Маленький Цветочек

Небольшая зелёная поляна была усеяна опавшими осенними листьями. В этой части леса стояла невероятная тишина, и даже пение птиц слышалось весьма отдаленно. Серость полностью завладела осенним небом, но такая погода ни капли не расстраивала одного мужчину. Северус неспешно прогуливался по тропинке рядом с лесной чащей. На его плече висела сумка из бязи, куда он аккуратно складывал последние в этом году соцветия. Нужно было набрать ингредиентов на ближайшую зиму, иначе ему придется лезть в школьные запасы или покупать их в Косом переулке. Нагибаясь и срывая цветки астры, зельевар поглядывал на маленькую девочку в середине поляны. Грейнджер уже собрала целый «букет» пожелтевших листьев и, топчась на месте, негромко напевала какую-то мелодию. Сложив руки на груди, Снейп прислонился к дереву и стал наблюдать за малышкой. Вот она вновь взяла несколько листков с травы. Увидела ещё один, видимо, уж очень привлекательный, на её вкус. Побежала и чуть не споткнулась. Глядя на это, Северус чуть дёрнулся. Далее брови мужчины поползли вверх, так как Гермиона, продолжая напевать свою песенку, остановилась и, подбросив вверх все собранные листья, начала кружиться, пока они плавно падали вокруг неё. Некоторые листочки запутались в густых каштановых волосах, другие желтыми пятнышками приклеились к мантии девочки, но она не обращала на это никакого внимания. Малышка звонко засмеялась, продолжая прыгающей походкой кружить по полянке. Северус сам не заметил, что он стоял, внимательно наблюдая за ребёнком, и слегка улыбался уголком рта. — Гермиона, — позвал он девочку. Снейп довольно быстро привык называть малышку по имени. Всё-таки именно такое обращение больше подходило для общения с ребёнком, в отличие от официального «мисс Грейнджер». Да и сама Гермиона вела себя более доверчиво по отношению к мужчине, когда он обращался к ней именно так, а не по фамилии. — Хватит бездельничать, — строго сказал он, — скоро начнёт темнеть, а ты ещё не ужинала. Расстроенно вздохнув и чуть наклонив голову, девочка побрела в ту сторону, где стоял Северус. Вредничать с профессором Снейпом было бесполезно. Он строгий и серьёзный, ни на какие уступки точно не пойдёт. А малышке почему-то не хотелось лишний раз показывать свой характер и вести себя как невоспитанный ребёнок. Так её учила мама, и Гермиона прекрасно усвоила этот урок. Краснеть перед родителями ей не хотелось. Как только Грейнджер подошла к нему, Северус, достав палочку, накрыл её скрывающими на короткое время чарами. — Давай руку, — он вытянул свою, ладонью вверх. Перемещаться по воздуху привычным для него способом было не слишком удобно с Гермионой. Оставлять её одну в своих комнатах на весь день, без возможности заглянуть, как было во время школьных занятий, он также не мог. Поэтому совершенно нехотя Снейпу пришлось воспользоваться трансгрессией. Очевидно, что такой способ путешествия и самой малышке понравился меньше всего. Она опасливо посмотрела на мужчину и заметила, как он слегка сузил глаза, терпеливо ожидая её действий. Бесшумно сглотнув, Грейнджер положила свою крохотную ручку в большую ладонь мужчины и сильно зажмурилась. Неприятное ощущение длилось несколько минут, сопровождаясь легким головокружением, на которое Гермиона не хотела жаловаться взрослому дяде. Почему-то ей очень хотелось вести себя как взрослая. Для маленькой девочки профессор Снейп был громадной чёрной скалой, внушающей страх. Грейнджер поначалу очень боялась его. Ей всё время казалось, что он может начать громко кричать или, того хуже, наказать её. Но на деле оказалось, что грозный зельевар не так страшен. Серьёзный вид куда-то испарялся, когда он увлеченно что-то писал, и Гермионе нравилось смотреть, как он варил зелья. Похоже, этот процесс нравился ему не меньше, чем ей рисование. Хмурился он в основном тогда, когда у него что-то не получалось. Они переместились на небольшую просёлочную дорожку, рядом с воротами на территорию школы. Этот вход использовался редко, так как находился в неудобном месте относительно пути к платформе в Хогсмид. Зато через него можно было пройти незамеченными. Наступил вечер, и дети давно отправились на ужин в Большой зал, на котором Северус не появлялся уже полторы недели. По Хогвартсу начали ползти слухи, так как школьники не слепые и, естественно, заметили отсутствие Грозы Подземелий на ежедневных трапезах. А сам Снейп не придавал этому должного внимания, продолжая, как и прежде, снимать баллы за неверные ответы и назначать наказания за невыполненные домашние задания. Удостоверившись, что Гермиона приступила к трапезе, Снейп пошёл в свою лабораторию. Есть ему не хотелось, и упускать возможность поработать хотя бы немного в тишине он не стал. Грейнджер, завидев, что он идет в свою некогда тайную обитель, бросала все свои карандаши и хвостиком плелась за ним. Садилась на табурет и с замиранием сердца наблюдала за его работой. К компании ребёнка Северус относился спокойно. И за это время он заметил, что ему больше нравится работать, когда в лаборатории присутствует Грейнджер, а не наоборот. Её постоянные вопросы утомляли, но у мужчины уже давно выработалось железное терпение. В какой-то момент Снейп поймал себя на одной грустной мысли, регулярно преподносимой его воображением. Там рядом с ним была дорогая Лили. Не соверши он по молодости тех идиотских ошибок, она осталась бы жива. Раз за разом вспоминая пятый курс, ему хотелось в кровь разбить руку о соседнюю стену. Душевные раны от потери любимой давно зажили и переросли в некое подобие светлой памяти. Но чувство вины так и не испарилось. Медленно пожирало его, очевидно, наслаждаясь процессом. Разморозив оставленное вчера зелье, Северус вернулся к процессу. Он практически понял, что так повлияло на непутёвую студентку, а это значило его скорое освобождение от её регулярного присутствия рядом. Несмотря на то, что, к его большому удивлению, это присутствие было не так ужасно, как он предполагал. Услышав скрип металлических ставней, мужчина поднял голову и увидел по-хозяйски вошедшую в помещение Гермиону. Малышка вскарабкалась на свой табурет. За несколько дней она приноровилась это делать, не переворачивая предмет мебели. И, по обычаю, стала наблюдать за действиями зельевара. — Не думал, что столь большая порция макарон так быстро в тебя поместится, Гермиона, — проговорил Северус. — А вы чего не кушаете, сэр? Вы, наверное, поэтому такой злой, потому что вы голодный, — заботливо проговорила девочка. Северус хмыкнул. — Какие познания, мисс Грейнджер. — Так моя мама всегда говорит про папу. Что он злой потому, что голодный, — перебирала складки своей плюшевой юбки девочка. Мужчина покачал головой. Маленькая Гермиона говорила намного больше взрослой. Была более открытой и приветливой. Не такой сдержанной, скорее даже настоящей. Продолжив работу над зельем, Северус почему-то начал размышлять о том, что и у него могли быть дети. Например, дочка, от Лили. Ведь он планировал забрать её к себе после той ужасной ночи в Годриковой Впадине, останься она жива. Какие бы черты унаследовала их дочь? Глаза мамы и нос папы? Последнее звучало не очень привлекательно. В груди неприятно кольнуло. То ли от понимания того, что Лили никогда не родит ему ребёнка, то ли от того, что будь у них ребенок, он бы полюбил его или её любую. Возмутившись от собственных мыслей, он тряхнул головой и, нахмурившись, принялся медленно помешивать зелье. Что за вздор ему только что почудился? С каких это пор он размышлял о семье и детях? Ему достаточно мелких остолопов в школе. Ещё не хватало и своих таких спиногрызов. Большая ответственность изматывала, и если ему вновь приплетут такую работёнку, то он непременно пошлёт этого добродетеля куда подальше. Взяв в руки порошок из сушеных кореньев жжёного дуба, Снейп глянул на зелье. Грейнджер нехило ошиблась с его дозировкой, вследствии чего и произошел взрыв. Позже он заметил, что в её учебнике была опечатка, которую пытался стереть бывший хозяин пособия, и на самом-то деле не вина девушки в том, что так сложились обстоятельства. Скрипя зубами, Северус признал невиновность Гермионы. Он поторопился в своём сравнении с Долгопупсом. Он бросил взгляд в ту сторону, где находилась малышка, и увидел, что та заметно клевала носом. Вероятно, насыщенная дневная прогулка выбила из неё все силы. А на сытый желудок сонливость усилилась. Гермиона подпёрла щёку рукой и наблюдала за его работой из-под полуоткрытых век. Набрав на кончик ножа немного порошка, мужчина бросил его в зелье и стал ждать реакции. Жидкость негромко забурлила и слегка загустела, но добавленные ранее цветы не дали ей превратиться в кашу. Из котла начали подниматься испарения, и для эксперимента Северус выставил над ним ладонь, тыльной стороной вниз. Подержав несколько секунд, он убрал руку и посмотрел на неё. Кожа выглядела более гладкой, была нежнее на ощупь, а тоненькая сеточка морщинок не так заметна. Зельевар довольно ухмыльнулся уголком рта. — Получилось, мисс Грейнджер, осталось дело за малым, — сказал Снейп и посмотрел на девочку. Та уже мирно сопела, опершись на руку, согнув её в локте. Кожа немного оттянулась, оголяя дёсны, в том месте, где отсутствовали передние зубы. Вот этого ему ещё не хватало. Носить ребёнка туда-сюда и укладывать в постель, словно она его дочка. Интересно, вспомнит ли всё это Грейнджер? Как потом он будет ей в глаза смотреть? А она ему? Благо Слизнорт вернулся, и как только девушка вернет себе облик, он сможет отдать её в руки Горацию, а сам лучше будет держаться как можно дальше. Старательно пряча воспоминания и те бредовые мысли о собственных детях, которые вдруг начали у него появляться. Посчитав, что левитировать малышку – это самое настоящее кощунство даже для него, Северус взял девочку на руки и понёс в её комнату. Первый и последний раз он так делал. Первый и последний.