Эмбрион

      Дым. Много огня. Дракон мечется по комнате, потом легко подхватывает тело человека и выбегает на улицу.       Иккинг пытается понять, что случилось, но ничего разумного, кроме банального пожара, в голову не приходит. Но... что тогда происходило с ним... во сне? Это странное чувство тепла, разливающегося по телу, так и не прошло. Руки продолжали дрожать. Здоровая нога никак не слушалась. Теперь ещё и глаза слезятся невесть от чего.       "Да что со мной происходит-то?"       Оказывается, парня спас Беззубик, а их дом действительно загорелся. Но от чего же? Понять пока сложно. От дикого сна Иккинг ещё не отошёл. Вот рядом проходит старушка Готти, глядя на горящее здание, которое вот-вот потушит дракон, что летит, держа в лапах огромную бочку с водой. Хотя нет, там не одна рептилия, их гораздо больше. Впрочем, и пары хватит для такого задания. Всё относительно в порядке. Иккинг же попытался позвать старейшину, дабы понять, для чего она дала ему это снадобье, вызывающее столь отвратные сны, но она, казалось, и вовсе ничего не слышала, просто продолжив идти.       — О... объя... сните!.. — с помощью некоторых усилий хриплым голосом произнёс Иккинг, но нет, всё впустую.       — Иккинг! Ты в порядке? — отец, с беспокойством глядя на сына, подметил: — Ты весьма нездорово выглядишь. И глаза покраснели. Надеюсь, это от дыма огня и скоро пройдёт.       — Чт... случ... кх.. кхе! — Иккингу не удавалось связать свои слова в единое целое, получалось довольно-таки дурно, голова вообще не работала. Беззубик был не таким, как во сне: такой же потолстевший, нервный и желающий сбросить своего всадника и уйти куда подальше, но просто обязанный остаться.       — Я не знаю, что вызвало столь сильный пожар. Быть может, это чей-либо дракон ухитрился сделать или нечто иное зажглось, сложно сказать пока, — ответил Стоик Обширный, поняв всё же вопрос своего сына. — Тебе стоит отдохнуть. Иккинг! Иккинг!! — вождь, заметив, что шатен закрыл глаза, а его рука просто свисала теперь внизу (вторая же находилась на самом драконе), зря пытался докричаться до парня, ибо тот вновь потерял сознание. Отец взял сына на руки и понёс к их местному врачу. — Что же с тобой, сынок?..       Ночь. Вокруг тьма, окутывающая тело. Только вот одежды не было. Нагой, он спускается вниз, затем наконец-то становится на ноги, до сих пор ничего не видя. Рядом загорается странный синий свет. Непонятно, от чего тот исходит. Иккинг желает выяснить это. Только вот нет ни страха, ни дрожи, ничего такого. Есть лишь уверенность в себе, безграничная власть над всем физическим и моральным и тяга к неопознанному. И как раз последнее витало перед ним. Нечто эфемерное и яркое, от чего глаза начинали слезиться и краснеть.       — Что ты? — твёрдо спрашивает, но существо не отвечает. Да и парень не знал точно, является ли сие сияние нечем реальным, имеющим свой ум, или хотя бы живым.       "Слишком много чести для какого-то света".       И вот Иккинг замечает то, на что, оказывается, указывало сияние, книгу, одиноко валяющуюся на столе этого погреба. Та вовсю покрыта пылью, сплошь и рядом паутина, пауки, что естественно. Кажется, рядом пробежала крыса, Иккинг мог поклясться, что слышал её мелкие, но быстрые шажки. Впрочем, это не испугало бы его даже в нормальном состоянии, нечего уж и говорить о возбуждённом, в коем тот сейчас и пребывал.       Всадник услышал тихий рев своего дракона, который никак не смог бы пролезть в столь узкий проход, а потому ждёт снаружи.       "Погоди, не до тебя сейчас", — мысленно послал дракону сообщение Иккинг, уже держа в руках книгу и пытаясь её раскрыть, но почему-то не получается. Так же мысленно ругается. Впрочем, для него сейчас всё естественно, даже то, что безобразно. Страницы будто бы слиплись, ничем их не отодрать друг от друга. К тому же, они начинают нагреваться и жечь пальцы. Свет уже не синий, а красный. Он налетает на Иккинга, оставляя ужасающие ожоги, из-за чего шатен начинает орать. Боль невыносимая. Бросив книгу ко всем существующим чертям, вылазит как можно быстрее оттуда, обнимает Беззубика, которому, кажется, даже нравится такой вот обгорелый видок своего всадника, и принимается осматривать раны. Кажется, это ещё далеко не конец. Он обязан узнать, что там! Но не успевает. Свет вырывается из погреба и охватывает всё тело Иккинга, заставляя не закрыть глаза, а открыть их как можно шире.       Пот скатывается по лбу.       "Что это было?!" — испуг, сильный. Иккинг осматривает свои руки, но нет, целы, никаких ожогов, может немного покрасневшие, но не более того (во сне же кожа фактически почернела от жара, который её охватил). Одежда на нём. Беззубика, правда, рядом не наблюдается, но главное то, что это лишь сон, в чём и пытался убедить себя парень. Уж слишком реалистичным тот был. А настой-то явно не простой.       Правда, Иккинга заинтересовал тот погреб и та книга, которая не открывалась. Для чего-то же было ему это показано.       "А что, если погреб и правда всё ещё там? — стоило проверить. Тем более, что повязать данную находку с тем, как это может помочь Беззубику, было довольно просто: — Там есть что-то, что его вылечит".       Готти очень редко ошибалась и ничего не делала просто так. Он обязан проверить свой сон на достоверность. Откуда-то же это взялось.       Дрожи в теле больше не было, вполне нормальное состояние, а маленький огонёк, который, казалось, слегка трепетал в районе его живота, даже помогал успокоиться. Рядом горела свеча, а потому было достаточно светло. На стене, к тому же, висел факел. Парень заметил рядом с ним ведро с водой. В горле заметно пересохло, говорить ему до сих пор было бы трудно, если б пришлось, выпить что-нибудь не помешает.       Зачерпнув в руки воду, немного испил оттуда, так как никакой кружки или иной посуды так и не смог найти в комнате, прекрасно понимая, что находится у местного лекаря дома. Сюда его отнёс отец, который достаточно долгое время пробыл рядом с сыном, не желая уходить. Но ему пришлось. Нужно ведь будет отстроить сгоревшую часть дома и посмотреть, какие вещи не уцелели, а какие ещё можно спасти.       Вода ещё больше успокоила Иккинга. Но вот отражение, которое увидел шатен в воде, желало лучшего: глаза покрасневшие по краям, синяки под ними, зрачки слегка расширены, волосы растрёпаны, а на шее... кровь. Да, Иккинг узнал эти следы, те самые, которые он получил во сне. Они были от зубов Беззубика.       "Неужто это всё было на самом деле?" — и то, что данное предположение могло оказаться правдой, пугало больше всего остального.       Благо, комната на первом этаже, а потому Иккинг без лишних забот вылез через окно, не забыв захватить с собой факел, ибо тьма была страшной, и натянуть на ногу ботик; пугал каждый шорох, а объяснить что-либо казалось невозможным. Он шёл в сторону ближайшего поля яков, возле которого должен быть тот самый камень.       Да, так и есть. Вот и он. Сердце Иккинга пропустило парочку ударов. Становилось страшно. "Но не мог ведь я такие мерзости вытворять с Беззубиком! — волнение возросло. — Со своим другом. Не мог. Не мог! Да не мог ведь я!" Но когда парень увидел, что камень отодвинут в сторону, а дверца, ведущая в погреб, открыта, совсем перестал что-либо понимать. Он начал дрожать. Если всё то, что было во сне, воплотилось в реальность, тогда...       Парень вспомнил свет. Хотелось пойти за книгой. Всё спуталось в одно — желание пойти и проверить.       "Я готов".       Собравшись с духом, Иккинг как можно удобней располагает факел в своей руке и спускается вниз по небольшой лестнице. Пыль сразу же взмыла вверх к его носу. Парень чихнул, а потом спохватился, ведь стоило вести себя как можно тише. Рядом со входом в погреб заметил ещё одну дверь, ведущую куда-то направо, но туда входить пока не стал. Стоило проверить то, что его больше остального интересует. Впрочем, оно тут. Иккинг приблизился к столу и осветил то, что на нём, с помощью факела. Книга лежала на столе. Открытая.