И когда все вспыхнет пламенем, Когда все падет, Нет ничего, через что я не пройду, Даже если придется умереть за тебя. © Starset — Die for You.
Уходила я из дома Тсуны как какой-то мятежный подросток, не примирившийся с запретами родителей: под покровом ночи через окно второго этажа, а за поворотом уже ждала машина, готовая отвезти в аэропорт. Я ловко перемахнула через деревянные перила небольшого балкона, бесшумно приземлившись на мягкую траву. Прислушалась: в доме царила мертвая тишина. Причина моего побега сейчас лежала на прикроватной тумбочке Тсуны. Я оставила кольцо Вонголы и записку. Прошмыгнув через кусты, преодолела одним прыжком забор и быстрым шагом направилась к машине, постоянно оглядываясь и опасаясь, что кто-то мог пойти следом, но сзади никого не было. У автомобиля ждал Юн: ему я позвонила сразу же, как только вернулась из будущего. Завидев меня, мужчина улыбнулся и склонился в поклоне: — Босс. Мне оставалось только поморщится: висевшее на шее настоящее кольцо Триады словно обожгло кожу только при одном обращении. — Без формальностей, — излишне резко отчеканила я, забираясь в салон. — Поехали. — Вы расскажете суть происходящего? — Юн подозрительно покосился на меня через зеркало заднего вида. — Все потом. — Как скажете. Он пожал плечами и вдавил педаль газа. Я обессилено откинулась на спинку сиденья и шумно выдохнула, чувствуя нарастающую тревогу. Вся эта ситуация походила на какой-то сюр: убежала из дома брата, только чтобы не прощаться и не тратить время на объяснения своего решения оставить «пост» хранителя. Я фыркнула и уставилась в окно. Мелькающие частные дома вскоре сменились высотками. Мы проехали мимо отеля, где остановился Занзас. Невольно скользнула ниже, прикрывая лицо. Вероятно он и сейчас был там. Обещал же дождаться моего возвращения. Некрасиво получилось. Даже не стала возвращаться за своим чемоданом с вещами, лишь бы не пересекаться с Занзасом. Кто знает, чем закончится наша встреча? Что-то мне подсказывало, что ничем хорошим. Я достала из кармана кофты телефон: на дисплее высветилось несколько пропущенных звонков от Занзаса. Видимо, понял, что мы вернулись. Да еще и эти воспоминания, о которых говорили аркобалено... — Как в клане обстоят дела? — спросила я, пытаясь отвлечься. — Я уж думал, не спросите. — Юн усмехнулся. — Относительно тихо. Некоторые возмущались из-за вашего длительного отсутствия, но ничего серьезного. — Ну, когда вернусь, станет громко. — Жизнь за окном била ключом. Молодежь гуляла в барах, веселилась. — У меня много информации о Джопок. Я бы сказала, что вся. — Что вы намерены делать? — насторожился внешний советник, выруливая на автостраду, ведущую к аэропорту. — Объявлять войну. Ли напряженно молчал, с силой сжимая руль. Мое заявление явно удивило его, но возникать он не собирался. — Что вы узнали? — наконец Юн прервал тишину. — Детали расскажу, когда будем дома. — Я подперла щеку кулаком. — Все плохо, Юн. Внешний советник единственный, кто знал, где я пропадала последнее время. Еще была Вивиан, но девушка до сих пор пребывала в коме. И, судя по всему, выходить она из нее не собиралась. — Хотя есть одна хорошая новость: мой отец жив. Не справившись с удивлением, Юн обернулся: на его лице отразился просто невероятный спектр эмоций, от шока до ярости. Я кивнула на руль, намекая, чтобы он следил за дорогой. Ли, выдохнув, отвернулся. — Почему никто об этом не знал? — процедил Юн сквозь зубы. — Потому что об этом знают только трупы и Джопок. Ну и теперь мы. — Где он? — Вот этого я не знаю, но намерена выяснить. К сожалению, даже сам отец не назвал места, где его держали столько времени. Да и Занзас не мог помочь с поисками: о том, что Рэйден жив и является погребальным венком, он выяснил незадолго до того, как Бьякуран раскрыл личности своих хранителей. Я не представляла, как искать его. Только если напрямую допрашивать Ван Дэ Хёна — главу Джопок и отца Джуна. Он-то точно должен быть в курсе. Не зря столько лет мою мать обхаживал. Частный самолет Триады — небольшой, неприметный. У трапа стояла замерзшая от постоянного ветра охрана. Я вылезла из автомобиля, поправляя вмиг разметавшиеся волосы. После нескольких лечений Луссурии, длина от ушей вымахала до самых лопаток. Словно и не стриглась. Утром, подойдя к зеркалу, вновь увидела седые пряди — видимо, чем чаще я пользовалась пламенем, тем быстрее по голове «рассыпалось серебро». Вряд ли это последствие стресса. В аэропорту было шумно: как раз на посадку заходила здоровенная посудина. Ветер поднялся еще более суровый. Я, закутываясь в тонкую кофту, шла, пригибая голову: глаза нещадно слезились. Юн шагал рядом в таком же полусогнутом состоянии. Полы пиджака хлестали его по спине. Но не успели мы дойти до трапа, как все мое нутро завопило об опасности. Я остановилась буквально в метре от трапа и обернулась. Явился нежданный гость. Занзас. Красные глаза, будто изнутри подсвечиваясь гневом, мерцали в темноте. Встрепанный. Злобный. Его тяжелая аура давила даже на приличном расстоянии. Варийский китель угрожающе развевался за спиной. Весь вид этого человека говорил о том, что он явился сюда не из-за того, что соскучился. Лицо Занзаса исказилось презрением: — Даже не попрощаешься? — ядовито усмехнулся он, сжимая в руке пистолет. Черт. Я закрыла глаза, матерясь про себя. Не зря меня все время преследовало чувство беспокойства. — Босс? — Юн загородил меня собой. Рука внешнего советника покоилась на кобуре. Мои люди за спиной так же вооружились. Все они чувствовали исходившую угрозу от босса Варии. — Спокойно, — я кивнула своим людям, чтобы убрали оружие. Подчинились. — Разберусь. Поднимайтесь пока. — Вы уверены? — Ли обеспокоенно нахмурился. — Да. Идите. Занзас смиренно ждал, пока мы останемся наедине. Убедившись, что подчиненные скрылись на борту самолета, я медленно двинулась к красноглазой проблеме. — Как ты узнал, где меня искать? — Первое, что меня интересовало. — Ну не поселишься же ты в сарае у своего братца-ублюдка? Говорил он притворно-ласково. Настолько, насколько позволял грубый голос. — Да и если опираться на память, — он постучал пальцем по голове, — возникшей из ниоткуда, то ты при первой возможности рванешь домой. Или ты… в Корею? Сказав это, он оскалился в хищной усмешке. Казалось, что у него вот-вот поплывут шрамы по лицу. — Что ты знаешь? — с напусканной холодностью поинтересовалась я. — Достаточно. Ты три года плясала под дудку пиздоглазых. — Занзас окинул меня презрительным взглядом с головы до ног. — И не только плясала. — О-о… — только лишь протянула я. — Знаешь про Джуна? Замечательно. Это многое упрощает. — Что же? — Он откровенно насмехался. — Да все. — Я развела руками. — Тебя рядом со мной ничего больше не держит. Ты прекрасно знаешь, что все между нами — плод постоянного контроля и пичканья наркотой. Возвращайся домой и занимайся своими делами. А я вернусь к своим, найду этого урода и удавлю его же кишками. — Я не люблю, когда мною пользуются. — Занзас недобро прищурился. — Не собираюсь оправдываться. — Я устало вздохнула и поежилась от холода. — Если тебе передалась память от самого себя из будущего, то ты должен понимать, что я этого всего не хотела. Так что давай разойдемся мирно: я хочу забыть все. — Когда планируешь избавиться от оригами? Я вздрогнула от упоминания журавлика. Словно мокрой тряпкой по лицу хлестанули. Медленно подняв голову, увидела перед собой абсолютно равнодушное лицо. Только вот бровь вопросительно приподнята. Выглядело как издевка. Больно. Отвратительно. Меня передернуло от омерзения. Хотелось прямо сейчас залепить по этой наглой роже чем-то тяжелым. — Лучше бы тебе вместе с памятью и его мозги передались. Я не собиралась просить Занзаса о помощи, как на том настаивал он в будущем. Не знаю, чем он думал в тот момент. Ведь прекрасно же осведомлен о своих восхитительном характере и чрезмерной гордыне. Я уже развернулась, чтобы подняться на борт, но Занзас схватил меня за запястье, больно сжимая своей здоровенной лапой. — Повтори, что ты сказала. Вот теперь по лицу поползи шрамы. Удивительно, как легко вывести его из себя. Он, продолжая сдавливать свои пальцы, подтянул меня к себе. Я же не планировала устраивать с ним разборки. — Прощай, Занзас. — Я вошла в режим посмертной воли и усилием пламени откинула его руку от своей. — Будь счастлив.***
— У нас будет мало времени на подготовку, — говорила я Юн, поднимаясь по ступеням особняка Триады. — Уверена, Ван Дэ Хён с сынишкой уже в курсе, что я пришла в себя. После стычки с Занзасом я не стала дожидаться прибытия в Гонконг и рассказала все Ли еще в самолете. О наркотиках, о Джуне, о будущем. Вместе с ним просматривали файлы, переданные Занзасом. Юн был в ужасе, узнав, сколько людей оказалось под влиянием корейцев. Несколько десятков. И что с ними делать — вопрос интересный. Он настаивал на срочной ликвидации, я же, будучи потерпевшей, предложила заключение до полного уничтожения Джопок. Тем более знала, что сыворотка, приготовленная Шамалом в будущем, имела успех. У него и сейчас имелся образец моей крови, поэтому шанс на излечение довольно высок. — Нужно собрать срочное совещание, — утверждал Юн. Я кивнула. — По всем ветвям клана нужно провести срочную зачистку. Сегодня же. — Это будет весьма затруднительно. — Юн открыл передо мной дверь. — Наверняка многие будут сопротивляться. — Если не все, — мрачно заключила я. Войдя в просторный холл особняка, почувствовала, как сильно скучала по дому. Казалось, что меня здесь не было не пару месяцев, а как минимум пару лет. Все осталось как прежде. Каждая вещь на своем месте, но присутствовало ощущение чего-то чужого. Незримого. Опасного. Будто вот-вот все окружающие люди вытащат оружие и пристрелят меня. Паранойя? Но вместо ожидаемой ловушки, подчиненные улыбались и приветствовали блудного босса. Я чуть склонилась в ответ, чувствуя чей-то тяжелый взгляд. Повернувшись к источнику странного ощущения, увидела зажавшегося в углу парня. Его лица не было видно: он прятался в тени. Свет из окон выхватывал только острый подбородок и наглухо застегнутую рубашку, ее ворот впивался ему в шею. Натирал. Покраснения на светлой коже были столь яркие, что мне от одного взгляда на них стало больно. Нахмурившись, я пересекла весь холл, сжимая левую руку в кулак. Кольцо зайца обдало теплом: Юйту был готов появиться в любой момент. Юн следовал за мной. Металлический щелчок затвора вынудил меня остановиться и обернуться. Тот парень, не страшась окружающих его вооруженных людей, направил в мою сторону пистолет. Раздался громкий выстрел, Ли бросился под пулю, но ей не суждено было достигнуть ни меня, ни внешнего советника: возникший Юйту вовремя выставил щит. Откинув Ли с линии огня, я вскинула руку, отправляя нападавшего в стену при помощи пламени. Парень, ударившись затылком, упал на кофейный столик. Послышался треск дерева. Подчиненные поспешили скрутить парня, выбили из его рук пистолет. Кто-то даже наградил несчастного мощным ударом в челюсть, чтобы не рыпался. — Отведите его вниз и заприте, — указала я. — И не трогать больше. — Босс, он же пытался вас убить! — запротестовали. — Я заметила. Не споря более, бессознательного парня подняли и потащили в сторону подземного этажа. Джопок начал действовать раньше, чем я рассчитывала. — Видимо, уши были даже в самолете, — напряженно выдохнул Юн, отряхивая помятый костюм. Увы, но все куда намного прозаичнее: я встречалась с Джуном, когда мы возвращались в прошлое для испытания аркобалено и все ему рассказала. Думаю, ему не стоило труда осознать, что если в этот раз я не связалась с ним, то влияние Джопок с меня спало. — Поднимайся и срочно свяжись с Девятым Вонголой и Каваллоне. Скажи, что Джопок начали действовать и могут атаковать в любой момент. Если понадобится — перешли всю информацию, которую посчитаешь нужной. — Я сунула Юн флешку. — Пусть Тимотео предупредит Десятого и Варию. У меня не было желания лично связываться ни с кем из них и выслушивать какие-либо нотации. Я предпочла собрать всех своих людей и рассказать им правду о Джопок и наркотиках, подчиняющих человека. С некоторыми недомолвками, конечно. Говорить им о том, что их босс тоже находился под управлением корейцев — означало максимальный подрыв доверия. Ведь кто даст гарантию, что я теперь чиста? Никто.***
— Тупая сука! В стену влетел подпаленный бар. Разбитое стекло и алкоголь хлынули на пол. По всему номеру стояла жуткая разруха: сломана вся мебель, тлели ковры и обивка софы. В стене — огромная дыра с обугленными краями. Сыпалась побелка. Выбиты все окна. Порванные шторы из-за ветра поднимались до самого потолка. Люстры лежали на полу. Взбешенный Занзас метал пламя во все, что видел. Весь вестибюль и ресторан при отеле превратились в руины. Даже в аэропорту на посадочной полосе теперь зиял огромный кратер. И как только Занзас не сбил самолет Селены — сам не понимал. Хотя ему очень хотелось это сделать, но как-то сдержал гнев и теперь выплескивал его в номере, где много времени проводил с девушкой. Единственное, что уцелело — ее чемодан, из которого до сих пор торчал рукав куртки от Варийской формы. Занзас кинул на него взбешенный взгляд, зажигая в руке пламя, но вновь не решился уничтожить вещи и метнул огненный сгусток в ванную. Во все стороны хлынула вода из поврежденной трубы, заливая пол. Занзас замер, тяжело дыша. Его всего колотило от ярости. Последний раз он был так взбешен, когда сражался с Тимотео. Когда этот чертов старикан предал его. А теперь еще и эта баба. — Тварь! — В разбитое окно вылетело кресло. Он вспомнил, с каким холодным безразличием она смотрела на него. Взревев, его сила вышла из-под контроля. Покрытые шрамами руки ярко засветились, накапливая энергию. Вспомнил о том, что эта потаскуха спала с узкоглазым выродком. Еще смела утверждать, как ненавидела его и желала уничтожить. Врала ему в лицо! Занзасу застилал глаза гнев, не позволяя поверить, что Селеной управляли — ведь он же смог перебороть наркоту, подмешенную в алкоголь. Раздался оглушительный взрыв — Занзас не сдержал клокочущую ненависть внутри. Весь номер превратился в пепел. Внешние стены каменными глыбами вылетели наружу. Далеко внизу раздались крики, сработали сигнализации. Занзасу было абсолютно наплевать, если бы кто-то пострадал из-за него. Нет, ему это даже нравилось. За неимением Селены, хотелось убить каждого, кто попадется под руку. — Босс! — испуганный голос раздался из более-менее целого коридора. — Прошу вас! Сейчас сюда все копы слетятся! В ответ Леви-А-Тан получил только прямой выстрел из оружия Занзаса. Преданный хранитель грозы исчез в клубе пыли и дыма. — Не лезь, отброс, — зашипел Занзас, опуская пистолет. Он чувствовал пустоту внутри — видимо истратил слишком много пламени. Или… Занзас замотал головой и ударил кулаком по стене, не желая даже хоть на миг представить, что эта тупая баба стала ему непростительно дорога. — Нахуй мне никто не нужен! — крикнул он, желая убедить самого себя. — Стал бы так беситься из-за человека, который тебе безразличен, Занзас? Босс Варии оглянулся на знакомый голос, и его лицо перекосила злобная усмешка: — Прихвостень старика, какими судьбами? Сдохнуть решил? — Увидел это на тумбочке своего ученика. — Реборн вытащил из нагрудного кармана сложенный листок и кольцо луны. — Думал, Селена могла еще быть у тебя. Но вижу, ее тут нет. Аркобалено обвел взглядом все, что осталось от номера. Занзас стоял в окружении пепла, да и сам не слабо был им усыпан. Глаза горели гневом, шрамы устилали все лицо. Будь на месте Реборна кто-либо другой, то уже описался от страха. — Что в ней? — Занзас смотрел на записку в руке аркобалено, силясь не сорваться. — Написала, что вернется за ним, если сможет. — Реборн внимательно следил за поведением босса Варии. Рискнув, он решил передать ему его же слова из будущего: — Помоги ей. Ты в будущем беспокоился, что она не справится без тебя. — С какого хуя я должен ей помогать? — прорычал Занзас. Терпение было на исходе. — Она запуталась. — Реборн пожал плечами и подошел к окну, преобразовывая Леона в парашют. — Вы нужны друг другу. Думаю, ты и сам это понимаешь. И он спрыгнул вниз, предоставив Занзаса самому себе.***
Будущее через 10 лет. Особняк Десятого Вонголы. Италия. За окном стояла ясная, неприлично теплая для февраля, погода. Прорывавшийся сквозь занавески солнечный луч падал на заваленный бумагами письменный стол. Хэн Селена, оставшись одна в огромном особняке, была вынуждена взять на себя все бумажные обязанности, пока босс и остальные хранители отсутствовали. Телефонный звонок раздался неожиданно. Девушка, поморщившись, метнула недовольный взгляд на надрывающуюся технику на соседней подушке. На дисплее высветился номер Тсуны. Заворчав что-то неразборчивое, Селена ответила: — Ранее утро, че тебе надо, чудовище? — Она зевнула. — Уже четвертый час дня, — напомнили на том конце и рассмеялись. — А для меня — утро. — Девушка натянула одеяло до подбородка. — Пока отчеты разберешь, ляжешь спать с петухами. Тсуна понимающе хмыкнул. — Слушай, тебе это не понравится… — голос брата излучал вину. — Но ты единственный хранитель, который сейчас в Италии… Селена распахнула серые глаза, начиная чувствовать невероятную подставу со стороны Тсуны. — Мне поступил звонок от Варии… — Савада-младший запнулся, услышав страдальческое завывание сестры и горы мата. — Они там все поменялись с собой из прошлого и не возвращаются обратно. — И че ты от меня хочешь? Мне приехать и поздравить их? — Проконтролировать, — мрачно заключил Тсуна. — Ты лучше всех их знаешь. — Тсуна… — М? — В жопу иди. — Девушка села, пытаясь пригладить встопорщенные волосы. — Мало тебе того, что на мне куча бумажной волокиты и двое шиложопых подростков, так ты еще хочешь и этих придурков на меня повесить? Ты сдурел? — Кстати, о шиложопых, — протянул он, игнорируя недовольство сестры. — Ламбо с собой возьми. Может, что дельное скажет. — Ламбо и дельное? — Селена не сдержалась и фыркнула. — Он свою шайтан-трубу в последний раз видел как раз лет десять назад, после чего базуку уничтожили. Хочешь совета — звони боссу Бовино. Я же не вижу смысла туда тащиться. — Я на месяц освобожу тебя от всей бумажной работы. Девушка хмыкнула: торги действовали на нее безотказно, и Савада этим часто пользовался. — На два, — выдвинула она встречное условие. — Ладно. — Тогда согласна. — И перед тем, как положить трубку, добавила: — Чмокни от меня Кёю. — Меня тогда в цинковом гробу назад привезут, — рассмеялся Тсуна. — Зато мне подсирать не будешь. Сбросив звонок, Селена поднялась на ноги и потянулась. Спина нещадно болела после бессонной ночи за столом в позе горбуна, позвоночник прохрустел аж в нескольких местах. Девушка подошла к тумбочке и взяла механические протезы для двух отсутствующих пальцев правой руки: безымянный и мизинец. Скуало даже предлагал Селене отрубить полностью кисть и сделать из руки оружие, как у него, но эту идею никто не оценил. После пожара Хэн не только осталась без пальцев, она еще обзавелась кучей шрамов на правой стороне тела: от ступни до подбородка. Вообще чудо, что выжила. Умывшись, Селена поправила шорты, по-партизански застрявшие меж ягодиц, и вышла из комнаты: — Ко-о-фе-кофе-кофе-кофе, — затараторила она и поморщилась от боли в бедре. — О, к дождю…***
В небе сгущались тяжелые свинцовые тучи. Поднялся сильный ветер. Занзас напряженно глядел в окно, потягивая виски. Ситуация складывалась, мягко говоря, премерзкая. Сначала Занзас поддался на уговоры посетить горячие источники, чтобы развеяться, а теперь он вынужден сидеть в будущем и ждать, когда вернется назад. Остаться в будущем — перспектива так себе. Знаний об этом мире мало, а сил и того меньше. Занзас, начиная закипать, так сжал граненый стакан, что стекло не выдержало и лопнуло. Алкоголь пролился на брюки и сапоги. У босса Варии задергался глаз. Выругавшись, Занзас вытер мокрую руку о штору и увидел, как к особняку подъезжала черная машина. Автомобиль выехал на брусчатую дорогу. Остановившись, из салона выскочил какой-то знакомый пацан в рубашке с коровьим принтом. Занзас никак не мог вспомнить, где уже мог видеть его. Потом вышел еще какой-то парень азиатской наружности. — Что за детский сад? — раздраженно выдохнул. Он уже отворачивался, как заметил, что в машине был кто-то еще. Сначала показалась женская нога, затем вторая. Занзас выгнул бровь, уже с интересом наблюдая. У девушки были длинные, по пояс, черные волосы с седой прядью. Невысокий рост, даже учитывая внушительные каблуки. Знакомая стройная, спортивная фигура. Занзас без труда узнал Селену из этого времени. Хэн поправила смятое пальто, захлопнула дверцу машины и что-то сказала двум пацанам. Те двинулись прямиком к парадному входу. Занзас заметил, что девушка была раздражена. Сунув руку в карман, она вытащила пачку сигарет и закурила. Вот этого босс Варии не ожидал. Хмыкнув, Занзас направился вниз, желая рассмотреть девушку поближе. Когда он спустился в холл, Селена уже снимала пальто. Обернувшись, она моментально наткнулась взглядом на Занзаса. Красные губы исказила нервная усмешка: — И правда из прошлого приперлись. — Вот и все приветствие. Занзас ничего не ответил, продолжая осматривать девушку с головы до ног. Остановился на руке, увидев вместо двух пальцев протезы. Из-под воротника белой рубашки выглядывал старый ожог, поднимающийся по шее, слегка заходя на челюсть. Занзас неохотно приметил, что шрамы ни капли не портили девушку. Высокие, ярко выраженные скулы обрамляли волнистые пряди волос. Серые глаза смотрели с нескрываемым раздражением, брови напряженно сведены к переносице. Селена скрестила руки на груди и сердито выпалила: — Ты закончил сканирование? — Что случилось? — Занзас кивнул на руку. — Жизнь, — бросила она в ответ и прошла мимо него в столовую. Он невольно засмотрелся на девушку. Где-то внутри Занзас все еще чувствовал ненависть по отношению к ней. Вернее — к Селене из прошлого. Данная же особа вызывала по большей степени только интерес. Опомнившись, он пошел следом и услышал кудахчущий голос Луссурии: — Леночка! Боже, действительно взрослая! Занзас вошел в помещение и увидел, как хранитель солнца наматывает круги вокруг Селены, щупая то там, то здесь, словно не верил в происходящее. Когда он заметил шрамы, громко охнул и картинно прижал руки к лицу: — Откуда такой кошмар?! Почему никто не вылечил? — Старые шрамы не лечатся, — раздраженно ответила она, отмахиваясь от пристающего Лусса. — Лучше налейте что-нибудь выпить и рассказывайте, как вы умудрились всем стадом попасть под базуку, и какого черта назад не возвращаетесь. Девушка мрачно слушала рассказ Луссурии, ни разу не перебив. Под конец она шумно вздохнула, потерла рукой висок и вынесла вердикт: — Пиздец… — И это все, что ты можешь сказать? — возмутился Леви. — У вас же в будущем должна быть эта… штука для перемещения во времени. — Телепорт, идиот, — подсказал Луссурия. — Вы знаете про устройство Шоичи? — искренне удивилась Селена. — Значит, вы из нашей ветки прошлого... Занзас заметил ее мимолетный взгляд в свою сторону. — Наше будущее изменилось: Шоичи не строил телепортирующую установку. Кольца Вонголы не уничтожались, Бьякуран не пытался захватить мир, так как кольца Марэ были запечатаны еще в вашем времени. — И вы не вместе, — подытожил вошедший Скуало. — Ну, это лучшее, что могло произойти. — Занзас с вызовом глянул на несостоявшуюся жену. — Это точно, — невозмутимо откликнулась она. В воздухе повисла напряженная тишина. Бывшая парочка прожигала друг друга взглядом. Занзас чувствовал, как снова начинал закипать. Его отчего-то бесило равнодушие Селены. Он, конечно, понимал, что для нее прошло десять лет и за это время можно остыть… Но чувствовать, как тебя одного раздражает происходящее — вымораживало. Их молчаливые переглядки прервал телефонный звонок. Девушка достала мобильник и оповестила: — Десятый спешит узнать, как у вас, несчастных, дела. — Селена встала из-за стола. — Прошу меня извинить.***
Селена стояла на огромном балконе, облокачиваясь на фигурную, каменную балюстраду. Рядом на перилах стоял бокал вина и лежал телефон. Договорив с братом, девушка не спешила возвращаться назад, надеясь, что разговор с трясущимся в панике Ламбо удовлетворит Варию. Ей же им сказать было нечего. Раз базука искрилась, значит, повреждена. А в таком случае неизвестно, когда все вернутся назад. И вернутся ли вообще. Закурив, Селена выдохнула дым, наблюдая, как его уносит ветер. Все небо заслоняли серые тучи, но дождь пока не торопился пролиться на голову. — Много куришь. — Зачем ты пришел? — спросила Селена, не оборачиваясь. Занзас встал рядом, смерив девушку долгим и изучающим взглядом. В руке он держал новый стакан, практически полностью заполненным виски. Подготовился к долгому разговору? Хэн нахмурилась. — Сын твоего внешнего советника рассказал, что Триады как таковой больше не существует, — ответил Занзас, бесцеремонно вытягивая из пачки девушки сигарету. — И о нападении. Селена выругалась на китайском. — Просила же держать язык за зубами… — Это тогда произошло? — Занзас выразительно посмотрел на ожоги, прикуривая от собственного пламени. Девушка повела плечом и поморщилась, ей не хотелось говорить на эту тему, но босс Варии настаивал: — Как это произошло? — с нажимом спросил он. — Слушай, зачем тебе это? — Селена пригубила вино. — Насколько я помню, тебе стало абсолютно плевать и на меня и на мой клан после нашего возвращения из будущего. Ты даже выслушать меня не хотел. — Я хочу понять. — Понять, — повторила она, словно пыталась распробовать на вкус это слово. — Хочешь понять… Для чего? Занзас глубоко затянулся, задумавшись над вопросом. Он и сам не понимал, что хотел выяснить у человека, которого желал собственноручно убить. Но глядя на стоящую перед ним девушку, Занзас на самом деле испытывал двоякие чувства. С одной стороны его пожирала кипящая ненависть из-за ее предательства, но с другой — воспоминания о будущем. И эти… странные ощущения, когда Занзас видел, что Селена находилась на грани. Страх? А еще ребенок, так на него похожий. Босса Варии до сих пор передергивало, когда эти образы вспыхивали перед глазами. Девушка неотрывно наблюдала за ним, и буквально насквозь видела все его мысли и чувства. Вздохнув, она выкинула бычок. — Твоя проблема в неуемной гордости и черствости, — неожиданно произнесла Селена. — Одно не позволяет другому разрешить тебе… чувствовать. Понимать других людей. Слушать их. Ставить себя на их место. Ты и себя понять из-за этого не можешь. Ты заперся только в одном состоянии: в ненависти к окружающим. И никуда больше не двигаешься. Занзас сделал внушительный глоток виски и с грохотом поставил стакан назад. Селена не сдержалась и хмыкнула. — Не двигаюсь? — прорычал он. — Тебя я подпустил ближе всех, но что в итоге? — Давай, повтори мне в сотый раз, что я тебя предала, — иронично протянула девушка. — А это не так? — Занзас начинал беситься. — Втерлась мне в доверие, спала со мной… — …а в итоге сливала всю информацию Джопок, действуя под их указку, и трахалась с Джуном. Да-да-да. — Закончила Селена за него. — Ты видишь эту ситуацию только под своим углом. Очень-очень кривым углом. И постоянно забываешь, а то и банально не хочешь принимать тот факт, что действовала я не по своему желанию. Я даже не знала, что творю. А знаешь, что тебя задевало больше всего, из-за чего ты простить меня не мог? — Ну, давай, поведай мне, — саркастично выпалил он. — Ты считал, что я тебе изменила, — у Селены дрогнул голос. Эта тема все еще была тяжелой для нее. — И ты даже не пытался выслушать меня. Занзас шумно втянул носом воздух. По его лицу поползли шрамы, но девушка даже глазом не моргнула, увидев это. — А как это еще называется?! — рявкнул он. — Тебя подчиняют и против воли заставляют что-либо делать. Как это называется? — Селена не дождалась ответа. — Насилие, Занзас. Он меня насиловал. Босс Варии продолжал упрямо хмуриться, сжимая-разжимая кулаки. На скулах заиграли желваки. Глаза потемнели. Занзас все еще сопротивлялся верить чужим словам. Селена удрученно покачала головой: разговаривать с ним, словно горох в стену метать. — Я покажу тебе. Занзас не успел никак отреагировать, а рука девушки уже коснулась его щеки. В следующее мгновение чисто серые радужки Хэн сверкнули синим. Со всех сторон послышался шелест маленьких крыльев, и взор босса Варии заслонила чернота. «Мрачная комната, освещаемая лишь парой свечей на журнальном столике. Стеклянная ваза с фруктами мерцала от дрожащего на ветру огня. Тихо играла ненавязчивая мелодия. В центре помещения, едва дыша, замерла девушка. Ее глаза, словно грозовые тучи: серые, наполненные влагой. Слезы из последних сил держались за пушистые ресницы, не смея пролиться. Селена вздрогнула, почувствовав касание чужих рук. Длинные пальцы очерчивали скулы, линию подбородка, пухлые губы, с ярким, еще не зажившим, шрамом. Девушка чуть слышно всхлипнула. — Ш-ш-ш-ш, — успокаивающе прошипел парень за ее спиной. — Не хочу слышать твое нытье. Кивни, если поняла. Селена качнула головой. Ее подбородок задрожал — она была на грани истерики. Джун провел рукой по мягким, черным волосам девушки. Наклонился и вдохнул их запах. Встав перед Селеной, он взял ее за подбородок, заставив смотреть на себя. — Поцелуй меня, — приказал он мягким, елейным голосом. Он накрыл ее губы своими, требуя от девушки взаимности, но вместо этого Джун отшатнулся, шипя от боли. Укусила. — Ах ты сука! Парень со всего размаху ударил Селену по лицу, и та, не устояв на ногах, упала. На ее щеке горел красный след, но она даже не пискнула. — Видимо, я тебе оставил слишком много свободы. — Джун грубо поднял Хэн с пола. — Но я хочу видеть страх в твоих глазах. Хочу знать, что ты понимаешь, что с тобой происходит. Бросив Селену на кровать, как какую-то тряпичную куклу, он навис над ней, ища ее взгляд. — Смотри на меня, когда я этого желаю! Девушка с трудом повернула голову. — Вот так, — довольно промурчал Джун. Склонившись, он начал покрывать поцелуями ее шею. Селена вздрагивала от каждого прикосновения. Ладони беспомощно сжимали покрывало. Она не могла сопротивляться, когда Джун снимал с нее одежду. Когда вел рукой по подтянутому животу. Когда грубо сжимал небольшую грудь. Раздвинув ее ноги, Джун плюнул себе на ладонь, смочил слюной член и резко вошел в девушку. Селена вскрикнула от боли. Из глаз покатились слезы. — Заткнись! — Вновь удар по лицу. Девушка послушно умокла. Джун, наращивая темп, сдавил рукой ее горло, полностью перекрыв кислород. — Больно? — с наигранным удивлением спросил он. — Ты же не девственница. Его резкие толчки приносили мучение. Селена, кусая губы, молчала, как было и приказано. Но внутри нее все вопило от ужаса. Истинные чувства она могла показывать только взглядом. И Джуну это доставляло удовольствие. Не мигая, он смотрел ей в глаза, видя в них страх и ненависть. — Как бы ты хотела, чтобы вместо меня тебя трахал он, так ведь? — Размашистый удар по лицу. — Я приказывал тебе полюбить меня, а не его! Ты должна хотеть только меня! Мечтать и думать только обо мне! От недостатка кислорода лицо Селены начало синеть, и Джун убрал руку. Девушка закашлялась, за что получила кулаком в живот. — Заткнись, тварь!». — Хватит! — глухо выдавил Занзас и пошатнулся. Моргнув, видение исчезло, и перед собой он увидел взрослую Селену, равнодушно попивающую вино. Ее, казалось, ничего не беспокоило. С неба лил дождь, но на них не попадало ни капли. Занзаса колотило от ярости и отвращения. Но уже не по отношению к Селене. Ни к какой из них. Он узнал то, о чем теперь хотел забыть. Невыносимо было наблюдать, как ей причиняли боль. — Ублюдок… — прорычал Занзас. — Убью. — Ты увидел цветочки, — спокойно произнесла девушка, разглядывая купол из пламени над головой. — Дальше было хуже. Каждый раз был хуже предыдущего. — Мне и этого достаточно. В горле пересохло: он залпом осушил стакан виски и даже не поморщился. Занзас, уперев руки в балюстраду, пытался унять бешеное сердцебиение. Стук стоял даже в ушах. Он чувствовал себя полным дураком, что не попытался сразу с ней поговорить, выслушать. Вместо этого начал глумиться, теша задетое эго. Каменные перила под ладонями раскалились, пошли трещинами. Селена, покосившись на них, забрала свой телефон и отступила на шаг. Как раз вовремя. Вложив весь гнев, Занзас уничтожил балюстраду, с грохотом развалившуюся на мелкие камешки. — Прости, — устало выдохнул он. Злость выедала все силы. — Да не страшно, не мой балкон. Занзас выпрямился и медленно повернулся к Селене. В алых глазах читалось сожаление. Девушка в миг стала серьезней. Ей еще не доводилось видеть босса Варии столь… разбитым. — Передо мной уже не надо извиняться. Для меня это давно в прошлом. — Нет. — Он покачал головой и подошел к Селене. — Надо. Девушка откровенно обомлела, когда Занзас провел ладонью по щеке и прижался лбом к ее лбу. — Меня не было рядом. — Чуть отстранившись, он мягко коснулся шрама на шее Селены. — Когда это случилось? — На вторую ночь после моего возвращения в Гонконг. — Значит, у меня меньше суток. Девушка поджала губы и кивнула, отступая на шаг. Занзас взял ее за руку, рассматривая пальцы. Селена следила за всеми его действиями и не переставала поражаться: откуда у этого жестокого человека вдруг взялось столько нежности? У Занзаса, которого она знала, напрочь отсутствовало какое-либо сердце. — Расскажи мне все, — вдруг попросил он.***
Настоящее. Особняк Триады. Гонконг. Я ворочалась в постели. Сон никак не шел. Все время крутило живот в предчувствии чего-то ужасного. На часах было начало четвертого утра. Пролежав еще минут пятнадцать, плюнула на попытки уснуть и встала. Подойдя к раковине, я умылась холодной водой и взглянула в зеркало. Лицо осунулось, заострились скулы, глаза будто впали, а под ними залегли глубокие тени. Эти полтора дня дались тяжело, еще и телефон надрывался от звонков ребят и Дино, но все они остались без ответа. Натянув спортивные штаны, я вышла из комнаты, тихо ступая по темному коридору. Тревога нарастала. Подойдя к окну, выглянула наружу, пытаясь убедиться, что мои переживания беспочвенны. Деревья и кусты размеренно покачивались от легкого ветра. Люди Триады патрулировали территорию. Вроде бы все спокойно, но кишки от этого не переставало вязать узлом. Чертыхнувшись, я поспешила к посту охраны. Меня не ожидали увидеть в столь ранний час. Мужчины, повскакивая со своих мест, привычно поклонились. — Босс, что-то случилось? — забеспокоился один. — Еще не знаю, — ответила я, подходя к мониторам. — Ничего подозрительного не заметили? — Нет, все тихо, — уверил второй. На их длинном столе были разложены карты. Стояли грязные чашки из-под кофе. Я осуждающе покосилась на подчиненных, и первый начал в спешке сгребать колоду со стола. Подвинув к экранам свободное кресло, я деловито уселась в него и уставилась на запись с камер. Мужчины удивленно переглянулись, но ничего не сказали. Просидела так, наверное, полчаса, и уже начала клевать носом, как заметила, что одна камера мигнула. Буквально на мгновение, но мне и этого хватило. — Левый верхний угол. Запись моргнула, — я указала пальцем на нужный прямоугольник. — Да нет, все в порядке. — Вы, наверное, задремали. — Нет, — настаивала я, почти носом утыкаясь в монитор. — Не задремала. По спине пробежал холодок. Волосы на затылке зашевелились. Я во все глаза таращилась на изображение темных кустов, и вдруг меня осенило: кадр повторялся! Переведя взгляд на соседнее окошко, заметила то же самое. — Запись зациклена! — вскрикнула я. Мужчины подорвались, увеличивая изображение. Я смотрела на них, ожидая подтверждения. Первый в ужасе обернулся и кивнул. — Они здесь. — Что прикажете? — Труби тревогу, а ты — кинь предупреждение всей Триаде и союзным семьям. Я уже направилась к выходу, как в спину прилетело тревожное: — Связь оборвана! А следом за этим во всем особняке погас свет. — Началось… — мрачно заключила я. Схватив со стола пистолет, я выбежала в холл и несколько раз пальнула в потолок, тем самым разбудив тех, кто сладко спал. За мной выскочили взъерошенные мужчины, кивнув, оба побежали в разные стороны, чтобы предупредить всех. Я же двинулась к выходу, сжимая в кармане штанов бумажного журавля. Сразу бросилось в глаза отсутствие людей, до этого патрулирующих территорию. Мертвая тишина давила на уши. Призвав Юйту, я двинулась вперёд. — Темно, как в заднице, — проворчала себе под нос. Вскинув руку, запустила вверх сгусток пламени. Поднявшись на достаточное расстояние, он взорвался и разлетелся в разные стороны, хоть как-то освещая периметр. Я всматривалась во мрак меж деревьев и заметила две человеческие фигуры. Отправив туда «светляка», увидела прибитых к деревьям парней: под ключицы были вбиты какие-то железки, по пиджакам струилась кровь, рты заткнуты. Из-под воротников рубашек выглядывали драконы Триады. Меня замутило. — Аша… — Призвав львицу, я, не дожидаясь врагов, велела ей принять форму алебарды. — Уничтожу… Юйту дернул ушами в сторону. Повернувшись в том направлении, куда указывал заяц, я взмахнула своим оружием, стреляя «лезвием» пламени. Послышались гортанные всхлипы и хруст срезанных деревьев. Откуда-то слева раздалась автоматная очередь, но Юйту выставил щит, и все пули отскочили от него. Я злобно хмыкнула: после будущего эти атаки казались смехотворными. Стрельба не прекращалась: кто-то из своих умудрился вылезти в окно и начать ответный обстрел. — Идиоты! Не высовываться! — Во всю силу легких закричала я, выставляя щит перед подчиненными. Метнувшись на полной скорости в кусты, я одним ударом рассекла и автомат, и человека, держащего его. Со спины набросились двое. Отбросив их, в одного метнула алебарду, пригвоздив к стволу дерева, а второго застрелила из пистолета, который все еще был при мне. Юйту добросовестно прикрывал тыл от обстрела. Оглушающие хлопки, казалось, были повсюду: яркие вспышки выстрелов короткими молниями пронзали темноту ночи. — Их до хреновой кучи! — зарычала я. Стрельба усилилась: мои люди повылезали кто-то из окон, кто-то вышел наружу. Раздались крики. Скрипнув зубами, я метнулась назад, пытаясь прикрыть тех, кого могла. Разрезала воздух пламенем из алебарды, стараясь выкосить как можно больше врагов. Деревья выли, падая на землю. Грохот заполнил все пространство вокруг. Вскоре прятаться корейцам стало некуда, и они отчаянно полезли в лоб. — Уходите в здание! — кричала я. — Мы вас не бросим! — слышалось в ответ. — Мне пули не страшны! Но я не прикрою вас всех! Назад! Слышите?! Это приказ! В левом крыле особняка что-то взорвалось. Стена огня взметнулась до самой крыши. — У них гранатомет! — Уводите людей! Живо! Там ребенок! — Я толкнула одного подчиненного в сторону входа. Сказав это, я создала под ногами трамплин и одним мощным прыжком добралась до ублюдка, проделавшего дыру в поместье. Взмах. Ручной гранатомет развалился пополам. Ударом ноги в челюсть я повалила корейца на спину и без тени сожаления воткнула лезвие в горло. Услышав чавканье, поморщилась. Темнота озарилась ярким светом. На краткий миг стало светло, как днем, а затем раздались еще два оглушающих взрыва. — Блядство! Боковая стена особняка была вся объята огнем. Скрипнув зубами, я поспешила к другим гранатометчикам, но, не успев добежать, услышала вдалеке шум от лопастей вертолета. — Твою мать… Твою мать! Вертушка была слишком далеко для моих атак. Матерясь, я развернулась и понеслась к зданию, запрыгивая на крышу. Выкачивая из себя все пламя, начала преобразовывать щит, окружая им весь особняк. Пот стекал по спине, заливал глаза. Дыхание сбилось. В ушах звенело. Мотнув головой, не позволяя себе ни минуту на отдых, я поспешила исполнить задуманное: вертолет уже был близко. Красные огоньки угрожающе мелькали во тьме. Серебряный купол полностью сформировался буквально за секунду до того, как в особняк выпустили ракеты. Мой щит, принимая на себя мощный удар, жалобно затрещал. Стиснув зубы, я продолжала удерживать защиту, постоянно вливая в нее пламя. Расслабься хоть на секунду — и все старания будут напрасны. Атака продолжалась: еще как минимум две ракеты влетели в щит. Я застонала. От отдачи меня чуть не отбросило назад, но Аша, своевольно превратившись обратно, помогла устоять на ногах, подставив свой могучий бок. С вертолета начали обстреливать из пулемета. Каждый выстрел отдавался болью во всем теле. Из носа хлынула кровь. Рухнув на колени, я продолжала держать руки поднятыми, сдерживая нескончаемую атаку, но силы уже были на пределе. В глазах темнело. Тошнило. Спасительная вспышка света: кто-то из подчиненных, наконец, сбил вертолет. Не было больше нужды сдерживать купол. Выдохнув, я опустила руки и ничком рухнула на жесткую черепицу. Некоторые моменты после помнила обрывочно: Аша, тычась мордой в плечо, пыталась пролезть под меня; снова шум от лопастей вертолета; взрывы. Потом чувство падения. Я закашлялась, пытаясь принять сидячее положение. В голове стоял звон. Во рту ощущался привкус крови. Нестерпимая вонь гари, повсюду был дым: в горле адски першило. Перевернувшись, попыталась встать на ноги. Я подняла голову, с трудом разлепив веки. В глаза заливалась кровь из ссадины на лбу. Огонь. Все в огне. Крыша вместе со мной провалилась на нижний этаж. Искрилась проводка. Кто-то кричал. Слышалась нескончаемая стрельба. Юйту испуганно метался вокруг. Аша глухо рычала. Я, покачиваясь, поднялась на ноги. Огляделась: вокруг был самый настоящий ад. Спрыгнув на пол, я поплелась по коридору, постоянно уворачиваясь от падающих на голову горящих досок. Услышав призыв о помощи где-то поблизости, побежала на голос: какого-то парня придавило балкой. Используя последние резервы пламени, я скинула ее и помогла подняться пострадавшему. Узнала в нем Сан Цзу — перспективный молодой человек, который был под руководством Юн. — Идти сможешь? — спросила я, разглядывая его. — Да, — он поморщился, держась за окровавленный бок. — Спасибо, вы мне жизнь спасли. — Рано об этом говорить… — мрачно заключила я. — Мы можем и до утра не дожить. Он попытался рассмеяться, но зашипел от боли. — Надо выйти наружу, — предложил парень. — Иначе задохнемся. Аша вела нас через стену дыма: мы же совершенно ничего не видели. Приходилось затыкать носы одеждой и пригибаться так низко, насколько позволяли раны. Иногда мне приходилось использовать пламя, чтобы расчистить дорогу. Кое-как мы достигли второго этажа. Здесь дыма было меньше, но вот огня — в разы больше. Я моментально покрылась испариной. Стало невыносимо жарко. — Мы не пройдем, — я пыталась перекричать рев пламени. — Надо прыгать. — Внизу кто-то есть! — в ответ прокричал Сан Цзу. Я перегнулась через чудом уцелевшие перила и увидела на первом этаже мужчину. Прищурившись, узнала Юн. Кажется, он находился без сознания. — Лестница обвалилась! Мы не попадем к нему! — Ты — нет. Ты выйдешь через окно, а я спущусь. Потолок заскрипел. По всей его длине образовалась трещина: обгоревшая конструкция не выдерживала веса третьего этажа и крыши. Я выругалась, отскакивая от обвалившегося здорового куска камня. Лицо обсыпало мелким крошевом и пеплом. — Живо! — я подталкивала парня к окну. Стекла в раме уже не было: лопнуло. Не слушая никаких возражений, пнула Сан Цзу, и тот, вскрикнув, полетел вниз, угодив в густые заросли. Убедившись, что он цел, я вернулась к разрушенной лестнице и спрыгнула на первый этаж, мягко приземлившись на раскуроченный диван. Львица не отходила ни на шаг. С улицы доносились неутихающие выстрелы. Совершенно непонятно, кто одерживал победу. — Юн! Юн! — хлыстала я по щекам советника. — Юн! Приди же в себя! Мужчина поморщился и открыл глаза. Я помогла ему сесть, осматривая на наличие ран: прострелено плечо, сломана рука, разбита голова. — Селена, Хоуджин внизу. Надо вытащить его. Ли пытался подняться на ноги. Я взглянула на заваленный проход, ведущий на цокольный этаж. Подвал был обустроен специально для тренировок, так что он крепче, чем остальное здание. Вновь осмотрев советника, я понимала, что он не дойдет до сына. Не в его состоянии. Дыма становилось больше, а дышать труднее. Огонь пожирал весь кислород. С потолка то и дело падали камни и даже черепица обвалившейся крыши. Горели мебель, деревянные перила второго этажа. По помещению летали горящие клочки бумаги и ткани. Стоял громкий треск и скрежет. Нужно было спешить, иначе два верхних этажа рухнут на голову. Не говоря ни слова, я бросила Юн и взмахом руки откинула весь завал от прохода. — Я вернусь за ним, — крикнула, не оборачиваясь. Нырнув в темноту, я зажгла пламя на руке и стала осторожно спускаться, прикрывая рот и нос собственной майкой. Аша умчалась вперед, искать выживших. К моему ужасу времени на поиски ушло больше, чем предполагалось: огонь добрался и до подвального помещения. Я услышала громкий рык и перешла на бег, стараясь не замечать колющую боль в спине. Хоуджин, испуганный и дрожащий, забился в самый угол огромного зала. Перед шестилетним пацаном лежал труп, наполовину раздавленный от упавшей сверху бетонной плиты. Джин закрывал уши руками и в ужасе смотрел на лужу крови. Я подбежала к нему и подняла на руки. — Сестренка… — плаксиво протянул он, цепляясь за меня. — Все хорошо, теперь ты в безопасности, — попыталась успокоить ребенка я, но сама не верила в собственные слова. Здание задрожало. Завыло. Со всех сторон трескались стены. Юйту в панике заметался на плече, царапая маленькими коготками кожу. Аша утробно зарычала, прижав уши к голове. Она неотрывно смотрела на дверь, и тут меня осенило: парень, который пытался меня застрелить вчера утром, тоже находился здесь. Не раздумывая, я вынесла ее ударом ноги. В темном помещении, уткнувшись в свои колени, сидел неудавшийся убийца. Лицо он закрывал кофтой. Завидев меня, он медленно поднялся. — Да ладно тебе... — взмолилась я, понимая, что желание убить у него никуда не испарилось. Отвернувшись, побежала прочь. Но, как и предполагалось, парень бросился следом. Хоуджин протяжно закричал, предупреждая об опасности. Я крепче прижала его к себе, силясь не споткнуться о спортивный инвентарь и части обвалившегося потолка. Обогнув горящую непонятную кучу книг, услышала за спиной грозный рев и после крик. Даже оборачиваться не стала, подозревая, что это Аша набросилась на преследователя. Я почти добежала до спасительной лестницы, как особняк сотрясся от нового взрыва. Пол ушел из-под ног. Меня швырнуло в стену — плечо взорвалось от боли. Сверху посыпалась побелка, на пол упало что-то тяжелое и металлическое. Палец на правой руке налился теплом — Аша вернулась в кольцо. Я, пытаясь не удариться в панику, поспешила подняться наверх. Но и на первом этаже меня не ждало ничего хорошего: прямо за спиной начал обваливаться потолок. Меня обуял ужас. Перехватив поудобнее Джина, я преодолела последние ступеньки и прыгнула вперед, приземлившись на бок. Проход в подвал обвалился. Юн был все еще здесь, но в полуобморочном состоянии. Выход из особняка завален деревянными балками свалившейся крыши. Все кругом в огне, и бежать было некуда. Хоуджин спрыгнул с моих рук и побежал к отцу. Ли, вздрогнув, пришел в себя и тут же прижал сына к груди. А я все продолжала лежать, совершенно не зная, что делать. Юйту тоже исчез: у него закончились силы в тот самый момент, когда нас чуть не придавил потолок. Кое-как сев на колени, задыхаясь, я подползла к внешнему советнику. — Я почти без сил, но постараюсь сделать нам выход, правда нужно будет бежать со всех ног: разрушив несущую стену, есть риск лишить особняк последней поддержки. В подтверждение моих слов шаткая конструкция начала проседать. Сверху падали глыбы камня, арматура, мебель, щепки. Время словно замедлилось. Краем глаза я видела, как Юн закрыл собой сына, словно это как-то могло уберечь их. Сил у меня оставалось критическое количество, но выхода не было. Я выставила щит, пытаясь закрыть нас от обвала. Вот только из-за дикой слабости он треснул после второго попадания по нему. В ногу, будто нож в масло, вошла железка, сверху придавливаемая внушительным куском потолка. Я взвыла от боли, откидываясь на спину. — Селена! Перед глазами возникли яркие пятна: сверху сыпались горящие деревяшки. Я согнулась, пытаясь увернуться, но меня пригвоздило к полу, словно бабочку иголкой. Закрыв голову руками, почувствовала, как обожгло плечо. Чертовски больно. — Селена! — Юн снова попытался докричаться. Я открыла глаза, увидев мужчину в нескольких метрах от себя. Он держал рвущегося ко мне Хоуджина, а за их спиной было спасение — упавший потолок проделал в стене достаточного размеру дыру, чтобы вылезти. Только вот горящий завал никуда не делся. Теперь передо мной стоял выбор: спасти их или себя. Ответ был очевиден. Я приподнялась насколько смогла, терпя дичайшую боль. Сорвала с шеи настоящее кольцо Триады и швырнула его Юн. Он, поймав его, в ужасе посмотрел сначала на него, а потом на меня. Советник догадался о моем плане. — Нет! Не смей! Селена! Вытаскивай себя, мы что-нибудь придумаем! На его слова разрушающися особняк отреагировал сомнительной шуткой: он вновь сотрясся до самого основания. Все больше огня хлынуло на этаж. Он буквально лился сверху. Облизывал на ладан дышащие стены. Ревел, пожирал все, чего касался. Глядя на внешнего советника, я улыбнулась и протянула руку. Ладонь замерцала слабеньким пламенем луны — все, что у меня осталось. Один взмах, и за их спинами расчистился проход. И, как и ожидалось, это нарушило равновесие здания. Выпихнув замявшегося Юн с сыном, я наблюдала, как они, целые и невредимые, вылетели на мягкую траву. На улице уже светило солнце, освещая пожухлую от дыма траву. Внешнему советнику моментально помогли подняться с земли. Я услышала какие-то крики, расслышала свое имя. Оставалось верить, что к этому моменту люди Джопок были уничтожены. Иначе все мои старания прошли даром. Откинувшись на спину, я смотрела на огненный потолок, пытаясь абстрагироваться от боли в бедре. Глаза наполнились слезами. Из груди невольно вырвался панический смех. Я не перестала смеяться даже, когда рядом со мной рухнул столб, удерживающий весь балкон второго этажа. Он, к слову, тоже начал разрушаться, потеряв поддержку. Дым наполнял легкие, теперь вместе со смехом вырывался и кашель. Сознание медленно, слишком медленно начало гаснуть.***
Черный, густой дым поднимался столбом в небо. Его было видно за десятки километров. У дороги, ведущей к особняку Триады стояли спец техника и машины полиции, но они опасались проехать: стрельба все еще не стихала, а где-то вдалеке шумела вертушка. Босс Варии ринулся туда. Занзас палил по всем, кто наставлял на него оружие. Без разбору, свой — чужой. Он не различал где китайцы, а где корейцы. Считал, что люди Селены его знали в лицо и нападать бы не стали. С боем прорываясь к охваченному огнем особняку, Занзас уничтожил вертолет, обстреливавший еще чудом стоящее здание. Кругом на земле лежали десятки трупов. Джопок. Триада. Где-то на заднем дворе велась перестрелка, и Занзас приказал Скуало и Луссурии, единственным кого взял с собой, идти туда. При приближении к особняку Занзаса встретили трое азиатов. Их лица, перепачканные в крови, вытянулись от удивления. — Вария? — выдохнул один, не веря своим глазам. — Где она? — только лишь спросил Занзас. — Босс?.. — китаец растерялся. — Мы ее потеряли после того, как она вместе с крышей провалилась вниз… Занзас взбешенно выругался, окончательно теряя самообладание. Троица испуганно шуганулась от него, предпочитая общество врага, нежели неадекватного союзника. От них хоть знаешь, чего ждать. Выстрелив в еще шевелившегося корейца, Занзас перешагнул тело и поспешил к особняку. Дикий жар ощущался даже на расстоянии. На выбритых висках выступили капельки пота. Сердце у босса Варии бешено колотилось от злости и волнения. Он страшился того, что мог опоздать из-за чертовой базуки клана Бовино. Даже знание о будущем, где Селена жива, не успокаивало. На Занзаса из-за дерева выскочил рехнувшийся кореец. С кинжалом. На босса Варии. Зловеще усмехнувшись, мужчина с легкостью отклонил нацеленный в грудь металл, сжал огромной ладонью лицо нерадивого азиата и с силой впечатал затылком в дерево. Занзас почувствовал, как череп под его ладонью хрустнул, и рассмеялся от удовольствия. Отбросив бездыханное тело, он брезгливо отряхнул окровавленную ладонь. Заметив, как покачнулся особняк, кровожадная улыбка сошла с лица Занзаса. В следующий миг с первого этажа вылетел какой-то мужик с ребенком. Немногочисленные уцелевшие китайцы ринулись к нему: — Советник! — Живой! Этих двоих подняли с земли и помогли отойти от разрушающегося здания. Занзас поспешил к ним. Внешний советник, увидев приближение босса Варии, глухо просипел: — Селена внутри. Она не выберется без помощи... Там сейчас все рухнет. — Где? — Занзас подошел буквально вплотную. Его обдало запахом гари, крови и пота. — Где именно? — В метрах пяти от этой дыры. Прямо у лестницы на нижний этаж. Ты же был там, понял где? Занзас понял. Не теряя больше ни секунды, он побежал внутрь. — Врой! Долбоеб! — послышалось в спину. — Ты там сдохнешь нахуй! Но ему было все равно на опасность. Для него существовала лишь одна цель: вытащить из этого горящего дерьма Селену. Черта с два они сдохнут там. Выставив перед собой китель, Занзас нырнул сквозь горящую в стене дыру. Легкие моментально заполнились дымом, а глаза заслезились. Откинув в сторону объятую пламенем куртку, он огляделся. Вокруг царил хаос. Разруха. Все было в огне. Видимость нулевая. Закашлявшись, Занзас двинулся вперед. Пройдя пару шагов, он услышал тихий стон. А затем Занзас увидел ее. Наполовину под здоровенным куском плиты. Рядом валялся когда-то резной, деревянный столб с изображением дракона, пламя с которого почти касалось правого плеча девушки. На миг у Занзаса все похолодело внутри, и он бросился к ней, загораживаясь руками от огня. Первым делом босс Варии отбросил тяжеленный столб: выброс адреналина в кровь добавил силы. — А вот и галлюцинации… — прошептала Селена. — И почему сразу ты?.. — Тебя не глючит, — он не сдержался и хмыкнул. — Я тут. — Глюк бы так и сказал, — слабо запротестовала она, вновь закрывая глаза. Понимая, что времени почти нет, Занзас сосредоточился на здоровенном куске камня. Нахмурившись, он зажег в руке пламя и, прикинув силу, ювелирно разрушил плиту пополам, не задев при этом Селену. Осталась малая часть, которую скинуть — проще простого, но девушка простонала от боли и заметалась, стоило Занзасу чуть приподнять "пресс". Босс Варии придавил свободной рукой Селену, пытаясь удержать на месте. Оказалось, в бедро вошла железка, крови почти не было, поэтому Занзас и не заметил. Он выругался, не имея возможности узнать, насколько глубоко она засела. Выхода, только, не было: нужно ее вытаскивать. Срочно. — Потерпи… — Занзас покрепче ухватился за камень. — Будет больно. Очень. — Нет, стой! Она в ужасе взглянула на Занзаса, осознав, что он ей не мерещится и прямо сейчас собирается поднять придавившую ее плиту, и заодно выдернуть арматуру из ноги. Разрушавшийся особняк только подгонял действия босса Варии. Сцепив зубы, он просунул под кусок потолка руки, и начал медленно его поднимать, скрепя зубами от натуги. Железка начала выходить из ноги, и каждый миллиметр отдавался Селене адской болью. Девушка захлебнулась в собственном крике. Из глаз брызнули слезы. Вены на шее и висках вздулись, словно вот-вот лопнут. — Еще немного… — Было неясно, кого Занзас пытался подбодрить: себя или девушку. Когда арматура полностью вышла из ноги, босс Варии снял с шеи галстук и наложил жгут поверх раны — черт знает, насколько глубокой, но стоило перестраховаться. Девушка находилась в полуобморочном состоянии. Сказались и дым, которым она дышала достаточно долгое время, и дикая боль. Выругавшись, Занзас поднял Селену, вынес своим пламенем к чертям собачьим внушительную часть фасадной стены и на всей скорости вылетел наружу. Особняк, потеряв устойчивость, за пару секунд сложился внутрь, как карточный домик. Занзас прижал к себе Селену, закрывая ее от клубов пыли и пепла. Горящие щепки разлетелись по округе, кое-где подпалив траву. Их обступили со всех сторон, пока Занзас не рявкнул, чтобы не мешались. Он порвал штанину и принялся рассматривать кровоточащую рану девушки. Выдохнул: не глубокая, но заживать будет долго и больно. Какой-то мужик сунул ему буквально под нос оторванный рукав рубашки, и Занзас, не говоря ни слова, крепко перевязал ногу. Селена поморщилась, приходя в себя. Свежий воздух быстро отрезвил голову. — Нога немеет… — пожаловалась она, пытаясь дотянуться здоровой рукой до тряпки, сдавливающей бедро. Занзас ударил ее по ладони, и девушка перестала мешать. — Где Юн? — Селена разлепила веки и начала крутить головой, в поисках советника. — Босс, ему оказывают первую помощь. — К ней склонился тот самый мужик, чей рукав сейчас стягивал ее ногу. — Я могу чем-то помочь? — Погибло много?.. — голос был осипший и девушка прокашлялась. — Меньше, чем могло бы, не выставь вы защиту вокруг особняка, — отозвался китаец, стараясь сгладить углы. Услышав это, Занзас заинтересованно приподнял бровь, завязывая узел. Рукав рубашки уже пропитался кровью. — Не юли, — сурово бросила девушка и ойкнула от боли. — Подсчеты пока ведутся… Сейчас мы точно знаем о тридцати двух погибших. Следом девушка выдала такой забористый мат, что Занзас заслушался и непроизвольно хмыкнул, хоть половину на китайском и не разобрал. Селена остановилась на середине слова и взглянула на того, кто ей оказывал первую помощь. На лице отразилось сильнейшее удивление. — Занзас? — выдохнула она, разглядывая, как босс Варии делает ей перевязку. — Так мне не почудилось?.. Не отвечая на очевидно риторический вопрос, он осмотрел ожог на ее плече. Небольшое, размером с его ладонь, покраснение. Чуть позже, возможно, образуются волдыри, но несерьезно. Занзасу сразу стало спокойнее, а Селене, продолжающей на него пялиться, явно нет. Удивление в серых глазах сменилось подозрительностью. — Уже можно благодарить, — заметил он. — Благодарю, — без особого энтузиазма отозвалась она. — Что ты тут делаешь? Занзас выразительно уставился сначала ей на бедро, а потом оглянулся на догорающий особняк. — Ну, даже не знаю, — наигранно протянул он. — Спасаю одну девицу, которая постоянно влипает в дерьмо? Она шутку явно не оценила и попыталась сесть, отвергая его помощь. — Нет. Ты должен был находиться уже на подлете к Гонконгу, когда мы сообщили о нападении. Сюда даже со второй ближайшей базы в Пекине не добрались. — Селена покосилась на подошедших Скуало и Луссурию. С меча Суперби стекала на траву кровь. — Так что ты тут делаешь? Не мог же ты заранее… — Именно заранее и узнал, — перебил Занзас. — Впрочем, похуй. — Она не стала слушать дальнейшие объяснения. — Не до этого сейчас. Мне нужно к Юн. Последнее она уже адресовала все тому же мужику и попросила помочь подняться на ноги. Занзас раздраженно наблюдал, как Селена, сильно прихрамывая и опираясь на плечо китайца, доковыляла до внешнего советника, рухнув на траву возле него. О чем они говорили — не слышал, да и вряд ли бы много понял. Тараторили как две склочные бабы на рынке. Занзас уже собирался подняться, как на него налетел какой-то ребенок с удушающими объятиями. Такого поворота босс Варии совершенно не ожидал, и первые секунды сидел, почти не шевелясь. Скуало с Луссурией никогда не видели, чтобы у Занзаса от удивления глаза на лоб лезли. Выглядело это даже забавно. — Чтобы другие не говорили, знай, что ты — хороший. — Пацан отстранился. — Ты спас сестренку. Договорив, он убежал, оставив Занзаса в абсолютном замешательстве прожигать перед собой пространство ошалелым взглядом. — Это че сейчас было? — выпалил босс Варии, ни к кому не обращаясь.***
Меня и других сильно раненных определили в госпиталь, который уже десятки лет скрытно работал на Триаду. У многих врачей и медсестер, работающих тут, под врачебными халатами можно найти по татуировке с драконом. Вокруг больницы и в ближайшем округе выставили охрану. Оставалось лишь надеяться, что Джопок не рискнут нападать снова, особенно в городе. Если, конечно, у них еще было кого посылать. Потерь они понесли гораздо больше: как людей, так и техники. Сейчас завал, когда-то бывший большим поместьем, тушили. Из-под обломков планировалось достать погибших и похоронить. А только после этого нанести ответный удар. Я же считала, что будет слишком поздно и действовать нужно сразу. Я, поджав губы, опустила жалюзи, и, прихрамывая, забралась на больничную койку. Нога болела даже после обезболивающих, но уже терпимо. Рану промыли, наложили швы и наказали беречь. Ожог тоже обработали и перемотали бинтами, смоченными в разбавленном водой йоде. Он беспокоил больше. Еще и температура поднялась. В остальном самочувствие относительно хорошее. На прикроватной тумбочке стояли стакан с молоком и внушительного размера графин с водой. Все это было желательно выпить, но в меня ничего не лезло: нервозная тошнота. В коридоре послышались возмущенные крики, возня. Я насторожилась и потянулась к пистолету. Дверь открылась, на пороге показался Занзас, отмахиваясь от назойливой медсестры. Я убрала руку с оружия и расслабилась настолько, насколько возможно в присутствии этого человека. — Ей нужен отдых, — продолжала настаивать девушка, цепляясь за рукав Занзаса. Мужеству сотрудницы больницы можно было позавидовать: она стоически перенесла угрозы в ее адрес, хоть и заметно побледнела. — Все в порядке, — устало выдохнула я. — Пусть войдет. Медсестра, поклонившись, вышла из палаты, оставив нас наедине. С минуту Занзас буравил меня тяжелым взглядом, а затем достал из кармана штанов какую-то бумажку заляпанную кровью. Взяв ее в руки, я поняла, что это журавлик, сделанный для меня сыном. — Выпал, когда я тебя вытаскивал из-под плиты, — ответил он на мой немой вопрос. Благодарность застряла на языке, и я промолчала, скованно пытаясь стереть с бумаги засохшую кровь. Ничего не получалось. Занзас уселся на бежевый диван, наблюдая за моими никчемными потугами. Атмосфера была, мягко говоря, угнетающей. Он не сводил с меня взгляда, а я делала вид, что этого не замечала. В итоге первым не выдержал Занзас: — Я был в будущем, — произнес он так, будто это что-то обыденное. — Правда? — спросила я без всякого интереса. — Не делай вид, что тебе все равно, — тут же окрысился он. — Я устала. Что ты хочешь от меня? Он недовольно дернул уголком губ. Я внимательно посмотрела на Занзаса, и заметила, что с правой стороны у него опалены волосы. Мне немного стало совестно из-за своего равнодушия. Совсем чуть-чуть. — Я пытаюсь с тобой поговорить. Нормально. Занзас с трудом подавлял раздражение. — Ладно, — согласилась я. — Давай поговорим. Нормально. — В будущем встретил тебя. — Я кивнула, намекая, что жду продолжения. — Много узнал о… — Он шумно втянул носом воздух. — Скажи, почему ты сразу не рассказала о том, что этот ублюдок с тобой делал? Мне будто ведро льда за пазуху высыпали. Я дернулась и замерла, забыв как дышать. В памяти пронеслись фрагменты о Джуне и его… развлечениях со мной. Меня перекосило. Я так старалась забыть об этом, и это получалось, когда сосредотачивала все мысли на том, как уничтожу эту гниду и весь его клан. И сейчас Занзас словно таз с дерьмом на мою голову опрокинул. Собравшись с духом, я ответила: — Как ты себе это представляешь? О, привет, Занзас. Прикинь, что узнала: я на самом деле три года была под управлением Джопок, и сынишка главы периодически жестко трахал меня и избивал. Ах, да, и тебя я на самом деле не люблю — это все коварные планы корейцев, чтобы подобраться к тебе и убрать в нужный момент. Так, что ли? — Хотя бы и так, — взбешенно рыкнул он, но тут же себя одернул и успокоился. — И ты бы поверил, ага. — Я фыркнула. — Ты бы видел свое перекошенное лицо в аэропорту. Я все ждала, когда ты по самолету пальнешь. Даже в режим посмертной воли вошла, чтобы щит выставить. — Я собирался, — признался он. — Разнес взлетную полосу в итоге. — Большое спасибо, что не нас. Мы замолчали, напряженно глядя в разные стороны. Занзас нервно дергал ногой, а потом неожиданно признался: — Я и правда не верил, пока ты, другая ты, не показала свои воспоминания. — Понравилось? — слишком грубо бросила я. Он метнул в меня взбешенный взгляд. Я ответила ему тем же. Мы долго могли так друг друга буравить, но что-то в Занзасе изменилось. Толстый панцирь дал трещину. Смягчив нрав, он провел ладонью по лицу, словно пытался стереть с него всю усталость. — Ты вся в шрамах была, — продолжил он тихо рассказывать. — Не было двух пальцев. Триады там не существовало уже. И отца ты не спасла. — Вот как… Большего я не смогла произнести: к горлу подступил колючий ком. Дышать сразу стало трудно, словно легкие сжались. Чтобы хоть как-то отвлечься, я снова начала скрести засохшую кровь с оригами. Занзас наблюдал за мной, чуть склонив голову. На лице у него застыла маска беспокойства. Слегка хмурясь, он вдруг подался вперед: — Она мне все рассказала. Как все исправить. — Его красноречивый взгляд застыл на журавлике. — Как видишь — пальцы у тебя все еще на месте. После этих слов я рассмеялась, но из-за пролившихся слез — смех вышел уж совсем печальным. Тут Занзас поднялся с дивана и направился к выходу. Я подалась вперед, и, неожиданно для себя, выпалила: — Подожди! — Я не собираюсь тебя оставлять. — Он посмотрел на меня через плечо и улыбнулся. — Мусор звонит. Наверное, уже нашли твоего папашу в Германии.