Нет прощения тому, что ты сделал – Я иду за тобой, и я жажду крови. Ты – лжец, ты – вор, Избавь меня от сомнительного удовольствия пребывать в твоей компании. © Escape The Fate — Just a Memory.
Открыв глаза, я не поняла, где находилась. Мало того, что помещение мне было совершенно незнакомо, так еще все вверх тормашками. Какие-то синие обои, заправленная темно-серым покрывалом постель, потертый и исцарапанный дощатый потолок, который на самом деле оказался полом. Спросонья до меня не сразу дошло, что я свесила голову с пружинистого дивана. Потерпела неудачу, когда хотела приподняться. В затылке и шее отдалось тупой болью от напряжения и пришлось оставить попытки выпрямиться. Мои ноги запутались в пледе, и, стараясь вылезти из него, я шлепнулась на пол, словно грузная русалка. — Вот это меня отрубило, — протянула я, вытирая ладонью мокрую от слюны щеку. Я приподнялась на локтях, ленивыми движениями выбираясь из плена шерстяного покрывала и откидывая его в сторону. Тупым взглядом уставилась на дырку в черном носке, откуда торчал большой палец, прекрасно помня о том, что утром надевала целые. Тяжело вздохнув, я прикрыла глаза и поняла, что совершенно не выспалась. Голова противно гудела, и ломило виски. Я устало откинулась на спину, разглядывая белый потолок. Стала прокручивать в памяти весь вчерашний вечер, чтобы понять, где я находилась. Денек был довольно насыщенным, надо сказать. Последнее, что я запомнила — прикосновение холодной ладони к своему лицу. Я тут же подскочила, словно ужаленная, и стала лазить по своим карманам в поисках телефона. Сотовый отыскался быстро, и что самое странное — он был даже не поцарапан после стычки с людьми Эрнеста. Я поднялась на ватные ноги и, слегка пошатываясь, стала обходить квартиру, в которой находилась. Вслушиваясь в монотонные гудки, заглянула в полупустой холодильник. Чисто холостяцкий набор: плошка недоеденного риса, сосиски, яйца и пиво. Я взяла в руки холодную банку, скептически осмотрела ее, повертела в руке и поставила обратно. Хаято, которому я и пыталась дозвониться, сбросил. Я удивленно уставилась на дисплей и недовольно фыркнула. Сделав еще пару звонков, которые заканчивались точно так же, я плюнула и позвонила брату. — Сэл?.. — голос Тсуны был удивленно-испуганным, словно я звонила с того света. — Ты где? — Н-да, я тоже самое хотела спросить у тебя. Я звучно зевнула, усмехнулась и заглянула в небольшую ванную комнату. На раковине стоял стаканчик, из которого торчали оранжевая зубная щетка, бритва и тюбик с зубной пастой. На кране с белым налетом висела зеленая мочалка, а чуть в стороне покоился кусок мыла. Я покачала головой и вышла. — В смысле? Сэл, где ты была всю ночь? Мы видели, что кто-то из нас прошел испытание лунного аркобалено… — Мы с Хаято поздно вечером прошли испытание, после которого я вырубилась. И вот я нахожусь где-то, но не знаю где. Поняла одно: тут живет парень, что совершенно не умеет готовить и моется мылом. — Тсуна задумчиво промычал в ответ, а я стала просматривать стеллаж с книгами — У него куча энциклопедий про НЛО и подобной чепухе. — А-а… Ты у Гокудеры, — тут же ответил брат. — А он чистюля. — Я провела пальцем по полке, убеждаясь в отсутствии пыли на ней. — Кстати, он сбрасывает мои звонки, не мог бы ты ему позвонить и узнать, куда он пропал, и почему я проснулась на его диване?.. Хаято вернулся буквально через несколько минут после того, как я сбросила звонок. Он смерил меня мрачным взглядом и захлопнул дверь, снимая и отставляя в сторону свои пыльные кеды. Я скрестила руки на груди и села на подлокотник дивана, напряженно следя за каждым действием друга. Гокудера выглядел таким же уставшим, как и я. Видимо, и для него вчерашний вечер выдался чересчур утомительным. Хаято сунул руку в карман джинсов, что-то оттуда достал, и в следующее мгновение мне в руки летело кольцо Вонголы. — Спасибо. — Я поймала бесценную вещь, сжала ее в кулаке и, выдержав паузу, спросила: — Почему я у тебя дома? Гокудера поморщился, снимая с себя олимпийку, краем глаза взглянул на меня, тяжко выдохнул и повесил одежду на спинку кресла. Было понятно, что он и сам не шибко рад моему присутствию. — Ты вырубилась так, что я тебя не смог разбудить, — сказал Хаято. — Я и сам слишком вымотался вчера, так что сумел дотащить тебя лишь до своего дома. — Он плюхнулся в кресло, прикрывая глаза. — Ты много весишь для своего роста. Сядь на диету. — Что, чуть пупок наружу не вылез, дрищ? — озлобилась я. — Припоминаю, что ты спокойно меня на руках нес, когда меня… наркотой накачали. — Да из тебя тогда столько крови вытекло… — он резко умолк и недовольно вытаращился на меня. — Дрищ? С какого перепуга я дрищ? — Да у меня бицуха побольше твоей будет, вот и жалуешься на то, что я тяжелая. — Я фыркнула от смеха, наблюдая за перекошенным от злости лицом Гокудеры. — Нет, ну серьезно, что ты ожидал от девушки, что всю жизнь тренируется? Да я бедрами орехи колоть могу. Наверное. Не пробовала еще. Я и правда в упражнениях уделяла больше времени именно ногам, чтобы увеличить силу удара. Поэтому и не носила юбки или платья — сильно накачаны икроножные мышцы и сами бедра, что, собственно, у девушек смотрится некрасиво. К тому же, все колени в шрамах — асфальтовая болезнь, преследовавшая меня с самого детства. Хаято мрачно молчал, уставшим взглядом прожигая пол перед собой, временами потирая левое предплечье. Я почувствовала себя немного некомфортно в этой тишине и встала с насиженного места, направляясь в ванную. Пару раз сполоснула теплой водой лицо и, глядя на себя в зеркало, коснулась кончиками пальцев пореза на щеке. Он был не глубоким, но шрам должен остаться. Я досадно цокнула языком, резким движением закрутила ручки крана и вышла из помещения. Шрамы — это то, чего я не хотела почти так же сильно, как пересечься еще хоть раз с Джуном. Вернувшись в комнату, я обнаружила уснувшего в кресле Гокудеру. Мне и самой страшно хотелось спать, тело ломило от слабости. Подавляя желание улечься обратно на диван, я тихо прошла мимо сопящего Хаято, сняла со спинки стула свою испорченную куртку и выскользнула за дверь. На холоде меня отчего-то разморило гораздо сильнее, и я, борясь со сном, шла зигзагами, словно выпила не одну бутылку сакэ. Люди провожали меня неприятными косыми взглядами, бросая мне вслед нелицеприятные фразы, на которые я плевать хотела. Желание спать перекрывало абсолютно все: голод, стыд и вечные мысли о Занзасе. Я еле сдерживала себя от того, чтобы не лечь прямо на лавочку, но здравый смысл был все еще со мной. На одной присущей мне фамильной упертости передвигала свою уставшую тушку по улицам Намимори до самого дома, на пороге которого я столкнулась с Наной. — Тетя… — протянула я, не давая женщине заговорить первой, — умираю, как хочу спать… очень хочу… Извинившись, я пошатываясь, прошла в дом и, скинув тяжелые ботинки, стала подниматься по лестнице, словно покоряла Эверест. Ноги были ватные и очень неохотно подчинялись мне. Я открыла дверь в свою комнату и рухнула на кровать лицом вниз, даже не потрудившись снять с себя хотя бы куртку. Снился мне Занзас. Была темная летняя ночь, тишину которой нарушала лишь трель цикад, эхом отражающаяся от стволов высоких сосен. Занзас курил на балконе поместья Девятого, облокачиваясь на резные перила. Пепел, что он стряхивал с сигареты в пустую пепельницу, прилипал к мокрым стеклянным стенкам и темнел. Стоя ко мне спиной, он выдыхал густой дым, сизым облаком уносящийся в сторону ветром. Занзас был одет в обычный строгий костюм, а в его волосах отсутствовали привычные яркие перья. — Не знала, что ты куришь, — произнесла я. Выходя на балкон под покров ночи, мне казалось, что я ступаю по нагретому солнцем песку, хотя под ногами находился обычный пол. Занзас обернулся на мой голос, и я увидела, что с его лица пропали темные ожоги, а взгляд алых глаз был не столь холоден. Галстук, завязанный по всем традициям, черный дорогой костюм, пиджак которого застегнут на все пуговицы. Очень странно видеть его таким… обычным, спокойным, словно это и не Занзас вовсе. Он выглядел моложе, что-то подростковое проскальзывало в нем. Я встала рядом, разглядывая мутное, темное небо, на котором не было ни луны, ни звезд, ни облаков. Пустой купол, полный непроглядного мрака, от вида которого бросало в дрожь. В воздухе ощущался какой-то пряный аромат, совсем не свойственный для запаха ночи. Занзас потушил сигарету и взглянул на меня. — Ты так и будешь молчать? — обратился он ко мне, барабаня пальцами по перилам. — А что я должна говорить? Ветер, которого я не ощущала, колыхнул мои седые, как пепел, длинные волосы и они легкой паутинкой разметались по плечам и лицу. Занзас заправил прядь мне за ухо, а когда он убрал руку, то на его пальце восседала хрустальная бабочка. Он с интересом разглядывал ее причудливые крылья, а затем с силой дунул на насекомое, которое светилось изнутри лунным пламенем. Мотылек рассыпался с характерным звуком, и его крупицы ветром отнесло к деревьям. Я с замиранием сердца наблюдала за белыми огоньками, пока вдалеке не загорелся лес. Меня это не насторожило, словно все так и должно происходить, а Занзас слабо улыбнулся, наслаждаясь зрелищем. Треск дерева и шелест листьев заглушил песнь цикад. Совершенно неуправляемое пламя яростным потоком поглощало всю зелень вокруг поместья. Я сделала шаг назад, заходя за спину с упоением наблюдавшего за огнем Занзаса. — Страшно? — спросил он, поворачиваясь ко мне лицом. Я внимательно посмотрела на бушующий пожар, с ревом пожирающий сосны, и отрицательно покачала головой. Языки пламени, что ярко вспыхивали на темном фоне горизонта, лишь завораживали. — Меня больше пугает темное, пустое небо над головой. — Занзас проследил за моим взглядом, и я продолжила: — Оно похоже на холодную бездну. Ее хочется заполнить, но она пугает своей неизвестностью. Это похоже на тебя. — Я похож на пустое небо? — как-то грустно усмехнулся он. — На темный небосвод. Эти слова, что вырвались сами собой, до дрожи напугали. Эту фразу я уже слышала в кошмаре, который часто мне снился после наркотиков. Огонь, тем временем, распространился по всему периметру. Пламя уже начало жадно лизать стены поместья, а я все так же не обращала на него особого внимания, пока сильный порыв ветра не заставил меня покачнуться и тяжело привалиться к кованым перилам. Я наконец-то взглянула вниз. На меня уставились тысячи глаз, принадлежавшие людям всех возрастов и национальностей. Толпа была объята «гневом» Занзаса, но он уже не мог причинить вред давно мертвым. Среди этого скопления народа я увидела свою мать — она не сводила яростного взгляда со своего убийцы. Стоявший рядом со мной Занзас обнял меня со спины и начал тихо, но жутко смеяться, склоняясь все ближе к моему уху. — И ты любишь человека, который сгубил столько людей? — раздался голос, который я совсем не ожидала услышать. — Он же монстр. Чудовище. Безжалостный убийца. Тьма его настолько черна, что поглотит даже тебя. Я попыталась вырваться из рук Джуна, но он крепко держал меня. — Будь моей. Я чист, как и мои чувства к тебе. Толпа внизу стала расступаться, злобно шипя на того, кого им приходилось пропускать, но их убийца лишь небрежно усмехался. Взгляд насыщенно-кровавых глаз обжигал, но я не могла от них отвернуться, словно загипнотизированная. Занзас, тот Занзас, которого я знала сейчас, остановился напротив балкона, где мы находились. Китель за его спиной яростно развевался на ветру. Пальцы Джуна больно впились в кожу, и я глухо простонала от боли. Шрамы, такие страшные и одновременно любимые, стали ярко проявляться на теле Занзаса. — Прыгай, — мощный баритон пробился сквозь рев пламени. — Прыгай или я ничем не смогу тебе помочь. — О чем ты? Если она спрыгнет, то погибнет. Не лучше ли ей остаться с тем, кто действительно ее любит? — Джун коснулся своими губами моей щеки. Я, не моргая, смотрела на взбешенного поступком Вана Занзаса. Люди вокруг него завыли, когда от злости его пламя вспыхнуло еще сильнее. Уши заложило от этого ужаса, боли и отчаяния в их смешанных голосах. — Выбирай, — одними губами произнес Занзас, посмотрев на меня. — Я не буду долго ждать. Подперев щеку кулаком, я меланхолично размешивала сахар в кружке с чаем. Сон все никак не шел из головы. Это же надо было такому присниться, что я подскочила на кровати, словно от кошмара. Уже даже собственное подсознание ставило меня перед выбором, а я все валяла дурака. Бесхребетное существо. Разозлившись, я громко лязгнула ложкой о стенку кружки, привлекая внимания всех, кто сидел на кухне рядом со мной. Медленно вынув столовый прибор, аккуратно положила его на блюдце с золотистым цветочным узором. Наверняка этот сервиз довольно дорогой и Нана его вытащила лишь для гостей. Оторвав взгляд от посуды, я заметила, что все на меня пристально смотрят. Кроме Рёхея. Этот парень с очень сосредоточенным видом разламывал печенье судьбы, высунув кончик языка. — Все в порядке? — скованно спросил Тсуна, не выдержав тишины. — Спать хочу, — вздохнув, ответила я и поправила полотенце на голове. — Занзас, подвинь печенье, пожалуйста. Рёхей застыл, так и не раскатав полностью бумажку, только что вытащенную из выпечки, лишь метнул в мою сторону сбитый с толку взгляд. Ямамото с Тсуной тоже промолчали. Только первый как-то сконфуженно улыбнулся, а второй непонимающе нахмурился. Я так и продолжала сидеть с вытянутой рукой в сторону тарелки со сладким, не понимая, в чем причина заминки. Мои силы восстанавливались так медленно, что я до сих пор туго соображала и уже снова хотела улечься спать. — Ты что-то сказала про Занзаса?.. — неуверенно переспросил Тсуна, почесав пальцем щеку. — Я Рёхея назвала Занзасом? Сасагава кивнул, за обе щеки уплетая печенье. Такеши любопытно заглянул через плечо Рёхею, намереваясь прочитать полученное предсказание. На мою протянутую руку эти двое внимания никакого не обратили, и я, выгнув брови, жалобно промычала, пытаясь ухватиться за края миски. — А еще резко заговорила на итальянском языке, — продолжил брат и пододвинул ко мне посуду с желаемым. — Видимо, кто-то скучает по жуткому парню, да? — ехидно улыбнулся Ямамото, поднимая на меня веселый взгляд. Я на автомате закивала, водя рукой над тарелкой, выбирая из множества выпечек одну. После того, как до меня дошел весь смысл вопроса, то отчаянно замотала головой. — Я не скучаю по нему, — запротестовала я, видя, как лыбится Такеши. Три недоверчивых взгляда были мне ответом. Тсуна — один из всех присутствующих, кто еще не мог принять и понять тот факт, что его старшая сестра влюбилась в такого человека, как Занзас. А вот судя по лицу Ямамото, то его это только забавляло. Я, наконец, выбрала печенье, разломила его, вытаскивая предсказание, а съедобную часть отправила в рот. — Думаю, что ты достойна занять почетное место в боксерском клубе, — воодушевленно пробасил Рёхей. — Ведь находиться рядом с тем парнем максимально экстремально! Я усмехнулась, выслушав речь Рёхея, соглашаясь с ним. В каком-то смысле с Занзасом и правда страшно, но нет места безопаснее, чем рядом с самым опасным человеком. Я машинально дотронулась пальцами до шрама на губе и хмыкнула, начиная сомневаться в собственной адекватности. Пожав плечами, с легким шелестом раскатала маленький клочок бумаги, прочитала написанное и со стоном отчаяния сползла с дивана под стол. Предсказание гласило: «Пришло время действовать, даже если от вас потребуется прыгнуть в пустоту». — Да вы что, издеваетесь там все?! От злости я задрыгалась, словно рыба на суше, стуча кулаками и пятками по полу, извергая проклятия на родном языке. Нервы у меня и так были на пределе, вот уже и не смогла сдержать в себе эмоции. Ребята испуганно наблюдали за моим припадком, пока я не подавилась чертовым печеньем. — Водички можно?.. — тихо простонала я, глядя снизу вверх на перепуганного моим поведением Тсуну. Я стянула с головы влажное полотенце и накрыла им лицо, чтобы не видеть сдерживающего смех Ямамото и обескураженного Рёхея.***
Я наматывала круги по вечернему Намимори, пытаясь физической нагрузкой выплеснуть весь скопившийся негатив. Рёхей сначала предлагал устроить спарринг, полностью поддерживая мой способ снятия стресса, но получил от меня отказ. Мне не хотелось драться с другом, даже если думать об этом как о тренировке. Тогда он предложил отправиться на пробежку вместе, но ему неожиданно позвонила сестра, и он умчался домой. Поэтому я теперь одна бегала по темным улицам с постоянно гаснущими и вновь загорающимися фонарями. Было удивительно безлюдно. Иной раз я бы порадовалась такому положению дел, но последнее время меня это настораживало. Повсюду замечала подозрительные тени, которые в итоге оказывались обычным саженцем или мусоркой. В очередной раз обернувшись, я вытащила наушник из уха и хмуро осмотрела темные, почти облетевшие кусты. Мне за последние полчаса приходилось часто останавливаться и оглядываться, из-за чего сбивалось дыхание. Убрав прилипшие волосы с вспотевшей шеи и затянув потуже «хвост», я возобновила пробежку, но уже без одного наушника, — боялась, что ко мне незаметно подкрадутся. Все время казалось, что за мной следили. Я недовольно прикусила губу, начиная жалеть о том, что рядом не было Рёхея или кого-то из моих людей. Хотя насчет второго варианта сомневалась — я мало кому могла доверять из клана. Все время терзали сомнения и подозрения на их счет. Параноиком иногда быть полезно. Можно вовремя услышать, когда к тебе кто-то подходит со спины, пока пьешь только что купленную воду в ларьке на другой улице. Я обернулась в тот момент, когда под свет фонаря вышел Джун, стягивая с головы капюшон куртки. Не сказать, что я была сильно удивлена его появлением. Это было вполне ожидаемо. Внутри все похолодело, стоило мне лишь увидеть мрачное выражение лица нежеланного гостя. Я только отделалась от послевкусия странного сна, как один из его участников явил мне свой лик. — Здравствуй, Юи, — холодно поздоровался он, приглаживая растрепавшиеся волосы. — Рада меня видеть? Закручивая крышку на бутылке с водой, я отвела взгляд в сторону и невесело усмехнулась. Чутье не подвело, чего не скажешь о голове. Надо было разворачиваться домой тогда, когда посетили мысли о слежке. — Глупый вопрос, — ответила я, посмотрев на собеседника. — Честно, я надеялась, что мы больше не встретимся. Наверно это было глупо с моей стороны. Джун склонил набок голову, всматриваясь в мое лицо. Он не улыбался, а под глазами залегли темные круги. Видимо, вчерашний пожар и для него не прошел бесследно. Это грело душу. Джун хотел напакостить Занзасу, а Занзас ответил ему в троекратном размере, еще и отделался относительно легко. Больше всех в этой истории пострадала, кажется, я. Сначала мне довелось разочароваться в любимом человеке, который старательно потоптался на моих чувствах. Потом он же меня чуть не убил, после чего я сильно ударилась головой. В завершение Занзас снова вытер об меня ноги. Замечательно. — Кажется, дневник на тебя никак не повлиял? — вздохнул Ван и потер рукой шею. Я мрачно промолчала, по привычке непроизвольно закусив губу. Когда я прочитала написанное в той чертовой тетрадке, то все пошло под откос. Абсолютно. Мать была еще большей тварью, чем казалась мне при жизни. В отношении меня она — кукушка, во всем остальном — мразь. Никогда о ней ничего хорошего не слышала, и если верить словам маленького Занзаса, то это она убила моего отца. Так же на моих глазах она застрелила дедушку. Может, я именно поэтому и никогда не винила Занзаса в убийстве мамы? Просто чувствовала, что она куда более прогнившая, чем показалась мне в ту ночь? На эту тему можно часами рассуждать, но бестолку. Правильно тогда Шамал сказал: у нас действительно все руки в родной крови. А дедушка? Вроде, его вела благородная цель — вылечить меня, но он пошел не той тропой. После гибели зятя, пообещал родную внучку в роли компенсации и для заключения прочного союза между двумя кланами. Я до сих пор не поняла, чего он боялся, раз не смог противостоять тогда еще немногочисленному клану Джопок. Про Занзаса я вообще не хотела думать. Злость, жуткая обида, непонимание. Вот и все, что сейчас вызывал у меня этот человек. — Пак Джун, даже после всего, что я прочитала, я не кинусь тебе на шею со слезами на глазах и не попрошу приютить меня у себя на плече. — У Вана нервно задергалась бровь, но я продолжила: — Если сложить два и два, то во всех бедах виноват твой и только твой клан. Не считая того, что Занзас ненадолго убил меня. Я так и не выяснила причину всему этому. Из-за тебя, кстати. Зачем вы его наркотиками опоили? Джун после моей длинной тирады застыл, словно каменное изваяние, лишь нездоровый блеск глаз выдавал в нем живого человека. Он облизнул пересохшие губы и пару секунд беззвучно открывал рот, не в силах подобрать слов. Я подумала, что смогла урезонить Вана, но, похоже, жестоко ошиблась, полагаясь на его якобы искренние чувства и обещание не трогать. — Зачем? — прорычал он, делая шаг ко мне. — Ты спрашиваешь «зачем»? Ха! Да чтобы он подыхал долго и мучительно! Этот ублюдок не достоин жить после всего, что натворил! Я даже не думала, что этот обычно улыбчивый парень умел так злиться. Джун запустил пальцы в волосы, сжимая их в кулаках, будто собирался выдрать пару клочков. Пухлые губы он сжал в тонкую линию, сдерживая поток брани, а затем шумно выдохнул, что-то причитая на своем языке. Мне показалось, что настало время уходить, и я сделала медленный шаг в сторону. — Не делай этого, — попросил Джун с мольбой в голосе. — Не уходи, иначе оба пожалеем. Я остановилась и медленно обернулась: — Ты о чем? — аккуратно поинтересовалась я. Джун смотрел в сторону домов, в чьих окнах приветливо горел свет, и молчал. Его тон заставил меня напрячься и послушно застыть на месте. У меня было два выхода: попытаться уйти или ждать, чем все закончиться. Но помня прошлые опыты, то ни один из вариантов обычно ничем хорошим не заканчивался. Поэтому я замешкалась, вертя в кармане толстовки плеер, в очередной раз ругая себя за непредусмотрительность. Пора бы уже поумнеть. — Раз такое дело, то я хочу встретиться с твоим отцом и решить уже все раз и навсегда. Мне эти ваши игры уже поперек горла встали. Ван поднял голову и посмотрел на меня. В его глазах стоял немой укор. — Нет, — запротестовал он. — Мне твое разрешение не нужно. Стоит лишь назначить встречу Ван Дэ Хёну… — Ты не должна с ним видеться! — Джун повысил голос, почти срываясь на крик. — Если скажешь ему, что отказываешься, то закончишь как Рэйден. Как ты понять не можешь, что я тебя спасти пытаюсь?! Ван Пак Джун с каждой секундой зверел и мне начало казаться, что его помешанность на мне давно вышла за границы адекватности. Ну не может взрослый человек после стольких отказов продолжать гнуть свое. Такая слепая настойчивость не присуща нормальным людям. Я опасливо покосилась по сторонам, убеждаясь в том, что поблизости никого не было. Джун, заметив это, сделал пару медленных шагов ко мне, всем своим видом намекая, чтобы я не делала глупостей. Я поднесла руки к лицу и стала греть их своим дыханием, пытаясь скрыть нарастающее волнение. Холодный ветер трепал вылезшие из-под резинки волосы, и неприятно задувал за шиворот, заставляя ежиться. — Принуждением? Нет, спасибо. — Прекрати. Прекрати упрямиться. Я устал от твоих отказов! Джун схватил меня, сдавливая железной хваткой мои запястья. Я дернулась в попытке освободиться, но Ван лишь завел мои руки за спину. Над ухом раздался смех, из-за которого по спине пробежался холодок. Джун прижал меня к себе, совершенно не скрывая того, что ему это нравилось. Я скрипнула зубами от злости, пытаясь отстраниться, но Ван оказался неожиданно сильным и даже не шелохнулся. — Отпусти меня. — Скорее не просьба. Приказ. — Отпусти. Я еще раз дернулась, вертя запястьями и стараясь отцепить от себя пальцы Джуна. Мои слова не дошли до ушей того, кому они были сказаны. Ван лишь смеялся от моих попыток освободиться. — Даже твои угрозы мне кажутся жутко милыми. — Я подняла голову и встретилась взглядом с улыбающимся Джуном. — Маленькая и упрямая. Это так забавно. Недовольно прищурившись, я застыла и напряженно свела брови к переносице. Меня злила любая его фраза, от которой становилось тошно. Я чувствовала себя какой-то маленькой девочкой в руках извращенца. Этот насмехающийся взгляд в довесок с блаженной улыбкой до дрожи отвращал. Раньше я могла с полной уверенностью сказать, что Джун внешне очень привлекателен, но не сейчас. Было в нем что-то ненормальное, дикое. Такое чувство возникает, когда смотришь на фотографии психически нездоровых людей. — Отпусти и разойдемся по-хорошему, — с нажимом повторила я. Джун обхватил мои запястья одной рукой, а пальцами другой взял за подбородок, заставляя посмотреть на него. Я неохотно взглянула Вану в глаза, сдерживая лезшее наружу отвращение. Только сейчас я уловила еле ощутимый аромат кофе, исходящий от парня. Джун довольно долго всматривался мне в лицо, а потом с сожалением вздохнул, дотронувшись до царапины на щеке. Очертя скулу, он провел подушечкой пальца по моему шраму на губе и стал медленно склоняться, намереваясь поцеловать. Я, даже не раздумывая, с размаху врезала своим лбом по его переносице, когда Джун наклонился достаточно близко. Руки моментально оказались свободны, и я толкнула Вана в грудь. Наследник Джопок отшатнулся, держась рукой за нос и, что странно, рассмеялся, обнажая ряд ровных, испачканных кровью, зубов. Он небрежно вытер рот, затем осмотрел свою окровавленную руку. — То есть, это твой окончательный ответ, я правильно понял? — колючий взгляд его карих глаз буквально впился в меня, сверля насквозь. — Окончательный, — подтвердила я, потирая ноющий лоб, и добавила на опережение: — Я не передумаю. Перекошенное одновременно злостью и огорчением лицо Джуна навеяло меня на нехорошие мысли. Внутри все сжалось от нарастающего страха, а по виску скатилась капелька пота, хотя на улице было холодно. Ван выпрямился и шмыгнул носом, запрокидывая назад голову. Я сосредоточенно наблюдала за ним, потирая запястье, не зная, каких действий от него можно ожидать. Джун всегда казался мне спокойным и уравновешенным, неспособным к насилию. Этот образ не позволял в полной мере опасаться Вана. Все время крутилось в голове: «мне удавалось провести и ударить Занзаса, чего мне бояться Джуна?». Но пока я себя пыталась успокоить, внешний облик «бесполезного» наследника Джопок таял на глазах. Его улыбка превратилась в злобную усмешку, а ледяной взгляд заставлял сердце биться чаще. Он в одно мгновение оказался предо мной, я даже не успела заметить его движений. Джун крепко обхватил меня за талию, а другой рукой сжал сзади шею. Я ударила его ладонями по предплечьям, разрывая наш телесный контакт. Побоялась поворачиваться к нему спиной, поэтому ударила ногой ему в живот так, словно выпихивала кого-то из автобуса. — Любишь, когда с тобой жестко обходятся, да? Поэтому ты Занзаса выбрала? Джун выпрямился и невозмутимо стряхнул с куртки пыльный след от моего кроссовка. — Ты одержим им. Произнесла я это в пустоту, так как Джун вновь исчез из моего поля зрения. Я лишь успела уловить шорох шагов по левую руку. Впервые видела человека, который мог двигаться с такой скоростью. Но мне доводилось слышать от Рёхея о его бое с Луссурией. Хранитель Варии двигался так быстро, что казался в нескольких местах одновременно. — Если я и одержим, то только тобой. — Я не успела обернуться, как Джун обхватил мою шею, сдавливая в удушающем захвате. — Не хотел этого делать, да придется. Я вцепилась в его предплечье, пытаясь освободиться, но при моем сопротивлении он надавливал на горло все сильнее. Удары пяткой в колено тоже игнорировались, Джун лишь усмехался. Я почувствовала, как он что-то вынул из внутреннего кармана куртки, а в следующий момент на асфальт упал колпачок от шприца, сверкнув пластмассовым боком в свете фонаря. Перед глазами тут же всплыл тот день, когда я угодила в руки Ганга. Сама не заметила, как стала раздирать ногтями в кровь руку Джуна, но он не обращал на это никакого внимания. — Нет, — с трудом прохрипела я одно единственное слово. — Шшш, успокойся, я понимаю, что тебе страшно, — мягко прошептал Джун мне на ухо. — Постарайся не дергаться. У меня не получалось войти в режим посмертной воли, в груди вместо привычной пульсации силы было пусто. Я стала понимать, что никаким образом не выберусь из захвата, сколько бы ни колотила Вана — он просто не чувствовал боли. — Я же говорил тебе, что ты станешь моей, — продолжил он, поднося шприц к моей шее. — Это не тот наркотик, что вколол тебе тот ублюдок, посмевший изуродовать твое тело. Он действует иначе: ты станешь марионеткой. Только ему нужно время. Вещество, как паразит: распространяется и впитывается в клетки головного мозга. Его, кстати, мы испробовали на твоем дедушке. Здорово, не считаешь? Сработало идеально. Я почувствовала, как по щекам потекли слезы, падая с подбородка на руку Джуну и разбиваясь так же, как и мои надежды. Мне стало ясно, почему дед так поступал. Он знал об этом наркотике, знал о его действии и боялся, что его испробуют на нем. Так и случилось. В груди все сжалось от жалости и беспомощности. Прекрасно понимала, чем мне все это грозит, и я не хотела становиться марионеткой в руках Джуна и Джопок. — Ты спрашивала, зачем мы подсыпали твоему Занзасу наркотики? — Джун медлил с уколом. — На самом деле для того, чтобы проверить как они подействуют на него. Мы наслышаны о характерном организме сына Девятого Вонголы. Ведь эта сыворотка предназначалась ему. Только представь, что было бы, встань Занзас на нашу сторону? — Вану это показалось очень смешным, и он от души расхохотался. — Но, увы, ему повезло. Она на него не подействовала бы должным образом. Поэтому я забрал ампулу и направился к тебе… Он провел иглой мне по щеке, и я непроизвольно дернулась в сторону, да только толку от этого было никакого. Меня так крепко держали, что я дышала-то с трудом. Острие уперлось мне немногим ниже уха. Я всхлипнула, хватаясь за рукав куртки Джуна, пытаясь убрать его руку с зажатым шприцом от себя. Ван что-то произнес на своем языке, а в следующую секунду я уже лежала на асфальте, придавленная весом взрослого парня. — Ты перестанешь чувствовать тело на пару часов, но это пройдет, — предупредил меня Джун, прижимая к земле своими коленями мои руки. — И если ты расскажешь кому-нибудь о том, что произошло, поверь, пострадает много, очень много людей. Лучше тебе просто за отведенное время свыкнуться с мыслью о том, что ты — моя. После этих слов он резко ввел иглу в шею. Нестерпимый холод влился в мое тело, обволакивая льдом каждую клеточку организма. Я больше не могла пошевелиться.***
Постоянно прокручивая в голове слова Джуна, я и вправду молчала, лишь пожимала плечами на все вопросы и касалась дрожащей рукой до того места, куда был сделан укол. Тсуна рассеяно наблюдал за мной, обессилив от ничего не прояснившего допроса. Савада думал, что я сильно ударилась, поэтому находилась немного в апатичном состоянии. Дверь в комнату отворилась и вошла Нана с подносом в руках, на котором стояли два стакана с яблочным соком. Женщина все еще прибывала в восторге от встречи с Джуном, который так «любезно» подобрал мое «бессознательное» тело на улице. Только вот Нана не удосужилась спросить, откуда он узнал адрес. Тсуна же посчитал, что Джун — мой человек. Я не стала отрицать. Ван таким образом показал, кто первым пострадает если проболтаюсь. — Такой милый молодой человек, — вновь запричитала Нана. — Селена, я взяла для тебя его номер телефона. Мне кажется, что ты даже в обморочном состоянии ему понравилась. — Да, спасибо, — вяло протянула я на автомате, ковыряя зеленый ковер ногтем. — Мам, — взмолился Тсуна, — я же просил этого не делать! — Ой, да ладно тебе, — весело отмахнулась женщина. — Чем у девушки больше поклонников, тем легче ей в будущем выйти замуж за самого достойного. — Не дай Бог… — тихо пробубнила я и еле сдержала порыв перекреститься, хоть и была не самым верующим человеком. — Мам! Нана, посмеиваясь, вышла из комнаты, оставив нас одних. Тсуна отвесил себе смачного леща по лбу и плюхнулся обратно на кровать. Я мысленно усмехнулась и случайно выдернула длинную нить из ковра и замерла, аккуратно взглянув на необратившего на это внимания брата. Тсуна растрепал свои и так достаточно взъерошенные волосы и шумно выдохнул. — Сколько еще нужно печатей? — спросила я, устав хандрить и молчать. — Две, — неуверенно ответил Тсуна и потянулся за соком. — Солнце и гроза. Реборн и Верде. — Две? — эхом отозвалась я. — Не четыре? Тсуна странно хмыкнул в стакан, из-за чего стекло слегка запотело и отпив, произнес: — Спать надо меньше. Я бы застыдилась, только вот после произошедшего мне это показалось уже не таким важным.***
Пролежав несколько часов без сна, я вся извертелась. Пружины в кровати жалобно скрипели, моля меня перестать их мучить. В итоге я села, подкладывая под спину подушку и поджимая к груди коленки. Страх внутри истязал. Боялась потерять себя и стать врагом для родных и близких. Губы болели уже из-за того, что я не могла прекратить их кусать и обдирать кожу от переживаний. Точка под ухом, куда вошла игла, болезненно пульсировала: то ли расчесала, то ли сама по себе. Я нервно стучала пальцами по предплечью и смотрела в окно, через которое было видно убывающую луну и медленно плывущие облака. Даже такая умиротворяющая картина, которой мне так не хватало до встречи с Гангом, не успокаивала. Сердце в груди колотилось как сумасшедшее, казалось, еще чуть-чуть и оно остановится от перенапряжения. Мандраж длился до тех пор, пока я не заметила подозрительную маленькую тень, мелькнувшую за окном. Не успела толком понять, в чем дело, как рама приоткрылась, и в комнату что-то юркнуло белым лучиком и замерло в самом темном углу. Я подозрительно прищурилась, «смело» натягивая одеяло по самый нос, и попыталась разглядеть странное нечто. — Иди сюда, — раздался из темноты странный голос, принадлежавший непонятно какому полу. Я вздрогнула и нервно сглотнула, плотнее кутаясь в одеяло, слепо веря, что оно сможет защитить. Странный детский инстинкт решил о себе напомнить. Во мраке послышались скребущие звуки, словно кто-то царапал острыми когтями стену. Я подрагивающей рукой выдернула из-под спины подушку и швырнула ее в тот самый угол, после чего раздался недовольный возглас, похожий на ругательства на немецком, и глухое рычание. Следом за этим мне в лоб прилетел маленький башмак, отскочивший и приземлившийся у меня в ногах. — Ты совсем ополоумела, овца кудрявая? Узнав знакомые нотки в голосе, я расслабилась и усмехнулась, потирая шишку, что уже успела образоваться после удара о нос Джуна. — Привет, Эрнест. — Я протянула руку и нащупала выключатель. Комнату озарил приглушенный свет всего от одной лапочки из трех имеющихся. — Какими судьбами и почему так поздно? В углу на моей подушке удобно расположился лунный аркобалено, а рядом с ним свернулся калачиком волчонок. — Потому что я только сейчас вспомнил, что хотел с тобой поговорить, — спокойно признался Эрнест. Он вытащил из-за пазухи небольшой блокнот и стал быстро листать страницы, бегло просматривая содержимое листов. Я рассеяно потерла пальцем ноющее место укола и поставила на пол детский ботиночек, аккуратно подтолкнув его до владельца. Эрнест не обратил никакого внимания на врезавшуюся в его ногу обувь, продолжая внимательно вчитываться. Аркобалено провел ладошкой по своим кудрям и поднял на меня взгляд, поманив пухлым пальчиком: — Иди сюда. Я шмыгнула носом и неохотно поднялась с постели, поправляя задравшиеся голубые пижамные штаны в горошек. Поймала на себе насмехающийся взгляд Эрнеста. Владелец белой пустышки словно спрашивал: «тебе что, девять лет?». Я настороженно покосилась на волчонка, что мирно спал, и осторожно присела напротив Эрнеста. — Я тут записал некоторые вещи насчет тебя, которые мне не понравились. — Аркобалено лизнул палец и перевернул очередную страничку. — Помнится, ты сказала, что по какой-то другой причине не загибаешься по ночам на улице. Ты не обучена принимать свои способности. Позволь спросить: какого черта ты все еще жива? — Эээ, ну… — Не мямли, мямля! Скажи все в одном предложении, — приказал он и хлопнул ладошкой себе по коленке. — Вкололи какой-то специфический новый наркотик, из-за которого я не могу ощущать сильнейшую боль, — на одном дыхании выпалила я, как меня и просили. Эрнест скептически выгнул одну бровь и застыл, буравя меня своими холодными глазами. Я, не выдержав, отвела взгляд в сторону, рассматривая непонятный узор на светлых обоях. С удивлением обнаружила, что присутствие этого маленького человечка помогло моим мыслям о сегодняшнем вечере немного поутихнуть. Уже не хотелось рвать на себе волосы и метаться по комнате, раскидывая вокруг себя вещи. — Ты… — замешкался Эрнест, и я на него посмотрела. — Ты дура, что ли? Предположим, что есть такое вещество, но ты хоть понимаешь, что боль все равно есть? — Да. Я не понимала, что он этим хотел сказать, и в ожидании объяснений закусила губу. Эрнест тяжело вздохнул и потер ладонью лоб, попутно почесывая свободной рукой своего питомца. Аркобалено вдруг резко нахмурился и стал подозрительно разглядывать комнату, после чего вопросительно уставился на меня. Оказалось, что у бедолаги снова провал в памяти, но он не растерялся. Отрешенно трепя за холку никак не реагирующего на это волчонка, он будничным тоном поинтересовался: — О чем я говорил? — Что я не обучена принимать свои способности и что я дура, — ответила я, с ужасом представляя, какого это жить с таким диагнозом. — Почему ты дура? Мне пришлось вновь пересказывать наш короткий разговор, но с уже более точными деталями. Эрнест слушал, иногда уточняя некоторые аспекты и записывая их в свой блокнот, чтобы не забыть. В итоге прогноз оказался неутешительным. — Ты дура, — вынес вердикт аркобалено после короткой заминки. — Да, я в курсе, спасибо. — Дура, но везучая, — добавил Эрнест, и я недоверчиво фыркнула. — А теперь я тебе поясню, почему: могу смело предположить, что ты, кроме меня, никого похожего на себя не видела. Я могла с ним не согласиться, но не стала перебивать, желая наконец узнать подробнее о людях с лунным типом пламени. Волчонок тем временем умиротворяюще сопел под боком хозяина, который, казалось, ушел глубоко в себя, стараясь не поддаться болезни, но его отвлек тихий скрип двери. Мы одновременно обернулись и увидели на пороге Реборна в пижаме и со спящим на его макушке Леоном. Ничего не говоря, репетитор и по совместительству гангстер уселся на мою кровать и приготовился слушать. Эрнест недовольно нахмурился, но так же промолчал. — Все потому, что такие как мы без знающих родителей умирают в первый же день жизни. Везучая ты, ведь твой отец из знающих. Более того: он точно такой же. А я был знаком с его родителями. — Сколько же тебе лет тогда? — ошарашенно спросила я, позабыв о том, что не хотела перебивать. — Хорошо за пятьдесят, — ответил за Эрнеста Реборн. Мне оставалось лишь в изумлении хлопать ресницами. На вид им от силы года три, а они утверждали, что им под шестьдесят стукнуло. В иной раз бы я посмеялась над этим, но, учитывая все факторы — безоговорочно верила. Их навыки, знания и жизненный опыт лишний раз подтверждали слова аркобалено. — С раннего детства мы должны принять всю боль от луны. — Я много раз выходила ночью на улицу, но эту боль терпеть почти нереально. В детстве даже перенесла клиническую смерть из-за болевого шока, — возмутилась я, выпрямляя спину и скрещивая руки на груди. — Я сказал «принять», а не «терпеть». Чуешь разницу? — Что вы, что дядя, твердите мне одно и то же, но я действительно не могу понять. Сокрушенно вздохнув, я потерла переносицу, вспоминая тренировки Емитсу и то, как он вытягивал меня по ночам на улицу. Он все хотел, чтобы я «приняла» свет, да толком не мог объяснить, как это сделать. Отец ему не рассказывал все в подробностях, поэтому дядя считал, что я сама дойду до правильного ответа. Только он ошибся. У меня лишь появилась возможность дольше находиться под лунным светом без последствий. — Тупить — это у них семейное, — саркастично заметил Реборн. Убрав руку от лица, я взглянула на репетитора брата поверх плеча. Он сидел на кровати как ни в чем не бывало, и лишь черные бусинки глаз задорно блестели. Обижаться на правду я не стала, лишь понуро опустила голову, прикрывая лицо копной спутанных волос. Наступила тишина, прерываемая лишь сонным сопением находящихся в доме людей и чирканьем карандаша по бумаге. В такой обстановке на меня накатило неожиданно озарение в форме воспоминания о странном видении. Тогда в первый раз я увидела всюду преследовавших меня бабочек. Сон это был или очередная галлюцинация — не столь важно. Важна сама суть. Ведь мне привиделось, как я залезла на подоконник своего окна и, глядя на ночное светило, шепнула: «Я принимаю тебя». Я резко подняла голову, зачесывая волосы пятерней назад, напугав этим действием волчонка. Щенок сонно уставился на меня и широко зевнул, лениво вильнув пушистым хвостом. Эрнест выгнул бровь в немом вопросе, и я скороговоркой ему рассказала о своем сне, воодушевленно жестикулируя руками. Питомец аркобалено неотрывно наблюдал за моей ладонью, игриво пытаясь дотянуться до нее своей лапой. — Твое подсознание тебе дает красноречивые подсказки, — усмехнулся Эрнест. — Если у Тсуны интуиция работает наяву, то у тебя она, похоже, властвует во сне, — задумчиво протянул Реборн. Мне стоило больших трудов, чтобы сохранить бесстрастное выражение лица, ведь я сразу вспомнила все свои кошмары, но истеричный смешок все равно вырвался наружу. Дабы перевести тему, я решила задать вопрос, который тоже не давал мне покоя. — Занзас мне все время твердил, что я обладаю каким-то хладнокровным спокойствием, — неуверенно произнесла я, избегая уточнения о том, что Занзас, о котором я говорила, из будущего. — Вы знаете что-нибудь об этом? Я обвела двух аркобалено взглядом, не особо надеясь, что мне ответят. Реборн задумчиво дернул себя за завитушку на виске и спрыгнул с постели, подходя ближе к нам. Волчонок напрягся. — Занзас? Если мне сейчас не изменяет моя куртизанская память, то это лидер Варии? — уточнил Эрнест, снова что-то записывая. — Какие у тебя отношения с этим сыном черта и злобной суккубши? — Я так посмотрю, все его знают и «очень» уважают… — протянула я, не сводя глаз с Реборна, что заинтересованно в меня вглядывался. — До недавнего момента отношения у нас были очень тесные. Почему ты так меня разглядываешь? — Хладнокровное спокойствие — дар, которым наделены прирожденные убийцы. Встречается такое довольно редко, но в этой комнате нас аж трое таких, — медленно произнес Реборн и невесело усмехнулся. — Я разглядел такой талант у еще одного человека… У Ямамото. Всю оставшуюся ночь и раннее утро я просидела на кровати, тупо уставившись в стену, будто намеривалась просверлить в ней взглядом дыру. Все переживания по поводу Джуна как рукой сняло после разговора с Эрнестом. Когда Реборн удалился, мы прообщались еще около двух часов. За это время у меня сложилось впечатление, что лунный аркобалено — мой тренер. Такой мотивирующей грязью меня еще никто не поливал. Разве что взрослый Занзас. По его словам стало ясно, что моя сонливость была вызвана неопытностью и слабостью. Эрнест посоветовал в скором времени приспособиться «принимать» лунный свет, но он и сам толком не знал, как я это почувствую без боли. В итоге пришли к общему предположению, что пламя на моем кольце должно стать ярче. Только вот мне совсем не улыбалось стоять ночью на улице и любезничать с небесным телом, которое плевать на меня хотело. Вращается оно себе вокруг Земли и вращается, и все равно, что там кто-то воет на него или пытается подружиться. За предрассветные часы я поняла, что должна была как можно быстрее попасть в Италию и поговорить с лидерами кланов-союзников — с доном Тимотео и Дино. Выкручиваться из этого положения надо тихо и без лишних посторонних. В своих людях я не была полностью уверена, да и прослушка могла стоять даже в моей ванной. Так что если и просить помощи, то только извне. А самое главное: ни при каких обстоятельствах не говорить об этом Занзасу. Если мы, конечно, помиримся. Ведь личность у него вспыльчивая и уверена, что он будет не в восторге от подобного положения дел. Занзас либо мне сразу голову открутит, либо где-нибудь запрет, а сам пойдет по трупам из Джопок и Триады.***
Утром, когда все проснулись и спустились к завтраку, я бодро сбежала вниз по лестнице в одной пижаме. За столом на коленях у Бьянки сидел Реборн, который и был мне сейчас нужен. Нана заботливо расставляла тарелки с горячей едой, что-то весело напевая. Мимо меня пронесся Ламбо с И-пин, и они чуть не снесли с ног выходившего из ванной Тсуну. Брат испуганно шуганулся в сторону, наступил голой пяткой на прилипший к ковру леденец и вскрикнул от боли, сдержанно ругая детей. Я улыбнулась, глядя на то, как Савада потирает ступню, и подошла к Реборну. — Я вот что хотела спросить, — начала я разговор, не тратя время на пожелание доброго утра и приятного аппетита. — Не мог бы ты сказать, когда будешь проводить испытание? И если знаешь про аркобалено грозы… Так как я из-за присутствия Наны говорила на итальянском языке, понимать меня могли лишь Ламбо, Реборн, Бьянки да Фуута. Тетя, намывавшая кастрюлю, удивленно обернулась на мой голос, и я коротко поклонилась ей. — Не знала, что ты разговариваешь на итальянском, — поразилась женщина, и я улыбнулась, кивая. — Умывайся да садись завтракать, пока не остыло. — Да, сейчас, спасибо, — ответила я Нане, в очередной раз качнув головой. На столе стояли плошки с рисом, тарелочки с морской капустой и морепродуктами. В животе тихо буркнуло, напоминая мне о том, что я и вправду голодная. Напротив Реборна сел Тсуна, заинтересованно поглядывая то на меня, то на своего репетитора. Дети вообще не обращали никакого внимания ни на что, кроме еды. Бьянки же любовно смотрела на то, как Реборн откладывает в сторону палочки. — Свое испытание я планировал завтра утром, — произнес аркобалено. — Но не могу сказать, когда явится Верде, потому что не знаю этого. У тебя какие-то дела? — Да, — подтвердила я, комкая подол майки. — Так как до возвращения у нас есть еще около пяти дней, то мне бы хотелось слетать в Италию. — К Занзасу? — с усмешкой поинтересовался Реборн, и Бьянки после этого впервые обратила на меня внимание за это утро. — Нет, мне срочно нужно повидаться с Девятым и Дино, но не могу назвать причину. Аркобалено солнца задумчиво поправил шляпу и молча повернулся к плошке, не став расспрашивать дальше. На вопросительный взгляд Тсуны я лишь пожала плечами и отравилась в ванную. Если повезет, то мне выпадет шанс встретиться с двумя главами кланов, которые могли бы мне помочь.***
Солнце даже еще не взошло, а мы уже собрались всей толпой у причала. На гладкой воде раскачивались две лодочки, рассчитанные на перевозку всей нашей компании. Я взглянула на Хроме. Девушка скромно стояла поодаль от нас, бережно прижимая к себе трезубец. На руках у сонного Тсуны безмятежно спал Ламбо, забавно дрыгая ногой. Бедный ребенок даже не подозревал сейчас, как косо смотрел на него Хаято. На мое плечо облокотился Ямамото, иногда поглядывая на наручные часы. Все мы ждали появления Рёхея и Хибари. Тсуна все переживал, что Кёя не соизволит прийти, но ошибся. Буквально через несколько минут мы услышали голос Сасагавы раньше, чем увидели его самого. Как это ни удивительно, но с ним шел Хибари, как всегда излучая недовольство по поводу того, что ему пришлось присоединиться к толпе. — С-спасибо, что пришли, Хибари, — заикаясь, поблагодарил Тсуна, когда глава дисциплинарного комитета и глава баскетбольного клуба подошли ближе. — И ты, старший брат. Я приветливо подняла руку, здороваясь с пришедшими, и кинула обеспокоенный взгляд на покачивающиеся на воде лодочки. Осталось в них сесть и отчалить к острову Намимори, что едва виднелся на горизонте в сизой дымке утреннего тумана. Первым в суденышко прыгнул Ямамото, протягивая руку Хроме, намериваясь помочь девушке. Рёхей полностью отзеркалил действия Такеши, и я благодарно взялась за его ладонь, ступая на неустойчивое средство передвижения. Шаткость лодки не внушала доверия, а когда к нам спустился Кёя, то я и вовсе плюхнулась на лавку, цепляясь за нее железной хваткой. Хибари бесцеремонно оттолкнулся рукой от причала, таким образом показывая, что больше народу в одной с ним компании не потерпит. Мы с Рёхеем переглянулись, и я едва заметно вздернула брови. Кёя равнодушно перешагнул лавку, на которой я сидела, и расположился за моей спиной. Сасагаве больше ничего не оставалось, как взять в руки весла и начать грести к острову. Во второй лодке гребцом был Ямамото. Я поджала к груди колени, обхватывая их руками, и стала внимательно всматриваться в лицо Такеши, который обеспокоенно хмурился, о чем-то рассказывая ребятам. До сих пор не верилось в то, что этот человек может пойти по дорожке убийцы. Кто угодно, но не Ямамото. Мне в лицо прилетел сноп жемчужных брызг, и я вздрогнула, взглянув на усмехающегося Рёхея — виновника этой проделки. Улыбнулась ему, после чего натянула на ладонь рукав кофты и вытерла воду со щеки и лба. Я вспомнила о царапине, оставленной сюрикеном, и провела по ней подушечками пальцев. — Рёхей, а не мог бы ты залечить? — я указала другу на боевой трофей. — Без проблем, — тут же кивнул Сасагава, обрадованный моей просьбой. Остров стал виден гораздо отчетливее, и я вытянула шею, пытаясь лучше его рассмотреть. Никакого берега, лишь длинная отвесная скала возвышалась над водой. Я нахмурилась и сунула руку в карман, где у меня лежали две коробочки, полученные в будущем. С каждой минутой небо светлело, и было ясно, что солнце встанет еще до того, как мы доплывем. Без промедлений призвала зайца из недр куба. Из белого размытого тумана быстро сформировался Юйту. Его размер не изменился, и он все еще полностью мог поместиться у меня на ладони. Пушистый забавно дернул маленьким розовым носиком, принюхиваясь, и запрыгнул мне на плечо, прячась за волосами. За спиной послышался смешок, и я обернулась, встретившись взглядом с Хибари. Легкая усмешка на его губах совершенно ни о чем мне не говорила, но в глазах читалась неприкрытая неприязнь. Знакомство у нас не заладилось с самого начала, ведь я лидер преступной организации, из-за которой нарушился порядок в Намимори. Кёя меня терпел лишь из-за Реборна, а так точил бы об меня свои тонфа при каждой нашей встрече. — Малыш, — обратилась я к зайцу, отворачиваясь от Хибари, — ты же можешь впитывать пламя из натурального источника? Юйту медленно перебрался с одного плеча на другое, а затем и вовсе съехал мне на колени. Встав на задние лапки, он повернулся к ночному светилу и его длинные уши стали медленно загораться лунным пламенем. Иногда он начинал вилять круглым хвостом и шевелить усиками. Я с огромным любопытством наблюдала за животным из коробочки, что отдал мне Занзас, и от умиления расплывалась в улыбке. Напротив меня Рёхей тоже заострил свое внимание на пушистом маленьком зверьке. — Боже, он такой зайка, — не выдержала я. Меня переполняли эмоции, как тогда, когда в первый раз его увидела. Я была слаба на милых зверят, — ничего не могла с собой поделать. Всегда очень любила пушистых животных, а после Икара* это вообще стало моим слабым местом. — У меня сейчас рожа треснет от избытка соплей, — демонстративно фыркнул Хаято. — Давно ты такой фигней страдаешь? Я, все еще улыбаясь, повернулась к Гокудере и счастливо, но сквозь зубы, произнесла: — Я тебя утоплю сейчас. В обеих лодках повисла тишина. Кажется, от меня подобного не ожидали. Хаято и вовсе возмущенно вскинул брови, собираясь ответить, но Тсуна слегка пихнул его в бок. Хроме сконфуженно принялась гладить спящего у нее на руках Ламбо, иногда поглядывая на Юйту. Даже с моего расстояния можно было заметить легкий румянец на ее щеках. — У меня одного сейчас мурашки по спине пробежали или это похолодало резко?.. — нервно рассмеялся Такеши. Солнце уже встало, когда бортики наших лодок практически одновременно сели на мель. Мы выбрались на сушу и встали все перед сложной задачей — отвесной скалой высотой метров двадцать. Хибари моментально куда-то испарился, никто даже заметить не успел, лишь увидели его следы на мокром песке. Парни переглянулись, синхронно вздохнули и стали карабкаться наверх. Я скептически посмотрела на их черепашьи передвижения вверх по вертикали, а потом перевела взгляд на растерявшуюся Хроме со спящим Ламбо. Нам обеим не нравилась идея ребят. — Высоты боишься? — поинтересовалась я и усмехнулась на кивок со стороны девушки: — Я тоже боюсь, но подброшу нас скоростным путем наверх, хорошо? — Л-ладно, — растерянно пролепетала Хроме, догадливо прижимая Ламбо к себе покрепче. — Я создам «трамплин» из пламени под ногами. Наша задача: не орать и не смотреть вниз. Я уже так делала, так что все хорошо. Заверив хранительницу тумана, я подошла к ней и приобняла, входя при помощи Юйту в режим посмертной воли. Ободряюще улыбнувшись, я сосредоточилась на наших ногах и создала круглый «щит», что плавно, но мощно подбросил нас в воздух. Ветер стал «прижимать» волосы к лицу и телу, а заяц на моем плече испуганно замер. Создав еще один «трамплин», но более слабый, я точно направила нас к нужному месту. Когда наши ботинки аккуратно коснулись земли, Хроме тихо всхлипнула, переводя дух. — Здорово, но страшно, — прокомментировала я, хотя сама испугаться не успела, так как была слишком сосредоточена. — Ты хорошо справилась. Я вот первый раз, когда подобным образом поднялась в воздух — верещала, словно меня режут. Девушка смущенно улыбнулась и отошла от меня на пару шагов, собираясь ждать ребят, все еще кряхтевших где-то внизу. Я лично прошла дальше, сразу увидев на открытой местности Хибари со сложенными руками на груди. Кёя за кем-то неотрывно следил, и, выйдя из-за навеса высоких кустов, я поняла, за кем. На невысоком, но на крутом склоне стояли трое аркобалено: Лар, Реборн и Колонелло. — Кажется, Ямамото был прав, и планируется замес, — проворчала я себе под нос. Мы едва успели вместе собраться, как вперед выступил Реборн и сказал, что испытание началось. Я обратила свое внимание на растерянный вид Тсуны и не шуточно обеспокоенного Ямамото. Такеши лучше всех из нас знал, на что способен Реборн, ведь он тренировался с ним. — Э? Без предупреждения? — воскликнул брат и, увидев серьезный взгляд репетитора, стушевался: — Реборн… — Все хранители будут участвовать в моих испытаниях. — Реборн словно не услышал Тсуну. — Савада Тсунаеши, это испытание проверит твою способность руководить и даст увидеть, подходишь ли ты на роль Десятого босса Вонголы, — громогласно произнесла Лар Милч. Я взглянула на все еще спящего Ламбо и нахмурилась. Не ожидала того, что разумный человек позволит участвовать в подобном ребенку. Пока брат возмущался, я зашла всем за спину и рассеянно почесала между ушами Юйту. Мне требовалось время, чтобы заяц восстановил силы после прыжка. При свете солнца это давалось сложнее, тем более коварное животное еле заметно вытягивало пламя из рядом стоящего Хибари. Кёя, естественно, ничего не ощущал, так как силен как бык, да и я не позволила забрать столько, чтобы как-то навредить парню. — Но, Реборн, я не хочу с тобой драться! — вывел меня из мыслей возглас Тсуны. Легкий ветерок колыхнул мои волосы, прежде чем брат от удара своего репетитора влетел в крутой холм за нашими спинами. Мы все обернулись в тот момент, когда уже бессознательный Тсуна медленно сползал на землю. Все кинулись к нему, кроме меня и Хибари, который не обратил на «травоядное» толком никакого внимания. Его больше волновал Реборн, стоящий в нескольких метрах от нас. Медленно отвернувшись от маленького гангстера, я приблизилась к брату, положила руку ему на щеку и аккуратно потрепала. — Хорошо приложили, — выдохнула я, поднимаясь с корточек. — Нельзя же так неожиданно атаковать! — возмутился Рёхей. — Испытание уже началось, — равнодушно напомнил Реборн. Сасагава сосредоточенно нахмурил брови, принимая боевую стойку, но вперед него выскочил донельзя довольный Хибари с тонфа наголо. Я покачала головой, видя, что для Кёи это лишь удачная возможность подраться с сильным соперником. Но мне казалось, что парень либо слишком сильно переоценил собственные силы, либо мазохист. — Хибари! — выкрикнул Рёхей, то ли пытаясь остановить, то ли от возмущения. — Не вмешивайся, — послышалось в ответ от Кёи. Глава дисциплинарного комитета зажег пламя облака на своем оружии и на полном ходу атаковал Реборна. Я примерно представляла, что аркобалено лишь выглядят слабыми детьми, но это просто перевернуло мое мировоззрение с ног на голову. Хибари — сильнейший среди хранителей Тсуны, но Реборн с легкостью парировал все его удары, даже не сходя с места. Было ясно: чтобы победить этого киллера, нужно десять таких Хибари. Когда Реборн высоко подскочил вверх, обескуражив этим Кёю, я от волнения прикрыла рот рукой. Аркобалено преобразовал своего хамелеона в пистолет и, не церемонясь, выстрелил желтым лучом в словно оцепеневшего Хибари. Громыхнуло и в воздух поднялся столб пыли, на короткое время скрыв от наших глаз обоих противников. — Что это за пуля? — изумился Хаято, отойдя от Тсуны. Юйту на моем плече напрягся, поднимаясь на задние лапки. Он до начала поединка перестал впитывать пламя Хибари, но невидимая нить связи между ними еще осталась. Поэтому заяц дернулся, когда силуэт Кёи стал просматриваться сквозь ворох поднятого в воздух песка. Все замерли, с ужасом наблюдая, как у Хибари подкосились ноги, и он ничком повалился на спину. — Невероятно, — пробормотал Гокудера, в ужасе глядя на Реборна. — Неужели он настолько силен?.. — Именно таким я его и видел, когда он тренировал меня. — Ямамото не сводил пораженного взгляда со своего учителя, не переставая удивляться мощи в этом маленьком теле. Мне стало жутко от одной мысли о проигрыше Реборну. Ведь тогда печати нам не видать как собственных ушей. Оставалась лишь призрачная надежда на то, что в этом испытании будет какой-то подвох, как в случае с Эрнестом. Лунный аркобалено хотел, чтобы мы с Хаято начали доверять друг другу. Я опасливо взглянула на Лар и Колонелло, которые так и стояли на вершине холма. Быть может, Реборн тоже преследовал какую-то определенную цель?.. Я опомнилась в тот момент, когда Рёхей последовал примеру Хибари и решил в одиночку атаковать Реборна. Его удары были быстры, да аркобалено был куда быстрее и спокойно уклонялся от каждого выпада Сасагавы. Я неуверенно сделала шаг вперед, когда заметила, как быстро выбивался из сил Рёхей из-за маленького и ловкого противника. Даже издалека было слышно тяжелое дыхание парня. — Это даже на разминку не похоже, — разочарованно проронил аркобалено, отскочив от соперника. — Нападайте все вместе. Дважды ребятам не надо было повторять. Ямамото с Хаято почти одновременно открыли свои коробочки. Над нашими головами стала кружить ласточка дождя, беззвучно делая взмахи крыльями. Я немного замешкалась, неуверенно взглянув на кольцо Триады, но все же зажгла на нем слабое пламя. Из кармана кофты вытащила вторую коробочку, которую я открывала лишь раз. Краем глаза заметила Хроме, аккуратно положившую Ламбо к все еще бессознательному Тсуне. Раз даже эта девушка приготовилась к бою, то и мне не стоило сомневаться. Я сунула «дракона» в специальное отверстие куба. Завибрировав, маленькие створки моментально отворились, и я ловко поймала сформировавшийся из пламени гунь. Оружие привычной тяжестью легло мне в руку, и я слабо, но довольно выдохнула. За столько времени уже стала понемногу отвыкать от него. Белоснежного цвета шест был покрыт множеством узорчатых тонких линий, словно их с особой тщательностью вырезали на дереве. Я пару раз повела им из стороны в сторону, быстро раскручивая, давая мышцам время вспомнить тренировки. Громыхнуло так, что у меня чуть земля не ушла из-под ног. Рёхей использовал свой мощнейший удар, намереваясь зацепить Реборна, да разрушил только камень, на котором и стояла цель. Когда маленький киллер отпрыгнул от Сасагавы, в ход пошел меч Ямамото и трезубец Хроме, но они оба промахнулись. Я нападать пока не собиралась, видя, как разобщены все наши атаки. Что мы нападем толпой, что по одному — разница будет минимальной. Мы все друг другу будем мешать, ведь у каждого из нас разные приемы и ведение боя. Лично я в деле видела лишь Хаято и примерно знала, как сражаться рядом с ним. Яркая вспышка от выстрела Реборна, и пуля разделилась на два ярких желтых луча, угодив в Хроме и успевшего блокировать атаку Ямамото. Девушка упала, сдавленно простонав. Такеши тоже распластался на земле, но остался в сознании, лишь слегка в оглушенном состоянии. Я переглянулась с Хаято, начиная медленно обходить аркобалено, который даже не следил за нашими действиями. Рёхей вновь попытал счастье напасть на Реборна, но мгновение, и гангстер с силой ударил Сасагаву в незащищенный живот и закончил апперкотом. Все происходило будто в замедленной съемке. Я вздрогнула, когда Рёхей грузно рухнул на землю полностью поверженный. — Торфяная башка! — Семпай… — у Ямамото надломился голос. — Не волнуйтесь, — спокойно произнес Реборн, медленно обернувшись к нам, — я не сломал ему челюсть. Если бы я знала немного лучше и дольше репетитора брата, то, возможно, эта фраза поразила бы меня так же сильно, как и ребят, которые буквально примерзли к земле. Сейчас же я чувствовала от Реборна только реальную угрозу и собиралась защищаться на полном серьезе и, судя по взгляду Хаято и Ямамото — они разделяли мои мысли. Я прикусила губу, пытаясь за короткое время понять тактику боя Реборна и увидеть его открытые зоны, но все пока было напрасно. Ни одна атака хранителя не нащупала слабую сторону аркобалено. Либо ее не было вовсе, либо мы совершенно никчемные идиоты. Верить не хотелось ни в один из вариантов. Гокудера, пока мы с Такеши ждали подходящего момента, открыл очередную коробочку, выпуская снаряды с пламенем солнца и урагана. Реборн ловко уклонился, подпрыгивая на несколько метров вверх, но Хаято просчитал это заранее, меняя «боеголовку». Я успела лишь выкрикнуть: «Хаято, выставь щиты!», прежде чем его комбинированный удар отразил Леон, превратившийся в подобие зеркала. Атака Гокудеры поразила своего владельца, и теперь уже четыре хранителя лежало на земле, не в силах встать. — Плохо, — сквозь зубы процедила я, крепче сжимая гунь в ладони. Мы с Ямамото переглянулись, кивнули друг другу и сорвались с места одновременно. Нам на голову обрушился ливень, вызываемый ласточкой дождя, кружившей сверху. Юйту, прячась, с моего плеча залез под тесную кофту, сворачиваясь калачиком на груди. Насколько я помнила рассказы Скуало о свойствах этого пламени, то данная техника должна была замедлить Реборна. Только вот если она и подействовала, то с минимальным эффектом. Я с присущей мне скоростью атаковала аркобалено, собираясь ударить его по ногам, да цель буквально испарилась. Резко обернулась, отчего мокрые волосы прилипли к лицу. Я увидела Реборна над собой, собирающегося покончить со мной одним выстрелом, но Ямамото отвлек его своей неожиданной атакой. Подняв одним взмахом меча вверх столб воды, Такеши словно растворился, появившись в другом столбе за спиной Реборна. Выстрел, и техника Ямамото водопадом обрушилась на землю, заливая мне ноги почти по колено и впитываясь в сухую почву. К сожалению, застать врасплох киллера не удалось, и обманный маневр Такеши закончился тем, что парня отбросили назад одним пинком. Испугавшись за Ямамото, я закрыла его своим щитом, огораживая от выстрелов, и кинулась на Реборна. Крутанувшись, я подняла в воздух сноп брызг, нанося рубящий удар сверху, переходящий в колющие, когда Реборн уклонился от первой атаки. Он ловко уворачивался, даже не пытаясь блокировать мои нескончаемые выпады. Ладони уже начинали болеть от постоянного вращения гуня. Я выполнила сальто назад, уходя от неожиданного выстрела, и присела на одно колено, пытаясь за короткий промежуток времени отдышаться. В этот самый момент на ноги поднялся Ямамото, оклемавшись после пинка по лицу от Реборна. Аркобалено обернулся, стреляя уже в своего ученика, но Такеши на удивление легко уклонялся, посылая свою ласточку лететь вперед себя. — Молодец, что увернулся, — довольно улыбнулся Реборн. Впервые за все испытание. — Твои тренировки со мной не прошли даром, ты выглядишь уверенно. Ямамото прокричал название своей техники и замахнулся мечом на полном ходу в то самое время, когда Реборн еще раз выстрелил. Меня опрокинуло на спину взрывной волной, накрывая сверху литрами воды, поднявшейся ввысь после двух лобовых атак. Я села, нащупывая рядом с собой шест, и увидела, что оба, учитель и ученик, стояли на ногах. — Ямамото! — голос брата был испуганным и удивленным. — Тсуна… — слабо улыбнулся в ответ Такеши, взглянув поверх плеча на очнувшегося Саваду. Пятый хранитель пал наземь. Сжав зубы, я быстро встала и, не откликаясь на собственное имя, выкрикиваемое Тсуной, подпрыгнула, создавая в ногах вертикальный «трамплин», ускоряясь. Удар. Блок. Удар. Блок. Я без устали атаковала Реборна, защищавшегося преобразованным в гунь Леоном. Хоть он оборонялся этим типом оружия не столь умело, зато эффективно. Мои руки болели от напряжения, и я часто утопала в мокром из-за ласточки песке. Звук ударов дерева о дерево раздавался на всю округу, перемеженный с моим громким дыханием. — Что и ожидалось от человека, тренировавшегося с Занзасом, — довольно безэмоционально заметил репетитор Тсуны. — Неплохо для молодого босса. После этих слов Реборн неожиданно перешел в наступление, и я стала потихоньку сдавать позиции, отступая назад. Когда удар обеими ногами пришелся мне в живот, то я пошатнулась, теряя равновесие. Рухнув на колени и хватая ртом воздух, я наблюдала за тем, как Реборн делал кувырок назад, обращая Леона обратно в пистолет. Дуло оружия медленно загоралось желтым мерцающим свечением. Завыл сильный ветер, сдувая с моего потного лица прилипшие пряди волос. Я глубоко вдохнула через рот холодный воздух, собираясь с силами. Прозвучал громкий выстрел. Щит, созданный мною на остатках скопленного Юйту племени, отразил «солнечный» заряд аркобалено обратно во владельца. Прекрасно понимая, что это никоим образом не остановило Реборна, я с трудом встала на ноги, опираясь на гунь. На месте, куда угодила пуля, никого не было, лишь метровая воронка. Я обернулась, пытаясь найти взглядом противника. Холодный ветер неприятно обдувал, отчего мокрая из-за дождя одежда липла к телу. Юйту под кофтой подрагивал от холода и слабости, и мне стало его жалко, но я чувствовала себя точно так же: колени еле заметно выдавали мелкую дрожь. — Сэл! — в очередной раз окликнул меня брат, который, в свою очередь, тоже пытался подняться. — Боюсь, что ты сейчас останешься один на один с Реборном, — слабо отозвалась я, вытирая со лба капли влаги. — Юйту, уходи. Не хочу, чтобы ты пострадал. Заяц послушно белым дымом втянулся в коробочку. — Думаю, ты бы более эффективно дралась, будь сейчас ночь, — резонно заметил Реборн. Голос прозвучал у меня за спиной, и я резко повернулась, выставляя вперед себя гунь. Дуло пистолета было направленно точно мне в голову, и я развернулась на носочках, едва сумев уклониться от выстрела. Не дожидаясь конца оборота, черканула по сухой земле концом шеста, швыряя кучу песка в лицо Реборна. Пока аркобалено пытался проморгаться, я зашла со спины и провела один единственный, но самый сильный удар, на который была способная в своем состоянии. Пламя, что едва обволакивал гунь, придало силу атаке, и Реборн, не успев до конца уклониться — схлопотал по ребрам и отлетел на пару метров. Я совершенно не удивилась, когда аркобалено легко устоял на ногах, лишь беспомощно вздохнула. — Грязный, но действенный прием, — похвалил Реборн, резко поднимая пистолет. — И раз я тебя не вижу, то… Он недоговорил и выстрел сразу несколькими десятками пуль, охваченными пламенем солнца. У меня не было сил уклониться от всех. Я осталась на месте, выставляя перед собой гунь как последнюю линию защиты, и невесело усмехнулась: — Вот же бл…***
Шум прибоя и запах мокрого песка — это то, на что я первым делом обратила внимание, когда очнулась. Все ломило от слабости, и, к тому же, на теле были определенные, пульсировавшие от боли, участки. Не открывая глаз, я дотронулась до одной такой точки на боку и ойкнула. Кажется, это именно те места, куда попали выстрелы Реборна. Судя по ощущениям, то их было не меньше десятка. — Лежи спокойно, — неподалеку раздался голос, что я уже когда-то слышала. — Тебе хорошо досталось. Я разлепила веки и с трудом узнала перед собой Шамала. Вот кого не ожидала сейчас увидеть, так это доктора, недавно спасшего мне жизнь. Осмотрев помещение, я совершенно не понимала, где находилась. Какие-то темно-серые стены, одинокий стул и стол, на котором стояла аптечка. В углу комнаты красовалась огромная паутина, а пол здесь нуждался в срочном ремонте. При попытке сесть и осмотреться получше, у меня возникла резкая боль в боку. Я сдавленно простонала, опрокидываясь обратно. Трайдент быстро подскочил ко мне, бесцеремонно приподнял все еще влажную кофту и проверил на месте ли бинты. Когда Шамал удостоверился, что все в порядке, то он опустил мою одежду на место. — Спасибо. — Я через силу улыбнулась, помня, о чем он тогда рассказал ребятам. — Откуда вы здесь? — Реборн позвонил и попросил с вами, детишки, повозиться, — ответил доктор, потирая щетинистый подбородок, а затем сокрушенно вздохнул. — Только вот я не лечу парней, почему это нельзя было запомнить раз и навсегда? Повезло, что вы, девушки, тут есть. Я не обратила внимания на последнюю фразу, заглядывая через плечо Шамала. На соседней койке спала Хроме. Девушка умиротворенно сопела, но меня немного обеспокоило ее бледное лицо. Трайдент проследил за моим взглядом и уверил, что с ней все в порядке. Вздохнув, я аккуратно села при помощи Шамала и поморщилась от боли. — Спасибо, — еще раз поблагодарила я. Трайдент серьезно посмотрел на меня. Затем и вовсе почти вплотную приблизился к моему лицу и стал вглядываться в мои глаза. Я немного отстранилась, в немом вопросе приподнимая брови. Такое внимание от человека, отзывавшегося обо мне, словно я грязная шавка, было немного неожиданным. — У тебя один зрачок больше другого, — заметил он и медленно отстранился, сурово хмуря брови. — Ты употребляла?.. — Что? — его слова меня ошеломили. — Нет! Конечно, нет. У меня просто один глаз видит хуже другого. Соврать-то я соврала, но мое лицо всегда меня выдавало. Трайдент скрестил руки на груди и покачал головой: — Прежде чем врать, научись это делать, Хэн Селена. Ты краснеешь, как девственница. Вроде сказано это было не грубым тоном, и губы Шамала тронула легкая улыбка, но меня это возмутило. Пока пыталась промямлить в ответ, что я не верблюд и вообще не вру, Трайдент тихо рассмеялся, все для себя уяснив. Наверное, я стала красной, словно мак, потому что физически ощущала, как горели щеки. — Я шучу, — хмыкнул в очередной раз Шамал, покосившись на Хроме. — А если серьезно, то я хотел бы извиниться за тот инцидент в больнице с Хаято. Моя вина, что этот идиот накинулся на тебя. Ты отличаешься от своей шизанутой семейки. — Спасибо, — удивленно пробормотала я, не ожидая подобных слов от этого мужчины. — Ну, раз ты не употребляешь, думаю, ты тогда не будешь возражать, что я уже взял у тебя кровь? — лукаво произнес Шамал и картинно отвернулся от меня, делая вид, будто что-то понадобилась в аптечке. — Мне просто любопытно, вывели у тебя все вещества из организма или нет. Я мрачно промолчала, задирая рукав кофты и видя маленькую точку от иглы на сгибе локтя. Даже бы дурак понял, что вся та вколотая мне Джуном дрянь обнаружится в анализе. К своему собственному удивлению я не разозлилась на поступок Шамала, можно сказать, — обрадовалась. Шамал буквально за сутки выяснил составляющие наркотика, который мне вколол Ганг. Возможно если он узнает о вчерашнем, то сможет как-то помочь. Не зря же его прозвали гением в медицинской области. — Доктор Шамал, — обратилась я к мужчине, и он обернулся, словно ждал от меня подобного. — Я могу вам доверять?***
Долго настаивать на срочном отлете мне не пришлось, видимо, мольба в моем голосе всех убедила, что дело неотложной важности, а присутствие рядом Шамала только придало веса моим словам. Даже Гокудера не стал придираться, лишь укоризненно сверлил взглядом, молчаливо обещая жестокую расправу. Улетала я с мыслью о том, что мы не пройдем все испытания из-за сегодняшнего провала с Реборном. Тсуна не прошел точно так же, как и все мы до него. Аркобалено солнца не пожалел никого и не сделал никакой поблажки. С одной стороны он был прав, а с другой, — открытие коробочек, которые должны помочь в борьбе с Бьякураном. Без одной печати мы лишь зря потратим здесь время, хоть в будущем наше отсутствие продлится всего несколько минут, если верить Шоичи. Я отвлеклась от своих раздумий, когда перед носом возникла чашка с горячим чаем, из которой пахло лесными ягодами. Приняла ее из рук Шамала, не спеша пить, и поблагодарила его. Трайдент улыбнулся и сел в соседнее кресло, вальяжно в нем развалившись. Рядом с мужчиной, на столике, лежал кейс, где хранилась ампула с моей кровью. Шамал, задумчиво глядя на него, качнул в руке бокал с вином, а затем пригубил напиток, смакуя его. Я заострила свое внимание на белом костюме мужчины и подумала о том, что Шамал так выделял себя, как врача. Хотя, возможно, ему просто нравился этот цвет и никакого подтекста здесь не было. — Вы в силах помочь? — в который раз спросила я у Трайдента, нервно закусывая губу. — Если я определю все составляющие, то, надеюсь, смогу, — спокойно ответил он на надоевший даже мне самой вопрос. — Ну или попытаюсь снизить эффект до минимума. Не хотелось бы, чтобы молодая и красивая девушка стала плясать под дудку каких-то извращенцев. Да и очень выгодно иметь в должниках босса Триады. Шамал игриво подмигнул мне, отпивая вино. На это я никак не отреагировала. Понятное дело, что просто так он помогать не стал бы. — Приятно, что я больше не «гнилая тварь», — усмехнулась я и подула на чай, вспоминая о том, что сама точно так же называла мать. — А как насчет переливания крови? Прошлый раз мне это помогло. — В прошлый раз было совсем иное, если судить по твоим рассказам. Уже слишком поздно, так что придется делать противоположную сыворотку. Только не обещаю, что это будет быстро. — Надеюсь, что вы успеете, иначе придется сделать кое-что неприятное. Я выразительно замолчала, разглядывая неподвижные чаинки на дне чашки. Боковым зрением заметила, что доктор не сводил с меня заинтересованного взгляда. Этой ночью у меня появилась мысль, как себе на руку обыграть содеянное Джуном. Возможно, это был билет в один конец, но конец это, в какой-то степени, счастливый. Самолет немного дернулся, из-за чего весь чай чуть не расплескался на мой новый темно-серый костюм. Поставив аккуратно чашку на столик, я обратила внимание на цвет горячего напитка. Ягодные добавки сделали его оттенок красноватым. Я словно посмотрела в глаза Занзасу. Внутри все мучительно заныло от тоски и обиды, но без злости, которая постоянно истязала меня до этого. С ужасом поняла, что почти простила его, только ясный разум сейчас не давал чувствам взять над ним вверх. Тем не менее, я все равно хотела увидеть Занзаса. Пусть даже мне станет больно от одного его холодного взгляда. Мне просто нужно было знать, что с ним все в порядке.***
У трапа нас с Шамалом уже встречали люди дона Тимотео. Доктор лично говорил с Девятым по моей просьбе, ведь я боялась прослушки телефона. Со своим кланом мне тоже пришлось связаться, но причину я назвала не совсем верную. Теперь несколько моих человек направлялись во Флоренцию. Я взглянула на часы и нахмурилась. Лететь им оставалось еще около часа. За это время мне нужно добраться до поместья и срочно увидеться с доном Тимотео и Дино. Я хотела без посторонних глаз оговорить ситуацию, в которую меня втянул Джун. Накинув легкое пальто на плечи по примеру Кёи, я вышла из машины, когда мне учтиво открыли дверцу. Вышагивая по гравию, я старалась держаться немного отчужденно и в какой-то степени высокомерно, дабы не показывать своего истинного волнения. По сторонам тоже не вертела головой, только сверлила взглядом парадную дверь поместья. — Здорово у тебя получается, — тихо похвалил Шамал на японском, поравнявшись со мной. — Состроив суровую моську, даже выглядеть стала старше. У кого научилась? — Занзас как-то дал пару уроков «как не выглядеть жалко перед подчиненными», — почти шепотом ответила я. — Ну… хоть что-то этот своевольный юнец сделал правильно. Хмыкнув, Шамал пропустил меня во внутрь поместья вперед себя. Когда я первый раз ступила за порог этого здания, то здесь было безлюдно, а сейчас лишь в холле стояло человек пятнадцать. И все вооружены до зубов. Казалось, что из-за всех проделок Джопок дон Тимотео усилил охрану. Это не могло меня не радовать. Больше ничего не изменилось. Все те же рыцарские доспехи, «охранявшие» путь на второй этаж, дорогие ковры, светлые стены и огромная хрустальная люстра над головой. Было приятно снова здесь оказаться. Даже в такой безрадостной ситуации. Наверху парадной лестницы меня встретил взбудораженный Дино со своим неизменным спутником Ромарио. Каваллоне без лишних слов крепко обнял меня и поцеловал в щеку. Я ответила встречными объятиями, безумно радуясь этой встрече после длительного пребывания в будущем. — Что ж, я полагаю, вы нас заждались, — вместо приветствий произнес Шамал, пожимая протянутую ладонь Дино. — Нет, я и сам только что вернулся с Сицилии, — ответил Каваллоне и стрельнул в меня выразительным взглядом своих карих глаз. — Кое-кто оказался очень зол на… — Давай в другой раз, ладно? — перебила я лучшего друга. — Мало времени. Я слегка поклонилась как обычно молчаливому Ромарио и прошла вперед. Мне хоть и хотелось узнать о том, что творилось в Варии, но сейчас важнее было совершенно другое. Каждая минута на вес золота. До прилета моих людей оставалось не больше получаса. Дон Тимотео сидел за своим столом, вчитываясь в какой-то документ. Когда за мной притворилась дверь, он оторвал взгляд от листа и улыбнулся. Совсем как раньше: по-отечески тепло. Девятый поднялся и крепко сжал мою ладонь двумя руками. Отец Занзаса всегда был добр ко мне. Не помнила такого, чтобы он хоть раз повышал на меня голос или попрекал в чем-то, пока я занималась здесь своим обучением. — Как вы? — скованно поинтересовалась я. — Мы не виделись после конфликта колец, когда Занзас… Я замолчала, не в силах произнести о втором предательстве его сына. Дон Тимотео понимающе улыбнулся и похлопал меня по плечу: — Все в порядке, не переживай. Я старый, но живучий. — Девятый указал на один из стульев за его длинным столом. — Присаживайся, думаю, ты прилетела не за тем, чтобы поинтересоваться о моем самочувствии. — Вы правы. Сняв с плеч пальто, я села. В это время в кабинет вошли Дино с Шамалом и заняли свободные стулья. Я нервно куснула губу, чувствуя на себе три внимательных взгляда. Все ждали объяснений. Предупреждение Джуна никак не выходило из головы, но так просто сдаваться ему не было в моих планах. Поэтому я выпрямила спину и задержала свой взгляд на Девятом: — Надеюсь, здесь нет жучков? — Связь глушат на всем этаже, — заверил дон Тимотео, сев на свое место за столом. — Можешь говорить. Что привело тебя сюда без охраны лишь в сопровождении Шамала? Я посмотрела на Трайдента, он ободряюще кивнул и произнес: — Ситуация и впрямь серьезная. Я согласился помочь. Дино, глядя на меня, нахмурился, сцепляя руки замком. Его явно обеспокоило заявление Шамала. Только дон Тимотео оставался спокоен. Собравшись с духом, я начала рассказывать: — Вчера вечером я столкнулась с сыном Ван Дэ Хёна. — Мне не требовалось объяснять, про кого я говорила. Все прекрасно знали главу Джопок и его отпрыска. — Он рассказал мне правду о предательстве бывшего босса Триады. Я словно говорила не о своем родственнике, а просто о ком-то чужом. Девятый наклонился вперед, поставив локти на стол. Мой дед был его хорошим другом, и он понятия не имел, что сподвигло Цзы Сяо на такой поступок. Зато знала я и говорить об этом мне было тяжело. — Все знают, что Корея продвинулась в создании наркотиков. Особенно Восьмой Триада, я и Занзас, так как мы трое «имели честь» их испытать на себе. — Что? Занзас?.. — недоверчиво переспросил Девятый. Шамал, до этого вальяжно развалившейся на стуле, подобрался и напряженно сдвинул брови. На Дино мои слова произвели меньший эффект, — он просто коротко кивнул. Я решила ответить на застывший вопрос в глазах дона Тимотео: — То, что было подсыпано Занзасу и в первый раз вколото мне, вызывали лишь вспышки ярости и галлюцинации. Чтобы избавиться от последствий мне делали переливание крови. Занзасу же потребовалось хорошенько протемпературить и отоспаться. Его организм сам выжег всю дрянь, — разъяснила я для Девятого о его сыне и на всякий случай добавила: — С ним сейчас все должно быть нормально. Это у меня остались побочные эффекты, но мне они только на руку пошли. — Стой, стой, стой, — перебил меня Дино, подняв руку. — Ты сейчас сказала: в первый раз вколото? — Да. Я до этого сейчас дойду, не перебивай, пожалуйста, — невозмутимо попросила я. — Помимо наркотика, что вызывал простые глюки, они смогли изобрести вещество, которое страшнее сыворотки правды. — Я выдержала паузу. — Контроль над человеком. Полный. — Цзы Сяо был под влиянием этого наркотика? — это было и так понятно, но дон Тимотео решил уточнить. Я кивнула, и тогда Девятый устало вздохнул, проведя ладонью по лицу. Его карие глаза словно поблекли и застыли в одной точке. Мужчина даже не моргал. Зато взгляд Дино был непривычно встревожен и зол одновременно. Каваллоне весь напрягся, отчего заиграли желваки на его скулах. Казалось, он понял, что последует дальше. И лишь Шамал спокойно сидел, слушая мою историю во второй раз. Мне оставалось произнести самое сложное, но в горле встал колючий ком. Я рвано выдохнула. Успокоиться не получилось. У меня заметно задрожали руки, и я поспешила спрятать их под стол, сжимая ладони между коленей. Тогда меня одернул Дино, не выдержавший затянувшегося молчания: — Селена, ты что-то говорила про «вкололи в первый раз», — немного взволнованно повторил свой прежний вопрос Каваллоне. — Что ты имела в виду? — Мне вкололи такую же сыворотку, как и деду. Не перебивай. Я все постепенно объясню, — опередила я Дино, поднимая ладонь и призывая всех к молчанию. — Ван Пак Джун помешался на мне, — начала я рассказ издалека, избегая прямого взгляда мустанга. — Сначала все было безобидно. Когда нас познакомили родители, мы кроме приветствия друг другу ничего не сказали. Позже, став боссом, я как-то столкнулась с ним в ресторане гостиницы, где проходило собрание глав Триад. Это было после конфликта колец… Я замолчала, переводя дыхание. Трое мужчин, не перебивая, слушали меня. Казалось, что от повисшего в воздухе напряжения все стекло в комнате скоро потрескается. Тишину нарушало только тиканье больших напольных часов, стоявших за моей спиной. Я потерла виски, собираясь с мыслями. Во всей этой истории были вещи, о которых говорить мне не хотелось. Стыдно признаваться в том, что в меня влюблен ненормальный, готовый на все, чтобы я стала его. Стыдно говорить при доне Тимотео о наших с Занзасом странных отношениях, из-за которых Джун пошел на такое. Все это неудобно и отвратительно. Я буквально должна обнажиться до нижнего белья. И особого выбора у меня не было. Чтобы присутствующие поняли, что собой представлял Джун, я должна рассказать все. — В то время я была в ссоре с Занзасом, и Джун пытался завести со мной отношения… В этот момент дон Тимотео сморгнул оцепенение и подозрительно воззрился на меня. От его взгляда я запнулась, потупившись. Складывалось ощущение, что Девятый ничего не знал обо мне с Занзасом. Трайдент, наблюдая за нами, прокашлялся в кулак. Я опомнилась, виновато посмотрела на всех присутствующих и продолжила рассказ, разглядывая полки с книгами за спиной Дино. — Я по ошибке дала надежду Пак Джуну, но в тот же день помирилась с Занзасом, уладив разногласия, возникшее между нами в Японии. — Я подняла неуверенный взгляд на Девятого. — Я люблю вашего сына. — О-о-о, вот это уже интересно. — Вклинился в неловкую паузу Шамал, но на него никто не обратил внимания. Дон Тимотео застыл, не сводя с меня изумленных глаз. Похоже, он и вправду не знал об этом. И, прежде чем я успела еще что-либо сказать, выражение лица Девятого смягчилось, и он произнес: — Ты и представить не можешь, как я этому рад. Пришел мой черед удивляться. Я недоуменно вытаращилась на дона Тимотео, совершенно не ожидая таких слов. Мне казалось, что Девятый не одобрит моих чувств, ведь Занзас виноват в моей клинической смерти. Он должен был разозлиться или начать читать нотации, но не это. Тем более после стольких предательств со стороны его сына. Тем не менее, дон Тимотео улыбался. — Давайте пока вы не начали лобызать и благословлять друг друга, Селена объяснит нам все до конца, — одернул нас Шамал, устав от переглядываний между мной и отцом Занзаса. Мы с доном Тимотео медленно обернулись к Трайденту и одарили его суровыми взглядами. Даже Дино неодобрительно выгнул брови. Никому из нас не понравился тон, с которым эта фраза была сказана. Доктор нервно рассмеялся и примирительно поднял руки: — Извините, я и забыл, что нахожусь среди трех боссов мафии, — стал оправдываться он. — Просто мы так по-домашнему уютно сидим… — Продолжай, — попросил меня Дино, массируя переносицу. Я задумчиво промычала, пытаясь вспомнить, на чем остановилась. — Пару дней назад я прилетела в Намимори. После очередной ссоры с Занзасом, где в итоге виноватой оказалась я, вышла на улицу, чтобы найти его, но наткнулась на человека, которого считала мертвым. — Я машинально повела левым плечом, где находился шрам от пули Ганга. — Парень, пытавший меня, отвез к Джуну. Там я узнала, что мой дед и Ван Дэ Хён мною заключили союз. Брачный контракт, — уточнила я, увидев непонимание на лице Дино. — С достижением девятнадцатилетия я якобы должна выйти за Джуна. Последнее предложение я взяла в кавычки, изображая их пальцами. Шамал от возмущения подавился воздухом и стукнул кулаком по столу: — Немыслимо! Принуждать девушку к чему-то подобному!.. — Занзас знает об этом? — осторожно поинтересовался дон Тимотео. — Нет, и не узнает, — резко ответила я, качая головой. — Как и обо всем, о чем я тут рассказываю. — Ты с ума сошла? — негодующе спросил Дино. — Если у вас отношения, то он первый, кто должен был узнать об этом. Неожиданно было услышать такое от него. Ведь Каваллоне с самого начала не одобрял моего отношения к Занзасу. Вечно улыбающийся парень, который стал мне старшим братом, другом и наставником в одном лице, мрачнел буквально на глазах. Я меланхолично теребила рукав пиджака. Вспомнился тот день, когда Занзас чуть не оставил меня без левой почки. — Нет у нас отношений после того, как я вычитала в дневнике дедушки о том, что сделал со мной Занзас двенадцать лет назад. — Я выразительно взглянула на дона Тимотео, и тот понимающе кивнул. — Да и он мне много чего еще наговорил после того, как ему подсыпали наркотики в подпольном клубе Джопок. — Что он сказал? — полюбопытствовал Шамал. — Подводя итоги, скажу: Джун угрожал Триаде и Вонголе жесткой расправой, если не брошу Занзаса и не уйду к нему. — Я полностью проигнорировала вопрос Трайдента. — Уйти-то ушла, да все равно отказала Вану, окончательно выводя его из себя. За это он вколол мне наркотик, что через какое-то время должен сделать из меня марионетку Джопок. Я собрала волосы и повернула голову так, чтобы Дино и дон Тимотео увидели красное пятно у меня чуть ниже уха. — Я не могу доверять собственным людям, поэтому прошу помощи у вас, — с мольбой в голосе промолвила я, глядя поочередно то на Каваллоне, то на Девятого. — Если Шамал не сможет вывести из меня эту дрянь, я стану для вас врагом. Триада полностью уйдет под знамя Джопок, а это не сто человек и даже не одна тысяча. Никто не стал в панике выдирать себе волосы, сочувственно охать или хвататься за оружие. Мужчины прекрасно поняли, насколько серьезная проблема нависла над нашими головами. — Что ты предлагаешь? — дон Тимотео сразу почувствовал, что за моей просьбой крылся план. — Шамал, пока мы летели, сказал, что он вполне способен вывести из меня токсин, но на это потребуется время. — Возможно, смогу, — поправил Трайдент мои слова. — Я не давал гарантий. — Да, я помню. Если ничего не выйдет, то выходов не много: либо убейте меня, либо посадите на цепь. Я не хочу стать предателем. — Да что ты такое говоришь?! — ошарашенно воскликнул Дино. Каваллоне резко встал на ноги и чуть не рухнул на пол, но вовремя зацепился за край стола. Он не хотел принимать такую просьбу. Мне было тяжело смотреть в глаза Дино. Его взгляд был растерянным и полным несогласием с моими словами. Я зажмурилась и отвернулась, панически прикусывая нижнюю губу. Мустанг приготовился взывать к моему разуму, но его опередил дон Тимотео: — А какие еще варианты? — Я могу вычислить, когда примерно начнет действовать наркотик, — продолжил за меня Шамал. — Если я сделаю противоположную ему сыворотку, то вычислю, когда подействует она, возвращая нам прежнюю Хэн. За тот промежуток времени, что Селена будет находиться под контролем Джопок, она успеет узнать, где находятся их базы, которые вы уже второй год пытаетесь безуспешно найти. — Ты хочешь сделать из нее шпиона? — уже спокойнее произнес Дино. — Твой план похож на самоубийство. — Это ее идея. — Шамал указал на меня пальцем. — Я здесь вообще не причем. Каваллоне перевел на меня взгляд и неодобрительно покачал головой. — Вария разнесла единственный из известных штабов Джопок, — немного резко произнесла я, поднялась на ноги и стукнула раскрытой ладонью по столу. — Несколько крупных кланов уже на стороне Джопок! Мы не устоим, даже если объединим силы. Самый оптимальный вариант — уничтожить Джопок. Спокойно меня слушали только Девятый с Шамалом: Дино не собирался мириться с моей идеей. Каваллоне не столько растерянно, сколько расстроено смотрел на меня. Я помнила, как он переживал, когда узнал про случившееся в Намимори. Звонил несколько раз в день, спрашивал о самочувствии и прилетел сразу, как появилось свободное время. Дино всегда называл меня своей младшей сестрой. Поэтому и оберегал. — Это можно сделать и без твоего личного вмешательства. — Не терял надежды он, пытаясь найти другой выход. — Мы найдем их. — Серьезно? — я недоверчиво фыркнула, скрещивая руки на груди. — Мы даже спутники использовали и толку никакого. Пытались проследить — ничего. Пытали — опять же провал. Не кажется ли вам, что если заслать к ним человека, который будет находиться под их наркотиками, то появится хоть какой-то шанс? Я поочередно посмотрела на мужчин, ожидая их ответа. Дон Тимотео не сводил с меня внимательного взгляда. Он задумчиво хмурил седые брови, иногда проводя пальцами по своим усам. Казалось, что он готов одобрить мое предложение, но медлил. Дино до сих пор был непреклонен. — План был бы отличным, не будь ты главой Триады, Селена, — вкрадчиво произнес дон Тимотео, выпрямляя спину. — Ты должна понимать, насколько это опасно. Твой клан может остаться без босса. Да и ты молода и неопытна — одна ошибка и все пойдет крахом. Шамал перевел на меня любопытный взгляд. Ему было интересно узнать, как я парирую слова Девятого. — Тебя так же могут и не посвятить в планы, — оживился Дино, цепляясь за поданную возможность переубедить. — Тебе могут просто приказывать, не называя точные местонахождения баз. Никто не назовет имен тех, кто шпионит в наших кланах. Не успела я и рта раскрыть, как Шамал не выдержал и вступил в диалог: — Вы ослеплены хорошим отношением к этой девушке. — Трайдент пятерней зачесал свои темные волосы назад и усмехнулся. — Да и она подробно описала отношение сына главы Джопок к ней. Парень влюблен, а как ведут себя влюбленные? — Доктор выдержал многозначительную паузу, обводя нас веселым взглядом. — Правильно: как идиоты. Стоит девчушке надуть губки, пару раз взмахнуть ресницами и попросить Джуна познакомить ее с его родителями, — и он поведется. Тем более не стоит забывать о брачном контракте. Они помолвлены. Селена буквально часть их семьи. Вскинув руки, он наслаждался произведенным от речи эффектом и довольно улыбался. Затем взглянул на меня и заговорщицки подмигнул. Барабаня пальцами по столу, Шамал посмотрел сверху вниз на Каваллоне и кивком указал на стул. Дино шумно выдохнул через нос и устало сел, — его защита была почти сломлена. Я последовала примеру мустанга. — Более того: Джун будет всегда крутиться рядом со мной. Или даже спрячет подальше от ваших глаз и рук. В частности, укроет от Занзаса. Я почти на все сто уверена в этом. Джун до зубного скрежета его ненавидит и не захочет, чтобы я хоть как-то с ним пересеклась. А еще он не станет делать из меня робота. Скорее, внушит мне мысль о том, что я в него влюблена. Я ненадолго замолчала. За окном ярко светило солнце, из-за которого седые волосы дона Тимотео начинали отсвечивать золотым. Словно ореол. Только глаза Девятого были непривычно тусклы. Дино тоже угас, неотрывно глядя куда-то сквозь меня. Я апатично размяла руки, отчего мои пальцы громко хрустнули. Побывав в будущем, мне запомнилась одна вещь, которая и подтолкнула меня к подобной идее. Там, спустя десять лет, Джопок стали частью Мельфиоре. Последствия были столь плачевны, что наши три клана были вынуждены скрываться. Я не хотела в своем настоящем подобного. Не желала страдать из-за смертей близких. — Вам еще повезло со мной, — мрачно хмыкнула я, поднимая глаза. — Джун сначала хотел вколоть эту сыворотку Занзасу. Представляете, что бы тогда было? Пересказ фразы Джуна ужаснул всех присутствующих. Особенно Девятого. С его лица сошла краска, он осунулся и будто постарел лет на десять за пару секунд. Каждый из нас знал, на что способен Занзас. Знал, насколько он силен и опасен. И никто не хотел становиться его врагом. Я прочистила горло и заговорила дальше: — И вообще, я пока чисто номинально босс. Как и сказал дон Тимотео: я слишком молода и неопытна. По большей мере за все отвечает сейчас внешний советник, а я его слушаю и практически во всем соглашаюсь. Если все трагично обернется, то моя потеря будет не слишком велика. — Ты так легко об этом говоришь, — разочарованно протянул Дино, наконец сфокусировавшись на моем лице, и добавил: — словно хочешь, чтобы Шамал сделал так, чтобы ты некоторое время пробыла под контролем Джопок. — Так и есть, — открыто призналась я. Я взглянула на Шамала и вопросительно выгнула бровь. Он понял мой немой вопрос и легко кивнул, соглашаясь с просьбой. Дино, ища поддержки, повернулся к дону Тимотео. — А как насчет Занзаса? — сухо спросил Девятый, сдерживая свои эмоции. — А что он? — притворно удивилась я. — Занзас прямым текстом сказал, что ему плевать на меня. Зачем тогда посвящать в этот разговор его? Да я бы ничего ему не сказала, будь все между нами нормально. Он же взбесился бы. Губы дона Тимотео тронула легкая, понимающая улыбка, но быстро угасла. — Вот тут ты не права, — голос Дино заметно оживился. — Я был сегодня в штабе Варии и случайно обмолвился при Занзасе, что ты летишь сюда. Загадочный тон Каваллоне изрядно напряг. Я выпрямилась, словно струна, и вцепилась пальцами в край стола. Меня бросило в холодный пот. Дино понял, что задел за живое и продолжил: — Одно упоминание твоего имени взбесило его так, что он совместил пару комнат в одну. Не думаю, что такая реакция у него потому, что ему настолько на тебя плевать. В горле воцарилась пустыня, в животе все свернулось от страха, и только сердце в груди радостно забилось. Слова Дино взбудоражили меня и пошатнули мою уверенность в плане. Появилась крохотная надежда на мир, но я одернула себя. Дело в том, что теперь я не смогла бы так просто простить Занзаса. Даже если он открыто попросит прощения. Слишком много всего было сказано. Я готова была расплакаться от этих мыслей, но лишь тихо ответила: — Это ничего не значит и не изменит моего решения. Выходила я из кабинета в полном смятении чувств. Слова, которые были сказаны мне в спину, почти выбили почву из-под ног. Дино дал обещание, что потратит все силы на поиски Джопок. Не даст мне проникнуть в этот улей. Он не собирался сдаваться. И мне стало стыдно.***
Мысли хаотично сменяли друг друга, словно ворох снежинок, закручиваемые ветром. Размышления о Джуне, о плане, о Занзасе, о кланах, о будущем. Обо всем. Все это отдалось сильной головной болью. Поэтому, не дойдя до лестницы, я свернула к ближайшей ванной комнате, поправляя пальто на плечах. Открыв кран с холодной водой, я подставила под мощный напор ладони, сложенные лодочкой. От удара о руки брызги разлетались по всей раковине, стекая по пятнистым мраморным стенкам. Я взглянула на свое отражение и не сдержала усталого вздоха. Стоило вернуться к своим главным обязанностям, как мой взгляд вновь стал каким-то чужим. Он был мрачный, тяжелый. Я наклонилась и пару раз умылась, потирая глаза, будто пыталась смыть с них все чуждое. Результата это никакого не принесло. Даже улыбнуться самой себе не получилось. В который раз убедилась, что я совершила жуткую ошибку, надев кольцо. Я раздраженно вытерла лицо и руки бумажным полотенцем, выкинула его в мусорку и вышла в длинный коридор. Меня сразу смутило то, что вокруг как-то потемнело, а тени удлинились. Мои часы показывали всего-то половину четвертого. Я подозрительно прищурилась и подошла к ближайшему большому окну. Небо было затянуто тяжелыми свинцовыми тучами. — Только дождя сейчас и не хватало, — недовольно выдохнула я. Ладони были все еще ледяные, и я приложила их к щекам, а потом стала массировать виски. Взглянув еще раз на улицу, я фыркнула и направилась в смежный коридор. Весь разговор не переставал раз за разом прокручиваться у меня в голове, но от этих мыслей отвлек тихий окрик за спиной. Я даже не успела дойти до лестницы. Это был Дино. Он отмахивался от своих сопровождающих, желая переговорить со мной наедине. Я подумала, что он в очередной раз начнет отговаривать меня, и уже приготовилась к защите. Пока Каваллоне неумолимо приближался, он успел дважды споткнуться о собственную ногу и обругать ни в чем неповинную ковровую дорожку. Я еще раз тревожно посмотрела в окно. Не нравилась мне эта погода. — Отойдем, — лишь это произнес Дино, когда взял меня под локоть и отвел в конец коридора, где был выход на балкон. Он убедился, что мы одни, и наклонился к моему уху. — А теперь скажи, ты хоть понимаешь, чем тебе грозит стать игрушкой в руках Ван Пак Джуна? Понимаешь, что будешь делать абсолютно все, что он захочет, думая, что этого хочешь ты? — Дино, поверь, я все прекрасно понимаю. — Ты уверена, что все понимаешь? — с нажимом повторил он, пытаясь найти в моих глазах хоть какой-то проблеск надежды. Я, прежде чем ответить, выдержала паузу и сконфужено откашлялась: — Если ты так старательно намекаешь на секс, то не волнуйся, Занзас мне подробно рассказал, что это. Лицо Дино медленно приобрело красноватый оттенок, сливаясь цветом с ковром на полу. Я тоже смутилась из-за собственной откровенности, но Каваллоне первый начал. Справившись с собой, Дино выдохнул, приобретая прежнюю бледность и невозмутимость. — Тебе и впрямь наплевать на себя? — Поверь, в первую очередь для себя я это и делаю, — я внимательно взглянула на сбитого с толку Дино. — Я была в будущем, видела и узнала многое. И я готова рискнуть, чтобы в кратчайшие сроки вывести из строя Джопок. — А о Занзасе ты подумала? — Каваллоне нервно сглотнул, и кадык его дернулся, словно кусок застрявшего в горле яблока. — Да что он вам покоя не дает? — взбешенно прошипела я. — Расстались мы. Да и не думаю, что он вообще подозревал о наших отношениях. Раздался какой-то шум. Я заозиралась по сторонам, пытаясь понять причину грохота. Складывалось ощущение, что на первом этаже ярился кто-то очень тяжелый. Картины на стенах вздрагивали, вазы с цветами опасно подпрыгивали от каждого удара, грозясь упасть и разбиться. Дино подозрительно нахмурился, вглядываясь в темноту коридора за нашими спинами. Пол под ногами перестал дрожать, и я нервно усмехнулась: — Надеюсь, это какой-нибудь тираннозавр, а не очередное нападение. — Нет. Это всего лишь Занзас, — мрачно произнес Дино, отходя от меня на шаг. — Легок на помине. _______________________ Примечание ежа: Икар — пёс Селены, который появится в исправленной версии.