я же только усмехнулась.       — Не слишком ли жестоко? — Реборн укоризненно качал головой.       — Возможно, — не стала спорить я. — Но и с вашей стороны не слишком разумно сейчас налегать на меня.       — Резонно.       — Так что можно я дожру уже свою курицу и продолжу смотреть идиотский сериал? Я устала из-за всего происходящего. Мне требуется отдых. Моральный и физический.       — Конечно, — со вздохом согласился Реборн, спрыгивая со своего места. — Не проспи. Завтра важный день.       — Я помню.

***

      — Где их черти носят? — ругался Хаято, нервными шагами пересекая комнату.       Он раздраженно посмотрел на часы, а затем снова принялся наматывать круги по помещению. Его раздражало, что Ямамото, Селены и Хибари еще не было. Тсуна же, наоборот, казался в данный момент абсолютно спокойным. Он верил, что хранители не подведут их.       — Гокудера, успокойся, — Савада ободряюще улыбнулся. — Они обязательно придут.       — Ну, раз так говорит Джудайме… — Хаято спасовал перед боссом и попытался приглушить в себе злость.       — Если они не явятся вовремя, придется идти без них.       Реборн провел рукой по полям своей шляпы и невесело усмехнулся. Вся ситуация с «выбором» тревожила даже внешне спокойного аркобалено. Его не покидало ощущение чего-то зловещего. Он, к собственному ужасу, не был полностью уверен в их победе в предстоящей битве. Но Реборн не имел права сомневаться в своем ученике и его хранителях.       В коридоре послышался цокот каблуков и аркобалено повернулся к двери. За ним повернулись на шум открывающейся двери все остальные.       — Пардон, — в проеме показалась крайне возбужденного вида Селена. — Пыталась морду лица в порядок привести.       — Наконец-то, — обрадовался Тсуна. — А Хибари с Ямамото не видела?       Селена отрицательно качнула головой, подошла к дивану и плюхнулась на подлокотник. Рёхей, сидевший рядом, поинтересовался о ее самочувствии и девушка заверила, что все в порядке.       — Ты будто на свидание собралась, а не на битву.       Ворчание Хаято заставило Хэн обратить на него пристальное внимание, вгоняя этим парня в краску. Ее красные губы тронула еле заметная улыбка:       — Я впервые за четырнадцать лет встречусь с папулей. Праздник же. Надо выглядеть соответствующе.       Девушка пыталась придать своему голосу веселья, но вышло все с точностью до наоборот. Все присутствующие успели уловить в серых глазах тоску, поэтому никто не решился прокомментировать ее слова. Тот же Гокудера и то прикусил язык, стараясь больше не вякнуть лишнего.       — Думаю, больше нет смысла ждать Ямамото и Хибари, — прокашлявшись, заявил Реборн. — Они оба осведомлены о месте встречи. Догонят.       — Что ж… тогда — выдвигаемся! — торжественно изрек Тсуна.       Яркое солнце больно резануло по глазам. За столько времени практически никто не покидал базу. Все сидели глубоко под землей, тренируясь и ожидая наступления дня «Х». Свежий воздух пьянил, наполнял покрытые пылью легкие от долгого нахождения в огромной бетонной тюрьме. Слабый ветерок приятно холодил кожу, а ясная погода придавала уверенности в предстоящей «игре».       До храма Намимори хранителям и сопровождающим пришлось идти пешком, вызывая у прохожих неподдельный интерес своим видом. Не каждый же день увидишь толпу людей в строгих костюмах и с мрачными, сосредоточенными лицами. Разбавляли эту траурную процессию только лепетавшие о чем-то своем дети, да негромко насвистывающий Рёхей. Тсуна поглядывал по сторонам в надежде, что Ямамото или Хибари вот-вот нагонят, но только разочарованно вздыхал, когда не видел их.       Достигнув последней ступеньки ведущей к храму Намимори, Савада громко поинтересовался:       — Здесь кто-нибудь есть?       Но вместо предполагаемых двух опаздывающих хранителей, он увидел какое-то странное строение, напоминающую небольшую восьмиугольную сцену.       — Это еще что? — Тсуна, не скрывая своего удивления, уставился на непонятное сооружение.       — Площадка для фестиваля? — предположила Хару, и ее тут же поддержал радостный Ламбо.       Теленок было уже ринулся обследовать непонятную постройку, но резкий окрик Хаято заставил его притормозить.       — Не подходите! Вдруг это Мельфиоре?!       — Ты всегда такой параноик? — осведомилась Селена.       Гокудера метнул в девушку недовольный взгляд. Та в ответ состроила испуганную гримасу и прикрыла рот ладонью.       — Прошу прощения, забыл предупредить, — неловко засмеялся Ирие, почесывая рыжий затылок. — Это одна из наших базовых единиц. Я доставил ее сюда рано утром. Внутри ваши байки.       — Как-то совсем не впечатляет, — осуждающе бросил Хаято. — Надеюсь, внутри он не такой бесполезный хлам, каким выглядит снаружи.       — Эй, я вообще-то старался, как мог! — оскорбился Ирие.       Хаято в ответ лишь высокомерно фыркнул и отвернулся.       Савада какое-то время неподвижно стоял, устремив взгляд к лестнице, откуда, по идее, должны прийти оставшиеся хранители. Минута. Две. Три. Никого. Тсуна оглянулся, обвел взглядом всех собравшихся, и, набрав полную грудь воздуха, крикнул на пределе своих связок:       — Ямамото! Хибари!       Все обернулись на его крик и застыли. Только испуганные птицы вспорхнули с веток деревьев. Савада опустил голову, растерянно разглядывая носки черных туфель.       — Эта парочка с ума сошла?! У нас решающая битва не за горами! Чем эти двое там занимаются?! — не выдержал Рёхей.       — Могу предположить, что Ямамото собирает выбитые зубы после тренировок со Скуало. — Селена, усмехаясь, заправила волосы за уши.       — Да, всегда присутствует вероятность, что их тренировка была не очень удачной, — согласился Реборн с девушкой.       Неожиданно задул сильный ветер. В лицо ребятам бросило пыль и листву. Кому-то даже попало в глаза. Над головой быстро сгущались черные тучи. Некогда ясная погода сменилась на пасмурную и неприветливую. Снизу, из города, доносились испуганные возгласы. Все чувствовали приближающуюся угрозу.       — Это еще что за чертовщина? — ругался Сасагава, прикрывая сестру и Хару от сильного ветра.       — Кто-нибудь понимает, что происходит? — Тсуна закрывал лицо от летевшего в него песка.       — Теперь параноить можно?       Хаято, напряженно усмехаясь, повернулся к Селене. Девушка отплевывалась от собственных волос, угодивших прямо в рот. У Гокудеры возникло желание помочь ей, но он сдержался.       — Теперь, думаю, да. Это явно проделки мельхиора. — Селена, к счастью или сожалению, не заметила жест Хаято.       — Мельфиоре, — поправил ее Гокудера.       — Да пофиг.       Она махнула рукой и застыла, подозрительно разглядывая тучи над головой. Хаято проследил за ее взглядом и в шоке замер. Прямо в небе возникла огромная голова Бьякурана, с хитрым прищуром осматривая всех собравшихся у храма. Первый от шока оправился Ирие.       — Эта штука слишком большая, чтобы быть бойцом, — в его голосе были слышны нотки паники. — Это нарушение правил!       — Не спеши с выводами, Шоу. Это всего лишь машина, которая поможет вам переместиться на место проведение «выбора». — У огромного лица не было зрачков и смотрелось это довольно пугающе. — Это — кольцо гиперпламени системы перемещения.       — Че?.. — Селена, услышав тарабарщину из уст здоровенной головы, поморщилась.       — Значит, это с ее помощью вы уничтожили базу Мелон?! — моментально догадался Хаято.       — Че?.. — вновь повторила Хэн, теряя суть разговора.       — Значит поле битвы не в Намимори, я правильно понимаю? — спокойно спросил Реборн.       — Ага, верно. — улыбнулась голова Бьякурана. — Только запустить это устройство будет не так просто, как вы уже, наверное, догадались. Для того, чтобы переместить вас на поле «выбора», потребуется не меньше пяти миллионов огненных вольт.       — Че?..       Селене казалось, что она одна не понимает происходящее, но увидев на лицах всех собравшихся не меньшее замешательство, расслабилась. Только Спаннер и Шоичи, казалось, поняли слова бывшего босса. Оба негодующе воскликнули, пораженные названным числом.       — Это слишком много! — воскликнул Ирие, сжимая кулаки.       — Пять миллионов — это в двадцать раз больше максимального выхода энергии Х-баннера! — поддержал Спаннер.       — А Х-баннер, это?.. — Селена уже почти сдалась пытаться понять их.       — Это сильнейшая техника Джудайме, — не оборачиваясь объяснил Хаято.       — И он так тупо слил эту информацию врагу? Умно.       — Увы, но этот аппарат жрет слишком много энергии, — притворно-сожалеющее объяснил Бьякуран. — Думаю, я заставлю вас самих добыть ее. Считайте это билетом в игру. Когда придет время, то просто создайте нужное количество пламени и эта машина соберет его...       Если бы у этой огромной головы было тело, то оно явно пожало бы плечами. Мол: «а че такого?». И только все решили, что это единственное условие, как Бьякуран продолжил вещать будничным тоном:       — Не хочу на вас давить, но если вы не справитесь с этим, то проиграете. И мне, возможно, придется сбросить эту штуку на город.       Никто не успел даже возмутиться, как эта гигантская машина смерти выстрелила лучом огромной мощи прямо в верхушку горы. Эта наглая, чудовищная демонстрация силы заставила всех содрогнуться от ужаса и злости. Гора, которая возвышалась далеко над городом, была стерта с лица земли. От титанической энергии луча воздух буквально наэлектризовался. Запахло озоном и грязью. Грохот стоял такой, словно разверзлись врата ада. Куча камней, будучи когда-то цельной горой, разлетелись в разные стороны.       — Ты думаешь, что делаешь?! — в ужасе закричал Тсуна, глядя в сторону настоящей катастрофы.       — И это от маленького луча?! — практически одновременно с ним воскликнул Хаято.       — Могут погибнуть сотни людей… — Киоко, стоявшая все это время в компании Хару, Бьянки и детей, жалобно всхлипнула. — Что за ужас?..       Селена, казавшаяся все это время довольно равнодушной к происходящему, во все глаза смотрела на пустое место, где когда-то была гора.       — Извините, я, кажется, чихнул, — весело протянул Бьякуран, и его голова завертелась в воздухе.       — Будь здоров, скотина, — злобно зашипела Хэн, — не болей.       С каждой секундой ненависть к этому человеку у всех увеличивалась. Хотя, казалось бы, куда уж больше? От происходящего даже дети притихли, испуганно прижавшись к девчонкам.       — Думаю, этот человек действительно способен править миром при помощи страха, — высказал очевидное наблюдение Реборн.       — До двенадцати часов осталось совсем немного времени, — добродушно напомнил Бьякуран. — И когда свет, что падает от меня вниз, исчезнет, то время закончится.       Тсуна, видя, как луч света становится все тоньше, не двигался с места, продолжая прожигать взглядом Бьякурана. Застыли в ожидании и все остальные. Босс Мельфиоре даже не пытался скрыть свое удивление из-за поведения своих врагов.       — Что-то не так? Неужели испугались?       — Нет, — ответил за всех Тсуна. — Еще не все пришли.       — О, приятно видеть такое соблюдение правил. Или же это просто жалкое оправдание вашей неспособности создать пять миллионов огненных вольт?       Хаято, слушая его напыщенную речь, сквозь зубы процедил «ублюдок». Все, кто это услышал, были с ним солидарны.       — Нет. Они придут, — спокойно возразил Савада.       — Боюсь, ваше время на исходе.       — Они здесь.       Это уже было сказано нам. Но это было не нужно — все видели, как Ямамото и Хибари, выскочили по разные стороны от храма. Оттолкнувшись от земли, они взмыли в воздух охваченные пламенем своей посмертной воли. Но даже при таком расстоянии все услышали их голоса:       — Что вы тут делаете?       — Извините, что задержались.       — Ну, начали, — выдохнул Тсуна.       Все как один потянулись за коробочками Вонголы.       — Выпускаем покемонов? — хмыкнула Селена.       Восемь коробочек были открыты. Восемь разноцветных лучей ударили прямо в пораженную морду Бьякурана. Совместный удар хранителей набрал нужное количество вольт. И даже «чуть» больше. Ирие, глядя на огромное число, отображающееся прямо на лбу босса Мельфиоре, пораженно приоткрыл рот. Он убедился в своей правоте. Убедился в том, что появление из прошлого молодого поколения Вонголы — может спасти всех. Шоичи, глядя на восьмерку хранителей и их животных, не мог сдержать восхищения. Их яркое пламя придавало надежды.

***

      Ослепляющий луч охватил всю нашу компанию, поднимая в воздух. Словно всех затягивал в себя гигантский корабль пришельцев. И когда свет стал невыносимым, я почувствовала, как тело «рвануло» вперед. Один миг и мы уже падали с высоты на крышу какого-то здания. Все наши животные вернулись в свои коробочки без приказа, оставив после себя горящее пламя.       В момент не самого мягкого приземления на задницу, меня несказанно обрадовало, что на мне были брюки. Протянув руку к рядом лежащей Хару, я опустила подол ее юбки, пока исподнее девушки не увидели посторонние.       — Ах, спасибо большое, — смущенно пробормотала Миура, краснея.       Я кивнула, принимая благодарность.       — Ребята, все целы? — раздался обеспокоенный голос Тсуны.       Утвердительные ответы посыпались со всех сторон.       Я поднялась, осматривая место, где мы оказались. И была немного сбита с толку, увидев многочисленные небоскребы, некоторые из которых простирались высоко за облака. Здания стояли повсюду. Не находилось ни единого свободного пространства, кроме пустых дорог далеко внизу.       — Добро пожаловать в место выбора. — Этот голос принадлежал, без сомнения, Бьякурану. — Мы в центре, среди огромных сверхнебоскребов.       Я медленно обернулась к боссу Мельфиоре, окруженного семью погребальными венками. Как же мне в этот момент хотелось, чтобы «погребальные венки» таковыми и являлись. Но, к сожалению, это были люди. Люди, среди которых стоял мой отец. Мое сердце бухнуло вниз. Высокий, стройный мужчина лет сорока. Его светлые волосы были щедро усыпаны сединой. Карие глаза, устремленные куда-то вдаль, затянуты паволокой. От Рэйдена исходил лишь холод. Он ощущался пустой оболочкой.       Я поспешила отвернуться, не желая больше смотреть на отца и видеть в нем себя. Не столько внешне, сколько внутренне. Ведь я могла оказаться на его месте. Рядом с Джуном.       — Вы очень похожи, — подметил Ямамото, выдернув меня из размышлений. Голос у него был мягкий, словно он боялся обидеть этим замечанием.       — Что? — переспросила я, не сразу понимая смысл сказанного. — Да. Это так.       Странные, смешанные чувства. У меня практически не было воспоминаний об отце. Да и то его образ я наблюдала в основном из галлюцинаций. Теперь он стоял прямо передо мной и наше сходство сложно не заметить. Только это ничего для меня сейчас не значило. Я не ощущала никакого родства с человеком, которого не видела четырнадцать лет.       Я с силой потерла переносицу, пытаясь отвлечься от этих мыслей и сосредоточиться на взволнованном голосе Тсуны:       — Мы же не можем здесь сражаться! Могут пострадать люди.       — Ой, а я думал, что вы все поняли… — с непонятной досадой протянул Бьякуран. — Здесь никого, кроме нас, нет.       — В каком это смысле? — насторожился Тсуна, разглядывая высотные строения.       — Хорошо, — Джессо хлопнул в ладоши. — Я объясню.       Маленькая девочка с голубыми волосами, стоявшая рядом с ним, начала хихикать:       — Вы поглядите, да они же просто дети! — смех ее резко прекратился, а в синих глазах заплескалась ярость: — Я и без коробочки могу их убить!       — Да ты сама ребенок! — раздраженно бросил Хаято, но его проигнорировали.       Рука девчушки покрылась чистейшим пламенем дождя и приобрела форму водяного клинка. Я нахмурилась, не чувствуя какой либо угрозы. Да и к тому же ее руку перехватил высокий парень, издали смахивающий на русала. Если так подумать, то каждый из венков выглядел довольно… необычно.       — Нет нужды торопиться, милая Блюбелл, — русал имел бархатный, спокойный голос. — Бьякуран очень ждал эту игру. Давай будем просто наслаждаться ею.       — Ну и имечко, — фыркнула я и отвернулась.       Необдуманные действия «колокольчика» спровоцировали Хибари. Проходя мимо меня, он зажег на кольце пламя посмертной воли, желая забить несносного ребенка до смерти. Кёя привлек внимание этого женственного парня с мятным цветом волос.       — Это так похоже на хранителя облака, — промурлыкал он, глядя на Хибари. — Поэтому ты так похож на меня. Я Кикё, рад знакомству.       — И этот колокольчик… — Я закатила глаза. И, увидев, вопросительные взгляды ребят, пояснила: — Кикё с китайского — колокольчик.       — Верно, — улыбнулся хранитель облака. — А Юи обозначает луну.       — Предпочитаю, когда меня называют Селеной. — Я едва сдерживала гримасу отвращения. Мне совершенно не нравилось, что какое-то чмо болотное знает мое первое имя.       Рэйден заметно дернулся, едва он услышал знакомые имена. Взгляд его на краткий миг метнулся ко мне и вновь угас. Но этого хватило, чтобы я почувствовала присутствие отца в этой ледяной оболочке. Как оказалось, от Бьякурана это тоже не ускользнуло. Чуть нахмурившись, он вышел вперед, достав из-под своего плаща вещь, похожую на внушительных размеров золотую рулетку.       — Что ж, начнем следующий выбор, — бодро протянул Джессо. — Я спроецирую так, чтобы каждый мог это видеть.       Хибари, недовольно фыркнув, опустил тонфа и устремил свое внимание на голограмму, вызванную боссом Мельфиоре. На ней отображались все символы хранителей. Гокудера счел своим долгом озвучить всем очевидное. Я же перевела взгляд на погребальных венков. Вернее — на отца. Он вновь казался отрешенным, без света в глазах. Любой дурак поймет, что Рэйден и правда находился под контролем Джессо. Вероятнее именно из-за действия того же вещества, которое вкалывали мне. Как жаль, что я не удосужилась поинтересоваться у Скуало, нет ли у него еще антидота.       — Тсунаеши, — Бьякуран сделал шаг в сторону Савады, — приложи свою руку с кольцом к боку шестерни. Вот так.       Джессо первым положил свою ладонь на странное устройство, усеянное гербами хранителей и набором цифр. Тсуна неуверенно повторил за ним.       — Когда я скажу «выбор», то шестерни закрутятся вправо.       — Эй, погоди минуту!..       Савада не понимал, что сейчас произойдет, но Джессо не стал останавливаться и произнес нужное слово. Знаки хранителей и цифры закрутились в хаотичном порядке. Мы только и слышали глухое постукивание табличек внутри устройства. А потом резко все стихло. Шестерни остановились.       — Оно выбрало участников, — довольно изрек Бьякуран и поднял взгляд на голограмму.       Напротив атрибутов хранителей появились цифры. Я даже чуть расстроилась, когда увидела рядом с луной «0».       — Это еще что за хрень? — возмутился Рёхей.       — С помощью гиро-рулетки были выбраны номера бойцов и их элементов, которые и будут сражаться, — великодушно пояснил Бьякуран и улыбнулся.       — Но номера отличаются для Вонголы и Мельфиоре, — заметил Тсуна, почувствовав подвох.       — Это особое правило! Вы получили по одному небу, урагану и дождю. Неплохой баланс, Тсунаеши!       Хибари насупил брови, категорически не соглашаясь с данным изречением.       — Ну-ка постой! — вклинился в разговор возмущенный Хаято. — Что обозначает пустой квадрат внизу? Что-то не припомню такого элемента!       Я опустила взгляд в самый конец таблицы и увидела то, о чем говорил Гокудера. Квадрат был охвачен желтым пламенем, а рядом стояла цифра два. Это вызвало нешуточные подозрения не у меня одной. Я перевела взгляд на Бьякурана, чье лицо прямо-таки лоснилось от удовольствия.       — Пустой квадрат, это — безэлеметник. Иными словами человек, который не имеет кольца и не может сражаться. У вас есть несколько таких. Поэтому вы должны выбрать двоих из них для участия.       — Вот почему ты настоял на том, чтобы пришли все…       Посмотрев на таблицу Мельфиоре, я увидела, что у них два тумана, облако и солнце. Никаких «гражданских». Я оглянулась на всех, кто сегодня шел с нами в роли наблюдателей и теперь оказавшихся под ударом. Две подружки Тсуны, И-пин, два механика, Футта и Ирие. Не знала, можно ли к ним отнести Бьянки с Базилем, так как кольца при себе у них имелись. Так или иначе, никто из них не мог противостоять Мельфиоре.       Я даже не знала, сможем ли мы им противостоять.       А данный расклад бойцов и вовсе казался умышленно подстроенным.       — В схватке будут участвовать даже те, кто не способен сражаться?! — воскликнул Тсуна и его голос эхом отразился от высоких зданий.       — Судью на мыло, — поддержала его я.       Бьякуран стрельнул в меня своими сиреневыми глазенками и снова растянулся в улыбке:       — Выбирайте, кто будет от вас участвовать. Это единственный раз, где вы сможете самостоятельно принять решение.       У меня сложилось впечатление, что его фраза — практически чистосердечное признание своего жульничества. Я, качая головой, сдула прядь волос, упавшую на лицо. Вся эта ситуация начинала злить. Или же сказывался тот факт, что таблетки сегодня я решила не принимать, дабы не быть овощем в самый ответственный момент. В придачу ко всему становилось душно. Ломка сигналила о своем возвращении. Очень вовремя.       Я повернулась спиной к погребальным венкам и крепко зажмурилась, замедлив дыхание. И пока я пыталась отогнать наступающую дурноту — наша сторона выбрала участников. Как и ожидалось, решение вызвало массу громких негодований. Возмутился даже быстро вооружившийся Хибари.       — К чему вся эта клоунада? — Обернулась я и взглянула на отца. — Разве не проще устроить бой: атрибут против атрибута?       — Согласен. — Хибари сделал шаг вперед, выставляя перед собой тонфа. — Вся ваша стайка против меня. Загрызу вас всех до смерти.       — Я не это имела в виду.       — Это не по правилам, — Бьякуран, казалось, никогда не перестанет улыбаться. — Так что вам придется остаться зрителями.       — Черта с два я останусь в стороне. — Кёя начинал выходить из себя. — Я буду сражаться.       Его пиджак угрожающе развевался на ветру, серые глаза злобно блестели. Кольцо Вонголы пылало фиолетовым пламенем. Этот парень был готов в одиночку порвать всех, кто стоял перед ним.       — Х-Хибари! — заикнулся Тсуна, не зная, как остановить распаляющегося хранителя облака.       — Ты, конечно, крутой, но притормози… — с максимальным почтением пролепетал взволнованный Ирие.       — Успокойся, Кёя. Право слово, я иногда не знаю, что с тобой делать.       Каваллоне, как ни в чем не бывало, вышел из мобильной базы. Вот кого-кого, а Дино никто сейчас не ожидал увидеть. Пройдя вперед, он остановился рядом со своим учеником и что-то начал ему объяснять. Судя по виду Хибари — Дино уговаривал его не спешить с дракой. Я заметила, как Кёя кивнул и убрал оружие. Где это видано, чтобы хранитель облака прислушивался к кому-то?       Не только Хибари расстроился из-за того, что не участвует в битве. Один из венков поник в прямом смысле этого слова. Сначала он осел на корточки, что-то не громко ворча, а потом и вовсе растянулся на земле с видом замученного жизнью человека. Я вскинула брови, но быстро потеряв интерес к этому чудику, переведя взгляд на отца. Складывалось ощущение, что Рэйден не дышал и не моргал — настолько отрешенное состояние. Я уже начала сомневаться в том, что его можно вернуть к нормальной жизни. Отец был слишком глубоко в себе. Сколько он уже под контролем? Десять лет? Двадцать? Реально ли вернуться после такого продолжительного управления? Мое сердце ёкнуло: а вдруг он давно мертв и перед нами лишь оболочка?       Я дернулась, когда неожиданно перед нами возникли те самые Червелло, судившие конфликт колец. Так задумалась, что выпала из сути происходящего.       — Снова эти шалавы инкубаторские… — ядовито выплюнула я, совершенно не беспокоясь о том, слышали они меня или нет.       — Попросим без оскорблений, — хором выдали они.       Услышали.       Я усмехнулась.       — Если верить Шоичи, то вы, кажется, стали частью Мельфиоре. — Реборн вышел вперед. — Кто же вы на самом деле?       — Мы организация Червелло, ветвь Мельфиоре, — ответила первая.       — Не больше и не меньше, — закончила за ней вторая.       — К черту все это! — вспылил в очередной раз Хаято. — Они на стороне врага!       Мне уже кардинально надоел этот цирк. Вздохнув, я отошла к маленькой базе и прислонилась к ней спиной. И только расслабилась, абстрагировавшись от происходящего в ожидании конца, как кто-то со знакомой аурой вышел из небольшой конструкции. Я распахнула глаза и уставилась снизу верх на Скуало. Суперби, уже в форме Варии, недовольно цокнул языком вместо приветствия.       — Черт! — радостно воскликнул Такеши. — Так ты все-таки пришел!       — Не пойми меня неправильно, кусок дерьма! — Скуало возмущенно скрестил руки на груди. — Я пришел просто из-за того, что хочу подраться.       Его слова вызвали бурный смех у Ямамото.       — По-моему, кто-то на самом деле переживает из-за ученика, — подтрунила я.       — У тебя такой длинный язык, но ты его не по назначению используешь, — огрызнулся в ответ Суперби.       — Как обладатель не менее длинного языка, может, покажешь, как его правильно использовать?       Скуало, на удивление, довольно усмехнулся, поворачиваясь ко мне. От этого движения длинная пепельная прядь волос соскользнула с его плеча.       — А ты теперь за словом в карман не лезешь, да? — риторически поинтересовался он. — Это явно намного лучше, чем было раньше.       Я склонила голову, принимая его похвалу.       Пока мы разговаривали, из базы вышел Реборн. Я в полной тишине проводила его взглядом. Аркобалено дошел до своей голограммы, и та растворилась, словно ее и не было. Я даже и не подозревала, что все это время рядом находился ненастоящий Реборн, а всего лишь его проекция.       — Может там еще табор цыган сидит или это все? — великосветским тоном осведомилась я.       Скуало ответил одним взглядом, но и этого хватило, чтобы понять.       — Участники, пожалуйста, проследуйте к месту старта, — я выпрямилась, услышав голос Червелло. — Так же мы подготовили палаты для наблюдения за происходящим на поле боя. Все, кто не участвует, должны направиться туда. Связь с участниками запрещена, вы сможете наблюдать за ними благодаря камерам наблюдения. Кроме того палаты очень хорошо защищены и любая агрессия против них будут считаться нарушением правил и приведет вашу команду к проигрышу. К агрессии относится использование коробочек и пламени в целом. Вам разрешается только общаться между собой.       — Ну, хоть дышать можно, и на этом спасибо, — проворчала я.

***

      — Интересно, как они там? — уловила я взволнованный шепот Киоко.       — Они обязательно справятся, — неуверенно ответила Хару. — Но эти ребята такие страшные… Особенно тот… с красными волосами.       Я прошла мимо и уже не слышала их разговор. Меня больше привлекала возможность сесть на диван. Очень кстати рядом стоял кофейный столик с фруктами и водой. Остальные же ринулись к экрану. Вскоре все услышали удивленный визг Миуры. Девушка очень поразилась летающему Тсуне. Хотя, по моему мнению, противник Савады был куда интереснее: замотанный в плед мужик с уродливой маской на лице. Такого ночью увидишь перед кроватью — инфаркт скрутит моментально.       Отведя взгляд от экрана, я потянулась к вазе с угощениями и бесцеремонно стащила внушительных размеров ветку зеленого винограда.       — Ты, я смотрю, чувствуешь себя прямо как дома. — Дино улыбнулся, наблюдая, как я ногой подтягиваю к себе пуфик.       — Дома бы я еще и шмотки с себя скинула, — не согласилась я, разуваясь. — О, да, какое прекрасное ощущение без каблуков.       — Зачем их носить, если ноги болят?       — Бабы — нелогичные создания, — ответил за меня Скуало. — Ты-то уж должен был это понять.       — Если бы мужчины умели и хотели слушать, то не было бы у вас проблем с пониманием женщин, — вставила свои пять копеек Бьянки. — Вам что намекай, что прямо говори — не понимаете.       — Врой, может, потому что вы херово объясняете?       Я тяжко выдохнула и закинула в рот пару ягод. Виноград был сладкий, без косточек. Сочный. Очень вкусный.       — Есть просто тупые люди и нечего делить их по полу, — высказалась я, желая угомонить этот извечный спор. — Если человек упрямо не хочет слышать свою пару, то проблема в нем. Если человек что-то не может правильно донести что-то до другого, то виноват он.       Почувствовав направленные на меня взгляды, я заверила:       — В моей голове три года сидел парень. Уж я-то знаю, о чем говорю. Дебилов хватает везде… — и уже тише добавила: — некоторые даже среди нас, раз до этого не додумались.       — Я все слышу, — напомнил Скуало.       — А я знаю.       Я невозмутимо пожала плечами, отрывая от ветки еще виноград. Дино, слушая нас, тихо посмеивался, временами посматривая на экран. Ни с кем спорить он был не намерен. Хоть один адекватный человек.       Бьянки присоединилась к девчонкам и детям. На какое-то время в стеклянной коробке, именуемой «палатой наблюдения», воцарилась практически идеальная тишина. Только Хару с Киоко тихо роптали между собой. Я уже даже обрадовалась такому повороту, как где-то за спиной вскрикнул Базиль. От неожиданности из моих рук выпала ягода и укатилась к панорамному окну.       — Это иллюзия?! — Потом парень словно опомнился: — Нет, иллюзию не должно быть видно на мониторе…       Я взглянула, что происходит на поле битвы и тут же отвернулась, поморщившись от отвращения. Отвратительная куча змей окружила Тсуну. Все они были длиной с руку взрослого человека. Их тела светились темно-синим пламенем, похожим на мерцающий гаснущий свет. Воздух вокруг Савады словно дрожал. Будь на его месте я — то уже бы проиграла. Змеи вселяли в меня панический ужас.       — Кретин, — заявил Скуало. — Мощные иллюзии влияют и на людей и на аппаратуру. А этот урод использует вместе с иллюзиями коробочку.       — Он использует не только иллюзии. Смотрите, он комбинирует пламя тумана и грозы.       Кажется, Дино начал беспокоиться за Тсуну. Он сжал спинку дивана, и под его пальцами заскрипела кожа. Я слушала их комментарии, но на экран не смотрела. Мерзко.       — Ух ты, это коробочка Тсуны! — восхитилась Киоко.       — Она такая милая! — подхватила Хару.       Натс у Тсуны и правда был милым. Доводилось видеть этого маленького львенка пару раз. Только выглядел он всегда чертовски перепуганным. Особенно его пугала кошка Гокудеры. Странно, что Ури невзлюбила Натса, учитывая, кто ее хозяин.       Мимо промелькнула тень и я оглянулась. Реборн, сидевший до этого у Футты, перебрался на плечо Дино.       — Ты до конца наблюдал за тренировками Тсуны? — поинтересовался аркобалено у бывшего ученика.       — Нет. Я был слишком занят.       — Тогда я единственный, кто это видел, — Реборн довольно усмехнулся.       Услышав это, я все же посмотрела на монитор. Как раз вовремя, чтобы увидеть трансформацию Натса. Помню, как удивилась новости о том, что наши коробочки Вонголы умели превращаться в оружие, когда-то принадлежавшее первому поколению. А после кропотливой работы Джанини по улучшению остальных шкатулок, такие же функции приобрели мой заяц, ласточка Ямамото и Ури.       Длинный черный плащ закрыл Тсуну от наших глаз и от атаки врага. Я одобрительно покачала головой и тут же зашипела от боли в висках. Ветку винограда пришлось отложить на место. Дурнота стремительно накатывала. Я кинула взгляд на Рёхея, но тут же вспомнила правила Червелло. Они предупреждали, что любое действие, связанное с пламенем и коробочками, повлечет за собой проигрыш.       — Гадство, — выдохнула я, доставая таблетки из внутреннего кармана пиджака.       — Снова? — догадался Дино и подал мне стакан воды.       Я кивнула, закидывая в рот сразу три таблетки.       — Тебе плохо не станет от такого количества? — Реборн спрыгнул на спинку дивана рядом и положил маленькую ладошку мне на лоб. — Горячая.       — Станет, а что я могу поделать?       Я поджала ноги к груди и прикрыла рукой глаза. Под языком стремительно скапливалась слюна, а кости ломило как при диком похмелье. И, как уже заметил Реборн, у меня начала подниматься температура. Оставалось только надеяться, что хуже не станет. Уж очень не хотелось переживать тот ад вновь, когда скручивало до такой степени, что я выла от боли. Или не из-за боли?.. Впрочем, какое это имеет значение? Даже думать об этом не хотелось, потому что эти мысли напоминали о тех днях, в которых собственное сознание было за решеткой.       Почувствовав чью-то руку на своем плече, я открыла глаза и увидела перед собой Рёхея. Выглядел он почему-то виноватым.       — Извини, я бы хотел помочь, но...       Он красноречиво кивнул на монитор, где с трудом можно было разглядеть Ямамото, окруженного кучей ракет. У меня начало звенеть в ушах и я уткнулась лицом в колени. Через этот противный писк с трудом просачивались голоса окружающих. А потом я и вовсе перестала их слышать. Только ужасный, навязчивый звон, от которого заболели даже зубы. Мне стало дурно. Перед глазами поплыли разноцветные круги. Я попыталась что-то сказать, но тошнота стала такой сильной, что открывать рот стало просто опасно. Вскочив с дивана, я, случайно пихая Рёхея плечом, понеслась в туалет.

***

      — Ты там жива?       Я резко открыла дверь и увидела перед собой Бьянки. Девушка осмотрела меня с ног до головы и вынесла вердикт:       — Выглядишь вполне здоровой.       — Жвачки не найдется? — только спросила я и обошла сестру Хаято. В помещении оказались только девушки и дети. — Я что-то пропустила?       Бьянки кивнула и протянула мне какую-то конфету. Я поблагодарила и вернулась к дивану, где остались мои туфли и пиджак. Мятный леденец оказался очень к месту. Кинув его в рот, я бросила взгляд на монитор. Картинка вся в помехах. Практически невозможно было рассмотреть, что происходило сейчас на поле «игры». Но по виду девчонок — случилось нечто плохое.       — Они только что все ушли, — подавленно объяснила Хару. — Нас попросили присмотреть за тобой, а сами убежали… я точно не поняла…       Девушка беспомощно посмотрела на Бьянки. Та, ободряюще кивнув, продолжила сама:       — Мы — проиграли, — на лице Бьянки была печальная улыбка. — Мальчики побежали на помощь к Шоичи. Он сильно ранен. Если поторопишься, то догонишь их.       — Намечается драка? — предположила я, подходя к выходу.       — Вряд ли мальчики согласятся отдать кольца добровольно. — Бьянки поправила мотоциклетные очки. — Да и на месте Мельфиоре глупо оставлять в живых потенциальную угрозу.       — Вся эта «игра» изначально была подстроена таким образом, чтобы наши ребята проиграли! — яростно воскликнула Хару, тряся над головой кулаком.       — Вот-вот, — подтвердила Киоко.       Мне стоило немалых усилий сдержать недовольную гримасу. Эта парочка отчего-то страшно раздражала. Да и я вообще не понимала, зачем их переместили в будущее. Ради роли домохозяек? Но они были правы: все это — подстава.       — Ладно, — я качнула головой, отгоняя от себя левые мысли. — Надо идти к ним.       — Что, всем? — забеспокоилась Киоко, прижимая к груди спящего Ламбо.       — Вам не следует оставаться здесь совсем одним. Безопаснее будет там, где вас сразу смогут защитить.

***

      Я ускорила шаг, когда впереди увидела людское столпотворение. Никто не сражался. Хранители окружили истекающего кровью Ирие. Рёхей, в полном молчании, сидел рядом и пытался залечить его раны. Шоичи все это время что-то тихо рассказывал. У Тсуны, да и остальных, кто слушал Ирие, на лицах застыли скорбные выражения.       Остановившись в нескольких метрах от них, я все не могла себя заставить подойти ближе. Девочки давно ушли вперед, беспокоясь за раненого товарища. Я не могла выдавить из себя и доли сопереживания. Не было никакого желания вдаваться в подробности произошедшего. Я чувствовала себя так, словно часть меня очутилась в глубоком и темном подземелье. Сейчас моим единственным желанием было как можно быстрее покинуть это место и оказаться подальше от всех этих людей.       И это неправильно.       — Вот черт, — сквозь зубы процедила я, продолжая топтаться на месте.       Я сдавила и потерла виски, делая первый шаг, а дальше и сама не заметила, как склонилась над Ирие, интересуясь его самочувствием.       — Спасибо Сасагаве, уже нормально, — сдавленно улыбнулся он.       — Кратко в курс дела не введете? — попросила я, встав с корточек.       — Мы проиграли, Тсуна из этого времени жив и это был его план нас всех сюда переместить. Бьякуран обладает способностью обмениваться знаниями с собой из триллионов параллельных миров и благодаря этому он их все завоевал при помощи тринсетте. Все миры, кроме этого.       Я посмотрела на Реборна и по его виду поняла, что тот совершенно не шутит. И, обдумав все сказанное, изрекла:       — Дела плохи.       — Верно.       — Я проиграл… — Савада выглядел бледным. По его лицу струился пот. — Я не знал, что за всем этим скрываются такие замыслы и цели…       Он сжал кулаки, в карих глазах читался ужас. Я обвела взглядом всех присутствующих. Каждый здесь чувствовал нарастающую тревогу. Никто даже и представить не мог, что все зайдет настолько далеко. На нас, на хранителей колец Вонголы, взвалилась огромная ответственность. После рассказа Ирие ни за что нельзя было уступать Бьякурану. Все понимали, что теперь придется положить жизнь на кон.       — Ты так много обо мне знаешь, Шоу. — Веселый голос Джессо — как гвоздем по стеклу. — Какая жалость...       — Бьякуран! — Тсуна вскочил на ноги.       — Так или иначе — вы проиграли. И не важно, какой это мир. Он теперь мой. — Добродушная улыбка озарила его лицо. — А вы должны сдержать обещание и отдать мне все ваши кольца.       Я напряглась в ожидании атаки.       — Пожалуйста, подожди, — слабо заговорил Ирие, не в силах даже повернуть голову к бывшему боссу. — Существует и другой договор между нами: когда мы были студентами, последнюю игру выиграл я. И ты, не имея ничего для расплаты, сказал, что в следующий раз, когда мы сыграем в «выбор», в качестве возврата долга ты примешь любые мои условия.       Улыбка с лица Бьякурана исчезла. Он внимательно смотрел на Шоичи, уже понимая, что тот скажет. Мы все застыли в молчаливом ожидании. Ирие, собравшись с силами, громко провозгласил:       — Я требую реванша!       — О, прости. Я не помню такого.       В обычно веселом голосе Бьякурана улавливался оттенок едва скрываемой злости, а добродушная улыбка превратилась в ехидную ухмылку. Было очевидно, что он врал. Это понимали все. Даже погребальные венки.       — Вранье! Ты помнишь каждую игру! — закричал Ирие. — Ты должен быть честным в «выборе»!       — Я же сказал, что не помню такого. Я не признаю того, чего никогда не было. И как босс Мельфиоре: я отказываюсь от реванша.       Тсуна в отчаянии зажмурился, потеряв последнюю веру в благоприятный исход.       — Протестую! — Прозвучал лучик надежды. — Я, как босс блэкспелла Мельфиоре, должна иметь право высказаться по этому поводу.       Просто откуда ни возьмись, вышла девушка. Моя ровесница, не старше. В форме Мельфиоре и странной шляпе. На лице — мягкая улыбка. Я первый раз ее видела, но она почему-то казалась мне очень знакомой. Особенно татуировка под левым глазом — пятилистный цветок. Я никак не могла вспомнить, где могла уже видеть эту девушку.       — Юни... — Бьякуран явно занервничал. — Вот чертовка.       — Так значит это и правда ты. — Зато Реборн засветился прямо ярче своей соски. — Ты стала совсем взрослой.       — Вы знакомы? — удивился Тсуна, глядя то на своего репетитора, то на девушку. — Кто она?       — Внучка моей знакомой.       — У нее на шее висит пустышка, но она не маленькая…       Я проследила за взглядом Тсуны, и, действительно, увидела точно такую же соску, как у Реборна, но оранжевого цвета.       — Аркобалено неба? — удивилась я. — Разве они не погибли в этом времени?       — Приветствую каждого из Вонголы, — произнесла она, остановившись между нами и Мельфиоре.       — Ты выглядишь намного лучше. Хорошо, что ты вернулась, Юни, — притворно-ласково протянул Бьякуран.       — Выглядит лучше? — переспросил до этого молчаливый Рёхей. — Она болела?       — Нет. Просто в руках Бьякурана ее душа исчезла, — поспешил объяснить Ирие. — Для того, чтобы получить контроль над темными знаниями, Бьякуран забрал ее голос.       Я прикрыла ладонью глаза, услышав в очередной раз какую-то чушь. Ну неужели нельзя выражаться попроще? Без всех этих метафор?       — Не наговаривай на людей, Шоу. Юни просто капельку нервничала, и я дал ей немного транквилизатора, чтобы успокоить, вот и все.       Юни на его наглое вранье промолчала, лишь стояла и скромно улыбалась. Вместо девушки продолжил говорить Шоичи.       — Нет, во время переговоров с Юни, которая тогда еще была боссом семьи Джиглио-Неро, ты использовал на ней какой-то наркотик, превратив в лишенную воли куклу. — Ирие выгнулся, чтобы посмотреть на девушку. — Не так ли, Юни?       Услышав это, я шумно втянула носом воздух и с силой сжала свое плечо. Выходило так, что не только моя семья пострадала от неизвестного вещества. Даже аркобалено неба, босс маленькой итальянской семьи. Девушка, с чьей матерью я когда-то давно виделась, была такой же жертвой. И Юни, словно прочитав мои мысли, взглянула на меня и печально улыбнулась.       — Да, — наконец ответила она, — но моя душа успела спастись. Ведь я, Бьякуран, тоже умею переходить в другие миры. Но давай вернемся к делу: как босс блэкспелла я согласна на реванш. Ведь обещание между тобой и Ирие Шоичи существует.       Джессо больше не улыбался. Он смотрел на девушку, не скрывая своего презрения к происходящему. Его погребальные венки тоже напряглись. Кроме, конечно же, ко всему равнодушного Рэйдена.       — Ты, наверное, забыла, Юни, о чем мы тогда договорились? Ты играешь роль второго номера, и права голоса не имеешь. Все здесь решаю я. Этот разговор окончен.       — Это так, я понимаю, — поникла девушка, прижимая руки к груди. — В таком случае я ухожу из семьи Мельфиоре. И… Савада Тсунаеши. Прошу, пожалуйста, защитите меня.       Такого поворота события не ожидал никто, особенно Тсуна, на чьи плечи легла ответственность за предстоящий выбор. Он в шоке отшатнулся от девушки, покрываясь румянцем, и замотал головой. Юни, словно не видя его жест, раскрыла ладони, которые до этого прижимала к груди. В ее руках лежали все соски аркобалено.       — Защитите не только меня, но и пустышки моих товарищей…       Теперь всполошился не только Тсуна, но и Реборн с Бьякураном. Я прижала ладонь к щеке, терпеливо ожидая, чем все это закончится. Стоящий рядом Рёхей вообще выпал из реальности и смотрел на происходящее стеклянными глазами. Да и у остальных ребят выражение на лице было крайне непонимающее. Даже Хибари казался более хмурым, чем обычно.       Первым подал голос Бьякуран, натянув на свою физиономию уже всем ненавистную улыбку:       — Ты не можешь их забрать, Юни. Они из моей коллекции тринсетте.       — Ты ошибаешься. Они доверены мне. — Девушка вытянула руки перед собой. — К тому же их души возвращаются, и я не могу позволить забрать их вновь.       В подтверждение ее слов пустышки засияли разноцветными огнями, ослепляя рядом стоящих людей своим светом.        — Даже если ты убежишь с ними, милая Юни, я буду преследовать тебя до края земли, чтобы вернуть обратно, — угрожающе мурлыкал Джессо, приближаясь к Юни. — Так что вернись ко мне.       Видя, как Юни в страхе пятится назад, а Тсуна бездействует, Киоко не выдержала и с мольбой в голосе громко закричала:       — Тсуна, пожалуйста, помоги ей!       Но Савада еще больше растерялся, вызывая негодование остальных хранителей. Рука Бьякурана почти коснулась перепуганной Юни, а Тсуна все стоял, пригвожденный к месту. Вдруг раздался громкий выстрел, а в рукаве белой куртки Джессо задымилась небольшая дыра.       Я оглянулась и увидела Реборна с поднятым пистолетом. Раньше аркобалено солнца никогда не ввязывался в происходящее, поэтому его действия показались вдвойне неожиданными. Тот же босс Мельфиоре остановил свою руку в нескольких миллиметрах от Юни и теперь не сводил свой взгляд с Реборна. А тот, в свою очередь, продолжая держать под прицелом Бьякурана, подошел к девушке.       Джессо попятился назад.       — Не будь таким самоуверенным. Неважно кто ты и что происходит, но если ты попытаешься что-нибудь сделать боссу Аркобалено — я не буду просто стоять и смотреть.       — Нужно было сразу в голову, — недовольно высказалась я, увидев, что на руке Бьякурана даже царапины не осталось.       В следующий миг по моей спине пробежал холодок — предчувствие опасности. Я вошла в режим посмертной воли. В этот же момент из-за спины Бьякурана нас атаковали венки. Множество сгустков фиолетовых, красных и голубых огней устремились в нашу сторону. Я не двигалась с места, до рези в глазах всматриваясь в пламя.       И не видела белого.       Я не шелохнулась и тогда, когда мимо промчался Скуало с Хибари, одновременно отбивая атаку врага.       — Вро-ой! Я твой противник! Я так долго ждал, чтобы подраться!       — Эй, не мешай мне. — Хибари бесцеремонно тыкал в бок Суперби тонфа.       — Ты, ублюдок! — рявкнул в ответ Скуало, пытаясь отпихнуть от себя Кёю.       — Он — моя жертва.       — Хибари! Скуало! — Тсуна в панике схватился за голову. — Прекратите! Что вы все делаете?!       Я, не моргая, смотрела на отца. Он перестал казаться каменным изваянием, а в его глазах появилась жизнь. Рэйден медленно повернул голову в мою сторону. Губы отца дернулись в ухмылке. Он бросился в атаку. Создав под ногами «трамплин» из пламени, я перепрыгнула ругающихся Скуало с Хибари и на полной скорости влетела в Рэйдена, зеркально отразив все его движения. От нашего столкновения разразился ветер. Я отпрыгнула назад, больно приземлившись на босые ступни. Голень заныла от удара.       — Эй, — угрожающе протянули за спиной. — Отойди, травоядное. Я сам с ними разберусь.       — Этот мужчина — мой отец. Я не позволю тебе его тронуть, Облачко, уж прости.       Рэйден никак не отреагировал на мое заявление, вновь застыв ледяной статуей. Остальные венки тоже прекратили атаку. Видимо Бьякуран отдал приказ остановиться. Я, не сводя глаз с неподвижного отца, попятилась к Скуало и Хибари. Правая ступня саднила: поранила при приземлении.       — Юни, ты хочешь предать меня… — вновь заговорил Бьякуран. — А тебя не волнует, что может случиться с остальными из блэкспелла? Тебе не кажется, что они тебя любят? Они будут счастливы отдать свою жизнь ради тебя.       Услышав открытый шантаж из уст Джессо, я отвлеклась от кровоточащей пятки и посмотрела на Юни. Сейчас все взгляды были устремлены на девушку. Босс Джиглио-Неро, должна признаться, держалась просто великолепно. Ни один мускул на лице не дрогнул. Только ее глаза словно потемнели.       — Они поймут, — твердо заявила она.       — Ты что, будешь спокойно наблюдать за тем, как твоих друзей убивают?! — закричал Тсуна, не веря своим ушам.       Я нахмурилась, услышав его. Савада не понимал, что на кону стояло гораздо больше жизней, чем в небольшой семье Джиглио-Неро. И Юни была готова пойти на такие жертвы, чтобы спасти миллиарды других, которые погибнут, если не остановить Бьякурана. Я восхищалась ее сильным характером. Это как раз то, чего мне так не хватало. Мне было с кого брать пример.       — Тсуна, здесь не согласен только ты один. Оглянись. Все осознают последствия, — мрачно заключил Реборн. — Юни попросила тебя о помощи. Так что ты будешь делать?       — Но ее товарищи…       Тсуна взглянул на девушку и осекся. Он прочитал в ее глазах твердую решимость. Готовность пожертвовать самым дорогим для общего блага. Зажмурившись, принимая жестокость происходящего, Савада схватил Юни за локоть, и, оглядываясь на нас, выкрикнул:       — Мы должны защитить Юни!       Все наши поддержали его решение. Я не смогла сдержать улыбку, наблюдая за таким единодушием.       А вот Мельфиоре не оценили этого. Бьякуран, прожигая взглядом Тсуну, отдал приказ атаковать. Со всех сторон на нас хлынуло пламя погребальных венков. Я выставила щит, успев прикрыть себя и стоявших за моей спиной Дино, Базиля и Ямамото со Спаннером. Поодаль от нас Скуало закрыл от мощного штурма всех остальных. Огромная акула, послужившая барьером, теперь обнажила зубастую пасть и ринулась вместе с хозяином в ответную атаку. Я последовала их примеру, и, призвав из коробочки Ашу, бросилась вперед. Львица громогласным ревом оповестила всех о своем появлении. Моей целью вновь стал отец. С нашим свойством пламени мы становились довольно опасными противниками для некоторых атрибутов. Поэтому я взяла его на себя.       Аша легко преодолела барьер Рэйдена, и я прыгнула в образовавшуюся брешь вслед за ней. Отец, как второй кожей, окутал себя щитом, но львица поглотила его защиту, сделав противника полностью уязвимым. Войдя в режим посмертной воли, я покрыла себя пламенем и с бешеной силой ударила ногами Рэйдена в грудь. Не успев уклониться от атаки, отец, пролетев добрый десяток метров, угодил спиной в высотное здание, оставив после себя внушительных размеров дыру. Больше он не шевелился.       — Марионетки не так хороши в сражениях, — хмыкнула я, выпрямляясь. — Уж мне ли не знать.       Слева взревело красное пламя. Я оглянулась и увидела Скуало, напавшего на хранителя урагана Мельфиоре. Чуть дальше Хаято защищал от атак Кикё отступающих. Тех, кто не мог сражаться, уводили к системе перемещения.       — Селена! — услышала я голос Дино. — Ты нужна здесь!       — Аша, прикрывай отступление.       Львица, глухо рыкнув, последовала за Каваллоне. Я подобрала свои туфли и уже хотела бежать следом за Дино, как оказалась под натиском мелкой девчонки. Пришлось резко прыгнуть в сторону, уклоняясь от водных клинков. Переворачиваясь в воздухе, я вскинула руку, выставляя перед собой отражающий щит. Атака колокольчика отскочила обратно. И если бы Кикё вовремя не оттащил Блюбелл, ее бы поразила собственная техника.       — Цела? — раздалось над ухом.       Меня потянули за локоть, помогая встать с корточек. Я подняла голову и увидела взъерошенного Гокудеру. На его макушке восседала Ури, довольно пожевывая волосы хозяина.       — Да.       Вновь раздался взрыв, и мы машинально пригнулись. Скуало продолжал яростно атаковать противника, не пропуская их за Юни и остальными.       — Его нужно вытаскивать. — Хаято напряженно насупил брови.       — И как-то нужно задержать Мельфиоре.       Мы одновременно покосились на Хибари. Увидев это, он раздраженно хмыкнул.       — Ты тут у нас человек-армия, есть идеи? — поинтересовалась я, просовывая пыльные ноги в туфли.       — Да, — тихо и недовольно ответил Хибари.       Он бы и рад остаться здесь и попытаться одолеть противника в одиночку, но, видимо, даже Кёя понимал, что всех он не потянет. Сделав шаг вперед, он извлек из-под пиджака коробочку и зажег на кольце пламя колоссального размера. Я подвинулась ближе к Хаято и тихо спросила:       — Он во всем так хорош?       Гокудера одарил меня оскорбленным взглядом, но, поразмыслив над моим вопросом, тяжко вздохнул.       Хибари открыл коробочку и вокруг врага начали стремительно «плодиться» иголки ежа атрибута облака. Скуало, увидев неожиданную подмогу, прыгнул на свою акулу и отступил за «ежиную» стену. Иглы Кёи размножались с дичайшей скоростью. Казалось, что их было уже больше сотни. Это явно требовало огромного уровня силы. Он действительно сильнейший хранителей из Вонголы.       — Вро-ой! Шевелитесь и запрыгивайте. — Скуало напряженно вглядывался вдаль. — Вряд ли это их надолго задержит.       За ежами Кёи можно было видеть разноцветные всполохи пламени — Мельфиоре пытались пробить себе выход. Но способность облака к размножению сильно затрудняло им работу.       Я напоследок кинула взгляд на дыру в здании, куда угодил мой отец, и первая вскарабкалась на огромную акулу. Парни неохотно последовали за мной. Хищная рыбина резко дернулась с места, и я бы упала, не схвати меня Скуало за руку. Ребята же сели, не имея желания свалиться с живого транспорта на следующем повороте.       — Не расслабляйтесь, — раздраженно проронил Скуало, продолжая сжимать мою ладонь. — Бьякуран вырвался.       Джессо, используя пламя на своих ногах, быстро нагонял. Я взмахнула свободной рукой, создав препятствие на его пути, но Бьякурана это практически не задержало. Мой щит разлетелся вдребезги.       — Вот же пристал, — буркнул Хаято.       Еще один резкий поворот. Меня по инерции вжало в Скуало. Его длинные волосы скользнули по моему лицу, и я уловила едва заметный запах мыла.       — Ребята! Вы целы!       Радостный голос Тсуны заставил нас повернуться к нему. И как раз в этот момент перед нами возник высокий мужчина с длинными, темными волосами. «Проплывая» мимо, я чуть не свернула себе шею, узнав в этом человеке повзрослевшего Рокудо Мукуро. Опаснейший преступник, ненавидящий мафию, при этом являющийся косвенным хранителем тумана Вонголы и… моим очень дальним родственником. Все-таки у нас имелся один общий предок.       Остановились мы прямо под системой телепорта. Скуало первый спрыгнул с акулы, потянув меня следом, и только сейчас он обратил внимание на мою руку в его. Серые брови хмуро сошлись у переносицы. Суперби, разжав ладонь, молча отвернулся. Почему-то это заставило меня усмехнуться.       Вдруг я за спиной почувствовала сильнейший жар. Огромные огненные столбы, оплетенные цветками лотоса, ударили в небо, разогнав тучи. В центре этого хаоса стоял Рокудо и Бьякуран. Можно было подумать, что они вели светскую беседу, настолько их силуэты казались расслабленными. А вот в панике бегущие к нам Тсуна с Хроме портили весь пейзаж.       — Бейте!.. — сбивчиво донеслось до наших ушей.       Подбежав ближе, Тсуна крикнул уже отчетливее:       — Бейте пламенем в систему телепортации!       Каждый, имевший кольцо, вскинул руку к висевшей в воздухе огромной машине, и высвободил свое пламя. Она засияла, впитывая огромное количество силы, и уже знакомый луч подхватил нас вверх, выдергивая с поля игры в «выбор» обратно в Намимори.       — В этот раз не самое мягкое приземление получилось, — простонала я, больно ударившись спиной.       — Да что ты говоришь? — глухой голос Скуало прозвучал совсем близко.       Я почувствовала под собой шевеление, а в следующее мгновение меня скинули на сырую и холодную землю. Сев, Суперби приложил ладонь к носу, в который, по всей видимости, влетела моя макушка. Он только хотел мне что-то сказать, как у нас над головой раздался испуганный вопль. Мы одновременно вскинули головы и увидели висевшего на ветке дерева Тсуну. Не желая быть раздавленной, я резво отскочила в сторону как раз в тот момент, когда Савада свалился на землю.       — Не убился? — вкрадчиво поинтересовалась я, прислушиваясь к сдавленному стону Тсуны.       — Джудайме! Ты в порядке?       К нам подлетел перепуганный Хаято и суетливо запрыгал вокруг своего босса, пытаясь поднять того на ноги.       Я отошла немного в сторону, оттряхивая пыльные руки. Впереди простирались высокие деревья. Местность сначала показалась мне совершенно незнакомой. Ровно до того момента, пока я не обошла полуразрушенную передвижную базу и не разглядела за ней храм Намимори. Он стоял по центру небольшой поляны. И кроме нас здесь не было никого. Никто не прибежал из глубин парка на грохот, узнать, в чем дело. Убедившись, что враги за нами не последовали, я покосилась на устройство перенесшее нас обратно.       — Немедленно уничтожьте телепортирующую систему! — раздался из базы крик Ирие. — Так враг не сможет преследовать нас! Быстрее! Кто-нибудь!       На зов откликнулся Хаято, вооружившись своей пушкой. Лицо его озаряла довольная улыбка.       — Предоставьте это мне! — Он открыл одну из множества своих коробочек. — У меня для этой штуковины есть подходящая боеголовка.       Прицелившись, Гокудера выстрелил точно в цель. Раздался грохот. Огромная махина загорелась, заискрилась и начала медленно опускаться на оставшиеся с прошлого раза безлюдные горы. И, по закону подлости, когда уже все почувствовали облегчение, система телепорта засветилась и исчезла в яркой вспышке. Над храмом Намимори воцарилась тишина.       — Похоже, она не была уничтожена и вернулась к Бьякурану, — предположил Дино, прервав гробовое молчание.       — Это плохо. — Реборн скрестил пухлые ручки на груди. — Она может вернуться в любой момент с врагами на борту. Тсуна, ты должен решить, что нам дальше делать.       — Проще сказать, чем сделать! — воскликнул Савада, уже в который раз за день хватаясь за голову. — Откуда я знаю, что нам теперь делать?!       — Как насчет того, чтобы для начала вернуться на базу? — подал идею Ямамото.       — Точно! Там мы будем в безопасности!       — Надолго ли? — без особого воодушевления спросила я.       Небо вновь разверзлось ярким свечением, и телепортирующая система, полыхающая после выстрела Хаято, вновь возникла над горами Намимори.       — Что, уже?! Так быстро?! — паника в голосе Тсуны достигла апогея.       — Накаркала…       Из машины на огромной скорости вырвались лучи пламени в разных направлениях. Выплюнув из себя всех, техника напоследок издала жалобный скрежет и взорвалась. Один из огненных потоков пролетел над нами и упал в непосредственной близости.       — Это ужасно! Что нам теперь делать?!       — Один из этих кусков упал рядом со школой. Я пойду посмотрю.       И, не дожидаясь ответа, Хибари побежал следом за ним.       — Черт, для этого человека нет ничего важнее школы! — рявкнул Хаято.       — Я за ним!       — Дино, и ты туда же? — испуганно воскликнул Тсуна.       — В любом случае мы собираемся драться с погребальными венками, — Каваллоне обернулся. — Сделать это будет легче, если все они разделены.       — А мне-то что делать?       — Отведи Юни на базу! — напоследок прокричал Каваллоне, уже сверкая пятками в сторону средней школы. — Увидимся позже!       Я смотрела на оставшиеся в небе следы пламени, четко осознавая, какой из них принадлежал моему отцу. Он единственный был чисто белого цвета. Судя по направлению падения — рухнул он за пределами Намимори. Увидев, куда я смотрю, Скуало недобро прищурился:       — Даже не думай, — предостерегающе протянул он.       — С чего бы это? — не поняла я. — Дино прав — надо их уничтожить поодиночке.       — Ты не можешь быть уверена, что не наткнешься на Бьякурана, — поддержал Скуало Реборн. — Вернемся на базу и придумаем план действий. Тем более нужно срочно отвести Юни в безопасное место.       Выдохнув, я сдалась и поплелась следом за остальными к скрытому под иллюзией входу на базу Хибари этого времени.       — Мне нужно воспользоваться вашей радиорубкой, — сообщил Скуало. — Нужно доложить обо всем дерьмовому боссу и попросить его прислать сюда несколько человек.       — С твоим голосом ты можешь и так до Италии доораться, — недовольно процедила я сквозь зубы.

***

      Спустившись под землю, я молча отделилась от группы и ушла восвояси. Меня пытался окликнуть Ямамото, но тщетно.       Буквально упав на незастеленную с утра кровать, я закрыла голову подушкой и пыталась унять бушующую в груди ярость. Мне не хотелось сидеть на базе и ждать, пока нас не обнаружат враги. Под тонной земли и цемента я чувствовала себя словно в огромном капкане. Смерть могла в любую минуту обрушиться на голову. В буквальном смысле. Мне было тревожно ожидать неизвестно чего.       Я села, кинув ни в чем неповинную подушку в стену. Хотелось взять и сбежать через один из множества выходов с баз. Тем более, когда все сейчас заняты Юни и обсуждением дальнейших действий.       И когда я уже была готова незаметно улизнуть с базы, раздалась сирена.       — Ну, кто бы сомневался… — протянула я, выбегая из комнаты.       В коридоре уже столпились перепуганные ребята. Все смотрели по сторонам, не зная, чего ожидать. Я разочарованно чертыхнулась, осознав, что теперь не получится незаметно уйти.       — Что случилось? — растерянно пробормотала Киоко, прижимаясь к не менее перепуганной Хару.       — Вро-ой! Что происходит?! — из кабинета Джанини вылетел взбешенный Скуало, направляясь в нашу сторону.       И только он договорил, на нашем этаже прогремел взрыв. С грохотом обрушился потолок. Поднялось облако удушающей пыли, летевшей в глаза и рот. Я закрыла лицо руками, пытаясь разглядеть, что творилось впереди. Но ничего кроме цементной крошки, далеких силуэтов ребят и алого зарева я не видела. Зато услышала низкий, грубый голос, полный раздражения и скуки:       — Идиоты. Я нашел вас. — Громкий зевок. — Телепортирующая система взорвалась, и меня отбросило. Я думал, что все кончено, когда мой передатчик и радар разбились… Но все хорошо, что хорошо кончается, неправда ли? Я в итоге здесь.       — Закуро! — голос Ирие звонко раздался по всему коридору.       Я досадно цокнула. Не он мне был нужен.       — Так, малышня, хватайте Юни и сваливайте отсюда. — Скуало выставил руку, останавливая лезших в драку Ямамото и Хаято. — Вы все сейчас бесполезны.       — Сваливать?! — Тсуна не поверил своим ушам. — О чем ты говоришь? Ты хочешь один сражаться с ним?       — Ты что, больной?! — от ора Скуало и впрямь болели уши. — Вы уже под атакой!       Сосредоточившись на происходящем, я увидела вокруг Скуало едва заметный ореол из пламени дождя. Точно такой же, но атрибута урагана, окружал Закуро.       — Если бы не Скуало, то от нас остался бы лишь пепел, — подытожил Реборн. — Ничто не сравнится с умениями Варии. Даже я не заметил эту атаку.       — Нет, Скуало, я тоже буду драться! — Такеши не хотел оставлять Суперби одного.       — Нихуя ты не будешь! Ты не понял, да?! — И тут у Скуало окончательно сорвало крышу от злости: — Я хочу в одиночестве. Не спеша. Тайком! Взбеситься!       Все внимание было нацелено на беснующегося Суперби, и я, воспользовавшись моментом, тихо ускользнула на поверхность. Оставалось только надеяться, что мой уход не понесет за собой ужасных последствий. Я хотела найти отца и в одиночку разобраться со своим прошлым.