Не полюблю больше никогда...

- Сиди спокойно, - Джон приложил тампон, смоченный перекисью водорода, к довольно большой ссадине на лбу и осторожно протер ее. - Больно же! – Шерлок чуть отстранился назад и поднял взгляд на Джона. – Может не надо? - Надо, - Джон положил свободную руку ему на голову, удерживая ее в таком положении – чуть приподнятой. – Хорошо, что у тебя есть прививка от столбняка. Столько ран, сколько получаешь ты, даже в военное время не получают солдаты. - Они получают другие, - вздохнул Шерлок и смешно сморщил нос, когда Джон вновь прикоснулся к ране чистым тампоном. - Верно, - согласно кивнул Джон и перешел к более мелким ссадинам на лице. – У тебя не болит живот? - Нет… с чего бы? - С того, что у тебя был разрыв селезенки. Совсем недавно. А ты падал. - Ааа… Нет, не болит, - Шерлок прикрыл глаза, когда Джон принялся обрабатывать небольшую ранку под правым веком. Джон смотрел сверху на лицо Шерлока, которое было так близко к его собственному, и боролся с желанием взять и коснуться его губ поцелуем. Их разделяло всего каких-то двадцать сантиметров… И целая пропасть. Он невесело усмехнулся и постарался отогнать прочь ненужные мысли. Ну вот оно, то, о чем они говорили с Шерлоком раньше. Он, убежденный гетеросексуал, нашел того, кто стал ему близок, кто стал родственной душой, и об отношениях с кем он задумывается все чаще. И вовсе не о сексе. Этот вопрос можно было бы как-то решить… точнее, не как-то, а самым доступным из всех способов, если бы проблема была только в этом. Проблемой был сам Шерлок с его отрицанием чувств и отношений и при этом явным небезразличием к нему, Джону. Правда, небезразличие это основывается совершенно на другом. Хотя, чего уж там, осознать то, что Шерлок Холмс думает о тебе, да еще и о твоих чувствах, еще то потрясение. Что такого он там увидел, что понял, что Джон не сможет выдержать этого зрелища? Что делали там с детьми? Как вообще Шерлок… - Ты чего усмехаешься? Тебе опять смешно, когда мне больно? Ты какой-то врач-извращенец! – Шерлок открыл глаза и обиженно посмотрел на него. – Ты только надо мной смеешься или над всеми больными? Как они на тебя еще не пожаловались, Джон? - Я не смеюсь, - он улыбнулся. - Я вижу. Не пойму, чем я вызываю такое веселье? Или вид крови тебя так веселит. Поэтому ты стал хирургом, да? Или это только вид моей крови тебя веселит? Но в ней давно уже нет ничего такого, что могло бы стать причиной веселья… - бурчал Шерлок, пытаясь увернуться от очередного тампона с перекисью. - Да хватит тебе! – Джон не выдержал и рассмеялся, взял в ладони его лицо, не давая больше крутить головой из стороны в сторону, и заглянул в глаза. – Перестань мешать мне заниматься своим делом, - сказал тихо, но очень твердо. - А то что? – Шерлок смотрел на него не моргая. Он сделал короткий вдох и сглотнул воздух. - Не знаю, - Джон опустил руки, понимая, что это уже просто слишком для него. Шерлок не представляет, что творит. Точнее, он не творит ничего, это сам Джон не может воспринимать спокойно его абсолютно безобидные действия. Еще ни одна женщина, какой бы соблазнительной она не была, не вызывала в нем такого желания поцеловать ее, прикоснуться к ней, обнимать, хотеть перевернуть мир с ног на голову, лишь бы ей было хорошо. Шерлок вызывал сейчас именно эти желания. - А если не знаешь, то и нечего угрожать, - буркнул детектив, опуская голову. - А я и не угрожал, - хмыкнул Джон, стараясь не выдать своих чувств. - Просил? - Да. Я сказал дословно: «Перестань мешать мне заниматься своим делом». - Звучало угрожающе, - не сдавался Шерлок. - Тебе показалось, - Джон взял ранозаживляющий крем и открутил крышечку, легонько щелкнул ей по носу Шерлока. – Давай продолжим. - Фу, Джон. Чем он воняет?! - Лекарством. - Ты выбрал самое вонючее лекарство для меня? – Шерлок сморщил нос и оттолкнул руку Джона, в которой тот держал тюбик. - Господи, ты временами бываешь капризнее, чем маленький ребенок, - вздохнул Джон и выдавил немного крема на палец. - Я не хочу вонять черт знает чем! – Шерлок подозрительно покосился на его руку, которая была очень близко к его лицу. - Ты и не будешь вонять. Крем вполне нормально пахнет. К тому же, ты дома будешь. Кого ты боишься отпугнуть запахом? - Он воняет дохлыми улитками, - Шерлок забрался на кровать с ногами и отодвинулся к стене. – Я не дам этим себя мазать! - Ты нюхал дохлых улиток? – рассмеялся Джон, становясь коленями на кровать и подползая к Шерлоку. – Ну-ка дай сюда свою физиономию. - Нюхал. У меня умерли две под подушкой… Давно, еще в детстве, - пояснил он, увидев изумленный взгляд Джона. – Уйди! Все пройдет и без этого крема. - Останутся шрамы. Или они будут долго проходить. А с этим кремом не останется и следа через неделю, - Джон не пошевелился. - Ты врешь. - С чего бы? - Ты раньше не пользовался этим кремом. - Ты раньше не получал столько ссадин на лице, а для отметин от ветрянки он был совсем не нужен. Шрамы, может, и украшают мужчин, но тебе не нужны дополнительные украшения. И так красивый, - усмехнулся Джон. - Просто верх остроумия, - буркнул Шерлок недовольно. – Ладно, мажь. - Давно бы так, - Джон аккуратно намазал кремом каждую ранку и ссадинку. Шерлок тяжко вздыхал, морщил нос, иногда недовольно хмыкал, но молчал. - Все. - Дрянь! - Переживешь. - Хочу умыться. - Не вздумай! – Джон успел перехватить его руку, которую тот уже поднес к лицу, намереваясь, вероятно, стереть с него мазь. Он не удержался на коленях и упал на кровать, увлекая за собой Шерлока, который свалился на него, успев все же упереться рукой в кровать и не стукнуться лбом о его подбородок, зато впечатываясь губами ему в шею. - Джон! – Шерлок поднял голову, продолжая при этом лежать на нем. – Что ты творишь? Я чуть не разбил тебе нос. - Ну не разбил же, - тот улыбнулся. – Придется опять мазать тебя мазью. Ты почти все стер. - Зато измазал тебя. Ты будешь тоже ей вонять. - И что о нас подумают люди? – хмыкнул Джон, легонько обнимая Шерлока за плечи и весело глядя ему в глаза. - Ты сам сказал, что дома никого нет и некому нюхать, - Шерлок отвел взгляд, но подниматься не спешил. – А миссис Хадсон подумает, что это очередной мой эксперимент. - Хорошее прикрытие эксперимент, - Джон вновь хмыкнул. - Неплохое, - кивнул согласно Шерлок, все-таки отстраняясь от него и усаживаясь на кровать. Джон тоже поднялся и снова открыл тюбик с лекарством. - Давай заново. - Надеюсь, ты не во всем такой настойчивый, – Шерлок горестно вздохнул, подставляя лицо для вторичной обработки. - Во всем, - «успокоил» его Джон весело, впрочем, скрывая за этой веселостью свое чувство неловкости. Потому что мысли его на этот вопрос были совершенно далеки от невинного ответа. Настойчивость хотелось проявить совершенно в другом. Шерлок молчал, видимо решив таким образом показывать свое недовольство. Джон тоже больше ничего не говорил. Это было и лучше, что не приходилось спорить с детективом. С тем хаосом, что был в его голове, лучше уж просто помолчать. Закончив, он так же молча собрал принадлежности и направился к выходу. - Джон, - окликнул его Шерлок уже возле порога. - Что? – тот обернулся. - У нас есть что-нибудь поесть? - Угу. Прекрасная печень какого-то алкоголика и несколько пальцев разной степени свежести, - саркастично отозвался Джон. - Закажи что-нибудь? – Шерлок не обратил внимания на сарказм в его голосе. – Я есть хочу. - Хорошо, - Джон вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Ему было просто необходимо остаться одному. Шерлок упал на кровать и сильно зажмурил глаза. Что с ним творится? Его мысли занимал Джон. Даже во время этого дела он думал о нем. О том, что его не хватает рядом, но он не мог взять его с собой. Было просто страшно. То, что увидел Шерлок, повергло бы Джона в шок. Он не смог бы хладнокровно выполнять просто поручения Шерлока. Этот ребенок, которого спас детектив, был не первым, кого выкрали эти нелюди. Шерлок обнаружил в одном из помещений маленькие ушки и пальчики. По всей видимости, родителям отсылались не части тел, а видео с тем, как их отрезали. Потому что там же Шерлок обнаружил и видеокамеру. Мог он подвергнуть Джона такому зрелищу? Точно нет. Несмотря на то, что тот многое повидал на войне. Но именно поэтому Шерлок понимал, что Джон не сможет хладнокровно отреагировать на увиденное и продолжать методично обыскивать помещения. Ведь сам Шерлок не стремился захватить преступников, этим занялась бы полиция. Ему было важно спасти ребенка. Что он и сделал в конечном итоге. Джон бы просто наделал глупостей, движимый жаждой мести. И, скорее всего, получил бы пулю, потому что численное преимущество бандитов было подавляющим. А потом, когда Шерлок понял, что тот все-таки не остался с Лестрейдом и пошел на его поиски, он затащил его в помещение, где прятался сам; все, что он хотел, это обезопасить Джона. И да, он накрыл его собой, выталкивая из помещения. О своей жизни и возможных ранениях Шерлок тогда просто не думал. Плевать на них. Ему гораздо проще умереть самому, чем остаться без Джона. А потом, дома, он готов был просто разрыдаться от своего бессилия перед теми чувствами, что Джон вызвал своими словами. Он нужен и дорог ему? Нет, это не сильно удивляет. Просто… Господи, ну откуда это чувство и понимание, что этот человек, которому стала дорога твоя жизнь, для тебя становится больше, чем просто друг. Так ведь не должно быть. Не может быть! Это неправильно… У него был уже такой человек. Как можно испытывать подобные чувства к другому? Как можно желать… после всего? Предать? Что он, Шерлок, вообще за человек? Он сам поклялся никогда больше не испытывать чувств. Он и не хочет их испытывать. Никогда больше! Все они остались там, с Аланом. С его Аланом, которого погубил он сам. Нет их для других. Не должно быть. Не должно… Но они есть… Шерлок не мог оставаться перед Джоном со всеми этими мыслями в голове. Его душили слезы, его поглощало отчаяние. Он не хотел вопросов, не хотел сочувствия, не хотел того участия Джона, которое тот непременно бы оказывал, видя его таким. Он просто не мог оторваться от подушки, в которую, если бы Джон не сидел рядом, он бы просто вгрызся зубами. И лишь немного справившись с эмоциями, он смог уйти в ванную, где позволил все-таки вылиться тем слезам, что душили его все это время. А потом эта сцена на кухне… У Шерлока просто не было сил противиться этим объятиям Джона. Если бы не Майкрофт, он бы точно и сам заключил его в свои объятия. Потому что очень хотел этого. Обнять в ответ. И как же было… хорошо. Давно забытое чувство. И неправильное! Неправильное, потому что это не для него. Не имеет он на это права. Как и не имеет права подставлять Джона перед Майкрофтом. Эта сволочь не остановится ни перед чем. Единственное, что остается, не позволять сокращать дистанцию между ними. Себе в первую очередь. Сейчас он позволил именно себе окунуться в ту заботу и теплоту, которую с такой готовностью отдает Джон, даже не подозревая о том, что творится в душе Шерлока. К этому можно быстро привыкнуть. Он уже почти привык. И почти… Нет! Этого никогда не будет больше в его жизни! У Джона другая жизнь, он сам другой. Его отношения понятны и абсолютно обычны. А он, Шерлок, просто не имеет права вмешиваться в них. Да просто больше не имеет права на отношения. И не имеет права ничего желать. Погубить самого любимого человека и просто взять и перешагнуть через это? Никогда! Остаться без Джона тоже невозможно. Это выше тех сил, что есть у Шерлока. Но забыть, не думать, не воспринимать… Только так будет правильно. Не чувствовать… - Шерлок! – выдернул его из самокопания крик Джона. – Иди есть. Он молча вышел из комнаты и зашел на кухню. - Ты чего молчишь? - Ничего. - Что с тобой творится? – Джон смотрел на него с беспокойством. - Ничего, - Шерлок взял контейнер с едой и отправился к себе, но Джон задержал его, схватив за рукав халата. - Стой! Что с тобой происходит? – он развернул его к себе лицом и слегка встряхнул. – Рассказывай! - Ничего. Со мной. Не происходит! – раздельно и очень четко прошипел Шерлок, вырываясь из его рук и быстро удаляясь в свою комнату. - Ты не отделаешься от меня этими словами! – Джон направился за ним. - Прекрати лезть в мою жизнь! – Шерлок с силой захлопнул дверь практически перед его носом. – Займись своей! - Хорошо, - Джон остановился перед его дверью, сжал кулаки, но сдержался, чтобы не долбануть по ней. – Как скажешь, Шерлок, - он немного постоял, колеблясь между желаниям зайти и все-таки попытаться узнать, что происходит в голове у этого высокоактивного социопата, и плюнуть на него и вообще уйти из дома. Шерлок сидел на кровати, прижимая к себе скрипку. Его трясло. Хотелось просто завыть в голос. Он с усилием подавил дрожь в теле, взял смычок и принялся играть. Музыка рождалась сама по себе. Пронзительная и виновато-обреченная. Джон сидел на диване и вслушивался в звуки скрипки, доносящиеся из комнаты детектива. На душе было муторно и почему-то больно. Он почти физически чувствовал эту боль. И хотелось скрыться о нее, но он не мог просто встать и уйти, словно какая-то сила удерживала его на месте. Вдруг музыка резко оборвалась, и наступила неестественная, гнетущая тишина. Джон слышал даже свое дыхание. Но и разорвать эту тишину не нашлось сил. Если бы не миссис Хадсон, которая принесла булочки, он, наверное, так и сидел бы на диване, слушая свое дыхание и стук собственного сердца. Шерлок положил скрипку в футляр и растерянно встал посередине комнаты, прислушиваясь к абсолютной, неестественной для этой квартиры, тишине. А потом он услышал стук захлопнувшейся двери. С трудом проглотив вставший в горле комок, он вышел из своей комнаты. Встал на пороге, привалившись плечом к косяку. Тишина… Ненавистная тишина… И вдруг шум. И неожиданно появившийся в гостиной Джон с бутылкой виски в руках. - Джон… - Шерлок смотрел на него, растерянно моргая. - Чему ты удивляешься? Я вообще-то здесь живу. - Я думал… ты ушел, - Шерлок приплелся в гостиную и просто упал на диван. - Что с тобой? Шерлок, что с тобой происходит? – вся злость Джона просто испарилась, стоило ему взглянуть на детектива. Уставший, вымотанный, выжатый словно изнутри. И очень бледный. - Я в шоке, - Шерлок слабо улыбнулся. – И мне не дали одеяло. - Шутишь? Это хорошо. Плед подойдет? – Джон взял со спинки дивана плед и укрыл им детектива. – Расскажи, что ты там увидел? - Тебе лучше не знать, - тот уселся на диване, подтянув ноги к животу и завернувшись в плед. Положил подбородок на колени. - Ясно, - кивнул Джон. - У нас холодно, - Шерлок втянул носом воздух. - Растоплю камин. - Да. Пока Джон занимался камином, Шерлок сидел и просто наблюдал за ним. Пусть он думает, что на него повлияло увиденное в гараже. Потому что объяснять, что с ним происходит, он просто не в состоянии. Он и сам не знает наверняка. - Ты собирался напиться? – Шерлок показал взглядом на оставленную на столе бутылку. - Нет, - Джон присел рядом на диван и взял бутылку в руки. – Давай выпьем, Шерлок? Просто выпьем? - Давай, - тот слегка улыбнулся. - Отлично, - Джон сходил на кухню и взял стаканы. – Ты так и не ел ничего, - он поставил стаканы на столик, сходил в его комнату, забрал оттуда контейнер с едой и вновь вернулся на кухню. Разогрел остывшую еду в микроволновке, разложил по тарелкам и вернулся обратно в гостиную. Разлил виски по стаканам и один протянул Шерлоку. - Спасибо, - детектив взял стакан и сделал небольшой глоток. – Спасибо, Джон. - Всегда пожалуйста, - улыбаясь, откликнулся Джон, тоже сделал глоток, поставил стакан на столик и взял в руки тарелку с мясом. – Тебя кормить, или ты сам поешь? - Сам, - Шерлок улыбнулся в ответ и забрал у него тарелку. Они сидели и выпивали. Неспешно. Просто разговаривая обо всем и ни о чем в частности. А потом еще выпили чаю с булочками. Шерлок не изъявил никакого желания вставать с дивана, и пока Джон мыл посуду, тот улегся на него и уснул. - Что же с тобой происходит, а, Шерлок? – Джон осторожно, чтобы не разбудить, присел на краешек дивана и едва ощутимо погладил детектива по голове. – Что творится в твоей душе? В твоих мозгах? Почему ты отталкиваешь всех, кому ты дорог, и кто любит тебя? Шерлок пошевелился и перевернулся на другой бок, утыкаясь носом в спинку дивана. - Спи, - Джон легонько погладил его бок, собираясь встать и отправиться к себе, но Шерлок вдруг неожиданно взял его руку и прижал к своему животу. Он не проснулся, только еще сильнее свернулся калачиком на диване. Джон усмехнулся и остался сидеть, так и обнимая Шерлока рукой и чувствуя ладонью даже в такой позе выступающие ребра. Он сидел, пока Шерлок вновь не перевернулся и не выпустил его руку. Только тогда Джон поднялся и ушел к себе, перед этим заботливо поправив чуть сползшую с дивана подушку.