Эмбрион

      Иккинг решил пойти к Готти, старейшине Олуха. Несмотря на её маленький рост и то, что старушка немая, все знали, что она о многом ведает, о чём другие могут даже не подозревать. Именно у этой, казалось бы, совершенно неприметной личности и стоит спросить о том, что происходит с Беззубиком.       Справившись каким-то чудом с диким норовом дракона, Иккингу всё же удалось притащить его к старушке. Точнее говоря, они даже не долетели до её дома, заметив хрупкую фигуру, снующей по острову. К счастью, рядом оказался Рыбьеног Ингерман, его друг, который, к тому же, является одним из тех, кто понимает бабулю. Иккинг объяснил тому, в чём дело. Рыбьеног согласился помочь, побыв немного в качестве переводчика.       — Здравствуйте, старейшина... — Иккинг даже ничего не успел сказать. Старушка приложила указательный палец к губам, велев ему замолчать. Она, как оказалось, как раз шла к своему дому. Похоже, им придётся следовать за ней до самого пункта назначения.       Беззубик весьма неохотно шёл за людьми. Его раздражали всё и вся, ему хотелось взлететь высоко-высоко и двинуть в сторону какого-нибудь одинокого маленького островка, на котором его никто не будет трогать. Дракон желал покоя, ибо знал, что скоро...       Компания дошла до жилища старушки, которую можно было принять за провидицу. В принципе, неким даром та всё же обладала. И тут Готти вошла в дом, написав на песке, рассыпанном возле небольшого здания, "Ждите здесь", как перевёл Рыбьеног, и стала копаться там, будучи в поисках чего-то, что, предположительно, может помочь ребятам. Выйдя, весьма странно посмотрела на Беззубика, чуть дальше стоявшего. Потом бросила взгляд на Иккинга.       Прежнюю надпись старушка стёрла и начертила другую. На песке было выведено одно: "Спи". Тогда Готти дала Иккингу странный настой, посохом указала на баночку, а потом на самого Иккинга, и ушла к себе в дом, явно больше не желая их видеть. Старушка была весьма беспокойной. Но, впрочем, её уважали за знания и неоценимую помощь в сложных ситуациях.       — Какое отношение это имеет к Беззубику? — в ответ на этот вопрос Рыбьеног лишь пожал плечами. Но оба точно знали, что Готти просто так этого бы не написала. А настой, скорее всего, нужно выпить перед сном. Решив так поступить, Иккинг ушёл домой, посмотрев в сторону Беззубика, вновь сбежавшего от него.       "Я выясню, что с тобой, дружище".       Спать совершенно не хотелось. К тому же, уроки в школе драконов никто не отменял. Но тут Рыбьеног решил молвить словечко:       — Иди. Я сообщу остальным, что тебя сегодня не будет. Это намного важнее занятий. Я понимаю... мы понимаем.       — Ладно. Пожалуй, ты прав. Спасибо, Рыбьеног.       За Беззубиком сейчас идти бесполезно. Во второй раз парню не удастся потащить дракона за собой. Он сам придёт вечером домой, так что можно спокойно идти спать. Хотя нет, врать себе же не стоит... беспокойство остаётся. Волнение, бурлящее внутри.       Собравшись с мыслями, Иккинг предположил, что это успокаивающий настой, который поможет ему заснуть. Но что дальше? Сон не поможет разрешить проблему с драконом. Но, впрочем, Иккинг решил в начале сделать то, что велела ему Готти, а уж потом думать, как поступить дальше.       Дома парень сел на кровать, смотря на странную субстанцию, находящуюся в небольшой баночке. Её Иккинг открыл, почувствовав дурманящий аромат, от которого у него незамедлительно начала кружиться голова. Как хорошо, что отец его слишком занят днём, чтобы заметить, что делает сын. В столь затуманенном и неустойчивом состоянии парень навряд ли смог бы объяснить ему сложившуюся ситуацию. Его отец часто бывал слишком резок, но, впрочем, он вождь. И отец.       Дрожащей рукой Иккинг поднёс баночку ко рту, коснулся губами её краёв, а затем, решившись, выпил залпом её содержимое.       "Сладко", — только и смог подумать Иккинг, почти ничего уже не соображая, перед тем, как повалиться на кровать и уснуть, не смотря на шум и гам, что были на улице. Но, впрочем, ничего важного не происходило. Обычный день. День, который Иккинг проспит.       Жарко. Даже слишком. Парень открывает глаза и замечает, что ничего не изменилось. Вот он сидит на своей кровати, рядом выпитая бутылочка с настоем. Или же со снадобьем? Впрочем, неважно, ибо ничего та не дала. Всадник до сих пор чувствует себя странно. По телу разливается тепло, голова кружится, мысли никак не желают собираться в кучу. Поворачивает голову в сторону и видит Беззубика, который подходит к нему и игриво задевает мордочкой его живот.       — Неужели это всё же дало какой-то эффект? — Иккинг не понимал, что происходит. Беззубик вновь стал таким, как был. Даже похудел. И то заметно.       — Дружище, я так рад! Нужно будет поблагодарить Готти.       Руки до сих пор дрожали. Парень попытался подняться, но тут же чуть не свалился, ибо здоровая нога подкосилась, будучи не в силах удержать тело. Тут дракон пришёл на выручку, позволив на себя опереться. Как-то Иккингу всё же удалось забраться на фурию, которая, как только почувствовала, что может позволить себе взлететь, радостно выбежала на улицу и взмыла вверх. Свежий воздух возвращал парню бодрость, но до идеального состояния было ещё очень и очень далеко. И почему-то дракон приземлился на поле яков (не посередине, а где-то на краю, где было достаточно свободного места).       — Ты чего? Что такое, Беззубик?       Как только они остановились, парню стало хуже, перед глазами всё поплыло. Он попытался встать с дракона, сам не понимая толком, что делает и чего этим добьётся, но это привело лишь к далеко не феерическому падению с Беззубика на поле. Разум помутнён, а дракон, как-то странно косясь на своего всадника, как можно ближе подносит к его лицу свою морду, скаля зубы.       Последнее, что успел таки, не смотря на ужасающее состояние, заметить Иккинг, так это то, что было тихо, даже слишком, будто бы все внезапно вымерли. Остались лишь они. Вдвоём. И парочка яков, беззаботно ходящих по полю.       Иккинг потерял сознание.