Дьявольски красив

Семья Фелпс вовсю готовилась к наступлению Рождества. Миссис Фелпс украшала дом. Она подвесила веточки плюща и остролиста на люстру над будущим Рождественским столом, сделала пышный венок из омелы и украсила им входную дверь. Несколько пучков еще осталось, и миссис Фелпс перевязала их красной лентой и повесила над балконной дверью в комнате дочери. А мистер Фелпс взял из рук жены оставшиеся веточки омелы и украсил ими зеркало. По обычаю в Англии раз в году, в канун Рождества, у мужчин есть право поцеловать любую девушку, остановившуюся под украшением из этого растения. – Теперь я подстерегу вас, девчонки, – хитро глянул на жену мистер Фелпс. – Ничего вам, батюшка, не светит, – произнесла Софья. – Мы будем смотреться в зеркало издалека, правда, матушка? Девочка украшала елку золотыми бантиками, а мистер Фелпс расставлял свечи для ночи перед Рождеством. – Ну, вот и все! – воскликнула Соня. – Осталось только ангелочка на макушку посадить, но я не достану. – А давай мы тебя на макушку посадим, – отозвался мистер Фелпс. «Но я же не ангел…» – вздохнула девочка. Мертвое темное небо будто затаило дыхание. Куранты Биг-Бена пробили полночь. Ночь «свечей» как всегда была тихой и спокойной. Даже ветер оставил свои попытки снести Лондонский мост. Соня зажгла свечи у себя в комнате и посмотрела на черную розу, стоявшую в прозрачной вазочке на столе. Рано утром Софья с семьей поедет в церковь, а потом все станут праздновать Рождество, и будет много подарков. На Рождественский обед должны были приехать некоторые родственники из разных городов. Софья любила Рождество и верила, что в эту ночь может случиться чудо. Девочка повесила красный рождественский чулок на свою кровать, чтобы Санта кинул туда пару монет, взяла черную розу и вышла на балкон. Она сама не знала, зачем прихватила эту розу, но как будто чувствовала, что в эту ночь обязательно должно что-то произойти. «У меня такое ощущение, что Вы появитесь, только если я окажусь в опасности. Может мне спрыгнуть с балкона?» Девочка даже попробовала закинуть ногу на ограду. – Вы, конечно, ангел, но проверять это не стоит, шестой этаж все же… – произнес знакомый мягкий голос мистера Энистона за спиной. Софья замерла на секунду, а потом медленно обернулась. Кажется, Клода привлекал черный цвет одежды. На нем были черные брюки и такая же черная рубашка. – Как Вы здесь оказались? – Кто знает, может быть, я Санта. Софья хихикнула. «Черный Санта…» – Тогда сделайте мне подарок. – Он уже лежит в чулке на Вашей кровати. – Но если я пойду посмотреть, то Вы снова исчезните. – Я не уйду, – пообещал молодой человек. Соня кивнула. – А это Вам, – она протянула черную розу Клоду. – С Рождеством! «Черная, как Ваши глаза, Клод Энистон». Девочка вошла в комнату и увидела в чулке белую розу. «Значит, это Вы ее купили? Я так и знала». Она поставила ее в вазу с водой, где ранее находилась черная роза, и опустила лицо, чтобы почувствовать нежный аромат этого цветка. «Белая, как Ваша душа, юная леди». Соня, оставшись одной ногой в комнате, выглянула на балкон, но молодого человека там не оказалось. «Как же так? Вы же обещали…» – Вы стоите под омелой, – тихо произнес Клод прямо над ее ухом. По телу девушки прокатилась волна дрожи. Она обернулась и оказалась лицом к лицу с ним. «Вы не ушли…» – Я думала, омелу нужно вешать над входной дверью, – она перешла на полушепот, потому что боялась, что ее голос будет хрипеть от волнения. – Балконная дверь тоже в какой-то мере входная, ведь я вошел к Вам именно через нее, – произнес Клод. Соня уже чувствовала его ровное дыхание на своих губах. Казалось, что Клода совершенно не смущала такая близость, в то время как дыхание Сони уже остановилось, а сердце пропустило несколько ударов и сбилось с прежнего ритма, пытаясь нагнать упущенное время. Клод почти коснулся хрупкого плеча девочки, но, будто побоявшись причинить боль от прикосновения, медленно опустил руку. «Ваше лицо так близко, Клод. Я же стою под омелой, почему Вы не целуете меня? Разве Вы не видите, что я сейчас просто с ума схожу? Да, Вы сводите меня с ума! Прошу Вас…» Будто вняв ее мольбам, Клод поцеловал ее. Поцеловал нежно и аккуратно, будто боялся, что девочка рассыплется на части, если хотя бы чуть-чуть переусердствовать. Софья встала на носочки, обвила его шею и постаралась углубить поцелуй, но тот отвечал мягко и сдержанно, хотя послушно подавался ей навстречу. Она закусила его нижнюю губу, пытаясь разозлить его, чтобы придать поцелую больше страсти и вызвать непреодолимое желание своего партнера. А он и до этого сильно желал ее, но сдерживался и просто получал удовольствие от того, что она так жаждет его. Как два цветка. Две розы. Черная и белая. Как демон и ангел.